Дышите глубже Лучшее. Станислав Ростоцкий, Павел Луспекаев; Георгий Вицин

В.КОЛОСОВА:  Антон Долин у нас в гостях. Антон, что во второй половине нашей программы?

А.ДОЛИН:  Ну, ты знаешь, у нас очень часто же бывают какие-то юбилейные или около того эфиры, где мы вспоминаем каких-то выдающихся людей. У нас в последние дни на этой неделе, собственно говоря, три юбилея, которые все три мне кажутся совершенно замечательными, ну, то есть не юбилеи замечательные, конечно, а сами персонажи. Сегодня, вот именно сегодня 90 лет со дня рождения прекрасного Павла Луспекаева, артиста совершенно трагической судьбы, которого знают…

В.КОЛОСОВА:  «Белое солнце пустыни».

А.ДОЛИН:  Да, весь народ, прежде всего, по «Белому солнцу пустыни». Но он не только «Бело солнце пустыни», я сейчас расскажу об этом.

У нас завтра 95 лет со дня рождения Станислава Иосифовича Ростоцкого, уникального режиссера и одного из очень немногих, на самом деле. Недавно меня осенило, я как-то не могу до сих пор прийти в себя от этой мысли, что в СССР режиссеров, которые снимали по-настоящему народное мейнстримное кино, было очень много режиссеров, которые делали как бы популярное кино, но оно было плохое, и были режиссеры, которые снимали замечательные фильмы, которые становились популярными, но были, по сути дела, авторским тонким особенным кинематографом. Того же «Андрея Рублева» смотрели миллионы. А вот Ростоцкий, это был человек, который снимал абсолютно народное кино, которое при этом было и интеллигентным, и умным, и тонким, и доступным, стопроцентно демократичным.

Ну, и, наконец, конечно, дата, которую все отмечали в начале недели, 100-летие Георгия Вицина. Мне кажется, что это особенный актер. Ну, особенный актер, конечно, и Луспекаев, но Вицин в отличие от него человек стопроцентно состоявшийся, проживший очень длинную, потрясающе интересную жизнь. И я обо всех троих хотел бы немножко рассказать. Говорите, с кого начинать, собственно говоря, как скажете, так и сделаю.

П.ФАДЕЕВ:  Ну, давайте подряд, как пойдем с Луспекаева.

А.ДОЛИН:  Луспекаев, просто сегодня его день рождения. Луспекаев это действительно драма, потому что не все знают и не все по тому, как выглядит его персонаж в «Белом солнце пустыни», понимают, что когда Луспекаев умер от разрыва сердечной аорты, ему было 42 года.

П.ФАДЕЕВ:  В гостинице «Минск» на улице Горького.

А.ДОЛИН:  Да, 42. Это действительно человек…

П.ФАДЕЕВ:  42? Фантастика.

А.ДОЛИН:  42, можете себе представить?

П.ФАДЕЕВ:  Я чего-то как-то думал ему 56.

А.ДОЛИН:  Невероятно, именно. Он человек, ушедший на фронт, когда ему было 15 лет, фронтовик, очень тяжело был ранен. У него был раздроблен…

П.ФАДЕЕВ:  Вообще это, кстати, объединяет его и с Ростоцким.

А.ДОЛИН:  Да, конечно.

П.ФАДЕЕВ:  Это все поколение, Папанов воевал, да много, кто воевал, и это, конечно, люди особенные были, люди, которые прошли эту страшнейшую войну, и при этом нашли в себе силы еще заниматься тем творчеством, чем они занимались. И, кроме того, конечно, чего уж говорить, я забегаю вперед, но вот такие фильмы фронтовиков, как Чухрай, или Ростоцкий…

В.КОЛОСОВА:  Да, «А зори здесь тихие».

П.ФАДЕЕВ:  Ну, о чем мы говорим, какой ремейк?

