Вечер с Игорем Ружейниковым Покупка "Москвича" компанией "Renault"

РУЖЕЙНИКОВ:  Сегодня главный наш эксперт, главный дежурный по «Ассамблее» Иван Зенкевич, который всегда начинал программу с кнопки «Пожаловаться».

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, добрый вечер всем. На сайте autoassa.ru есть кнопка «Пожаловаться». Но почему-то я еще не смотрел жалобы. Но обязательно посмотрю, жалобы всегда интересно.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, лучше восторги.

ЗЕНКЕВИЧ:  И кнопку «Восторги» надо сделать.

РУЖЕЙНИКОВ:  А представь, пожалуйста, нашего сегодняшнего гостя и тему.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, конечно, Виктор Журлов, правильно ударение сделал?

ЖУРЛОВ:  Журлов.

ЗЕНКЕВИЧ:  Виктор Журлов, самый главный в  клубе автомобилей «Москвич». Старинный мой приятель, человек, который  мне неоднократно автомобили на тест безвозмездно, подчеркиваю, из любви к искусству.

РУЖЕЙНИКОВ:  «Москвичи» давал?

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, «Москвичи» всякие разные, начиная от самого, заканчивая самым последним божественным. Как его звали?

ЖУРЛОВ:  «Иван Калита».

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, такое тоже было. Обсуждаем сегодня, на самом деле, тему животрепещущую. Ни для кого не секрет и уже давно не новость, Renault хочет купить и подает документы на приобретение торговой марки «Москвич» практически во всех ее исполнениях. Поэтому, собственно, Виктора и позвал. Виктор знает много про «Москвич», про завод, и, наверное, один из немногих людей, кто был на заводе в последние годы. Ну, из людей, которые понимают хоть что-то в этом заводе, а не только железо подворовать,  еще чего-то подрезать.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, кстати, про поворовать, подрезать тоже можно поговорить, хорошая народная тема. Обо всем.

ЗЕНКЕВИЧ:  Нет, ну, ладно, взять с умыслом, то есть с хорошим, с благородным умыслом.

РУЖЕЙНИКОВ:  Да, взять в хозяйство.

ЗЕНКЕВИЧ:  И соответственно сразу давай сначала, твой клуб существует уже, ну, как твой, ваш клуб существует уже 15 лет.

ЖУРЛОВ:  Клуб существует уже более, наверное, 15 лет. Собственно, зародился он, ну, скажем так, давно и существует уже, как это сказать…

ЗЕНКЕВИЧ:  Существует более 15 лет.

ЖУРЛОВ:  Да, мы ездим по выставкам, участвуем в разных мероприятиях – ралли, не только в России, за рубежом тоже, соответственно участвуем в разных конкурсах.

ЗЕНКЕВИЧ:  А я еще знаю, ты на своей «Победе», не на своей «Победе», на «Победе» ехал во время открытия Сочинской олимпиады?

ЖУРЛОВ:  Да, было дело.

РУЖЕЙНИКОВ:  А чего не на «Москвиче», что за предательство такое?

ЖУРЛОВ:  Нет, это не предательство, просто так получилось, что мне досталась «Победа». Были и «Москвичи» там тоже.

РУЖЕЙНИКОВ:  Напомните мне, коллеги, не то, что напомните, я уже забыл напрочь вообще, даже не знал, в каком году последний «Москвич» с конвейера сошел?

ЖУРЛОВ:  С конвейера, ну, это  2002 год.

РУЖЕЙНИКОВ:  Я хотел грубо сострить, что у вас клуб организован на кладбище был. Нет, клуб до кладбища.

ЖУРЛОВ:  Ну, это кладбищем, конечно, сложно назвать, но, скажем так, от завода, да, остались развалины, к сожалению.

ЗЕНКЕВИЧ:  К сожалению. Даже более чем, насколько я знаю, музея тоже уже не существует в том виде, в котором он хотя бы был.

ЖУРЛОВ:  Да, от музея АЗЛК, который при заводе «Москвич», осталось только здание. Все, что было внутри, было уничтожено, причем я это, как это ни больно говорить, своими глазами видел и, конечно, то, что создавалось с благими намерениями и люди старались хранить как-то историю еще в те времена, то есть музей был создан в 1980 году. Кто не знает, музей имеет форму летающей тарелки, то есть это такая аэрокосмическая, скажем, тема.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, его видно даже до сих пор, здание-то стоит и находится рядом со станцией метро «Текстильщики».

ЖУРЛОВ:  Да, совершенно верно. И внутри сейчас ничего нет, насколько я знаю, то есть там просто пусто.

ЗЕНКЕВИЧ:  Зато я знаю, где буковки «Москвич» лежат с этого музея.

ЖУРЛОВ:  Да, они у меня.  Их удалось спасти буквально в тот момент, когда я был последний раз в этом музее, в тот момент вывозили как раз последний мусор из этого музе, то есть все, что осталось, и среди этого мусора как раз были эти буквы.

