Сергей Стиллавин и его друзья Юлиана Слащёва о мультфильмах

С.СТИЛЛАВИН: Друзья мои, сегодня у нас среда, и где-то плюс, минус в середине недели я распахиваю двери нашего тамбура и вижу, что по лестнице нисходит как всегда Алексей Каспржак. Леш, доброе утро.

А.КАСПРЖАК: Привет.

С.СТИЛЛАВИН: Ректор Мастерской управления «Сенеж», зам. генерального директор АНО «Россия – страна возможностей». А вместе с ним вот уже которую неделю подряд подарки судьбы – прекрасная женщина идет. Я поцеловал руку, как галантный джентльмен, Алексей протянул свою, но я ее отверг решительно. Юлиана Юрьевна Слащёва сегодня у нас в гостях. Юлиана Юрьевна, доброе утро.

Ю.СЛАЩЁВА: Доброе утро. Можно просто Юлиана.

С.СТИЛЛАВИН: Хорошо, так и запишем. Генеральный директор киностудии имени Горького, замечательной студии, которая, ну, в общем-то, можно сказать, львиную долю в советское время подарила нам фильмов для детей и юношества. Перечисление названий займет всю сегодняшнюю программу. И председатель правления киностудии «Союзмультфильм». Вот такая вот сегодня история у нас, Алексей.

А.КАСПРЖАК: Да, я долго ехал, сегодня чего-то пробки, и как раз пытался просмотреть весь перечень фильмов, потому что перечень фильмов, мультфильмов, образов, которые были рождены этими двумя большими организациями с очень длинной историей.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, вот из своего детства, что вы вспоминаете? У вас детство, где прошло?

А.КАСПРЖАК: У меня детство прошло в Москве.

С.СТИЛЛАВИН: Хорошо, я уточняю.

ВЛАДИК: Вы не завидуйте, Сергей.

С.СТИЛЛАВИН: По-всякому бывает.

А.КАСПРЖАК: Вы знаете, оно происходило в телевизоре, вот это важно.

С.СТИЛЛАВИН: И по расписанию.

А.КАСПРЖАК: Да, потому что сегодня оно уже не так проходит в телевизоре, я это наблюдаю за своими детьми. Ты видишь, что телевизор не является тем таким инструментом.

С.СТИЛЛАВИН: Магнитом.

А.КАСПРЖАК: Я очень хорошо помню, как появились, пардон, первые диснеевские мультики, и когда жизнь действительно была по расписанию их показа. Ну, я забыл, как этот мультик называется.

ВЛАДИК: «Чип и Дейл»?

А.КАСПРЖАК: Нет, стоп, секунду, в нем есть образ маленького доброго приведения с именем Каспер.

Ю.СЛАЩЁВА: Так и называется «Каспер – доброе приведение».

С.СТИЛЛАВИН: Видите, как вы все усвоили.

А.КАСПРЖАК: Меня просто с ним немножко ассоциировали в школе.

С.СТИЛЛАВИН: Потом, Алексей, появились DVD, вы застали их?

А.КАСПРЖАК: DVD, да, я застал.

С.СТИЛЛАВИН: И не надо было бежать к телевизору по часам.

А.КАСПРЖАК: Юлиан, скажи, пожалуйста, а сегодня, как происходит, собственно говоря, хочется понять, что вы производите и зачем? И вообще, в чем миссия этих двух организаций? Потому что, в целом, вот это формирование образа и формирование некоего…

С.СТИЛЛАВИН: Формирование детства, в конце концов.

А.КАСПРЖАК: Да там не только детство. Ну, вот формирование образа, который ложится в голову, в ощущение, в восприятие детей и юношей. Как это, как с этим дело?

С.СТИЛЛАВИН: Как происходит формирование образа правильного?

Ю.СЛАЩЁВА: Ну, всем привет, во-первых. Давайте начну, наверное, с «Союзмультфильма» и с образа мультипликационного персонажа, потому что это формирование образа и соответственно формирование некоего представления у ребенка о том, что такое хорошо и что такое плохо через эти образы происходит раньше, чем он начинает смотреть игровое кино. Поэтому, конечно, мультфильмы являются первым этапом знакомства ребенка с миром. И максимальная идея «Союзмультфильма» всегда была, исторически была в наши советские годы создания «золотой коллекции» «Союзмультфильма» в том, чтобы донести до ребенка ценности, понимание вот того, как я уже сказала, что черное, что белое, что хорошо, что плохо, что такое уважение.

С.СТИЛЛАВИН: Это очень хороший образ, Юлиана. В этой связи, поскольку у нас речь идет в мире сегодняшнем о тотальной толерантности, ну, то, что, условно говоря, есть добро, а все остальное это как бы надо терпеть. Ну, условно говоря. А ко всему остальному надо выработать отношение такое, что, ну, бывает и так, вот и все.

