Собрание слов Киностудии "Союзмультфильм" исполняется 80 лет!

А.ДОЛИН: Сегодня мы собрались здесь в студии, сейчас скажу, с кем собрались, для того чтобы обсуждать прекрасный юбилей студии «Союзмультфильм». «Союзмультфильм» это один из тех брендов в отечественном кино, тем более, в анимации, который не нуждается, мне кажется, в каких-то долгих предисловиях и объяснениях, что это и кто это. Я думаю, что даже те люди, которые вообще ничего не понимают в анимации, они знают, что советские мультфильмы были одними из лучших в мире и знают, какое количество людей, поколений на них выросло. Но сегодня мы об этом будем говорить совсем мало или не будем вовсе, потому что нас интересует сегодняшний «Союзмультфильм». Люди, которые там работают, пришли к нам в студию, чтобы о нем поговорить, и чтобы в момент этого юбилея заняться не ностальгическими воспоминаниями, а разговором о сегодняшнем и завтрашнем дне, лучшего способа поздравить юбиляра, по-моему, не существует. В гостях у нас креативный продюсер «Союзмультфильма» и, собственно говоря, режиссер и художник Михаил Алдашин, который не раз у нас уже в эфире был. Миша, привет.

М.АЛДАШИН: Привет.

А.ДОЛИН: А также молодой режиссер Антон Дьяков, который одно из новых лиц «Союзмультфильма», наверное, можно так сказать. Его последний фильм называется «Питон и сторож» на фестивале в Суздале. Ну, наверное, все знают, что это из числа самых авторитетных отечественных анимационных фестивалей, для кого-то, может быть, самый авторитетный. Вот этот фильм «Питон и сторож» был одним из фаворитов, получил несколько призов. Ну, и мы и  об этом фильме поговорим и о других, конечно, тоже. Антон, здравствуйте.

А.ДЬЯКОВ: Здравствуйте.

А.ДОЛИН: Миша, давай с места в карьер. «Союзмультфильм» сегодня это та же самая студия, что вот в эти легендарные советские времена, или это просто бренд, название, а, на самом деле, это другая студия, с другими людьми, другой политикой, другими проектами? Ну, понятно, что проекты все время новые, естественно, другими типологически, я имею в виду.

М.АЛДАШИН: Однозначно трудно ответить, хотя ты перечислил почти все возможные ответы. На самом деле, это все, что ты перечислил, вместе взятое. Конечно, это и старая студия, потому что там старая, ну, я имею в виду, люди, которые работали на этой студии, продолжают и сейчас работать, часть из них это редактора. Режиссеров, конечно, нет, у нас вообще режиссеров в штате нет у нас.

А.ДОЛИН: Это хорошо или плохо?

М.АЛДАШИН: Я затрудняюсь сказать, ты знаешь. В чем-то это хорошо, но я могу сказать, что нет ничего более постоянного, чем временное, и я много лет, например, работал до  «Союзмультфильма» в «Пилоте», сначала в штате, потом в не штате. Ну, в общем, если человек делает хорошо кино, то ему все время дают ставить кино, и я всегда за то, чтобы, чем лучше человек, чем грамотнее, чем профессиональнее и талантливее, тем он должен непрерывно работать на благо народа, скажем так. 

А.ДОЛИН: Высокопарно.

А.ДЬЯКОВ: На благо зрителя.

М.АЛДАШИН: Да. То, что меняется зритель, меняется кино и режиссеры меняются, приходят они из других мест, и состоят они уже из другого, это уже другое время, молодые люди, но мы пытаемся, так скажем, все-таки им подсыпать почву из старой, в хорошем смысле, добрую почву, удобрить его, то, что у нас сейчас особо в тренде, традиции, так скажем, союзмультфильмовские скрепы каким-то образом подцепить к ним, а это имеется в виду разумное, доброе, вечное зрительское кино.

А.ДОЛИН: Давай вот здесь подробнее. Скрепы «Союзмультильма». Ну, допустим, что слово скрепы мы употребляем в каком-то ироническом смысле.

М.АЛДАШИН: Конечно.

А.ДОЛИН: Но все-таки и не до конца ироническом, правильно? Речь идет, потому что слово, какое бы оно ни было, оно ведь обозначает связи старого с теперешним. Что позволяет эти связи протянуть? Мне всегда смешно, когда чиновники или управленцы любого уровня говорят о том, что мы продолжаем то, что было раньше. Ведь любое то, что было раньше, самое даже гениальное и великое, оно вырастало из того исторического и культурного контекста. Контекст полностью поменялся, изменилась страна, в которой мы живем, был СССР, стала Россия, давным-давно уже Россия. Ну, факт в том, что российская анимация это интересная анимация, во всем мире она пользуется спросом, но это другая анимация и другая традиция. Традиция, может, та же, но это уже совершенно другая история. Итак, где и в чем эти скрепы старого классического «Союзмультфильма», тех «Бонифация», «Чебурашки», «Винни-Пуха», «Ну, погоди!», дальше список можно продолжать бесконечно, где их связь с тем, что занимаются молодые режиссеры? Ты сначала ответь, как режиссер уже не очень юный, а потом мы у молодого спросим.

М.АЛДАШИН: Да, я как режиссер сначала отвечу, потому что я имел отношение до того, как стал работать на «Союзмультфильме», к проекту японскому, который как раз пытался именно буквально продолжить серию фильмов Качанова о Чебурашке. На самом деле, это возможно. Ну, как возможно, если нужно сделать в ретро-стиле, поднапрягшись и возбудив все свои внутренние ресурсы творческие, можно подражать Качанову. Конечно, это будет не Качанов, но будет в этом стиле, можно удержаться, занявшись анализом, так скажем.

