Профилактика Альберт Демченко: саночник должен быть умным

КУЗИЧЕВ: Альберт Демченко сегодня у нас в гостях - российский саночник, заслуженный мастер спорта России, трехкратный вице-чемпион Олимпийских игр 2006 и 2014 годов, двукратный вице-чемпион мира 2012 года, трехкратный чемпион Европы, обладатель Кубка мира 2005 года, многократный чемпион России… Так? Всё правильно?

ДЕМЧЕНКО: Четыре.

КУЗИЧЕВ: Что "четыре"? А, четырежды? А я сказал, трехкратный?

ДЕМЧЕНКО: Это старые данные.

КУЗИЧЕВ: Хорошо. Четырехкратный. Еще с некоторых пор - не знаю, можно про это говорить, - капитан…

ДЕМЧЕНКО: Да, капитан Вооруженных сил.

КУЗИЧЕВ: Российской Федерации.

ДЕМЧЕНКО: Да.

КУЗИЧЕВ: Альберт Михайлович, вы знаете, до нас доходят отголоски канонады в СМИ, и мы можем догадаться, что, наверное, какие-то годы постсоветские саночный спорт был у нас в упадке, не в упадке, но в некотором состоянии непростом. Если опять же мы правильно это понимаем (наверное, вам будет неловко про это говорить, но придется), то вы, тем не менее, в режиме энтузиазма, альтруизма и любви к своему виду спорта тащили эту штуку и тащили, делали и делали. Примерно так?

ДЕМЧЕНКО: Да, примерно так. Но, к счастью, сейчас ситуация изменилась, да и давным-давно, и санный спорт поднимается и развивается очень активно.

САВЕЛЬЕВ: Но мы же как оскаровский комитет, нам важен человек, который против всех, против обстоятельств пробился к пьедесталу. И вот он стоит в лучах софитов и победил всех. Понимаете? А что было в 90-е, в начале? Нам интересен этот путь. Почему саночный спорт?

КУЗИЧЕВ: В семи подряд Олимпиадах вы принимали участие?

ДЕМЧЕНКО: Да.

КУЗИЧЕВ: В семи подряд. Поэтому, когда вы говорите "это было очень давно"… Ну хорошо, это начало 2000-х. А 90-е? Вы же в 1992-м, 1994-м, 1998-м, 2002-м, 2006-м, 2010-м, 2014-м были на Олимпиадах. 90-е годы - то, что я сказал, все-таки более-менее справедливо? Давайте про них поговорим. Очень интересно, как человек пер против снега, против ветра.

ДЕМЧЕНКО: Я не пер против снега. Я просто работал и работал. В принципе особо так никуда не пер.

ПОЛЯКОВ: Расскажите, что такое в 90-е годы саночный спорт. Что это? Вы катались где? С горок Воробьевых?

ДЕМЧЕНКО: Да нет, вообще санный спорт можно сравнивать с болидами "Формулы-1".

КУЗИЧЕВ: То есть это высокотехнологичная такая история?

ДЕМЧЕНКО: Это высокотехнологичная история, это раз. Во-вторых, мы постоянно меняем трассы. И поэтому говорить, что мы должны тренироваться только в одном месте, это неправильно. Потому что вырабатывается определенный стереотип трассы, и потом ты на других трассах уже не сможешь показывать результаты. Поэтому мы постоянно все равно всегда меняли трассы и тренировались в разных местах и на разных трассах. Это так принято вообще в санном спорте.

КУЗИЧЕВ: А в России постсоветской были приличные трассы, где можно было готовиться к международным соревнованиям?

ДЕМЧЕНКО: В постсоветской не было трасс, потому что у нас все трассы на тот момент оказались естественные, на которых нельзя проводить международные соревнования. И единственная трасса с искусственным намораживанием льда осталась в Латвии. Это город Сигулда. И мы, собственно говоря, по старой традиции на ней в основном и готовились в осенний период, период вкатки, потому что это единственная трасса была с искусственным льдом.

КУЗИЧЕВ: Единственная, имеется в виду, на всем постсоветском пространстве?

ДЕМЧЕНКО: Да. И ее замораживали уже в начале октября. А естественные трассы начинают функционировать немного позже, когда уже начинается основной международный кубковый сезон. И поэтому мы просто не успевали на них готовиться. Единственное, что мы делали на них, это проводили внутрироссийские соревнования после основного международного сезона - чемпионаты России и Кубки России.

ПОЛЯКОВ: А ведь трасса, она раз построена, и потом не меняется ее профиль?

ДЕМЧЕНКО: Вообще все трассы мира строятся под профиль горы, и поэтому нет одинаковых трасс в мире. Потому что профили горы, они все разные. И, естественно, их невозможно поменять.

КУЗИЧЕВ: Это понятно. Но есть какие-то общие универсальные требования федерации международной?