Ю.СЛАЩЁВА: На самом деле, мы как раз, вот мы не проповедуем такой тотальной толерантности, о которой сказали вы, но в своих мультфильмах стараемся рассказывать детям, как, я говорю, это делали и раньше, то есть, сохраняя эту традицию, о том, что дети могут быть разные, бывают разные дети по национальному признаку, бывают разные дети по особенностям развития, и они точно так же могут жить в обществе рядом со всеми другими. У нас даже выходит такой сериал, первая серия была готова вот буквально месяц назад и будет, как минимум, 26, а, возможно, 52 серии, сериал называется «Зебра в клеточку» про Зебру, которая в стае, где все в полосочку, родилась в клеточку. Ей, конечно, очень не просто жить, ее отторгают ее соплеменники, потому что она не такая, как все, и она идет по миру и встречает там других животных, которых точно так же по разным признакам отвергают соплеменники. И, в общем, она учится жить, и в результате всех вокруг завораживает своей вот этой особенностью, необычностью, веселостью, легкостью характера.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиана, я понимаю, идею я понимаю, мне кажется, вот это реплика снизу, реплика из подвала, что вот это обостренное внимание вообще к оригинальным людям, в широком смысле я буду говорить, элегантно, к оригинальным, мне кажется, мы уже сколько лет обращаем внимание и возвеличиваем только оригинальных. Вот быть обычным человеком…

ВЛАДИК: Уже стыдно.

С.СТИЛЛАВИН: Как-то даже, да, это какая-то плесень какая-то получается.

Ю.СЛАЩЁВА: Мне кажется, Сережа, вы сейчас просто разогреваете публику.

С.СТИЛЛАВИН: Это моя задача.

Ю.СЛАЩЁВА: Ничего такого нет.

С.СТИЛЛАВИН: Но на сегодня, если ты не необычный, то ты, получается, как-то не интересный.

А.КАСПРЖАК: Сергей, я прошу прощения, но вы очень обычный человек, самый обычный в хорошем смысле этого слова.

С.СТИЛЛАВИН: Спасибо. Вот я из подвала, полез обратно.

Ю.СЛАЩЁВА: Из десяти анимационных сериалов, которые находятся сейчас в работе «Союзмультфильма», только один про необычность, а девять про абсолютно обычных таких, как вы, Сергей, я так понимаю, судя по тому, что сказал Алексей.

А.КАСПРЖАК: Такой совсем обычный, да, рано встающий.

С.СТИЛЛАВИН: Типовой, как девятиэтажка брежневская.

Ю.СЛАЩЁВА: На самом деле, нам важно рассказывать детям и про необычных, а что важно, про обычных, но очень ярких.

С.СТИЛЛАВИН: Хорошо. А сегодня у нас есть, ну, в принципе, какая-то, скажем так, у вас на студии, например, отдел, который четко визирует новые сценарии, которые приносят?

Ю.СЛАЩЁВА: Конечно.

С.СТИЛЛАВИН: И может себе позволить сказать – это нам не годится.

Ю.СЛАЩЁВА: Вы имеете в виду вот этот жест, имел в виду идеологически не годится, что цензура у нас? Нет, у нас этого нет.

С.СТИЛЛАВИН: Да, цензура, художественный совет, литование, ну, в общем, все то, что было в Советском Союзе и, соответственно, привело к тому, что у нас есть «золотой фонд» кино и мультфильмов.

Ю.СЛАЩЁВА: Да, все это есть. У нас есть художественный совет, который пропускает или не пропускает все сценарии и авторские идеи в авторской короткометражной анимации. Вообще авторская короткометражная анимация для нас это плацдарм, для того чтобы растить людей и режиссеров, и художников, и постановщиков потом для зрительской массовой анимации. Поэтому те, кто справляется с одной, а лучше двумя короткометражками самостоятельно и делают их качественно, потом переходят на сериальную анимацию или на полный метр.

С.СТИЛЛАВИН: То есть растут. Простите, перебил. А, мы же должны опрос запустить, вот вы, что хотели сказать.

А.КАСПРЖАК: Да. Ну, во-первых, запускай опрос ты.

С.СТИЛЛАВИН: Друзья мои, традиционно, я еще раз напомню, что сегодня Юлиана Слащёва с нами, это генеральный директор киностудии имени Горького и председатель правления киностудии «Союзмультфильм». И традиционный наш с Алексеем вопрос, ответьте на него, пожалуйста, при помощи смски, отправленной на номер 5533 со словом «Маяк». М1 – страна возможностей для вас, как вы это чувствуете, как вы это видите. М2 – нет, к сожалению. Мы на баланс этих цифр будем по традиции смотреть.

А.КАСПРЖАК: Можно сегодня, наверное, сделать акцент на детях. Потому что, на самом деле, я на деятельность Юлианы смотрю даже не только, как на медиа историю, а как на историю все-таки существенного воздействия на детскую и юношескую аудиторию. И в этой связи у меня вопрос, а вот в этом худсовете, в нем кто?

Ю.СЛАЩЁВА: В нем режиссеры, художники, аниматоры, уже создавшие что-то.

А.КАСПРЖАК: Я не об этом спрашиваю. В нем взрослые или дети?

Ю.СЛАЩЁВА: Взрослые. В худсовете на авторскую, ну, вы же мне не дали договорить, про что происходит сериальная анимация.

А.КАСПРЖАК: Ну, давайте.