А.ДОЛИН: Ну, это уже постмодернизм или это просто имитация, копирование?

М.АЛДАШИН: Вы знаете, честно скажу, они говорили: «Сделайте нам так, помогите», потому что меня консультировать позвали. «Помогите сделать так, чтобы это было в духе Качанова». Но дух Качанова какой, во-первых, это прекрасное зрительское кино, во-вторых, это какая-то неповторимая атмосфера. Но поскольку образец есть, я не знаю, как называется, сиквел или еще какой-нибудь «квел», я небольшой знаток этих вещей, но мы старались, на самом деле, максимально попасть в это дело. Японцы с корейцами вместе, насколько могли точно воспроизвели эту среду. Они даже скопировали первый фильм, где Гена с Чебурашкой знакомятся из кадра в кадр так точно, буквально просто, просто копию сделали, что даже Шварцман, глядя на экран, не сразу понял, что это копия.

А.ДОЛИН: Потрясающе. Но это напоминает то, как Гас Ван Сент, переделывал для своего удовольствия фильм «Психоз» Хичкока, переснял его полностью кадр в кадр только с другими актерами и в наши дни. Но я правильно понимаю, что главный постмодернизм заключался в том, что японцам с корейцами результат этого всего оказался нужнее, чем нам, как бы мы не взывали к скрепам и смотрели там это активнее, или нет, нового «Чебурашку»?

М.АЛДАШИН: Ну, тут вообще, по-моему, с прокатом не очень сложилось.

А.ДОЛИН: Именно.

М.АЛДАШИН: Но в любом случае, мне кажется, что в «Чебурашке» еще заложен изрядный потенциал, его степень радиоактивности гораздо выше, чем нам кажется. И  даже есть, я этим, опять же, занимался, полнометражным проектом «Чебурашки», Чебурашка искал там родину. Идея, конечно, не моя, но это замечательная история, я не хочу ее разбалтывать, может быть, еще что-то сложится с этим.

А.ДОЛИН: Ну, дай, бог.

М.АЛДАШИН: Я просто хотел сказать вот, что, ну, конечно же, это не является целью вот это вот не буквальное повторение, не буквальное продолжение, хотя я допускаю, что может появиться некий какой-то невероятный талант, потому что всегда дело упирается в кадры, в режиссеров, которые могут это сделать.

А.ДОЛИН: И в сценаристов, очевидно. В историях вроде «Чебурашки», безусловно.

М.АЛДАШИН: Да. Ну, при хорошем режиссере сценаристы лучше пишут, как я заметил.

А.ДОЛИН: Да, конечно.

М.АЛДАШИН: Все-таки они ведомые люди. И мы, конечно же, опираемся на самое широкое понятие «традиции «Союзмультфильма». Это доброе, веселое, озорное, задорное зрительское кино, преимущественно детское все-таки. Детским оно не ограничивается как раз, Антон, который здесь сидит, он сделал не совсем детское, и там плюс, что там стоит, Антон? 18?

А.ДЬЯКОВ: 18 плюс на фестивале.

А.ДОЛИН: Ужас какой.

М.АЛДАШИН: Ну, там где-то местами, да, можно маркер ставить. У нас есть фильмы для взрослых. Кроме этого, иногда возникают ярчайшие личности, которые вообще выбиваются из этого вот мэйнстрима, скажем, детского, такие, как Леня Шмельков, которого позвали делать «карусельный» сюжет, но по ходу увидели, что он вообще не «карусельный», вообще не детский. Но поскольку он…

А.ДОЛИН: «Карусельный» это для «Веселой карусели»?

М.АЛДАШИН: Конечно, это вообще для маленьких детей, это должен быть такой набор ярких фильмов желательно в разных жанрах, ну, определенный, «карусельный». А он сделал авторский фильм, который половину публики поверг в недоумение, другую в восторг, и он очень востребован европейской публикой, например, фестивалями.

А.ДОЛИН: «Мой личный лось», который был, не очень понятно, взрослое, детское, какое это кино?

М.АЛДАШИН: Ну, конечно, не детское, детям там мало, что понятно. Но это надо у детей спросить, я бы не стал.

А.ДОЛИН: Моему ребенку очень понравилось. Он не был совсем маленький тогда.

М.АЛДАШИН: Я думаю, что разные дети, поэтому однозначно тут не ответишь. Но то, что он определенно талантливый человек, это важно. И поэтому, в первую очередь, когда я зову людей, когда мы думаем, что сделать, мы сразу думаем, кто сделает, даже не столько что, потому что талантливый человек любую, даже полумертвую вещь может оживить своим талантом. А не талантливый, наоборот, умертвить то, что и живо.

А.ДОЛИН: Антон Дьяков наш второй гость, к которому я сейчас обращаюсь. Антон, слушайте, ну, вопрос главный к разговору о скрепах, традициях, вот вы молодой режиссер, вам коллективный «Чебурашка» на плечи не давит? А даже и конкретный «Чебурашка», вот ваш «Питон и сторож» это же тоже история про зоопарк, и вспоминается «Чебурашка» тоже автоматически, и целый ряд мультфильмов классических, и обезьянки, и чего там только не было. Как вообще вы воспринимаете вот эту колоссальную традицию и почти такое сакральное к ней отношение в России? Это помогает или это препятствует в том, чтобы креативить и какие-то новые вещи придумывать и делать?

А.ДЬЯКОВ: Ну, я честно могу сказать, я вспомнил момент, когда была выставка Шварцмана, художника «Чебурашки», который, собственно, придумал всех этих персонажей, и я увидел впервые вот эти поисковые эскизы того же Чебурашки, и это вот о моем как раз восприятии и отношении.

