Кафедра Кто такие джентри?

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Мы начнем с исторической темы, у нас первая страница историческая. У нас сегодня в гостях кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории РГГУ Елена Браун. Здравствуйте, Елена.

Е.БРАУН:  Здравствуйте.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Елена, вот мы, простые люди, совсем простые, мы про Великобританию знаем все вообще, от начала до конца. Знаете, нас с утра, спросонья, что такое Великобритания, мы все расскажем, потому что нам все по телевизору про нее рассказали, вот от начала и до конца. Поэтому, конечно, слушать нас с вами никто не будет, поскольку мы и так все это знаем. Мы сегодня решили поговорить, а вот теперь я даже боюсь, как это сказать, о социальном классе, о группе людей, о социальном явлении, которое оказало влияние, не побоюсь этого слова, не только на жизнь Великобритании, и продолжает оказывать, но на жизнь всего мира, вообще всего. Вот, если бы не было их, мир был бы иным. Вот это мое убеждение. Мы сегодня поговорим о джентри. Давайте мы расскажем, ну, сначала в проброс, для тех, кто впервые слышит это слово, кто такие джентри?

Е.БРАУН:  Ну, джентри это явление специфически английское, как вы уже сказали. Они находятся где-то посередине между такими состоятельными крестьянами и аристократией. То есть это дворянство, но дворянство не титулованное, дворянство мелкопоместное, но достаточно амбициозное, своеобразное и, как вы уже сказали, сыгравшее огромную роль в истории.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Человечества. Вот давайте мы с вашего позволения, поскольку я чуть-чуть историк, вы сказали дворянство не титулованное. Мы все знаем, что, если ты дворянин, значит, ты князь, барон, баронет, граф и все такое. Вот объясните, пожалуйста.

Е.БРАУН:  Совершенно не обязательно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Вот.

Е.БРАУН:  Вспомните наши любимые «Три мушкетера», там был прелестнейший герой Портос, вот он мечтал стать хотя бы бароном.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Бароном, я сегодня с утра это вспоминал.

Е.БРАУН:  Да, у него никакого титула не было. Или великолепнейший господин Д’Артаньян, он просто шевалье. Шевалье это рыцарь, то есть титула у него никакого нет.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Рыцарь, да, человек, который ездит на лошади.

Е.БРАУН:  Да, а бывает и ниже, бывает эсквайр, а бывают и те, во всяком случае, в Англии точно, кому не позволено называть себя «сэр», то есть рыцарь, и кто еще не эсквайр. То есть дворянство совсем-совсем без титула.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Давайте мы, можно так определить, титулованное дворянство это nobilis, ну, можно так, nobilis титулованное?

Е.БРАУН:  Ну, нет, nobilis это просто благородный человек от «nobilitas» латинского.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, да, джентри тоже nobilis?

Е.БРАУН:  Да.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Состоятельное крестьянство это кто? Это йомены?

Е.БРАУН:  Это йомены, но в переводе, наверное, нашей аудитории будет ближе хорошее советское слово «кулак».

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Кулак состоятельный и свободный, вот, самое главное.

Е.БРАУН:  Безусловно. И, главное, у него есть земля. Потому что свободный без земли, это, увы, не котируется в те века.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Представляете, что бы с нами сделали, если бы сейчас на дворе был 1983 год? За такие слова. Хотя и сейчас забавно. Откуда они появились. Нет, давайте мы сначала строго исторически, о корпусе источников для изучения вот этой социальной группы джентри. Для меня это очень важно.

Е.БРАУН:  Ну, поскольку джентри существовали достаточно долго, начала эта социальная группа формироваться в XIV столетии и, в принципе, англичане-то полагают, что джентри никуда не делись, просто их количество сильно уменьшилось из-за того, что они должны жить за счет земли. То есть это с XIV по XXI век. Поэтому источников море. Но вот, если говорить о каких-то самых интересных, это, допустим, три великолепных семейных архива джентри, переписка Пастенов, Стоноров, Пламптонов, это три рода, вот их я изучала достаточно углубленно, и, кроме того, множество документов, и письма джентри, и какие-то хозяйственные отчеты. Они были людьми педантичными, все хранили, каждую бумажку, которая могла бы им хотя бы в теории пригодиться. Это дневники, которые появляются уже с XVIII века. То есть, по большому счету, эта группа источниками не обделена. 

