Доживем до понедельника Инна Маликова

КОКОРЕКИНА: Дочь и мать пришла к нам сегодня в студию. Маликова Инна, певица, актриса, телеведущая, продюсер и солистка коллектива "Нью Самоцветы".

КАРЛОВ: Я нарвусь сейчас на грубость, один раз скажу: Маликова Инна Юрьевна. Только, для того чтобы перейти плавно к Юрию Федоровичу Маликову, у которого в этом году юбилей. Все, больше я не буду вас по отчеству называть.

МАЛИКОВА: Здравствуйте, дорогие, уважаемые ведущие, здравствуйте, наши любимые радиослушатели. Вы знаете, на самом деле, к Инне Юрьевне я уже стала в последнее время привыкать, потому что в моем коллективе, в "Новых Самоцветах" такая пошла то ли фишка, то ли тенденция уже называть меня по имени и отчеству. Не знаю, с чем это связано. Они прикалываются, они меня называют: Инесса Юрьевна, Начальник Юрьевна. Особенно они это делают, когда мы в другие города приезжаем, организаторы там встречают, они так демонстративно подчеркивают это просто так. Почему еще Инна Юрьевна. Для того чтобы лишний раз подчеркнуть присутствие нашего действительно руководителя, глубокоуважаемого и любимого Юрия Федоровича, потому что он с нами, на самом деле, не так часто бывает, как хотелось бы мне и всему коллективу. И, таким образом, говоря обо мне, как Инне Юрьевне, мы вроде бы как вспоминаем и о Юрии Федоровиче. Строгача? Юрий Федорович никогда большого строгача не давал, и мне как-то не часто приходится это делать, потому что нашему коллективу "Новые Самоцветы" уже восьмой год пошел, мы уже как одна большая семья, и у нас больше все-таки дружбы уже.

КОКОРЕКИНА: Но в семье тоже иногда в угол ставят.

КАРЛОВ: Но однажды в угол поставили Юрия Федоровича, причем за Инну.

МАЛИКОВА: Да, бывает такое, но все-таки как-то стараемся больше на любви, на дружбе вылезать. На самом деле, Юрий Федорович был достаточно добрым папой и, сколько я его вспоминаю, в детстве один раз так сильно мне от него досталось, когда я школу прогуляла. Он меня ударил по щеке, по-моему, за что его потом все женщины в нашей семье - мама, бабушка - очень сильно его ругали. Как-то у нас это было не принято. Он такой мягкий был, и в коллективе был мягкий, и дома был мягкий.

КОКОРЕКИНА: А как всплыло это обстоятельство, что вы школу прогуляли? Вы же наверняка это пытались скрыть?

МАЛИКОВА: А не вернулась вовремя, и бабушка пошла меня встречать, а ей сказали в школе, что Инны сегодня не было. И когда ребенок уходит в восемь часов утра из дома, а в три часа выясняется, что его там не было, естественно, вызывается милиция сразу в таких случаях. И, естественно, она была вызвана, и искали всей нашей Красносельской, на которой мы тогда жили, всем двором, всей школой.

КОКОРЕКИНА: Так, и где же была эта прелестница?

КАРЛОВ: В "Лейпциге"?

МАЛИКОВА: Все вы про меня знаете, потому что, да, на самом деле, не так много таких ярких историй из детства, а эта одна из самых таких запоминающихся. Мы с подружками просто поехали за цветными гольфами или носками, я уж не помню, что тогда было нужно, в магазин "Лейпциг", да, по нему гуляли.

КОКОРЕКИНА: Так, а деньги-то где взяли?

МАЛИКОВА: Деньги? Какие-то копейки были. Родители давали чуть-чуть. На завтраки откладывали. Ой, вы знаете, сейчас сразу вспомнила, когда мне было 15 лет, я первый раз поехала, я была, может быть, там, в Польше на фестивале Сопот, мне было 12 лет, мы ездили с Димой, с моим братом, с родителями, тогда познакомились как раз со всей семьей Володи Киселева, с его дочками, с Наташей Кобзон, это была моя первая поездка. Потом мы ездили с родителями еще раз в Болгарию. А такая следующая поездка у меня большая была, мне было 15 лет, мы поехали по обмену детей в Америку. И я сейчас, знаете, почему вспомнила, про деньги как раз, конечно, денег с собой не было… И я помню, что мне мой брат Дима, он только-только тогда начал работать, мне было 15 лет, ему 22 соответственно, и он мне дал с собой в поездку 500 долларов, представляете? А всем раздавалось по 50 долларов суточных, а мне Дима 500 дал. Тогда я привезла на эти 500 долларов из Америки 4 чемодана одежды.

КОКОРЕКИНА: А родители-то знали?

