Доживем до понедельника Иван Моховиков

КАРЛОВ: В рубрике "Городки" у нас в гостях актер Иван Моховиков. Здравствуйте, Иван. Я долго готовился к нашей программе, минут пять, наверное, прочитал все ваше обширное досье. И первое, что пришло мне в голову, это спросить вас: далеко ли до Таллина?

КОКОРЕКИНА: Блестяще, Александр! Как параллельно нам приходят мысли в голову.

МОХОВИКОВ: Добрый вечер хочется сказать, потому что на улице такое сумрачное настроение, что...

КАРЛОВ: Что вас заставило выйти сегодня из дома, Иван? Вот первый вопрос.

МОХОВИКОВ: Меня заставил выйти из дома ваш эфир.

КАРЛОВ: Катя Барабанова заставит любого!

КОКОРЕКИНА: Катя Барабанова тянет руку и говорит, что это она заставила.

МОХОВИКОВ: Да, много раз звонила, просила придти, и я не смог ей отказать.

КАРЛОВ: А она настойчивая девушка, ей редко кто отказывает.

КОКОРЕКИНА: Да. И долго ли вы "гнали свой велосипед"?

МОХОВИКОВ: Сегодня я без пробок доехал, за 50 минут, очень быстро.

КОКОРЕКИНА: Ну, в общем, спасибо вам большое, Иван. Это мужество - в выходной день, 50 минут расстояния, без пробок...

КАРЛОВ: А расстояние в минутах в Москве меряется?

КОКОРЕКИНА: Конечно. А ты что думаешь, в километрах, Саша?

МОХОВИКОВ: В выходной день гораздо лучше кататься. Если бы это был какой-то рабочий день, я бы, может быть,  и подумал еще.

КАРЛОВ: Это если вы живете не в Химках, и если на центральной химкинской арене не играет "Локомотив" с "Динамо".

КОКОРЕКИНА: Сегодня, что ли, происходит это действо?

КАРЛОВ: Ну да.

КОКОРЕКИНА: А сейчас у нас разговор с Иваном Моховиков. Иван, рубрика у нас "Городки", поэтому вспоминаем про города, которые сыграли ту или иную роль в вашей жизни, про милые вашему сердцу места. Мы прочитали в вашем досье, что родились вы в Таллине.

МОХОВИКОВ: Ну да. Я так понимаю, и поэтому вы меня сюда и пригласили.

КАРЛОВ: Не только поэтому.

МОХОВИКОВ: Не только поэтому?

КАРЛОВ: Да. Потому что вы еще и актер.

МОХОВИКОВ: Ну да, это второе.

КАРЛОВ: Если бы вы просто родились в Таллине, вряд ли мы бы вас увидели.

МОХОВИКОВ: Вы знаете, многие, кто родились в Таллине, могут гораздо больше рассказать об этом прекрасном городе, чем я.

КОКОРЕКИНА: Так, почему? Вас не выпускали на улицу?

МОХОВИКОВ: Ну, вы знаете, выпускали. В детстве меня, правда, держали где-то недалеко от дома, мама все время кричала: "Иван, ты где? Ваня, домой!" А потом я уже начал лет с десяти ходить в старый город и познавать. Ну, нет, начал-то я ходить гораздо раньше, но с родителями, самостоятельно уже начал убегать попозже.

КАРЛОВ: То есть это был спальный таллинский район. На что он похож?

МОХОВИКОВ: Почему? Это совершенно не спальный таллиннский район, это был центр город.

КАРЛОВ: Нет, изначально. Вы в центре все-таки родились?

МОХОВИКОВ: Да. Если вы были когда-нибудь в Таллине...

КОКОРЕКИНА: Были.

КАРЛОВ: Был я как-то проездом.

МОХОВИКОВ: Ну, вот на поезде когда приезжаешь, там справа от вас остается Вышгород, а если повернуть налево, там будет улица Вана Каламая, в переводе Старый рыбный дом.

КОКОРЕКИНА: Боже мой, а я думала, что это какой-то ваш тезка.

МОХОВИКОВ: Ну да, там весь город – Вана Таллин, там все тезки. И если по ней пройти там минут пять, повернуть направо, и там будет улица под названием Яху, что в переводе Мучная, и вот на ней я провел свое детство до 18 лет.

КОКОРЕКИНА: Ух, ты!

КАРЛОВ: Ой, а пацаны-то не знают, как переводится поисковик-то...

МОХОВИКОВ: Почему поисковик?

КАРЛОВ: Ну, поисковик Yahoo... Мучной.

МОХОВИКОВ: Мучной.

КАРЛОВ: Слушайте, но я все равно к своему дурацкому вопросу хочу вернуться. Спальные районы-то есть?

МОХОВИКОВ: Я думал: далеко ли до Таллина...

КОКОРЕКИНА: Теперь уже далеко...

МОХОВИКОВ: Теперь уже очень.

КАРЛОВ: И все-таки, спальные районы есть.

МОХОВИКОВ: Да, конечно.

КАРЛОВ: Вот такие вот, в нашем понимании, которые снимались в замечательном фильме "Здравствуйте, я ваша..." Нет, в другом фильме.

МОХОВИКОВ: Может быть, "Шерлок Холмс" еще снимался?

КАРЛОВ: Нет, "Ирония судьбы". Вы знаете, все спальные районы похожи. Поскольку Таллин, хоть и старый город, но наверняка его рука зодчего советского коснулась, и там наверняка должны быть какие-нибудь блочные дома, панельные.

МОХОВИКОВ: Да, их полно, но, что интересно, они почему-то немножко отличаются.

КОКОРЕКИНА: Чем?

МОХОВИКОВ: Ну, то ли конфигурацией окон, то ли как-то...

КОКОРЕКИНА: Может быть, улучшенной планировкой? С нотками ревности спросила она...

МОХОВИКОВ: Не знаю, не знаю. Но как-то там чуть-чуть по-другому, ощущение какое-то другое.

КОКОРЕКИНА: Не такое безнадежное?

МОХОВИКОВ: Не такое, да, не такое.

КОКОРЕКИНА: Да? А какое ощущение?

МОХОВИКОВ: Ну там вообще ощущение города какое-то, знаешь, спокойствие какое-то он дает, там спокойный становишься...

КАРЛОВ: Неторопливый...

КОКОРЕКИНА: А какая-то сонность не накатывает, сонливость?

МОХОВИКОВ: Накатывает, накатывает.

