Итоги года Лучшие фильмы 2016 года

Е.СТАХОВСКИЙ:  Это «Итоги года», которые продолжает, не хочу говорить, подводить «Маяк», подводить можно или черту, или, прости, господи, под монастырь, а, тем более, в том ключе, в том явлении, о котором будем говорить сейчас, тут уж ни о каком подведении точно речи быть не может. Это такое, мне кажется, обозначение итогов, но обозначение с большим смыслом.

И здесь Антон Долин, кинокритик, кинообозреватель, мой друг и коллега. Антон, привет.

А.ДОЛИН:  Привет, ребята.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, всем понятно, что речь идет о киноитогах года, о главных фильмах, которые нас порадовали, а, может быть, я не знаю, может быть, ты включил в итоговый свой список и фильмы, которые тебя огорчили, например?

А.ДОЛИН:  Ты знаешь, я иногда делаю этот антирейтинг. Я в этом году как-то решил, что этого делать не буду. Обычно у меня была десятка лучших фильмов и десятка худших, вот год назад, например. Я на этот раз собрал 20 фильмов хороших, которые мне понравились, и про 20 фильмов мы успеем сказать только через запятую, довольно быстро, как ты понимаешь, это много, и они такие разные, и мне так нравится, что они настолько разные, что я решил никого сегодня ни хаять и не ругать.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Только любовь, счастье и радость.

А.ДОЛИН:  Да, выразить соболезнование тем, кому не удалось сделать год кино таким праздничным, как все задумывали, и поздравить тех, кому удалось, таких немало. И фильмы у нас из совсем разных миров и областей, я очень и очень условно их подразделил на несколько небольших отрядов, и мы будем от одного к другому двигаться. Это для того, чтобы наши слушатели не были совсем дезориентированы, как будут дезориентированы, скажем, мои читатели в журнале «Искусство кино», где я вместе с другими коллегами тот же список составил, но только в алфавитном порядке.

Я не представляю себе, как они будут смотреть вообще на список, который начинается радикальным черно-белым, бессловесным документальным фильмом Сергея Лозницы «Аустерлиц», потому что он на «А», а заканчивается блокбастером ««Фантастические твари и где они обитают»», потому что он на «Ф». То есть, я знаю, что людей, как я, способных получить удовольствие и от одного зрелища и от другого, не так много, поэтому наш эфир сегодня для всех.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Но не без «Аустерлица», судя по всему.

А.ДОЛИН:  Нет, «Аустерлиц» тоже есть, но просто в своем отделе. И вы слушайте и для себя делайте заметки, в зависимости от того, как я буду говорить о фильме, вы смотрите, то ли это, о чем вы действительно мечтаете или нет.

Е.СТАХОВСКИЙ:  С чего начнем? Что за подгруппа у тебя первая?

А.ДОЛИН:  Мы начнем с Голливуда, мы начнем с попсы. И я сразу у всех прошу прощения, могут спросить, а где, например, фильмы Marvel, или блокбастеры Warner Brothers. Я включаю те две-три-пять картин в каждый подвид, которые мне понравились, которые меня как-то поразили и впечатлили. Если других картин здесь нет, значит, они меня не поразили и не впечатлили. Это мой индивидуальный список, и я не выдаю его за объективные итоги года, но я не думаю, что существуют люди, способные такие итоги объективные подвести. Людей нет. Это только, если опрашивать, сюда позвать толпу кинокритиков, может быть, они чего-то там определят и проголосуют.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, и, опять же, мы пытаемся говорить об искусстве.

А.ДОЛИН:  Совершенно верно, здесь любые рейтинги всегда субъективны и всегда условны. В общем, я начинаю с Голливуда, и блокбастером года провозглашаю волей, данной мне и властью, именно «Фантастические твари и где они обитают» Дэвида Йэтса. 

Причем это странный для меня самого удивительный случай, потому что Йэтс мне не кажется очень талантливым режиссером. Но, по-моему, на фоне дикого успеха, дикого во всех смыслах слова, пьесы Джоан Роулинг, которая не написана Джоан Роулинг, и спектакля про Гарри Поттера постаревшего, который по всем отзывам похож на фанфик, то есть на нечто придуманное фанатами, а не самой писательницей.

Е.СТАХОВСКИЙ:  С использованием вроде как первоначальных героев.