А.ДОЛИН: Прошу прощения, я перебью на секунду. Вы сказали, я просто сразу вспомнил, часто говорят «Чебурашка», это Успенского, это правда. Но у меня есть книжка Успенского, вышедшая до мультфильма, где рисунки с Чебурашкой, которые не имеют ничего общего.

А.ДЬЯКОВ: Я видел тоже, да.

А.ДОЛИН: Очень симпатичный, вообще другое существо.

А.ДЬЯКОВ: Я просто вне себя был от ярости. Я вижу этих медвежат каких-то, но Чебурашка, он же отпечатался уже где-то на подкорке, его силуэт, и я понимаю, ну, как, о чем он думал, когда рисовал вот этого медвежонка. Он же похож был тогда, бог знает, на что, пока он его нашел. То есть большая, это был серьезный труд найти еще вот этого персонажа, который вот так…

А.ДОЛИН: И вдохновение.

А.ДЬЯКОВ: То есть такое ощущение, что это было всегда, то есть вот это, то, что мы выросли на этих фильмах, они были всегда.  Их не люди делали, видимо, даже ты не можешь понять, что это живые, это люди, не боги горшки обжигают. Ну, вот такое отношение. То есть я даже не могу отделить себя от этих фильмов.

А.ДОЛИН: Так, Антон, послушайте, каково быть наследником инопланетной цивилизации. Некие боги прилетели боговдохновенные откуда-то с Марса и сделали нам «Чебурашку» и «Винни-Пуха».

А.ДЬЯКОВ: Вот примерно так.

А.ДОЛИН: А потом к вам, к простому смертному приходят и говорят: «А сделай-ка нам не хуже». И что?

А.ДЬЯКОВ: Ну, это, конечно, большая ответственность, это естественно.

А.ДОЛИН: Должно какую-то панику внутреннюю рождать, по-моему.

А.ДЬЯКОВ: Да, я пришел первый день на «Союзмультфильм», мне выдали ключ на вахт, я иду по лестнице, поднимаюсь туда на 4-й этаж в мастерскую, а мысль такая, слушай, я иду в мастерскую делать чего-то там, сейчас буду делать, но я на «Союзмультфильме». В общем, надо было к этому привыкать какой-то период. Но я, кстати, очень благодарен Михаилу, потому что это он призвал, собственно, то доверие, которое он оказал своим вот этим предложением что-то сделать, это дорогого стоит. Я еще не знаю, еще надо с этим пережить, надо еще сделать чего-то еще, одного фильма это… я думаю, что это только проба какая-то.

М.АЛДАШИН: Я хотел сказать вот, что еще, дело в том, что мы не только режиссеров находим. Первый вопрос, который я им задаю: «Что ты хочешь сделать?» Потому что, если человек не хочет, ну, он может под давлением согласиться и сделать какую-нибудь среднюю ерунду, как, собственно, делает большинство режиссеров в игровом кино особенно.

А.ДОЛИН: В любом кино. Может быть, анимация, которая больше времени отнимает иногда…

М.АЛДАШИН: Там больше сумасшедших, которые иногда готовы даже ерунду, даже совсем никчемное кино, но это моя, ну, вот они и рожают в буквальном смысле долго и упорно. Поэтому, собственно, «Питон и сторож» это не было навязано, а, ну, давай-ка, делай, это его идея абсолютная, и я просто помогал там придумать какие-то вещи. Ну, нормальная история в наших кругах, когда люди вместе что-то сочиняют и смотрят материалы и так далее. Можно сказать, что, кстати, это тоже одна из традиций «Союзмультфильма», и об этом рассказывали работающие сейчас в качестве членов худсовета на студии Норштейн, Назаров. Кстати, у нас отличный худсовет, я думаю, не хуже экспертной комиссии в Минкульте, а, может быть, даже и лучше.

А.ДОЛИН: Я уверен, что лучше.

М.АЛДАШИН: Поэтому, может быть, такие результаты. У нас очень маленькие возможности по запускам, и говорят, что есть статистика такая, знаете, что из 100 фильмов всегда будет 50 никудышных, 20 средненьких, 10 хороших и 3 гениальных. На самом деле, при жестком продюсировании или при том, как посмотреть, что делает Ласеттер на своей студии, у них другая статистика. Думаю, что эта статистика работает только в рамках советской системы.

А.ДОЛИН: Это речь идет о студии «Пиксар», напоминаю нашим слушателям.

М.АЛДАШИН: Да. 

А.ДОЛИН: Мне рассказал сейчас Эндрю Стэнтон, режиссер «ВАЛЛ-И» и «В поисках Немо», на мой взгляд, один из, ну, не хочу говорить громкое слово «гений», но один из самых больших талантов, наверное, современной анимации и вообще современного кино. Он говорит: «Первое условие, которое ты должен принять, если хочешь, чтобы ты сделал хороший мультфильм, это нет эго, убери свое эго, убери свое «я». Он это говорит от души, он в это верит, но я понимаю, что в этом есть противоречие, потому что все, что он рассказывает о фильме, на самом деле, это все рождается из глубин его собственных личных переживаний очень персональных, и его взаимоотношений с его ребенком, и его взаимоотношений с женой. То есть такие суперличные глубинные вещи. И вообще я с ужасом понял, или с восторгом, думая про два последних мультфильма «Пиксар» «Головоломку» и «В поисках Дори», это что это почти прустовская работа, то есть это исследование памяти, человеческого мозга, ничего более личного и в то же время научного не может быть. Но, тем не менее, говоря о процессе творческом, он четко говорит: «Ты должен забыть про свои амбиции – я хочу высказать, я хочу выразить, ты должен слушать каждую претензию, каждый вопрос твоих коллег, исходя свято из презумпции «они все хотят одного – чтобы мультфильм был лучше». И вот ты должен забыть о том, что они, возможно, тебе завидуют, плохо к тебе относятся, просто забыть навсегда. Если они говорят что-то для тебя неприятное, значит, они работают не на тебя лично, а на мультфильм». Как это обстоит в «Союзмультфильме» и как у нас в стране, где многие считают себя гениями, если не почти каждый, обстоит дело с эго и с его подавлением?

