Любовь и голуби Вилли Токарев

МИТРОФАНОВА:  Сегодня у нас восхитительный гость. Здравствуйте, Вилли Токарев. Это просто чудо какое-то!

ТОКАРЕВ: Добрый день, радиостанция моей юности.

МИТРОФАНОВА: Да, но это "Маяк", "Юность" - другая радиостанция.

ДУБОВЦЕВА: Вилли, вы сегодня наш гость, а вчера вы были гостем вообще всего города Москвы, потому что вы участвовали в этом замечательном празднике, и вы нам обещали сказать об этом подробнее.

МИТРОФАНОВА: День города отмечали?

ТОКАРЕВ: Да. Я всегда его с удовольствием жду. И меня очень часто приглашают, и я пою песни, которые нравятся моим поклонникам.

МИТРОФАНОВА: Да, но поклонников-то всегда интересует, вы в Москве живете или в Нью-Йорке?

ТОКАРЕВ: Я живу в Москве уже давно. В Нью-Йорк я просто езжу поливать цветы.

МИТРОФАНОВА: А у вас там приусадебный участок остался?

ТОКАРЕВ: У меня квартира там есть. Я в свое время заработал очень хорошие деньги, потому что выпустил в Нью-Йорке 22 альбома с моими песнями, и они очень удачно распродавались по всему свету, даже из Японии были заказы, из Южной Африки. Тем более что и в Америке тоже, и в Канаде, и в Южной Америке, Европе. И я, приехав в Нью-Йорк с 5 долларами ни к кому, сделал себя сам и достиг уровня среднего американца.

МИТРОФАНОВА: Вы один из тех людей, которым не завидуешь по-плохому. Это просто дай бог здоровья!

ДУБОВЦЕВА: А самая главная тайна, почему все-таки бросил Нью-Йорк и переехал в Москву? Потому что Вилли однажды сказал: "Такой Джули, как у меня, в Нью-Йорке никогда не найдешь". Это правда?

ТОКАРЕВ: Я встретил, уезжая в Германию на концерты, встретил в метро двух девушек. Потому что я торопился и взял метро, я опаздывал на самолет. И я не знал, в какую сторону ехать, влево или вправо. И там стояли две девушки, я спросил у одной из них, она говорит: "Мы туда едем и покажем вам". Всего три остановки было, но этих трех остановок было достаточно, чтобы я остался совсем в Москве. Джулия закончила с отличием ВГИК, с красным дипломом, как говорят, и я в ней нашел то, что искал всю жизнь. Там было столько касательных: и юмор, и она была образованна, начитанна, музыкальна, то есть всё, что мне нужно было. И у нас родилось двое детей. Они очень талантливые, отличники в школе. И также заняты музыкой. Я очень доволен, что судьба так распорядилась. И я чувствую себя самым счастливым человеком.

ГОЛУБКИНА: Дети здесь учатся, в России?

ТОКАРЕВ: Дети учатся и здесь, они сдают экзамены, и там, и здесь. Они прекрасно говорят по-русски и отлично говорят по-английски. Моя девочка Эвелина, она однажды получила золотую медаль в Нью-Йорке за сочинение по истории Америки. Мальчика взяли в хоккейную лигу для маленьких детей. Он очень здорово катается на коньках. Я удивился. И потом, они учатся в музыкальной школе по композиции и гитаре.

МИТРОФАНОВА: Я думаю, если они там бывают, они себя чувствуют маленькими только в силу возраста, раз уж цитировать ваши песни…

ДУБОВЦЕВА: Мы хотели послушать песню "Я пойду по Москве"?

ТОКАРЕВ: В 1989 году я был официально приглашен Госконцертом Союза ССР на гастроли по городам Советского Союза. Это были Москва, Ленинград, Киев, Одесса, Сочи. Это были триумфальные концерты, вы можете убедиться в этом, посмотрев фильм "Вот я стал богатый сэр и приехал в СССР". И я когда приехал, я сказал: "Я хочу пойти возложить цветы на могилу моего кумира Высоцкого Владимира". И вот меня туда повели, я положил цветы и походил по кладбищу, увидел там то, что я даже никогда не представлял себе. И вот я написал песню "Я пойду по Москве", которую начал петь уже тогда же в концертах по городам Советского Союза. Она пользовалась огромным успехом. Пожалуйста, послушайте ее.

МИТРОФАНОВА: С удовольствием. (Звучит песня.)

