Собрание слов Большое интервью Николая Сванидзе

МИТРОФАНОВА:  В студии у нас интервью с дорогим гостем, другом, политическим обозревателем ВГТРК, журналистом, историком  Николаем Карловичем Сванидзе. Николай Карлович, здравствуйте.

СВАНИДЗЕ:  Здравствуйте, Маргарита Михайловна.

МИТРОФАНОВА:  Вы знаете, так вас часто видела и по телевизору, и в коридорах ВГТРК, скажите, пожалуйста, а как вы к радио относитесь?

СВАНИДЗЕ:  Ну, я к радио, во-первых, отношусь.

МИТРОФАНОВА:  Да, вы даете интервью на одной из радиостанций регулярно.

СВАНИДЗЕ:  Да, даже не только интервью, там я где-то чего-то даже и веду, поэтому я к радио отношусь давно и с большим почтением, и с большим интересом.

МИТРОФАНОВА:  Ну, вообще радио, как к явлению такому, потому что всегда противопоставляют, что верх карьеры, например, радиоведущего считается телек.

СВАНИДЗЕ:  Конечно, там всякому молодому человеку, особенно молоденькой девочке хорошенькой хочется, чтобы ее очаровательное личико мимо телевизионной камеры не проносили, каждому хочется, чтобы запоминали. В свое время первый руководитель ВГТРК Олег Максимович Попцов, он говорил: «На радио нужны умные, а на телевидении талантливые». Я с этим не согласен.

МИТРОФАНОВА:  Забавно.

СВАНИДЗЕ:  Это забавно, но это, как всякий афоризм, он, скорее, остроумен, нежели точен. Я с этим не согласен. Потому что на данный момент, скажем,  радио мне представляется более свободной площадкой, чем телевидение, а потому талант здесь востребован, ну, никак не меньше, чем на телевидении.

МИТРОФАНОВА:  А скажите, пожалуйста, вот вы сами вспомнили руководство ВГТРК, вы тоже занимали эту должность очень такую серьезную?

СВАНИДЗЕ:  Я тоже занимал в течение… недолго, год с небольшим.

МИТРОФАНОВА:  Но все-таки это большой административный, такой чиновничий, я так думаю, пост. Это был опыт полезный?

СВАНИДЗЕ:  Большая должность. Да, это был полезный опыт в смысле жизненного вот именно опыта и в смысле психологическом. Ну, я галочку себе поставил в своей жизни, карьере и понял, что, наверное, вот такое руководство таким большим предприятием, ну, это фабрика, кухня огромная, это, наверное, все-таки, скорее, не мое. Вообще человек должен стремиться в жизни к тому, что у него получается лучше, чем у других. Не хуже даже, а лучше, и тогда он чего-то сможет достигнуть.

МИТРОФАНОВА:  Николай Карлович, вы знаете, читая вашу биографию, читая особенно о вашей маме заметки, и зная, какие она книги писала, и то, что вы, чем занимались, и ваша жена, и вообще, только вот детей, наверное, мы еще не трогали, но наверняка личный какой-то минимум мы частной жизни затронем. Но я начала вам завидовать по-хорошему, такая яркая биография, прямо вообще удивительным образом.

СВАНИДЗЕ:  У меня? Да нет.

МИТРОФАНОВА:  У вашей семьи.

СВАНИДЗЕ:  У семьи, да. У меня я бы не сказал, что она сильно яркая.

МИТРОФАНОВА:  Ну, как-то вот прямо все круто и интересно, исторически, прямо даже такая какая-то сага. У вас никогда  не было желания это все донести до людей?

СВАНИДЗЕ:  Вы знаете, что я вам скажу, во-первых, это не уникально.

МИТРОФАНОВА:  Да?

СВАНИДЗЕ:  Конечно. Потому что, ну,  я родился в 1955 году, и я думаю, что для многих людей моего поколения эта биография не уникальна. У всех у нас или у подавляющего большинства людей моего поколения отцы воевали и отцы, как правило, уникальны. Вот отцы уникальны тем, что они просто воевали, и они вернулись, иначе бы нас не было на свете. Вот у меня тоже отец прошел всю войну, и ему повезло, ну, фактически  1 из 10 мужчин, ушедших на фронт Великой Отечественной войны, возвращался живым. Вот отцу повезло, он вернулся живым, в результате появился на свет через некоторое время я. Это, да, то есть это у многих так все-таки, относительно у многих. У многих сидели в 1930-е годы или погибли деды или бабки, это тоже все было. А  до этого эти деды или бабки, так или иначе, принимали участие в том, что было в 1917 году или в Гражданской войне, на той или другой стороне, так или иначе, или участвовали активно, или пострадали, но какое-то отношение  имели. Ну, это же наша страна, никуда было не деваться. У кого-то там, у меня, например, был фильм из серии «Исторические хроники» про раскулаченных, огромное количество звонков было после этого, совершенно от людей, от которых, я никогда не думал о том, что у них вообще корни в деревне, и что у них там дед или бабушка были раскулачены. Говорит: «Вот, у меня была такая семья». У всех семьи с очень мощной драматической яркой историей в XX веке. Поэтому здесь я не считаю, что  история моей семьи уникальна.

МИТРОФАНОВА:  Может быть, это слово не уникальность, а так интересно. Потому что я уже следующее поколение, родилась в 1970-е, и у нас, во-первых, родители уже как-то комсомолом прикрывались, многое скрывалось. Вопрос сталинизма, который вам хочется задать и ваше отношение ко всему этому, узнать, к историческим тем же победам или, наоборот,  поражениям. Потому что вот вы сказали статистику ужасающую, то, что из 10 человек вернулся 1. И все-таки в этом контексте можно сразу спрошу? Вот Сталин, он правильно делал, воевал или нет?

СВАНИДЗЕ:  Ну, это не для короткой одной программы.

МИТРОФАНОВА:  Я понимаю, но стратегически.

СВАНИДЗЕ:  Такой вопрос правильно или неправильно, или ответ. Что воевал с Гитлером, правильно, естественно. А отношение к фигуре Сталина у меня, сейчас принято говорить «неоднозначное», это будет неправильно, у меня оно абсолютно однозначное. Я считаю, что человек, который перебил собственных людей, русских, прежде всего, но не только, и украинцев, и грузин, он сам принадлежал к этому народу.

МИТРОФАНОВА:  Да и евреям досталось.

СВАНИДЗЕ:  Да кого угодно. Человек, который представителей собственной страны, собственного населения перебил столько, что это, в общем, сопоставимо с тем, сколько Гитлер перебил чужого, как к нему можно относиться по-всякому. По-моему, совершенно однозначно – людоед, он и есть людоед.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.