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Мы с вами сегодня не успеем не то, что рассказать о джентри, поскольку меньше часа, у нас задача программы «Кафедра» заинтересовать наших радиослушателей, но все-таки даже заинтересовать, мы не будем до XXI века доходить, мы, наверное, даже до XVIII не дойдем. Давайте мы с самого начала, откуда они взялись и почему?

Е.БРАУН:  Ну, знаете, на вопрос такой всегда ответить достаточно сложно, откуда и почему взялась социальная группа. Ведь джентри это не просто мелкопоместное дворянство, оно, собственно, всегда было. Как только появляются дворяне, они же появляются разные, и те, кто владеет одним манором, «манор» это английское поместье, и те, у кого этих маноров несколько сотен. Но к концу XIV века уже формируется специфическое мировосприятие этого социального слоя, и такой вот особый локальный мирок, в котором они живут. То есть, кто такие джентри по своему восприятию действительности? Это люди, которые живут в своем собственном графстве, совершенно не стремятся в столицу, как ни странно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  То есть это сельское дворянство.

Е.БРАУН:  Его еще называют провинциальным. И мне этот термин очень нравится, потому что он гораздо ближе к действительности, чем используемый советскими историками термин «новое дворянство».

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Я, кстати, могу привести пример провинциального дворянина современного, не титулованного, Пол Маккартни.

Е.БРАУН:  Например.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Он современный джентри, он не латифундист, у него небольшой надел земли, он очень любит жить в английской провинции.

Е.БРАУН:  Ну, вот мне как-то такой пример в голову не приходил, но он действительно блистательно иллюстрирует ситуацию. Итак, они живут в своем графстве. В столицу они ездить откровенно не любят и всегда связывают это, скорее, с расходами и неприятностями, чем с каким-то очаровательным времяпрепровождением. И самое главное, что отличает джентри с самого начала от аристократии, от верхушки дворянства, это и подход к тому, как нужно жить и чем нужно заниматься. Мы с вами привыкли, ведь джентри формируются в XIV, XV веке, это времена еще рыцарственные. И вот для любого нормального человека дворянин и рыцарь это синонимы. Относительно джентри совсем нет, потому что рыцарю приличествует щедрость, а джентри были достаточно прижимистыми товарищами.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Хорошее русское слово «тароватые».

Е.БРАУН:  Домовитые. Рыцарь, он должен искать славы, подвигов, любить войну.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Служить должен сюзерену.

Е.БРАУН:  Синьору, да. Все это джентри категорически не любили. Если им нужно было по зову своего сюзерена или по зову короля отправиться на какую-то военную кампанию, они, по большому счету, делали это только тогда, когда не могли иначе.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Откупиться.

Е.БРАУН:  Да, когда не могли откупиться.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  А когда закон появился о том, что можно откупиться от призыва?

Е.БРАУН:  Это еще XIII век, это еще до джентри.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  То есть у них уже была возможность, я лучше деньгами.

Е.БРАУН:  Нет, ну, здесь, конечно, деньги ценятся даже больше, чем собственное неудобство, но можно как-то попытаться забыть, сказаться больным, сделать вид, что посол вас не застал. Но в любом случае, даже если приходится ехать, то жалобами полны все письма – ах, какой ужас, какая мерзкая погода во Франции, зачем же нас погнали туда на войну, какой плохой мой лорд, и кухня ужасная. И, в общем, привычное нам преклонение перед Францией для английских джентри это нонсенс.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Да и до сих пор так же. 

Е.БРАУН:  Они считают, что хорошо у них, а все, что за границей, это все просто доброго слова не стоит.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Скажите, пожалуйста, XIV век, когда мы говорим о джентри, мы говорим об Англии только, или это явление распространяется и на остальные части современной Великобритании?

Е.БРАУН:  Ну, пожалуй, в XIV веке это явление, скорее, английское. Дело в том, что в это время англичане считают англичанами только самих себя. Валлийцы, то есть жители Уэльса, это какие-то жуткие дикари и даже, когда рассказывают о каком-то громком политическом преступлении или убийстве, обязательно туда какого-то валлийца приплетут в качестве исполнителя, для того чтобы всем было ясно, уж такого наняли, что просто клеймо на нем ставить негде. Шотландцы это вообще враги, до объединения Англии и Шотландии еще далеко. Ирландцы, ну, небольшая часть Ирландии, конечно, уже завоевана, но, по большому счету, ирландцы тоже дикие люди.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну,  Англия, это исключительно Англия. На что они жили?