ДУБОВЦЕВА: Воспоминания обо всех друзьях… А я все ждала, когда же имя, может быть, Броневицкого возникнет, потому что мы-то познакомились, когда вы были в ансамбле "Дружба" у Шуры Броневицкого, да?

ТОКАРЕВ: Да. Я с гордостью вспоминаю мои выступления с Эдитой Пьехой в ансамбле "Дружба", я пел в этом ансамбле. Эдита была эталон красоты, эталон вкуса, эталон музыкальности. Она была очень удивительный человек. Никогда она не сказала плохого слова в адрес музыкантов. Она всегда говорила после концерта "спасибо". Это означало, что ей нравилось то, что мы делали.

МИТРОФАНОВА: А как же поговорка "Дружба дружбой, а денежки врозь"?

ДУБОВЦЕВА: Это к ней не относится.

ТОКАРЕВ: Это не про нас. А Броневицкий - это гениальный просто музыкант, у которого я очень многому научился. Я благодарен судьбе, что я работал с лучшими музыкантами Советского Союза: с Анатолием Кроллом - гениальный вообще, супер, мирового класса музыкант, дирижер и аранжировщик; с блестящим пианистом, входившим в десятку пианистов мира, Борисом Рычковым. Я работал у Жана Татляна. Я тогда уже даже писал аранжировки.

ДУБОВЦЕВА: Девчонки молодые, они даже не знают этих имен, наверное.

МИТРОФАНОВА: Да знаем.

ГОЛУБКИНА: Мы не только молодые, но еще и образованные.

МИТРОФАНОВА: Через одного.

ДУБОВЦЕВА: Ну, приятно!

ТОКАРЕВ: Вот я 10 лет работал в лучших коллективах. Это было лучшее мое образование. Я еще учился в музыкальном училище при консерватории в Ленинграде. Но самое высочайшее знание гармонии, аранжировки я получил, работая с такими супермузыкантами.

МИТРОФАНОВА: Людмила Ивановна правильно сказала: девчонки молодые, но мы уже такие, чуть-чуть с ярмарки. Но есть действительно юные люди, которым, поскольку родители слушали вас, передалось это чувство уважения к вашей музыке, ну а есть люди, которые не знают, что вам пришлось эмигрировать. Вот если говорить об истории вашей жизни удивительной, вам 11 ноября 80 лет, и в отличие от Эдиты Пьехи вы это не скрываете.

ДУБОВЦЕВА: Она не скрывает никогда.

ТОКАРЕВ: Есть два возраста у человека. Есть паспортный и биологический. Мой биологический возраст - я живу примерно в сорока – тридцати пяти годах. Я могу делать то же самое, что делал тогда. Я ничем не болею, я никогда не курил сигареты, я курю только сигары. Сигары я курю уже более 35 лет, они очень полезные. Я не буду говорить сейчас это, это реклама будет.

ДУБОВЦЕВА: Курение вредно.

ТОКАРЕВ: Я категорически против сигарет, это яд, это убийство. И я веду нормальный образ жизни. И я знаю, как нужно питаться, как нужно вести себя в этой жизни. И мне это помогает выглядеть так, как я выгляжу. И никто не дает мне мой возраст.

ГОЛУБКИНА: Я бы тоже не дала, кстати.

ТОКАРЕВ: Каждый это может сделать, каждый. Только нужно не лениться.

МИТРОФАНОВА: Но усы не у каждого.

ТОКАРЕВ: Нужно очень много работать.

МИТРОФАНОВА: Это точно! Но вот все-таки эмиграция, я этот вопрос дожму, это было плохо?

ДУБОВЦЕВА: Вынужденно или нет?

ТОКАРЕВ: Я скажу. Понимаете, мне как русскому было вообще невозможно уехать за границу. Отпускали только евреев, которые воссоединялись со своей родиной - Израилем.

ГОЛУБКИНА: Я всю жизнь, простите, думала, что вы еврей.

ТОКАРЕВ: А почему? Я бы тоже гордился. Я горжусь, что я русский.

ДУБОВЦЕВА: А оказался краснодарский казак.

