Любовь и голуби Совместный эфир с ведущими "Маяка". Светлана Галаган

МИТРОФАНОВА: У нас продолжаются совместные эфиры с ветеранами "Маяка". Сегодня у нас Светлана Галаган. Здравствуйте, Света.

ГОЛУБКИНА: Эта Светлана-таки была главный юморист "Маяка".

ТРУСЕНКОВА (звукорежиссер): И этим всё сказано.

МИТРОФАНОВА: Приветствуем. Светлана, мы очень рады вас видеть.

ГАЛАГАН: Ой, а я как рада вас видеть!

МИТРОФАНОВА: Нас напугали, сказали, что вы главный юморист "Маяка", и мы даже растерялись.

ГАЛАГАН: Правда? Ну хорошо, я хоть об этом узнала. Я ведь другие передачи тоже делала, и очень много.

МИТРОФАНОВА: Слава богу. Значит, на серьезные темы вы тоже можете говорить.

ГАЛАГАН: Ну как вам сказать? Могу, конечно. И про песни-ретро, и бардовские передачи я делала - "Бард-кафе", и "Звезды аккордеона" с Валерием Ковтуном я делала, в общем, с замечательными людьми.

МИТРОФАНОВА: Скажите, а барды, когда вблизи их видели, они вкусно пахнут?

ГАЛАГАН: Что, вы думаете, они костром пахнут?

МИТРОФАНОВА: Да. Лыжами, костром.

ГАЛАГАН: Да вы что? Замечательные люди, замечательные.

МИТРОФАНОВА: Да?

ГАЛАГАН: У меня любимый был Берковский Виктор Семенович, вот который написал "Под музыку Вивальди".

МИТРОФАНОВА: Да-да-да.

ГАЛАГАН: Да что вы, это такие люди! Во-первых, это эрудиты, с ними общаться одно удовольствие. "Бард-кафе" у меня была такая передача, замечательная. Я ездила на Грушинские фестивали несколько раз, я ездила на другие фестивали бардовской песни и привозила оттуда материала столько, что нельзя было уместить его.

МИТРОФАНОВА: Нет, а вам не показалось, что барды к себе слишком серьезно относятся? Вот мы же девчата такие, самоироничные, я так предполагаю.

ГОЛУБКИНА: Ну типа того.

МИТРОФАНОВА: Иногда здесь шучу, здесь не шучу, правильно?

ГАЛАГАН: Мне интересно, с кем вы общались?

МИТРОФАНОВА: Нет, ну мы с ними, честно, стараемся не общаться.

ГОЛУБКИНА: Нет, ну у Маргариты Михайловны есть свое мнение, оно абсолютно предвзятое, она сделала вывод из рассказов каких-то по телевидению, оборванных кусков.

ГАЛАГАН: Маша подытожила, все ясно. Вообще это прекрасные люди.

ГОЛУБКИНА: А вообще мы в глаза их не видели еще и ничего про это не знаем.

МИТРОФАНОВА: "Лыжи у печки стоят..."

ГАЛАГАН: Как же так? А что, вы не знаете дуэт "Иваси"? Иващенко и Васильев.

ГОЛУБКИНА: Очень нравится, замечательный. А у нас есть? Они такие смешные.

МИТРОФАНОВА: Я сейчас не поняла, вы шутите, что ли? Дуэт "Иваси"?

ГОЛУБКИНА:  А ты что, не знаешь, что ли? Иващенко и Васильев.

МИТРОФАНОВА: Господь с вами, конечно, нет.

ГОЛУБКИНА: Как нет? Рита, да ты что?

ГАЛАГАН: Рита, шутишь?

МИТРОФАНОВА: Я знаю Лучано Паваротти и этот второй... Пласидо Доминго. А "Иваси" я не слышала.

ТРУСЕНКОВА: Да, самые знаменитые барды, да.

МИТРОФАНОВА: Можно мы послушаем?

ГОЛУБКИНА: Конечно. Они очень смешные, я одно время целыми днями слушала.

МИТРОФАНОВА: А я думала, вы надо мной издеваетесь, такое название.

ГАЛАГАН: Так вы что, извините, не знаете, что это они являются авторами мюзикла "Норд-Ост"?

ТРУСЕНКОВА: "Норд-Ост", да.

МИТРОФАНОВА: Ну, я стараюсь этот мюзикл вообще не вспоминать, если сейчас так без юмора.

ГАЛАГАН: Ну-у-у... там такое произошло, но мюзикл-то сам по себе прекрасен.

МИТРОФАНОВА: Да, но тем не менее с "Иваси" давайте хотя бы меня познакомим.

ТРУСЕНКОВА: Не могу сейчас, дай время, скачаем.

МИТРОФАНОВА: Давайте, девочки, скачаем. А какая самая известная их песня?

ГАЛАГАН: Ну, у них очень много песен, я не знаю...

МИТРОФАНОВА: Например? Мария Андреевна?

ГОЛУБКИНА: Я помню, слова были там такие: "Провожающие мнут платки в руках, провожаемые песенки поют..."

МИТРОФАНОВА: А, да? Мы сейчас восполним мой провал.

ГАЛАГАН: Про Глафиру мне очень нравится, про Ивана Ивановича песня. Ну, у них очень много веселых замечательных песен.

ТРУСЕНКОВА: А, вот "Приходи ко мне, Глафира", что ли?

ГАЛАГАН: Да, есть такая у них, да.