Е.БРАУН:  Жили они на доходы собственных земельных владений, это, пожалуй, ключевая особенность джентри. То есть это не просто землевладелец, а человек, который именно землю делает своим основным достоянием, потому что в средние века, да, собственно, и в XVI-XVII веке вложиться в недвижимость, в землю стремились все, в том числе, преуспевающие купцы. Но поскольку у них основной источник дохода другой и мировосприятие другое, то они, конечно, не джентри. И, на самом деле, основную часть своего времени джентри уделяли именно тому, чтобы своим имением управлять получше. Они в отличие от рыцарей, от аристократов этим занимались очень углубленно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  То есть они сами управляли своей землей, джентри.

Е.БРАУН:  Да. Если была такая возможность, если, конечно, они уже богатели, и у них было несколько десятков имений, тогда нанимали управляющих.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Основная масса в XIV и в XV веке.

Е.БРАУН:  Да, конечно. И даже управляющих нанимать поначалу считалось немножко дурным тоном, потому что они же воруют. И это, в общем, понятно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Удивительная вещь.

Е.БРАУН:  Но, видите ли, аристократы не обращали на это внимание в то же самое время, а джентри считали каждую копейку и полагали, что нужно все делать, для того чтобы их земли приносили доход. То есть они и засевали какие-то культуры, которые дают большую урожайность.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Вот. Когда мы говорим земля, и все, доход с земли, это понятно. У нас в России доход с земли это земледелие какое, это, прежде всего, пшеница, рожь. Там другой климат. Земля это что в XIV-XV веке?

Е.БРАУН:  Ну, на самом деле, тогда еще все-таки почти то же самое, то есть и рожь, и пшеница, и какие-то огородные культуры. Но, если чуть-чуть подальше, уже со второй половины XV века все большее значение приобретает овцеводство, а XVI век это эпоха огораживания, ну, наверное, этот термин знаком.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Мы сейчас дойдем. Термин знаком, но никто не помнит, что это такое. Один из ключевых моментов в вопросе, почему Англия одна мощнейших держав сегодня. Что такое огораживание, ну, может быть, до этого успеем дойти. Они чувствовали себя, джентри, обособленной группой? Их было много, ну, вот они чувствовали себя обособленной группой? То есть государь там, высокое дворянство где-то там, в Лондоне или еще где-нибудь, в крупном городе, их было не так много. А мы – это сердце Англии, мы сами за себя? Или как вот это все?

Е.БРАУН:  Вы знаете, в средние века вообще все чувствовали себя обособленными группами, потому что сейчас общество…

И.РУЖЕЙНИКОВ:  То есть даже в позднее средневековье?

Е.БРАУН:  Да, конечно. Сейчас общество прозрачное. А тогда у каждой группы своя мораль. То, что хорошо для крестьянина, недопустимо для аристократа, и, наоборот. У каждой группы своя диета, свой образ жизни, даже своя манера одеваться, и в некоторых странах, например, во Франции, эта манера одеваться закреплена законодательно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Количество цветов, которые у тебя в одежде.

Е.БРАУН:  Поэтому они все чувствуют себя «солью земли», каждый по-своему. Но джентри действительно ощущали свою обособленность, и у них было что-то вроде вот такого локального мирка. Английские историки называют это Country Community, ну, естественно, с рязанским прононсом, чтобы было всем слышно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Опять же, дорогие друзья, послушайте потом песни «Heart of the Country» Пола Маккартни и группы Wings. «Want horse, I want sheep, good night's sleep». 

Е.БРАУН:  То есть они считали, что действительно по-настоящему важно то, что происходит у них. У них свои локальные новости, свои сплетни, свои победы и поражения, даже свои маленькие войны, потому что джентри не редко конфликтовали друг с другом.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  То есть история рыцарских конфликтов, захватов поместий, она продолжалась и в среде джентри, несмотря на то, что они были, ну, они уже войной не занимались.