А.ДОЛИН:  Конечно, без даже вроде как. Этот спектакль, сейчас пьеса вышла по-русски, говорят, она очень скверно переведена. И на фоне этого Джоан Роулинг, которая написала совершенно оригинальный сценарий, а это не основано на одноименной книге, книга это учебник, сценарий про фантастических тварей, и сделала такой винтажный про Нью-Йорк 1930-х годов фантастический такой сказ животноводческий, с бестиарием всяких чудовищ очаровательных, которых волшебник воспитывает. Это история зоозащитника вообще. И с финальным явлением в качестве главного злодея Джонни Деппа, по-моему, это очаровательный фильм. А уж утконос-клептоман, он может украсть сердце каждого.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Я не знаю, вообще, мне кажется, должны уже продаваться какие-то игрушки.

А.ДОЛИН:  Я уверен, вся Америка в них, просто до нас еще не доползло.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, и совершенно прекрасная главная роль.

А.ДОЛИН:  Да, совершенно, исключительный Эдди Редмэйн. На мой взгляд, эта роль интереснее, чем то, что он делает в фильме, который принес ему, про Стивена Хокинга, который принес ему «Оскар». Ну, это моя точка зрения. Потому что там такая предсказуемая оскаровская работа трансформации застенчивого юноши в инвалида, но при этом он гигант мысли. А здесь ничего такого, герой просто странный, и эту странность мы как-то идентифицировать и понять до конца не можем, смотря этот фильм, и это классно.

И, продолжая тему странных людей, второе почетное место в моем списке голливудских фильмов года занимает «Дом странных детей Мисс Перегрин» Тима Бёртона. Не все со мной согласятся, но я считаю, что это возвращение Тима Бёртона к лучшему периоду его творчества, к «Битлджусу» и «Эдварду руки-ножницы». «Эдвард руки-ножницы», вот этот герой-отщепенец, которого играл совсем юный Джонни Депп, которого мы сегодня чего-то все время вспоминаем, он в целом коллективе странных детей.

У одного в животе живут пчелы, другой умеет оживлять големов, третья девочка ходит в свинцовых башмаках, потому что иначе она будет взлетать над землей, четвертый мальчик вообще невидимый. И вот их приключения вместе в одном интернате. И опять винтаж, это происходит во время войны, и война Европы, действие происходит в Англии, в Уэльсе, Европы с нацизмом здесь в параллель идет с войной этих беспомощных, но волшебных детей с чудовищами, желающими съесть их глаза. Это такая страшная сказка, но нельзя сказать, что это сказка для взрослых, она для всех, для взрослых и для детей.

И третье в моем маленьком рейтинге голливудских фильмов года место занимает опять же тематически абсолютно встающая в этот один ряд история, мультфильм Эндрю Стэнтона, я считаю, выдающегося аниматора, автора, в частности, «ВАЛЛ·И», лауреата нескольких «Оскаров», его новый мультфильм «В поисках Дори», который не просто история забывчивой рыбки, которая ищет свою семью, а это история тоже не такого ребенка без памяти, со специально устроенным мозгом. Понятно, что рыбы это метафора, разумеется, человеческого общества, ну, я думаю, это и идиоту ясно. И про то, как вот эта странность может не только не сделать тебя отщепенцем, а, наоборот, сделать тебя в чем-то выше других и тоньше других, ну, не буду говорить лучше других, нет этого лучше или хуже, конечно. И это очень тонкая особенная сложная тема. С ней не справляется социальная реклама, а мультфильм с ней можем справиться. Я считаю, что «В поисках Дори» это именно тот случай.

Так что вот это вот три моих фаворита. Рядом с этим я назвал бы трех самых странных фаворитов, и, скажем так, я бы обозначил их, как три самые экзотические киношедевра этого года.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, у тебя и первая тройка была вполне экзотическая, учитывая, что в одной фантастические твари, в другой какие-то непонятные дети, а в третьей вот та самая забывчивая рыбка, у которой провалы в памяти бесконечные.

А.ДОЛИН:  Но при этом это голливудские все-таки блокбастеры. При этом первая вещь это все-таки Джоан Роулинг, вторая это все-таки Тим Бёртон, а третья все-таки это студия Pixar, и это анимация такая тоже совершенно голливудского уровня, но просто при этом не типовая, не стандартная. Ну, я вообще не люблю стандартные фильмы, естественно.

Три экзотических фильма года. О них я расскажу, может быть, чуть подробнее, потому что их мало, кто видел. Ну, начнем с того фильма, который люди все-таки видели, не все, но многие. Это корейский фильм «Служанка» Пак Чхан-ука. Пак Чхан-ук замечательный режиссер, один их любимых режиссеров Квентина Тарантино, который когда-то его картине «Олдбой» выдал Гран-при в Каннах.

Е.СТАХОВСКИЙ:  До сих пор, мне кажется, несмотря на то, что, сколько картин было снято позже, «Олдбой» остается одним из самых странных фильмов в истории кино.