МИТРОФАНОВА: Какая интересная песня... Нет, ну чего вы меня подзуживаете? Я не знала про такой дуэт, ну я могу в чем-то признаться, что я не знаю? Я не смотрела фон Триера, может...

ГАЛАГАН: Хорошо, давайте я вам про еще одну передачу расскажу, может, вы ее тоже не знаете. Давайте вернемся к "Маяку". Можно мне поздравить, наконец, своих коллег с 50-летием, с красивым юбилеем, таким замечательным?

МИТРОФАНОВА: Конечно, давайте, я только "за".

ГАЛАГАН: Вот. И объясниться им в любви всем, кто хоть какое-то отношение имел к моей работе. У нас замечательные люди, замечательный коллектив, особенно музыкальный отдел. И вот я вам хочу рассказать про одну передачу, я боюсь, что никто не придет, у вас же последняя неделя идет для гостей.

МИТРОФАНОВА: А, да?

ТРУСЕНКОВА: Эта неделя, да.

ГАЛАГАН: Вот. Есть такая программа "Место встречи "Маяк". Вера Карпеченко не придет, она ее редактор. Это же программа-долгожитель, это программа, которая являлась лицом "Маяка". А делал ее уникальный совершенно Артур Макарьев, который был фанатом этого дела, он жил этой передачей. И не случайно так получилось: не стало передачи и не стало Артура Макарьева.

МИТРОФАНОВА: У нас будут совместные эфиры с Дубовцевой, и мы можем как раз это восполнить и пригласить тех, кто еще в курсе всего этого, с удовольствием.

ГАЛАГАН: Ну, может быть, она расскажет. Ну, хорошо. Вот "Чего старенького" - передача о песнях-ретро, тоже я боюсь, что про нее не скажут. Вел ее архивариус Игорь Макаров, его так и звали - архивариус.

МИТРОФАНОВА: А он про что ставил песни?

ГАЛАГАН: Ретро-песни. Он такой собиратель фонотеки.

МИТРОФАНОВА: Это Вертинский? А ретро-песни в нашем понимании - это что?

ГАЛАГАН: Песни прошлых лет.

МИТРОФАНОВА: А каких лет? 40-х?

ГАЛАГАН: И 40-х тоже ретро считается, и 50-х ретро, и уже скоро будет 60-х тоже ретро. Ну а Глеб Скороходов вел у нас программу, знаете. А я работала с Юрием Евгеньевичем Бирюковым, вот тоже хотела, чтобы его вспомнили. Это человек, который готов был лететь на другой конец страны только за крохами информации. Если вот вдруг ему сказали, что родственник какого-то там поэта живет, и он туда мчится за свои деньги. Ну, в общем, с такими людьми работала, ну любо-дорого вообще сейчас про них вспомнить.

МИТРОФАНОВА: Я могу тоже в Якутию прямо сейчас сорваться. Мне так интересно было, сегодня рассказали нам про кинофестиваль якутский.

ГАЛАГАН: 35 тысяч рублей билеты стоят.

МИТРОФАНОВА: Ну, знаешь... минус туфли, но зато вот как-то в Якутию слетать. Нет, на самом деле все очень интересно. Я потрясена тем, что я не знала "Ивасей".

ТРУСЕНКОВА: А они у нас есть.

ГОЛУБКИНА: Тебе очень понравятся они, они хорошие поэты на самом деле, хорошие авторы. Потому что, я так понимаю, что бардовская песня - это в первую очередь стихи.

ГАЛАГАН: Стихи, положенные на простую музыку. Но они уже, я бы сказала, что шагнули на эстраду одной ногой, потому что у них такое сопровождение, не просто гитара, у них уже и инструментальное сопровождение.

ГОЛУБКИНА: Нет, ну Никитины тоже были бардами.

МИТРОФАНОВА: Этих я знаю.

ГОЛУБКИНА: Потом, Юрий Визбор тоже бард. Галич, в конце концов. Это все поэты.

ТРУСЕНКОВА: Митяев.

ГАЛАГАН: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Ну, давайте, друзья, таким недопескам, как я, дадим послушать "Ивасей".

ГАЛАГАН: Давайте хоть немножко послушаем.

ГОЛУБКИНА (после песни): Ну вот. Я бы сказала, что это все-таки не совсем... когда мы говорим: Визбор, Галич, даже "Иваси" - это не совсем бардовская песня. Потому что бардовская песня в том понимании общем, которое было, это были такие самодеятельные поэты, КСП, собирались, в Киеве был огромный клуб. У меня товарищ Илья Коровин, у него папа был председателем этого клуба КСП, а Илья стал в итоге замечательным скрипачом мировым. Вот так дети растут.

ГАЛАГАН: Ну, во всяком случае, мы познакомили Риту. У них очень хороший, очень красивый проект "Песни нашего века", вот они хором пели песни самые известные, вот эти бардовские песни. Их называют авторами-исполнителями, бардами. Во всяком случае, это замечательное направление.

МИТРОФАНОВА: Одно из - в музыке, конечно.

ГАЛАГАН: Одно из направлений в музыке, вот которым занимался музыкальный "Маяк". Наш коллектив вот отличался тем, что мы собирались периодически, смотрели, чего не хватает на "Маяке". Ну, потому что мы очень ориентировались на радиослушателей, на эти мешки писем, которые нам приносили. И вот вы сейчас смотрите в Интернет, у вас там все написано. А у нас письма. Вот количество писем определяло популярность передачи. Вот лежит на столе стопка писем...

