Рейс 11-14 Лора Квинт

БИТОВ: Мы переносимся в гримерку к композитору, пианистке, заслуженному деятелю искусств Российской Федерации Лоре Квинт. Здравствуйте, Лора.

КВИНТ: Здравствуйте, Верочка! Здравствуйте, Олег. Здравствуйте, все любители театра, которые сейчас слушают нашу передачу.

БИТОВ: Вы такая позитивная, такая солнечная, такая удивительная! Вы заходите, и сразу какой-то праздник начинается.

КВИНТ: Спасибо. Мне это очень радостно слышать, правда.

КУЗЬМИНА: Лора, для наших слушателей вообще сегодняшний эфир и вообще ваше появление в "Гримерке" особенно интересно. Потому что, как оказалось, у композиторов есть тоже гримерки, и не случайно вы как раз попали в нашу сегодняшнюю "Гримерку". Это правда, что есть место, где композитор настраивается?

КВИНТ: Это правда. Честно вам скажу, когда я была маленькая и смотрела фильмы про известных композиторов, они там гуляли среди березок, вдохновлялись, настраивались, и у них рождалась музыка. Это все ерунда для профессионального композитора. Профессиональному композитору нужен интересный, хороший заказ, я сейчас не о деньгах, хоть это тоже очень приятно, и интересная встреча - с интересным актером, с интересным певцом, артистом с большой буквы в любом жанре, даже если это маленький ребенок. И тогда мгновенно рождается что-то такое, что остается на долгие годы или на долгие годы в репертуаре этого артиста. Вот. А что касается гримерки, для меня сегодня необыкновенно приятно было, когда узнала, что вы меня пригласили, потому что, вы знаете, разные композиторы мечтают о разных вещах. Одни мечтают написать песню, чтобы все стадионы пели. У меня, правда, такое тоже было и до сих пор бывает, не скрою.

КУЗЬМИНА: Ну, ваши песни пели стадионы, так что...

КВИНТ: "Здравствуй мир, здравствуй, друг...", да, и не только это.

КУЗЬМИНА: Так что все ваши мечты, конечно, реализовались.

КВИНТ: Не только это. А я всегда мечтала быть театральным и киношным композитором, вот почему-то для меня это было... ой, ну самое приятное, самое прекрасное. И действительно моя жизнь так сложилась, что она меня всегда сталкивала случайно с удивительными артистами, и драматическими артистами. С малых лет я была знакома с Алисой Фрейндлих, потом я познакомилась случайно с Караченцовым, и мы с ним встретились на фильме "Нужные люди", кинокомедия такая была, я для него написала "А у меня все схвачено, за все заплачено..." И эта дружба осталась на века, и я Колечку считаю своим названным братцем. А сейчас вот такое чудо случилось, судьба мне сразу подарила двух замечательных артистов - это Дмитрий Певцов, который сыграл роль Эдмона Дантеса, графа Монте-Кристо, в музыкальной драме "Я - Эдмон Дантес", премьера которой состоялась в прошлом году. И величайшее счастье моей творческой жизни - это Максим Аверин, который, я считаю, очень близкий мой друг, мой, можно сказать, энергетический близнец, с которым мы недавно выпустили диск, который называется "Многоточие". Это абсолютно театральный альбом, он построен не по принципу такого, знаете, попсового диска. Кто-то так придумал, что одна песня должна быть хорошая, а остальные все как за паровозиком, в таком же стиле, но чуть похуже. Почему-то жалко "Битлз" не знали этого закона, они почему-то все хорошее писали.

БИТОВ: Неучи...

КВИНТ: Да-да, беда просто, не знали мужики. Ну что вы хотите, Ливерпуль... такая вообще дыра, так далеко от Москвы...

БИТОВ: Поэтому распались...

КВИНТ: Так вот. А этот диск - это 14 маленьких спектаклей, даже я один трек пою, Максим заставил меня спеть.

БИТОВ: Я помню во времена своего детства выходили пластинки фирмы "Мелодия" самые разные, в том числе и со стихами. Вот это же сейчас, это поразительно - вот пластинки со стихами. То есть это же тоже мини-спектакли были, да?