М.АЛДАШИН: Я думаю, что тут нужно уточнить вот это все, что ты сейчас сказал. Эго, конечно, надо подавлять, потому что это, я это называю еще синдром материнства или отцовства, в зависимости от пола режиссера. Что все, что моя деточка ни сделает, пукнет, какнет, крякнет, все прекрасно, потому что это создал я. В этом смысле амбиции, конечно, надо подавлять в угоду, точнее, свое авторское «я». Потому что фильм это живое существо. Я сейчас боюсь только в какие-нибудь глубины удариться. Например, я, когда делаю кино, я бегаю, спрашиваю совета, как лучше сделать. У меня нет такого коллектива, ну, сейчас пока нет такой возможности у большого количества людей спрашивать. Да, я знаю, что там все участвуют, включая чуть ли ни уборщиков. Потому что любой человек может подсказать что-то дельное. Другое дело, что тот, кто слушает, должен отсеивать и понимать, что на самом деле хорошо, потому что все они хотят, чтобы было хорошо, но не все они это умеют. Но могут совершенно внезапные вещи возникнуть у любого человека, и это зерно надо увидеть и схватить. В этом смысле, да, с этим я абсолютно согласен, и это то, что мы пытаемся сделать, и это то, чему я учу даже студентов, с которыми я сейчас занимаюсь, это слушать и уметь фильтровать. И второе правило это, может быть, вам не скажут, как надо, но, может быть, вам скажут, как не надо.

А.ДОЛИН: Конечно, это, может быть, даже  и более ценное.

М.АЛДАШИН: И, главное, чтобы это сказали, может быть, даже не друзья, потому что друзья могут пожалеть, а пусть враги скажут, потому что враги будут беспощадны.

А.ДОЛИН: А что врагов тоже на работу принимаете?

М.АЛДАШИН: Советы их слушаем. Он может сказать. Если враг похвалит, значит, на самом деле, хорошо. Ну, враг, конечно, условный, в кавычках, по крайней мере, конкурент или, ну, вы понимаете.

А.ДОЛИН: Соперник.

М.АЛДАШИН: Соперник, да.

А.ДОЛИН: Антон, расскажите, на более каком-то прагматическом уровне, вот вы, как человек, только что сделавший совсем недавно очень успешный мультфильм. Как к этому успеху, финальному результату вы шли и через многое ли вам, как в творческом плане, ну, то, о чем не жалко рассказывать, естественно, понятно, что это вещь личная, так и в производственном плане через что пришлось пройти, чтобы к этому результату, чтобы до него добраться?

А.ДЬЯКОВ: Ну, успех, мне кажется, условный.

А.ДОЛИН: Ну, ладно вам, условный.

А.ДЬЯКОВ: Когда мы об авторских вещах говорим, все-таки, ну, у меня ощущение всегда, что нет, не доходит это все-таки до людей, хочется, чтобы больше людей видело фильм. Ну, это все такой плач по утраченной невинности, простите, старая песня. Но насчет производственных, я очень рад, что случился этот опыт с этим фильмом именно на «Союзмультфильме», именно с Михаилом, потому что это действительно, в какой-то момент я там, ну, пришлось все-таки какие-то свои идеи, от многого отказаться, и, ну, вот…

М.АЛДАШИН: Я виноват, я был врагом.

А.ДЬЯКОВ: Я считаю, что плодотворная история.

А.ДОЛИН: Ну, это правильно.

А.ДЬЯКОВ: И пришло в какой-то момент понимание, что это же здорово, что, например, такие люди, как Алдашин Михаил, они предлагают просто так, из любви к искусству и бог его знает, что к чему, просто тебе помочь, это твои союзники, не враги. Для авторов, да, это еще такой момент преодоления, что пустить чужого в свою историю. Мы так увлеченно покуражились, придумывая это все, что были моменты просто в удовольствие. В анимации очень много вот этого рутинного труда и отрезок от замысла до воплощения, он такой всегда растянутый, и находить все-таки моменты вот именно чистого удовольствия, как правило, в придумывании этого, сцены, фильма, всего, конструкции какой-то. у меня были. Мне вообще кажется, что вот сегодня в анимации в русской немножко не хватает вот этого хорошего такого дурачества какого-то, мужского кино, вот такого стебного. Очень много, то, что касается эго и вот этих авторских амбиций, этого много и здорово, когда это сопряжено с каким-то хорошим талантом и профессией в руках, но здорово, когда люди со всеми этими слагаемыми еще и способны на какую-то самоиронию или просто взгляд на окружающий мир. Анимация как-то чаще всего у нас замыкается на самой себе, и мы вот как-то там перевариваем уже переваренное. А вот хочется какого-то свежачка такого. Ну, не знаю, вот у нас такое было стремление вот с этим фильмом. 

М.АЛДАШИН: Как получилось, Антон избегает прямого ответа, в производстве. Я скажу за него. Он универсал, он практически все делает сам. Это, конечно, редкий случай, когда человек хорошо и думает, и анимирует, и рисует, как художник.

А.ДОЛИН: Таких же очень мало.

М.АЛДАШИН: Да, да.

А.ДОЛИН: И в советское время, мне кажется, из даже наших лучших таких было немного людей.

М.АЛДАШИН: Да, в советское вообще была другая система поточная, ну, кроме Норштейна, наверное, никто в одиночку кино не делал.

