Церковь и мир Нужно ли каяться в том, что не считаешь грехом?

Владыка: Здравствуйте дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу  «Церковь и мир». Сегодня мы поговорим о церкви и образовании. И у меня в гостях ректор Московского Государственного университета Виктор Садовничий. Здравствуйте Виктор Антонович!

Садовничий: Здравствуйте владыка! Я хотел давно поговорить с Вами об очень многих вопросах, которые волнуют и университетскую общественность, и научную общественность и это вопросы старые, но, тем не менее, они не уходят из общества, волнуют. Я имею такую традицию, придерживаюсь ее - каждый год первокурсникам читаю лекцию. Это 7 тысяч первокурсников и я им рассказываю о каком-то выдающемся человеке Московского университета, ученом, и вот о трех я хотел вспомнить и сегодня. Это отец Павел Флоренский. Выдающийся математик, изобретатель, ученый. Но он стал священником и его работы, просто выдающиеся работы, связывающие науку, теорию множеств, понятие мнимости, с верой в Бога, с религией. Второй --  это Дмитрий Федорович Егоров. Это  математик тоже, который в последние годы жизни очень много сил отдавал вере, был репрессирован, умер в тюрьме. И это конечно такой образец профессора Московского университета, ученого, выдающегося ученого. И, конечно, Иван Александрович Ильин, наш профессор. Собственно, его диссертация об учении Гегеля, конкретности Бога и человека тоже находятся  в этом поле интересов. Я написал однажды работу «Наука как метафора» и попытался в этой работе вот обсуждать эти вопросы – наука и религия. И я привел там цитату Хокинга -- это выдающийся физик. Он сказал, что вера в теорию большого взрыва и расширяющейся Вселенной не противоречит вере в Бога.

Владыка: Вы упомянули сразу нескольких лиц. Если говорить о Хокинге, то это интересный пример человека, который является одновременно ученым и популяризатором науки, и который в своих книгах как раз и показывает, что существуют различные теории происхождения Вселенной, развития Вселенной. Ни одна из них не противоречит вере в Бога. Хокинг не является верующим человеком, но его самая популярная книга «Краткая история времени» как раз каждая глава там фактически заканчивается вопросом о том, есть ли Бог или нет. Это интересный пример человека, который несмотря на очень тяжелую болезнь продолжает научные исследования, продолжает популяризировать науку и продолжает искать ответы на вечные вопросы бытия. А те люди, которых вы упомянули -- Флоренский, Егоров, Ильин – это, конечно, те выдающиеся личности, которые в своем собственном опыте и научном, и жизненном сочетали эти две составляющие -- научную и религиозную. И у Флоренского например, все это очень естественно сочеталось. Он был личностью гениальной, личностью экстраординарной, и для него научный поиск естественно заканчивался религиозным поиском. И то, что он создал в своих трудах -- это очень необычный синтез научного и религиозного мировоззрений. И те примеры, которые вы привели, как раз и показывают, что между наукой и религией противоречий нет. То, что внушали нам в советское время -- что наука, изгоняет религию, что наука доказывает, что Бога нет… Пример этих и очень многих людей как раз показывает, что все обстоит наоборот. Вера – это личный выбор человека. Но если человек такой выбор сделал, то никакие научные знания не смогут его отвратить от этого выбора. Малое знание уводит от Бога, а большое знание, наоборот, приводит к Богу.

Садовничий: Наука, в принципе -- тоже это вера. Надо верить в свой результат, надо что-то предполагать, что может быть казаться невероятным, но в итоге становится реальностью. Ну и Вы более глубоко обобщили, что у человека есть внутренний мир. Он верит во что-то, это его личное убеждение, личная духовная жизнь, и здесь абсолютно нет противоречий. Мы можем привести огромное число ученых, которые были и верующими и сделали замечательные, выдающиеся научные открытия. И если это противопоставление во многом искусственно.