Е.БРАУН:  Видите ли, эта среда, она даже более благодатна, потому что, если для аристократа потеря манора одного не так уж существенна, то для джентри это может быть вопросом выживания. И, кроме того, в Англии чудовищно запутанное земельное законодательство. Границы толком не определены. Допустим, от старого дуба до ручья. А дуб уже упал, а ручей изменил русло, и начинаются бесконечные судебные процессы, тяжбы. Собственно, некоторые джентри вели тяжбы десятилетиями и по наследству их передавали. И был даже в XV веке такой очаровательный джентльмен Роберт Пилкингтон, он написал целую книгу для своих наследников, где записал о том, как он судился и боролся, и бился иногда с оружием в руках за манор с семейством Эйнсвортов, и записал он это, потому что сам был стар, а тяжба его переходила к детям, а потом, может быть, к внукам и нужно было в веках память сохранить о том, как все это происходило.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  И вообще, где была межа, на самом деле, с его точки зрения.

Е.БРАУН:  Да, и какую овцу в каком году подлые Эйнсворты угнали. 

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Вообще в XIV веке, какое влияние они оказывали на внутриполитическую жизнь? У них было представительство или Хартия вольностей, которой тогда уже было ой-ой, сколько, их не коснулось вообще, они далеки были от этого?

Е.БРАУН:  Ну, отчего же, Хартия вольностей, она коснулась всех. И, собственно, основная часть депутатов Палаты общин, она формировалась из джентри, я имею в виду депутатов от графств, потому что там было две категории – депутаты от графств и депутаты от городов. Вот депутаты от графств это, как правило, джентри. Кроме того, шерифы обычно из джентри, потому что должность достаточно хлопотная, а, с другой стороны, занимать ее должен дворянин, и, конечно, богатый дворянин…

И.РУЖЕЙНИКОВ:  А она выборная была или назначалась?

Е.БРАУН:  Ну, вообще, когда как в реальности, но теоретически выборная, потому что выбирал кандидатов синьор, во владениях которого находилось это графство, ну, допустим, лорд Нортумберленда или Йорка, а дальше посылал королю на утверждение, то есть вроде как они и выборные, назначаемые, ну, что-то такое. В любом случае, шерифы джентри, бейлифы, помощники шерифов тоже очень часто из джентри, хотя они могли быть и не родовитыми, все-таки это уж совсем маленькая должность.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Насколько серьезна работа в парламенте. Дорогие друзья, в общем, до Кромвеля это такая конституционная монархия была очень мягкая для конституции, что называется. Но, тем не менее, насколько серьезное они оказывали влияние на политику?

Е.БРАУН:  Мне кажется, что достаточно серьезное, причем, чем дальше, тем больше, потому что пока шли десятилетия и столетия, англичане все больше привыкали к тому, что король должен находиться под влиянием парламента и самый главный рычаг этого влияния это деньги. Девиз средневековья – король должен жить за свой счет. Вот у него есть свои имения личные, как у дворянина, у него есть таможенные пошлины и некоторые другие источники дохода, этого ему должно хватать. А вот, если король собирается воевать или деньги нужны ему на какой-то масштабный проект, то пусть он будет любезен прийти в парламент, объяснить, для чего ему деньги, попросить разрешения и, может быть, парламент вотирует налог. Может быть, потому что вотировали не всегда. 

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, потому что налог касался всех свободных.

Е.БРАУН:  Безусловно. И именно для этого, по большому счету, депутаты от графств и понадобились, потому что, если в центре принимается решение взять налог со всех, то власть достаточно слаба, графства довольно далеки, хоть Англия по нашим меркам, по российским это маленькая страна, но для них большая. И соответственно, если это решение не будет одобрено представителями графства, то его могут попытаться «замотать» банально.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Да, просто «замотать» и все.

Е.БРАУН:  Да, и налог собрать не удастся, именно поэтому депутаты от графств в парламенты направлялись. И, кстати говоря, по началу, допустим,  в XIII столетии и очень часто в XIV не хотели они туда ехать.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Просто не хотели, да.

Е.БРАУН:  Просто не хотели, потому что это расходы, это необходимость отлучиться от собственных земель, прервать свои дела. И многие короли издавали грозные ордонансы, что если такой-то, такой-то избранный депутатом Палаты общин не явится на заседание, то вся его живность будет конфискована, и он заплатит штраф, и громы, и молнии на голову виновного.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Но поскольку он был такой не один, за всеми король усмотреть не мог и, в общем, рук не хватало.