А.ДОЛИН: Ну, поэтому Норштейн и есть главный гений нашей именно авторской анимации.

М.АЛДАШИН: У него такая база мощная, что… И все свои предыдущие фильмы  также делал, ну, может быть, при помощи нескольких человек Антон. Кстати, могу сказать, что его даже студенческую работу, по-моему, показывали, или даже обе в Анси, да? Антон, я не ошибся?

А.ДЬЯКОВ: Да.

М.АЛДАШИН: То есть и «Костя» про скелет, который вылез из могилы и людям помогал, смешной такой дурацкий, и предыдущая студенческая работа, где просто улитка долго ползла по травинке весь фильм короткий. Человек, ну, очевидно способный сделать гораздо больше, чем можно представить, так скажем, для студента или дебютанта. И мне дико приятно было работать, именно потому что он может делать то, чего я не могу. То есть то, что он придумывает, показывает и изображает, я просто дико радуюсь, когда это вижу.

А.ДОЛИН: Говорим мы о «Союзмультфильме», ему 80 лет. В гостях у нас креативный продюсер студии Михаил Алдашин и режиссер Антон Дьяков, чей недавний мультфильм «Питон и сторож» был одним из хитов фестиваля в Суздале, ну, и надеюсь, что и до более широкой публики тоже непременно как-то доползет. Вот скажите, к разговору о доползании, я не только со Стэнтоном общался, с несколькими авторами «Пиксара» несколько раз, с Ласеттером, с людьми, которые делали там такой дуэт продюсер-режиссер, которые делали «Вверх», «Корпорацию монстров» и «Головоломку», и вот все говорят об одном, о том, что это очень-очень долгий, кропотливый, сложный процесс. Обычно он занимает в среднем года 4 от момента, когда начинается прямо уже работа над мультфильмом, потом сценарий переписывается, аниматики, все дела, до тех пор, пока не доделается. И, конечно, я был совершенно потрясен рассказом Стэнтона того же сейчас насчет «Поисков Дори», что некий прорыв, как он это называет, откровение, как решить характер главной героини к нему пришел…  4 года я сказал, да? И вот мультфильм выходит в начале июня, только в ноябре, когда уже почти все было готово, тут он понял, как это надо было, на самом деле, делать, и быстро сделал. И, с одной стороны, поздно, с другой стороны, он говорит, надо 3 года так убиваться, 3,5, чтобы за последние полгода, наконец, все… Но я понимаю, ради чего все это делается. Конечно, ставки высоки, это ясно, но одновременно с тем, что высоки ставки, потом эти люди, в общем-то, с авторской анимацией, по сути, берут и покоряют весь мир и их смотрят везде. И они могут себе позволить сделать не только «Тачки», где будут продаваться машинки, все в них будут играть, и будет поэтому ОК, но и «Головоломка», где ничего не продашь, и где вообще сугубо авторский интеллектуальный экспериментальный, можно сказать, проект. У нас на выходе наша анимация глобальная, я не говорю сейчас про «Союзмультфильм», или очень простецкие, полные метры, которыми часто даже их режиссеры не гордятся, они говорят: ну, вот сделал. Либо то, чем дико гордятся по три, по пять лет, над ней работая режиссеры короткометражного кино: вот, наконец-то, у нас получилось. Все говорят: о, такой талантливый, почти гений. Но никто этого не видит, ну, никто. Кто-то, конечно, видит. Знает вся индустрия, знают поклонники, но сколько их? И такого публичного признания не будет никогда. Причем в этой ситуации главная трагедия в том, что даже вот номинация на «Оскар», как с мультфильмом Бронзита, да хоть бы он и получил «Оскара» за свой потрясающий «Мы не можем жить без космоса». В советское время такой мультфильм был бы культовым, его бы цитировали и все бы говорили: ну, ты знаешь это? Конечно, знаю. А сейчас его в стране, по-моему, никто не смотрел. Но, опять же, если говорить глобально, очень мало, кто смотрел для мультфильма с такой судьбой. Как вы и психологически с этим справляетесь, и собираетесь ли когда-нибудь технологически с этим справиться, чтобы затраты творческие, затраты времени, затраты денег имели отображение, не буду говорить в вернувшихся деньгах, но в вернувшемся зрительском внимании?

М.АЛДАШИН: Я, поскольку этим дольше занимаюсь немножко, я к этому просто привык, понимаете.

А.ДОЛИН: Ты что махнул рукой?

М.АЛДАШИН: Нет, я понял одну штуку, ну, как сказать, вы же знаете, что Бах написал кучу прекрасной музыки, которая пролежала, я уж не помню, сколько, 200 лет или 300, и потом ее выковыряли.

А.ДОЛИН: На самом деле, Стоуна тоже долго.

М.АЛДАШИН: Да, я преувеличил. Для многих, знаете ли, времена Горбачева это уже доисторический… И вообще в те же времена и музыку-то, вы помните, не исполняли дважды. Раз написал, сыграл и выкинул. Мультфильмы, если они хороши, они рано или поздно всплывают, ничего не поделаешь. Мне вот повезло, например, с «Рождеством», что он сам расползся, потому что мы практически его не промоутировали, ну, не было ни времени, ни денег, ни умения. Вот сейчас, может быть, чуть-чуть получше, сейчас очень хорошо интернет-показы идут, то есть фильмы есть в интернете, у нас есть канал, например, студийный официальный, куда мы выкладываем после прохода круга фестивального, которые запрещается выкладывания в паблик фильмов, мы туда все, и рекламируем, как можно, даже специальные люди есть, которые распространяют и вечера устраивают, все, что можно делаем. Ну, а дальше это проблема проката, конечно, возможностей.