ЗЕНКЕВИЧ:  Так вот, сразу вопрос, возрождая, покупая или пытаясь приобрести права на производство автомобиля «Москвич», с одной стороны,  я сейчас выскажу свое мнение, ты можешь со мной не согласиться, название любого отечественного бренда, будь то «Волга», мы знаем, что с ней случилось, она принадлежит как бы ГАЗу, но ГАЗ ее похоронил благополучно, и, боюсь, что никогда в ближайшее время не возродит. Что касается «Жигулей», почему-то посчитали, что это не выгодный товарный бренд, называют все «Ладами»  непонятными. Ну, это мое, опять же. И не произойдет ли то же самое с «Москвичом»? И вообще, какое имеют право иностранцы выпускать автомобили с названием автомобиля, который принадлежит не кому-то конкретно, понятно, с юридической точки зрения он кому-то конкретно принадлежит, а, по большому счету, это достояние народа. И, если мне сейчас подсунут Renault не самого дорого сегмента, а то и самого дешевого, и обзовут ее «Москвич», не будет ли это издевательством над брендом, над маркой и вообще  над историей отечественного автопрома? Мы сейчас не будем обсуждать, хорош он или плох, но это наша память, отчасти это гордость.

ЖУРЛОВ:  Ну, я могу сказать так, что если мы в историю углубимся, то вообще «Москвич» в его первом понимании…

РУЖЕЙНИКОВ:  Что немцы говорят по поводу «Москвича»? Я прошу прощения. Сразу в историю и гордость, что немцы говорят по поводу «Москвича»?

ЖУРЛОВ:  Немцы плакали. «Москвич» это изначально копия Opel Kadett K38, соответственно 1930-х годов.

РУЖЕЙНИКОВ:  Которое произведено не просто копия, а произведено на заводе, вывезенном из Германии.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, давайте не забывать, что на этом заводе сначала делали танки, которые отбили плохих немцев, так сказать, немножко им отомстили, и по праву первой ночи забрали все себе. Это нормально.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это я к чему говорю, к тому, что, если совсем углубиться в историю, до Калки дойдем просто.

ЖУРЛОВ:  Нет, тут вопрос, в чем, я хотел сказать следующее, что, несмотря на то, что это, да, действительно копия была немецкого автомобиля, но надо понимать, что это делали русские люди.

ЗЕНКЕВИЧ:  Советские.

ЖУРЛОВ:  Да, и они делали это со своей точки зрения. Со своей точки зрения они потом это модернизировали, потом делали новые модели, как-то что-то свое вносили и та же копия мотора BMW, она же все равно не копия чистая.

РУЖЕЙНИКОВ:  Вот это действительно. Я не хотел углубляться в историю, но, если сравнивать с заводом в Тольятти, в течение 150 лет мы ездили на модификациях Fiat 124. А лучшие «Москвичи» это наши машины, разработки советские.

ЖУРЛОВ:  Да, и кстати, надо сказать, опять же, что люди на заводе АЗЛК, конструкторы, они всегда думали о человеке, они всегда думали об эргономике, о том, как сделать машину лучше. Были, конечно, какие-то моменты, когда вносились рацпредложения, которые упрощали конструкцию, но это уже из экономии, из-за того, что финансирование плохое.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это беда экономики была.

ЖУРЛОВ:  Да, и, опять же, это отчасти из-за того, что был АвтоВАЗ. А что делали на  АвтоВАЗе, 40 лет делали одну и ту же модель, у которой шаровые все 40 лет и отваливались. Ну, собственно, вот так.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, пока мы не стали покупать турецкие запчасти и китайские. Но не суть, все равно. Renault берет на себя, да, давайте, кстати, скажем, что и Volkswagen принадлежит часть названия «Москвич».

РУЖЕЙНИКОВ:  О, я, кстати, хотел спросить, кому принадлежит.

ЗЕНКЕВИЧ:  Volkswagen тоже там немножечко чего-то принадлежит, и они особо не пользуются, и наверняка пользоваться не будут, ну, потому что, мне кажется, это будет адское глумление Volkswagen-«Москвич».

ЖУРЛОВ:  Ну, так вот, я что хотел сказать. Я хотел сказать, что, если, допустим, французы, которые выкупили или хотят приобрести права на эти знаки, они навесят тот же значок, как Ваня сказал, на Renault Logan.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, в лучшем случае.

ЖУРЛОВ:  Но что это, по сути, изменит. То есть будет, мы станем «Москвичом» называть Renault Logan? Мне кажется, нет.

ЗЕНКЕВИЧ:  Но Dacia же называют в Румынии его.

РУЖЕЙНИКОВ:  Но он во Франции не продается.

ЖУРЛОВ:  Ты на чем ездишь? Я езжу на «Москвиче». Это будет, значит, что я езжу на Renault Logan?

ЗЕНКЕВИЧ:  Это значит будет, что ты как ездил на дровах, так на дровах и катаешься, собственно. Вот это что такое будет.

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, ну, здесь смысла нет покупать бренд и вешать уже на машину, которая есть.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, тем более, у русского человека, у советского человека, у россиянина, в частности, воспоминания о «Москвиче», несмотря на то, что как бы последние годы немножечко опростоволосился, спасибо товарищу Асатряну великому нашему.

ЖУРЛОВ:  Не нашему.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, мы его не назначали. И качество будет, то есть мы будем проецировать качество тех автомобилей на Renault Logan. Ну, если это будет Logan, опять же.

ЖУРЛОВ:  Ну, хорошо. Logan машина, скажем, неплохая в плане надежности, она и не дорогая допустим с тем же «Святогором».

ЗЕНКЕВИЧ:  Согласен. Но, если возрождать марку, то надо возрождать ее красиво, чтобы это была гордость.