ДЕМЧЕНКО: У международной федерации есть требования универсальные. Они относятся к трассам, на которых можно проводить международные соревнования. Трасса должна иметь не обязательно искусственное покрытие, потому что у нас есть трасса в Санкт-Морице, она естественная, она каждый год по новой строится из снега и льда, и каждую весну она растаивает. Но основное требование: трасса должна быть для девочек длиной не менее 900 метров, для двухместных экипажей (то есть и девушки и мужчины - двухместные экипажи) - минимум 900 метров. А для мужчин на одноместных санях - 1200 метров. Это международная длина, короче которой трасса не может быть. Длиннее она может быть. Вот у нас самая длинная трасса с искусственным намораживанием льда была построена в Сочи под Олимпийские игры. Там рабочая длина трассы для мужчин-одиночников составляла 1475 метров.

КУЗИЧЕВ: На которой вы сейчас катались?

ДЕМЧЕНКО: Да. То есть это от точки старта до точки финиша. Мы не считаем тормозной участок трассы.

КУЗИЧЕВ: А перепад высот имеет значение?

ДЕМЧЕНКО: Перепад высот, естественно, имеет значение, потому что чем выше перепад высот, тем больше скорость на трассе. Поэтому у нас после Ванкувера, когда была построена самая быстрая трасса в мире, ввели ограничения на скоростные показатели на трассе.

САВЕЛЬЕВ: А сколько самая быстрая трасса в мире? Сколько там развивали?

ДЕМЧЕНКО: Самая быстрая трасса в мире - саночники на одноместных санях, мужчины, на ней разгонялись до 155 километров в час. После этого ввели ограничения на скорости на трассе при проектировании. Они сейчас до 135 километров в час. На сочинской трассе мужчины на одноместных санях во время соревнований разгонялись - 141 километр в час, 140,9.

КУЗИЧЕВ: Превышая, таким образом, лимит.

ДЕМЧЕНКО: Так всегда бывает, потому что это все-таки расчетные скорости. То есть они рассчитаны для среднестатистических спортсменов. Спортсмены более высокого уровня, как правило, перекрывают немного расчетные скорости.

ПОЛЯКОВ: А вы сколько разогнались в Сочи?

ДЕМЧЕНКО: Вот я и разогнался 140,9.

КУЗИЧЕВ: Здесь специальный вопрос в эсэмэске, мы его зададим, а потом перейдем к общим, которые всех интересуют: "Братская трасса стоит"?

ДЕМЧЕНКО: Братская трасса не стоит, она функционирует. На ней тренируется детская спортивная школа, "Олимп" она называется, в Братске.

КУЗИЧЕВ: То есть работает, функционирует. Люди спрашивают.

ДЕМЧЕНКО: Да, она функционирует, но на ней тренируются дети. Начальные и до молодежной сборной.

ПОЛЯКОВ: Я почему спросил про профиль трасс, которые не меняются со временем, то есть ее построили одного профиля, и она всю свою жизнь, всю свою эксплуатацию так и стоит. Ведь каждый день, или как часто происходят тренировки, катаешься на этой трассе. Ты же ее знаешь до мельчайших просто подробностей. Ты прекрасно уже приспособился проходить все повороты. А как происходит рост спортсменов? Федерация выезжает на другую трассу, и так вот по миру?

ДЕМЧЕНКО: Собственно говоря, мы в начале разговора об этом и говорили, что мы не сидим постоянно на одной трассе, потому что стереотип вырабатывается, привыкание к одной трассе, к одному профилю. То есть мы постоянно меняем, постоянно переезжаем, каждую неделю.

ПОЛЯКОВ: А сколько нужно, чтобы возник тот самый стереотип? Чтобы прямо трассу изучить досконально и лучшие результаты свои показать на ней?

ДЕМЧЕНКО: Я думаю, заездов 300-400 нужно сделать на трассе.

САВЕЛЬЕВ: А как происходит тренировка у саночника? Съехал - поднялся, съехал-поднялся…

ПОЛЯКОВ: Или разобрал ошибки?

САВЕЛЬЕВ: Расскажите, пожалуйста, про тренировочный процесс.

ДЕМЧЕНКО: Тренировочный процесс… Если в общем, то это довольно-таки сложный механизм.

САВЕЛЬЕВ: Не сомневаемся!

ДЕМЧЕНКО: Потому что мы тренируется не только на трассе, мы еще занимаемся общей физической подготовкой.

КУЗИЧЕВ: Это следующий вопрос будет.

ДЕМЧЕНКО: А про трассу... Сначала мы просматриваем трассу. Определяем сложности этой трассы. На трассе иногда появляются кочки…

КУЗИЧЕВ: Прорастают деревья, ну что делать?