Владыка: Не случайно те три человека, которых Вы упомянули-- двое из них закончили жизнь в лагерях, а один из них закончил жизнь в эмиграции. То есть, все трое, каждый по-своему, пострадали за веру. И это было связано с тем, что вера была искусственно вычеркнута из жизни людей. Быть верующим означало бросать вызов атеистическому государству, атеистической власти. И власть не хотела мириться с существованием религии. Но исходили-то из того, что религия должна отмереть, и были уверены в том, что религия – это пережиток прошлого. Что по мере развития науки, по мере все новых и новых успехов социалистического строя, религия отпадет сама собой. А мы с Вами пережили и ту эпоху, и живем сейчас в эпоху, когда значение религии не только не умаляется, оно возрастает. Мы видим это на примере арабского мира, где происходит значительное усиление ислама, причем ислама не только в его традиционной форме, но и в весьма радикальных выражениях. Мы видим, что религия продолжает оставаться, и даже, может быть, все больше и больше становится фактором политической жизни. И мы видим, что религия занимает очень важное место в умах и сердцах людей. И если говорить о системе образования, то мы все больше и больше понимаем, что образование, оторванное от воспитания,  оторванное от нравственности, не принесет тех плодов, которые должно приносить образование, воспитывающее не просто человека, как обладателя некой суммы знаний, но человека, как личность, человека как гражданина, человека, способного жертвовать собой ради каких-то высших идеалов. И здесь религия является очень мощной союзницей системы образования, потому что она как раз помогает наполнить весь этот образовательный процесс неким высшим смыслом.

Садовничий: Вот тот период безверия, о котором Вы сказали, безусловно, был трудным, но все-таки общество не соглашалось с этим, и тому существует масса примеров. Я помню мое крещение, ну вернее я его не помню, по рассказам помню. Родители простые люди, утром ребенка отнесли в церковь, крестили. Думаю, что тот период не был простым, и о нем, конечно, надо говорить с сожалением. Но сейчас новое время, и новые реалии и мы, на мой взгляд, сделали уже одну ошибку. Вначале 90-х годов увлеклись тем, что его величество рынок, его величество карьера человека все решает, все делает, определяет, и главное -- открыть эти траектории и забыть обо всем, что сопутствует этому. А молодой человек -- это ведь очень богатая душа. Он ищет, он формируется, он определяется в своей будущей жизни. И вычеркнув элемент  воспитания, элемент отношения к своему отечеству, к своей родине, к своей истории, мы безусловно очень много сделали неправильно. И сейчас, слава Богу, время немножко другое, и поворачивается и общественное мнение, и побеждают другие убеждения и другие теории в обществе, но очень трудно поворачивать в молодежной среде этот вектор. И, наверное, сейчас одна из главных задач --  я с этим полностью согласен -- всеми силами нашего образовательного учреждения, в школе, в университетах, да и всему обществу обратить на это внимание. Обратить внимание на то, что человек, прежде всего, должен быть богат внутренне.

Владыка: Эта ошибка, о которой Вы сказали, и которая заключается в навязывании молодому человеку идеалов потребительского общества, имеет, конечно, очень тяжелые и губительные последствия для душ молодых людей. Надо прямо сказать, что и те идеалы, которые внедряются часто через средства массовой информации, и те идеалы, которые существуют в молодежной среде, никуда не ведут молодого человека. Просто потребительским отношением к жизни человек не может приобрести ни счастья, ни внутреннего мира, ни какого-то целеполагания в своей деятельности. Мол, карьера – это то, что может сопутствовать человеку. Материальный успех – это то, что может сопутствовать человеку. Но когда это превращается в самоцель, тогда человек перестает понимать, зачем он живет. И у человека исчезает вот этот внутренний стержень, эта внутренняя мотивация, особенно если речь идет о, например, каких-то актах самопожертвования, которые неизбежно требуются от человека. И тогда человек спрашивает себя: а почему я должен жертвовать собой, почему я вообще должен жертвовать чем-то, если я могу все это приобрести для себя, если я могу жить в соответствии вот с этим потребительским идеалом, зачем я должен чем-то жертвовать? И вся система ценностей тогда рушится. Само понятие ценностей исчезает. Ведь потребительское общество приучает человека к тому, что никаких абсолютных нравственных ценностей нет, что все нравственные нормы относительны. Что каждый человек может для себя установить шкалу нравственных ценностей и ей следовать, коль скоро она не нарушает права других людей. И та солидарность, которая на протяжении веков скрепляла людей, и которая была основана на том, что у людей были общие ценности, общие представления об абсолютных нормах, сейчас исчезает. И вот в этом конечно тоже роль университета. Университет -  это не только учебное заведение, где люди приобретают те или иные знания в области математики, физики, литературы, в других областях. Но университет – это и то место, где люди должны получить воспитание, где они должны получить закваску для всей своей последующей жизни. И конечно не случайно, что у университета и Церкви оказывается очень много общих задач. И вполне естественным становится присутствие храма в университете, как в Московском университете, где с Вашей помощью, с вашим непосредственным участием был восстановлен исторический храм святой Татьяны, который стал сегодня центром притяжения для очень многих студентов. И это вполне естественно, причем я глубоко убежден в том, что это ни коем образом не нарушает ни светский характер государства, ни светский характер университета, потому что светское – это не синоним атеистического. Светское – это синоним, ну скажем так, права выбора для человека. Но в нашей страны мы хорошо знаем, сколько людей сделало выбор в пользу христианства, в пользу Православной Церкви. И у этих людей  должно быть право исповедовать свой религиозный выбор не просто как какое-то частное и личное дело, а в том числе, исповедовать его и в гражданском обществе, и в своих профессиональных обязанностях.