КОКОРЕКИНА: Что так бы и сел, так бы и не дошел до дома родного, сел бы здесь на лавочке и подремал немножко.

МОХОВИКОВ: Да, сяду, сижу-сижу...

КАРЛОВ: Тогда вопрос. Если там все так неспешно, то сколько длится в среднем спектакль в театре? Наверное, раза в два больше, чем...

МОХОВИКОВ: Ну, как обычно.

КАРЛОВ: Вот еще одна дурацкая моя шутка...

КОКОРЕКИНА: Хорошо, я не буду задавать вопрос по поводу того, сколько длится урок в школе, скорее всего 45 минут, длился по крайней мере...

МОХОВИКОВ: Да. Но единственное, они учатся не 11 лет, как в России, а 12.

КОКОРЕКИНА: Так. Это почему?

КАРЛОВ: Не успевают...

МОХОВИКОВ: Ну, вот это загадка. Я все время попадал, когда учился в школе, я попадал, я перескакивал через класс...

КАРЛОВ: А как так?

КОКОРЕКИНА: Что вас заставило, Иван?

МОХОВИКОВ: Ну, там, допустим, ты учишься в четвертом, а потом раз - ты уже сразу в шестом. Потому что ввели новое какое-то обучение, и детей начали младше набирать. И потом я попал почему-то, первый год буквально был, когда мы на 12-летку перешли. Я очень страдал от этого.

КОКОРЕКИНА: А почему?

МОХОВИКОВ: Почему 12?

КОКОРЕКИНА: Почему страдал?

МОХОВИКОВ: Ну, потому что хотелось скорее закончить это... хорошее дело, учение.

КОКОРЕКИНА: А, это что, добавило еще год обучения, что ли, для вас, Ваня?

МОХОВИКОВ: Ну, конечно, конечно.

КОКОРЕКИНА: Ой, боже мой!

МОХОВИКОВ: Так я должен был 10 лет, перескочив через класс, а так получается 11.

КАРЛОВ: То есть вы школу закончили в 20?

МОХОВИКОВ: Нет, в 18.

КОКОРЕКИНА: Хорошо, Иван, а помимо того, что вы перескакивали через класс, вы еще перескакивали из школы в школу. Потому что Таллин все-таки - это, безусловно, столичный город, но не очень большой, например, по меркам той же самой Москвы.

МОХОВИКОВ: Откуда вы знаете это? Это не написано в Интернете.

КОКОРЕКИНА: Это написано. У нас есть такие сведения, что вы поучились в трех школах. Иван, скажите, вас выгоняли?

МОХОВИКОВ: Нет, меня не выгоняли. Просто в первый раз открылась школа поближе к дому, как раз на улица Вана Каламая. До этого я ездила в Копли, район такой есть. Ну, на самом деле по московским меркам это ерунда, там какие-то 15 минут дольше, но по таллиннским меркам, там если на 10 минут дольше идти, то уже влом. Ну, небольшой город.

КАРЛОВ: Но при этом, но при этом...

КОКОРЕКИНА: Подожди, Саша, мы про третью школу не узнали.

МОХОВИКОВ: А третья школа была, сейчас я такой секрет расскажу, после девятого класса я решил, что должен получать не просто какое-то там образование среднее, а учиться в профессионально-техническом училище и быть... причем, странно, хотел быть краснодеревщиком, плотником, а поступил на металлообработку. Ну, друг у меня туда поступал, и я заодно с ним. И он не поступил, он поступил на краснодеревщика, а я поступил как раз на металлообработку, причем в другой район совершенно.

КОКОРЕКИНА: Боже!

КАРЛОВ: И сколько металлообработка?

МОХОВИКОВ: Ну, через год я понял, что там очень скучно. Очень скучно, потому что там не было девочек, одни мужчины, ну, мальчики. И я это дело быстро бросил и перешел в вечернюю школу.

КОКОРЕКИНА: Ушел от мужиков в вечернюю школу.

КАРЛОВ: А в вечерней было много девчонок?

МОХОВИКОВ: Ну, больше половины.

КОКОРЕКИНА: Больше, чем в ПТУ.

КАРЛОВ: Ну, как ее звали?

МОХОВИКОВ: Как ее звали? Ну, там никого не звали так, чтобы я там очень запал...

КАРЛОВ: Держался, держался...

МОХОВИКОВ: Держался, да.

КАРЛОВ: С пяти лет, между прочим, Иван Анатольевич хотел быть генеральным секретарем...

МОХОВИКОВ: Ну, это я на самом деле не хотел, это тоже какая-то легенда.

КАРЛОВ: Пиарщики придумали, да?

МОХОВИКОВ: Нет, это не пиарщики, это один генерал знакомый спросил: "О, сынок, кем ты хочешь стать?"

КАРЛОВ: Странный вопрос для генерала.

МОХОВИКОВ: И чтобы ему как бы ответить достойно, я сказал: генеральным секретарем. Не знаю, откуда это выскочило в пять лет. О-о-о, типа, далеко пойдет парень...

КАРЛОВ: 1981-й год...

КОКОРЕКИНА: Вы знаете, Ваня, что интересно, вы второй уроженец Прибалтики, от кого я слышу вот такие вот амбициозные...

МОХОВИКОВ: Про генерального секретаря?

КОКОРЕКИНА: Да, амбициозные истории из детства.

МОХОВИКОВ: А кто первый?

КОКОРЕКИНА: У меня вот подруга тоже в детстве, причем, а потом и в отрочестве на полном серьезе мечтала стать министром иностранных дел.

МОХОВИКОВ: А, и стала?

КОКОРЕКИНА: Нет. Но зато, вы знаете, без всякого блата иногородняя поступила с первого захода в Плехановский институт, тоже непросто было в советское время.

МОХОВИКОВ: Достойно.

КОКОРЕКИНА: Да. Все, я со своими историями закрываюсь...

КАРЛОВ: Ну, давайте к любимым местам в Таллине. Все-таки что же тянуло больше всего? Где нравилось бывать?

КОКОРЕКИНА: Старый город.

МОХОВИКОВ: Старый город, естественно.

КАРЛОВ: Ну, Старый город, Старый город...

МОХОВИКОВ: Vanalinn, как говорят эстонцы.

КОКОРЕКИНА: А что же в Старом городе так привлекало?

МОХОВИКОВ: В Старом городе все привлекает. То есть там это город какой-то сказка, город-мечта. Ну и море, конечно.