КВИНТ: Ой, вы знаете, Олег, вы меня просто удивляете. Знаете чем?

БИТОВ: Чем?

КВИНТ: Первоначальная идея была такая у нас: перемешать песни еще со стихами, которые Максим читает в своем спектакле "Все начинается с любви". Потому что спектакль этот уже идет три года, пользуется сумасшедшим успехом, и практически на него не попасть. Но те, кто ухитрились это сделать, по-моему, уже ходят по три, по четыре, по пять раз и пытаются это сделать каждый год.

БИТОВ: Ну это да, потрясающий спектакль.

КВИНТ: При этом он читает Пастернака, Высоцкого, Вертинского, Роберта Рождественского - изумительные стихи, и приучает людей опять вернуться в обаяние прекрасной российской поэзии, гениальной просто. Но, вы знаете, мы отказались от этой идеи, потому что поняли, что 14 треков и так очень насыщены смыслом, потому что... ну, песня в спектакле, понимаете, что это не принцип развлекательной какой-то песни, танцевальной, что очень хорошо, и мы с Максом это очень любим, но это в другой раз. А все равно случайно получилось так. Мы записывали песню "Привет, артист", с которой начинается наш диск. Песню эту когда-то исполнил Николай Караченцов,  и эта песня, мне кажется, по стихам просто вечная, стихи написал Николай Денисов - драматург, поэт и сам заслуженный артист России как актер. И вдруг родилась идея. Максим прямо в студии сказал: "Слушай, а, может быть, я буду читать в начале отрывок из "Гамлета"? Помните то место, где Гамлет репетирует с уличным театром, который он пригласил в свой замок? И мы попробовали. И получилось очень здорово, и, мне кажется, в этом тоже есть какое-то вот наше кредо.

БИТОВ: А давайте сейчас, не откладывая в долгий ящик, как раз послушаем, как это получилось.

КВИНТ: Можно?

БИТОВ: Как раз вот фрагмент "Привет, артист".

КВИНТ: Песня "Привет, артист". В новой редакции Максима Аверина.

БИТОВ: Песня "Привет, артист", да. Максим, конечно, потрясающий. Даже через наушники, даже через динамики передается его энергетика. Потрясающе, вообще как так можно...

КВИНТ: Да.

КУЗЬМИНА: Лора, каково работать с Максимом Авериным, с братом-близнецом?

КВИНТ: Как с самой собой. Если бы я была актрисой...

БИТОВ: То есть вы понимаете друг друга с полуслова, с полувзгляда?

КВИНТ: Да, это именно так, с полуслова, с полувзгляда. Надо сказать, что у меня нет вообще голоса. Но когда я изображаю кого-то из актеров, у меня почему-то появляется и голос, и манера. Но самое удивительное, что то, как я сама исполняю, не подстраиваясь под кого-либо, вот почему-то Максим именно так же исполняет это произведение. То есть ему это близко, нам не надо что-то как-то подстраивать друг под друга. Ну а потом, понимаете, вы мне сказали несколько комплиментов, когда я пришла в студию, мне это очень приятно, спасибо большое. Но мне кажется, что абсолютно эти же эпитеты постоянно слышит Максим - то, что он солнечный, то, что он любит людей.

БИТОВ: Ну да, про него тоже...

КВИНТ: Вот, видите, вы сразу обратили внимание на вот эти общие черты. Вот, наверное, это и позволяет нам создавать и радоваться, радоваться и создавать.

КУЗЬМИНА: Мне кажется, нашим слушателям интересно было бы узнать технологически, как композитор пишет музыку под некоторую песню. Он ее пропевает себе, скажем, где-то в уме, или в ванной, настукивая, понимаешь, рождается? Как это происходит?

