Хореограф Владимир Варнава: "Танец – моя абсолютная религия"

29 апреля весь мир отмечает Международный день танца. Этот праздник, посвященный всем танцевальным стилям, начали отмечать с 1982 года по инициативе Международного совета танца ЮНЕСКО в день рождения французского балетмейстера и "отца современного балета" Жана-Жоржа Новерра. По замыслу учредителей, главная идея праздника – объединение всех направлений танца как единой формы искусства, а сам этот день – это еще один повод говорить на одном языке – языке танца. В ритме танго, вальса, румбы и джайва говорят и конкурсанты популярного шоу телеканала "Россия 1" "Танцы со звездами". В каждой программе они осваивают совершенно новые стили и стремятся к победе. Кто-то сможет дойти до конца, а кому-то придется оказаться вне турнирной таблицы. Это решают телезрители и жюри, в составе которого – Дарья Златопольская, Николай Цискаридзе, Егор Дружинин. В этом году к ним присоединился танцовщик, хореограф, дважды лауреат премии "Золотая маска" Владимир Варнава. В эксклюзивном интервью платформе "Смотрим" он рассказал, оправдались его ожидания от проекта, что лично для него значит танец и при чем тут Вацлав Нижинский.

- Что привело вас на телевидение?

- Это интересная площадка и пространство, с которым можно взаимодействовать. Вся моя предыдущая жизнь и становление произошли в пространстве театра. Это, наверное, какое-то закономерное развитие, когда ты развиваешься в своем деле и становишься более узнаваемым. Сегодня главным символом узнаваемости и медийности является Интернет, но и телевидение представляет собой большой источник информации.

- Оправдались ли ваши ожидания от проекта "Танцы со звездами"?

- Сидеть в жюри не так уж и сложно, если честно. Гораздо сложнее создавать номера. А в жюри ты смотришь, даешь обратную связь. Мне вообще постоянно хотелось расспросить участников об их мотивации, о том, что ими движет, когда они танцуют, но в данном формате я не всегда имел такую возможность. Были, конечно, некоторые сюрпризы, особенно в первом выпуске шоу, но в целом траектория событий предполагалась мною. А самое главное ожидание, что, может быть, чуть больше людей обратит внимание на то, чем мы в своей танцевальной среде занимаемся. Я имею в виду, конечно, современный танец.

- Кто из участников этого года снискал ваши симпатии?

- Симпатий каких-то до начала проекта у меня не было. Мне все участники очень нравятся, я испытываю к ним неприкрытую чистую симпатию, потому что они нашли ресурс в себе погрузиться в эту историю. Нашли возможность встать на путь танцовщика, потому что мое искреннее убеждение, что каждый человек – танцовщик, каждый человек может танцевать, внутри каждого из нас есть танец и я, конечно, категорически не согласен с мнением, что танцевать могут только те или другие. Просто вопрос, насколько глубоко ты погружаешься в это. Посвятить свою жизнь танцу – это выбор, и только этим отличаются профессионалы и не профессионалы. А так все танцуют, все могут. И для меня шоу "Танцы со звездами" подтверждает этот тезис, мы видим актеров разного опыта, разной подготовки, и как они в танец приходят. За этим наблюдать мне чрезвычайно радостно. Это, собственно, главная причина, почему я здесь. Например, у Марины Зудиной чувствуется такое ее страстное погружение в то, что она делает. И это во мне отзывается. И вот каждый раз оценивая, я пытаюсь именно это прощупать. На регалии не опираюсь, мнение других членов жюри очень уважаю, но совершенно свободно оперирую своим. Я кое-что понимаю про постановку танца, я долгое время работал как артист балета. И, конечно, андеграунд сцены – это то, с чего начался мой новый виток в жизни. Я когда-то принял решение уйти из балетного театра и начать заниматься современным танцем, и в подвалах Петербурга мы пытались это искусство развивать.

- Нужно отдать вам должное, что в Петербурге с уникальными балетными традициями вы не побоялись заняться современным танцем. Сегодня вас называют одним из самых актуальных и эмоциональных хореографов. С актуальным все понятно, а почему эмоциональным?

- Я слышал, что я самый модный по версии журнала "Vogue". Самый замечательный по версии моей мамы, конечно же. И, понятно, самый молодой, но молодой я вот уже десять лет. И это приятно! А вот что я эмоциональный – это для меня новость. Я сам по себе человек довольно эмоциональный, могу и эксцентричного дать, но, я думаю, что речь про танец. Логику в этом можно проследить следующую: я очень увлекаюсь импрессионизмом, в этом нет никакой стратегии, в этом есть просто любовь. Танцевальный импрессионизм мне тоже близок, но в моем творчестве он сочетается в большей степени с логикой, с математикой, то есть я не только подчиняю себя эмоции. Мне очень интересно, что движет людьми, как говорила танцовщица и хореограф Пина Бауш, но не только с точки зрения эмоций и впечатлений, а с точки зрения их анализа, потому что танец – это всегда воображение, совмещение фантазии и математики. Всегда! И мне приятно, что есть такое мнение.