А.ДОЛИН:  Да. Ну, вот «Служанка» тоже очень странная, потому что она долгое время претворяется не странной. Нам кажется, что мы смотрим викторианский или такой псевдовикторианский, или азиатско-викторианский детектив, или немножко такой готический роман.

Е.СТАХОВСКИЙ:  На фоне война, опять же.

А.ДОЛИН:  На фоне войны, на фоне оккупации, я бы сказал, потому что речь об оккупации Кореи японцами. Интересно, что в основе этого фильма роман английский, действительно викторианский, неовикторианский, то есть написанный недавно, но как бы готический роман. И это рассказывается афера, история того, как пытаются облапошить двое жуликов, одна притворяется служанкой, другой притворяется женихом, богатую невесту. Ее охмурить, чтобы она вышла замуж за этого псевдожениха, а дальше ее сдадут в психушку, он прикарманит ее наследство, поделится им с этой псевдослужанкой, и заживут они долго и счастливо.

Эта история рассказывается очень долго, очень подробно, медленно, с невероятной красотой подробностей. Напоминает немножко Хичкока, немножко «Ребекку» его, вот такие вот фильмы о большом доме, где какие-то тайны за закрытыми дверями.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Чувствуется загадка бесконечная.

А.ДОЛИН:  Да. И так идет где-то час длительности, ты уже к этому привыкаешь, к этому медленному режиму, и вдруг по щелчку все меняется. Мы начинаем смотреть ту же историю с точки зрения другой героини, этой самой доверчивой невесты. Понимаем, что она никакая не доверчивая и не вполне невеста, и совсем не то, что о ней думали. И как только мы до конца ее историю прослеживаем, как включается третий ракурс, совсем неожиданный, не буду рассказывать, какой тем, кто не видел фильм.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Это эффект фаулзовского «Коллекционера».

А.ДОЛИН:  Или эффект «Расёмона» Акиры Куросавы, а также Рюноскэ Акутагава. Это, безусловно, очень изысканный фильм, он сделан, как абсолютная попса, как совершенно такой как бы коммерческий фильм. Но, учитывая, что там лейсбийские эротические сцены невероятно откровенные, учитывая, что там сцены жестокости, учитывая, что там Маркиз де Сад и его тени, учитывая, что там сексуальные машины и автоматы.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Слушай, подожди, ты сейчас сказал, я не буду ничего рассказывать, не дай, бог, кто не видел.

А.ДОЛИН:  Но это всего лишь детали, мы не знаем, как это все функционирует.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Все, остановись, пожалуйста, я тебя прошу, поехали дальше.

А.ДОЛИН:  То есть про осьминога каннибала мы не будем говорить.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Не надо про осьминога.

А.ДОЛИН:  «Служанка» Пак Чхан-ука. Другой к разговору об осьминогах фильм «Дурное место». Я поражен и обрадован тем фактом, что его купили для российского проката, он выйдет в феврале в наш прокат, может быть, чуть позже, в марте, но это неважно, он выйдет. Это фильм Амата Эскаланте, мексиканского режиссера, бывшего ассистента Карлоса Рейгадаса, тоже известного фестивального режиссера из Мексики. Амат Эскаланте был известен, как такой мексиканский Ханеке, то есть он делал резкие, жесткие, кровавые социальные драмы. 

«Дурное место», фильм, который снимал, кстати говоря, оператор Ларса фон Триера, оператор «Меланхолии», поэтому фильм невероятной красоты. Вроде бы тоже сексуальная история.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Мануэль Альберто Кларо.

А.ДОЛИН:  Да, Мануэль Альберто Кларо, он самый. «Дурное место» это вроде бы история про то, как есть трое молодых героев, даже четверо, двое молодых людей и две девушки. Одни из них это пара, но они несчастливы вроде бы в браке, мужчина в тайне встречается с братом своей жены и у него, имеет с ней гомосексуальную связь, хотя все знают, что, на самом деле, он гомофоб. А девушка появляется откуда-то из леса. Ясно, что они все сексуально довольно-таки несчастливы. И тогда они все по одному идут в лес, где живет инопланетное существо с щупальцами, которое явилось туда, чтобы всем им дать счастье и их удовлетворить. И фильм с территории социальной слегка эротической драмы уходит на территорию эзотерической фантастики и хоррора.

И начинается нечто совершенно заоблачное, очень странное, и при этом невероятно красиво снятое. Я подобных фильмов вообще никогда не видел. Хотя это похоже немножко на Линча, немножко на Триера, немножко на Анджея Жулавского, есть какие-то отсылки, немножко на прозу Говарда Филлипса Лавкрафта.

Е.СТАХОВСКИЙ:  А на Дель Торо с его поворотами мексиканскими?