КВИНТ: Вы знаете, Верочка, дело в том, что у всех композиторов это происходит по-разному. Вот я считаю, что это дар божий и мне приходит с небес. А некоторое время назад я услышала в интервью одного очень знаменитого и очень плохого композитора, он говорил то же самое. Поэтому я поняла, что это игра судьбы: одним небеса посылают что-то такое, что поют все стадионы, а другим посылают секонд-хенд, понимаете?

БИТОВ: Ну, гармония должна ведь быть, в мире должна быт гармония, конечно, конечно.

КВИНТ: Но все считают одинаково. Поэтому, понимаете, дело в том, что мне все равно, я пишу на текст, я пишу без текста. В диске есть песня, которую я очень долго, в разных местах искала такие стихи веселые, в стиле французских шансонье Жильбера Беко, чтобы было по-русски при этом это состояние для Максима. А он мне дает стихотворение Роберта Рождественского "Жизнь". И я просто поражаюсь. Это то стихотворение, которое я хотела написать. И я пишу на стихи Роберта Ивановича, царствие небесное, мы с ним очень дружили, великий поэт и был, и есть. А бывает иначе. В прошлом году мне Максим предложил на свой день рождения выйти на сцену и ему саккомпанировать несколько песен, которые мы раньше просто пели дома и даже не думали с ними выступать. И почему-то это очень понравилось его поклонникам, его поклонницам его таланта актерского, и мы стали выступать, и я стала работать в его концертах. А песни-то непростые, сложные, а я-то уже забыла, как на рояльке-то играть... Я же мелодию пишу, пересылаю в аранжировку или сама делаю аранжировку, а вот так, чтобы пальчиками двигать на сцене при огромном зале людей очень образованных, потому что у Аверина публика очень театральная, очень интеллектуально развитая... И что я хочу вам сказать? Я написала песню "Белый рояль", и мы ее пели дома. Но, кстати, хочу сказать, сейчас бы забыла, дело в том, что стихи написал Максим Аверин и Николай Денисов, потому что до последней нашей работы, забегая вперед, скажу: мы сейчас уже пишем песню для фильма. Раньше Максим был мастер первого куплета.

КУЗЬМИНА: Начинал хорошо, красиво.

КВИНТ: Да, да, навык, навык, еще не был навык писать песню от начала до конца. Он придумывал идею, он писал первый куплет, потому что это в порыве чувств от внезапно понравившейся мелодии.

КУЗЬМИНА: Но на большее его не хватало.

КВИНТ: Да, и тогда мы обратились...

БИТОВ: А потом приходила ему в голову другая идея...

КУЗЬМИНА: И он снова писал первый куплет, но для другой песни.

БИТОВ: Да, да.

КВИНТ: Да, и для другой, да. И тогда я дописывала или мы вместе дописывали, а "Белый рояль" нам помог Николай Денисов, замечательный поэт, и он замечательно написал тот сюжет, который придумал Максим. Так что половина стихов Максима, половина Николая Денисова. Но дело не в этом. В песне "Белый рояль", чтобы ее играть на сцене и выступать с Максимом, да и на записи, надо было войти в фортепьянную форму.

БИТОВ: Это что такое?

КВИНТ: Пальчиками двигать! Потому что там, мы сейчас будем слушать фрагмент этой песни, и вы поймете, что это надо играть, как раньше, когда училась в консерватории. А мне было очень неловко, когда приходил Максим после спектакля, после съемок, до полвторого ночи заставлял репетировать с собой эту песню, и сказать, что у меня уже отбиты все пальцы, просто отбиты, я молчала, я играла. Но зато могу вам сказать: за месяц он меня привел в такую форму, что я могу сыграть концерт Моцарта для рояля с оркестром.

КУЗЬМИНА: Еще соседей ваших тоже привел в форму наверняка, если вы репетировали до утра.

КВИНТ: О-о-о... Вера, спасибо вам большое, что вы вспомнили про соседей. Соседи у меня святые люди! Вы знаете, что все артисты их приглашают на спектакли, потому что о них уже легенды слагают. Они обожают, когда я играю ночью, когда кто-то из моих друзей поэт.

БИТОВ: Вот так жаворонки превращаются в сов...

