Любовь и голуби Юлия Ковальчук

ГОЛУБКИНА:  У нас в гостях Юлия Ковальчук.

КОВАЛЬЧУК:  Добрый день, девочки. Здравствуйте.

ГОЛУБКИНА:  Здравствуйте. Мы в начале часа говорили, Юля Ковальчук, она и певица…

ХОЛИНА:  И актриса, и в аварию вчера попала.

ГОЛУБКИНА:  Господи, помилуй, да ты что? Когда ты успела рассказать-то?

ХОЛИНА:  В новостях написали.

КОВАЛЬЧУК:  Вот она, сила информации. Написала маленькую строчку, что какой-то маленький  парень заснул за рулем и чуть-чуть прикоснулся ко мне бампером, и почему-то все решили, что это дикая авария. Нет, ничего, все в порядке, я же перед вами сижу, все хорошо.

ГОЛУБКИНА:  Машина застрахована?

КОВАЛЬЧУК:  Естественно.

ГОЛУБКИНА:  Слава богу. В общем, поцарапала машину, весь интернет разорвала.

КОВАЛЬЧУК:  Да, вот, что нужно? Песни выпускаешь, никому это не надо, а зато немножко тебя бампером притерли, вот это тема для обсуждения.

ХОЛИНА:  Слушай, а мне кажется уже, что вообще такая, знаешь, сторонняя, ну, условно говоря, не музыкальная жизнь, она уже как-то вылезла вперед, и всем вдруг интересно, как, кто падает, кто с кем встречается, и кто забеременел. Нет, люди, я люблю сплетни.

ТРУСЕНКОВА:  Кто кого бросил.

ХОЛИНА:  Сплетни это святое,  безусловно.

ГОЛУБКИНА:  Да кто же не любит сплетни.

КОВАЛЬЧУК:  Но мне кажется, девочки, это не последнее время, а  вообще  лет 10 уже как, точно, когда творчество людей, в принципе, становится намного менее интересным, нежели все, что происходит у него дома, или вообще, что с ним что-нибудь ужасненькое происходит на улице и так далее. Но это сущность человеческая  - подсмотреть, подслушать, обсудить, посплетничать. Наверное, это не изменить.

ГОЛУБКИНА:  Юль, ну, знаешь, как, если не можешь изменить ситуацию, ее надо возглавить. То есть надо просто самой придумывать все,  не ждать, пока произойдет что-нибудь, а инсценировать, собственно, ДТП.

ХОЛИНА:  Смерть.

ГОЛУБКИНА:  Тьфу, ты, господи.

КОВАЛЬЧУК:  Да, думаете? Девочки, мне так жалко на это тратить время, если честно, поэтому…

ХОЛИНА:  А у тебя есть пиар-агент?

КОВАЛЬЧУК:  Конечно, он есть у всех, но как раз у моего пиар-агента есть главное правило – ничего не придумывать. То есть я не против черного и какого-то выдуманного пиара, и, безусловно, у нас есть определенное количество артистов, которые живут и даже выживают за счет этого пиара.

ГОЛУБКИНА:  Да?

КОВАЛЬЧУК:  Да.

ГОЛУБКИНА:  Не будем называть Волочкову по фамилии.

ХОЛИНА:  Нет, Волочкову не будем, конечно, безусловно, никто о ней и не подумал.

КОВАЛЬЧУК:  Прохора Шаляпина зачем всуе вспоминать?  Но я, честно говоря, всегда говорила и говорю, что мне достаточно каких-то моих людей, пусть их не будет миллионы поклонников,  но они будут мои, будут честными, преданными. И, главное, что я буду перед собой спокойна, честна и искренна, вот для меня это важней.

ХОЛИНА:  А ты сплетни о себе почитываешь?

КОВАЛЬЧУК:  Ну, почитываю, если вижу. Не могу сказать, что я слежу специально: Юля  Ковальчук, сплетни. Нет, конечно же, я почитываю, зачастую улыбаюсь. Но меня в этом смысле журналисты как-то любят, ничего прям такого, прям сумасшедше страшного не пишут. Бывают какие-то странности, но зачастую это связано с беременностью, с увеличением, уменьшением груди, разводом или с новой свадьбой с Лешей, да и все, вот это как-то все узкопрофильные темы вокруг моих сплетен.

ГОЛУБКИНА:  Хотелось бы узнать, а как ты докатилась до жизни такой, творчеством как ты занялась? Я вот тут читала, когда про тебя, то ты, оказывается, в 14 лет научилась играть на гитаре внезапно и писать стихи.

КОВАЛЬЧУК:  Да. Но дело в том, что я пела-то немножко до этого, но, не имея музыкального образования. У меня сестра, она всю жизнь занималась в музыкальной школе, ненавидела ее, мама заставляла ее ходить, и я каждый раз маме говорила: «Мама, ну, давай меня тоже отдадим». А я просто очень серьезно занималась хореографией. Она говорит: «Доченька, ну, куда тебе, ты и так, школа, ну, куда ты, ну, все будет хорошо». И я, конечно, там сидела, что-то сочиняла, нажимала, но не умела профессионально играть. А потом я попала  в туристический некий отряд, где соответственно песни у костра, все эти бардовские замечательные посиделки, и как мне нравились эти ребята, которые умеют не только петь, а еще и, конечно же, играть на гитаре. И я, я помню, к одному из вожатых вот так вот присела, говорю: «Так, Роман, я от тебя не отстану, хочу играть на гитаре, все». Он понял, что у него выхода нет, и я достаточно быстро научилась, потому что я каждый день к нему ходила, каждый день у меня были стерты, ну, кто учился, знает, когда невозможно даже кровь из пальца взять, потому что здесь мозольки. И как только я научилась, то соответственно появилась возможность воплотить какие-то свои песенки уже в музыкальном смысле. Ну, диктофонов тогда не было, и вот я там чего-то в песеннике себе написывала. Это где-то началось вот оттуда.

ХОЛИНА:  А что ты тогда слушала, ну, кроме песен у костра? На чем ты росла?

КОВАЛЬЧУК:  Я росла на Владимире Кузьмине, на группе «Моральный кодекс», на группе «Рондо», «Наутилус Помпилиус». Ну, в общем, я немножко такой российский рок, назовем его так,  любила. Из каких-то популярных групп, я помню, что была группа, которая покорила мое  сердце, это была группа «Гости из будущего», вот как они мне нравились. Мне казалось, что вот это какое-то совершенно новое веяние в нашей популярной музыке, вот их я очень любила. А я  такая не стандартная была девочка, я не слушала «На-На» или Юру Шатунова. У меня родители вообще не слушали шансон, и я узнала, что такое шансон уже, когда приехала в Москву.

Полностью интервью с гостьей слушайте в аудиофайле.