МАЛИКОВА: Конечно, знали, так, я всем привезла одежду. И Димке чего-то привезла. Представляете, какую одежду я покупала, чтобы привезти полных четыре чемодана.

КАРЛОВ: А творческие точки мне Димины этого времени напомните.

МАЛИКОВА: "Ты моей никогда не будешь" и "Лунный сон", "До завтра" в белом плаще как раз. Это только-только он начал, 22 года.

КОКОРЕКИНА: А почему вдруг вы занялись музыкой? Почему вы не воспротивились этой семейной традиции? Папа в музыке, мама в музыке, брат в музыке.

МАЛИКОВА: Мама не в музыке, мама балетом занималась всю жизнь. Она просто вышла замуж за папу и вообще на тему работы успокоилась и пришла как бы со своим балетным прошлым к нему в коллектив, и папа очень грамотно ей такой танцевальный кусочек в ансамбле "Самоцветы".

КАРЛОВ: В то время вообще: шаг влево, шаг вправо с гитарой - уже вызывали на ковер.

МАЛИКОВА: Да, а он как-то так маму, раз, и она стала танцевать в ансамбле "Самоцветы" и у них было несколько номеров. Поэтому мама у нас из танцев, на самом деле.

КОКОРЕКИНА: Хорошо, мама из танцев, но, тем не менее, тоже в "Самоцветах", так же, как и папа. Не было желания сказать: нет, а я пойду другим путем?

МАЛИКОВА: Вы знаете, просто впитывается с молоком матери эта профессия, эта атмосфера. Бесполезно из меня, из Димы, из наших детей, наверное, уже из моего сына, из Диминой дочки выкорчевывать. Это сидит, и я чего-то пыжилась, наверное, это слово не совсем правильное, чего-то думала, может быть, что-то еще для себя в этой жизни найти, но бесполезно. Это - мое. И человек, который со мной рядом, должен либо это принять полностью, что я из этой семьи, я в этом мире, и смириться с этим, либо бесполезно. Почему мои родители так хорошо и здорово живут вместе больше 40 лет, уже 45, 46, уже где-то к 47 годам совместной жизни. Почему? Потому что понимают, потому что из одной среды, потому что комфортно. То же самое и у меня. Я думаю, что, может быть, мне и хотелось бы куда-то отойти, но как-то уже установки эти даны уже в эту сторону. И я даже своего сына, он маленький был, совершенно его как-то к музыке не тянуло, хотя он занимался роялем. Я его развивала, куда я его только не водила: во все секции, в спорт, и в рисование, и язык, и музыка для общего развития. Но сейчас, смотрите, например, у меня работа, он все равно случайно какие-то праздники оказывается со мной на каких-то мероприятиях, он общается с моими ребятами, они очень все ребята умные, музыкально развитые, я говорю про "Новые Самоцветы", ему с ними интересно. Хочешь или не хочешь, а он все равно сюда попадает.

КАРЛОВ: Гитару же купили ему электрическую?

МАЛИКОВА: Пока нет еще, пока не купили гитару, но ему все равно это интересно. То же самое… Это он со мной не ездит на гастроли, он со мной на концертах бывает очень редко, когда только праздничные дни, раз, два раза в год. А я-то с родителями вообще неотступно была, поэтому тут даже говорить не о чем.

КАРЛОВ: Кстати, о гастролях и о воспитании - одна из семейных легенд. Лишь однажды прогулялся на саночках Юрий Федорович с маленькой Инной, за что ему потом опять влетело. Это что, анекдот такой семейный или реальная история?

МАЛИКОВА: Похоже на анекдот, правда? Нет, конечно, это реальная история. У нас папа очень такой интересный, творческий человек, но в плане бытовом он не очень приспособленный. И поэтому, когда просили его или заставляли погулять с нами, да, гулял, гулял, ребенок свалился, а он не заметил, ребенок валялся в сугробе.

КОКОРЕКИНА: А папа пришел с пустыми санками домой?

МАЛИКОВА: Да. Только, знаете, я вам сейчас открою один секрет. Честно скажу, я не знаю, с кем эта история была, с Димой или со мной, правда. То, что она была - это 100 процентов, но с кем. Ребенок был утрачен. Может быть, он потерял даже Диму, а не меня.

КОКОРЕКИНА: Как нашелся ребенок, неизвестно?

МАЛИКОВА: Никак, папа просто бегом ломанулся обратно по маршруту, по колее по саночной, нашел.

КАРЛОВ: От этого, значит, смотрите, какой вывод - дети были с детства усидчивы. Где их потеряли в сугробе, там и лежат, ждут. Друзья мои, смотрите, именно эта усидчивость и позволяет учиться музыке. Потому что музыка ведь - это же страшная вещь.