ДЕМЧЕНКО: Нет, нет, нет, ребята. Всё равно лед - это такая субстанция, которая изменяется. Например, перед тобой была тренировка бобслея. Бобслей - он тяжелый, они разбивают трассу сильнее, вырабатывают лед. Или, например, на трассе профилировали желоб…

САВЕЛЬЕВ: Колея пошла уже, да?

ДЕМЧЕНКО: Ну да, колею сделали. В общем, ты это все осматриваешь, проводишь аутотренинг, то есть ты мысленно трассу эту всю проходишь, для себя определяя сложные участки. Ты их все отрабатываешь мысленно, потом уже начинается тренировка непосредственно ледовая, прокат. Потом разбор по рации. На трассе стоят тренеры, на сложных участках, которые тебе уже объясняют, что нужно сделать, чтобы не совершить какую-нибудь ошибку. Ты эти ошибки все анализируешь и совершаешь следующий заезд. Ну, и вот так весь процесс тренировки и происходит.

ПОЛЯКОВ: То есть у вас несколько тренеров?

ДЕМЧЕНКО: Да, у нас несколько тренеров по трассе стоят, человек пять-шесть. Они как бы разбиты по участкам трассы и постоянно меняют участки и объясняют ошибки.

КУЗИЧЕВ: Как интересно!

САВЕЛЬЕВ: Но на вашем уровне вы, наверное, сами принимаете решение? Или вам все-таки нужен взгляд со стороны обязательно?

ДЕМЧЕНКО: Особенность заезда в том, что мы не так много видим на трассе.

ПОЛЯКОВ: То есть вы, когда едете на санях, мало видите?

ДЕМЧЕНКО: Да, мы очень мало видим, мы больше ощущаем именно телом.

САВЕЛЬЕВ: Ну-ка, расскажите, пожалуйста.

ДЕМЧЕНКО: Входы – выходы вот эти вот…

КУЗИЧЕВ: Ты едешь, видимо, входишь в поворот. Тебе же не могут его рассказать.

ДЕМЧЕНКО: Нет, мы бьемся за аэродинамику. И торчащая из общего, так сказать… из общего контура аэродинамического, например, голова, она дает определенное аэродинамическое торможение. Соответственно мы стараемся убрать голову подальше. В связи с этим мы не очень много видим на трассе и едем по трассе в основном за счет ощущений.

САВЕЛЬЕВ: А вы с закрытыми глазами едете?

КУЗИЧЕВ Вы же ее не знаете, правда! Не видите в смысле.

ДЕМЧЕНКО: Нет, мы всё видим. Но мы не видим… всё, что у нас происходит перед нами непосредственно.

КУЗИЧЕВ: Секунду, секунду. Расскажите мне. Я представляю себе: я ложусь в сани, ничего не вижу, еду. А как я пойму, что сейчас мне поворачивать направо?

ДЕМЧЕНКО: Для этого и занимаетесь аутотренингом.

КУЗИЧЕВ: То есть я чувствую поворот?

ПОЛЯКОВ: Ты выучил трассу.

КУЗИЧЕВ: Я его как бы предчувствую, что ли?

ДЕМЧЕНКО: Да, вы его видите. В голове только.

КУЗИЧЕВ: Мамочка! Ладно, хорошо. Про торчащие места сейчас…

ПОЛЯКОВ: Невозможно представить себе. При том что ошибкой считается мельчайшее касание борта, малейший юз.

ДЕМЧЕНКО: Нет, борт мы видим. У нас периферическое зрение достаточно хорошее.

КУЗИЧЕВ: Перед собой-то ты не видишь ничего. Надо входить в поворот, а ты его знаешь. А как вы этого достигаете?

ДЕМЧЕНКО: Путем тренировок.

КУЗИЧЕВ: Это тоже специальный тренер какой-то? Специальный наставник, мастер? Или вы сами?

ДЕМЧЕНКО: У нас с детства просто ребята тренируются и уже привыкли к тому, чтобы заниматься вот этим аутотренингом.

САВЕЛЬЕВ: То есть вы сейчас можете вспомнить практически любую трассу, на которой вы катались?

ДЕМЧЕНКО: Ну, я знаю все трассы мира, на которых я катался. И все их мельчайшие нюансы, которые на них могут быть. И что нужно сделать на каждом вираже.

ПОЛЯКОВ: Какой самый сложный момент был в сочинской трассе?

ДЕМЧЕНКО: Самый сложный момент сочинской трассы - это у нас пятый вираж.

ПОЛЯКОВ: Так комментаторы и говорили.

ДЕМЧЕНКО: Он очень сложный в том, что у него два угла наклона. Он до середины виража падает вниз, а после середины виража начинает подниматься вверх.

ПОЛЯКОВ: Так. В чем сложность?

ДЕМЧЕНКО: Его невозможно пройти одной дугой, нужно сделать волну. Причем волну нужно сделать в определенной точке. Если ты ошибешься… Мы едем по стенке, нужно спуститься со стенки и потом снова на стенку заехать, и чтобы тебя… Это мы называем волной. Ее нужно сделать в очень точном месте. Потому что если ты на метр или на два сделаешь волну раньше или на метр-два позже, то у тебя не получится выход.