Ю.СЛАЩЁВА: В сериальной анимации существуют несколько уровней отбора, и она отбирается, наверное, строже, потому что это дороже, и в это студия собирается сложить очень существенные деньги, значительно больше, чем в одну авторскую короткометражку. Поэтому там проходит и отбор сценарной комиссии, проходит продюсерский совет уже, где есть люди, которые делали раньше мультфильмы или люди с телевизионных детских каналов, которые знают, какие мультфильмы будут смотреться. А потом каждая идея обязательно тестируется на детях. У нас есть и фокус-группы, ну, они такие игровые. У нас есть очень игровая форма фокус-групп, когда дети обсуждают идеи и, на самом деле, часто вносят очень много в то, что будет.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиана, поскольку вы все-таки к нам сегодня в гости пришли и ради нас встали пораньше, я не могу не задать вопрос. Вот мы все помним советские мультики. Ну, был период, условно говоря, 40-х, 50-х, когда технологически, я так понимаю, сначала снимались живые люди, потом их отрисовывали, поэтому они такие реалистичные, вот эти мультики. Потом все равно пошла анимация уже чисто рисованная и с 70-х годов, с 60-х, но все равно технология была другая, чем сейчас. Вот скажите, пожалуйста, в сегодняшнее время, на сегодняшнем этапе мы понимаем, что все компьютеризировано очень сильно, анимация, возможно, даже туда пришел искусственный интеллект, не побоюсь этого слова, который помогает художникам, так сказать, анимировать все это дело. Ну, может, и нет.

Ю.СЛАЩЁВА: Пока не видно.

С.СТИЛЛАВИН: Но, тем не менее, вот советская, просто технический вопрос, чтобы раз и навсегда отмести сомнения, она навсегда ушла от нас, технология советского производства мультиков? Потому что у меня сегодня такое ощущение, что мультфильмы очень хорошие, они классные, они яркие, где студия старается, там еще и музыка хорошая, и звук, и озвучка, все замечательно. Но вот технология, на мой, на взгляд из подвала, она универсальна сегодня.

А.КАСПРЖАК: Обыкновенный.

С.СТИЛЛАВИН: Обыкновенный, да. Она универсальна. А мне кажется, вот советские мультики, они были технологически иными немножко. Вот можно пару слов, насколько эта технология не то, чтобы утрачена, она, видимо, дороже гораздо, да?

Ю.СЛАЩЁВА: Она существенно дороже в сегодняшних условиях. Она не утрачена. О той технологии, о которой вы говорите, когда рисовали на кальке.

С.СТИЛЛАВИН: Кадры, да.

Ю.СЛАЩЁВА: Кадры на нескольких слоев кальки и потом двигали ее, для того чтобы производилось анимационное действие, конечно, сейчас уже не используется. Тем не менее, если вы придете на студию «Союзмультфильм» и посмотрите, как делается сериал «Простоквашино», новое «Простоквашино», 22 серии которого уже вышло в эфир, и везде их можно посмотреть, она делается в технике рисованной анимации. Просто теперь художник рисует не карандашом на кальке, а рисует стилусом на тачпаде. Он вот так вот каждую руку, каждое движение прорисовывает и дальше это отображается уже на компьютерном…

С.СТИЛЛАВИН: И еще один вопрос. А куда идет сейчас технология производства мультиков дальше?

Ю.СЛАЩЁВА: Идет в сторону CG или 3D, то есть, я думаю, что через 5-7 лет большая часть мультфильмов будет в технологии объемной анимации, вот той самой, которую мы называем 3D. Хотя в мире сейчас примерно 50 на 50 разделяется анимация рисованная, ну, 2D, а все равно она компьютерная, рисованная, так называемая плоска. И анимация 3D объемная. Первое дешевле, чем второе. Но, тем не менее, технологии дешевеют, и скоро 3D будет стоить уже столько же, сколько стоит 2D.

С.СТИЛЛАВИН: Это надо смотреть на 3D телеках?

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, нет, что вы. Например, последние новые «Смешарики» или «Фиксики», или «Маша и Медведь», это объемная анимация с объемными локациями, где у вас есть больше ощущения такого погружения в картинку. А, например, «Симпсоны» это двухмерная такая классическая анимация, выросшая из рисованной, потом ставшая компьютерной.

А.КАСПРЖАК: Ну, мы же не профессиональную передачу ведем про анимацию.

Ю.СЛАЩЁВА: Серьезно? А я подумала, что Сергей хочет устроиться на…

А.КАСПРЖАК: Сергея можно самого взять мультипликационным обыкновенным героем.

С.СТИЛЛАВИН: Оцифровать, да? Продам тушу.

А.КАСПРЖАК: Дорого. Вопрос в том, что все-таки меня интересует, как формируется этот образ? Кто может принять решение относительно того, что хорошо, что плохо? Мы обслуживаем те ценности, которые сегодня существуют? Или мы все-таки пытаемся, потому что, в целом, это надо продать? Если я правильно понимаю.

С.СТИЛЛАВИН: Конкурировать.

А.КАСПРЖАК: Да, надо конкурировать. Или мы пытаемся что-то навязать? Я просто пример, все любят и, в целом, я тоже с удовольствием смотрел «Ну, погоди!» в детстве, но, честно говоря, какая там великая ценность, в том, что этот маленький заяц вечно…

С.СТИЛЛАВИН: Уходил от возмездия справедливого, от подлеца.

А.КАСПРЖАК: Да он не такой там и подлец, этот волк, понимаете, там все наоборот. Подлец там этот маленький серый…

С.СТИЛЛАВИН: Конечно, он нам нравится больше.

А.КАСПРЖАК: Кто нравится?

С.СТИЛЛАВИН: Волк.

Ю.СЛАЩЁВА: Всем нравится.

С.СТИЛЛАВИН: Вот и выросло поколение злодеев.

Ю.СЛАЩЁВА: Все поколение очень сильно сочувствовало волку.

С.СТИЛЛАВИН: Конечно, злым силам.

А.КАСПРЖАК: Нашему поколению, я так понимаю.

Ю.СЛАЩЁВА: Да, наше поколение все сочувствовало волку.