ТРУСЕНКОВА: Рейтинг.

ГАЛАГАН: Да, вот такой был своеобразный рейтинг, совершенно верно.

ГОЛУБКИНА: Стопка писем... К нам-то сообщения-то, как говорится, приходят не стопкой...

ГАЛАГАН: Да?

ГОЛУБКИНА: Но они коротенькие. Нам пишут из Алтайского края: "Приветствую. Клевая передача "Опять 25". Вот. Но почему-то пишут: "Но тот выпуск с актером театра, негром, не очень. Почему его пригласили, он даже не смешной..." Это что за негр?

ГАЛАГАН: Ой, я вам скажу. Во-первых, я приглашать старалась не только юмористов. Потому что юмористы везде - и "Аншлаг", и "Кривое зеркало", и где угодно, да?

МИТРОФАНОВА: Действительно.

ГАЛАГАН: Но мне хотелось, чтобы люди приходили такие, которые умеют посмеяться над собой, над другими. И мне показалось, что в нем что-то такое есть.

ГОЛУБКИНА: И кто это?

ГАЛАГАН: Гриша Сиятвинда.

МИТРОФАНОВА: А, так это же наш дружбан.

ГОЛУБКИНА: Мой же однокурсник-то.

ГАЛАГАН: Ну и чего им не понравилось, я не знаю.

МИТРОФАНОВА: Так он не негр, он русский... помнишь, говорят?

ГОЛУБКИНА: Он не русский, он бурят, у него бабушка бурятка, он поэтому и похож на негра.

ГАЛАГАН: Так, девочки, не сбивайте меня с мысли.

МИТРОФАНОВА: Помнишь: "Да ты эфиоп? - Какой я эфиоп, я русский..."

ГАЛАГАН: Так, идем дальше.

МИТРОФАНОВА: А вы смотрели фильм вот этот про эфиопа?

ГАЛАГАН: Не знаю, я сейчас не думаю об этом фильме, я сейчас думаю о своем музыкальном отделе.

МИТРОФАНОВА: А, понятно.

ТРУСЕНКОВА: Правильно.

ГАЛАГАН: И думаю о том, что, собираясь, мы смотрели, чего на "Маяке" не хватает. И вот таким образом возникла передача развлекательная юмористическая, вот сначала "Доброе утро", потом она трансформировалась в "Отдыхать, так с музыкой". И я хочу сказать, что помогали мне люди совершенно тоже уникальные на "Маяке". Хочу сказать отдельно о Константине Доронине, это человек, который вот возился с нами, который обучал нас всему, не жалел времени на нас.

ТРУСЕНКОВА: А это - режиссер.

ГАЛАГАН: Самый главный был режиссер на "Маяке", вот в те времена, когда я пришла на "Маяк". Потом он ушел, пришли другие, но Косте мы благодарны по сей день. У вас работают режиссеры - его ученицы.

МИТРОФАНОВА: Ты что ли?

ТРУСЕНКОВА: Я - нет.

ГАЛАГАН: Вот. А есть Ирочка Жилкина, Лена Борисова - это его ученицы. Не жалел себя человек. Ну, хорошо. А передачу со мной "Отдыхать, так с музыкой" юмористическую вел Владимир Самойлов. И я хочу, если можно, чтобы мы сейчас вот фрагментик послушали, "Отдыхать, так с музыкой".

ГОЛУБКИНА: Ничего себе! Прямо на злобу дня: "Очень трудно наживать на жевательной резинке, там, где нечего жевать..."

ГАЛАГАН: Ага, а мне про швейцарский сыр понравилось.

ГОЛУБКИНА: Да.

ГАЛАГАН: Ну, это Шуров и Рыкунин, как вы узнали, конечно. Эта передача была посвящена ветеранам, и поэтому вот на такой музыке всё. Володя Самойлов - это отдельная личность на "Маяке", это ходячая энциклопедия, это человек, который знает абсолютно всё. Я много про него говорить не буду, потому что он придет к вам. Вот. Но я только скажу, что капустники на "Маяке" устраивал он, он писал на всех эпиграммы, он сочинял стихи. Нет ни одного сотрудника, кому бы он не посвятил рифмованные строки. Вот. Ну что еще про Володю сказать?

ТРУСЕНКОВА: А вам-то какие строки посвятил?

ГАЛАГАН: Ну, я с собой не принесла и не помню, конечно. Тоже что-то посвящал, поздравлял с днем рождения и все такое.

МИТРОФАНОВА: А он был ведущим "Маяка" тоже?

ГАЛАГАН: Он был диктором на "Маяке" сначала, а потом стал ведущим. И вот они эти все капустники с Васей Косолаповым придумывали. Вам не знакома эта фамилия? Это тот самый Вася, который... легенда о нем ходит, он объявлял время: "Московское время час часов..." Ему режиссер показывает, пальчиком крутит у виска, он кивает: понял. "Московское время час часов и одна минута..." Ну, то есть бесполезно было, в ступоре человек... Ну, с Васей много очень было связано всяких таких историй. Вот.