КВИНТ: Нет. Моя подруга Таня, за стенкой, которая у меня, мои чудесные соседи. Я спрашиваю: "Ну а как твой муж-то, Федя, как же он спит?" -  "Ничего, пусть во сне развивается интеллектуально", - говорит она. Но давайте послушаем "Белый рояль".

БИТОВ: Лора Квинт у нас в гостях. Или мы у нее в гостях, потому что "Гримерка" называется наша рубрика, и соответственно вроде как мы пришли в гримерку, да?

КВИНТ: Друг у друга.

БИТОВ: Да, друг у друга. Мы сегодня еще послушаем песни обязательно.

КУЗЬМИНА: Давай напомним, что Максим Аверин совместно с Лорой записали диск, который только-только вышел.

БИТОВ: Да. Очень интересно, Лора, когда вы слушали песню "Белый рояль", рассказывала о том, как они записывали эту композицию, как Максим садился, в то время, когда Лора играла. Вот проигрыш на рояле как раз, Максим садился спиной к спине и тоже играл на воображаемом рояле, и такой этюд есть в актерской школе - работа с воображаемыми предметами. Вы ведь... во смотрите, все-таки слышно, что Максим - это все-таки прежде всего театральный человек, что он не профессиональный вокалист, но он...

КВИНТ: И слава богу.

БИТОВ: Да, наверное. Но один тембр чего стоит, чего уж там говорить-то, вот эти бархатные нотки, когда там начинается все, я думаю, дамы млеют.

КВИНТ: Так этим силен был... Да не только дамы. Вспомните, по-моему, вся страна и до сих пор влюблена в песни Марка Бернеса.

БИТОВ: Да.

КВИНТ: А Джо Дассен?

БИТОВ: А вам как профессиональному композитору, как эта манера? Ведь это отдает немножечко таким, знаете... ну, мелодекламация, наверное, не то слово, но вот что-то такое французское, шансонье что-то.

КВИНТ: А это именно этот стиль, который я с детства обожаю. Хочу рассказать такую маленькую историю. Мне было лет, наверное, 12-ть. Ну, вы понимаете, я с пяти лет играю на рояле, с семи пишу музыку, и к 12-ти годам я уже была матерый волк музыкальный.

КУЗЬМИНА: Мы знаем, что в 14-ть вы, по-моему, получили первые деньги за свою...

КВИНТ: Да, мой папа заключал договора в Ленконцерте, потому что мои песни покупали профессиональные организации.

КУЗЬМИНА: Да-да-да.