МАЛИКОВА: Да, музыка - это вопрос, сложный, без усидчивости здесь никак. Нужно для того, чтобы были какие-то реальные успехи, класть на это жизнь. Так по чуть-чуть позаниматься не получается. И Дима очень много занимался музыкой, и я очень много занималась музыкой. Сейчас, конечно, нашим детям это сложнее сделать, но зато видите, как жизнь показала, дает свои плоды, безусловно.

КАРЛОВ: Самое яркое детское воспоминание?

МАЛИКОВА: Приезд родителей с гастролей. Когда они надолго уезжали… Бывало, что и на месяц, на два. Сейчас, не знаю, тогда это казалось просто… на всю жизнь. И они возвращаются, и, конечно, это связано было с подарками. Потому что какой был дефицит тогда, все это понятно, и ждали, естественно, самих родителей, но ждали еще безумно того, что они что-то привезут красивое. Наряжались, собирались. Более того, я еще подружек своих приглашала, чтобы всем вместе встречать родителей из поездки. То есть, это было просто событие событий. Причем по возвращении не из какой-нибудь там Италии, но и из Польши, из Венгрии, из Болгарии простой…

КАРЛОВ: Из Болгарии, что возили тогда?

МАЛИКОВА: Жвачки, конфетки, носочки, заколочки. Диме, наверное, диски какие-то привозили. Кассеты, наушники, что-то такое.

КАРЛОВ: Мы же по "Старому патефону" знаем, что Болгария - это замечательный "Бутлегер мейкер". Там все практически звезды печатались на "Балкантоне". Где можно было достать, это на "Юготоне", это в Югославии печатались, и на "Балкантоне" можно было привезти любого, "Qeen", "Scorpions" и прочее.

МАЛИКОВА: Да, и привозили, плакаты привозили, которыми мы потом с Димой обклеивали наши комнаты. Жалко, не сфотографировали. Димину бы комнату сфотографировать и мою. Начнем с Диминой комнаты. В его комнате висел Майкл Джексон, Duran Duran, Depech Mode, Ник Кершоу, Питер Габриэль, то есть такие артисты. В моей комнате висел New Kids on the Block, Modern Talking, Си Си Кетч, Сандра, Ким Уайлд, совершенно такие разные у нас были. Дима в мою комнату практически не заходил, а я в его комнату, естественно, периодически пыталась попасть, хотя он ее закрывал. Эти плакаты мне очень нравились.

КАРЛОВ: Я знаю, почему я к брату залезал, у него магнитофон был единственный в семье "Весна-306", я его таскал, когда брата дома не было.

КОКОРЕКИНА: А, кстати, а как решалось? Был один магнитофон в семье? Как решалось? Или несколько?

МАЛИКОВА: Конечно, был один. Все было у Димы в комнате. Он же, естественно, куда-то отлучался периодически, поэтому я к нему попадала и ставила свои кассеты. А, знаете, что было, плеер какой-то маленький такой был у нас один на всю семью, который переходил между папой, Димой и мной. В комнате у него много, чего интересного было, друзья периодически к нему разные приходили, подруги.

КОКОРЕКИНА: Понятно, что Дима хранил это privacy наверняка своей жизни, как это обычно бывает у старших по отношению к младшим. Потому что ты еще маловата, а у меня тут уже своя какая-то взрослая жизнь.

КАРЛОВ: А сколько у вас разница, простите?

МАЛИКОВА: 7 лет.

КОКОРЕКИНА: И как эти тайные набеги в Димину комнату?

МАЛИКОВА: Приходили к нему друзья и, естественно, разные. Были просто друзья - соседи и более такие известные уже друзья, и девочки приходили, и все это было интересно, меня туда не пускали, я туда всячески прорывалась. Предлог был такой: старалась подружиться с кем-то из его подружек, такая была Лиля Виноградова, например, его поэтесса, с которой они до сих пор дружат. Пыталась с ней стать подружкой…

КАРЛОВ: А к девчонкам ревновала Димку?

МАЛИКОВА: К девчонкам такая ревность была какая-то детская, наверное. Не могу сказать, что ревновала. Ревновала к атмосфере к их, к как таковой. Естественно, я уже говорила об этом не раз в интервью, Володя Пресняков был на первом месте, потому что это был Димин близкий друг, человек, который ко мне очень хорошо относился, все время на гастролях вместе были, то есть он ближе всего был.

КОКОРЕКИНА: Шикарно танцевал брейк-данс.