С.СТИЛЛАВИН: И, наконец, в 90-е мы взяли реванш.

А.КАСПРЖАК: Я поэтому, вот для меня вот это...

Ю.СЛАЩЁВА: Примерно 70 на 30 симпатии распространялись в сторону волка и зайца. Если опросы проводили какие-то, исследовали это, 70 процентов симпатизировали волку.

А.КАСПРЖАК: Ты знаешь, я просто думаю, что волк это мужчина, а заяц это, наверное, нет?

Ю.СЛАЩЁВА: Не так, это конфликт взрослого и ребенка. Это типичный конфликт взрослого и ребенка, это тот же самый движок, который заложен в «Том и Джерри», и тот же самый движок, который заложен в «Маша и Медведь». Это, на самом деле, беспроигрышный движок. Драматургия его должна быть настолько талантлива, насколько это сделано в этих трех перечисленных мультфильмах. Практически никому больше это не удалось. Это все бездиалоговые мультфильмы, сделаны, построены на физических гэгах.

С.СТИЛЛАВИН: С репликами от души.

Ю.СЛАЩЁВА: Да, на физических гэгах и с очень большим объемом талантливой драматургии внутри.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиана, а сегодня у вас, например, на том же «Союзмультфильме» есть такого же, ну, задумка сделать такого же рода отрицательного, именно обаятельного, но отрицательного персонажа? Потому что я смотрю некоторые мультфильмы, ну, так случайно получается, ну, если отрицательный, ну, он туповатый, ленивый.

ВЛАДИК: Грубоватый.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, какой-то, да, ну, не симпатичный, не хочется быть таким же.

ВЛАДИК: Похожим на него.

С.СТИЛЛАВИН: Да, а с волком хочется. Хочется взять катер и на нем прямо.

ВЛАДИК: За зайцем.

С.СТИЛЛАВИН: Да.

Ю.СЛАЩЁВА: Вы знаете, мы всегда рассматриваем достаточно большую палитру разных персонажей, характеров. У нас это называется характер брейки. Характер брейки персонажей особенно всегда прорабатываются, очень серьезно мы с ними работаем. Поэтому обязательно в том или ином мультфильме из десяти, в которых мы работаем сейчас, вы найдете себе такого персонажа. А также мы делаем, например, полный метр, который называется «Суворов», это исторический фильм, и там есть антагонист Суворова, такой генерал Массена, и он, на мой взгляд, очень умный и очень обаятельный, хотя очевидно совершенно враг.

А.КАСПРЖАК: Ну, слушайте, если вы не хотите на «Союзмультфильме» обсуждать эту тему, давайте мы перейдем к киностудии имени Горького. Вот я могу рассказать историю из истории моей семьи. Оба моих родителя приняли решение быть учителями на фильме «Доживем до понедельника». Это для них, ну, просто, они сейчас даже, когда его смотрят, я понимаю, что они его разбирают с точки зрения профессии.

Ю.СЛАЩЁВА: Педагогических основ, да.

А.КАСПРЖАК: Для них это вот ощущение этой профессии, стопроцентно переданное и в названии, и во множестве действий. Ну, там вопросы, есть вопрос, нужно ли было, как бы можно ли было остановиться чуть раньше в этом фильме, он есть у многих, но вопрос немножко в другом. Вот все-таки эта история – мы учим или мы удовлетворяем потребность? Как это соотнести? Как это в образе передать? Я еще раз задаю вопрос.

Ю.СЛАЩЁВА: Мы не учим, учим неправильное слово, мы развиваем и закладываем базовые ценности, вот, что мы делаем. По крайней мере, давайте все-таки, не зря я сказала про мультфильмы, потому что, если они не заложены в этом возрасте, то через дальше уже взрослое кино заложить их будет намного сложнее. Это поэтапная история. И она идеально была выстроена в Советском Союзе. Не зря существовал некий госзаказ у всех студий на то, что они производят.

С.СТИЛЛАВИН: То есть человека не отпускали?

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, не отпускали, если талантливый режиссер находили или автора не отпускали вообще.

С.СТИЛЛАВИН: Я имею в виду зрителя.

А.КАСПРЖАК: Зрителя не отпускали.

Ю.СЛАЩЁВА: Ну, в этом смысле, да. И талантливых людей не отпускали, и зрителя не отпускали, просто сейчас это очень актуальная тема, почему я подумала, что вы про человека. Потому что сегодня режиссер, хороший художник-постановщик ходит по разным студиям, практически невозможно сегодня сделать так, чтобы ты заполучил этого человека.

А.КАСПРЖАК: Если бы вы видели жест.

Ю.СЛАЩЁВА: Поймал и держал.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиана, ведь самое страшное, что у нас есть это, я читал эту легенду, но, по-моему, это правда, что в Советском Союзе актеру определенного амплуа не давали противоположные роли играть, правильно?

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, не давали.

С.СТИЛЛАВИН: А сегодня человек играет бандита, участкового, клоуна, поэта, и все один и тот же. Потому что это взрослый человек может понять – это актер. А для ребенка-то это один и тот же человек, он смотрит, дядя и так, и эдак, и сяк. А потом Аня Михалкова тут высказалась, что, мол, говорит, вот наш зритель не умеет отделять актера от реальной жизни. А как научишься, когда он такой разный? И, в общем, не сильно отличается подчас, благодаря своим актерским способностям, от персонажей из Instagram. Человек в шоке.