КВИНТ: Но история такая в связи с французским шансоном, о чем упомянул абсолютно справедливо Олег. Мне достали дефицитный билет на Катрин Соваж, это знаменитая французская актриса. Я пришла на этот концерт, в Малом зале филармонии, как сейчас помню. Вышла старушенция такая прокуренная и стала вот таким... ну даже не голосом... Ну, вы понимаете, девочка, воспитанная на классике, на советских певцах, которые пели там рядом - Сенчина, Хиль, Пьеха… Понимаете? И вдруг выходит такая старушенция с горящими глазами и прокуренным голосом начинает что-то такое там... И я думаю, зал балдеет, а я не понимаю ничего, потому что ну чего там - пения никакого нет, ни фига совершенно. А в зале все сходят с ума, все кричат, и еще по-французски кто-то выкрикивает названия песен, они знают ее репертуар. И она опять исполняет. Я думаю: надо в этом разобраться. Не может быть, чтобы человек так прославился на весь мир, чтобы в нашем родном Санкт-Петербурге такая интеллигентная публика просто так сходила с ума. И я пыталась понять, в чем здесь дело. И я поняла: дело в энергетике, в этом блеске глаз, в этой интонации. И я поняла, что это какое-то невероятное искусство. И, наверное, что-то, не знаю как, но что-то попало в мою вот эту детскую головёшку, там проросло. Но потом я в 15 лет посмотрела впервые фильм, первый раз из всех 200 последующих, "Анжелика, маркиза ангелов" и услышала музыку Мишеля Маня, и поняла, что это один и тот же человек, который написал музыку к "Анжелике", и он же написал к "Фантомасу". И я поняла: вот оно о чем я мечтаю! Я мечтаю писать музыку в театре и в кино. И поэтому каждая встреча последующая с артистами, даже которые стали звездами попсовыми, а были они девочки и мальчики, я имею в виду Ларису Долину, Валерия Леонтьева, они все равно актеры, и все равно их всегда тянуло в театр, и все равно я с ними работала в театре. И, как вы знаете, я в результате написала оперу "Джордано", где и Валера, и Лариса показали, что они прекрасные драматические актеры. Это влекло. Другое дело, что они свою жизнь выстроили по другому пути. Мне ближе театральные актеры, которые поют, и я бесконечно счастлива, что такой замечательный актер и режиссер как Константин Райкин... кстати, если вы не были на "Лондон-шоу", советую - сходите, блистательный спектакль, поставил сам Костя, изумительный! А уж как Максим играет Хиггинса, об этом просто промолчу, это что-то, это что-то необыкновенное. Я смотрела спектакль три раза, могу еще посмотреть 33 минимум. Так вот, я необыкновенно счастлива, что Константин Райкин принял к постановке в следующем сезоне музыкальную драму "Марьина роща" по пьесе моего друга - драматурга и поэта Николая Денисова "Лучшая роль Кольки-Фасона". В свое время была эта идея сформирована для Николая Караченцова, и Коле она очень нравилась, но несчастье, естественно, сделало эту идею невоплощаемой. И долгое время мы считали, что в нашей стране нет актера, который мог бы сыграть эту роль. И так удивительно, что где-то в прошлом году Караченцов со своей женой Людочкой сходили на спектакль "Тополя и ветер" в театре "Сатирикон", увидели Максима, и Коля сказал, что за последние 33 года он никогда не видел в России такого актера. И удивительно, что именно Максиму подходит эта роль, и он в театре "Сатирикон", а театр "Сатирикон" в Марьиной роще, вы понимаете? Вот как-то вот все удивительно сошлось: и звезды, и судьба, и сюжет произведения. В произведении 1928 год, это Москва, первые репрессии, люди, которые работали в каких-то таких ненужных профессиях, как театр, в котором были великие шекспировские роли, этот театр оказался тоже ненужным в то время. И эта пьеса о судьбе актера, который стал просто, так сказать, отбросом общества. Кто именно - рассказывать не буду, будет не интересно смотреть.

КУЗЬМИНА: Лора, а вам обидно, что таких артистов, как Макс, не знают многие за пределами сериалов? Вот знают только включенными вот в эти многосерийные истории, и всё.

КВИНТ: Вы знаете, Верочка, замечательный вопрос вы задали, просто даже не представляете.

КУЗЬМИНА: Потому что я вижу, как вы его любите, как вы его знаете, как вы его узнали. А ведь многие так и не узнают.

КВИНТ: Я болезненно относилась к тому, что многие его знают по сериалу "Глухарь" и не чувствуют того, что имеют возможность чувствовать настоящие поклонники артиста, то есть ходить на его спектакли. Он часто гастролирует и  глубинке, и на севере, я знаю, был в Лабытнанги, был на Ямале, был в Архангельске, на территории СНГ блистательно проходят его гастроли. И причем, он не делает поправки, все, что в Москве читается... он читает в Москве "Флейту-позвоночник" Маяковского, и читает в Лабытнанги все это, понимаете? Нас с ним сближает понятие, что... вы знаете, есть такая дурацкая поговорка, омерзительная: "публика-дура". Вот я считаю, что публика - это замечательное содружество людей, которые пришли в театр, и она совсем не дура.

КУЗЬМИНА: Ну да, и неважно где.

КВИНТ: Да, и неважно где. Вот люди, у которых есть душа и сердце, они живут везде. Так вот, я хотела ответить на вопрос Верочки. Дело в том, что кому суждено услышать, тот услышит, кому суждено увидеть, тот увидит. Понимаете? Поверьте, женщины, которые сходят по нему с ума, у которых есть возможность посмотреть его в театре, но им лучше писать всякие глупости красивому парню, и они не очень вникают в то, что это умный и просто гениальный актер, поверьте!