МАЛИКОВА: Это было раньше. Брейк-данс он затанцевал потом, это уже все уже звездный час его чуть позже. А я говорю про совсем такое раннее детство, когда он еще учился в школах, когда они еще учились, только-только они начали в "Самоцветах" работать, тетя Лена с дядей Володей. Я про то время. Это время уже кроме меня вряд ли, кто помнит, конечно. Дима, естественно. Я имею в виду, что для широких масс это такое неизвестное время. Это было самое-самое интересное. Жалко, понимаете, фотографий нет. А тогда, конечно, какая-нибудь одна-единственная фотография есть, когда Дима с Вовой на Красной площади стоят, так она все СМИ обошла.

КАРЛОВ: А что, дома нет архивов, ни у кого фотика, что ли, не было?

МАЛИКОВА: Черно-белые фотографии, их там 5-10, может быть, максимум.

КАРЛОВ: А фотик у кого был в семье?

МАЛИКОВА: Не знаю, чей это был фотик. Это не наш был фотик, это кто-то фотографировал, наверное, из "Самоцветов". У нас как-то не было, поэтому и фотографий немного осталось.

КОКОРЕКИНА: У родителей была бивуачная жизнь, но, с другой стороны, все-таки они родители, наверняка какие-то родительские воспитательские установки тоже давали. Каким образом отслеживался круг общения и стиль поведения?

МАЛИКОВА: Самое, конечно, главное, что время было немножко другое, попроще. Это сейчас больше, мне кажется, надо за нашими детьми следить. А тогда опасности, наверное, были, но не такие большие. У меня хороший был круг, и со всеми моими подругами, с которыми я тогда общалась, начиная с 13-14 лет, я дружу до сих пор. Так сложилось, что практически никого я не потеряла, все мы так и идем по жизни уже больше 20 лет. Кто-то из школы, 1113 известная школа в Москве.

КАРЛОВ: Мерзляковка?

МАЛИКОВА: Нет, нет, Мерзляковка - это музыкальная, в которой я училась. А я говорю про общеобразовательную номер 1113, которая на Тверской находится, из нее с кем-то до сих пор общаемся. Даже мои солисты - Миша Веселов и Ян Дейнек - из моего коллектива "Новые Самоцветы", совершенно случайно оказалось так, что мы втроем из всей нашей группы учились в одной школе. Представляете, такое стечение обстоятельств. В разных классах, конечно. Кто-то из школы пошел, кто-то из музыкальной школы, из Мерзляковки пошел, остался, точнее. Потом, конечно, я попала сразу же в эту компанию, где были Наташа Кобзон, мы дружили вместе с Андрюшей. Вся Art Pictures Group, вы понимаете, о ком я говорю, то есть Света с Федей Бондарчуки, вся наша компания, Рома Прыгунов тогда был, Степа Михалков, эта большая-большая компания, в которой, я не могу сказать, что я прямо очень плотно была, но я ее коснулась. Они постарше, мы с Наташей были значительно моложе, но все равно мы там были свои, все равно к нам хорошо относились и давали, наверное, неплохие по жизни, как выяснилось, советы, и мы до сих пор общаемся, сколько уж прошло лет. То есть, несколько разных компаний так идут по жизни, и родители не влезали сильно в мой круг, они мне доверяли. И плюс Димино окружение тоже.

КАРЛОВ: Инна, ведь во дворе наверняка были какие-то дворовые игры, во двор-то все-таки выходили?

МАЛИКОВА: Обязательно. Сейчас, мне кажется, у поколения наших детей отсутствуют дворовые игры, мне кажется, это очень большая потеря. У них этого уже не будет, у них этого точно не будет. Может быть, это где-то сохранилось в каких-то дворах, но среди моего окружения этого нет. Потому что как-то отпускали нас родители и не боялись. Да, они за нами следили, на нас посматривали, правильное слово, посматривали из окошка так, знаете, чуть-чуть. Но, чтобы за нами ходили, как я за своим сыном хожу, такого, конечно… "Казаки-разбойники", "Резиночка", мяч, бадминтон… "Классики".

КОКОРЕКИНА: А как ценились эти коробочки жестяные из-под гуталина. Гуталин заканчивался, насыпался туда песок.

МАЛИКОВА: А, самое главное, что когда наступала весна и все расцветало, а в конце года, в конце мая всегда эти экзамены, мало того, что в общеобразовательной школе, еще и в музыкальной, главное, надо было сдать. И этот май, когда уже все цветет, пахнет - сирень - все распускается, рядом парк Сокольники, просто манящий, а ты сидишь, пилишь и готовишься к этому выпускному экзамену. Причем такой, хорошо, когда Шопена, я уже заканчивала музыкальную школу, играла какие-то произведения, а так, в основном, это же какие-то этюды, Черни ведь было главное такое. Но зато, понимаете, была мотивация очень хорошая - отзаниматься, отыграть и потом выпорхнуть на улицу и там два-три часа играть. И я никогда не забуду тот момент, когда ты возвращаешься домой, руки черные просто по локоть, и ты три раза их моешь с мылом, для того чтобы смыть эту все, настолько нагуливались на улице. Нет, нет, это не из-за костров, просто из-за активности такой. А еще вставали к умывальнику и, как собачки иногда, включаешь им холодную воду, пьют, так же пили воду из раковины. И ничего. Ключ на шее, вода проточная и руки по локоть черные.