Мы, значит, с Володей работали. И я хочу сказать, что это было самое лучшее время для развлекательной передачи. Потому что все развлекательные делаю я, как вы поняли. Вот. А с Володей лучшие годы, потому что мы не работали, мы творили, мы все придумывали сами. А вот этот материал-то надо было добыть, а где его взять? Это сейчас уже есть диски, пожалуйста - покупай любого писателя-сатирика, покупай любого исполнителя. А тогда-то мне это надо было все добывать. И что я делала? Ну, завела всякие знакомства-связи, писала с телевизора, знакомые мне там откуда-то чего-то доставали. И постепенно у меня набралась фонотека очень большая, и картотеку я завела по авторам, по исполнителям. Вот был материал. Так мы ее и делали, так и сочиняли. И работали не только днем, но и ночью тоже.

МИТРОФАНОВА: А в какое время она выходила? И вот годы. Вы нам за кадром сказали, это были с 99-го по 2003-й?

ГАЛАГАН: Да. А выходила всегда передача в воскресенье, я работала по воскресеньям.

МИТРОФАНОВА: Нет, ну это хорошее время, благодарное такое. Там люди на дому работают или отдыхают...

ТРУСЕНКОВА: На даче, на грядке.

ГАЛАГАН: У нас была своя аудитория, столько было отзывов, столько откликов. Но потом вдруг наше руководство решило, что название не очень устраивает "Отдыхать, так с музыкой". Мне, например, нравится, я не знаю, что тут не так.

ГОЛУБКИНА: И что, переименовали?

ГАЛАГАН: Переименовали, решили вернуть бренд "Маяка" - "Опять 25". И пошла передача "Опять 25". Сначала я ее... сначала, вот знаете как считалось, что женский и мужской голос - это очень хорошо звучит в эфире, и я ее стала вести с Леонидом Лютвинским, в то время он был солист группы "Белый орел".

МИТРОФАНОВА: Чего только не узнаешь.

ГАЛАГАН: Леонид Лютвинский, да. Хорошо очень молодой человек говорил.

МИТРОФАНОВА: Как я свою работу люблю! Чего только не узнашь - и про Пьера Паоло Пазолини тебе, и про Лютвинского, и про "Белый орел", "Иваси"... Господи, твоя воля!

ГОЛУБКИНА: И как мясо выбирать на рынке.

МИТРОФАНОВА: О как!

ГОЛУБКИНА: Да.

МИТРОФАНОВА: Вот такая история. У нас в гостях прекрасная Светлана Галаган. Света - ветеран «Маяка» и очень такая бодрая, актуальная женщина. Единственно, Света, очень бы хотелось обсудить тему знаете какую? Разницу в восприятии и понимании юмора. Вот ведь появилось сколько, раньше вам было, мне кажется, легче. Были вы - и юмор. А сейчас есть «Камеди клаб», КВН, есть отдельно взятые юмористы, писатели, «Пельмени уральские». То есть такое количество и многообразие шутящих людей, что даже сориентироваться простому человеку тяжело, мне кажется. И каждый свою нишу выбирает. Вот вы какую нишу выбрали себе?

ГАЛАГАН:  Ну, во-первых, это сейчас уже все появилось, а когда я начинала, было так мало, что приходили ко мне артисты в передачу и радовались, когда я давала их монолог в записи. Но до этого я его монтировала. Я никогда не ставила в эфир в чистом виде, потому что, помните, все говорили: юмор ниже пояса, на радио этого не должно быть, боялись этого, как огня. И все это вырезалось, поэтому у меня все чистенькое такое шло в эфире. И некоторые говорили: ой, у меня этого нет, ты мне, пожалуйста, перепиши. Некоторым я даже переписывала монологи. И как-то все действительно было проще. «Камеди клаб» меня не интересовал, потому что…

ГОЛУБКИНА: А его вроде бы тогда и не было.

ГАЛАГАН: Ну, сначала не было, но уже потом появились, я все-таки не так давно закончила работу.

ГОЛУБКИНА: А когда они появились-то?

ГАЛАГАН: Ну, я уж не помню.

МИТРОФАНОВА: А, еще «ОСП-студия» были, Шац соответственно, Бочарик, Лазарева.

ГАЛАГАН: Нет, нет, я переписывала концертные номера, понимаете, то, что на концерте звучало, с аплодисментами, с дыханием зала, вот это все хорошо слушалось, это я и переписывала, и это у меня было. А что касается того, что можно, что нельзя… Мне сценарий одно время писали для передачи «Опять 25», представьте себе, Леонид Французов, Леонид Натапов, вы же знаете таких людей? Серый кардинал юмора Леонид Михайлович Французов. Я ему так благодарна, он ведь для «Аншлага» пишет абсолютно все, и для юмористов пишет  монологи, его знают, он так занят, но он любезно согласился писать нам сценарии для «Маяка». Хотите, расскажу один случай. Вот однажды у меня в сценарии написано, мы с Леней ведем  программу, написано, ну, что-то, вы знаете, говорим, говорим, потом нужна подводка к очередному монологу, и я говорю Лене такую фразу: Лень, иди-ка ты в баню. Ну, все, прошла передача, а потом началось. Я не могла понять даже, за что. Меня вызывали, меня вызывало руководство, мне говорили: Света, как ты могла, как ты могла опуститься до этого, как же, мы от тебя не ожидали. Кому-то даже не спалось в следующую ночь, как они это услышали. Я не могла, я что, ругалась в эфире или что. Вот представьте себе, вот как вы сейчас свободно ведете себя в эфире.

ГОЛУБКИНА: Да мы вообще такое говорим, что у самих зубы завиваются.