КОКОРЕКИНА: Нет, Ваня, я понимаю, что привлекает туристов, понятно, архитектурные достопримечательности. Но молодого, юного отрока, который совершает вылазки в тайне от родителей, наверное, привлекает что-то иное. Рассказывайте, что.

МОХОВИКОВ: Да. Во-первых, скалолазничество. Мы лазили по стенам этого Старого города, забирались на крыши.

КОКОРЕКИНА: Вот это да!

МОХОВИКОВ: А если вот опять же от вокзала стоять и смотреть на этот Вышгород, то там такая лесенка есть, и где-то от середины лестницы идет высокая стена. Вот там висел такой кабель высоковольтный, и по нему было особенно интересно забираться.

КАРЛОВ: Так пощипывает прикольно...

МОХОВИКОВ: Ничего не пощипывает, он же в изоляции был.

КАРЛОВ: А через изоляцию не пробивает, да?

МОХОВИКОВ: Ну, лазить было интересно.

КОКОРЕКИНА: А к чему он вел?

МОХОВИКОВ: К чему он вел, я не знаю, он как-то вел снизу, с земли, и уходил куда-то наверх, тоже куда-то в землю. Но лазить по нему было интересно.

КОКОРЕКИНА: Я представила себе уполномоченных лиц, которые видели, как эта ватага повисла на этом высоковольтном кабеле...

МОХОВИКОВ: Ну, мы с техникой безопасности, мы одному, по два никогда не лазили.

КОКОРЕКИНА: Какие молодцы...

МОХОВИКОВ: И мы весили тогда не столько, сколько сейчас, там 100 килограммов, а не знаю там, поменьше.

КОКОРЕКИНА: Вы были пушинки. Вот он, отряд дюймовочек, снова ползет по кабелю...

КАРЛОВ: Это романс, романс...

КОКОРЕКИНА: Вас никогда не ловили за этим увлекательным занятием полиционеры или...

МОХОВИКОВ: Нас гоняли, да-да-да, но мы убегали, мы знали, как быстро забраться по кабелю и убежать на Вышгород.

КОКОРЕКИНА: И куда делать ноги дальше...

МОХОВИКОВ: Да-да-да, во дворик.

КАРЛОВ: А кроме этих экстремальных развлечений еще что было?

МОХОВИКОВ: Посидеть на море. У меня такое удачное расположение было, квартира была где-то пять минут до Старого города ходьбы и 300 метров до моря.

КАРЛОВ: Ого!

МОХОВИКОВ: То есть место было прекрасное.

КАРЛОВ: Как из такого города можно уехать?

КОКОРЕКИНА: Ну, такой раздумчивый образ жизни - посидеть на море...

МОХОВИКОВ: Уехать можно было, если сильно увлечься театром и потом поступать в театральный, и потом как-то работу получить, и потом постепенно-постепенно, и все время хочется вернуться, хочется вернуться, а потом уже и как-то уже привык...

КАРЛОВ: А почему краснодеревщиком-то хотелось стать? Папа - шофер-дальнобойщик, мама - учитель английского...

МОХОВИКОВ: Мне казалось, что это очень какая-то достойная работа.

КОКОРЕКИНА: Ну, денежная, наверное.

МОХОВИКОВ: Нет, я о деньгах тогда вообще не думал.

КАРЛОВ: А что мечталось сделать своими руками?

МОХОВИКОВ: Ну, что угодно. У меня еще до сих пор остается мечта, может быть, я когда-нибудь начну резать чего-нибудь.

КОКОРЕКИНА: А навыки-то какие-то приобрели?

МОХОВИКОВ: Ну, какие? Я могу чего-нибудь там примитивное вырезать, руку какую-то из дерева...

КАРЛОВ: Ничего себе примитивное, из дерева...

КОКОРЕКИНА: А железоделательная специализация ваша, по которой вы успели поучиться?

МОХОВИКОВ: Ну, это довольно скучное было занятие.

КОКОРЕКИНА: А что делали-то?

МОХОВИКОВ: Ну, я получил навыки сварщика, станочника широкого профиля и этого самого...

КАРЛОВ: Слесаря. Слесаря с напильником? Это когда резцами, передняя бабка, задняя бабка... Вот это вот все, да?

МОХОВИКОВ: Ну, да-да-да, что-то типа этого.

КАРЛОВ: Ух, как хорошо! Слушай, я заворожено смотрел на станки металлообрабатывающие.

КОКОРЕКИНА: Да, за эфиром расскажешь мне про эти передние и задние бабки, о чем это вы сейчас говорили...

КАРЛОВ: Да нет, ну тебе не нужно, у тебя же девочка будет, зачем тебе?

КОКОРЕКИНА: Ну, может быть, и мальчик тоже... Иван, вот тоже из советского прошлого, вот Рига, если брать спиртные напитки, это Рижский бальзам.  А Таллин - это...

МОХОВИКОВ: Ну, это вы все знаете, наверное, что это такое, это Vana Tallinn.

КОКОРЕКИНА: Vana Tallinn? Это что такое за штука?

МОХОВИКОВ: Это такой напиток, ликер 40-градусный. Если кто-нибудь когда-то его перепивал, то это ужасно.

КОКОРЕКИНА: При каких обстоятельствах был в первый раз испробован?

МОХОВИКОВ: У кого-то на дне рождения.

КАРЛОВ: А дружные вообще компании были? Или все как бы по языковому признаку дружили? Школа-то была русскоязычная.

МОХОВИКОВ: Ну, по языковому в основном, да. Ну, во дворе если были эстонцы, то общались. Но в основном по языковому принципу, да.

КАРЛОВ: А эстонский так и не выучился, да?

МОХОВИКОВ: У меня все больше и больше с возрастом вспоминаются какие-то эстонские слова, откуда-то вдруг приходят.

КАРЛОВ: Приличные?

МОХОВИКОВ: Вдруг приходит перевод, мне что-то говорят, а я перевожу на эстонский почему-то, хотя я его никогда не знал.

КАРЛОВ: Ну, может, по-эстонски это как-то безобиднее звучит.

МОХОВИКОВ: Нет, ну  красивый язык на самом деле.

КАРЛОВ: Очень красивый. Вот попросить бы что-нибудь сказать...

МОХОВИКОВ: Tere hommikust, что значит "доброе утро".

КАРЛОВ: Как? Еще раз.

МОХОВИКОВ: Tere hommikust.

КАРЛОВ: Это в одно слово пишется?

МОХОВИКОВ: В два слова. Tere - здоровье, типа имеется в виду доброго. А hommikust - утро. Доброго утра.