Е.БРАУН:  Ну, по большому счету, постепенно ситуация все-таки нормализовалась, и оказалось, что лучше в парламент ездить, потому что там можно королю отказать, что называется, предметно, или хотя бы побороться за снижение этого налога, принять законы, да и вообще обеспечить представительство интересов своего графства, родного, любимого, которое они называли «наша страна» гордо.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Знаете, всегда вопрос, когда заходит национальная идея, сразу опускаешься к вопросу складывания нации. Мы же можем сказать, что понятие, ну, «мы, англичане», строго говоря, в XIV веке быть не могло?

Е.БРАУН:  Ну, в современном смысле, безусловно, нет. Оно начинает формироваться примерно в это время, и, скорее, даже по контрасту в противостоянии с французами в Столетней войне.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Почему о джентри мы сегодня говорим? Почему? Мне это интересно. Я надеюсь, что мой интерес и вам как-то передается. Дорогие друзья, вот смотрите, я, может быть, открою секрет для кого-то, все, что случилось в XVII веке в Великобритании, это не то, что оказало влияние на жизнь Европы и всего мира, это сделало практически всю северную цивилизацию. Политик, который провел Великобританию через все штормы первой половины XX века, это титулованный дворянин, один из величайших политиков, прекрасный журналист, герцог Мальборо, это сэр Уинстон Черчилль. А современную Великобританию, ну, это мое мнение, я не политолог, но для меня это, как «Отче наш», потому что я знаю, как Великобритания по документам, я там не жил, жила в 1960-х, современную Великобританию, то, что есть Великобритания сегодня, сделал политик из джентри. Она получила титул, баронский титул, это высший дворянский не королевский титул, если не ошибаюсь.

Е.БРАУН:  Только в Англии.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  В Англии, не в Великобритании.

Е.БРАУН:  Во Франции все наоборот.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, я про Англию говорю. Это высший титул. Баронесса Тэтчер, вот она джентри. Если мы увлекаемся Пэлемом Вудхаузом, кто такой Дживс и Вустер. Так вот 9 из 10 персонажей этих книг Пэлема Вудхауза о Дживсе и Вустере, это джентри. Потому что Пэлем Вудхауз, который очень не любил любое дворянство, несмотря на то, что он, кстати, тоже дворянин, он был сноб такой типичный. Он всегда указывал титул главного героя. Вот сам Дживс простолюдин, а Вустер, он джентри, у него нет титула. Поэтому, кто такие джентри. Теперь самое главное, поправьте меня или подтвердите мое мнение. Не были бы джентри так сильны, так богаты и не было бы такого влияния на внутреннюю и внешнюю политику Британии в XVI-XVII веке, если бы не были они крепки в вере своей. Я, как атеист говорю.

Е.БРАУН:  Возможно. Вы говорите о том, что джентри охотно приняли реформацию, да?

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, конечно.

Е.БРАУН:  Ну, вы знаете, она просто очень хорошо наложилась на то, что они и без реформации думали. Ведь этика протестантизма, хоть и в несколько смягченном виде она присутствует в учении англиканской церкви, это церковь в Англии на тот случай, если кто-то не знает, она построена ровно на морали джентри. Нужно трудиться, не нужно слишком много времени уделять развлечениям, вот все эти рыцарские турниры, красивые платья, безумно роскошные пиры, как из сказки, которые закатывали аристократы…

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Это не богоугодно.

Е.БРАУН:  Это не богоугодно и, главное, чуждо джентри. Нужно лично заниматься своими землями. Опять же, это ровно по джентри. И был еще один момент, который делал реформацию для джентри очень приятной, реформация, она, в том числе, движение за образованность, как ни странно, потому что именно Библия первая книга, которую начинают по-настоящему широко читать. Ведь католическая церковь, об этом не все знают, она запрещала читать Библию. С XIII века мирянам было прямо запрещено. Ну, клирикам можно, но клириков не так много. Не говоря уже о том, что Библия это на латыни, и для того чтобы ее прочесть, нужно и латинским языком овладеть, тоже, в общем, не самая простая задача, особенно, если учесть, что язык-то мертвый уже к этому времени. Так вот протестантизм, в том числе, англиканская церковь, это Библия, переведенная на родной английский язык, Библия, пришедшая в каждый дом. Джентри очень ценили образование. Правда, не какое-то абстрактное, не философию, не теологию, а образование практическое. Самая популярная профессия среди джентри это юрист, поскольку вечные земельные тяжбы, и если уж соответствующую подготовку получить, то можно очень недурно сэкономить на том, чтобы юриста не нанимать, а самому вести свои дела и даже, если нанимать, то не в таком объеме. Поэтому мораль англиканства, она была для джентри в высшей степени близка. И еще один момент, который их очень устроил, это то, что при введении англиканской религии в Англии были отменены монастыри, имущества монастырей.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Земельные владения гигантские перешли к кому?