ГАЛАГАН: А мы, смотрите, после каждого эфира у нас висел лист, огромный лист, на нем огромными буквами были выписаны фамилии ведущих.

МИТРОФАНОВА: Они позорят коллектив?

ГАЛАГАН: Нет, не позорят коллектив, а там дальше, фамилия ведущего и дальше слова и красными буквами, красным фломастером было написано, вот ударение  неправильно ты сделал или не тот смысл, не с тем смыслом сказал слово и так далее. То есть мы выходили и боялись. 

МИТРОФАНОВА: Так в чем же была претензия к «иди ты в баню»? Так нельзя говорить просто и все?

ГАЛАГАН: Так нельзя говорить, да, в эфире. В эфире как я смогла это произнести. Вот, девочки, представьте себе.

ГОЛУБКИНА: Ты мне так никогда не говорила.

ГАЛАГАН: Ну, вот подумайте.

ГОЛУБКИНА: Вот нам пишут из Ханты-Мансийска: «Опять 25» это праздник». Пишет Лана. Это к вам обращение.

ГАЛАГАН: Спасибо, но праздник кончился.

ГОЛУБКИНА: Да, это так мило, приятные, добрые голоса утром начинают. А во сколько, в 10 часов утра начиналась передача?

ГАЛАГАН: Мы начинали в 10. Вообще-то, вы помните, вот почему бренд «Маяка», она же в 1964 году, по-моему, начиналась эта передача, ее сняли из-за съезда Коммунистической партии. 

ГОЛУБКИНА: Пошутили как-то?

ГАЛАГАН: Ну да, «Опять 25», это как бы наводит на мысль.

ГОЛУБКИНА: 25-й съезд, да.

ГАЛАГАН: Ее сняли. А потом я хотела сделать что-то подобное, но современным языком. Принципиально 25 минут, чтобы было, и чтобы была такая мозаика, одно нанизывалось на другое. Но в результате, вот я пилотные программы делала, и вот такая, такая, мы сейчас продемонстрировали, какие звучали, а в результате мы пришли к тому, что просто я вела передачу с гостем. Ну, то же самое, как «Гостиная музыкальная», «Звездная», это все у нас было.

ГОЛУБКИНА: А вот когда в самом начале, в 1964 году была эта передача?

ГАЛАГАН: Я в этом не участвовала.

ГОЛУБКИНА: Я знаю, но вы же что-то можете знать про это?

ГАЛАГАН: Я их слушала, прежде чем сделать передачу, я их слушала.

ГОЛУБКИНА: Там кто были участники этого всего?

ГАЛАГАН: Участники театра, артисты театра и кино, там звучали шутки, там звучали анекдоты, там звучали веселые песни, и там звучали юморески. Вот так строилась эта программа. Ну, конечно, в наше время нельзя ее слушать, там паузы большие, но все равно делали талантливые люди. 

ГОЛУБКИНА: Был в те поры, в те 60-е, в начале 70-х, он погиб, к сожалению, в авиакатастрофе, Чистяков. Помните, был пародист такой, который мог кого угодно изобразить, любого певца, любую певицу, Максим Галкин за ним, я так понимаю, отморозит уши.

ГАЛАГАН: Он шикарный был.

МИТРОФАНОВА: Светлана, у нас сейчас на телефонной линии прямо, как в программе, даже не знаю, то ли «Жди меня», то ли у Малахова, «Найди меня», один из соведущих ваших.

ГАЛАГАН: Да неужели?

МИТРОФАНОВА: И сейчас он сам, наверное, представится. Алло, здравствуйте.

САМОЙЛОВ: Добрый день.

ГАЛАГАН: А-а-а.

САМОЙЛОВ: Светочка, уже по вздоху узнала.

ГАЛАГАН: Конечно.

МИТРОФАНОВА: Света, представьте нам, пожалуйста, вашего…

САМОЙЛОВ: Дамы, здравствуйте, дамы. Более всех здравствуй, Светлана. Я хочу тебя поздравить с 50-летием «Маяка», я хочу тебя поздравить с тем, что  ты опять звучишь на этой своей радиостанции. 

ГАЛАГАН: Спасибо. 

САМОЙЛОВ: Радиостанции своей судьбы. Я хочу тебе сказать, что годы не сделали с тобой ничего. Светлый, ясный, чистый голос, обаяние, лукавство женское, которое тебе было присуще всегда, все это остается с тобой, и все это сейчас звучит в эфире.  Я тебе желаю всего самого лучшего, целую, до встречи. 

ГАЛАГАН: Спасибо, дорогой Володя. Это был Владимир Самойлов, о котором вот я говорила несколько раньше. Что касается судьбы, вы знаете, он прав. Ведь я попала на «Маяк» случайно. Но вы знаете, ничего случайного не бывает. Я пять лет до этого жила за границей, там познакомилась с Таней Судец,  Леной Коваленко, они там вели передачи русского языка для японцев, и они мне сказали: ну, чего ты приедешь в Москву? 

ГОЛУБКИНА: Это как это, подождите минуточку, передачи русского языка для японцев?

ГАЛАГАН: Для изучающих русский язык. 

МИТРОФАНОВА: Это 90-е, видимо, годы.

ГАЛАГАН: 80-е.

ГОЛУБКИНА: А они сами-то по-японски?

ГАЛАГАН: Кто? Нет, они вели просто передачи на русском языке, а японцы, которые хотели его изучать, слушали эти передачи, принимали в них участие. 