КОКОРЕКИНА: Так, а день как будет?

МОХОВИКОВ: Päevast.  Tere päevast.

КОКОРЕКИНА: Tere päevast? Слушайте, мне слышатся там какие-то хомяки, терапевты...

МОХОВИКОВ: Ну, там такие слова... Там очень интересно, у них в городе старом есть названия улиц, которые такие из двух букв, типа "ая", "ые", и одна называется вообще... пишется это как два "о" и две точки над каждым, читается "эы", улица "Эы"...

КОКОРЕКИНА: А кто такой был этот "Эы"?

МОХОВИКОВ: Это был, я так понимаю, наверное, вечер...

КОКОРЕКИНА: Ой, простите, пожалуйста, уважаемые эстонцы...

КАРЛОВ: Да-да-да, которые нас не слушают сейчас...

КОКОРЕКИНА: Мы просто неумные...

МОХОВИКОВ: Ничего смешного на самом деле нет, это очень красивый язык, на самом деле красивый, я просто не умею...

КОКОРЕКИНА: Вы нас убедили в этом, Иван.

КАРЛОВ: Нет, он красивый, язык действительно очень красивый, очень мягкий, очень неторопливый. И когда ты слышишь такого эстонца настоящего, там прямо вот заслушаешься, это реально. Там, по-моему, рычащих-то и вот этих вот страшных звуков у них и нет, они какие-то там все такие очень мягкие...

МОХОВИКОВ: Да-да-да, мягкость, мягкость.

КОКОРЕКИНА: А вот Таллин, ну все-таки это же такой морской город.

МОХОВИКОВ: Ну, конечно, порт.

КОКОРЕКИНА: А соответственно моряки, которые приезжали из дальних странствий.

КАРЛОВ: Вопрос не в том, как вы относитесь к морячкам, а вопрос о том, когда у вас появились первые джинсы. Правильно я говорю?

КОКОРЕКИНА: Да.

МОХОВИКОВ: А, я думал... Понятно.

КОКОРЕКИНА: И занимались ли вы фарцой?

МОХОВИКОВ: Нет, фарцой я не занимался, потому что слишком молод был, когда это прикрыли все дело, когда это стало нецелесообразным.

КАРЛОВ: Экономически невыгодным.

МОХОВИКОВ: Да. Но мне старшие товарищи рассказывали, что можно было купить в городе бутылку шампанского, допустим, за три рубля и тут же продать за 25-ть в порту. То есть это был такой шикарный бизнес.

КАРЛОВ: Ого! Это значит наоборот?

КОКОРЕКИНА: А целевая аудитория - это кто, иностранные моряки?

МОХОВИКОВ: Ну, иностранцы, финны, знаю. Ну, я этим не занимался, я не знаю.

КОКОРЕКИНА: Финны - да.

КАРЛОВ: Жалеете сейчас, судя по глазам, да? Что не занимались.

МОХОВИКОВ: Я так страдаю от этого...

КАРЛОВ: Слушайте, а сколько можно было поднять деньжат? Купить себе мопед, например, "Верховина-6"? Был мопед?

КОКОРЕКИНА: Так, ну а первые джинсы? И первый мопед, давайте.

МОХОВИКОВ: Нет, первые джинсы, мне тоже не очень как-то с ними везло. Мне везло, друг семьи моряк привозил молоко, такое, знаете, я никогда такого не видел и был в шоке, такое сейчас у нас везде - полгода срок годности. А тогда, смотрите, полгода молоко в таком пакете квадратном... Мы говорили: не может быть, как это?

КАРЛОВ: Химия и жизнь.

МОХОВИКОВ: Мы собрали целую команду людей, взяли этого молочка и разлили всем, попробовать, что это такое. Такой сладковатый привкус был. Ну, как сейчас везде это молоко.

КАРЛОВ: Ну, да-да-да.

МОХОВИКОВ: И кокос привез такой. Я думал, что кокос, он маленький и волосатый, а оказалось, что он такой здоровый, и до него надо добраться еще.

КОКОРЕКИНА: И его кто-то побрил...

МОХОВИКОВ: То есть до него надо добраться, чтобы вот эту мякоть расколоть, надо вот эту шкуру всю... Я полдня провел, чтобы его как-то, долотом и молотком его вскрывал.

КАРЛОВ: А чем вы обменивались с пацанами во дворе?

МОХОВИКОВ: Обменивались марками.

КАРЛОВ: Марки?

МОХОВИКОВ: Да. Ну, тогда модная вещь была.

КАРЛОВ: Монетки, марки, пробки, я не знаю, там много чего.

КОКОРЕКИНА: Вкладыши для жвачек...

МОХОВИКОВ: Ну, я никогда не любил это дело.

КАРЛОВ: Жвачки не любили?

МОХОВИКОВ: А жвачек у нас было, кстати, полно, мы как-то не испытывали...

КАРЛОВ: Ну, "Калев"...

МОХОВИКОВ: Нет, "Калев", там жвачки другого плана какие-то были, там вообще-то конфеты, мармелад у нас был. У меня как раз на улице Яхо, там как раз прямо напротив моего дома был цех как раз "Калева". И мы в детстве... ну, мне всегда было стыдно, я был интеллигентным мальчиком, некоторые друзья там на форточках повисали: "тетенька, дай мне зефира, дай мне зефира..." И те - на! "Спасибо, тетенька".

КОКОРЕКИНА: А вы, отмолчавшись, просто ловили.

МОХОВИКОВ: А я просто ел, да.

КАРЛОВ: Слушайте, ну здорово, здорово. Надо будет еще про злачные места вообще...

КОКОРЕКИНА: И про романтичные, можно?

КАРЛОВ: И про романтичные обязательно.

МОХОВИКОВ: Да романтичный там весь город.

КАРЛОВ: То есть "под каждым ей кустом был готов..." Вот так, да?

КОКОРЕКИНА: Друзья, мои, нас же могут слышать дети...

КАРЛОВ: А что я сказал? Вот я сказал только "под кустом".

МОХОВИКОВ: И стол, и дом.

КАРЛОВ: Да, и стол, и дом. Вообще-то это "Ворона и лисица", басня дедушки Крылова. Давайте дедушку Крылова...

КОКОРЕКИНА: Нет, дорогой мой, это "Стрекоза и Муравей", по-моему, все-таки, про "под каждым ей кустом был готов и стол, и дом"...

КАРЛОВ: Ну да.  Что-то с памятью моей стало... После новостей мы вернемся к беседе. Иван Моховиков у нас в гостях.

