Студия Владимира Матецкого Группа "Веселые ребята"

МАТЕЦКИЙ:  Я хочу представить гостя, моего старого товарища, музыканта, Народного артиста России, вице-президента авторского совета Российского авторского общества, человека, который возглавляет центр, я бы так сказал, своего имени ни мало, ни много на старом Арбате Павла Слободкина. Павел Яковлевич, добрый день.

СЛОБОДКИН:  Здравствуйте.

МАТЕЦКИЙ:  Будем общаться, как мы общаемся в жизни – по имени и отчеству, но на «ты». Наверное,  так лучше.

СЛОБОДКИН:  Я думаю, что можно и без отчества.

МАТЕЦКИЙ:  Можно и  без отчества.

СЛОБОДКИН:  У нас «Маяк» молодежная радиостанция.

МАТЕЦКИЙ:  Кстати, на самом деле, мне очень приятно, у нас сегодня сообщения, я думаю, средний возраст 20 лет.

СЛОБОДКИН:  Замечательно.

МАТЕЦКИЙ:  Это замечательно. И вот то, что у ансамбля «Веселые ребята»  состоится в следующем году 50-летие, а это молодой коллектив, который апеллирует, в том числе, и к молодым слушателям, мне очень это приятно, я честно скажу.

СЛОБОДКИН:  Ну, вот 1 июня официально был подписан приказ о создании ансамбля «Веселые ребята» в 1966 году. 49 лет стукнуло, и пошел 50-й год. Это официальная бумага, Володя, и самое главное, что это не выдумано откуда-то.

МАТЕЦКИЙ:  Да, я понимаю.

СЛОБОДКИН:  Одно дело, когда ты  дома в квартире сказал: о, я сегодня создал ансамбль. Он еще нигде не выступает, и три человека подтвердили спустя там какое-то время.

МАТЕЦКИЙ:  Да, что они хотят играть.

СЛОБОДКИН:  Что они хотят играть. А здесь как бы в концертной организации, в то время крупнейшей, кстати, организации, в Москонцерте, где было 2,5 тысячи артистов, включая таких великих, как Русланова, Зыкина, такие, как Шульженко, то есть это была самая крупная московская организация, которая давала до 1 миллиона концертов в год.

МАТЕЦКИЙ:  Тогда не может не возникнуть вопроса, как молодому человеку, молодому музыканту дали такую возможность? Ведь это далеко не каждому было позволено, я бы так сказал.

СЛОБОДКИН:  Ну, перед этим действительно был определенный момент. Ну, во-первых, надо сказать следующее, что в 1962 году я был приглашен музыкальным руководителем знаменитейшей эстрадной студии «Наш дом», которую возглавляли Рутберг, Розовский,  Аксельрод.  Алик Аксельрод создатель КВНа. И вот в течение некоторого времени я там руководил и, так сказать, мы делали концерты, спектакли. После этого в 1962 году, где-то к концу года меня услышал Марк Бернес. Я в то время учился…

МАТЕЦКИЙ:  Большая звезда  был в этот момент.

СЛОБОДКИН:  Огромная. Вот, и он уговорил Фурцеву, чтобы… а я был студентом дневного факультета фортепианного и теоретико-композиторского факультета училища при консерватории, знаменитого академического училища при консерватории. Мне разрешили свободное посещение, поэтому некоторое время я работал с Бернесом.

МАТЕЦКИЙ:  Ну, это уже были концерты?

СЛОБОДКИН:  С самого начала это были концерты, Дворец Съездов, там эти все гастроли.

МАТЕЦКИЙ:  Да, плюс деньги соответственно.

СЛОБОДКИН:  Соответственно. Плюс заграница, плюс еще параллельно была Великанова, с которой я выступал и готовил программу, и потом я еще был дирижером в мюзик-холле некоторое время и концертмейстером балета. Поэтому, когда возник вопрос о том…

МАТЕЦКИЙ:  Что-то все вот так вот - концертмейстер балета, мюзик-холл, женская тема тут возникает, Павел Яковлевич. Дорогой,  Паша, возникает женская тема.