ГОЛУБКИНА: Митра, вот куда нам надо. Ты хочешь суши поесть?

ГАЛАГАН: Вот, подумайте. 

МИТРОФАНОВА: Нас точно не возьмут.

ГОЛУБКИНА: Почему? Мы их научим «иди в баню», например, говорить.

ГАЛАГАН: Они меня соблазнили, сказали, приедешь в Москву, приходи на телевидение. Ну, я пришла на телевидение, там месяц надо было ждать, короче, я пришла на радио, и подумала, что это судьба, потому что моя девичья фамилия Попова. А радио кто изобрел? 

ГОЛУБКИНА: Попов.

МИТРОФАНОВА: Маркони.

ГАЛАГАН: Все, так что,  Володя, ты прав, это судьба.

МИТРОФАНОВА: А зачем вы вернулись-то?

ГАЛАГАН: Куда?

МИТРОФАНОВА: На родину Пушкина? Из Японии самой?

ГАЛАГАН: Ну, как же вернулись, ну, я там с мужем была. Мы свое время там провели и приехали.

ГОЛУБКИНА: А он там работал?

ГАЛАГАН: Работал, да.

ГОЛУБКИНА: Знаем, кем работал. Зорге Рихардом он работал?

ГАЛАГАН: Нет.

МИТРОФАНОВА: А вы вспоминаете? Вам в Японии понравилось?

ГАЛАГАН: Очень понравилось, конечно, это другой мир вообще. Еще в те годы это был другой мир.

ГОЛУБКИНА: А где вы были, в Токио?

ГАЛАГАН: В Токио.

ГОЛУБКИНА: Класс. А что там интересного?

ГАЛАГАН: Ну, девочки, как прямо вот так расскажешь, что там интересного. Там все интересно, все.

ГОЛУБКИНА: А землетрясения были?

ГАЛАГАН: Были. Нас готовили.

МИТРОФАНОВА: А машину привезли оттуда иностранную? Надо было везти. У меня вот дед в Афганистане когда при царе Горохе еще был, привез «Волгу». Они купили, нет, у них были чеки, и они здесь «Волгу» купили в «Березке». Нет, интересно, многое связано со временем, потому что в 80-е мы были тинейджерами, и мы помнили это с одной стороны. В 1985 году появилась группа «А-Ha»… для меня - это норвежское трио - и для меня отрезан был полностью мир русскоязычной музыки. И я счастлива тем, что я набираю сейчас эту информацию и знакомлюсь. Ну, Нетребку, слава господу, я знаю давно. Но вот именно такие сдвиги тектонические в мозгах молодежи того времени, они присутствуют. Вот сейчас мы уже зрелые люди, мне самой 45 зимой, я так горжусь этим возрастом, что просто очень сильно радуюсь. Поэтому, конечно, разное поколение, разное отношение к юмору, к музыке. Но ценности все равно одни и те же. Машина, квартира…

ГОЛУБКИНА: Дача.

ГАЛАГАН: Ну, забудем про машины и квартиры, на радио приходило очень много людей действительно тогда, потому что основная раскрутка была на радио, это вы знаете. На телевидении показали картинку, прозвучала песня один раз и все, и все исполнители были заинтересованы в радио, потому что песня прозвучит несколько раз.

ТРУСЕНКОВА: А это уже такая ротация. По телевизору один раз показали, а по радио ротация.

ГАЛАГАН: Да. Потом они приезжают в какой-то город на концерт, о, а мы знаем вас, мы вашу песню слышали по «Маяку», поэтому у нас столько было вот этой всей музыкальной литературы, они все нам приносили. В общем, это все было на радио. В радио люди были в те годы заинтересованы. Сейчас уже…

МИТРОФАНОВА: Нет, сейчас тоже заинтересованы, но в разном. У каждого вообще человека может быть свое радио, их просто больше 100 в линейке радиостанций, ты можешь выбрать любое, ну, от классики до политики, и от развлечений…

ГАЛАГАН: И радио-юмор.

МИТРОФАНОВА: Вы когда-нибудь слышали радио «Дача»? Вы седая выйдете из дома.

ГАЛАГАН: Слышала, слышала, да.

МИТРОФАНОВА: Ну, вы понимаете, что происходит.

ГОЛУБКИНА: Я не знаю, я на радио много какой-то информации получала, когда я просто слушала его, находясь в гримерке, работает трансляция, или в машине, или где-то дома, пока готовишь, не будешь смотреть телевизор, включишь радио. Я много узнавала каких-то вещей, которые ты вот на канале «Культура» добываешь. То, что я никогда бы в жизни нигде бы не узнала. Про каких-то альпинистов потрясающих, каких-то геологов. Только на радио могут быть какие-то рассказы об удивительных людях, которые, к сожалению, не интересны нашему общественному российскому телевидению.

ГАЛАГАН: Ну, не надо забывать, что есть люди, которые прикованы к радио, которые принципиально не уважают ящик, как они его называют, они не слушают и не смотрят телевизор.

ГОЛУБКИНА: Ну, вот я вам могу сказать, "земную жизнь пройдя до половины, я очутилась в сумрачном лесу", мне стало трудно воспринимать визуальную информацию. То есть мне трудно смотреть даже кино, хотя раньше я это очень любила. А вот слушать мне очень нравится, и я слушаю лекции всякие разные, передачи, даже вот в YouTube записанные какие-то. Что хочется, я выбираю.