А.ДОЛИН:  Это правда. Ну, в общем, Луспекаев 15-летним пошел на фронт, было ужасное ранение в руку, раздробило локтевой сустав и руку чудом спасли. Но потом у него обнаружилось в 1960-х уже годах, были последствия обморожения ног во время войны тоже, ему ампутировали пальцы на ногах, из-за этого он не смог досняться в фильме «Республика ШКИД». У него все равно там замечательная роль, то, что он успел сыграть, учителя гимнастики Косталмеда, это одна из лучших его ролей в 1966 году у Геннадия Полоки, но он не успел досняться, он попал в больницу и чудом выжил, потому что…

П.ФАДЕЕВ:  Помнишь, как ему, табуретку ломают об его голову: «Не шали».

А.ДОЛИН:  Да, да. Чтобы терпеть боль, он сел на наркотики, по сути дела. Его спасла Фурцева, министр культуры СССР, которая для него заказала лекарства и протезы, из Франции которые прибыли, для того чтобы он мог продолжать существовать. И он на этих протезах, он не мог стоять, по сути дела, на ногах, снимался в «Белом солнце пустыни».

П.ФАДЕЕВ:  Хорошо все-таки жили, да, лекарства из Франции надо было заказывать министром культуры.

А.ДОЛИН:  Да, это правда, именно так. Потом можно сказать о том, что, ну, есть знаменитая легендарная фраза, сказанная Лоуренсом Оливье после его посещения СССР, он сказал: «У вас в БДТ есть один абсолютно гениальный артист. Беда только, что я не способен выговорить его фамилию». Речь шла о Луспекаеве. И, на самом деле, он был, как рассказывают все, кто это видел, невероятным театральным артистом. Он, на самом деле, играл в нескольких театрах. Он играл в Киеве, в Ворошиловграде и в Тбилиси, и потом только попал в БДТ.

И в БДТ он сыграл в «Варварах» товстоноговских знаменитых, сыграл в «Пяти вечерах» не менее легендарных, сыграл в спектакле «Не склонивший головы» и в «Поднятой целине». Потом он поссорился с Товстоноговым, с руководством театра, ушел из театра. Когда он пять лет спустя умер скоропостижно, театр отказался брать на себя организацию похорон, за это взялся «Ленфильм». То есть даже и здесь посмертно, ну, он был награжден Госпремией посмертно за роль Верещагина, но жизнь его была очень тяжела.

П.ФАДЕЕВ:  Ну, да, как говорят, что у него был непростой нрав, и так далее.

А.ДОЛИН:  Конечно, все так.

П.ФАДЕЕВ:  Но, тем не менее, мы понимаем. Советую, есть где-то, иногда показывают их, ну, правда, в программе о Луспекаеве, собственно говоря, есть потрясающие совершенно пробы, он не сыграл, но попробовался и был утвержден на Вилли Старка, «Вся королевская рать».

А.ДОЛИН:  Да, он начал сниматься.

П.ФАДЕЕВ:  Он начал сниматься, собственно, и он умер. Надо сказать, что его и Жженов сыграл великолепно потом, вынужден его заменить. Но вот первые кадры, которые сняты с Луспекаевым, это тоже отдельная…

А.ДОЛИН:  И, на самом деле, герой его Павел Верещагин, он Павел в честь Луспекаева. Он как-то Алексей, что ли, был в сценарии, что-то такое. Мотыль очень сильно расширил роль для него и придумал то, что он будет петь «Ваше благородие», и все эти фразочки, это все было создано специально для него. И в каком-то смысле он центр «Белого солнца пустыни», хотя он второстепенный герой, классический герой второго плана.

В.КОЛОСОВА:  Слушайте, а в каком году «Белое солнце пустыни»?

А.ДОЛИН:  1969-й.

В.КОЛОСОВА:  Думаешь?

А.ДОЛИН:  Потому что в 1970-м умер Луспекаев. Это было прямо перед его смертью.

П.ФАДЕЕВ:  То есть ему там было 40 лет в этом фильме, получается?

А.ДОЛИН:  Да, 41 типа, именно так.

П.ФАДЕЕВ:  Сейчас мы прервемся, а потом поговорим о Ростоцком и Вицине.