КОКОРЕКИНА: Иван Моховиков у нас сегодня в гостях - российский актер театра и кино. Вы знаете, не письма, но сообщения на форум Radiomayak.ru. Tere sõber! - написали вам.

МОХОВИКОВ: Ну, это переводится "здравствуй, друг".

КАРЛОВ: Кстати, дорогие "сиберы", что я хочу сказать, вы с Иваном Моховиковым сыграете в "Города". Знаете такую игру?

МОХОВИКОВ: Да, я знаю такую игру, конечно, давайте поиграем.

КАРЛОВ: Вот! Смотрите, если вы выиграете, то Иван Анатольевич вам что-нибудь подарит. Что у вас есть?

МОХОВИКОВ: Я ничего не прихватил с собой. Я подарю что-нибудь ваше.

КАРЛОВ: Что-нибудь наше он вам и подарит. А у нас есть книжка. Мы вам книжку подарим от издательства "Клевер". А если вы проиграете, дорогие друзья, то вот какой фант будут исполнять наши слушатели в вашу честь?

МОХОВИКОВ: Да какой бы они ни исполняли, я все равно их потом не поймаю: вы мне должны...

КОКОРЕКИНА: А пусть скажут "добрый день" по-эстонски.

МОХОВИКОВ: Пускай! Они будут искать это... А нет, мы же сказали уже. Пускай они вспомнят и скажут.

КОКОРЕКИНА: И еще про название вот это вот: самое короткое название улицы в Таллине.

МОХОВИКОВ: Да, тоже хорошее.

КАРЛОВ: Вот, пусть вспомнят и скажут. Кстати, о Таллине. В Таллине было хорошо поставленное обслуживание в 80-е годы. А сейчас?

МОХОВИКОВ: Ну, сейчас тем более.

КОКОРЕКИНА: Хорошо поставлено?

МОХОВИКОВ: Прекрасно, как в любом туристическом городе.

КОКОРЕКИНА: Иван, как часто вы инспектируете сферу обслуживания Таллина?

МОХОВИКОВ: Последнее время все реже, но я надеюсь, что сейчас где-то в начале следующего месяца, наверное, проинспектирую.

КАРЛОВ: А там кто-нибудь остался?

МОХОВИКОВ: Ну, там сейчас из близких родственников уже никто не живет. Ну, у нас квартира там есть, а жить никто там не живет.

КАРЛОВ: Так, ну-ка паспорт покажите. У вас же "шенген", небось, пожизненный?

МОХОВИКОВ: Не покажу. Нет, там вообще-то... Ну да, "шенген", но там как, не паспорт, а есть такая ID-карта, как у нас права, вот по ней можно безвизово ездить по всей территории Евросоюза.

КОКОРЕКИНА: Иван, вы гастарбайтер? Вы трудовая миграция?

МОХОВИКОВ: Нет, я российский гражданин с самого начала, более того, у меня прописка даже подмосковная.

КОКОРЕКИНА: Как хитро вы устроились в жизни: вы российский гражданин, и у вас при этом какая-то ID-карта с видом на Европу.

МОХОВИКОВ: Ну да, это вид на жительство.

КАРЛОВ: Слушайте, а вот эти квартиры, удивительные, огромные квартиры, я не знаю, я вот был лишь в Пярну в частном доме, где мы снимали комнату, когда в 80-е годы туда ездили отдыхать, а вот в Таллине что за архитектура, что это за дома такие, что такого удивительного, что нигде не найдешь? Ну, удобства во дворе - это не про то, наверное...

МОХОВИКОВ: Нет-нет, не про то. Но там, кстати, еще в большинстве домов печное отопление, вот это интересно.

КОКОРЕКИНА: Вот! Я хотела сказать, трубочисты же в Таллине были.

МОХОВИКОВ: Трубочисты, да, это прекрасные люди, которых все отслеживают, чтобы, по легенде, дернуть за пуговицу и загадать желание, но они убегают все время.

КАРЛОВ: Слушай, а он реально прямо по трубе и в камин?

МОХОВИКОВ: Да-да. Ну как по трубе? У него есть специальный ершик, которым можно... ну, мы такие используем, если у нас канализация засоряется, а они такие  используют, чтобы трубы чистить.

КАРЛОВ: Верхняя канализация. Слушай, подождите, подождите, а ведь наверняка есть какой-то профсоюз трубочистов...

МОХОВИКОВ: Наверняка.

КАРЛОВ: Наверняка есть династии какие-то.

МОХОВИКОВ: Наверняка. И у них форма там до сих пор осталась такая, как в сказках.

КАРЛОВ: Интересно, а сколько они получают, трубочисты?

МОХОВИКОВ: Я не знаю, у меня нет ни одного знакомого трубочиста. Я одного поймал там, пытался...

КОКОРЕКИНА: А, вот, я хотела спросить: удалось настигнуть?

МОХОВИКОВ: Да, я его настиг.

КОКОРЕКИНА: Как заловили?

МОХОВИКОВ: Ну как? Я его увидел, бежал за ним, но за пуговицу я его так и не дернул.

КОКОРЕКИНА: А за что дернули?

МОХОВИКОВ: За рукав.

КАРЛОВ: Нас дети слушают, Кокорекина...

КОКОРЕКИНА: Извини, пожалуйста, Иван всего-навсего за рукав его дернул.

КАРЛОВ: Слушайте, "За что дернул трубочиста Иван Моховиков?" Интриги, скандалы, расследования. Отличный заголовок!

МОХОВИКОВ: Да, вы, журналисты, любите такие заголовки.

КАРЛОВ: Мы, журналисты, обожаем просто, жить без этого не можем. Ну, вы сами подаете нам, понимаете?

КОКОРЕКИНА: Да, дров в топку подбросили.

МОХОВИКОВ: Да, у меня бывали такие...

КАРЛОВ: А в вашем доме была вот эта печка?

МОХОВИКОВ: Нет, у меня было центральное отопление.

КАРЛОВ: О, и даже не газовая колонка для горячей воды, а центральное отопление?

МОХОВИКОВ: Даже да, центральное отопление и центральная горячая вода.

КАРЛОВ: А почему с такой грустью?

МОХОВИКОВ: Ну, не знаю, печку же интересно топить.

КОКОРЕКИНА: Ну, извини, конечно, так бы дядьку можно было каждый день за пуговицу ловить, в трубе-то.

МОХОВИКОВ: По крайней мере часто.