САВЕЛЬЕВ: И вы ничего не видите при этом. Вы ощущаете, что сейчас - волна.

ДЕМЧЕНКО: Да, примерно так.

ПОЛЯКОВ: А какая самая интересная трасса в мире? Самая интересная с точки зрения проезда для спортсмена?

ДЕМЧЕНКО: Это Кёнигзее.

КУЗИЧЕВ: Это где?

ДЕМЧЕНКО: Это Германия.

САВЕЛЬЕВ: Интересная по сложности или по чему?

ДЕМЧЕНКО: Она очень интересная по ритму. То есть это очень сложная трасса в том плане, что она очень сложная по ритму. Там есть виражи, где нужно ехать свободно, есть виражи, где нужно сразу их прижимать. Плюс там, как мы их называем, кривые прямые.

САВЕЛЬЕВ: Это что такое?

ДЕМЧЕНКО: Есть прямые, которые как бы по одной линии. А эта прямая, она с поворотами. Там три поворота на прямой.

САВЕЛЬЕВ: Понятно. То есть вы не по борту едете…

ДЕМЧЕНКО: Да, там нету стенки, не можем заехать на стенку, и нужно повернуть вот тут вот…

САВЕЛЬЕВ: А вы управляете полозьями, я так понимаю, ногами впереди?

ДЕМЧЕНКО: Да, мы управляем ногами, мы управляем головой, мы управляем руками, плечами, всем телом.

КУЗИЧЕВ: Перенося вес? Расскажите мне. Я совершенно ничего не понимаю.

ДЕМЧЕНКО: Это примерно как на лыжах горных катаешься когда. То есть тебе нужно загрузить в наружный кант, вернее, внутренний кант наружные лыжи, и тогда ты начнешь поворачивать.

ПОЛЯКОВ: Как на горных лыжах. Это более-менее все представляют.

ДЕМЧЕНКО: Да. Примерно то же самое. Как на велосипеде. То есть наклонили велосипед в центр поворота, он начнет у вас поворачивать. Примерно так же работают сани. То есть, если ты наклоняешь полоз, наружный полоз, чуть-чуть изменяешь угол наклона, сани начинают поворачивать в сторону наклона.

САВЕЛЬЕВ: А когда проходите по трассе, вы вообще не тормозите? То есть трассу надо пройти с максимальной скоростью? Ни перед сложными поворотами нет такого, что надо притормозить, чтобы чище их пройти и в итоге выиграть во времени?

ДЕМЧЕНКО: Нет. У нас на санях отсутствует мотор, поэтому мы не можем…

КУЗИЧЕВ: Вот, видишь, все-таки без мотора они ездят. Вот это интересно.

ДЕМЧЕНКО: И поэтому, как в машине, невозможно, притормозив, пройти без дрифта, например, с большим сцеплением колес с поверхностью, за счет мотора потом ускориться.

КУЗИЧЕВ: А соответственно, вы когда говорили про то, что это сопоставимо с болидами "Формулы-1", вы имели в виду аэродинамику? В чем высокотехнологичность вашего снаряда?

ДЕМЧЕНКО: У нас очень много влияет аэродинамика. Очень много влияют материалы, из которых изготовлены сани.

КУЗИЧЕВ: Да, об этом я не подумал.

ДЕМЧЕНКО: Очень много влияют настройки.

КУЗИЧЕВ: Что такое "настройки"?

ДЕМЧЕНКО: Угол наклона полоза, правильность работы подвески.

ПОЛЯКОВ: Там не так просто, как в твоих детских санях. Там чуть-чуть сложнее.

ДЕМЧЕНКО: Да, у нас немножко сложнее. У нас там подвеска, она настраивается на определенные трассы по жесткости. Очень много нюансов.

ПОЛЯКОВ: А такое же большое количество ограничений накладывает федерация международная, как на болиды "Формулы-1"? Там же всё стандартизировано: только такой металл в этой части машины, только такой пластик здесь. У вас сани тоже стандартизированы?

ДЕМЧЕНКО: У нас есть стандарты. Но единственное, у нас нет ограничений по использованию металла, который используется для изготовления полозьев. У нас этого нет.

ПОЛЯКОВ: То есть эксперименты ведутся каждый день?

ДЕМЧЕНКО: Да, да.

КУЗИЧЕВ: А какой сейчас, на текущий момент, самый скользкий металл?
ДЕМЧЕНКО: Я не могу вам этого сказать. Потому что это не только вы услышите.

КУЗИЧЕВ: Да, логично. Давайте вернемся на два шага назад. Какой был самый скользкий металл раньше?

ДЕМЧЕНКО: Раньше мы все использовали… Это уже будет реклама фирмы.