(П.Луспекаев исполняет песню «Ваше благородие» из к/ф «Белое солнце пустыни», реж. В.Мотыль)

А.ДОЛИН:  Ростоцкий, 95 лет со дня рождения. Действительно потрясающий режиссер, фронтовик, который был признан нестроевым, у него была болезнь позвоночника, но он убежал на фронт все равно и воевал рядовым. Закончил войну в Праге, был тяжело ранен. То есть огромная судьба, начавшаяся с этого. После этого пошел учиться кино, учился у Козинцева, между прочим. И он один из тех советских режиссеров, которого дважды номинировали на «Оскар», на секундочку. Трижды по опросам «Советского экрана», сейчас уже наши слушатели, наверное, не понимают, что это такое, трижды его картины признавались лучшими фильмами года.

В.КОЛОСОВА:  Для меня «Белый Бим», как я плакала в кинотеатре.

П.ФАДЕЕВ:  «Доживем до понедельника».

А.ДОЛИН:  Покажи мне человека, который не плакал, найди такого человека на Земле.

В.КОЛОСОВА:  Невозможно было пережить. Я мамину шубу всю в кинотеатре проплакала.

А.ДОЛИН:  Он очень много снимал. Были такие, ну, в большей степени забытые фильмы и такие устаревшие вроде «Дело было в Пенькове», ранние, «На семи ветрах», например, не очень удачный, надо сказать, «Герой нашего времени» в 1966 году. Но вот после этого, он был, видимо, такой прирожденный шестидесятник, он ждал этих 1960-х, и, конечно, снятые им подряд три фильма, это абсолютные три легенды, я бы сказал, мирового кино, не только советского – «Доживем до понедельника», «А зори здесь тихие» и «Белый Бим Черное ухо», соответственно 1968, 1972, 1977 годы.

П.ФАДЕЕВ:  Надо сказать, что Ростоцкого, он еще был очень редким примером абсолютно благородного человека.

А.ДОЛИН:  Да, это правда.

П.ФАДЕЕВ:  Не в смысле происхождения дворянского.

А.ДОЛИН:  Очень светлая личность.

П.ФАДЕЕВ:  А как-то он умудрился даже черточкой не замазаться в этом сложном времени.

А.ДОЛИН:  Да. И он был мировой звездой, имейте это в виду. «Белый Бим Черное ухо» получил «Хрустальный глобус» в Карловых Варах, «А зори здесь тихие» получили приз на фестивале в Венеции, «Герой нашего времени», повторяю, не очень мне нравящийся, получил приз на фестивале в Сан-Себастьяне. То есть и номинации на «Оскар», и фестивальные призы, и абсолютное стопроцентное признание в СССР. Вы знаете, ведь у меня были здесь эти рубрики на «Маяке» «10 фильмов о…», и у меня было 10 советских фильмов о Второй мировой войне. Там была отборная десятка, самая лучшая, фильмы я отобрал, как мне кажется, и потом голосовали люди, какой из них для них самый дорогой и самый лучший.

В.КОЛОСОВА:  «А зори здесь тихие»?

А.ДОЛИН:  «А зори здесь тихие» процентов 30 взяли, не просто первое место, но с нереальным отрывом. Никакие «Летят журавли», никакая «Баллада о солдате», все прекрасные фильмы, рядом не стояли. Потому что найденный там ход… Ну, конечно, повесть Бориса Васильева, понятно, первоисточник тоже здесь сыграл очень важную роль и это тоже замечательный писатель, и тоже фронтовик, и тоже с тяжелой судьбой. Но кино, конечно, невероятное.

В.КОЛОСОВА:  Оно такое достоверное получилось.

П.ФАДЕЕВ:  Да.

А.ДОЛИН:  А, по-моему, оно не достоверное, а стопроцентно романтическое, это воплощение романтического кино для меня в самом высоком смысле этого слова.

В.КОЛОСОВА:  Да там все.

А.ДОЛИН:  Я не знаю, как осмелились снимать ремейк, вот честно.

П.ФАДЕЕВ:  Да, я тоже.

А.ДОЛИН:  То есть, у меня нет этого то, что вы испохабили, опоганили, испортили.

П.ФАДЕЕВ:  Нет, не в смысле, что это нельзя.