А.ДОЛИН: Который вообще, он отсутствует прокат для короткометражной анимации в России.

М.АЛДАШИН: Сейчас есть попытки, я знаю, мы пока сами этого не делаем так массово, но я знаю, что «Большой фестиваль мультфильмов» этим занимается, они сейчас  пытаются сделать программу современной анимации для показа в кинотеатре, как раньше это делалось в советские времена, помните, эти были…

А.ДОЛИН: В кинотеатре «Баррикады», ну, конечно.

М.АЛДАШИН: Ну, это, на самом деле, распространенная практика в Европе, особенно во Франции, я знаю, где анимацию любят. Ну, может быть, публика разлюбила анимацию, я не знаю, люди же меняются, поколение за поколением уходит, может, это вообще артель «напрасный труд», все, что мы делаем.

А.ДЬЯКОВ: Сейчас, кстати, в связи с 80-летием в «Пионере» были показы и идут, по-моему.

М.АЛДАШИН: Да, воскресные показы, но это крохотный зальчик, там на 100 человек.

А.ДЬЯКОВ: Подборки и классики, и нового…

А.ДОЛИН: Я хотел сказать, что там так мало народу помещается в «Пионере», там-то здорово. Нет, публика, извините меня, не разлюбила анимацию, потому что голливудская анимация и, повторяю, голливудская не значит штамповка, «Пиксар» это высокое искусство. Голливудская анимация очень успешна, а голливудская анимация, скажем, не очень претенциозная в смысле искусства, но качественная вроде «Ледникового периода-5», «Мадагаскара-3», или даже наши вот эти штамповки все-таки «Приключения трех богатырей», они побеждают игровое кино в прокате.

М.АЛДАШИН: Извини, я тебя сейчас перебью. Дело в том, что они прошли третий, это у них уже третий круг. Сначала была авторская анимация, короткометражный, я имею в виду, Дисней, потом выяснилось, что короткий метр ушел, из кинотеатра ушло, стали делать полнометражное кино, и ты помнишь, какие это были неловкие первые шаги 3D и так далее. Поскольку все-таки они хотели зарабатывать, они стали делать блокбастеры, на которых оттачивалась технология и так далее, избыток блокбастеров однообразных, поскольку они все имеют общую драматургическую схему чаще всего. Им стало просто скучно от избытка, у них избыток денег и избыток сил, и очень хорошо отлажены технологии, на которых уже работают люди и так, что им, как говорится, скажи, и они как пилорама это бревно проглотят и распилят на тысячные дощечки. И не воспользоваться такой ситуацией, конечно же, было бы глупо, потому что все они, насколько я знаю, я с многими людьми знаком в Голливуде, они все, в общем-то, могут делать авторское, но кино хорошее вот такое, о котором ты говоришь, просто и не делают его, потому что обстоятельства не позволяют, продюсеры требуют другое. А здесь сами себе продюсеры. Я помню, как я удивился в игровом кино, когда «Простую историю» Линч снял после всех этих, но это было довольно давно.

А.ДОЛИН: После «Шоссе в никуда», 1999 год.

М.АЛДАШИН: Я так удивился, я же раньше думал о них довольно однобоко, ну, вот люди лудят это, и вот они вот такие. Так нет, они не такие, они гораздо больше умеют. У нас, очевидно, сейчас, мы по первому кругу только идем, только наращиваются технологические и кадровые, вот эта подушка, на которой, может быть, что-то когда-то вырастет. Кроме того, у нас же подсажено все это на иглу госфинансирования все это хозяйство, и когда, может быть, с этого слезут люди, может, они начнут по-другому делать кино. И очень трудная, конечно, стыковка с публикой, поскольку местная публика это особенная публика, как вы знаете. Я даже не знаю, как идут те фильмы, о которых вы говорите, «Головоломка», например, как она пройдет в русском прокате, не представляю.

А.ДОЛИН: Ну, хорошо, но не блестяще, но хорошо, но не блестяще. То есть здесь есть, конечно, определенные риски. У нас в стране, в отличие от Америки, вот в Америке, условно говоря, «Пиксар» креативнее, чем «Дримворкс», и «Пиксар» там чаще всего коммерчески собирает лучше. А у нас, наоборот, у нас, конечно, «Дримворкс», который работает на сиквелах, «Шрек» был хороший и сразу много «Шреков» за ним. Был хороший «Мадагаскар», и сразу несколько «Мадагаскаров», чтобы им не рисковать уж слишком сильно, штамповать. Антон, скажите, а вот для вас, как для человека в отличие от Михаила, который все-таки возглавляет большую студию, думает об этой системе, это все-таки целая фабрика, пусть это творческая фабрика. Вы художник, вы занимаетесь много лет этим всем, вкладывая… Вот вы говорите, что у вас есть, может быть, сомнения в том, что результат настолько уж блестящий, это успех. Наверное, какие-то сомнения будут всегда до тех пор, пока не наступит тот невозможный мир будущего, в котором толпы народа пойдут в кино смотреть сборники короткометражной авторской анимации российской. Я себе даже, на самом деле, это представить не могу, хотя было бы здорово. Как вы с этим, ну, даже психологически справляетесь, или махнули рукой и делай, что должно, будет, что будет.

А.ДЬЯКОВ: Ну, вообще, есть какое-то панковство в этом, ощущение, что ты делаешь, что, может быть, вообще никому не нужно. То есть это такая, знаете, как-то можно впасть даже в эйфорию в какую-то от глупости ситуации, потому что много фильмов авторских, а зритель их не видит. Там какие-то фестивальные погремушки тебе могут давать, дипломы, бог его знает, даже где-нибудь на европейских фестивалях. А здесь, ну, как бы люди и не видят.