Е.БРАУН:  К королю. И поначалу король продавал их огромными участками, и джентри приобретение их было не по силам. Но дело в том, что те, кто их реально купил, они очень быстро разделили огромные участки на мелкие, пустили их в продажу и где-то уже к 60-80-м годам XVI века, а реформация была в 30-х, почти вся эта земля начала оказываться в руках джентри. И они ей замечательно воспользовались, и именно благодаря вот этим владениям джентри становятся по-настоящему преуспевающим классом, они очень здорово организуют там овцеводство, и начинаются те самые огораживания, которые мы анонсировали в первой части программы.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Вот, теперь про огораживание. Для меня это, ну, не первый этап промышленной революции, но без огораживания промышленной революции бы не было, на мой взгляд.

Е.БРАУН:  Конечно.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  И не было всего того, дорогие друзья, что есть сейчас в мире. Ну, скажем так, было бы в другом виде абсолютно. Мы из курса истории, причем такой советской истории, знаем, что огораживание, это буржуи, феодалы, они бедных крестьян, я прошу прощение за сниженную лексику, гнобили. То есть это исключительно все было супротив крестьян. Что такое было огораживание? Мы вышли из XV века, мы пошли дальше.

Е.БРАУН:  Ну, в XV веке огораживания практически и не было.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Я и говорю, мы вышли из XV века.

Е.БРАУН:  Да, да. Это уже XVI столетие, когда от этого явления страдало крестьянство и процветали другие части английского общества. Ведь нельзя сделать так, чтобы хорошо было всем. Это процесс болезненный, но это процесс не какого-то гнобления, а это просто процесс трансформации сельского хозяйства. И джентри это делали не из какой-то ненависти к крестьянам, у них никогда ее не было, а просто, потому что выращивать шерсть, то есть выращивать отары овец и соответственно использовать их именно для того, чтобы состригать знаменитую английскую шерсть и пускать ее в дальнейшем в переработку, оказывалось на порядок выгоднее, чем выращивать рожь, пшеницу или любую другую сельскохозяйственную культуру. То есть те поля, которые раньше обрабатывались традиционным способом, они превращались в пастбища, вокруг них строили заборы, и это и называлось огораживанием.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Самое главное, кому принадлежала эта земля? 

Е.БРАУН:  Ну, в основном, она принадлежала дворянам.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Нет, вот смотрите. Из курса школьной истории, это такая народная земля, приходит дворянин и ее огораживает, и все, и крестьяне теряют возможность своих бедных тощих овечек туда выпасать. Может быть, вы помните, есть такой фильм очень историчный, конечно, надо изучать историю по этому фильму, называется «Робин Гуд: Принц воров». И там, когда они прибывают в Англию с негром, с Морганом Фрименом, они там устраивают, они идут по ограде. А это еще время, когда Ричард Львиное Сердце еще или жив, или только-только вот его во Франции упокоили. И там такая типичная каменная ограда времен огораживания. Очень смешно. Не надо изучать историю по фильмам. Чью землю они захватывали? Ничью или это были общинные пастбища?

Е.БРАУН:  Ну, бог с вами, свою собственную. 

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Чтобы крестьяне не выгоняли своих овец на их собственную землю?

Е.БРАУН:  Нет, вы поймите, что в большинстве своем крестьяне в средневековом обществе все-таки земли не имеют. Она принадлежит дворянину, ну, то есть теоретически считается, что верховная собственность у короля и там дальше сложная система, но бог с ним. Фактически она принадлежит дворянину. Но когда это было экономически выгодно, дворянин сдавал участки своей земли в аренду. Эта аренда могла быть длительной, и, как правило, так поступали аристократы, потому что им было недосуг эти договоры перезаключать, она могла быть вообще бессрочной, и, наконец, она могла быть краткосрочной. И вот джентри, они обычно предпочитали именно в краткосрочную аренду.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Это выгодней.