СЛОБОДКИН:  Нет, дело в том, что просто, в принципе, то есть я уже понял, причем я, когда работал, на первом альте играл мой ближайший товарищ, выдающийся саксофонист Георгий Гаранян. Они как раз ушли…

МАТЕЦКИЙ:  Ушедший из жизни, к сожалению.

СЛОБОДКИН:  Да, большое, так сказать, горе для меня. Я хочу сказать, что тогда они ушли от Лундстрема, но еще не пришли к Людвиковскому. И это у них  такой был тур по странам Кавказа – у нас был Баку, Тбилиси, Ереван, поэтому, естественно, все это было.

МАТЕЦКИЙ:  Это еще гитары не появились, гитаристов не было, электрогитар не было?

СЛОБОДКИН:  Еще не было. Вообще даже не знали, что такое электрогитара, по большому счету.

МАТЕЦКИЙ:  То есть в ансамблях был контрабас, «тройничок», фортепиано, саксофон.

СЛОБОДКИН:  Гитарка была какая-то, но такая непонятная.

МАТЕЦКИЙ:  Не подзвученная.

СЛОБОДКИН:  Не подзвученная. Кларнет и аккордеон.

МАТЕЦКИЙ:  Да, да, аккордеон был.

СЛОБОДКИН:  Аккордеон, тогда после войны аккордеон был очень популярен. И вот мы в 1965 году поехали с Бернесом в Югославию, и там  я увидел ансамбль Саши Субботы, такой был замечательный югославский ансамбль, где я увидел орган (неразборчиво).

МАТЕЦКИЙ:  Кстати, я не могу не вклиниться,  Павел Яковлевич огромный специалист по этим всем аппаратурным вопросам. И я вам скажу честно,  это вот нас преследует с 1960-х годов до сих пор, поскольку вот эти все органы, инструменты, фирмы, именно из этого создавался звук.

СЛОБОДКИН:  Это правда. Вот поэтому, в принципе, когда я это все увидел, я понял, что очень почетно быть руководителем  ансамбля музыкального, причем такого выдающегося, безусловно, выдающегося артиста, единственного шансонье на нашей эстраде, как Марк Наумович Бернес, где можно по его песням смотреть антологию советского песенного жанра. Но все-таки хотелось сделать что-то свое.

МАТЕЦКИЙ:  Плюс все говорят, что он был очень сложный человек.

СЛОБОДКИН:  Ну, вы знаете, а где есть талантливые люди, которые не очень сложные?

МАТЕЦКИЙ:  Это правда.

СЛОБОДКИН:  Я таких людей, честно говоря, не помню. Все те люди, которые были на эстраде, а их было много, я мог со звездами спокойно общаться, со многими и кинозвездами, потому что тогда летом все уезжали на стадионы, называлось «эстрада + кино». И пели, начиная от Муслима Магомаева и Юрия Гуляева, до таких артистов, как Борис Федорович Андреев, таких артистов, как Марк Наумович Бернес. То есть были все первые артисты, включая Олега Стриженова с его опытом тогда, в то время был, так сказать. Поэтому, мне кажется, что вот эта вся концертная деятельность, она была чрезвычайно спаяна вместе между разными жанрами. Мог совершенно спокойно выступить балет Большого театра там же на стадионе. То есть, в принципе, была многожанровость, и этот дивертисмент,  Володя, кстати, сейчас исчез практически. Сейчас есть одножанровая музыкальная эстрада. Я хочу вспомнить пример в качестве какого-то своего выступления на художественном совете по эстраде в Министерстве культуры СССР, когда я сказал, что пройдет еще пять, максимум семь лет, и все жанры из телевидения практически исчезнут за исключением  музыкального. Меня подняли на смех, но оказалось, что я прав. В основном, конечно, музыкальный жанр выдавил все жанры другие, за исключением, может быть, разговорного жанра. А так больше нет. Этого концерта дивертисмента практически тоже нет. И я хочу сказать, что, в общем, конечно, было трудно. Я до сих пор не понимаю, как нас вообще выпустили. Но здесь помогло только одно, что у меня было хорошее образование.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.