КОКОРЕКИНА: Конечно. А тут просто горячая вода и всё. Не романтично. А как в театр пришли?

МОХОВИКОВ: У меня был тогда мой дедушка (сейчас он, к сожалению, ныне покойный)...

КАРЛОВ: Владимир Михайлович.

МОХОВИКОВ: Да, Владимир Михайлович Ермолаев. Он был артистом Русского драмтеатра в Эстонии, почти со дня его основания, он один из основателей этого театра. И я с детства как-то ходил к нему на спектакли, играл там в костюмерном цеху, в реквизиторском цеху со шпагами со всякими, интересно было.

КОКОРЕКИНА: А на сцену дедушка вас не пропускал, по дедушкиной протекции ничего такого не было?

МОХОВИКОВ: Ну, я думаю, что если бы он был жив, то он бы не пустил меня даже в студию в театральную, потому что он категорически очень...

КАРЛОВ: Почему?

МОХОВИКОВ: Маму он категорически не подпускал к театру, только вот ходи смотреть и всё.

КОКОРЕКИНА: А мотивировка?

МОХОВИКОВ: Мотивировка? Ну, тяжелая  судьба актеров.

КАРЛОВ: А у Владимира Михайловича была тяжелая судьба?

МОХОВИКОВ: Ну, у него была вообще в принципе тяжелая судьба, но актерская у него была, по-моему, судьба неплохая, он переиграл там все что можно, и даже Ленина играл.

КАРЛОВ: О!

МОХОВИКОВ: Да, это доверяли не каждому.

КАРЛОВ: Но вообще это Таллинский ведь Русский драматический театр, да? Вот именно такое полное название.

МОХОВИКОВ: Да, конечно.

КАРЛОВ: Он же ведь гремел по всей стране, он непростой театр-то был.

МОХОВИКОВ: Да, он часто ездил на гастроли. И у меня почему-то ассоциация была, вот когда я говорил: "Где дед?" - "А дед на гастроли уехал". И я себе представлял себе, что он садится на одно колесо, вот это моно-колесо с сиденьем, и куда-то поехал.

КАРЛОВ: Гастроль такая у него.

МОХОВИКОВ: Да, гастроль. Наверное, потому что Бонифаций так ездил на гастроли. И я себе представлял, что он садится, он такой тучный был, и поехал куда-нибудь на гастроли.

КАРЛОВ: "Дедушка, а почему ты дома?" - "Да у меня гастроль сломалась, не на чем ехать"...

МОХОВИКОВ: Да-да...

КАРЛОВ: Ой! А привозил что с гастроли-то?

МОХОВИКОВ: Тюбетейку привез откуда-то из Средней Азии, ну и какие-то там периодически...

КАРЛОВ: Он баловал?

МОХОВИКОВ: Да, он меня очень любил.

КАРЛОВ: Как правильно: балвАл или бАловал? БаловАл. Он баловАл?

МОХОВИКОВ: Мне кажется, это неважно, как сказать.

КАРЛОВ: ЙогУрты, может, покупал?

МОХОВИКОВ: ЙогУртов тогда не было.

КОКОРЕКИНА: Так, Ваня, скажите, пожалуйста, в советское время, мы все помним, Прибалтика - это такая была зона вольности.

КАРЛОВ: Внутренняя заграница.

КОКОРЕКИНА: Да.

МОХОВИКОВ: Дело в том, что это вы так помните. А для нас это было естественно, поэтому я не знал, как было в других местах.

КОКОРЕКИНА: А вот что являл собой репертуар, кстати, Русского драматического театра? Потому что, например, ну вот московские академические и не академические театры, они обязаны были иметь у себя в репертуаре какие-нибудь такие, знаете, партийные постановки, то есть вот что-нибудь такое про торжество социализма, про человека труда и про все такое.

КАРЛОВ: Ну, Владимир Михайлович Ленина-то играл.

МОХОВИКОВ: Знаете, да, там этого всего было много. Но я с театром был тесно связан уже после того как все это...

КОКОРЕКИНА: В постперестроечную эпоху.

МОХОВИКОВ: Ну да, в 90-м каком-то только к театру стал приобщаться. А так я только баловался в закулисье, а в студию я попал позже, поэтому я не отслеживал весь репертуар театра до этого момента.

КАРЛОВ: А когда вы объявили родителям о том, что хотите пойти в артисты, в актеры, что сказала мама?

МОХОВИКОВ: Она наоборот и сказала: давай, иди, пробуй.

КАРЛОВ: Пробуй.

МОХОВИКОВ: Пробуй, да. По крайней мере, если артистом не будешь, то образование хорошее получишь.

КОКОРЕКИНА: Не слушай деда...

МОХОВИКОВ: Дед уже к тому времени, к сожалению, почил.

КАРЛОВ: А какая роль деда потрясла больше всего, кстати?

МОХОВИКОВ: Был такой спектакль, "Побег" назывался, там три артиста играли пожилые: вот мой учитель Херардо Контрерас, дед и еще одна тоже пожилая женщина, Бедрединова, по-моему. И они, значит, из дома престарелых пытались совершить побег, и у них все получилось, там любовь такая вот пожилых людей. Но, в конце концов, дед умирал, и это было очень трагично.

КОКОРЕКИНА: Грустно.

МОХОВИКОВ: Не знаю, да, до сих пор наворачиваются слезы.

КАРЛОВ: Ой, господи, боже мой! Хорошо. У нас тут просят из Москвы и области рассказать о маленьких цветочных, кофейнях, музеях...

МОХОВИКОВ: О-о-о... Да это вообще отдельная тема.

КАРЛОВ: А что такое "маленькие цветочные"?

МОХОВИКОВ: Ну, там очень много... в основном это на улице Виру. Там очень много, такой целый ряд. Там "поцелуйная горка" такая.

КОКОРЕКИНА: Как, простите?

МОХОВИКОВ: "Поцелуйная горка" называлась раньше, сейчас не знаю.

КАРЛОВ: Вот тебе и романтическое место.

КОКОРЕКИНА: Так, объясните, Иван, что делают на горке?

МОХОВИКОВ: Ну, я так понимаю, что именно как она называется, то там и делают.

КОКОРЕКИНА: Но это вы видели хоть раз?

МОХОВИКОВ: Я не смотрел. Я ходил всегда внизу, там, где цветочные ряды.

КОКОРЕКИНА: Вы избегаете эту горку?