КОКОРЕКИНА: А газировка за копеечку, за три копеечки?

МАЛИКОВА: Обязательно, застала это время.

КАРЛОВ: Понятно, что, в основном, воспитание Инны и Димы Маликовых происходило при непосредственном участии бабушки, это самый главный человек семьи мамы.

МАЛИКОВА: И дедушки. Маминых родителей. Дедушка, просто дедушка, - хороший человек. У нас бабушки и дедушки не были музыкантами. Дедушка был замечательный плотник, наверное, который своими руками мастерил из дерева и делал шикарную чеканку, обрамлял окна, двери… Краснодеревщик. А бабушка у нас, в столовой работала и горничной в гостинице "Украина". Нет, в гостинице "Россия", извините, что-то я вдруг про "Украину" вспомнила.

КОКОРЕКИНА: Инна, а дедушка что-нибудь специально по заказу внученьки или для внученьки что-то делал, поскольку он такой был рукодельный человек?

МАЛИКОВА: Да, он делал дачу нашу старую, на которой мы все вместе собирались и жили. Я была маленькой, мне были интересны какие-то, может быть, более резные такие штучки. Для Димы чеканку он делал. Я не знаю, к сожалению, сохранилось ли чего. Я сейчас все, что касается моего сына, все собираю, все храню. Мои родители как-то ни одной тетрадки даже из школы не оставили, ни одного дневника, ничего нет. С переездами все повыкидывали. Я своего ребенка каждый дневник храню, за каждый класс, начиная с первого. Сейчас восьмой заканчивает, и все храню, храню. Не знаю, зачем это все нужно, просто храню.

КАРЛОВ: Инн, ты же отличница, да?

МАЛИКОВА: Нет, никогда не была я отличницей, я хорошистка была.

КОКОРЕКИНА: А этих побудительных: Инна, ты девочка из такой семьи, ты должна гордо нести знамя и соответственно приносить оценки.

МАЛИКОВА: Бесполезно. Были такие разговоры, но бесполезно, не получалось из меня сделать отличницу. Дима был отличник. А я очень такая была общительная, я болтала на уроках, в общем, такая позитивно-веселая девчонка, которая просто… Опять же вопрос неусидчивости, мне не хватало. Мне и сейчас ее не хватает.

КОКОРЕКИНА: А грозная надпись красными чернилами…

КАРЛОВ: …родителей в школу?

МАЛИКОВА: Было, было. Один раз было за то, что как раз прогуляли, а второй раз за то, что какие-то конфеты я на уроке ела. Я ужасно брезгливая была, я так всегда не любила, когда приходила в школу, и, например, жевала жвачку, которую родители привезли из Болгарии. И меня просили: дай пожевать. Я давала, но обратно уже никогда не брала. А еще, например, я ела яблоко, мне говорили: дай откусить. Я все тоже отдавала с концами. В общем, отличницей не была, и, казалось бы, мальчик - отличник, а девочка - нет. Но училась я хорошо. Я всегда была такая зато аккуратная. Конечно, это другой момент. На парте у меня всегда идеальный порядок, все у меня по полочкам.

КАРЛОВ: А кто по гороскопу?

МАЛИКОВА: Я Козерог абсолютно, точно.

КОКОРЕКИНА: Инна, а уроки домоводства были еще в ту пора, когда вы учились? Это когда сначала, по-моему, учат недожаренную картошку прожаривать до конца.

МАЛИКОВА: Труда, вы имеете в виду? Были, конечно, так они и сейчас есть. У меня, например. У моего сына была нянечка Елена Владиславовна, она работает в Диминой школе - преподает труд, так сложилось просто. И она преподает как раз вопрос картошки, а Дима у меня совершенно недавно, года два, наверное, делал скворечник. Все это осталось еще.

КОКОРЕКИНА: А вашим венцом творчества такого околодомашнего?

МАЛИКОВА: Фартук. Я начала с фартука и на нем закончила.

КАРЛОВ: А какой из Юрия Федоровича дедушка получился?