МИТРОФАНОВА: Маруся, это возраст.

ГОЛУБКИНА: Да, ну и что, а что такого? Республика Татарстан: «Привет, Светлана, может, вспомните Сергея из Казани. Я часто бывал в вашей передаче со своими четверостишиями. С 50-летием «Маяка» вас. Сергей из Казани».

ГАЛАГАН: Да, конечно, помню. Из Казани нам присылали журнал юмористический «Чаян», я это тоже хорошо помню. Люди писали истории из жизни, ведь мы же объявляли всякие конкурсы, потом они получали призы, мы отправляли эти призы, тоже служба существовала, которая занималась тем, что они на почте переправляли подарки. Кто-то к нам приходил. И люди интересные истории всякие нам присылали, люди присылали свои частушки, свои песни тоже юморные. Я уже в последние годы только с юмором была связана,  поэтому я это знаю. Первое место у нас занял, знаете, какой рассказ? Мужчина прислал. Где-то в Сибири есть дорога, по которой проезжая, нужно очень притормаживать, потому что, ну, ехать аккуратно, потому что из леса выходит медведь на двух ногах с кружкой, и нужно было ему наливать все время.

ГОЛУБКИНА: Да ладно.

ГАЛАГАН:   Это знали все. 

ГОЛУБКИНА:   Это шутка? 

ГАЛАГАН:   Это быль. 

ГОЛУБКИНА:   А почему приучили медведя выпивать? 

ГАЛАГАН:   Ну, приучили его, видимо, охотники. 

ГОЛУБКИНА:   То есть, а если медведю не нальешь, то он не пропускал. 

ГАЛАГАН:   Вот этого я не знаю. Я знаю, что сам факт. 

ГОЛУБКИНА:   Я таких медведей знаю. 

МИТРОФАНОВА:   Мне «Маяк» помогает иногда нарушать правила дорожного движения.

ГОЛУБКИНА: Это каким образом?

МИТРОФАНОВА: Я из левого, из правого крайнего ряда поехала прямо, а там было только направо. Меня сразу - чпок, а я говорю: я на «Маяк» еду, на эфир. А мне говорят: пожалуйста, только не нарушайте, пожалуйста. Последний раз.

ГОЛУБКИНА: Я говорю, что я спецкор «Маяка».

МИТРОФАНОВА: Я всегда говорю: предпоследний раз. Нет, конечно, в этом во всем есть очень волшебная штука.

ГАЛАГАН:Ну, волшебная штука, а потом мы старались работать так, привлекая радиослушателей.

ГОЛУБКИНА: У нас Светлана Галаган, главный юморист «Маяка», бойцы вспоминают минувшие дни. Как было все в те годы.

МИТРОФАНОВА: В баню нельзя было посылать, ну это вообще, конечно, за гранью.

ГАЛАГАН: Я чувствую, вы только это и запомнили.

ГОЛУБКИНА: Хоть расскажите, мы все время спрашиваем, смешного что было? Вот нас однажды спросили со Светланой Юрьевной, а что у вас тут в павильоне вашем 15 квадратных метров смешного было или опасного, страшного? Я говорю: Светлана Юрьевна один раз со стула упала. А у вас что было?

ТРУСЕНКОВА: И передала стул другому.

ГАЛАГАН: Меня тоже очень часто спрашивают, что смешного. Вот я вам и начала рассказывать, смешное было от радиослушателей, они нам всякие смешные истории присылали. А у меня смешное, вот когда приходят юмористы, ну, представьте себе, девочки, Арканов Аркадий Михайлович пришел.

МИТРОФАНОВА: Ой, это вообще царь.

ГАЛАГАН: Ну, он царь. Но вы видели, чтобы он смеялся когда-нибудь?

ГОЛУБКИНА: Он вообще-то никогда не шутит. Все думают, что он шутит, а он просто серьезно говорит.

ГАЛАГАН: Это удивительно серьезный человек. И Альтов Семен Теодорович, тоже ни на сцене не улыбается, ни так.

МИТРОФАНОВА: С таким отчеством я бы тоже не улыбалась.

ГАЛАГАН: Да перестаньте, девочки, это великолепные люди.

МИТРОФАНОВА: Это была шутка.

ГАЛАГАН: И мне приходилось быть клоуном на манеже с тем, чтобы немножко как-то их развеселить, чтобы оптимизм был в студии, а это уже передастся слушателям. И вот я, значит, себе ставила задачу, нет, вот у меня сегодня Аркадий Михайлович обязательно улыбнется.

ГОЛУБКИНА: И что же вы делали?

ГАЛАГАН: Ну, что же я делала? Во-первых, я всю подноготную его знала, я с ним разговаривала, и он только: откуда вы это знаете? Откуда вы это знаете? И потом засмеялся, в конце концов. Ну, он любит, когда с ним про шахматы говорят, про джаз, он такой эрудит у нас, ой-ой-ой.

МИТРОФАНОВА: Да не то слово, мы боимся вообще с ним даже созваниваться, даже редакторов не просим, чтобы, просто у нас…

ГАЛАГАН: Прекрасный совершенно. А Гена Ветров приходит в студию, ну, уже смешно. Я говорю: ой, как у нас стало тепло и солнечно в студии, Геннадий Ветров пришел. Он говорит: какой тепло, вон сквозняк, я же Ветров. Гена хороший, очень приятный человек. Вообще приглашала только тех, кого любила, потому что было у меня несколько таких историй, когда человек приходит, вот у него плохое настроение, не знаю, у вас было такое, не было. Аппаратура отказывала, поверите?