Е.БРАУН:  Да, буквально на пять лет. Потому что, если цены на продукты упали, соответственно не может арендатор платить, чтобы земля не простаивала, плату ему можно временно понизить, а если цены выросли, так и повысить. И, в целом, из этой земли можно больше выжать, потому что действительно, если такая земля понадобится самому джентри, то на ней можно и что-то свое посеять или тех же самых овец выпасать. То есть речь идет о том, что крестьян сгоняли с земли, которая не принадлежала им на правах собственности. У них могли быть на эту землю договоры аренды, которые истекали.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Тем более, если это длительный договор заключил еще мой отец.

Е.БРАУН:  А то и прадед. 

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Да. А хозяин земли говорит: «Нет, все, ребята, все закончено». А мое семейство, два поколения, три с этой земли живет. Разумеется, я, как крестьянин, я недоволен, хотя юридических прав на эту землю у меня нет никаких.

Е.БРАУН:  Там все как бы по букве закона это абсолютно справедливо, и не надо думать, что все было уж настолько ужасно, потому что найти работу было, в общем-то, можно, хотя и сложно, все-таки существовали сельскохозяйственные рабочие, поденные рабочие, это не обязательно какие-то совсем нищенские люди, наоборот, Англия периодически страдала от эпидемии чумы, и в этой ситуации…

И.РУЖЕЙНИКОВ:  От нехватки рабочих рук.

Е.БРАУН:  Да, от нехватки рабочих рук, и очень часто даже принимались так называемые «Рабочие законы», что не гоже слишком много платить поденным рабочим, они многого хотят. Можно было уйти в город, там найти себе применение. То есть ситуация не была полностью безвыходной. Но, конечно, ломался традиционный уклад, это было страшно болезненно. Да вообще XVI век это век трансформаций достаточно жестоких. Чего стоит хотя бы охота на монахов, которую устраивал король Генрих VIII во время реформации.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  А зачем, деньги нужны были?

Е.БРАУН:  Да, ну, бог с вами, это он так развлекался.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, вообще Генрих VIII, он вообще веселый человек был очень.

Е.БРАУН:  Ну, такой своеобразный товарищ, то шесть жен заведет по очереди, англичане даже пословицу придумают, чтобы их запомнить - разлюбил, казнил, умерла, разлюбил, казнил, пережила.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Кличка «Старый Гарри», прекрасно.

Е.БРАУН:  То за монахом на лошади, причем монаха нужно выбрать потолще, чтобы он поинтереснее бежал, то еще что-нибудь учудит.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Веселое было время.

Е.БРАУН:  Весьма.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  От огораживания выигрывала ли корона или нет? От того, что богатели джентри?

Е.БРАУН:  Ну, в целом, корона выигрывала от того, что поднималась экономика и соответственно больше денег шло в королевскую казну, да и вообще проще, приятнее управлять страной с процветающей экономикой, чем с регрессирующей.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, разумеется.

Е.БРАУН:  И короли, в общем-то, сами имели долю в доходах, потому что шерсть, которая получалась вот таким способом, бесценная английская шерсть, она внутри же Англии переделывалась, прялись из нее нитки, ткань получалась прекрасная шерстяная, и дальше уже эта ткань экспортировалась. Именно в это время англичане окончательно становятся монополистами в плане шерстяных тканей, и корона тоже имеет с этого доходы, потому что пошлины, потому что сами короли не редко держали несколько торговых кораблей, для того чтобы поучаствовать. Ну, самый яркий пример это королева Елизавета, она была весьма такой коммерциализированной дамой и спонсировала и торговые экспедиции, и набеги пиратов, если они давали хорошие деньги.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, дорогие друзья, каперов, не пиратов, каперов, патент получали, все нормально. Один из величайших вообще мореплавателей, это человек с патентом.

Е.БРАУН:  Ну, в том числе, вот и торговля шерстью, все это королева Бесс, как ее называли, очень любила.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Скажите, пожалуйста, а почему точно такого же ничего не было в других странах? Ну, мы не будем про Китай говорить, я в «Википедии» посмотрел. Вот в Европе, казалось бы, Великобритания и Франция. Одно время это вообще почти одна страна была, правда, раньше.

