15 мая 2006, 18:12
15 мая 2006, 19:12
15 мая 2006, 20:12
15 мая 2006, 21:12
15 мая 2006, 22:12
15 мая 2006, 23:12
16 мая 2006, 00:12
16 мая 2006, 01:12
16 мая 2006, 02:12
16 мая 2006, 03:12
16 мая 2006, 04:12
Дипломный спектакль выпускников Академии Театрального искусства
Свою работу выпускники посвятили Дмитрию Шостаковичу. Опера композитора "Большая молния" легла в основу… песенно-литературной композиции. Оригинальная сценическая версия была создана студентами вместе с педагогами – профессором Дмитрием Бертманом и Галиной Тимаковой.
Свою работу выпускники Академии Театрального искусства посвятили Дмитрию Шостаковичу. Опера композитора "Большая молния" легла в основу… песенно-литературной композиции. Оригинальная сценическая версия была создана студентами вместе с педагогами – профессором Дмитрием Бертманом и Галиной Тимаковой. О дипломном спектакле – "Новости культуры".
Только Дмитрий Бертман – большой любитель музыкальных редкостей – мог предложить своему курсу орешек подобный "Большой молнии". Шостакович остыл к своему сочинению задолго до того, как бы написан финал. Поэтому до нас дошли лишь руины замысла – забавные сценки, не объединенные сюжетом.
Галина Тимакова, режиссер оперы "Большая молния", педагог РАТИ: "Дмитрий Александрович выбрал этот материал, буквально на сопротивление. Мы не хотели это брать. Ни я, ни студенты, здесь много массовки, какие-то халаты, грязные ведра…"
Шостакович пишет о том, что его окружает. О страшных предвоенных тридцатых. Говорить и писать то, что думаешь, равносильно самоубийству. Шостакович отшучивается.
Трагизм симфоний, написанных Шостаковичем в этот период, слышен только в подтексте. Режиссер решила вывести эту тему на первый план. Ученики Бертмана исполняют не только музыкальные скетчи, написанные композитором в соавторстве с Николаем Асеевым, но и поют трагические песни, написанные Шостаковичем на стихи еврейских поэтов.
Вячеслав Стародубцев, участник спектакля "Большая молния", выпускник РАТИ (курс Д. Бертмана): "Самое сложное было – представить себе то время. Мы ведь все молодые люди, достаточно современные…"
Расспрашивали буквально всех – родителей, бабушек, дедушек. Хотелось правдиво рассказать о судьбоносном и страшном времени. Поэтому в спектакле боль смешана с иронией. И комическая опера превращается в трагифарс. Возможно, именно в этом жанре и задумывал композитор свою "Большую молнию". Во всяком случае, его вдова – Ирина Шостакович приняла вариант театра, не сделав ни одного замечания.
Только Дмитрий Бертман – большой любитель музыкальных редкостей – мог предложить своему курсу орешек подобный "Большой молнии". Шостакович остыл к своему сочинению задолго до того, как бы написан финал. Поэтому до нас дошли лишь руины замысла – забавные сценки, не объединенные сюжетом.
Галина Тимакова, режиссер оперы "Большая молния", педагог РАТИ: "Дмитрий Александрович выбрал этот материал, буквально на сопротивление. Мы не хотели это брать. Ни я, ни студенты, здесь много массовки, какие-то халаты, грязные ведра…"
Шостакович пишет о том, что его окружает. О страшных предвоенных тридцатых. Говорить и писать то, что думаешь, равносильно самоубийству. Шостакович отшучивается.
Трагизм симфоний, написанных Шостаковичем в этот период, слышен только в подтексте. Режиссер решила вывести эту тему на первый план. Ученики Бертмана исполняют не только музыкальные скетчи, написанные композитором в соавторстве с Николаем Асеевым, но и поют трагические песни, написанные Шостаковичем на стихи еврейских поэтов.
Вячеслав Стародубцев, участник спектакля "Большая молния", выпускник РАТИ (курс Д. Бертмана): "Самое сложное было – представить себе то время. Мы ведь все молодые люди, достаточно современные…"
Расспрашивали буквально всех – родителей, бабушек, дедушек. Хотелось правдиво рассказать о судьбоносном и страшном времени. Поэтому в спектакле боль смешана с иронией. И комическая опера превращается в трагифарс. Возможно, именно в этом жанре и задумывал композитор свою "Большую молнию". Во всяком случае, его вдова – Ирина Шостакович приняла вариант театра, не сделав ни одного замечания.