Ю.СЛАЩЁВА: Это правда, есть такое, такая проблема есть. Но, возвращаясь к тому, что надо держать зрителя, да, его надо держать и растить с самого раннего возраста. Поэтому вот то, что мы можем выносить и то, что мы, наше поколение умеет выносить из игрового кино не как назидание и нравоучение, а как какой-то действительно этап развития собственного или ценность для себя, это заложено было с самого раннего детства, с мультипликации.

С.СТИЛЛАВИН: Алексей, вот потягивается, он застоялся.

А.КАСПРЖАК: Я засиделся, с тобой же невозможно.

С.СТИЛЛАВИН: Прошу вас.

А.КАСПРЖАК: Как только в студию приходит женщина.

С.СТИЛЛАВИН: Конечно.

А.КАСПРЖАК: Пауза. Мы же про страну возможностей?

С.СТИЛЛАВИН: Да.

А.КАСПРЖАК: Вот, понимаете, советское кино, как бы то ни было, мультики, кино, они простраивали какие-то возможные треки счастья. Тот же самый образ учителя из «Доживем до понедельника» это трек, в целом, счастья человека.

С.СТИЛЛАВИН: А замечательный образ штурмбанфюрера, которого тот же актер сыграл через десять лет?

А.КАСПРЖАК: Нет, и там тоже есть…

С.СТИЛЛАВИН: Шутка.

А.КАСПРЖАК: И там тоже есть профессиональное счастье, профессиональная реализация. У нас с этим же большие проблемы в стране. У нас есть ощущение одной лестницы, на которую, нужно как-то к ней подойти, близко встать, опереться, дотронуться.

Ю.СЛАЩЁВА: И потом сложно карабкаться.

А.КАСПРЖАК: И потом сложно карабкаться. И этой множественности лестницы у нас не так получается. Может быть, не то, что виной, может быть, но встроиться в эту задачу и эти лестницы попробовать простроить, потому что, ну, я не вижу, я не знаю, может быть, есть эти фильмы, но кроме по Иванову «Географ глобус пропил» я не вижу успеха, прошу прощения, педагогического образа в кинематографическом искусстве..

Ю.СЛАЩЁВА: Я бы поставила под сомнение. Гениальный фильм с прекрасным Хабенским я бы поставила под сомнение.

С.СТИЛЛАВИН: Там есть герой Робака, он более жизненный.

А.КАСПРЖАК: Я бы еще и книжку тут отметил все-таки, Иванов в этом смысле дал очень хороший материал. Вопрос в другом. Вот эта задача есть? Она как-то стоит?

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, вообще, Алексей, не стоит. Не существует сегодня ни госзаказа на, я бы назвала это в хорошем смысле идеологией, на те ценности, которые нужно нести через кино. Не существует сегодня даже никаких, знаете, направляющих установок на эту тему. На самом деле…

А.КАСПРЖАК: Юлиана, знаете, я тебя давно знаю, я не уверен, что тебе нужны управляющие установки.

Ю.СЛАЩЁВА: Мне, кстати, не помешало бы. Мне бы не помешало, например, какие профессии на ближайшие пять, десять лет будут наиболее востребованными, для того чтобы про эти профессии сделать кино, для того чтобы туда направить молодежь. Чтобы она сегодня не вся хотела идти в госсектор, работать госчиновниками, а чтобы они понимали, куда им дальше идти. У нас сегодня госчиновники, интер и диджитал, интернет, две зоны, куда хотят идти молодые.

А.КАСПРЖАК: Интер?

Ю.СЛАЩЁВА: Интернет.

А.КАСПРЖАК: Я просто про «Интердевочку».

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, они хотят идти в блогеры, в гейм мейкеры или, в лучшем случае, в айтишники, или они хотят идти в госсектор. А есть еще профессии, расскажите мне, страна, что на пять лет будет востребовано в стране. И я вам тогда сниму «Усатый нянь» или я вам сниму фильм про геологов, или я вам сниму фильм про открытие новых, я не знаю, земель, новых материков и их освоение. Скажите мне, что будет востребовано?

А.КАСПРЖАК: Скорее, космос.

Ю.СЛАЩЁВА: Про космос снято достаточно много, но все снимается про прошлое.

А.КАСПРЖАК: Про прошлое, это про героизацию. Я вот здесь с постановкой вопроса не очень согласен. Дело заключается в том, что мы не знаем, какие будут профессии, и государство не знает, какие будут профессии. Если кто из них знает или говорит, что знает, то он просто, либо не очень умный, либо врет. Дело заключается в том, что, на самом деле, экономика так меняется и мир так меняется, что мы должны, даже не так, просто самое главное счастье человека это заниматься любимым делом. Это любимое дело для него, оно вырастает из него, оно не привносится, его нельзя, этот образ снять. Что увидел, например, мой отец, когда смотрел «Доживем до понедельника». Он увидел образ жизни, реализацию образа жизни, который ему близок. Который с точки зрения его внутреннего мира, он отразился в нем. И в этом смысле, мне кажется, что не надо…

С.СТИЛЛАВИН: Обстановка пленила.

А.КАСПРЖАК: Там обстановка. Ну, вспомните домашнюю обстановку, подготовку, жизнь, это определенный ритм. Это та внутренняя динамика человеческой жизни, которую передает образ кино. В этом смысле мне не кажется нужным ждать, что кто-то там что-то скажет сверху или государство сформулирует, какие профессии нужны, или где мы будем развиваться. А мне кажется, что нужно просто попробовать передать эту палитру успешных людей, которых мы, честно говоря, не видим за счет того, что сегодня медиа вытаскивает то, что нужно видеть. Вот мы обсудили сейчас фильм «Текст», но у нас, помните у Филатова, «у нас своих волшебников полно, кто превращает золото в …». И поэтому мне кажется, что это в некотором смысле у такого бренда, как «Союзмультфильм», у такого бренда, как киностудия Горького, это собственная задача, это не ответ на какую-то задачу.