Садовничий: Молодые люди тоже сейчас ищут. Вот я встречаюсь с ними на олимпиадах, на различных форумах, видно, что они тоже хотели бы быть внутренне богаче. Просто им надо дать эту возможность. Вы правильно сказали, что задача университета --дать эту возможность развиваться внутренне. Университет – светское учебное заведение, это понятно, но мы сейчас говорим о главном, о том, что такое человек, как он формируется. Человек -- удивительное создание, созданное Богом, природой, природой или Богом --  это идет спор тот самый, или не спор, а обсуждение. Но, тем не менее, это удивительное  и единственное существо, которое относится к такому совершенному созданию, и конечно, ему надо сделать все, чтобы он имел возможность прожить так, чтобы он становится совершенством. Это задача и университета в том числе. И поэтому Вы вспомнили храм святой  мученицы Татьяны. Это было непростое время и непростой выбор. Это как раз было время, еще было время, когда отношение к решению о передаче храма, помещения храму, восстановления традиций университетских воспринималось и властью в то время, и слоями общества определенными, воспитанными в атеистическом таком ключе, очень агрессивно. И просто вплоть до угроз. Мне кажется, это очень правильное решение было Московского университета, и я принял решение воссоздать храм Татьяны в Московском университете и тем самым восстановить традицию и историю. Этот храм был стержнем духовной и моральной жизни университета на протяжении столетий. И когда все это оборвалось, университет почувствовал, что заменить нечем. И хорошо, что сейчас храм великолепно существует. В него ходят студенты, профессора. Наш день рождения – Татьянин день – мы обязательно утром встречаем в храме. И это великая традиция. Это ведь вот то, что объединяет всех людей. Мы как бы чувствуем все лучше, богаче, увереннее, спокойнее, когда мы вот так живем в университете дружной семьей, корпорацией и каждый верит в свои идеалы, но то, что это удалось каким-то образом обогатить каждого человека -- это успех. И я думаю, что храм послужил примером воссоздания храмов и в других университетах России. Мы этому рады.

Владыка: Наша общая задача – это воспитать личность цельную и целостную.

Садовничий: Да.

Владыка: И для того, чтобы это происходило, необходимо не только усвоение знаний в профессиональных областях, но необходимо и воспитание личности человека. И здесь, конечно, присутствие храма в светском университете -- очень важная составляющая. Вот я учился в Оксфорде. Это университет светский. Но в каждом колледже есть храмы, там совершаются богослужения. В некоторых случаях студенты, вне зависимости от своих убеждений, в них участвуют. Сохранились даже какие-то традиции. Ну, например, во многих колледжах ужин начинается с молитвы на латинском языке. Веришь ты или не веришь, но ты должен встать и прослушать эту молитву. И никто не считает, что тем самым кому-то что-то навязывается. Это естественная составляющая академической жизни. Но более важно, что такие очаги религиозности и духовности, которые существуют сейчас во многих светских учебных заведениях,  останавливают молодых людей от дурных поступков, они помогают им становиться лучше, и они играют огромную моральную и воспитательную роль. И я хотел бы сказать еще о том, что наличие храма в университете не противоречит не только светскому характеру государства, но и его многоконфессиональному характеру, поскольку сейчас у нас в стране есть и исламские университеты. Я посещал в Казани исламский университет, встречался с нашими студентами-мусульманами. Есть центры поклонения Богу, принадлежащие другим конфессиям. И мы все существуем в мире, и это вполне естественно. Изгнание религии из общественной жизни -- это противоестественно. А мирное сосуществование религий, в том числе  в рамках одного учебного заведения, в рамках одного университета -- это вполне естественно.