ЖУРЛОВ:  Да, это должен быть советский, ой, советский…

ЗЕНКЕВИЧ:  Отечественный автомобиль в полном виде. Тогда, может быть, не стоит возрождать отечественный автопром сегодня, потому что за что бы мы ни брались, мы делаем современный отечественный автомобиль на базе чего-то иностранного.

РУЖЕЙНИКОВ:  Мы можем по-другому сделать. Ты знаешь,  есть автомобиль, который абсолютно отечественный, там нет ничего не отечественного, зато у него очень японское название, это Datsun.

ЖУРЛОВ:  Ну, а что это, LADA Kalina.

ЗЕНКЕВИЧ:  Granta.

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, я же говорю, что там ничего не отечественного нет. Идиотизм, на мой взгляд.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, мне тоже как-то. Ну, захотели, почему, народу нравится, они их покупают пока.

РУЖЕЙНИКОВ:  У меня во дворе стоит.

ЗЕНКЕВИЧ:  Я даже недавно на нем катался, здорово. Это, как сатана, вроде ты все бесплатно делаешь, но я не могу понять, где ты меня обманываешь.

РУЖЕЙНИКОВ:  А, может быть, мы спросим у наших радиослушателей, вы свои мнения по поводу бренда «Москвича», и на чем он должен висеть.

ЗЕНКЕВИЧ:  И не только «Москвича», отечественного производителя, в частности, это интереснее, мне кажется.

РУЖЕЙНИКОВ:  Автопроизводителя, не вообще производителя. Потому что, допустим, «Моцарела» отечественная у нас уже есть, а мы об автомобилях, потому что это программа, главное автомобильное шоу страны под названием «Ассамблея автомобилистов». Вы, Виктор, что сами думаете по этому поводу или вы молчите пока? Ну, в смысле, соображения какие по поводу отечественного автопрома и шильдика «Москвич»?

ЗЕНКЕВИЧ:  О чем ты фантазируешь?

ЖУРЛОВ:  На самом деле, я хочу сказать, что ту историю славную, которая сопутствовала «Москвичу» на протяжении многих лет, мы ее, к сожалению, я думаю, не увидим уже. А, с другой стороны, попытаться можно. С другой стороны, для этого нужно придумать что-то, опять же, свое. Для  этого нужны конструкторские бюро, дизайнерские бюро, которые должны что-то придумывать, делать красивое, чтобы оно соответствовало, скажем, каким-то и мировым стандартам, чтобы популярность какая-то была.

РУЖЕЙНИКОВ:  Да нет, и нашим представлениям, что такое современный автомобиль. Вот нашему покупателю. Ведь, если не будут покупать, он не нужен, наверное.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да нет, дешево на четырех колесах, с подушкой безопасности, чтобы валила.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, у нас сейчас денег мало. Ну, действительно у нас денег мало.

ЗЕНКЕВИЧ:  Мало.

РУЖЕЙНИКОВ:  Одна из проблем «Святогора», «Калиты» была, он даже по деньгам был никому не нужен. Одна из проблем после кризиса 1998 года «Москвича» то, что напихали очень много дорогого буржуйского. Дорого было, мы не покупали.

ЖУРЛОВ:  Там даже не в этом проблема была. Там проблема была в том, что как раз в это тяжелое время начали делать дорогую машину.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, я же об этом и говорю. Дорогая не нужна. Нам нужна машина не дешевая, но и, наверное, не дорогая, но достойная.

ЖУРЛОВ:  Да, абсолютно. Ну, то есть, допустим,  «Москвич-412» к этому сегменту как раз, как нельзя лучше подходил. То есть он был реально народный, он был надежный.

РУЖЕЙНИКОВ:  Дешевле «Жигулей» на 500 рублей.

ЖУРЛОВ:  Хотя потом, надо сказать, переломилось в сторону «Жигулей», точнее «восьмерки».

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, потому что «восьмерка»,  в любом случае, выигрывала во многих показателях перед «Москвичом», как это ни печально.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это уже был другой автомобиль.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, но все равно.

ЖУРЛОВ:  Но «Москвич» стоил дороже.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, и его никто не покупал.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это мы уже говорим о 41-м.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, потому что хромая лошадь за дорогие деньги, зачем?

РУЖЕЙНИКОВ:  Соревнование шло между первой и второй «трешкой» и «12-м».

ЖУРЛОВ:  Ну, там даже не соревнование, просто позиционирование было, скажем, что «классика», она более комфортная, комфортабельная, а «Москвич», он немножко опоздал, конечно, с выводом новой модели.

ЗЕНКЕВИЧ:  У нас, на самом деле, все, по-моему, автопроизводители немножко опаздывали лет на 10 как бы.

РУЖЕЙНИКОВ:  15.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, я так польстил. Лет 10, хорошо.

ЖУРЛОВ:  Ну, скажем, когда в 1970-е годы уже были готовы новые модели «Москвича», их почему-то не пустили в серию.

ЗЕНКЕВИЧ:  Потому что, значит, так надо было. Вопрос, если иностранное предприятие… Вот тебе, Виктор, непосредственно. Если иностранное предприятие берет на себя обязательства по производству отечественного автомобиля с отечественным брендом, с отечественным названием, не должно ли оно восстановить и славную историю, как, например, восстановить музей «Москвича», приютить вашу дружную компанию с огромным количеством старых автомобилей под своей крышей. То есть сделать то, что не они, конечно, разрушили, они, наоборот, молодцы, что они пытаются на территории Москвы и АЗЛК хоть что-то производить, честь им и хвала за это. Потому что я более, чем уверен, что арендная плата намного выше, чем где-нибудь в Подмосковье или в Калуге. Но все равно, не возлагает ли это на них некоторые обязательства, которые они должны хотя бы, ну, перед народом, громко сказано, перед людьми выполнить?