С.СТИЛЛАВИН: Задача творца.

Ю.СЛАЩЁВА: Боюсь, что ты идеализируешь сегодняшнюю ситуацию, идеализируешь творцов. Творца на то и творцы, что они творят там, где им интересно. Это все авторское кино и авторские проекты. И в чем был успех советского кино и советской мультипликации, в том, что этих авторов немножечко ставили в некоторые…

С.СТИЛЛАВИН: То есть они в тисках были некоторые?

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, ни в коем случае. Слушайте, я читаю сейчас последний «Безбилетный пассажир» Данелии, и вот, собственно, он очень подробно описывает там, как худсовет киностудии подходил к экранизации, например, тех или иных произведений или, вообще, к созданию сценариев. Ничего там не было такого. Нет, безусловно, была цензура, это отдельная вещь. А вот работа с творческими людьми, она была, скорее, направляющей, чем какие-то тиски. И, на самом деле, я не вижу в этом ничего плохого. И мы сегодня, роль продюсеров сегодня в том, чтобы творческих людей каким-то образом как раз запаковать в то, что востребовано обществом. Нельзя давать полную свободу в этом смысле.

А.КАСПРЖАК: Не знаю. Советский фильм это как хороший текст. Он домысливается зрителем.

С.СТИЛЛАВИН: Ненавязчивый.

А.КАСПРЖАК: Он домысливается зрителем, в нем каждый ловит свой образ. Он не дает четкой, стопроцентной картинки ровно потому, что ему нужно было пройти через эти сложные тиски, через эту экспертизу, в которой нужно было не сказать то, что обидит одних, поставит в неудобное положение других и так далее. И в этом смысле, ну, это такое преодоление, которое рождало такую недосказанность, которая и являлась дополнительной мотивацией к просмотру. Я, опять же, не про это, но не только про это. Я про те образы, которые можно, наверное, собирать вне зависимости от указания на них. Ну, я не знаю, все равно же есть, наверное, появляются сериалы с хорошими врачами, с разными, но к ним хочется.

Ю.СЛАЩЁВА: Ну, «Аритмия», например, «Скорая помощь». Вот это, кстати, идеальный пример, наверное, того, о чем ты говоришь. Но это редкий, это не сериал, это фильм был. Это редкий пример, потому что, в основном, все-таки все блокбастеры снимаются или про прошлое, все успешные в России блокбастеры, собравшие хорошую кассу, или про геройские подвиги, или спортивные достижения прошлого, или это фэнтэзи, фантастика про то, как мы будем осваивать новые космические просторы, и как это будет. Но, на самом деле, я все-таки считаю, что некое направление того, о чем может быть кино, куда нам нужно двигаться с точки зрения развития страны, точно творчеству не повредит. Точно не повредит.

Вот я не зря сказала про профессии, потому что много занималась темой востребованности рынка труда. И оказалось, что у нас там, статистика у меня трех, четырех лет назад, когда я занималась этим, и что у нас 70 процентов студентов, выпускников вузов не могут устроиться, потому что их профессии не востребованы. Потому что стране не нужно столько экономистов и юристов, сколько выпускают, например, наши вузы. Стране нужны инженеры, технари, я не знаю, пилоты, люди совершенно других компетенций и других профессий, для того чтобы развиваться или хотя бы удерживаться, как страна с развитой научно-технической базой. А у нас выходят, я говорю, юристы, экономисты.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, у нас выходят КВНщики.

Ю.СЛАЩЁВА: Нет, новые факультеты господготовки, как это называется, госслужащих.

С.СТИЛЛАВИН: Так, ну, что же, давай-ка про личную историю начнем. Рост над собой.

Ю.СЛАЩЁВА: Не нравится вам про идеологию.

С.СТИЛЛАВИН: Очень нравится. А сегодня напишут в СМИ, нас очень внимательно слушают журналисты, они напишут – Юлиана Слащёва, генеральный директор, председатель сказала – нам нужна цензура. Вот это напишут, через полчаса уже на всех лентах будет написано, заявила.

Ю.СЛАЩЁВА: Призвала к госзаказу.

С.СТИЛЛАВИН: Заявила – творцы требуют надзирателя.

А.КАСПРЖАК: Просто еще один есть момент, ты в перерыве сказала, что все топовые мультфильмы сегодня это, ну, продолжение старых. Один, два, три, четыре.

С.СТИЛЛАВИН: Так называемые сиквелы.

А.КАСПРЖАК: Мы недавно, я не помню, где-то месяц назад, в этой же студии с руководителем проекта «Никола-Ленивец» обсуждали не то, что сегодняшнюю молодежь, сегодняшних зетиков. Мы говорили о том, что не появляется новый образ, потому что нет лидерства.

Ю.СЛАЩЁВА: Да, это правда. Новых героев. Нет новых героев, да.

А.КАСПРЖАК: Может быть, это в этом смысле ответ потребителю? Потому что ему, по большому счету, вот пример, когда я со своими детьми разговариваю, они разговаривают образами существующих мультфильмов. Мы даже с ними ходили тут недавно на «Малефисенту». Кстати, с удовольствием посмотрели, просто с удовольствием.