ТОКАРЕВ: Я был очень хорошо, как говорят, упакован в смысле денег. Когда я после того, как Пьеха записала мою песню "Дождь" (мы ее будем сегодня исполнять), начал получать авторские, я понял, что нужно писать музыку. И многие поэты ко мне обращались, чтобы написать стихи на мою музыку или я написал бы музыку на их стихи, потому что я писал тогда и стихи, и музыку. Но не будучи членом Союза писателей, я имел право писать только музыку, стихи - нет. И поэтому вот эта песня "Дождь" на стихи Рябинина, она вообще мою жизнь перевернула с ног на голову. Я был студентом, получал 15 рублей стипендии. А когда я пришел за авторскими - меня искали два месяца и говорят: "Где вы ходите?" - и положили стопку денег мне, несколько стопок, я говорю: "Это, наверное, ошибка?" - "Расписывайтесь, забирайте деньги и уходите". Я не поверил. Я купил себе инструмент, одежду, стал помогать ребятам, которые жили со мной в общежитии консерватории. А потом я стал писать и другие песни. И, таким образом, я стал популярный композитор того времени.

ДУБОВЦЕВА: Вы обратили внимание, что Вилли Токарев абсолютно наш человек? Он по всем рубрикам нашим проходит: питается нормально, живет нормально.

МИТРОФАНОВА: А откуда у него акцент появился тогда еще, "В шумном балагане"? Откуда это? Я в детстве так разговаривала.

ТОКАРЕВ: Люди, которые приезжают из Ташкента, они говорят с акцентом того района. Люди, живущие на Волге, говорят… Я в Нью-Йорке 25 лет прожил, и поэтому, наверное, потому что много говорил по-английски, участвовали другие мышцы лица для произношения каких-то выражений и слов, наверное, поэтому. Ну, это естественно, понимаете? Главное, что я не разучился говорить по-русски.

ДУБОВЦЕВА: А вы знаете, что я еще хотела сказать? Я говорила, что это человек наш, подходит под все наши рубрики. Но дело в том, что Вилли еще отличный отец и воспитатель. И у нас тут сидят молодые мамы, одна проводила только что дочь в первый класс, другая проводила тоже в класс. Расскажите, потому что говорят, что у вас легендарные дети. И вы их начали воспитывать очень и очень рано.

ТОКАРЕВ: Да. Моего маленького мальчика пригласил даже мэр города де Бласио. Месяц назад он выступал с ним в шоу, его пригласили. Вы можете увидеть на сайте. Я очень доволен за детей.

ДУБОВЦЕВА: Нет, вы расскажите, что вы, еще начиная с ползункового периода, их уже начали водить по музеям. Вот же в чем дело.

ТОКАРЕВ: Да, они в Москве прошли все музеи, которые можно. Они учились у Бахрушина, такая школа интересная. Пушкинский. Они были везде. А я их возил также по миру. Гастроли у меня были во Франции, в Швеции я был с ними, в Италии, в Канаде, в Америке. Я всегда их брал с собой маленьких. И они все это видели. Это очень повлияло на их становление.

МИТРОФАНОВА: Они свободные люди, люди мира.

ТОКАРЕВ: Свободные. У меня воспитание детей, своя система есть. Вернее, не моя. Я когда-то услышал, давно еще, что японцы воспитывают детей так: они никогда не говорят "не надо", "уходи", "нельзя", потому что у детей в этом случае накапливается дух противоречия, который потом с годами взрывается. И вы говорите: а почему так? А вот поэтому. Вот я своим детям разрешаю делать все до того времени, до того момента, когда это грозит их безопасности, тогда я скажу "не надо". А так они свободны, у них есть своя инициатива, они ее проявляют. И они даже предлагают иногда такие вещи, что я удивляюсь, как им пришло это в голову?

ДУБОВЦЕВА: Но тем не менее, вы как-то от России их не отлучаете. Они хорошо знают русский язык, любят Россию, как и вы?

ТОКАРЕВ: Отлично говорят на двух языках.

ГОЛУБКИНА: И они сами будут выбирать потом, где им жить, да?

ТОКАРЕВ: Где работать, да. Они в России, в Европе, где угодно.

ГОЛУБКИНА: Где захочется.

ТОКАРЕВ: Да. И вот я хотел бы, чтобы вы послушали мое отношение к России. Я всегда любил эту страну, даже живя там. Кстати, многие живущие там - патриоты гораздо больше, чем некоторые живущие здесь.

ГОЛУБКИНА: Это правда.

ТОКАРЕВ: Это уже аксиома. Доказано. Так вот, я хочу сказать, что у меня вышло даже два альбома: песни о моей любимой родине. Вот одна из них "Россия", которой я выражаю свое мнение. И хочу сказать, что Россия в течение веков всегда была в представлении других соседей лакомым кусочком. На нее посягали очень многие, но все они никогда не поставили Россию на колени, и никогда ее не поставят.