ЖУРЛОВ:  Ну, тут, скорее, вопрос не к французам. Хотя, ну, если они претендуют на этот бренд, наверное, и к ним тоже. Скорее, вопрос к правительству Москвы, насколько нужно это вообще.

ЗЕНКЕВИЧ:  По-моему, правительство Москвы уже пару раз пыталось ответить на этот вопрос, опять же, вспоминаем  Асатряна великого.

ЖУРЛОВ:  Вообще, конечно, было бы и нам приятно, я думаю, и что всем было бы приятно иметь возможность прийти и посмотреть на ту историю славную, которую мы, собственно, представляем в виде нашего клуба.

ЗЕНКЕВИЧ:  Скажи мне, пожалуйста… Да, кстати, если есть телефонные звонки по теме.

РУЖЕЙНИКОВ:  Что значит, если есть. Вот как ты думаешь, Иван, есть или нет?

ЗЕНКЕВИЧ:  Я думаю, есть.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ты очень как-то скромно про себя. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ:  Здравствуйте. Я вот хотел подключиться, вы начали правильно, я хотел поддержать мысль. Вот смотрите, в свое время Ford нам поставил в Горьком, в Нижнем Новгороде завод.

РУЖЕЙНИКОВ:  Не нам поставил, а мы купили.

СЛУШАТЕЛЬ:  Да, мы купили, и все, и пошло, и пошло.  Потом у тех же итальянцев купили опять. Давайте сейчас также, вот, смотрите, Logan, на сегодняшний день у французов самый дешевый и приемлемый, почему бы опять так же не купить.

РУЖЕЙНИКОВ:  Tata Motors делает более дешевые автомобили.

ЗЕНКЕВИЧ:  Вопрос в том, что, наверное, надо это. Вот я лично, как любитель старых автомобилей, наверное, буду против. Я против. Хотя рациональное зерно в этом есть. И, если вспоминать всю историю автомобилестроения на Руси, от царя Гороха, оно так и было. Были, конечно, какие-то свои попытки делать.

РУЖЕЙНИКОВ:  Тиражом 3 экземпляра.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, не важно, три, десять, пятнадцать, делали. Но все равно основная  масса это европейские автомобили, и потом на их базе что-то потом. Может быть, это правильно. Но, Виктор, ты теперь говори.

ЖУРЛОВ:  Но в виде «Москвича» хочется видеть все-таки свою машину.

ЗЕНКЕВИЧ:  «Москвич».

ЖУРЛОВ:  Да, отечественную. Не зря же мы столько лет, мы, я говорю, мы столько лет конструировали, придумывали. Да, «Москвич» на данный момент умер в виде завода, но я думаю, что должно быть все-таки что-то отечественное.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, отечественное, да. У нас пытались на ГАЗе возродить «Волгу», помнится, Siber она называлась.

РУЖЕЙНИКОВ:  Очень отечественный автомобиль.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, более чем. Помню, негры даже собирали.

ЖУРЛОВ:  Почему вы смотрите на плохие примеры.

ЗЕНКЕВИЧ:  Почему плохие, это яркий пример. Он не плохой, не хороший.

РУЖЕЙНИКОВ:  У меня до сих пор, рядом МЧС, они до сих пор, самая большая покупка Siber была, МЧС заставили купить.

ЗЕНКЕВИЧ:  Машина-то хорошая, только дорогая, никому не нужна.

ЖУРЛОВ:  Ну, так вот, давайте вспомним разработки АЗЛК последние: «Яуза», «Арбат».

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, хорошие машины, до сих пор их можно в Москве увидеть даже в музее.

РУЖЕЙНИКОВ:  А, кстати, где можно посмотреть фотографии?  Вы так не можете сейчас навскидку, чтобы наши радиослушатели смогли посмотреть фотографии?

ЖУРЛОВ:  Я думаю, что на сайте музея ретроавтомобилей.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, на Рогожском валу совершенно спокойно. «Яуза»,  там точно есть, и причем очень даже такая.

ЖУРЛОВ:  Сайт auto-retro-museum.ru. Ну, можно набрать просто «Яуза» и «Арбат», я думаю, что, ну, и «Москвич» соответственно.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это давно было, Виктор.

ЖУРЛОВ:  Это давно было. Но я даже уверен, что тот дизайн, который был придуман, он бы и сегодня был актуален абсолютно.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, да, при небольших доработках. Техническая составляющая, конечно бы, хромала. Хотя, с другой стороны, двигатель  на, не буду называть,  на автомобиле из Тольятти тоже родом из оттуда, и ничего, ездит. Просто надо как-то доработать, наверное, опять же.  А с «Волгой», конечно, обидно. И еще меня, на самом деле, всегда настораживало, как иностранец может руководить отечественным предприятием. Я, конечно, понимаю, он менеджер, может быть, великий и бизнес для него самое главное. Но, а кто же русскую душу поймет?