Ю.СЛАЩЁВА: Да, он очень хороший.

С.СТИЛЛАВИН: Ты что же, сатанист, что ли?

ВЛАДИК: Это фэнтэзи.

А.КАСПРЖАК: Мне нравятся красивые женщины.

С.СТИЛЛАВИН: Это грим. Брэд Питт даже сбежал, а ты все туда же. А я спросил людей – это кто? Они говорят – это черт.

Ю.СЛАЩЁВА: Дьявол, дьяволица.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, так и что вы сходили?

А.КАСПРЖАК: Я про героев, я про то, что лидеров. Что вот эта сегодняшняя среда, она не производит лидерства. Может быть, в этом смысле, я не знаю, в этом проблема. Вот здесь точно взрослым нужно…

Ю.СЛАЩЁВА: Где творцам взять их, этих лидеров?

А.КАСПРЖАК: Не знаю.

С.СТИЛЛАВИН: То есть ни лидеров, ни коллектива.

Ю.СЛАЩЁВА: Для этого фэнтэзи, поэтому фэнтэзи, поэтому придуманное. Где взять новых героев? Вот, понимаешь? Они, очевидно, есть где-то среди нас в обществе, вот оригинальные люди так называемые.

А.КАСПРЖАК: Давайте озвучим. Давайте снимем второй раз «Доживем до понедельника».

ВЛАДИК: Тут не поскользнуться очень важно.

Ю.СЛАЩЁВА: Про современных педагогов. Нет, на самом деле, мы думали, честно, мы думали на киностудии Горького.

С.СТИЛЛАВИН: Это будет совершенно другая история.

А.КАСПРЖАК: Конечно, другая.

Ю.СЛАЩЁВА: Про ремейки, мы думали, плохо называть их ремейки. На самом деле, использование сюжетов из советского кино, снятого киностудией Горького, для современного отыгрывания ситуаций. Я говорю, тот же «Усатый нянь», я не зря его назвала, потому что я считаю, это как раз про социальные лифты, это как раз про ту самую лестницу, которая есть многообразие выбора, о котором ты говорил. Он не хотел учиться, его все время…

С.СТИЛЛАВИН: Тут, Юлиана, очень важный вопрос. Алексей сказал, что родители его выбрали профессию педагогов, посмотрев этот фильм. А для своего времени, вот мне очень интересно, просто мы все относительно этого фильма слишком молоды, мы не можем этого понять, но в свое время это был фэнтэзи? Это была сказка? Это был как бы прожект, как должно быть в школе? Или он был настолько же жизненным, реальным? Вот непонятно, понимаешь, непонятно.

Ю.СЛАЩЁВА: Это действительно невозможно оценить, потому что, я думаю, что школа это такой организм, где очень много зависит от конкретного человека, директора и конкретного учителя. Поэтому я не исключаю и тогда, и сейчас есть школы, где к детям относятся так же. Большинство системы школ, конечно, так не относятся. Глядя на остальных, это фэнтэзи.

А.КАСПРЖАК: В смысле влюбляются в учениц? Там на этом построен сюжет.

Ю.СЛАЩЁВА: Там кроме любви есть еще очень человечные отношения, очень человечные отношения к детям.

ВЛАДИК: Там все прилично.

С.СТИЛЛАВИН: Очень прилично. Юлиана Слащева сегодня у нас в гостях, «Союзмультфильм» и киностудия имени Горького.

А.КАСПРЖАК: Мать троих детей.

С.СТИЛЛАВИН: И результаты опроса нашего традиционного, и Алексей задает после этого обычно вопрос – Юлиана, а для вас Россия – страна возможностей?

Ю.СЛАЩЁВА: Безусловно, для меня Россия страна возможностей. Знаете, я родилась и выросла в очень средней семье. Мои родители инженеры.

С.СТИЛЛАВИН: В нормальной.

Ю.СЛАЩЁВА: Ну, да, в средней, да, в нормальной средней семье. Мои родители оба инженеры. Мой отец умер, когда мне еще не было 11 лет, и мама одна растила меня и моего старшего брата на маленькую очень зарплату инженера. И у меня, наверное, лет с 15, с 16, когда появилось уже какое-то вот это осознание себя, было стремление выбраться из этой бедности. И все, что я сделала в жизни, мне, конечно, все эти возможности дала страна. И совершенно не понимаю и не представляю, как я, например, могла бы развиться, таким образом, и добиться тех успехов, в том числе, карьерных, которых я добилась, где-то в другом месте. Мне все время представлялись возможности, и я просто ими правильно пользовалась. Поэтому я как раз, когда смотрела на ту самую лестницу, про которую сегодня сказал Алексей, я выбирала не одну, а три, и пробовала, на какой из трех, знаете, устойчивее и перспективнее идти. Пусть она крутая, но зато она приведет…

С.СТИЛЛАВИН: Вашим детям сложнее в том смысле, что они не должны выбираться, например?

Ю.СЛАЩЁВА: Намного сложнее. Да, моим детям намного сложнее, но я стараюсь максимально их настраивать на то, что до 18 лет они под крылом у родителей, а после 18 лет они в самостоятельной жизни.

С.СТИЛЛАВИН: Это их пугает?

Ю.СЛАЩЁВА: Пока нет.

А.КАСПРЖАК: Они пока не ощущают этой границы.

Ю.СЛАЩЁВА: Пока они не ощущают этого.

