"Лес", "поле" и горе российских разведчиков

Раньше жить было проще. Все были специалистами всего-то в трех областях: футболе, сельском хозяйстве и телевидении – по принципу, "если я это вижу с детства, значит, разбираюсь". На самом деле, как мы понимаем, истинных специалистов – единицы. Но с развитием информационных технологий, всезнайство только растет и растет. В этом году все стали еще и вирусологами. Ну, и повсеместны великие специалисты в области спецслужб.

Так сложилось, что в последние 3-3,5 года мы с моим английским коллегой Бернардом O'Коннором действительно погрузились в тему спецслужб – выпустили много статей, а недавно закончили писать уже вторую книгу про интереснейшую советско-британскую разведывательно-диверсионную схему "Ледоруб" в тылу у немцев в годы Второй мировой.

Спасибо всем, кто нам помогает в архивах Службы внешней разведки и Коминтерна в РГАСПИ в Москве, в британских Национальных архивах в Лондоне, в Центре немецкого сопротивления в Берлине. Но даже эта героическая и очевидная страница и через почти 80 лет до сих пор рассекречена не до конца. Поэтому в текущих шпионских скандалах (или якобы шпионских) "Вести в субботу" занимают позицию, что правду узнают наши внуки. Может быть, узнают. Тем ценее, когда что-то сами рассекречивают в той же СВР.

В канун 100-летия советской (российской) политической разведки нас позвали на открытие в ее штаб-квартире удивительного памятника. От главного входа СВР через арку идет молодая супружеская пара разведчиков-нелегалов.

Таких съемок штаб-квартиры Службы внешней разведки не было еще никогда. Все это – через дорогу от московского района Ясенево. Вокруг – Битцевский лесопарк. Отсюда самоназвание СВР – "лес". Утром в среду в этом лесу стояла звонкая тишина. Но дальше…

Под, конечно же, мгновенно узнаваемую мелодию из фильма "Щит и меч" мемориал открыли директор СВР Нарышкин и скульптор Ковальчук. Но первые две аббревиатуры на арке – ИНО и ПГУ – для кого-то, наверное, загадка. Но вот еще в самом начале они уже звучат: "Товарищ директор Служб внешней разведки! Гости, сотрудники Службы и слушатели первого курса ордена Жукова Краснознаменной академии имени Андропова для открытия скульптурной композиции в ознаменование 100-летней годовщины ИНО-ПГУ-КГБ и приведения слушателей академии к военной присяге готовы".

Церемонию присяги слушателей Академии внешней разведки, бывшей 101-й школы, снимали, понятно, только камеры СВР.

"В этом строю нет случайных людей. И в самой сложной ситуации моральной поддержкой для вас станет память о торжественной клятве, которую вы принесли у мемориала героям разведки в год ее столетия", – заявил глава СВР Сергей Нарышкин.

Год 1920-й. Как ни относись к тому, что тогда сотворили со страной, страна осталась. Но, конечно, оказалась в полной международной изоляции. Загранпредставительств практически нет. И тогда Феликс Дзержинский создает в ВЧК Иностранный отдел – тот самый ИНО, то есть разведку. Вот почему даже и Дзержинский – не стеле. Такова история. Здесь же и Сталин вместе с начальником разведки того времени Фитиным.

И тоже история. Не вина разведки, что на ее докладе о неминуемом немецком вторжении 22 июня 1941 года Сталин начертал: "Товарищу Меркулову. Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к е****й матери. Это не "источник", а дезинформатор".

Назавтра были война и немыслимое сегодня сотрудничество советской разведки с американской ОСС и британской SOE – от Европы до Афганистана. Заслуга разведчиков – все того же спасение Сталина, Черчилля и Рузвельта в Тегеране в 1943-м от немецких диверсантов. Какая еще география? Когда пустили и наши камеры, спрашиваем.

- Как вы подбирали города? Вот я вижу там Париж, Лондон, Стамбул, Нью-Йорк. Это по какому принципу?

- Здесь показана география работы Службы внешней разведки. Потому что Служба внешней разведки, конечно, работает почти повсюду, – отметил Сергей Нарышкин.

- Сергей Евгеньевич, а вот знак атома – это же узнаваемый такой, достопримечательность Брюсселя.

- Да.

- Вы же там тоже работали?

- Да, мне тоже пришлось поработать и там.

- А что вы там делали?

- Я там работал.

Нарышкин работал в Брюсселе в советском диппредставительстве. Под "крышей" посольств действуют так называемые легальные резидентуры, чьи сотрудники, как правило, защищены диппаспортами и держат связь с разведчиками-нелегалами. Именно их и больше всего на стеле. Чета Вартанян, спасшая "большую тройку" в Тегеране. Те, кто помог Курчатову ускорить работы по созданию атомного оружия, добыв атомные секреты вчерашних союзников. Перешедший на сторону СССР Джордж Блейк, с помощью которого нашли туннель, порытый под советский сектор Берлина. Мы, кстати, недавно снимали Джорджа Блейка (в России он – Георгий Иванович Бехтер). Ему уже 97, но ум очень светлый. Однако приезжать на такие мероприятия ему уже тяжеловато. Но ветераны-нелегалы все-таки были.