РУЖЕЙНИКОВ:  Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ:  Здравствуйте. Меня зовут Виктор. Я просто хочу сказать, что завод был развален Асатряном, потому что Бородин, когда был директором завода, вот сейчас, где находится (неразборчиво), там, где французскую машину делают, он там хотел построить завод двигателей, и разработки были шикарные.

ЗЕНКЕВИЧ:  Мы поминали сегодня к вечеру уже Асатряна.

СЛУШАТЕЛЬ:  Шикарные разработки были. Там двигатель был 4-литровый  был, и 6, V-образный, потому что (неразборчиво) на полигоне Дмитровском видел эти двигателя, и катали, мы катали с земли катали, мы видели эти машины, рамы, машины, которые двигатели катали. И большое, конечно, несчастье, то, что правительством не было поддержки этого завода. ЗИЛ жил за счет того, что оборонка была, а гражданские машины не существовали.

РУЖЕЙНИКОВ:  ЗИЛ жил не за счет этого в последние годы, а за счет  личной любви Юрия Михайловича Лужкова.

СЛУШАТЕЛЬ:  Нет, я говорю не те времена, когда Лужкова вообще не было, когда Лужков только был и Ресин был в «Моспроекте», а Лужков сидел в Моссовете в отделе. Просто Суслов удавил завод…

ЗЕНКЕВИЧ:  Вы все правильно говорите.  Простите, что вас перебиваю. Вопрос-то, на самом деле, стоит ли возрождать «Москвич» и вообще заниматься возрождением отечественных автомобилей. Как бы историю «Москвича» мы, спасибо, знаем, ну, действительно изучали, болеем за это. Вот вас, человека заинтересованного и в теме, если так можно сказать по-русски, стоит ли возрождать «Москвич» или уже бесполезно?

РУЖЕЙНИКОВ:  Ребят, а можно я экспертом выступлю сейчас? Вот мы сейчас будем говорить, плакать по поводу, кто убил «Москвич».

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, имена известные, следствие только почему-то не идет.

РУЖЕЙНИКОВ:  «Москвич-412» это мой первый автомобиль. Я на нем проездил лет 8. На «Москвиче-412» я гонялся, это мой спортивный автомобиль 30 лет назад. Это был откровенно плохой автомобиль, ребята. По ремонтопригодности, по качеству сборки. Я постоянно лежал под своим автомобилем. Он прожил у меня, сначала у папы, потом у меня, 15 лет.

ЖУРЛОВ:  Год выпуска какой?

РУЖЕЙНИКОВ:  Сейчас скажу, 1974-й.

ЗЕНКЕВИЧ:  Я думаю, это был год плохого урожая. Цвета гнилого винограда.

РУЖЕЙНИКОВ:  У нас не было автомобилей, которые бы соответствовали первому Volkswagen.

ЗЕНКЕВИЧ:  У нас не было, в первую очередь,  доступных запчастей.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ребята, вспомните, если кто помнит. Иван, я прошу прощения, хотя ты знаешь, несмотря на то, что родился позже, ты знаешь больше о советском автопроме, чем я. Я прекрасно помню походы в магазин «Москвич» в Текстильщики. Попытка купить выжимной подшипник и так далее.

ЖУРЛОВ:  Ну, это уже проблема дефицита.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, это не проблема качества.

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, это проблема качества, это, допустим, термостаты, гидроусилитель тормозной системы, резиночки вот эти, которые жили по два года, и так далее. Конструктивно все было хорошо. Я еще не закончил. А в 1990-е годы я помогал бороться уже с 41-м «Москвичом» своему брату, с родным двигателем он был, не с жигулевским. Это было все очень плохо. Это были очень хорошие машины на стадии разработки и на стадии испытания.

ЗЕНКЕВИЧ:  Это были хорошие идеи, но отвратительно воплощенные. Ну, про 12-й  я так не могу сказать, все-таки 12-й – 41-й, это хорошие машины на общем фоне.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, особенно 12-й  все-таки в то время. Потому что 41-й более поздний.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, но все равно на общем фоне были достойные, и на фоне зарубежных аналогов.

РУЖЕЙНИКОВ:  Поэтому они, кстати, и в ралли очень хорошо, выступали доведенные.

ЗЕНКЕВИЧ:  А у нас есть еще звоночки?

РУЖЕЙНИКОВ:  Не то слово. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ:  Добрый вечер. Ну, вот можно сказать, коллеги, потому что все радеют за наш автопром, это искренне слышно. Возрождение отечественной марки, конечно же, необходимо. И вот «Москвич» это именно тот завод, на мой взгляд, все-таки какое-то представление об истории отечественного автопрома имею, это именно та площадка, на которой должно это все возрождаться и возвращаться именно в народ. И вот именно по тому типажу автомобилей, который мог бы принести «Москвич» к нам в массы, который, по сути дела, сейчас уходит уже из типажа основных производителей, это такой не дорогой утилитарный вседорожник. Потому что все мы помним москвичевские 410-й «Москвич», 415-й.

РУЖЕЙНИКОВ:  Я прошу прощения, вы поймите, не все мы помним. Один из 15 помнит, люди, которым за 60, они не являются основными покупателями автомобилей сейчас.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, почему же за 60.

СЛУШАТЕЛЬ:  Ну, я бы с вами не согласился.