- Я видела некоторые постановки с вашим участием, и в голове появилось сравнение с новатором танца Вацлавом Нижинским, звездой "Русских сезонов" Сергея Дягилева.

- Для меня это новость! И новость приятная, потому что как раз Вацлав Нижинский – это тот сигнал, с которым я взаимодействую в исторической ретроспективе. Я люблю Нижинского. "Русские сезоны" – это мое любимое время в развитии танцевального искусства. Действительно, мы имеем три очень мощные фигуры, по крайней мере, в моем сознании, это Нижинский, Нуриев и Барышников, конечно же. Поэтому ваше сравнение для меня очень лестно.

- Многие участники шоу "Танцы со звездами" отмечают, что самой тяжелой становится именно работа с телом – снятие зажимов, раскрепощение, потому что в танце невозможно скрыть психоэмоциональное состояние. Есть ли у вас какая-то формула, как войти в контакт со своим телом и заставить его думать?

- Надо прийти ко мне на мастер-класс. Шутка! Тут тема какая? Танец – это логически выстроенная система, и систем существует великое множество, даже внутри одного танцевального жанра. 100 лет назад китайский писатель Лу Синь написал, что любое дело начинаешь лучше понимать, когда всесторонне его изучишь. В танце ты постоянно воспроизводишь одни и те же движения, даже самые маленькие. Если я 50 раз сделаю одно и тоже движение, прослежу путь, где оно становится более объемным, осмысленным, не только в плане движения, но и в плане мысли, то это дает совсем другое осознание движений. Удивительно, но для меня это до сих пор рабочая схема. Для меня танец – это пазл, какая-то бесконечная головоломка. И самое главное, что эта головоломка всегда у тебя под рукой. Это твое тело. Это прекрасно, что тебе в принципе не нужно ничего дополнительного – скрипка, виолончель. Я с большой любовью отношусь ко всем видам искусств, но я смотрю на своих друзей, и думаю, что танцовщики счастливые, потому что их тело всегда с ними.

- Музыкантов заземляет тяжесть музыкального инструмента?

- И это тоже, но как будто возникает что-то еще. А у нас, по большому счету, если ты хочешь танцевать, ты можешь это делать на песке, в воде, в космосе, ты можешь это делать, где угодно. Танец – это очень доступная, как и голос, вещь. Как музыка, которая создается нашим телом.

- Еще десять лет назад к контемпорари в России было двоякое отношение. Современный сценический танец многие называли набором странных движений, не более. Как сегодня меняется отношение к современному танцу? И меняется ли оно?

- Меняется форма, и надо искать не то, что в танцах разное, а то, что их объединяет. Вы же знаете, что правила существуют для того, чтобы их нарушать, и мне кажется, что я сейчас нахожусь в той фазе, когда для меня эти правила понятны, но стало ясно, как их можно нарушать, но не потому, что я их не знаю. Вот что важно! Я думаю, что аудитория очень сильно прогрессирует в своем восприятии современного танцевального искусства. И во многом благодаря именно ТВ-проектам. Люди стали смотреть и через глаза пропускать танец в самое сердце. Это замечательно, что столько людей танцует, столько людей покупает абонементы в студии, столько людей занимается своим телом. А уж чем они занимаются – танцевальным театром или стрип-пластикой – не имеет, на самом деле, никакого значения, лишь бы это приносило им удовольствие и радость. Потому что танец нужен для удовольствия, это моя абсолютная религия.

- Над чем вы сейчас работаете?

- Хочется ответить – над собой. По факту – да. Каждый раз, осуществляя проекты, работаешь над собой. Это мой способ коммуникации с миром. Чего ждать в ближайшее время? Довольно много всего. Но большую часть времени я сейчас занимаюсь тем, что выстраиваю кампанию современного танца как раз с целью популяризировать современное танцевальное искусство. Вы и сами знаете, что официальная религия государства – это академический балет. Но мы же не хотим все время находиться только в музейном пространстве, пусть оно и прекрасно. И мое поколение танцоров пытается это изменить. Это сегодня действительно для меня важно.

Татьяна Санина, Василий Кузнецов // Smotrim.ru

Подписывайтесь на наши страницы в соцсетях. "Смотрим" – Telegram и Яндекс.Дзен, Вести.Ru – Одноклассники, ВКонтакте, Яндекс.Дзен и Telegram.