БИТОВ: А кому суждено услышать очередную песню Макса Аверина на "Маяке".

КУЗЬМИНА: Мне кажется, нам всем.

КВИНТ: Песню из спектакля.

БИТОВ: Песню из спектакля как раз, о котором мы говорили.

КВИНТ: 1928 год. И написано поэтому в таком стиле: "Зацелую, заревную, залюблю".

БИТОВ: Лора, вот вы в первой части нашей беседы упомянули такое словосочетание "очень знаменитый, но очень плохой композитор". Вот как вы, с точки зрения профессионала, оцениваете качество песни, музыки? Потому что как мы, обыватели, оцениваем, это нам приблизительно понятно. А вот как профессионалы оценивают друг друга?

КВИНТ: Я не могу говорить обо всех профессионалах, у меня есть свои мерки, свои вкусы.

БИТОВ: Нет, как вы, да.

КВИНТ: Во-первых, всякое искусство субъективно. Во-вторых, песня может быть мне не близка, но я вижу, что там есть какая-то фишка. Вот я была на одной радиостанции знаменитой, и мне ведущий сказал с такой насмешкой про песню "Ах, боже, какой мужчина", и был очень удивлен, когда я сказала: "Мне эта песня нравится". "Как вам может нравиться эта песня?" Я говорю: ну потому что есть фишка, это же юмор, это же надо придумать, это конструкция. Он говорит: "Что такое конструкция?" А я говорю: "Ну это же идея рассчитанная, просчитанные фразы". И многие люди пишут банальные песни, которые мне не нравятся, они мне не интересны, хоть эти песни имеют огромный успех, собирают стадионы, но это не интересно, мы это уже всё съели в 60-е годы, там в 70-е. А здесь есть идея и есть юмор, и мне это нравится. И я могу сказать, что... понимаете, меня спрашивать бессмысленно, потому что я работаю абсолютно во всех жанрах. Если, с одной стороны, я писала песни для Лолиты, тоже очень разные, там "У меня сегодня день такой...", рок-песня, тут же я ей писала попсу: "Пусть говорят, что дружбы женской не бывает..." Или я стеснялась, что... правда, честно, мне очень стыдно, я стеснялась того, что я написала песню для Левы Лещенко с Винокуром "Неужели наставлю пушку на свою жену-хохлушку, лучше буду я..." Поэтому я считаю, что все жанры хороши. Все люди - разные деревья, всем нужно разное. И смысл заключается в том, чтобы в этом стиле сделать что-то такое, что люди хотят напевать и часто слушать. Да, я знаю, что в 90-е наступил век странных артистов, которые раскрывают рот, за них поют другие, странных продюсеров, которые раньше торговали на базаре овощами и цветами, а стали продюсерами, понимаете? И они диктуют.

БИТОВ: И хочу продолжить эту тему, которую вы начали, что в 90-е такое время было, когда появились странные композиторы, странные продюсеры, странные артисты. А не продолжается ли это время сейчас?

КВИНТ: Вы знаете, оно все равно, конечно, продолжается, и, наверное, во все времена это будет. И мы поэтому и решили создать с Максимом Авериным этот альбом, где нами руководит только Господь Бог и талант, который нам подарили Небеса, за что мы каждый день благодарим наших ангелов-хранителей. И если можно, мы можем послушать еще одну песню, которую я написала для Максима. С детства его любимый рассказ был Куприна "Гранатовый браслет". И так получилось, что он снялся в этой роли.

БИТОВ: Лора, у нас не так много времени осталось, поэтому мы ее послушаем в самом конце, и целиком даже послушаем.

КВИНТ: О, как здорово! Нам режиссер разрешает...

БИТОВ: Есть еще несколько минут, чтобы поговорить с вами.