Тамара Ивановна Нетыкса со своим мужем, недавно ушедшим Героем России, познакомилась, будучи студенткой МАИ. Поженились. Первому главному управлению – ПГУ КГБ – так разведка стала называться тогда – они приглянулись разведке, в том числе своей внешностью, подходившей для работы в Латинской Америке. Там и отработали несколько десятилетий, освоив безупречный испанский. Тамару Нетыксу мы показали недавно, когда СВР рассекретила имена "семерых смелых".

Но одного из них еще три года назад снимали еще только со спины. Пошли по старинке. Сегодня впервые показываем уже не со спины и не на фото, а живьем. И обратимся по настоящему имени.

- Здравствуйте, Юрий Анатольевич. Каково это, наблюдать себя в бронзе?

- Удивительно, – признается полковник Юрий Шевченко, Герой России, разведчик-нелегал. Впервые в жизни я возлагал цветы к памятнику с моей физиономией.

На самом деле к нему лучше походит другая киноцитата – про штабы:

- Вы случайно не были в партизанах?

- Нет, не приходилось.

- А на каком фронте вы служили?

- Я при Главном штабе служил шифровальщиком.

- Кто там у вас заправлял?

- Генерал Гальдер. А потом Йодль. Я ведь при немецком штабе служил.

"Павел Андреевич", Юрий Шевченко – выпускник Московского архитектурного. Хорошо рисует. Вокруг штаба НАТО ходил как художник. Но краски не тратил, а собирал.

- За что вам вручили Звезду Героя?

- Не знаю. Наверное, потому, что был какой-то период, когда высшее руководство нашей службы: слушай, ты даешь 30% всей документальной информации по НАТО, по главному противнику, всей разведки Советского Союза. Наверное, за это. Приходилось рисковать здорово. Но это нормальная работа нормального человека, мужика, необязательно с крепкими мускулами, – признался Шевченко.

- Вы маленький.

- В том-то и дело. Говорят, что разведка – это война рыцарей плаща и кинжала. Никогда этого не бывает! Разведка – это война умов.

Правда, к концу советской эпохи политическое руководство вновь игнорировало информацию разведки. А в добытых Шевченко бумагах НАТО говорилось о плане после распада СССР, чтобы "затем создать Северо-Волжскую республику российскую, Средне-Волжскую республику, а всю Россию свести до уровня и размеров Московского княжества".

- Вы читали такие документы?

- Такие документы есть, и они находятся в архиве нашей службы.

Но интересное дело, зная столько тайн, эти профессионалы рассуждают и так. "Самое главное – любить людей. Даже наших противников. Надо их уважать, правильно оценивать – каждого человека. Все человечество любить нельзя, но людей надо любить", – считает Юрий Шевченко.

Они вообще какие-то другие.

- Я вас в первый раз в жизни при орденах вижу.

- Сказали надеть, а никто не стал. Знала бы, не надела. Я не любитель, – отметила разведчик-нелегал Тамара Нетыкса. – Я считаю, что мы должны ходить безо всяких орденов, скромно, в костюмчиках, чтобы никто ничего не заметил.

На церемонии открытия памятника, взведенного на деньги сотрудников СВР, было и много других интересных гостей. Например, сразу же вместе встали бывшие руководители СВР: Фрадков, Трубников, Лебедев. Рядом – когда-то служившие в ПГУ-СВР управленцы больших структур, с помощью которых памятник был сделан в срок. А еще на памятнике…

- Моя физиономия мне уже надоела. А вот здесь лицо моего друга – это Алексей Михайлович, – рассказал Юрий Шевченко.

- Раскрывший ядерную программу ЮАР?

- Совершенно верно. Козлов. Мы сидели с ним в одном кабинете. И я – в шутку, естественно – говорил ему, как мне не повезло в жизни, с кем я связался: уголовник, в тюрьме сидел два года.

- И на него одного скольких поменяли?

- Много.

Его одного выменяли тогда на 11 человек из самой ЮАР и ФРГ.

Вообще в СВР ценят всю историю. В фойе местные умельцы устроили такую выставку, посвященную 75-летию Победы, что могут позавидовать многие музеи. Перед главных входом еще обустроили мемориал разведчикам-героям Советского Союза, Соцтруда и России.

- Каково это, быть рассекреченным?

- Это горе, – признается Юрий Шевченко. – Меня же "убили". Это "убили" не меня, а вот того человека, который прожил эту жизнь, другую жизнь, третью жизнь.

Но мы почувствовали, что он все-таки не договаривает. Что же?

- Вот сейчас, когда из загадочного Павла Андреевича вы превратились в Юрия Анатольевича Шевченко, какое количество людей за границей, увидев вас и поняв, что на самом деле вы Юрий Анатольевич Шевченко, а не немец, не художник, упадет в обморок?

- Был момент, когда меня разыскивали все контрразведки мира, и я тогда сказал себе: надо изменить внешность. Я был другим. Тот, кого они знали, уже нет. Это был человек с кудрями черными до плеч волосами, богема, художник, артист, совершенно другой человек. Сейчас меня не узнают.

- Много сейчас за рубежом ваших сотрудников?

- Достаточно для того, чтобы решать поставленные перед Службой внешней разведки задачи по выявлению и предупреждению всего комплекса внешних угроз нашему государству и нашим гражданам, – заверил глава СВР Сергей Нарышкин.

- Иными словами, стелу еще можно расширять и расширять?

- Можно.