МИТРОФАНОВА: Это на тост похоже.

ТОКАРЕВ: У России судьба, ее охраняет Господь Бог! (Звучит песня.)

МИТРОФАНОВА: Приятно, что счастьем можно поделиться. И вы - счастливый человек. И вам посчастливилось еще путешествовать очень много.

ТОКАРЕВ: Да, с концертами я прошел, можно сказать, весь свет. Австралия, Новая Зеландия, Израиль, Ближний Восток, Бразилия, Канада. Здесь в Европе - Швеция, Финляндия, Франция, Италия. Везде я был.

МИТРОФАНОВА: Это где разбросаны наши соотечественники, я так поняла.

ТОКАРЕВ: Нет. Я пою по-английски тоже. Я же в Нью-Йорке пел, единственный, может, из эмигрантов, который 7 месяцев пел на Бродвее. Я пел только по-английски. Я сначала пел американские песни, а потом, когда научился писать стихи по-английски, стал петь свои песни на английском языке. У меня даже вышла моя пластинка с моими песнями на английском языке.

МИТРОФАНОВА: А вы когда-нибудь делали кавер-версию песни Синатры "Май вэй"?

ТОКАРЕВ: Мне предложили сейчас поехать в Лос-Анджелес и с одним каким-то очень известным певцом сделать дуэт. Ну, я с удовольствием, это очень хорошее предложение.

МИТРОФАНОВА: Там погода хорошая сейчас.

ТОКАРЕВ: Да, да! А вот эта песня, которая сейчас будет, она написана под впечатлением, которое меня просто поразило. Я был на гастролях на Ближнем Востоке. И в одном из городов я увидел огромную афишу - красавица, вообще изумительной красоты девушка, написано: «Belly Dance from Russia».

МИТРОФАНОВА: Переведем: это танец живота.

ТОКАРЕВ: Я говорю своему менеджеру: "Мы обязательно должны пойти посмотреть. Это сенсация вообще для меня". И мы пришли после концерта туда. Публика очень хорошо одетая, хорошо кондиционированный зал, чистота, красота. И объявляют эту девушку. Когда она только вышла, уже шквал аплодисментов был. Она, оказывается, была там очень популярна. И когда она начала танцевать… Я видел Belly Dance много раз, но то, что она делала, это надо было смотреть, чтобы получить впечатление и иметь представление, что это такое. Ее засыпали деньгами. А там пришла уборщица и метлой собирала деньги в коробку. И я сказал: "Можно я спрошу у нее, откуда, как она?" Они говорят: "Мы не знаем, мы спросим". И она разрешила придти мне. И я полминуты говорил: "Пожалуйста, кто вы, откуда?" - "Я, - говорит, - родилась на Урале. И я здесь работаю, я была в Индии. Я очень здесь популярна. И я очень люблю свою страну Россию и обязательно вернусь туда, когда разбогатею".

МИТРОФАНОВА: И сейчас она президент банка такой-то!

ТОКАРЕВ: И, короче, я был под впечатлением, пришел домой, когда приехал, и написал песню, посвященную этой нашей русской красавице, которая высоко несет знамя там, за границей…

МИТРОФАНОВА: Российского живота!

ТОКАРЕВ: …танцуя их танцы, покорив их своим искусством.

МИТРОФАНОВА: Класс! А как ее звали? Таня?

ТОКАРЕВ: Нет. Послушаем песню. (Звучит песня.)

ГОЛУБКИНА: Но я хочу заметить, что вы все-таки родились на Северном Кавказе.

ТОКАРЕВ: Я родился в Адыгее. В таком живописном хуторе, который называется Чернышев. Вот мои предки, они бывшие казаки, и мои мама и папа тоже там родились, и я оттуда. Не знаю, как мне удалось вообще оказаться в Нью-Йорке.

ДУБОВЦЕВА: Вилли, скажите, пожалуйста, вот я сижу и умираю просто от желания узнать, что это у вас такое? Это украшение - звездочка?

ТОКАРЕВ: Нет. Это я был официально приглашен на вручение "Оскара" в Голливуд. И, кстати, когда был фуршет, меня посадили за стол рядом с космонавтом Армстронгом, который был на Луне. И вот его жена сидела, моя супруга сидела, я, мы так мило беседовали. И мне подарили звездочку вот эту "Голливуд". Но поскольку звездочка означает и октябренок, и символ нашего знамени в прошлом, я это ношу с гордостью. Потому что эта звезда вмещает в себя очень многое.