А.ДОЛИН:  Нет, ну, просто зачем?

П.ФАДЕЕВ:  Это просто, ну, допустим, я буду сейчас прыгать, как Бубка, вот сейчас я возьму шест и прыгну.

В.КОЛОСОВА:  Нет, ты прыгнешь, но ты прыгнешь не на ту высоту, вот и все.

А.ДОЛИН:  Ну, вот именно. Ну, давайте несколько теплых слов о Георгии Михайловиче Вицине. Я считаю, это гениальный артист, на самом деле, гениальный. И вот прямо я хочу это слово, чтобы звучало.

П.ФАДЕЕВ:  Наш какой-то Бастер Китон он такой, грустный.

А.ДОЛИН:  Да, но только он… Ну, во-первых, поймите, что он был один из трех в троице, придуманной Гайдаем. Он у Гайдая и до этого снимался, это не первый был фильм «Самогонщики» и «Пес Пёс Барбос необыкновенный кросс», в этих двух и в «Операции Ы», и в «Кавказской пленнице». Но это же был образ рядом с двумя гопниками, это был образ такого карикатурного интеллигента, интеллигентейшка в шляпе, который был совершенно карикатурный, но в отличие от интеллигентных из романов Ильфа и Петрова он был дико трогательный, нежнейший.

П.ФАДЕЕВ:  Был такой тренд «бывший интеллигентный человек», вот он такой какой-то одиночка, спившийся такой.

А.ДОЛИН:  Да, да. Это изумительно. А вы знаете, что он вообще не пил, не курил?

П.ФАДЕЕВ:  Да, занимался йогой.

А.ДОЛИН:  Да, йога. Это актерский талант невероятный. Ну, и надо ради справедливости сказать, что, конечно, эти роли, эта роль в нескольких фильмах Гайдая, это великая его роль, но у него было очень много, чего еще, и ранние роли. Он, кстати, дебютировал в «Иване Грозном» у Эйзенштейна, играл одного из опричников, «Запасной игрок» был, были фильмы «Композитор Глинка» и «Белинский», дурацкие фильмы, хотя выдающихся режиссеров, один Александров сделал, другой снял Козинцев, он там играл Гоголя, он был на Гоголя похож. И потом была довольно дурацкая экранизация «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», он там был тоже Гоголем, рассказчиком. То есть артист, игравший Гоголя, тоже совершенно отдельная, согласитесь, история.

Он играл в «Деловых людях» великолепных у Гайдая, в «Вожде краснокожих», конечно, «Женитьба Бальзаминова», конечно, «Двенадцатая ночь», сэр Эндрю у Яна Фрида, ну, великая, мне кажется, работа. Несколько сказочных работ, он играл злого волшебника в картине «Сказка о потерянном времени», и, вместе с тем, он играл доброго волшебника в «Старой, старой сказке» Надежды Кошеверовой. И то, и другое - это он. Он играл в «Двенадцати стульях», конечно же, хоть роль и небольшая.

Ну, и, безусловно, «Джентльмены удачи», это, на самом деле, как бы тоже такая троица, примерно, как Трус, Бывалый и Балбес, но абсолютно другая, совершенно другое амплуа этого персонажа. И самый неожиданный для меня фильм в его карьере, я до сих пор каждый раз вздрагиваю, когда его в нем вижу, хотя знаю с детства, это «Земля Санникова». Как его в этого такого советского Жюль Верна занесло, и он там очень органичный, замечательный, тоже непонятно. Ну, потому что он был актер огромного диапазона, такого шекспировского.

П.ФАДЕЕВ:  Да, а «утром – деньги, вечером – стулья»?

А.ДОЛИН:  Да, ну, конечно.

П.ФАДЕЕВ:  Я видел, кстати, его совсем незадолго до смерти, он кормил голубей там, в Арбатском переулке, где он жил.

А.ДОЛИН:  В общем, удивительная светлая фигура и невероятного таланта артист.

П.ФАДЕЕВ:  Смотрите фильмы этих людей замечательных, и это будет лучшая им память. Спасибо.