Профитроли Альберт Филозов

СТАХОВСКИЙ:  Сегодня у нас в гостях Альберт Филозов. Добрый день.

ФИЛОЗОВ:   Добрый день.

СТАХОВСКИЙ:   Спасибо вам большое, что добрались до нас, нашли время этим воскресным деньком.

ФИЛОЗОВ:   Не только, у меня спектакль вечером, обычно я перед спектаклем таким тяжелым ничего не делаю.

СТАХОВСКИЙ:  Ну, тогда вдвойне вам спасибо.

КУЗЬМИНА:   Мы вас вдохновим.

ФИЛОЗОВ:   Хорошо.

СТАХОВСКИЙ:  Да, на спектакль и на все на свете. Ну, первые пункты быстренько заполняем нашей анкеты известной. Альберт Леонидович Филозов, день рождения 25 июня 1937 года, советский, российский актер театра и кино, Народный артист России, чего тут дальше говорить. Место рождения  город Свердловск, ныне Екатеринбург. А вы давно там были последний раз?

ФИЛОЗОВ:   Ну, года три назад.

СТАХОВСКИЙ:  Как-то по делам, со спектаклем?

ФИЛОЗОВ:   Да, просто со спектаклем.

СТАХОВСКИЙ:  То есть не специально, а вроде как по делу.

ФИЛОЗОВ:   Нет, специально я никуда не езжу, у меня нет на это времени.

СТАХОВСКИЙ:   Все время работа?

ФИЛОЗОВ:   Да.

СТАХОВСКИЙ:  А  возникает какое-то отдельное чувство, когда возвращаешься в родной город, ну, вот даже со спектаклем? Понятно, что, может быть, даже нет времени пройтись по улицам детства какого-то.

ФИЛОЗОВ:   Нет, у меня есть время, я жил там недалеко от знаменитого Дворца пионеров, и я всегда, когда бываю там, в Свердловске, я прихожу туда в парк.

СТАХОВСКИЙ:  К Дворцу пионеров?

ФИЛОЗОВ:   Да, Дворца пионеров, замечательный.

СТАХОВСКИЙ:  Чтобы как-то…

КУЗЬМИНА:  Мороженку.

СТАХОВСКИЙ:  Да, да, и тут что-то такое, раз, и подступает. А вы занимались в нем, я просто не знаю, когда он был построен?

ФИЛОЗОВ:   Нет, я просто жил недалеко от него, буквально в квартале, поэтому все время мы проводили там в парке, там хорошо было.

СТАХОВСКИЙ:  С ребятами, да, с друзьями?

ФИЛОЗОВ:   Да.

СТАХОВСКИЙ:  А хулиганским было детство?

ФИЛОЗОВ:   Ну, как вам сказать, ну, хулиганским, конечно, потому что это же были такие годы 40-е, поэтому в соседнем дворе сидели на лавочке  и рассказывали истории, кто, как сидел. Мой приятель с детства, он стал щипачем, знаете, это карманники.

СТАХОВСКИЙ:  Это карманники, да.

ФИЛОЗОВ:   Потом он отрывался от милиции и на трамвае, значит, ему, короче говоря, отрезало ступню, потом выше, выше… Очень хороший парень, очень хороший. Просто это время такое было голодное, у него родители были рабочие, они были все время на заводе, а он, значит…

СТАХОВСКИЙ:  Промышлял, чем мог.

ФИЛОЗОВ:   Чем мог, да. Я помню, мы с ним брали такую железную тачку, голодно было очень, и ехали за город, где были, огороды же раньше всегда были во время и после войны, за городом.

СТАХОВСКИЙ:  Ну, конечно, да, вне зависимости большой город, маленький.

ФИЛОЗОВ:   И мы там воровали картошку, на эту… Сколько нам было там лет, по 10, наверное. И потом у него дома на буржуйке, была такая металлическая буржуйка, мы резали картошку и жарили там, и ели.

СТАХОВСКИЙ:  Причем только с солью небось, или было какое-нибудь сало или что-то еще.

КУЗЬМИНА:  Счастье.

ФИЛОЗОВ:   Да, да, счастье. Очень хороший парень действительно. Потом уже он работал где-то, но больше болел вот с этой ногой.  Я когда приезжал в Свердловск, я…

СТАХОВСКИЙ:  То есть вы как-то с ним виделись?

ФИЛОЗОВ:   Да, контачил, да.

КУЗЬМИНА:  Ну, это мы говорим про соседний двор, где хвастались,  кто, где, у кого, что.

ФИЛОЗОВ:   Не хвастались, нет.

КУЗЬМИНА:  Или это были  просто истории…

СТАХОВСКИЙ:  Это была нормальная жизнь такая.

ФИЛОЗОВ:   Это  тема для разговора была, кто, как сидел, песни воровские пели: «парень в кепке и зуб золотой», и тому подобные вещи. И это было нормально, ясно было, что, если ты еще не сидел, то сядешь или уже отсидел. И меня только спасло то, что я очень любил книги, и я время проводил… Вечерами, особенно летними, там сидел на этой на лавочке, было интересно.

СТАХОВСКИЙ:  И с книжечкой.

ФИЛОЗОВ:   Нет, с книжкой, там меня бы засмеяли.

СТАХОВСКИЙ:  Нет, это только с ребятами, а книжечку дома.

ФИЛОЗОВ:   Нет, днем я был в библиотеке, у нас была хорошая библиотека рядом во Дворце культуры строителей, и я читал запоем.

СТАХОВСКИЙ:  А что вы любили читать, ну, больше всего?

ФИЛОЗОВ:   Тогда читал все. Помню, даже роман Эжена Сю «Агасфер», который меня совершенно пугал и удивлял, что есть такие люди.

СТАХОВСКИЙ:  Малоприятные, скажем.

ФИЛОЗОВ:   Да, масоны.

КУЗЬМИНА:  А каким образом удалось семье привить любовь к чтению в то время?

ФИЛОЗОВ:   Никаким образом,  какая семья? У меня была одна мать, отца не было, его арестовали  через 5 месяцев после того, как я… нет, я в июне родился, да, через 5 месяцев расстреляли  его. Никто, я просто научился очень рано читать сам, и поэтому…

КУЗЬМИНА:  И поэтому читал.

СТАХОВСКИЙ:  И поэтому читал. Ну, а что, такое занятие хорошее книжки, библиотека опять же.

ФИЛОЗОВ:   Да, ну, это хорошо, зато я не стал…

СТАХОВСКИЙ:  Щипачем.

ФИЛОЗОВ:   Да.

СТАХОВСКИЙ:  Или кем-нибудь похлеще. А есть какая-то семейная, мне кажется, что этот вопрос вам  наверняка задавали не раз в жизни, но всегда интересно, когда происходят такие истории и их, может быть, не лишне бывает повторить, есть  какая-то семейная история, почему Альберт?

ФИЛОЗОВ:   Ну, потому что отец мой был из Польши, ну, а потом тогда иностранные имена были очень в моде, иностранные или такие экзотические. У нас была актриса Оля Бган, так у нее брат был Декрет Павлович, сестра Эра Павловна, а у Оли был какой-то отец, был какой-то очень важный работник торговый, по-моему. А Ольгу хотели назвать Конституцией, на что мать из роддома написала записку: «Конституцию рожай сам», и назвала ее Ольгой. Была очень хорошая актриса Оля Бган, замечательная.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.