Авторские материалы Савва Ямщиков - человек-ракета

Сегодня исполняется 75 лет со дня рождения Саввы Ямщикова - реставратора, искусствоведа и страстного защитника памятников. О замечательном ученом и человеке - культурный обозреватель "Вестей ФМ" Григорий Заславский.

Савва Ямщиков был фигурой уникальной. После того, как он умер - а случилось это летом 2009-го - если что-то где-то падало, разрушалось, погибал очередной памятник, охваченный пожаром, стало общим местом говорить: был бы жив Ямщиков, он бы такого не допустил.

Это верно. Ямщиков был таким человеком, который, если воспользоваться русским же образом, если видел беду, слышал о ней, тут же начинал бить во все колокола. А он обладал еще - а это очень важное, даже необходимое качество - он обладал талантом убеждать. А когда он начинал говорить, то это всегда была страстная речь, глаза его горели, мгновенно забывалось, как не без труда он входил в студию - в вопросах сохранения памятников он был настоящим проповедником.

Он родился в Москве, но большую часть своей жизни прожил во Пскове, был влюблен в эту землю. Он не просто защищал псковские памятники от уничтожения, он кричал о восстановлении, к примеру, Покровской башни. Защищать он умел не только памятники, которые сами за себя уж точно не постоят, но и людей. Когда начались гонения на директора Михайловского, он и тут бросился защищать его, как Матросов - на вражескую амбразуру, защищая собой, своим авторитетом, и со всей страстью.

Как ученый, он был, при этом, все время - среди людей, и, как ученый, был нужен и уважаем не только в кругу своих, специалистов-реставраторов. Ямщиков был научным консультантом Андрея Тарковского, когда тот снимал «Андрея Рублева», и этот научный подход к русской истории в фильме очень чувствуется, это - не разлюли-малина.

Ученые отдают ему первенство, признавая, что именно Ямщиков вызвал интерес и фактически открыл жанр русского провинциального портрета 18-19 веков, до того не считавшегося особо ценным и самостоятельным жанром в русской живописи.

У Вознесенского есть такое стихотворение: "Судьба, как ракета, летит по параболе". Вот и жизнь Ямщикова - как раз такая вот парабола, и сравнение с ракетой - тоже подходит ему. Он пытался после окончания истфака МГУ устроиться на работу в музеи Кремля, его не взяли. Он пошел тогда в реставрационные мастерские Грабаря, попал в отдел иконописи. А располагались эти мастерские в нынешней Марфо-Мариинской обители - все судьба.

Ямщиков - один из составителей "Описи произведений древнерусской живописи, хранящихся в музеях РСФСР". Сотни икон возрождены были буквально из небытия благодаря Ямщикову, это - очень важная часть его жизни. Но едва ли не важнее была его подвижническая деятельность - популяризатора, можно сказать, миссионера, проповедника.

Когда в начале и в середине 90-х остро встал вопрос реституции, и Германия, Нидерланды, другие страны в один голос затребовали у России все, что было вывезено после Второй мировой войны и оказалось в российских музеях, Ямщиков понял - это его война. И, что скрывать, во многом, именно его активная позиция в то время, и ещё - председателя Клуба коллекционеров Советского фонда культуры, помогла не решить этот вопрос в одночасье, когда многие вещи и коллекции паковали и распаковывали, снова паковали и снова распаковывали, готовя к возвращению за рубеж.

Он умер во Пскове и похоронен был там, где сам хотел найти последнее пристанище - в Пушкинских горах, неподалеку от могилы Семена Гейченко, легендарного директора Пушкиногорья.

Полностью слушайте в аудиоверсии.