В музее "Новый Иерусалим" открылась выставка "Саврасов и тишина"

"Саврасов и тишина" – выставку к 195-летию со дня рождения одного из самых ярких представителей русского лирического пейзажа представляет музей "Новый Иерусалим". Картины художника дополняют работы Куинджи, Васнецова, Левитана и современные арт-объекты. Что их объединяет, узнаем у Ксении Егоровой.

Взглянуть на Саврасова по-новому и, действительно, не только как на автора "прилетевших грачей", знакомых всем со школьной скамьи. Здесь – более 60 работ самого художника и тех, кто с ним перекликается – по смыслу, задачам, стихиям. Облака Архипа Куинжи, индустриальные пространства Георгия Нисского, лунные дорожки Леонида Тишкова. Участие в этом пейзажном празднике принимают в том числе и театральные художники.

"Это очень простые в восприятии, эмоциональные вещи. Воздух для Саврасова был ключевым героем его пейзажей. У него есть даже чудесная цитата, что сколько в пейзаже березок или елей не сажай, если воздуха не напишешь, то пейзаж – дрянь", – рассказала куратор выставки Ксения Новохатько.

"Тишина" в заголовке этой выставки не случайна. Это состояние на саврасовских зимних и летних закатах. Он первым стал показывать на своих полотнах то, чего физически нет в рамках изображаемого, как эта тень от купола церкви на крыше уютного сельского домика. Интересен ли был Саврасову сам дом, вероятно, нисколько. Но он – как оттенок гигантского пространства за домом. Точно так же, как его птицы – всего лишь штрих на бесконечной водной глади реки, и деревья – на немыслимых по масштабам полях. Для Саврасова и его последователей русский пейзаж – это всегда намного больше, чем просто пейзаж.

Смотреть туда, где ничего не происходит: просто воздух, просто мельница на реке – и видеть за этим метафизические дали. Чтобы достичь этого саврасовского эффекта, здесь, рядом с полотнами, расположены масштабные сценические инсталляции. При долгом всматривании в саврасовкий пейзаж начинает казаться, что он воспринимал окружающее пространство как инопланетянин – отстраненно, а может, попадая в какой-то особый дзен, хорошо, впрочем, знакомый нашим живописцам. Как говорил про Саврасова другой мастер, Константин Коровин, "Саврасов никогда не сердился и не спорил, жил в каком-то другом мире". Вот он, этот мир, который невозможно осознать, но можно попробовать зафиксировать его состояние.

"Это отличная возможность задуматься о том, какой пейзаж нам, людям XXI века, близок сегодня. Где эта связка человека и природы, что нам уютней: пейзаж, в который, как говорил Георгий Нисский, может приземлиться наш Ту. Или, действительно, даже самая одинокая сосна в пейзажах Алексея Саврасова все равно теплая и уютная, поэтому здесь возможность такого диалога: кто мы, люди природы или городской среды?" – отметила зам. генерального директора Государственного историко-художественного музея "Новый Иерусалим" Арина Гундрова.

Тишина – это еще и способность глубокого вдоха, чтобы заново переосмыслить всё то необъятное русское пространство, которое, может быть, само по себе является смыслом – уж для художника Алексея Саврасова точно.