МИТРОФАНОВА: Голубкина проснулась.

ГОЛУБКИНА: Плохое настроение, а бывает, приходит человек, например, хороший человек, добрый…

МИТРОФАНОВА: Например, я.

ГОЛУБКИНА: Нет, ты так никогда не будешь, у тебя фонтан, как говорится, он присутствует. А приходит там, не буду говорить - кто, и садится, говорит: ну, о чем вы меня будете спрашивать? И ты его что-то спрашиваешь, долго спрашиваешь. Ты говоришь: вы понимаете, когда вы начинали, ваше творчество, я читала, что вы когда поступали в театральный институт, вы… Да.

МИТРОФАНОВА: Поскользнулись.

ГОЛУБКИНА: И ждет. А это же человек красивый, но это же не телевидение, это радио, его же не видно, его красоты.

ГАЛАГАН: У меня тысячи таких случаев было. В коридоре все расскажет взахлеб: вы меня не остановите, ой, я не знаю, как вы со мной будете говорить, вы меня не остановите, потому что у меня столько информации, столько информации! А я говорю: да вы подождите, хоть оставьте немножко…

МИТРОФАНОВА: Чтобы не расплескать?

ГАЛАГАН: Да, эмоции свои оставьте. Входим в студию, включается микрофон - всё, ступор. Я говорю: ну, мы же с вами только сейчас говорили, вы мне о фестивале, вы были…

МИТРОФАНОВА: Как женам изменяли.

ГАЛАГАН: А он мне говорит: так я же вам уже все рассказал. И что делать?

ГОЛУБКИНА: Ну, это же все-таки приходили не люди от метро, это же тоже артисты, как говорится.

ГАЛАГАН: Бывало такое. Вообще столько случаев было. А как опаздывают на эфир, вы это прочувствовали?

ГОЛУБКИНА: У нас такой был один только человек Никас Сафронов, дай бог ему здоровья.

МИТРОФАНОВА: Он, кстати, отлично пошутил. Он вспомнил, ему на пресс-конференции однажды задала девочка юная вопрос на съезде журналистов или выпускников, говорит: какими маслами вы пользуетесь (или пишете)? Когда он это произнес, у меня к нему прямо отношение изменилось, потому что это действительно смешно – «какими маслами вы работаете»?

ГОЛУБКИНА: А кто у нас еще опаздывал? И наш друг Аполлонов-Григорьев. Ну, это нормально. А, да, я сейчас всех припомню, кто опоздал, я сейчас припомню. Знаешь, кто еще? Федя Павлов, вот, у кого фамилия Григорьев-Аполлонов, Павлов-Андреевич и Никас Сафронов - те, как говорится…

ГАЛАГАН: А скажите, вы волнуетесь при этом? Вот человека нет, вы себе сидите, разговариваете, да?

ГОЛУБКИНА: Это называется «он бежит себе в волнах на раздутых парусах».

МИТРОФАНОВА: Я не знаю, я последний раз волновалась, когда ребенка рожала, волновалась.

ГАЛАГАН: Елена Воробей у меня опоздала на полпередачи ровно. За 10 минут я звоню, Лена, и только слышу: ой. И все. Она, значит, быстрей-быстрей собралась, через полчаса приехала. Полчаса вещала я. Я давала в ее исполнении монологи и рассказывала.

ГОЛУБКИНА: То есть я своим голосом ее монологи пересказывала.

ГАЛАГАН: Нет, а у меня палочка-выручалочка, они у меня все были записаны.

МИТРОФАНОВА: Нет, она, по-моему, приятная женщина.

ГОЛУБКИНА: Из Сахалинской области нам пишут: «Месяц, как отключил телевизор, и не жалею, а вас слушаю. Роман, 43 года, Южно-Сахалинск».

ГАЛАГАН: Роман, привет. Спасибо вам огромное, знаете, как приятно.

МИТРОФАНОВА: Ну, а в остальном Светлана нам подготовила музыкальный номер. Песня, объявляйте, пожалуйста.

ГАЛАГАН: А я ее не буду объявлять, я просто скажу, что эта песня звучала очень часто в передаче «Опять 25». А я еще раз поздравляю своих коллег с юбилеем, с 50-летием. Всем желаю здоровья, прежде всего, и удачи. Пока.

МИТРОФАНОВА: Спасибо.

ГОЛУБКИНА: Спасибо. Какая песня-то?

ГАЛАГАН: Я не знаю ее названия, потому что это зарубежная песня. Она у меня заканчивала программу «Опять 25», может быть, режиссер ее найдет.

ГОЛУБКИНА: Светлана Юрьевна?

ТРУСЕНКОВА: Я не знаю, какая песня заканчивала.

МИТРОФАНОВА: Подождите, а Лена Мелихова притащила песню? А мы ее скинули?

ТРУСЕНКОВА: Нет, ничего не скинули.

МИТРОФАНОВА: А может, мы просто диск вам дали. Ну, сейчас мы будем вызывать понятых.

ГОЛУБКИНА: Милицию, участкового.

ТРУСЕНКОВА: И завтра мы поставим эту песню.

МИТРОФАНОВА: Ну, вполне возможно, если мы найдем, мы поставим эту песню.

ГОЛУБКИНА: Завтра мы начнем с этой песни.