САВЕЛЬЕВ: Нет, металл. Или это сплавы какие-то сложные?

ДЕМЧЕНКО: Это специальные сплавы.

КУЗИЧЕВ: И ассоциируются с какой-то фирмой конкретной?

ДЕМЧЕНКО: Да.

КУЗИЧЕВ: Ну, можете шепотом сказать. Интересно же!

ДЕМЧЕНКО: Мы использовали полозья австрийской фирмы "Гассер".

САВЕЛЬЕВ: Ага, "Гассер" - и массово слушатели "Маяка" ломанулись… У нас же все, каждый второй занимается.

ДЕМЧЕНКО: Но там еще нюанс в том, что не каждый "Гассер" едет. Один "Гассер" едет по снегу, другой едет по морозу, третий по теплу. А на данный момент, понимаете, это прошлый век. Сейчас мы используем полозья из цельного куска металла. Это, в принципе, знают все. Это используют все ведущие сборные мира.

САВЕЛЬЕВ: Тот, кто пришел последним на Олимпиаде, видимо, этого не знает.

ДЕМЧЕНКО: В принципе, да. Они все ездят на биметалле. А мы ездим уже на монометалле.

КУЗИЧЕВ: У нас есть эсэмэска: "Спасибо вам большое. Мы все за вас болели". И это не одна эсэмэска, их множество. А вы это чувствовали, кстати?

ДЕМЧЕНКО: Да.

КУЗИЧЕВ: Немножечко ощущали, что мы смотрели телевизор? И я очень тоже волновался.

ДЕМЧЕНКО: На Олимпиаде в Сочи мы чувствовали поддержку болельщиков как никогда. Потому что все болели. И очень много было людей. И все очень громко поддерживали и кричали.

САВЕЛЬЕВ: А вот фактор родных стен?..

КУЗИЧЕВ: Мы с Лешей всегда спорим. Леша говорит, если профессионал такого класса, ну какая разница ему? Он же всё до автоматизма довел. А я говорю, что все равно это важно - психологическая поддержка. Или неважно? Или для профессионала это второстепенный фактор?

ДЕМЧЕНКО: Нет, это очень важно.

КУЗИЧЕВ: Почему? Вы же всю жизнь этим занимаетесь, 7-я Олимпиада. У вас всё до автоматизма, вы блистательный спортсмен. Зачем вам нужны вопящие Поляковы, Кузичевы и Савельевы?

ДЕМЧЕНКО: Нужны. Потому что без поддержки очень сложно. Когда ты приезжаешь не как к себе, когда ты знаешь, что люди тебя не поддерживают, то сложно.

КУЗИЧЕВ: Друзья, это вам всем. Понимаете, людям важно, чтобы мы их поддерживали. А мы вас и поддерживаем. Вот здесь говорят, что "будьте с Альбертом покорректнее, не шутите". На Олимпиаде, правду говорят, что нашего коллегу, корреспондента чуть не убили? Чуть не послали, извините. После финального проезда.

ДЕМЧЕНКО: Нет, не после финального. Немного ребята передергивают. Там ситуация была такая, что это было между первым и вторым заездом. Ребята хотели спросить, какие шансы на победу все-таки.

ПОЛЯКОВ: Достаточно глупый вопрос, когда человеку явно не до корреспондентов.

ДЕМЧЕНКО: И я быстро очень пробежал. А потом… Нет, я ни с кем как бы…

КУЗИЧЕВ: Мирный человек?

ДЕМЧЕНКО: Я мирный.

КУЗИЧЕВ: Это хорошо. Потому что вопрос следующий у некоторых вызывает приступы ярости. Сколько вы весите?

ДЕМЧЕНКО: У меня два веса.

КУЗИЧЕВ: Олимпийский вес какой?

ДЕМЧЕНКО: Олимпийский - 101 килограмм 700 граммов.

КУЗИЧЕВ: При росте?

ДЕМЧЕНКО: При росте 185 сантиметров.

КУЗИЧЕВ: Просто знаете, мне что пришло в голову? Наверняка же есть какой-то оптимум веса. Нельзя быть слишком легким, понятно, потому что ты должен руководить санями, а не они тобой. И нельзя быть слишком тяжелым, потому сядешь и осядешь туда, в трассу, и не сдвинешься.

ДЕМЧЕНКО: В принципе это верно. Для каждого спортсмена он свой. На начало сезона я весил 98 килограммов. В ходе соревнований я понял, что этого веса не хватает, потому что теряется взрывная сила.

КУЗИЧЕВ: А, вот о чем речь!

ДЕМЧЕНКО: И немножко другой вес у тебя. То есть мышцы немножко другие, они становятся более жесткие, закрепощенные и сухие. Вибрацию с трассы ты не снимаешь, которая через сани передается на тебя. Поэтому буквально за последний месяц я набрал 5 килограммов.