ЗЕНКЕВИЧ:  Нет, спорить с вами не будем, потому что, наверное, как бы зерно истины в этом присутствует. Но стоит ли возрождать в плане того, что с экономической точки зрения? Времена Советского Союза утекли, и денег просто так никто не даст. Хотя тогда  тоже просто так никто не давал, но хотя бы распределялось. И сомневаюсь, что из бюджета выпишут миллиарды, ярды денег со словами: вот вам, парни, на «Москвич», возродите его.

РУЖЕЙНИКОВ:  А ты бы хотел этого?

ЗЕНКЕВИЧ:  Я бы да.

РУЖЕЙНИКОВ:  Из бюджета.

ЗЕНКЕВИЧ:  Я бы хотел.

РУЖЕЙНИКОВ:  А я нет.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, да, да.

РУЖЕЙНИКОВ:  Мне не делится. Кто-то хотел, кто-то нет.

ЗЕНКЕВИЧ:  Я бы хотел, но я прекрасно понимаю, что этого не будет, потому что а) денег нет, б) ну…

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, ну, этого не будет.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, ностальгия, она приятнее, чем разочарование, на мой взгляд.

РУЖЕЙНИКОВ:  Да, очень хорошо сказал. Понимаешь, вот любовь, к Виктору обращаюсь, любовь к автомобилю Trabant, она будет еще десятилетия, но никто не будет эту марку возрождать.

ЖУРЛОВ:  Ну, она будет у немцев.

РУЖЕЙНИКОВ:  Любят же.

ЖУРЛОВ:  Я хотел бы вернуться к качеству. Собственно, есть у меня некоторое количество бумажек заводских, в которых про качество очень много написано. И то, что люди, которые работали, опять же, вспомню людей, которые на заводе работали, они за это качество радели. Другое дело, есть очень хороший фильм, называется он «Гонки без финиша». Я его  недавно совсем для себя открыл. Но там очень хорошо показан весь драматизм ситуации, когда директор хочет хорошо, рабочие хотят хорошо, но все упирается в каких-то смежников, в какие-то ограничения от правительства, в какие-то еще препоны, и от этого качество зачастую и страдало. И, опять же, можно сказать, что когда модель новая выходила «Москвича», он был качественный, очень качественный. Как только дело шло к массовости и чем дальше…

РУЖЕЙНИКОВ:  К супермассовости.

ЖУРЛОВ:  Да, и чем дальше, тем хуже, качество падало. Качество сборки, мы знаем все, что работали там, в том числе, и студенты.

ЗЕНКЕВИЧ:  И вьетнамские гастарбайтеры. Нет, на ЗИЛе. Мы понимаем, что в любом, как бы ни было печально, качество отечественного автомобиля тогда было не лучшим.

ЖУРЛОВ:  Не лучшим, но надо заметить, что «Москвич», несмотря ни на что, он будет ездить до тех пор, пока его просто вот не добьют.

РУЖЕЙНИКОВ:  И это правда, кстати.

ЗЕНКЕВИЧ:  Нет, никто не спорит.

РУЖЕЙНИКОВ:  А вы, кстати, помните, что в 1970-е годы ценился автомобиль 12-й с круглыми фарами производства Ижевска.

ЖУРЛОВ:  Это заблуждение, горькое заблуждение.

РУЖЕЙНИКОВ:  Я же не говорю, что он был лучший. Ценился.

ЖУРЛОВ:  Я понимаю, о чем речь. Это речь о Ижевском автомобильном заводе соответственно по сравнению с АЗЛК.

РУЖЕЙНИКОВ:  Якобы это просто война, поэтому там лучше сборка. На самом деле, одно и то же.

ЖУРЛОВ:  Военная приемка и все такое. На самом деле, это бред.  Я как человек, имевший в собственности даже  не то, чтобы десяток «Москвичей», уже счет идет на сотни, и  ИЖаки у меня были, и «Москвичи», и соответственно я могу сказать, что ижевское качество хуже, чем московское. Абсолютно.

РУЖЕЙНИКОВ:  Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ:  Здравствуйте, мужчины. Можно меня начать ненавидеть, но считаю, что совсем не стоит восстанавливать бренд «Москвич».

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, вы докажите. Вот предыдущий радиослушатель сказал: я считаю необходимо. Мы не стали спрашивать, почему. Вы аргументируйте, почему не стоит?

СЛУШАТЕЛЬ:  Аргументирую. Считаю, что это не бренд вообще, то есть экономически не оправдано его развитие. К примеру, вот помните, на ГАЗе собирали Siber, называли его «Волга».

РУЖЕЙНИКОВ:  Мы об этом вспоминали сейчас. И собирали, была куплена линия, не просто собирали, была куплена линия, то есть, по сути дела, завод отдельный в Америке.

СЛУШАТЕЛЬ:  Да. И помните, что он, когда продавался под маркой Chrysler, он стоил порядка 18-20 тысяч долларов и его покупали.

РУЖЕЙНИКОВ:  Он никогда не продавался под маркой Chrysler. «Волга» Siber назывался.

ЗЕНКЕВИЧ:  Нет, когда он был Chrysler  у себя.

СЛУШАТЕЛЬ:  Нет, нет, когда он был Chrysler настоящий. А потом, когда его стали собирать у нас под маркой «Волга» и стали продавать на треть дешевле, его не стали покупать.

РУЖЕЙНИКОВ:  Да не на треть.