МАЛИКОВА: Замечательный дедушка. Юрий Федорович потрясающий человек, я не знаю, слушает он нас сейчас или нет. У него сегодня заканчивается 30-й тур. Просто Юрий Федорович уже неделю говорит, что в воскресенье с половины первого до половины там какого-то меня нет, он говорит: меня не беспокойте. Я говорю: пап, у меня прямой эфир, я про тебя буду говорить. Он говорит: я постараюсь одновременно слушать и тебя, и смотреть футбол. Но он, конечно, совершенно полностью, по-моему, посвятил свою жизнь уже футболу, намного даже больше, чем музыке.

КОКОРЕКИНА: А тот, что вчера ночью шел, где "Бавария" выиграла, папа тоже смотрел?

МАЛИКОВА: Естественно, это не обсуждается, у меня папа смотрит все. Нет такого матча, который Юрий Федорович бы не смотрел. Он смотрит все абсолютно. Нет, российский чемпионат он смотрит и в курсе, а иностранные чемпионаты он смотрит самые лучшие матчи. У него есть компания людей, с кем он это все обсуждает, перемалывает, любит и по телевизору, и в компьютере, и даже иногда ходит на матчи, и сам еще играет. В общем, молодец у нас Юрий Федорович. Поэтому он человек замечательный во всех отношениях. Он прекрасный муж, он прекрасный брат, он замечательный сын, чудесный отец и совершенно необыкновенный дедушка.

КОКОРЕКИНА: А необыкновенного дедушку к саням и к детям приучили?

МАЛИКОВА: Я думаю, что он извлек определенные уроки из того периода, и поэтому мы доверяли дедушке гулять с внуками, и как-то он неплохо с этим справлялся. Сейчас он с моим сыном катается, например, на велосипедах с удовольствием.

КАРЛОВ: А где?

МАЛИКОВА: Да, где велосипеды найдут, там и катаются.

КАРЛОВ: А своих нет?

МАЛИКОВА: Есть у нас свои велосипеды. И рядом на даче катаются, и где-то, если оказываются в каком-то месте, тоже могут прокатиться. Но, в первую очередь, конечно, он подает пример своим внукам, так же, как и подавал пример своим детям, это самое главное, наверное, качество - это отношение к людям. То есть, он никогда не повышает голос, он никогда не кричит, он всегда сдержан, он всегда тактичен, он умеет, как сказать, если его где-то обижают, он умеет принять эту ситуацию. Нам, конечно бы, учиться всему этому у него. Мы стараемся. Но, в любом случае, пример, который он подает для своих внуков, это неоценимый потрясающий пример, и, дай бог, чтобы дети хоть что-то хорошее взяли.

КОКОРЕКИНА: Инн, а баловство идет?

МАЛИКОВА: Конечно, дети, внуки позволяют с дедушкой, с бабушкой себе намного больше, чем они позволяли себе со своими родителями. Но я просто знаю, что это так во всех семьях, и как-то бороться с этим, я даже не знаю, как. Что бы я там, какого бы я ни включала из себя монстра, когда воспитываю собственного. Когда я ухожу из дома, а ухожу я все равно часто и много, потому что я работаю, все равно, конечно…

КОКОРЕКИНА: А пример можете привести? То, с чем вы бы хотели побороться, хотя понимаете, что дело бесполезное?

МАЛИКОВА: Сейчас так быстро одного чего-то не вспомню, но все родители как-то более требовательны. Хотя бы вопрос уборки, это самая больная для меня тема, потому что с моей аккуратностью, с моей педантичностью вопрос разбросанных вещей для меня просто это катастрофа.

КАРЛОВ: Заведите дома робот-пылесос.

МАЛИКОВА: А дело не в пылесосе, мне не нужно протирать, мне нужно складывать, роботы не умеют складывать вещи. Да, этот вопрос, конечно, я заставлю, у него слезы на глазах. Говорю: подними и, допустим, положи в специальную штучку для грязного белья. Бабушка возьмет, поднимет за Диму сама и положит. Я упрусь козерожьим просто всем существом, но я заставлю его поднять эти носки и положить на место. Не носки, носки он не бросает, допустим, не знаю, брошенную футболку. Не на пол, он не на пол, конечно, бросает. Знаете, в чем самая проблема? Конечно, я об этом говорю, но самое ужасное в том, что сын думает и почему-то на 100 процентов уверен, что когда он вырастет и у него появится девушка, она возьмет и соберет все эти вещи и повесит. Он говорит, я себе такую найду жену, которая…

КАРЛОВ: Ой, Дмитрий Владимирович, ой, разочарование вас ждет, таких девчонок-то сейчас не найдешь, за ними приходится убирать порой.

МАЛИКОВА: В общем, вопрос к тому, что со мной не проходит, то с бабушкой и дедушкой может иногда прокатить.

