Собрание слов Большое интервью Алисы Гребенщиковой

РУЖЕЙНИКОВ:  Сегодня у нас в гостях актриса Алиса Гребенщикова.  Здравствуйте.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Добрый вечер.

РУЖЕЙНИКОВ:  Вот, когда говоришь: «у нас в гостях актриса Алиса Гребенщикова», это вас не обижает? Я объясню, почему. Ну, то есть вроде все должны и так знать, что вы актриса.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Ой, ну, что вы, меня это ни сколечко не обижает, мне, наоборот, каждый раз приятно слушать, что меня так по-взрослому называют.

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, в общем-то, не первый день на сцене, не первый день на экране. Ну, мы сейчас, знаете, мы сейчас далеко для первых вопросов далеко-далеко зайдем. Так что же вы все-таки не стали журналистом, ну, как же так? Детская мечта, насколько я понимаю, была. Ну, не я понимаю, интернет понимает.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Да, интернет понимает. Не совсем мечта. Я бы сказала так: я плыву по течению, я делаю то, что мне нравится  в данный момент. Вот у меня есть какой-то зов в сердце, сердце мне шепчет: Алис, иди к людям, узнай, как они живут, а потом расскажи об этом другим людям. И я ходила, спрашивала и писала какие-то материалы, брала интервью, мне это было очень интересно. А потом моя природная эмоциональность потянула меня в другую сторону. Я поступила в театральный институт, училась быть артисткой, стала артисткой, работала артисткой. Потом опять же мне немножко было тесновато в этих рамках, вероятно, это было заметно окружающим, и Михаил Александрович Ширвиндт пригласил меня быть одной из ведущих своей программы «Хочу знать». А это познавательная программа, в общем, это корреспондентские сюжеты по большому счету, где мы приезжаем, что-то сами узнаем. Конечно, были какие-то люди, которым все прописывали редакторы, но я не из таких, я очень любознательна по природе и мне было самой интересно узнать, как и что происходит, например, как добывают голубой янтарь в Доминикане. Я досконально сама все выспрашивала, потом эти мысли оформляла в какие-то тексты и делилась ими в камеру. Потом  я еще работала ведущей программы о семейном досуге в Москве и Подмосковье, программа называлась «Город для детей».

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, этого я не знал.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Да, три сезона. Более того, я это делала вместе со своим сыном  Алексеем, он у меня…

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, это  вы сорвали с языка насчет Алексея. Мы потихоньку сейчас дойдем до той подноготной вашей личной жизни, которую вы  хотите раскрыть. Вот, когда Алексей родился, у вас приоритеты не поменялись? Говорят, что у женщин меняются приоритеты вообще. Я не знаю, я просто женщиной никогда не был и уже никогда не буду. Но все-таки.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Вы знаете, мне кажется, правильно, когда у женщины меняется все, когда у женщины просто начинается новая жизнь. И у меня получилось так – до 30 лет у меня была одна жизнь, она была какая-то  довольно наполненная, интересная, в ней было много работы, а потом родился Алексей, и все началось заново. Ну, то есть вот сейчас это жизнь, до этого была какая-то, ну, какая-то проба, черновичок такой был, я набиралась каких-то знаний, но все это нужно, у меня, когда родился Алексей, я поняла, что это нужно было для того, чтобы все передать Алексею. И часть каких-то дорог я прохожу с ним заново, по которым я уже проходила, но делаю это более осмысленно и, наверное, с большим удовольствием, именно потому что осмысленно прохожу. Например, книги читаем мы с ним. Что-то я читала в детстве, ну, как, ну, прочла и прочла.

РУЖЕЙНИКОВ:   Галочка.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Ну, да, так вот. Что-то меня увлекало больше, что-то меньше. А с  Алексеем я все, даже стихи Агнии Барто читаю, ну, когда он был маленький, читала с каким-то другим удовольствием совершенно. И, конечно, сказки, мне очень любопытно читать сказки, я делаю это с большим интересом. Ну, Алексей любит, конечно, когда я ему читаю, потому что я, как артистка читаю это довольно весело, хотя Алеша говорит, что я читаю очень нежно.

РУЖЕЙНИКОВ:  Злодеев… Баба Яга не получается, Кащей Бессмертный там или…

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Нет, они у меня все равно такие не очень страшные. У нас есть сборники рассказов про колдунов, ведьм, сказки, французские сказки про колдунов, ведьм, и они у меня все равно такие немножко веселые получаются. Вот так.

РУЖЕЙНИКОВ:  Скажите, мне всегда казалось, что при рождении ребенка мужчина, он, ну, не глупеет… вы знаете, есть такая идиотская поговорка, хотя она полностью, она правильная, что в любви женщина умнеет, мужчина глупеет. Вот с этим я согласен. Мне всегда казалось, что когда рождается ребенок, мужчина теряется абсолютно, и, ну, где-то глупеет, где-то. Я сам глупел три раза, то есть третий раз так еще, по-моему, еще и не поумнел, я кокетничаю, простите. А женщина, она резко умнеет. Вот, несмотря на то, что она меньше начинает говорить, то есть она, как правило, становится женщиной, мне так кажется, интровертами. Ну, женщина, она умнеет. Вам так не показалось, когда родился Алексей?

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Я не очень следила за собой со стороны, честно скажу. Так как я нахожусь внутри процесса…

РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, конечно, внутри. Оценить трудно, да?

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Не то, что оценить трудно, я просто не задавалась таким вопросом, мне не интересно это.  Нет потребности оценивать себя, лучше я стала, хуже.

РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, а я же не говорю это лучше или хуже. То есть рефлексия не там абсолютно.

ГРЕБЕНЩИКОВА:   Нет, вообще, с рефлексией вообще как-то, отходит в сторону, когда ты погружаешься в детский мир. Потому что твои переживания, они становятся уже далеко не так важны, как потребность погружаться в другого человека.

Полностью интервью с гостьей слушайте в аудиофайле.