ЗЕНКЕВИЧ:  Нет, он не был сильно дешевле, на самом деле. Еще раз, его же покупали там, в Америке, а здесь покупали бэушные. А покупать «Волгу», которая не «Волга», ну, русский человек просто не захотел.

РУЖЕЙНИКОВ:  По-моему, он около 20 стоил, безумные бабки.

ЗЕНКЕВИЧ:  Я, честно говоря, врать не буду, не помню. Ну, на мой взгляд, конечно, это аргумент, чтобы не возрождать. Не возрождать, чтобы не испортить, может быть, так, если я правильно вас понял.

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, пример не может быть аргументом. Слушай, у меня другой пример, Skoda, у них было условие, у чехов, мы продадимся, но оставьте название. Volkswagen предложил эти условия.

ЗЕНКЕВИЧ:  Молодцы европейцы, поверили. Чехи, наверное, в первую очередь, поверили, а потом уже весь мир поверил.

РУЖЕЙНИКОВ:  Это другая история. То есть пример это не доказательство, это просто пример, и все.

ЗЕНКЕВИЧ:  Согласен. Но мне кажется, я вот честно, без какого-то сакраментального великорусского грустного такого ностальгического подхода к возрождению отечественных автомобилей я бы не подходил. Ну, чтобы не испортить то, что и так не самое классное. А спекулировать именем «Москвич», как бы делать конкурента дешевого автомобиля дешевому автомобилю, ну, это не корректно.

РУЖЕЙНИКОВ:  Скажи, пожалуйста, а ты был бы за то, и ты, Виктор, допустим, та же самая история, похожая история, что и на АвтоВАЗе. Создается новый автомобиль с псевдо-новой платформой, ну, что-то новое, используя разработки Renault. И этот недорогой автомобиль, я не говорю дешевый, не Tata Motors, и называется он «Москвич». Вот ты был  бы «за» или нет? Или тоже против? За или против?

ЖУРЛОВ:  Сложный вопрос.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, а как, о чем мы говорим.

ЗЕНКЕВИЧ:  Гость, отвечай.

ЖУРЛОВ:  Наверное, с точки зрения вообще возрождения марки это было бы неплохо. То есть марка бы жила, и имя жило бы.

РУЖЕЙНИКОВ:  Дизайнерское бюро будет работать здесь, будут работать русские, пускай не все, русские рабочие будут, русские налоги, почему бы нет.

ЖУРЛОВ:  Тогда за, почему нет.

РУЖЕЙНИКОВ:  Давай о ностальгии.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, о ностальгии. Давай, Виктор, жги про ностальгию, потом подведем итог.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ностальгией можно заниматься, когда в компьютере сидишь, а когда ты хочешь руками железочки  посмотреть, пощупать, где, что, как. Давай мы тебя отпиарим.

ЖУРЛОВ:  Железочки пощупать. Ну, на самом деле, мы эти железочки каждый день щупаем. Наш клуб занимается восстановлением и реставрацией автомобиля «Москвич», ну, и соответственно Ижевского производства, всех лет выпуска, то есть от самых первых 400-х «Москвичей» и до того же уже упомянутого «Ивана Калиты». И практически весь модельный ряд в арсенале клуба есть. То есть, есть, чем похвастаться, есть, чем гордиться, есть редкие модели, есть не очень редкие, есть массовые. Опять же, мы очень часто принимаем участие практически во всех, точнее, во всех московских выставках.

ЗЕНКЕВИЧ:  И не только московских.

ЖУРЛОВ:  Да, вот в Туле очень хорошая выставка «Автострада» проходит, в Калуге, это все летом.  «Ретро-Фест».в Сокольниках проходит в Москве. Во всех выставках мы стараемся участвовать.

ЗЕНКЕВИЧ:  За клуб скажу, что это, наверное, самые массовые и самые верные участники ретро-фестивалей, наверное, самая сбитая банда, которую я видел, ну, потому что я с ними давно уже общаюсь, наверное, лет 10 где-то, и беру машины. Все машины на ходу, мамой клянусь.

РУЖЕЙНИКОВ:  А вот насчет на ходу,  там все аутентичное?

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, там даже книжки, радиоприемники и пыль, там все по-взрослому.

ЖУРЛОВ:  Пыль стираем.

ЗЕНКЕВИЧ:  Одна из самых сбитых команд и активных участников, вот это самое главное. То есть люди увлечены, люди живут жизнью клуба, и это приятно.

ЖУРЛОВ:  Да, мы помимо всего прочего собираем архивы фотографий, люди приносят фотографии, какие-то документы с завода, артефакты, значки, вымпелы, все что угодно, все, что касается завода «Москвич», ну, и соответственно Ижевского завода. Мы стараемся все это как-то компоновать.

ЗЕНКЕВИЧ:  А кто платит за парковку?

ЖУРЛОВ:  К сожалению, платим пока мы сами.

ЗЕНКЕВИЧ:  А не пытались выйти с инициативой на московское правительство, как клуб, как организация, чтобы вам хотя бы 50-процентную скидку сделал товарищ Ликсутов в пределах ваших платных парковок?  Ведь машин-то много. На тебе сколько сейчас машин?

ЖУРЛОВ:  Ну, у меня порядка 10-15 машин, давно не считал.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, ты живешь вне зоны пока платных парковок. Я думаю, такими темпами эти зоны…

ЖУРЛОВ:  Я вне  зоны, но я живу в паркинге на данный момент.