Я хотел бы поблагодарить Вас, Виктор Антонович, за то, что Вы были гостем нашей передачи, пожелать успехов Вам, Московскому университету и да хранит Господь наше студенчество и наших профессоров!

Садовничий: Спасибо, спасибо, владыка!

Владыка: Гостем нашей передачи был ректор Московского государственного университета Виктор Антонович Садовничий. Оставайтесь с нами.

(СЮЖЕТ)

Владыка: На сайт нашей программы vera.vesti.ru приходит много вопросов. И сейчас я отвечу на некоторые из них. Здравствуйте Анастасия!

Анастасия: Здравствуйте владыка. До Великого поста остается три недели. Церковь уже начинает к нему приготовления. И в воскресенье вспоминается в церкви притча о мытаре и фарисее. Много очень вопросов от телезрителей о покаянии. Первый вопрос от Андрея из Мурманска: «Что делать, если что-то не считаешь грехом? Сказано: если что скроет человек от покаяния, то ему грех умножиться. Можно ли каяться только в том, в чем считаешь нужным каяться?»

Владыка: Я думаю, мы, конечно, на исповеди каемся в том, в чем мы считаем нужным каяться. Но проблема в том, что мы далеко не всегда замечаем наши собственные грехи, и далеко не всегда мы свои поступки трезво оцениваем. И поэтому никогда не нужно приписывать себе те грехи, которых у нас нет, но в то же время к исповеди нужно готовиться. То есть, нужно вспоминать свою жизнь, анализировать. А читая Евангелие, нужно сравнивать свою жизнь с тем, что говорит Христос и смотреть, насколько мы соответствуем этому идеалу.

Анастасия: Следующий вопрос от Светланы из города Электросталь: «Внешне я вполне порядочная женщина – мать семейства, учитель. Я никогда не исповедовалась – стыдно. За моей душой всевозможные грехи – аборты и прелюбодеяния, и попытка самоубийства. Зачем молиться ходить в церковь, если участь предрешена? Я не раскаиваюсь в своих грехах, но хотела бы раскаяться, подскажите как».

Владыка: Во-первых, участь человека не предрешена, потому что от нас самих, прежде всего, зависит и наше спасение и наша погибель. Более того никогда не поздно с пути погибели встать на пусть спасения. Если человек сознает, что он совершил много тяжких грехов, и при этом стыдится прийти на исповедь, то надо в себе побороть этот стыд. Надо прийти, причем не один раз. Сначала один раз прийти, потом второй раз. И начать этот постепенный процесс исцеления.  Если нет раскаяния, но есть желание раскаяться, то может быть раскаяния как раз и нет, потому что человек не приходит на исповедь. То есть, он внутренне каменеет, и он не может плакать, он не может избавиться от своих грехов. И эта тяжесть  давит на него и он не освобождается от этого бремени. Исповедь – это такое лекарство, которое позволяет не просто осознать грехи, оно позволят человеку освободиться от этой внутренней тяжести.

Анастасия: Владыка, ну на этом все сегодня. Спасибо вам огромное за ответы. Я вас благодарю.

Владыка: Спасибо вам, Анастасия!

 Дорогие братья и сестры, я хотел бы напомнить вам слова Господа Иисуса Христа, которые были сказаны в ответ на вопрос: кто же может спастись? Господь ответил:  «Человеку это невозможно, но не Богу. Ибо все возможно Богу». Да хранит вас всех Господь!