КУЗИЧЕВ: Набрали именно в зале или просто ели пасту?

ДЕМЧЕНКО: Нет, я начал очень активно есть и тренироваться. И плюс еще вес очень быстро горит на соревнованиях…

ПОЛЯКОВ: А почему? У вас же нагрузки там… Или на нервах?

ДЕМЧЕНКО: Не знаю. У нас за соревновательный заезд сдувается где-то килограмм.

КУЗИЧЕВ: За заезд?

ДЕМЧЕНКО: Да.

КУЗИЧЕВ: Это как в сауне хорошей.

ДЕМЧЕНКО: За 50 секунд. Но мы еще ведь разминаемся, перед каждым заездом идет разминка довольно серьезная. И плюс во время самого заезда. Потому что у нас есть контрольное взвешивание до старта и после старта. Это у нас по регламенту соревнований. Вот ты перед стартом встаешь на весы - у тебя такой вес, на финише тебя когда взвешивают, у тебя бывает, что от 600 до килограмма у тебя не хватает. В зависимости от сложности соревнований.

КУЗИЧЕВ: Я совершенно не удивлен. Даже просто напряжение в течение какого-то времени серьезное, сверхнапряжение, оно, конечно, веса лишает.

САВЕЛЬЕВ: А есть какие-то медитативные практики или мысли, которые помогают вам отключиться от всего или включиться?

ПОЛЯКОВ: А вот надо отключиться или, наоборот, завестись?

ДЕМЧЕНКО: У каждого спортсмена по-разному. Про меня? Все зависит от трассы.

САВЕЛЬЕВ: В Сочи давайте разбирать тогда?

ДЕМЧЕНКО: В Сочи, там уже отключаешься, потому что трасса сама по себе раскатистая и требует такого свободного проезда, чтобы показать хороший результат. Поэтому там отключаешься, расслабляешься и едешь так вот на накате.

КУЗИЧЕВ: А скажите, не зря же наши девочки заметили, какой вы физически развитый. Кроме общего тонуса, какие конкретно мышцы и силы каких мышечных групп нужны для спорта? Для достижения высоких результатов?

ДЕМЧЕНКО: Мы - саночники. Мы разгоняемся за счет того, что, держась за стартовые ручки, выталкиваем себя вперед. Поэтому нам нужны очень сильная спина, руки и ноги.

САВЕЛЬЕВ: А ноги зачем?

ДЕМЧЕНКО: А ноги, потому что спина - это еще и ноги.

ПОЛЯКОВ: И очень хорошая растяжка при этом.

ДЕМЧЕНКО: Да. И у нас очень многое зависит от растяжки. Потому что, чем ты сильнее растянут, тем ты дальше можешь откатиться назад. И по принципу рогатки, чем у тебя больше амплитуда, тем ты быстрее выстреливаешь вперед.

ПОЛЯКОВ: То есть ОФП - это у вас все мышечные группы вы качаете?

ДЕМЧЕНКО: Да, мы тренируем все группы мышц. От ног и даже шею.

КУЗИЧЕВ: Но самое главное это спина или трицепс? Вот если выделить одну? Самая саночная мышца?

ДЕМЧЕНКО: Самая главная на старте – спина.

ПОЛЯКОВ: Ты перспективы оцениваешь, что ли?

КУЗИЧЕВ: Кстати, по поводу перспектив. Мне кажется, это интересно у Альберта спросить. Вот, например, приходит мальчик в секцию, как его оценить в смысле перспектив? Как сказать? У него должна быть не по-детски треугольная спина или что? Что в саночнике должно быть?

ДЕМЧЕНКО: Не обязательно треугольная спина. Саночник должен быть умным.

ПОЛЯКОВ: Вы бы тогда в кружке шахмат отбирали бы будущих чемпионов. Скорее всего, не так происходит.

ДЕМЧЕНКО: В основном дети приходят в санный спорт разные. И будет ли у них хороший результат, это зависит от того, как они тренируются. Естественно, физические данные очень влияют.

ПОЛЯКОВ: Ну, просто баскетболисты должны явно высокие. Если он два метра в свои 13 лет, скорее всего, он будет неплохим баскетболистом.

ДЕМЧЕНКО: У нас олимпийские чемпионы были разного роста. И призеры Олимпийских игр тоже все разные.

КУЗИЧЕВ: А общее у них было только то, что они были умными?

ДЕМЧЕНКО: Да, они были сосредоточенными, трудолюбивыми. И все-таки умственный процесс у них немножко в голове присутствует.

КУЗИЧЕВ: Можно уточнить? Илья спросил, как вы отключаетесь или включаетесь. Все-таки, если вы о чем-то думаете в момент заезда, что за мысли? Вы думаете о трассе, или у вас, может, Пятая симфония Бетховена, Сороковая Моцарта - вот что у вас в голове в этот момент? Что у вас там?