ЗЕНКЕВИЧ:  Вот, то есть ты все платишь. То есть вот как бы, наверное, надо собирать документы.

РУЖЕЙНИКОВ:  Слушай, а клуб за счет энтузиазма живет?

ЖУРЛОВ:  Да, абсолютно.

ЗЕНКЕВИЧ:  Не коммерческая организация.

ЖУРЛОВ:  Абсолютно не коммерческая, и, самое интересное, что, ну, даже если искать каких-то спонсоров, ну, если кому-то интересно, то мы открыты.

РУЖЕЙНИКОВ:  Дорогие друзья, вот куча звонков: возрождать нужно, возрождать необходимо. Мне можно. Вот, наверное,  Иван бы не стал, ты бы тоже, Виктор, не стал. А мне можно сказать: ребята, поделитесь рублем. Если необходимо, возродите хотя бы мечту о хорошем прошлом. Поделитесь. Для начала просто приходите и посмотрите.

ЖУРЛОВ:  Да, приходите и посмотрите, пока что только на выставке. Я считаю, что вот как раз историю, славную историю «Москвичи-412» на мировых ралли побеждали и до сих пор эта слава жива.

РУЖЕЙНИКОВ:  Посмотрите фильм, кстати, «Гонщики» с Леоновым и  Янковским.

ЗЕНКЕВИЧ:  Здесь очень хорошая мысль на avtoassa.ru, что Renault закрепит за собой и законсервирует этот бренд.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, запросто, кстати.

ЗЕНКЕВИЧ:  Что, на самом деле, будет крайне печально.

РУЖЕЙНИКОВ:  На потом оставят.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, на потом, а потом это никогда не придет, может быть. Поэтому тоже надо аккуратнее с раздачей плюшек иностранным агентам.

РУЖЕЙНИКОВ:  Здесь, знаешь, что греет, я, честно говоря, против продажи за рубеж. Я не ура патриот, я просто патриот. То, что законсервирован будет, это точно. Нас спасает только то, что бренд этот стоит не дорого. Владельцы его это не самые бедные организации. Скорее всего,  он сейчас продан не будет, я так думаю, все-таки.

ЗЕНКЕВИЧ:  А мне кажется, отдадут.

ЖУРЛОВ:  Я думаю, что его просто выкупят.

ЗЕНКЕВИЧ:  Нальют масло на сердце, и он просто погибнет, как «Волга».

РУЖЕЙНИКОВ:  Я был бы противником, если бы… Вот, если бы этот бренд, допустим, купил бы, опять же, ну, я просто, как пример привожу, тот же Прохоров, неизвестно, что с ним будет, с этим автомобилем, но я бы еще был «за».  Я против того, что с моим либеральным патриотизмом, против того, чтобы этот бренд уходил хотя бы  тому же самому Renault, который вроде у нас уже совсем живет. Но это не Renault, это Франция.

ЗЕНКЕВИЧ:  Согласен, да. Не надо иностранцам отдавать.

ЖУРЛОВ:  Ну, вот у нас, кстати, в клубе проскакивал одного нашего участника рисунок, зарисовка дизайнерская, можно сказать, как бы выглядел 412-й «Москвич» сегодня. Я думаю, что в интернете можно найти эту картинку. Если не найдете, я постараюсь выложить в нашей группе ВКонтакте, «Ока-Москвич», ВКонтакте группа.  Там очень красивая машина, это был бы реально современный красивый автомобиль.

ЗЕНКЕВИЧ:  Хвала художникам. У Пикассо в профиль два  глаза видно. Нарисовать можно все, что угодно. Вот здесь, опять же, на autoassa.ru предлагают делать,  Евгений, Новокузнецк, делать Hindustan Ambassador под шильдиком  «Москвич», это индусский автомобильчик такой ретро, опять же, почему нет. Есть живой пример старого автомобиля, который производит. Купить предприятие у индусов.

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, или делать кит-кар «Москвич», «собери сам». Вы же привыкли.

ЗЕНКЕВИЧ:  Ну, у нас сразу возникнет проблема с регистрацией. У американцев этих кит-каров,  как вообще прям безумное количество. Да я думаю, что и «Москвичи» у них наверняка, у китайцев и у американцев есть.

РУЖЕЙНИКОВ:  Я видел британский кит-кар на улице, я не помню, как он называется, он в свое время был распиарен журналом «За рулем», ну, как распиарен в хорошем смысле, просто о нем писали. Я думаю, господи, что они в (неразборчиво) что ли получали разрешение, где они разрешение получали?

ЗЕНКЕВИЧ:  В 1980-1990 годах, когда…

ЖУРЛОВ:  Очевидно о Morgan, да?

РУЖЕЙНИКОВ:  Да,  Morgan, да.

ЗЕНКЕВИЧ:  Да, Morgan, да, по-моему, он принадлежал великому русскому художнику, который почил недавно.  Регистрация сейчас практически невозможна.

ЖУРЛОВ:  Ну, да.

ЗЕНКЕВИЧ:  Это самоделка получается, зарегистрировать нельзя. Ну, я думаю, что в следующем эфире мы поговорим о самоделках. Кстати, хорошая тема. Как регистрировать, и стоит ли  вообще, опять же, этим заниматься. Во времена Советского Союза было классно, а сейчас, не знаю, надо будет подумать через неделю. Всем до свидания.

ЖУРЛОВ:  До свидания.