КОКОРЕКИНА: А что это за история с обменом детьми между братом и сестрой Маликовыми?

МАЛИКОВА: Не обмен, но просто, когда Димочка со Стешей были маленькие, они ровесники практически, то достаточно часто и много времени проводил Дима у Стеши, Стеша у меня. И все детство они вместе шли по жизни и сейчас тоже, у них общая компания, общие друзья. Такого, так сказать, прямого обмена не было, но то, что часто была у меня Стеша и Дима, был у Лены с Димой, это, конечно, по полной программе.

КАРЛОВ: У молодого Дмитрия в iPod есть песни вашего коллектива?

МАЛИКОВА: У "Самоцветов"? Да, есть. Вопрос - слушает ли он их? Нет, он их не слушает. Он слушает Джастина Бибера и Риану. Я, честно говоря, в творчестве с "Новыми Самоцветами" не очень рассчитываю на 14-летнюю аудиторию. Наша целевая аудитория - это, конечно, наши ровесники, кому за 30.

КАРЛОВ: Да, 15-летним это не понять. Мне мой сын 17-летний говорит: слушай, пап, мне уже 17, уже как много. Он говорит: не знаю, что будет, когда мне будет 30. И так слушаешь, действительно, и Modern Talking с нами были, и рокеры с попсовиками соревновались. И эти клетчатые штаны Люберов.

КОКОРЕКИНА: А эти первые школьные дискотеки, сначала они в классах проводились.

МАЛИКОВА: В штанах бананах, да?

КОКОРЕКИНА: А потом ламбады были какое-то недолгое время.

КАРЛОВ: Кроссовки "Adidas" первые, которые после в 1983 или 1984 году стали каким-то образом проникать в Советский Союз и где-то даже продаваться.

МАЛИКОВА: Интересное у нас было время. Я по нему скучаю, по нему ностальгирую, но люблю о нем говорить, люблю вспоминать, люблю смотреть фотографии, обожаю старые фильмы просто. Если в выходные дни у меня есть возможность, я лучше посмотрю дома какое-то кино, чем куда-то там, не знаю, куда-то выберусь из дома. Но все-таки стараюсь ловить себя на мысли, что нужно жить настоящим.

КАРЛОВ: Дмитрий Владимирович чему научил вас уже?

МАЛИКОВА: Ой, Дмитрий Владимирович меня, конечно, ужасно оперативный. Эта оперативность от меня у него, я тоже оперативная. Чему? Наверное, пока еще меня он ничему не научил, наверное, все-таки больше он пока сам учится.

КАРЛОВ: В Angry Birds играете же с сыном напополам?

МАЛИКОВА: Нет, он играет сам, наверное, больше даже, может быть, как раз со Стешей играли, с сестрой своей. Пока еще ему 14 лет, пока ему рановато чему-то нас учить, но он настолько молодец, он настолько хорошо учится, он закончил сейчас практически на одни пятерки, есть несколько четверок, но совсем по таким предметам - труд - о чем мы говорили, скворечник.

КАРЛОВ: В дедушку, что ли пошел?

МАЛИКОВА: Да. И, как ни странно, у него по музыке там четверка и по физкультуре, то есть, он прекрасно владеет и инструментом, и занимается спортом очень активно. Просто в школе не уделяют достаточно много внимания этим предметам. А учителя что любят? Усидчивость. И негромких. А он: да, это я умею, а что мне ваша физкультура, я там сто раз отжимаюсь.

КОКОРЕКИНА: А кто его замотивировал на эти высокие результаты в учебе, и в спорте, и в музыке?

МАЛИКОВА: Никто. Само по себе оно так идет. Я не могу сказать, что он прямо сильно замотивирован, но сейчас он уже взрослеет, и ему стыдно плохо учиться, поэтому он учится хорошо. Чему он меня учит? Я иногда немножко постараюсь погрузиться, что у него происходит в школе, я, когда вижу, насколько там, конечно, все серьезное, мне просто интересны какие-то вопросы, он мне начинает геометрию объяснять, этому он меня, конечно, учит. Интересно: и алгебра, и геометрия, и физика, химия - интересно все это знать.

КАРЛОВ: А ты делаешь с ним уроки?

МАЛИКОВА: С маленьким, да. До четвертого класса. Но литературу, например, и историю я могу с ним и сейчас делать, математике, конечно, я давно уже сказала до свидания.

КОКОРЕКИНА: А есть какая-то система поощрений и наказаний в отношении Димы?

МАЛИКОВА: Обязательно, да. Например, прочитал, отзанимался музыкой, пошел в хорошем настроении туда-то. Не прочитал, не отзанимался, то - как бы, Дим, я тебя не пущу туда, куда хочешь со своими друзьями. У нас все строго, если он куда-то и ходит, только с разрешения взрослых и под контролем, такой самостоятельности нет.