ДЕМЧЕНКО: В голове может быть всё что угодно.

КУЗИЧЕВ: Но не думаете же вы про кефир, что надо вечером не забыть.

ДЕМЧЕНКО: Нет, про кефир мы не успеваем подумать. Но в голове в основном, конечно, трасса.

КУЗИЧЕВ: То, что вы говорили про аутотренинг: все мельчайшие повороты, все нюансы. В голове только трасса.

ДЕМЧЕНКО: Да, в это время - только трасса. И в принципе мы едем на автоматизме. То есть мы не думаем, как повернуть на определенном вираже, какая работа должна сейчас произойти.

ПОЛЯКОВ: У вас победитель определяется по четырем заездам, да?

ДЕМЧЕНКО: Да.

ПОЛЯКОВ: Вы когда откатали в Сочи уже три, в четвертом вам же надо было выиграть… Я сейчас по цифрам не помню сколько.

ДЕМЧЕНКО: Чтобы стать олимпийским чемпионом?

ПОЛЯКОВ: Да.

ДЕМЧЕНКО: Мне нужно было отыграть 38 сотых.

ПОЛЯКОВ: Это много или мало?

ДЕМЧЕНКО: Это много. По меркам трассы в Сочи.

ПОЛЯКОВ: И как вы настраивались? Что вы думали? Вы нервничали?

КУЗИЧЕВ: Может, вы представляли себе горящие "38"?

ДЕМЧЕНКО: Нет, я ничего не представлял. Просто я знал, что за мной человек, который стартует, он мне проигрывает 7 десятых.

ПОЛЯКОВ: Понятно. То есть вы спокойны. Вы понимали, что второе уже в кармане.

ДЕМЧЕНКО: Нет, не то что понимал, что второе в кармане. Я знал, что мне нужно проехать без ошибок. Что при любых раскладах тот, кто едет за мной, меня не обгонит. Но чтобы обогнать того, кто едет впереди меня, мне нужно проехать очень хорошо. Поэтому тут уже, как говорится…

КУЗИЧЕВ: Вы просто сосредоточились и пытались проехать?

ДЕМЧЕНКО: Да, я сосредоточился, я старался проехать хорошо, чтобы отыграть вот эти…

ПОЛЯКОВ: Это же очень интересный спорт с психологической точки зрения. Потому что вот ты биатлонист, ты понимаешь, что тебе надо сейчас умереть, но последний рывок сделать прямо с запредельными возможностями своего организма...

ДЕМЧЕНКО: Да при этом тебе же нужно еще стрелять.

КУЗИЧЕВ: А здесь всё зависит только от сочетания подготовки и так далее. Слушай, я понял, что имел в виду Альберт, когда говорил, что это спорт для умных. То есть он такой не буддистский, конечно, но важна сосредоточенность. Просто рывком, на морально-волевых там не сделаешь, ничего не вытащишь. Только на ледяном спокойствии.

ДЕМЧЕНКО: Да.

КУЗИЧЕВ: Вот. Мы главное-то услышали.

ПОЛЯКОВ: Поняли философию спорта. Можно я спрошу? Многие слушатели интересуются. Собственно, немецкий чемпион, он действительно сам очень профессиональный как спортсмен, или это технологии?

КУЗИЧЕВ: Скажи имя-то.

ПОЛЯКОВ: Фамилия - Лох.

КУЗИЧЕВ: Это гениальность или технологии? Вопрос только так звучит.

ДЕМЧЕНКО: Это сочетание стабильности и технологии.

КУЗИЧЕВ: Стабильность результатов имеется в виду?

ДЕМЧЕНКО: Стабильность проезда. Потому что основное, что от него требуется, это просто доехать до финиша. То есть ему не надо ловить аэродинамику.

ПОЛЯКОВ: Почему?

ДЕМЧЕНКО: Потому что сани едут настолько быстро, что…

КУЗИЧЕВ: То есть у него великолепные сани?

ДЕМЧЕНКО: Да. Там работает Джордж Хакл. Но мы уже, в принципе, его догнали. Догоняем.

КУЗИЕВ: А мы - это кто? Федерация?

ДЕМЧЕНКО: Федерация санного спорта. Сейчас очень активно мы развиваемся, Федерация санного спорта. И благодаря, собственно говоря, тому, что мы готовились к Олимпиаде и была огромная поддержка со стороны государства, наших олимпийских комитетов, Министерства спорта, просто была огромная поддержка, и мы смогли догнать их.

САВЕЛЬЕВ: В технологическом смысле?

ДЕМЧЕНКО: В технологическом смысле. Потому что мы начали уже использовать, как я говорил, монолитные полозья, которые изготовлены из спецсплавов. Мы начали отрабатывать аэродинамику саней уже, начиная от компьютеров и заканчивая трубами.

САВЕЛЬЕВ: То есть вас продували, грубо говоря.