КУЗЬМИНА: Лора, как вы думаете, судьба этого диска? Сейчас не каждый музыкант записывает диски. Да, он выпускает сингл или выпускает альбом, а на следующий день он выкладывается в Интернете или продается через iTunes,  и так далее. Судьба диска записанного вашего совместного с Максимом Авериным, как вы думаете, какова его судьба? Для чего он, для кого он?

КВИНТ: Этот диск для таких же, как мы с Максимом. И таких миллионы в нашей стране. Потому что, мне кажется, что менталитет России и тяга к осмысленному слову, и, простите, мне тяжело говорить о своей музыке, скажу так, к неплохой музыке... это я скромность сейчас демонстрирую, да.

БИТОВ: Не кокетничайте...

КВИНТ: Вот. Я думаю, что таких людей очень много, судя по тому, какой опять интерес к театру в нашей стране и конкретно к Максиму Аверину. И я в свою очередь всегда благодарю Небеса за то, что как это было с детства, так же и сейчас мне Небеса присылают самых лучших.

КУЗЬМИНА: Есть еще артисты, на кого вы уже положили глаз, с кем хотелось бы поработать?

БИТОВ: И думаете: ага, так-так-так, сейчас мы с Авериным дозапишем, это все выпустим, а вот потом я тобой займусь...

КУЗЬМИНА: И я начну с Димой Певцовым, продолжу, точнее.

БИТОВ: Например, да.

КВИНТ: Дело в том, что с Димой Певцовым у нас очень тоже родственные отношения. И у нас там есть замах тоже на кое-какую крупную форму. Это все зависит от судьбы, потому что сейчас все зависит от того, кто предложит деньги. Я деньги искать не умею.

КУЗЬМИНА: Ну это есть специальные люди для этого, да.

КВИНТ: И если "Гримерка" меня пригласит поговорить о Певцове и продемонстрировать фрагменты из музыкальной драмы "Я - Эдмон Дантес", я буду просто счастлива. А что касается вообще всех артистов в моей жизни, так сложилась моя судьба, я никого не искала, все приходили ко мне сами, в том числе Максим Аверин.

КУЗЬМИНА: То есть если они есть сейчас, то они придут в свое время.

КВИНТ: Да, они придут. Тот, кто мне по судьбе назначен, я жду, и двери мои открыты.

БИТОВ: То есть подождите, Лора, то есть приходили как? Вот приходили и говорили: "Лора, давайте что-нибудь сбацаем вместе". Или как?

КВИНТ: Нет. Я какими-то путями странными, всегда разными, узнавала, что кто-то со мной хочет познакомиться.

БИТОВ: Так.

КВИНТ: И это всегда был артист, который мне невероятно близок по духу. Так было с Леонтьевым, так было с Караченцовым, когда мы с ним встретились, и так было с Авериным. Это была совершенно поразительная история.

КУЗЬМИНА: Вы посмотрите что творится... хотела сказать, друзья мои...

КВИНТ: Вера, Вера, мне мой друг один сказал, Сергей Вольтер, замдиректора театра "Ленком", видите, совершенно другой театр, не "Сатирикон": "Один артист очень хочет с тобой познакомиться". Я спрашиваю: "Кто?" Он говорит: "Ну, ты не знаешь, ты такие фильмы не смотришь". Я говорю: "Какие?" Он говорит: "Ну ты же не смотришь "Глухарь". - "Как? Аверин?" Он говорит: "Да. Ты смотрела". Я говорю: "Я смотрела". "Он хочет". Он пришел, он знал мои песни многие со всеми стихами, которые я забыла.

КУЗЬМИНА: Я хотела сказать: друзья, становитесь Лорой Квинт, я имею в виду пишите музыку, вокруг вас будут окружать самые лучшие мужчины нашей страны.

БИТОВ: А мы слушаем как раз песню "Гранатовый браслет". Спасибо, Лора, вам огромное.

КВИНТ: Спасибо вам, что пригласили.

БИТОВ: Удачи вам, творческих сил, новых находок, новых людей, близких вам по духу.

КВИНТ: Спасибо.