МОХОВИКОВ: На всякий случай, да, а то зацелуют еще... И там всегда какие-то необыкновенные букетики создавали. У эстонцев, у них вообще какое-то врожденное чувство стиля какое-то есть, я не знаю, европейское. И эти вот букетики... вот в России они вообще недавно начали появляться, такие качественные букеты, качественные тортики, а там это всегда было.

КОКОРЕКИНА: А у нас все-таки не букетики, у нас букетище, и у нас тортище, понимаете?

МОХОВИКОВ: Ну, букетище, да, всем надо показать, что если я люблю, то я люблю на 10 тысяч рублей. А там ты можешь купить за какие-нибудь 200 рублей прекрасный букетик небольшой, и это будет выражением твоих чувств. Но потом, со временем, сам смотришь когда, ты учишься, как это делать, поэтому я в принципе тоже могу неплохие букетики собирать. Я собирал своей любимой в России.

КОКОРЕКИНА: Иван, а никогда в России вот эта привычка к букетикам не подводила вас?

МОХОВИКОВ: Нет, она меня...

КОКОРЕКИНА: Потому что вы с букетиком, а она ждет вот этого масштаба любви.

МОХОВИКОВ: Ну, у меня таких...

КОКОРЕКИНА: Не было таких?

МОХОВИКОВ: Нет.

КОКОРЕКИНА: То есть девушек тоже из Эстонии привезли?

МОХОВИКОВ: Нет. Я в основном дарил цветы своей жене будущей, а у нее тоже со вкусом все в порядке. И я вот специально перед встречей с ней поначалу собирал какие-то букетики в магазинах цветочных. Они говорят: а вот такой... Я говорю: нет, давайте вот так, набираем вот этот, вот этот, давайте вот этот сюда вставляем...

КАРЛОВ: "Маринк, опять жадина пришел, иди обслужи..." Вот так, да?

МОХОВИКОВ: Нет, они учились...

КАРЛОВ: Слушайте, ну здорово, здорово. А кофейни?

МОХОВИКОВ: Кофеен там полно, баров, кофеен, на каждом углу, везде всякие тортики, пирожные.

КАРЛОВ: Ваша любимая кофейня?

МОХОВИКОВ: У меня нет любимой кофейни, я люблю разные кофейни.

КАРЛОВ: Ну, хорошо. А если вот мы так пришли, значит, в Таллин приехали... ну, кто нас звал, конечно... Вот. И бах - надо в музей какой-то пойти. Что нельзя никак пропустить?

МОХОВИКОВ: Я все детство провел в музеях, это какие-то исторические музеи. Я не могу сейчас сказать, как они называются. Ну, вот в  "Толстой Маргарите" есть хороший морской музей.

КОКОРЕКИНА: Толстая Маргарита - это кто, простите?

МОХОВИКОВ: Толстая Маргарита... А, вы же не знаете...

КАРЛОВ: Нет, мы не знаем.

КОКОРЕКИНА: Мы не местные.

МОХОВИКОВ: Это такая толстая башня, она такая круглая, приземистая, очень большая башня.

КОКОРЕКИНА: А, она в центре, она в центре стоит.

МОХОВИКОВ: Да, ну это очень известная, фотографий в Интернете полно.

КАРЛОВ: Кто с нее упал и погиб? Должна быть обязательно романтическая история.

МОХОВИКОВ: Не знаю, у меня знакомые там не падали...

КОКОРЕКИНА: Почему она "толстая" - это понятно. Почему она Маргарита?

МОХОВИКОВ: Знаете, я не знаю этой легенды, если вы на какую-то легенду намекаете...

КАРЛОВ: Ну вот!

КОКОРЕКИНА: Срочно вернуться и изучить мифологию города.

МОХОВИКОВ: Да-да-да. Нет, я знаю многие легенды городские, но эту конкретно я не помню.

КАРЛОВ: "Толстая Маргарита". Записал.

КОКОРЕКИНА: А можете нас ознакомить с какой-нибудь яркой и короткой?

МОХОВИКОВ: Яркая и короткая легенда. Это существует такая легенда, что из озера Юлемисте, есть такое озеро, оно самое крупное в городе, выходит там раз в 100 лет или не знаю во сколько-то, старик такой бородатый и первого встречного спрашивает: "Построился ли Таллин?" И если ему кто-то когда-то ответит "да, построился", он его разрушит. И ему все встречные отвечают: "Нет, нет, не построился еще..." И он обратно уходит. Вот такая вот легенда.

КАРЛОВ: Раз в сто лет? Таллин город молодой, строящийся... Слушайте, ну здорово, интересная какая...

МОХОВИКОВ: Или там есть такая, ну то есть не легенда, наверное, почему Таллин хромает?

КАРЛОВ: А разве он хромает?

МОХОВИКОВ: Да, потому что у него есть две улицы: Pikk jalg и Luhike jalg.

КОКОРЕКИНА: Теперь перевести...

МОХОВИКОВ: Одна, значит, Длинная нога, а вторая - Короткая нога. Поэтому город хромает.

КАРЛОВ: Да ладно!

МОХОВИКОВ: Да. Ну, еще много всяких таких небольших историй...

КОКОРЕКИНА: А вот все-таки вот из этих легенд тоже как-то складывается впечатление и о городе, и о том, кто его населяет. Не представляю себе, вот чтобы такая легенда родилась у нас в городе, например.

МОХОВИКОВ: Там люди любят свой город.

КОКОРЕКИНА: Мы вроде тоже к нему неплохо относимся.

МОХОВИКОВ: И все очень чисто, никто не бросает на улицах...

КОКОРЕКИНА: Не мусорят?

КАРЛОВ: Не-не-не, нет, ребята, это совершенно разное отношение к городу.

МОХОВИКОВ: Это такое принципиальное отношение, оно остается, если ты там вырос, то ты и здесь и не будешь мусорить, оно как-то в крови у тебя.

КОКОРЕКИНА: Понаехавших мало...

КАРЛОВ: Ой, я знаю, как избавить Москву от грязи и мусора. Надо всех отправлять на гастроли в Таллин на короткое время, чтобы там им показали, понимаешь, как правильно себя вести в любимом городе. Кстати, вопрос: как проще добраться до Таллинн?

КОКОРЕКИНА: На поезде, мне кажется.

МОХОВИКОВ: На поезде или на самолете.

КАРЛОВ: Что быстрее?

МОХОВИКОВ: Самолет быстрее.

КОКОРЕКИНА: Александр, очень странный вопрос...

КАРЛОВ: А вот послушайте меня внимательно. Это если хорошая авиакомпания, которая не задерживает рейсы, это если в Москве нет пробок или на аэроэкспресс успел, и если аэропорт от Таллина недалеко.