ГОЛУБКИНА: У меня есть вопрос. Я смотрю на вас, у меня такое впечатление, что вы в жизни никогда ничего не боялись. Вы так бесстрашно из Адыгеи, как мы уже говорили…

ДУБОВЦЕВА: В Архангельск.

ГОЛУБКИНА: Сначала к Броневицкому, к Пьехе, потом в самое советское время уезжаете в Америку не будучи даже евреем. Вот как это все?

ТОКАРЕВ: Вы знаете, я с детства был приобщен к Господу Богу, и Господь Бог мне помогает.

ГОЛУБКИНА: Вы что, верующий человек?

ТОКАРЕВ: Это мой лучший друг, и он всегда даст мне правильный совет.

ГОЛУБКИНА: Хорошо. А в советское время в Америку вот так - это же… И причем бесстрашно. Я боюсь сейчас за границу ездить.

ТОКАРЕВ: Конечно, если ничего не делать, так и будешь сидеть на месте. Риск - это благородное дело, если он осмыслен, риск. Я знал, зачем я еду туда. Я, как говорят, пришел, увидел, победил. Я приехал с 5 долларами в кармане, меня никто не ждал. И мне не дали таких привилегий, как евреям давали. Меня принял толстовский фонд во главе с дочерью Льва Николаевича Толстого. И она сказала: "Месяц даю вам жить в гостинице, потом убирайтесь, нам музыканты не нужны". Так и было. Я потом начал работать. Я взял такси, четыре года я работал таксистом, собирал деньги на первую пластинку. Но когда я ее выпустил, моя жизнь перевернулась с ног на голову так же, как с "Дождем" с Эдитой Пьехой.

ГОЛУБКИНА: С авторскими правами.

ДУБОВЦЕВА: Тоже метлой собирали деньги?

ТОКАРЕВ: Я купил квартиру, машину, гараж. Я достиг уровня среднего американца. Я выпустил в Америке 22 альбома.

ГОЛУБКИНА: Я поражена.

ДУБОВЦЕВА: Вилли, вы ничего не боитесь, это здорово. И вот у вас есть песня такая "Прогулять".

ТОКАРЕВ: "Прогулять", да. Я ее написал на стихи талантливейшей российской поэтессы Татьяны Бурмистровой-Шароватовой. Я хочу сказать, что я живу по принципу, как рекомендовали древние римляне. Они говорили: "Веселиться нужно всегда, даже если не до веселья". И вот эта песня определяет мою сущность - "Прогулять". (Звучит песня.)

МИТРОФАНОВА: Вот девиз!

ГОЛУБКИНА: Ну, это про нас с тобой вообще-то.

МИТРОФАНОВА: Да вообще каждый подумал над своим поведением. Похоже на канкан. Я пыталась даже изобразить. Класс!

ТОКАРЕВ: Вы знаете, я так воспитан жизнью: я никогда не коплю деньги. Я их трачу на то, чтобы жизнь сделать лучше, чем она есть на самом деле. Деньги - это бумажки. И деньги - это присутствие свободы. Когда имеешь деньги, ты свободен. Когда денег много очень, это плохо. И когда их нет, плохо. Должна быть середина. И вот когда заканчиваются деньги и ты потом идешь, зарабатываешь их, появляется адреналин. Вот в этом кайф получается настоящий. И их тратить нужно только на здоровье. Потому что некоторые люди копят-копят деньги, потом они умирают, а деньги достаются другим.

ГОЛУБКИНА: Нет, они еще не успевают умереть, случается инфляция, и они, помните, выбрасывают на улицу и там уже действительно лопатой…

ТОКАРЕВ: Я не рекомендую другим, я просто так делаю.

МИТРОФАНОВА: Значит, у вашей жены есть сумка "Гермес", чувствуется.

ТОКАРЕВ: Моя жена, она очень расточительна в хорошем смысле этого слова. И понимает, что деньги нужно тратить для того, чтобы жить лучше, чем можно позволить себе на экономиях.

МИТРОФАНОВА: Понятно.

ГОЛУБКИНА: Слава тебе, господи! Вы так нас успокоили! А то мы с Митрофановой все время переживаем.