ДЕМЧЕНКО: Ну да. В принципе, раньше мы тоже этим занимались, в Советском Союзе. Потом, конечно, это всё прекратилось. Но вот мы обратно ко всему этому пришли. И к Сочи подошли на очень хорошем уровне.

ПОЛЯКОВ: А сколько стоят ваши сани?

ДЕМЧЕНКО: Это вопрос довольно-таки сложный. Там очень много денег тратится на разработку саней. И изготовление.

ПОЛЯКОВ: Вот я - папа. У меня мальчик мечтает заняться санным спортом. Я на сколько должен примерно закладываться, сколько мальчику будут стоить?

ДЕМЧЕНКО: Если он начнет заниматься санным спортом, то вам нисколько не надо будет тратить на сани.

ПОЛЯКОВ: Почему?

ДЕМЧЕНКО: Потому что всем инвентарем обеспечивает государство.

ПОЛЯКОВ: А! Вот так вот!

КУЗИЧЕВ: Невозможно подобраться к стоимости саней все-таки. Очевидно, что это все-таки дорогая штуковина.

ДЕМЧЕНКО: Дорогая штуковина.

КУЗИЧЕВ: Возможно, сопоставимо с Лешкиной "шестеркой" старой.

ДЕМЧЕНКО: Я думаю, что это намного дороже.

ПОЛЯКОВ: 200 "шестерок"?

ДЕМЧЕНКО: Смотря сколько "шестерка" стоит.

ПОЛЯКОВ: Тысячу долларов.

ДЕМЧЕНКО: А! Ну, чуть-чуть подешевле.

КУЗИЧЕВ: Ну правда, скажите. Примерно намекните.

ДЕМЧЕНКО: Это сложно сказать, потому что… Объясню. В стоимость саней входят разработки, тесты. Это не массовое производство. Плюс куча экспериментальных изделий, которые предшествуют основному прототипу. То есть сначала делаются прототипы, потом всё это отрабатывается, тестируется, вносятся изменения.

ПОЛЯКОВ: Ваши сани - они только ваши сани? Персональные? Они где хранятся?

ДЕМЧЕНКО: Они персональные. Но для всех спортсменов в этом году были изготовлены тоже сани.

ПОЛЯКОВ: Но для каждого свои?

ДЕМЧЕНКО: Для каждого свои, они персональные. Там полностью персонализированы под каждого человека. Под вес, под рост. Потому что мы же лежим в специальном ложе. Ну, это примерно как у космонавтов - под каждого изготавливается свое ложе, - у спортсменов-автогонщиков. Вот так же и у нас, под каждого спортсмена изготавливается свое ложе. Под длину, под рост, под ширину плеч, под ширину всего.

САВЕЛЬЕВ: А где ваши олимпийские сани сейчас?

ДЕМЧЕНКО: Мои олимпийские сани сейчас у дочери.

ПОЛЯКОВ: Катается с горки.

КУЗИЧЕВ: Ого! Всех поражает на горке детской.

ДЕМЧЕНКО: Нет, нет. Моя дочь, ей 18 лет, она член сборной команды молодежной.

КУЗИЧЕВ: А, господи! А мы себе представили девочку с бантиками.

ПОЛЯКОВ: Она папины взяла?

ДЕМЧЕНКО: Да. То есть мы сменили обтекатель, поставили ее обтекатель в ложе на мою, так сказать, основу. На мою подвеску поставили ее обтекатель.

САВЕЛЬЕВ: А еще очень много ходит сплетен и различных разговоров про то, закончит Демченко, не закончит. Вот на чемпионат России в этом году вы едете, не едете? Расскажите, что происходит?

КУЗИЧЕВ: Сделайте официальное заявление, в конце концов, у нас в эфире.

ДЕМЧЕНКО: Я не успею на чемпионат России. В олимпийский сезон я не езжу на чемпионат России, очень много работы. И плюс все-таки надо дать шанс людям стать чемпионами России.

КУЗИЧЕВ: Хороший ответ.

САВЕЛЬЕВ: Это так благородно. Но кататься вы будете?

ДЕМЧЕНКО: Поживем - увидим. Нужно пройти реабилитацию, понять, насколько я технически способен это делать.

КУЗИЧЕВ: А когда это будет понятно?

ДЕМЧЕНКО: Это будет понятно где-то к сентябрю месяцу. К октябрю.

КУЗИЧЕВ: Мы позвоним, ладно? Альберт Демченко сегодня был с нами, друзья, российский саночник, заслуженный мастер спорта России, трехкратный вице-чемпион Олимпийских игр 2006 и 2014 годов, двукратный вице-чемпион мира 2012 года, четырехкратный чемпион Европы, обладатель Кубка мира, многократный чемпион России, наш любимый спортсмен. Спасибо вам, Альберт.

ДЕМЧЕНКО: До свидания.