С.СТИЛЛАВИН: Надо повесить обратный отсчет, как перед Олимпиадой, помните? Осталось 389 дней и так, и обратный отсчет тикает, и дети смотрят – ужас.

Ю.СЛАЩЁВА: Я рассказываю им про себя очень много и про то, как это было у меня в семье, и про то, как я росла, и про ситуацию, когда реально бывали дни, когда фактически нечего было дома есть. И мне в 16 лет нечего было носить, у меня не было собственных там, джинсы мама мне привезла как раз, когда мне было 16 лет, свои первые из какой-то загранпоездки. И как это все проходило в жизни, как это все появлялось в жизни. От чего все то, что появилось сегодня…

С.СТИЛЛАВИН: Кстати, Юлиана, в Советском Союзе были ведь мультфильмы и грустные очень. А, может быть, нам тоже создать, не знаю, будет ли он пользоваться успехом, на что ориентироваться? Мультфильм не просто красочный, яркий, музыкальный, какой-то прикольный, обнадеживающий, а вот такой реалистичный?

Ю.СЛАЩЁВА: В авторской короткометражной анимации у нас очень много и реалистичных, и грустных, и грустно-трогательных мультфильмов, которые не обязательно заканчиваются хэппи-эндом. Для этого и создана авторская анимация. Но, если мы говорим о длинном мультфильме, как, например, сериал, где снимается много серий, вы не можете все время грустить, вы тогда загоните ребенка в депрессию. Поэтому бывают и грустные моменты, и счастливые моменты.

А.КАСПРЖАК: Ну, я бы все-таки, я, видимо, не услышал ответ на свой первый вопрос и хочу его, опять же, задать, тем более что у нас осталось не так много времени. Для меня, мне так кажется, что, помните, если говорить словами известного героя фильма «Москва слезам не верит».

С.СТИЛЛАВИН: Сегодня день рождения, кстати, у Баталова.

А.КАСПРЖАК: Ну, я нет, я не про Баталова сейчас говорю, я говорю о том, что телевидение и кинематография это была такая религия советского времени. Все-таки сегодня роль немножко другая.

Ю.СЛАЩЁВА: Потому что есть лидер, а тогда не было. Есть альтернативные варианты, во что верить, понимаете, очень много альтернативных вариантов.

А.КАСПРЖАК: Очень много альтернативных вариантов.

С.СТИЛЛАВИН: И мещанские варианты.

А.КАСПРЖАК: И человек все-таки все больше начинает верить в себя. И, несмотря на результаты 22 к 78, я надеюсь, что эти 22 процента в себя верят. Вопрос в другом, очень сильно меняется конструкция жизни, в ней телевидению, вообще телевизору меньше времени и места, в ней меньше времени и места с точки зрения и роли. Как выжить? Есть стратегия? Как сделать так, чтобы..?

Ю.СЛАЩЁВА: Вы имеете в виду, как производителям выжить? Тем, кто продолжает снимать кино и производить мультфильмы?

А.КАСПРЖАК: Бренду «Союзмультфильм».

Ю.СЛАЩЁВА: Бренду «Союзмультфильм» ничего не угрожает, он точно будет жить, развиваться, и будет очень успешен у современных детей. Это зависит только от качества тех мультфильмов, которые мы производим, только от этого. Дети очень восприимчивы к качеству – им или нравится, или не нравится. И так как из сегодняшних десяти сериалов, которые мы производим, четыре уже активно показываются на телевизионных каналах и есть в сети интернет, мы видим, что они невероятно востребованы современными детьми, мы понимаем, что бренд «Союзмультфильм» жил, жив и будет жить.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиан, а короткий вопрос. А дети сегодня, вот те, которые именно потребители этих мультфильмов, они другие, чем мы были в детстве? Вы чувствуете это?

Ю.СЛАЩЁВА: Мне кажется, нет. Мне кажется по восприятию вот того, что мы передаем своими мультфильмами, нет, такие же. Они другие по…

А.КАСПРЖАК: Они лучше нас.

Ю.СЛАЩЁВА: Они другие по вот этому самому, альтернативности источников информации. У нас с вами был один источник информации – телевизор. А у них невообразимое количество разных источников информации. Поэтому они, конечно, потребляют из разных мест. Плюс в том смысле, что сейчас все говорят – вот у детей другие инструменты смотрения, другие платформы, на которых они смотрят. Это вообще ерунда. Ну, и что, что другие?

С.СТИЛЛАВИН: Контенты.

Ю.СЛАЩЁВА: Контенты, да. А контент-то тот же, на самом деле. Это не имеет значения, где они смотрят, имеет значение, что у них его очень много. У нас с вами контент был очень выборочный, и мы каждого нового ждали с нетерпением, как вот этого слота, когда появится…

С.СТИЛЛАВИН: Как я жду каждую среду Алексея.

А.КАСПРЖАК: А дети все равно лучше нас, иначе бы жить не нужно было.

Ю.СЛАЩЁВА: Дай я два слова скажу все-таки про киностудию Горького. Когда я сказала, что «Союзмультфильму» ничего не угрожает, я в этом убеждена, это 2,5 года, почти 3 года уже напряженной работы большой команды по возрождению студии и ее бренда.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиана, мы должны будем вас снова пригласить тогда, потому что у нас конец часа. С вами время пролетело незаметно. Спасибо огромное.

Ю.СЛАЩЁВА: Это прекрасно.

С.СТИЛЛАВИН: Юлиана Слащёва с нами была сегодня.