МИТРОФАНОВА: Вообще самое главное - настроение. Судя по вам…

ТОКАРЕВ: О, я знаю секрет питания. Это нужна отдельная передача. Я уже говорил, что не нужно лениться.

МИТРОФАНОВА: Но самое основное из этой вашей диеты?

ТОКАРЕВ: Например, я никогда не ем овощи в таком виде, когда жевать их нужно. Сколько вы можете съесть овощей? Полпомидора, огурец? А я делаю так. У меня есть жидкий салат, который содержит, может быть, половину ведра овощей. Там и лук, и сельдерей, перец там, петрушка, укроп. Все там. Это все я делаю. У меня есть специальное устройство.

МИТРОФАНОВА: Раз вы сказали, что целая передача, мы еще раз вас приглашаем.

ДУБОВЦЕВА: Вместо диетолога, правда?

ТОКАРЕВ: Это сок такой я пью.

ГОЛУБКИНА: Еще что? Это я запомнила.

ТОКАРЕВ: Это овощной, фруктовый. Потом, я никогда не ем мясо и рыбу, но я их ем в другом виде. Я их отвариваю в бульоне, мясо выбрасываю кошкам, собакам, во дворе у нас их много. Я живу в высотном здании на Котельнической. Вот. А пью бульон, я не даю желудку работать. Потому что печень, желудок, почки говорят "спасибо большое, что ты нас избавил от этого". Но я получаю все компоненты.

МИТРОФАНОВА: А алкоголь?

ТОКАРЕВ: Я употребляю алкоголь 100 граммов в день. Не больше. Никогда никто меня не заставил. Однажды только было. День Победы, я шел мимо Министерства иностранных дел, майор стоит, все уехали за город, никого нет в городе, он меня узнал и говорит: "Вилли, заходи! Махнем! Сегодня День Победы!" Ну, я зашел, он налил мне и позвонил куда-то, пришли еще двое. Давай, говорят, выпьем. Они позвонили другим, человек 20 пришло. И я со всеми пил, потому что я не мог отказаться. А то - из Америки приехал и тут начинает отказываться пить за День Победы! Я так наклюкался, что я не знаю, как я очутился… Проснулся, может быть, через сутки.

МИТРОФАНОВА: Вы себя почувствовали космонавтом Армстронгом, который на Луну-то…

ТОКАРЕВ: Один раз только я себе позволил такое. А вообще я пью 100 граммов в день. Это лекарство.

ГОЛУБКИНА: 100 граммов чего? Крепкого?

ТОКАРЕВ: Водки или виски. Я предпочитаю водку.

ДУБОВЦЕВА: Все-таки крепкого, не какого-то вина красного.

ТОКАРЕВ: Нет, вино - это почки, в почках камни. Нужно пить талую воду для того, чтобы не было в почках… Почему у горцев не бывает камней? Они пьют и живут до ста лет.

МИТРОФАНОВА: У них камни вокруг.

ТОКАРЕВ: Талая вода нейтрализует камни.

ГОЛУБКИНА: Это надо ее замораживать в морозилке, она потом тает.

ТОКАРЕВ: Это не то. Надо пить ту, которая там.

МИТРОФАНОВА: К нам приходила одна женщина и сказала, что очень хорошие сейчас можно приобрести участки в Ингушетии и Адыгее. По сходной цене, говорит, не страшно, не стреляют. Но только, конечно, если ты блондинка молодая, опасно.

ДУБОВЦЕВА: А что, если нам скооперироваться и в неделю одного человека туда отправлять за этой живительной водой? Вот будет замечательно.

МИТРОФАНОВА: Давайте мы с вас начнем.

ДУБОВЦЕВА: Хорошо, я согласна.

МИТРОФАНОВА: Людмила Ивановна, такое счастье, что вы с нами трудитесь и пригласили такого гостя! Мы прямо сейчас с ума сойдем. И мы сыграем в начале следующего часа вашу песню, которую знают, уверена, это "Небоскребы".

ТОКАРЕВ: Спасибо. Я очень рад, что в вашей радиостанции настоящая демократия. Вы не подвергли мои песни цензуре. Вы же даже рисковали: а вдруг я песню какую-то не ту выдам.

МИТРОФАНОВА: Про белогвардейцев?

ТОКАРЕВ: Вы поверили мне. И я вам очень благодарен. И я буду очень счастлив, если слушателям мои песни доставили удовольствие.

МИТРОФАНОВА: Это однозначно.

ТОКАРЕВ: До встречи.