А.ДОЛИН: Не только на европейских, даже на «Оскаре», и даже это не помогает. Вот поразительный факт.

А.ДЬЯКОВ: Ну, видимо, мы, как-то хочется такой боевой задор в себе воспитать в том смысле, что…

А.ДОЛИН: Самурайский.

А.ДЬЯКОВ: Советская ситуация была, там 2,5 канала, они заказывали эти фильмы, эти фильмы плохие, хорошие, их видели миллионы, и запоминали и росли на них, то сегодня, да, нам приходится, нам придется завоевывать опять, а другого выхода, судя по всему, нет. Нам придется завоевывать доверие этого зрителя, которое утрачено, потому что, ну, да, много лет у нас были простои, мы лажали, скажем так, честно. Было подорвано это доверие, теперь, да, нам придется прыгнуть как всегда в России принято, обогнать всех за пятилетку. Ну, не знаю, это очень тяжелая история. Ну, одна надюга на интернет сейчас, что есть люди не равнодушные и на той же студии «Союзмультфильм» ищут возможности с этими интернет-премьерами на каких-то порталах. Ну, в общем, как-то сейчас, мне кажется, ситуация именно в процессе изменения. Сейчас какая-то река ищет себе русло. Мне кажется, мы как-то вырулим.

А.ДОЛИН: То есть никакого отношения к коммерческому результату это все равно не имеет. Единственное на что надежда, что благодаря интернету количество зрителей станет больше, но смотреть все это они будут все равно бесплатно.

А.ДЬЯКОВ: Мне кажется, короткий метр сегодня, да, есть попытки альманахов, они наверняка, что люди ходят, я знаю, те же показы «Союзмультфильма» пионеровские, я там был, и я видел много людей, ходят люди, им это интересно. И старые, и новые фильмы. А что касается полного метра, все-таки это имиджевые вещи, по большому счету, мне кажется. А полный метр, я слышал, что на том же «Пиксаре», вот вы сказали эти сроки 4-5 лет производство фильма, я слышал, что там 4-5 лет до запуска в разработке сценарий только.

А.ДОЛИН: И это правда тоже.

А.ДЬЯКОВ: Просто они одновременно над пакетом сценариев работают.

А.ДОЛИН: Замыслы, во всяком случае, прежде чем идет запуск. Я говорю, с момента запуска непосредственно фильма проходит 4 года, в среднем, ну, как рассказывают они, может, они, конечно, врут.

А.ДЬЯКОВ: Ну, это же важно, что…

М.АЛДАШИН: Я хотел, Антон, извини, что я тебя перебью, по поводу экономической отдачи это не совсем так. Отдача есть, и я могу сказать, что коллекция старых фильмов, хороших, естественно, которые отобраны временем, которые публика любит, приносит, в общем, неплохие деньги, и не столько, конечно, от проката, хотя они продолжают прокатываться, как долгоиграющий продукт, но и покупкой прав на всевозможные товары. И, в общем-то, если заниматься грамотно раскруткой  фильмов даже маленьких, они могут дать отдачу весьма и весьма неплохую. Если вы видели маленький фильм Наташи Чернышевой, который просто стоил копейки, одноминутный, который обошел весь мир и его все посмотрели, потому что это удача. И чем больше мы будем запускать маленьких фильмов, какой-то из них может превратиться и в сериал, поскольку сейчас без сериалов никак и никакая студия  не выживет на коротком метре, конечно, вот это и нужно делать. Так что будем просто надеяться на то, что соберется на студии рано или поздно уже такая компания, которая будет, каждый будет настоящим профессионалом, не только режиссеры и художники, но и те, кто фильмы продает эти, и те, кто их промоутирует, и те, кто их продюсирует. 

А.ДОЛИН: Я, как эксперт «Фонда кино» видел много новых проектов, в том числе, анимационных и, ну, я не буду выделять отдельно анимационные, конечно, колоссальный процент людей, которые приходят представлять свои проекты, принадлежит одному из двух очень опасных лагерей, это либо халявщики, которые берут чьи-то, а иногда даже свои успешные проекты и штампуют, либо иногда копируют чужое, то есть занимаются работой, по большому счету, не творческой, а просто для того чтобы продолжать работать, потому что у тебя в дипломе написано «режиссер» или «аниматор», ну, надо что-то дальше делать и как-то семью кормить. То есть к творчеству это имеет очень не опосредованное отношение. Но, есть не только вот такие халявщики, есть еще и графоманы, которые приходят со своими завиральными идеями, в которые они лихо верят, и они все прямо горят, но рассказывают что-то такое, от чего волосы начинают шевелиться на голове. Конкретно вы на «Союзмультфильме», это к Мише, видимо, вопрос, как отсеиваете людей, если вам удается этот отсев, из этих двух категорий? Потому что в случае с игровым кино еще бывает, что такого рода проект выдыхается на середине, и, слава богу, не доходит до результата, то в анимации, где большие вложения сил, времени, денег и очень мало, что на выходе, во всяком случае, коммерчески, один такой проект, мне кажется, может студию любую вообще погубить, утащить на дно. Ну, я говорю, конечно, скорее, о полном метре, о сериале, чем о коротком, но все равно, ты понимаешь, о чем я говорю.

М.АЛДАШИН: Я всего три года на студии работаю.

А.ДОЛИН: Это достаточно много, чтобы какой-то уже вывод сделать.