КАРЛОВ: Прости за два интимных вопроса. Во-первых, сколько денег ему выдается сейчас на карман?

МАЛИКОВА: На карман? Тысячу рублей мы ему выдаем, если он куда-то выходит с друзьями, тысяча рублей. Пицца, в основном, они ходят в пиццерию, куда-то там, в кафе посидеть.

КАРЛОВ: Девушка есть?

МАЛИКОВА: У него девушки… Ему сегодня нравится одна девушка, завтра ему нравится другая, сейчас он увлечен еще одной девушкой. Он не погружается глубоко… По крайней мере, в кино с девушкой он еще у меня не ходит. А так, если они встречаются, только компаниями. Вдвоем никуда с девушками, компанией.

КОКОРЕКИНА: А вы ему объясняли, что, если ты приглашаешь девушку, то твой кодекс джентльмена обязывает тебя к тому, чтобы ты ее привел не только в кино, но потом проводил до дома, то есть некий ритуал мужской соблюл.

МАЛИКОВА: У него это все есть, он настолько уже парнем, мужиком, можно сказать, даже чересчур, потому что он на первое свидание уже идет с букетом с таким. Я говорю: Дим, ты хоть купи сначала маленький букетик, чтобы было потом куда развиваться. А он может сразу на все деньги, которые у него есть, купить букет, это даже чересчур, проводить, накормить, заплатить. С ним даже не надо вести беседу, он все как-то знает.

КАРЛОВ: Семья Маликовых для нас показательная. Одна из немногих звездных, я говорю это слово с уважением, семей, которая пропагандирует и держит в кулаке семейные ценности. Таких немного. Потому что творческие люди, как правило, творчески ко всему подходят, в том числе, и к личной жизни. Я к чему все это веду, поэтому очень бы хотелось услышать именно от тебя, Инна, эти три главных правила воспитания, принятых в вашей семье, которые ты переняла у своих родителей.

КОКОРЕКИНА: Или, может быть, вывела эти правила сама для себя из опыта.

МАЛИКОВА: Я думаю, наверное, то, что нам дали наши родители нам с Димой и соответственно то, что мы стараемся передать нашим детям. Первое, наверное, порядочность, это самая какая-то главная черта.

КАРЛОВ: Что такое порядочность в воспитании?

МАЛИКОВА: А во всем. Если тебе дали тысячу рублей на кафе, ты приди и отчитайся за эту тысячу рублей. Никогда у нас не принято что-то втихаря взять. Если потратил деньги, объясни, на что ты их потратил.

КАРЛОВ: Это к разговору о тех 70 долларах.

МАЛИКОВА: Да они лежат, я вам сейчас их покажу. Мы тут с папой, у нас общий коллектив, общее дело, если, допустим, заработала столько, честно: папа, до каждой копейки отчет. Он у меня не спрашивает, я сама ему рассказываю. То же самое, что касается Димки, его к этому приучаем. В общем, порядочность в деньгах важна. Чистоплотность такая. Второе - уважение к старшим. Я думаю, что это очень важно - приучать наших детей и показывать им на собственном примере. То есть, у меня есть безумная какая-то любовь ко взрослому поколению, к бабушкам, к дедушкам, к моим, к родным, я ужасно люблю стариков, если сказать коротко, и стараюсь приучить, заложить это в своем сыне - это уважение к старшему человеку. И третье - это любовь, конечно.

КАРЛОВ: Казалось бы, мы должны были услышать какой-то секрет, а мы не услышали секрета, мы услышали то, о чем мы, в общем, не часто вспоминаем. Если так вспомнить, кто к нам приходил, кто вторым пунктом назвал уважение к старшим, а не вспомню я.

КОКОРЕКИНА: Наверное, кто-нибудь, кто родился и вырос на Кавказе, допускаю.

МАЛИКОВА: Нет корней у нас кавказских.

КАРЛОВ: Мы знаем про вас. 70 баксов - это отдельная история, мы сегодня ее поднимать не будем. Любовь, уважение к старшим, порядочность, может быть, даже, граничащая с щепетильностью в денежных отношениях, - в этом ключе воспитывайте своих детей и, возможно, потом вы будете вознаграждены. Инна Маликова у нас сегодня в гостях. Удачи, всего самого хорошего, творческих и личных успехов.

МАЛИКОВА: Спасибо.

КОКОРЕКИНА: Да, и Диме большой привет.

МАЛИКОВА: Да всей семье - брату, сыну. Они нас все слушают и тоже передают всем большой привет.