Е.БРАУН:  Да, во времена Столетней войны пытались английские короли сделать ее единой.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  И вообще протестантство, вон Голландия, ни в Италии, ни во Франции, ни в Испании, ни в Голландии мы этого… У меня есть объяснение абсолютно идиотское. К XIV веку вся земля была поделена, вся земля была в руках крупного дворянства. Вот это мелкое дворянство, у них не было экономической базы, и оно там не развивалось, не родилось. Про Голландию даже говорить смешно, там вообще земли нет никакой. Ну, это мой непросвещенный взгляд, почему джентри, ну, в кавычках джентри, не появились во Франции?

Е.БРАУН:  Знаете, мне проще ответить, почему они появились именно в Англии, вот такие необычные. Дело в том, что, если во Франции дворянство в средние века это очень закрытая группа, и случаи вхождения в дворянство, они единичны. Ну, например, Жанна д’Арк знаменитая, ей дали личное дворянство, но много ли Жанн д’Арк на свете? Одна. А в Англии дворянство никогда не было закрытой, и именно поэтому…

И.РУЖЕЙНИКОВ:  И до сих пор остается.

Е.БРАУН:  Да, совершенно верно, там совершенно спокойно королева  раздает дворянские титулы и никого это не смущает, поскольку английские короли делали это столетиями. И вот поскольку в дворянство приходили люди из других социальных групп с этикой предпринимательства, которая у них буквально в крови, с установкой на получение прибыли, с некоторым, может быть, чуть-чуть настороженным отношением к высокой рыцарской куртуазной культуре, вот именно поэтому там и появилась такая необычная социальная группа, которая вроде как и дворянство, а, с другой стороны, их ценности немножко буржуазные. Ведь в Англии огромное количество примеров того, как люди постепенно поднимались до дворянского звания, ну, вот, пожалуй, самый такой характерный, хрестоматийный, это пример семейства Пастонов, вот именно они оставили громадный эпистолярный комплекс, прадед этой семьи Клемент Пастон, он был крестьянином процветающим йоменом, то есть кулаком, как мы уже сказали, разбогател, отправил своего сына учиться на юриста, и его сын уже стал мировым судьей. На этой должности увеличил богатство, поскольку коррупция в средние века это дело абсолютно нормальное, главное, чтобы она не выходила за разумные пределы, и дальше вот этот мировой судья женит своих сыновей на дворянках. И таким образом внуки крестьянина Клемента Пастона становятся дворянами. И поначалу, правда, дворянами себя ощущают не очень, но вот внуки этих дворян в первом поколении уже иногда даже пытаются как-то к рыцарским турнирам примазаться, ну, не сражаться, конечно, это все-таки считается не комильфо, но хотя бы посмотреть и восторженные описания в провинцию отослать. Правда, в провинции их не понимают и говорят им примерно следующее: «Тебя зачем в Лондон послали? Ты что нам описание турниров шлешь? У нас тяжба земельная горит».

И.РУЖЕЙНИКОВ:  И это нормально. Очень маленький вопрос, к сожалению, время заканчивается. Я правильно понимаю, что именно джентри оказали влияние на строительство великой Британской империи?

Е.БРАУН:  Ну, в том числе, ведь младшие сыновья любого дворянского рода, они всегда отправляются в свободное плавание, поскольку нет возможности пристроить их внутри.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Майорат.

Е.БРАУН:  Не майорат, а просто разумная предусмотрительность. Если делить небольшие имения джентри между всеми, а рождаемость высокая, от имения просто ничего не останется.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Ну, конечно, разумеется, так во всей Европе было.

Е.БРАУН:  Поэтому это и колонисты, и люди, которые занимались предпринимательством, и те, кто с охотой уезжали, либо шли на службу церкви, ну, это все менее популярно с течением времени, поэтому, конечно. И вообще джентри это наша любимая старая добрая Англия, ну, во всяком случае, для меня любимая. Это вот такая группа, без которой Англия была бы не Англией.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Дорогие друзья, вот то самое, что мы называем викторианской эпохой, это конец XIX, ну, наверное, самое даже начало XX века. Скоро у нас будет елизаветинская, елизаветинская вторая эпоха, это точно абсолютно, Викторию превзойдет, или уже превзошла, кстати, я не помню, ну, не важно. Ну, где-то вот на грани. Дорогие друзья, это эпоха джентри. Именно в эту эпоху появились снобы, но они ни на что не влияли. Это эпоха именно джентри. Елена, спасибо огромное.

Е.БРАУН:  Спасибо вам.

И.РУЖЕЙНИКОВ:  Приходите, еще поговорим.

Е.БРАУН:  С удовольствием.