М.АЛДАШИН: Я могу сказать, что, да, ну, у нас, с другой стороны, сменилось несколько раз руководство студии, и каждый раз это приходилось делать заново. Внутри своих проектов нет, я уже сказал, потому что, точнее, сейчас закончились съемки и близко к выходу «Гофманиада», вы знаете, да, это многострадальный огромный проект Станислава Соколова, посмотрим, что там получилось, я надеюсь, что это все пройдет удачно. Новые проекты, конечно же, мы ищем, но люди чаще всего пытаются понять сразу, какая, думают о своем интересе, естественно. Предложить им что-то заведомо и гарантировать, поскольку мы государственная студия, мы не можем так сразу сейчас. То есть речь идет, прежде всего, о финансах, не столько о творчестве. И приходят именно вот преимущественно те, о которых вы говорите категориях людей, а именно, они, но им приходится объяснять, что это нам просто не подходит и все. Бывают некоторые понастойчивее, например, был один автор, который через (неразборчиво) нам, но он придумал новую историю, напоминающую «Дядю Степу», и, наверное, из этого что-то можно сделать, но сценарий был настолько сырой, что… Ну, как сырой, там были хорошие фрагменты, даже неплохие стихи. Мы объясняем все время. Я считаю, что у нас очень хорошая компания. Кстати, по драматургии в худсовете у нас есть Вадим Жуков, прекрасный драматург сам, пьесы пишет и стихи. Кстати, он делает фестиваль, незабываемое зрелище, потому что он ведет и открытие, и закрытие, вы знаете, это очень важно. Отбираем и ищем. Я не могу сказать, что у нас… была идея создать креативную группу, конечно, то есть девелопмент, как это называется на больших студиях, но на это нет денег опять. То есть по классическим схемам идти невозможно, только ходить, как в лесу и собирать грибы. Либо самому все бросить, бросить все это производство, сидеть и сочинять, я бы с удовольствием, но пока не могу себе этого позволить, к сожалению.

А.ДОЛИН: Хочу спросить вот вас обоих, как вы думаете, возможна ситуация, в которой в России появится вот такое же чудо, как «Пиксар» в Америке, студия «Гибли» в Японии, студия «Ардман» в Британии? То есть студия, которая будет достаточно успешна коммерчески. Я не говорю, что это обязательно должен быть «Союзмультфильм», ну, конечно, было бы здорово. И будет делать при этом коммерческую народную популярную востребованную анимацию, не идя в ней на творческие компромиссы. Ну, или, идя на те компромиссы, которые диктует, условно говоря, формат. Не стандарт, а именно формат, определенный жанр, если вы понимаете разницу.

М.АЛДАШИН: Да, ограничения, конечно.

А.ДОЛИН: А ограничения эти понятны. Ну, условно говоря, ты можешь сделать авторскую анимацию, но, если ты хочешь большой публики, ты не можешь там кровавое насилие, секс или что-то еще использовать. И это не ограничение творческой свободы, а обычное форматное правило всеобщее. Тем не менее, когда я смотрю новые мультфильмы «Гибли», не только сделанные великим Миядзаки, или «Пиксара», даже не самые их удачные, я всегда потрясен количеством творческой свободы, креативности и нестандартности того, что есть здесь. В отечественной полнометражной анимации я не видел этого никогда, я не знаю, со времен Атаманова. Просто этого нет, и как будто бы не было никогда.

М.АЛДАШИН: Ну, я думаю, это все зависит от людей. Многие просто даже не предполагают, что такая свобода допустима. Они сами уже, так скажем, изогнувшись, чего изволите, чего надо-то, чтобы зарплату получить. Вот как только этот страх исчезнет, наверное, появится. Я знаю, что есть несколько коллективов, которые, ну, уже готовы. Я думаю, что на «Мельнице» в Питере и, ну, в «Пилоте» уже сейчас, я не знаю, как много там людей, но там было очень много креативных людей в хорошем смысле, творческих. Я думаю, что шансы есть всегда.

А.ДОЛИН: Антон, а у вас, как у режиссера, есть замысел, замах, идея для полного метра?  Потому что я, когда того же самого Бронзита об этом спросил, ну, есть уже полный метр «Алеша Попович», он практически в ужасе стал мотать головой. Когда он рассуждал о своих фильмах предыдущих, он очень подробно их разбирал, он как будто бы забыл, что он этого «Алешу» делал вообще, хотя это был реальный успех. Как будто это не его вещь. Он говорит: «Нет, нет, и сейчас у меня нет никаких замыслов, я что-нибудь маленькое опять». Антон, у вас как?

А.ДЬЯКОВ: У меня есть идеи, но здесь я отдаю себе отчет, что, если полный метр, то полный метр это, конечно, прокат и какой-то возврат, должна быть работа вот такая, это не услада своего авторского какого-то эго. Здесь нужно все-таки переступить через это, поэтому это коллективный труд и, ну, есть идея, ее надо еще обкатать на людях, ее надо придумать, перепридумать, может быть, вообще, может быть, это будет болезненный процесс, что отказ от этой идеи, вот именно, что она не пройдет. Мне что-то кажется, что это имеет смысл, а там Михаилу я покажу, а он скажет: «Нет».

М.АЛДАШИН: А я все время говорю, сразу как возникло что-то, ты просто скажи, просто брось это зерно, может быть, оно сразу взрастет. Или мы тебя сразу отговорим. Чего с этим ходить, непонятно, с чем.

А.ДЬЯКОВ: Все-таки полный метр, да, здесь другая степень ответственности, потому что здесь зритель, он – король в этой ситуации. Потому что, помните, Миядзаки, он же, когда он выпускает свои фильмы, он же все время: «Ну, все, это последнее». Он все время на грани, у него какая-то фатальность все время. Это риск большой.

А.ДОЛИН: И в мультфильмах это тоже чувствуется. Спасибо огромное. Поздравляем «Союзмультфильм» с 80-летием.

М.АЛДАШИН: До свидания.

А.ДЬЯКОВ: Спасибо.