МОХОВИКОВ: Он в городе находится.

КАРЛОВ: Ух, ты!

МОХОВИКОВ: Как раз напротив озеро Юлемисте, где старик выходит... Так что аккуратнее с этим делом.

КОКОРЕКИНА: Где дедушка спрашивает приезжих, построился ли Таллин, и те ему искренне отвечают "нет, еще не построился", поскольку вообще не в курсе.

КАРЛОВ: А поезд сколько идет?

МОХОВИКОВ: 14 часов, по-моему.

КОКОРЕКИНА: Но, по-моему, вот вечером садишься, чуть-чуть едешь вечером, ночь и где-то к обеду приезжаешь.

МОХОВИКОВ: Нет, где-то к 9 утра приезжаешь.

КОКОРЕКИНА: Даже?

КАРЛОВ: Ну, у кого когда обед, знаешь... Тоже вариант.

КОКОРЕКИНА: Так, а вас продолжают, Ваня, донимать эстонскими словами... Саякайк...

МОХОВИКОВ: Что-то? Я не знаю, что это.

КАРЛОВ: Прежде чем произносить, ты подумай: не ругаешь ли ты сейчас советскую власть...

КОКОРЕКИНА: Светочка из Питера вам пишет: саякайк...

МОХОВИКОВ: Ну, отлично, я не все слова знаю.

КАРЛОВ: Слушайте, Блюменштрассе, она где, в Риге, вот эта вот из швейцарского города, или в Таллине все-таки?

МОХОВИКОВ: Нет, это не в Таллине.

КАРЛОВ: Не в Таллине. В Таллине что снималось такого?

МОХОВИКОВ: Снималось... Да много что снималось.

КОКОРЕКИНА: Да вся заграница наша советская.

МОХОВИКОВ: Да-да, почти. Что-то в Риге, а что-то в Таллине.

КАРЛОВ: Скажите, пожалуйста, Иван, куда в Таллине туристу лучше не ходить?

КОКОРЕКИНА: А, кстати, да.

МОХОВИКОВ: Я думаю, что сейчас везде можно ходить. Но опасаться... в городе даже есть такие знаки, где написано... не написано, а нарисованы такие желтые знаки, где человек, бегущий с сумкой. То есть сумочки лучше держать при себе.

КАРЛОВ: Ага. Итак, на каких улицах человек может опасаться?

МОХОВИКОВ: В центре.

КАРЛОВ: В центре.

КОКОРЕКИНА: Что, все улицы в Старом городе?

МОХОВИКОВ: Нет, в принципе довольно безопасно, только сумочки держите при себе, и всё.

КОКОРЕКИНА: Слушайте, вот все-таки характер города. Эстонцы ставят таблички, предупреждают туристов, зевак, что здесь у вас могут украсть сумку.

МОХОВИКОВ: Ну да.

КАРЛОВ: Но это не мы...

КОКОРЕКИНА: Ну вы где-нибудь когда-нибудь видели такое, кроме как в Таллине?

МОХОВИКОВ: В Таллине.

КОКОРЕКИНА: В Таллине, мы это понимаем, отличная сфера обслуживания, маленькие букетики, "Толстая Маргарита"...

КАРЛОВ: И предупреждающие знаки. А какие еще есть желтые таблички такие смешные, которых нигде...

МОХОВИКОВ: Не знаю, я в Таллине не могу вспомнить, а в Тунисе я видел в пустыне... в пустыне, ничего вообще вокруг нет, только дорога, такая извилистая почему-то по пустыне, и там написано: "Осторожно, верблюды!" Вот мне было смешно почему-то.

КАРЛОВ: А чего смешного-то?

МОХОВИКОВ: Ну, не знаю, смешно. Дорога, никого нет на горизонте близко, и знак: "Осторожно, верблюды".

КОКОРЕКИНА: Так это, может быть, чтобы вы их не сбили?

КАРЛОВ: Ну а "Осторожно, лоси" - это же тоже про что-то.

МОХОВИКОВ: Ну, "Осторожно, лоси" - у тебя с двух сторон лес.

КАРЛОВ: Ну!

МОХОВИКОВ: А там "Осторожно, верблюды". Верблюда за 60 километров видно.

КАРЛОВ: Если знак поставили, значит, это надо,  понимаешь? А если верблюда кто-то напугает, верблюд по пустыне будет бежать быстро, быстро бежать, ты не заметишь, как он на дорогу встанет, понимаешь?

КОКОРЕКИНА: Так, все, хватит акцентов. А можно спросить, меня заинтриговала эта история с бегущими человечками, этими сумкокрадами. А это вот местные так промышляют?

КАРЛОВ: Русские.

МОХОВИКОВ: Ну, это везде есть, в каждой стране, в каждом городе есть такие. просто знаки висят только там.

КАРЛОВ: Запомните, в Эстонии пьяные и воры - это все выходцы из бывшего СССР. Так?

МОХОВИКОВ: Нет, пьяные еще из Финляндии.

КАРЛОВ: А, ну еще из Финляндии, да.

КОКОРЕКИНА: А они по-прежнему?

МОХОВИКОВ: Да-да, ездят. Прямо приходит пароход, разгружает их, а обратно уже загружают такими...

КАРЛОВ: Финальный вопрос. Иван, вы еще совсем юный, да, вы еще совсем юный. Когда наступит время подводить итог прожитого, где бы вы хотели сесть за столом...

МОХОВИКОВ: Ну, вообще не совсем уже юный-то, средний, наверное, есть уже.

КАРЛОВ: Ну, ладно, давайте не будем кокетничать.

КОКОРЕКИНА: Ну, мы вам просто льстим, вы же понимаете, мы не искренние люди.

МОХОВИКОВ: Я не понял, я за чистую монету принял.

КАРЛОВ: Да дайте мне задать вопрос, у меня 20 секунд! В какой светлой комнате, в каком городе будет стоять письменный стол, на котором будет лист бумаги, и вы будете писать пером мемуары? В каком это будет городе?

МОХОВИКОВ: Куда бог пошлет...

КАРЛОВ: На сей раз бог послал...

МОХОВИКОВ: Кусочек сыра...

КАРЛОВ: Ребята, очень интересный человек у нас был в гостях - Иван Анатольевич Моховиков, российский актер театра и кино. Большое вам спасибо. Хороших вам больших и разных городов... и гонораров!

МОХОВИКОВ: Спасибо!