А.ДОЛИН:  Да, конечно, немножко на Гильермо Дель Торо. Но при этом «Дурное место» вот такой странный гибрид, он один на свете такой. Я таких фильмов больше не смотрел.

И еще один экзотический, очень странный фильм в моем микросписке это фильм «Колыбельная скорбной тайны». Длится 8 часов - сразу для тех, кто не любит долго сидеть у экрана. Я смотрел его 9 часов, потому что смотрел на большом экране, и в середине на Берлинском фестивале милосердные показчики сделали перерыв часовой, можно было пообедать или сходить в туалет. Это фильм филиппинского режиссера Лав Диаса.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Что само по себе.

А.ДОЛИН:  Да. Некоторым образом он герой этого года киношный. Потому что он, вообще-то говоря, ну, во-первых, его назвали в честь Лаврентия Берии, поэтому он Лав, он Лаврентий это Лав. Отец его очень увлекался, он был коммунистом, очень увлекался русской и советской историей. Сам Лаврентий больше увлекается русской классической литературой, он очень любит Достоевского и Толстого, поэтому снимает такие фильмы кинороманы, как правило, черно-белые, хотя и не всегда. Очень длинные, многочасовые. Он не хочет поддаваться диктату проката, где полтора часа, два, ну, хорошо, три, для «Пиратов Карибского моря» можно. А он, раз, снимает 10-часовой фильм, например.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, то есть возникает вопрос о деньгах. Иногда на полтора часа коммерческих снять гораздо дешевле, чем десять часов, не пойми для чего.

А.ДОЛИН:  Так и есть. Во-первых, его фильмы малобюджетные, во-вторых, его поддерживает государство, потому что он защищает честь Филиппин на разных международных фестивалях.

Е.СТАХОВСКИЙ:  То есть он главный филиппинец.

А.ДОЛИН:  Ну, один из главных. Там есть двое, трое режиссеров знаменитых, он один из самых главных. Но в этом году он главный, потому что он долгие годы отказывался идти вот на это сокращение формата, чтобы его приняли, свои показывали везде, отказывался. И Берлинале сдался первым, и 8-часовой фильм пригласили в конкурс. И жюри вот это с Мэрил Стрип, они все сидели и смотрели, и наградили его «Серебряным медведем».

Прошло полгода, и следующий уже фильм он снял, он не графоман, но просто он способен еще очень быстро работать, следующий фильм «Женщина, которая ушла», который включили в конкурс Венецианского фестиваля. Всего-то, почти короткометражка, четыре часа, всего ничего. Сэм Мендес дал ему «Золотого льва» за лучший фильм года.

Но я выбрал «Колыбельную скорбной тайны», потому что она основана на филиппинской мифологии, на филиппинской прозе, на некоем знаменитейшем романе, который являет продолжение собой другого еще более классического, изучаемого во всех школах филиппинских романа. Я все это вычитал в интернете, потому что все эти романы на русский не переведены, только на английский где-то переведены. И оказалось, что это целый мир ужасно интересный, ужасно странный, и такой причудливый.

С одной стороны, это отмечено какими-то влияниями испанской культуры, с другой стороны, какой-то страннейшей азиатской мифологией, причем эта мифология, она такая языческая и, я бы даже не сказал, что какие-то буддийские или синтоистские, или даоистские, есть прямые аналоги. То есть там герои почти весь фильм блуждают по лесу, где к ним являются разные сущности, вступают с ними в контакт. Все это невероятно красиво снято.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Страшно?

А.ДОЛИН:  Есть места, где страшно, есть места, где смешно. Причем, где смешно, ты не понимаешь, смешно, потому что режиссер хочет, чтобы было смешно, или он это всерьез, а тебе просто смешно. Иногда они садятся и начинают петь сладкоголосые какие-то такие баллады под гитару филиппинские. В общем, это что-то такое, такой опыт, которого ни у кого из зрителей, я думаю, никогда не было. И с этой точки зрения «Колыбельная скорбной тайны» это, конечно, ну, такое откровение года для меня.

Хотя у Лав Диаса много других картин, и я знаю, что многие мои коллеги больше ценят другие его фильмы. Но вот для меня эти 9 часов в зале, а, на самом деле, все 10, потому что пришел я заранее, потом еще остался поаплодировать режиссеру, овация была минут 15, наверное, потому что люди, наверное, не только режиссеру хлопали, но и самим себе, что они выжили и вытерпели столько. И, в конечном счете, конечно, это имело очень большое влияние на то, как этот год выглядит.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, вообще, судя по твоим рассказам, во-первых, дико захотелось, конечно, посмотреть эту длинную историю, а, во-вторых, какая-то неизбежная ассоциация возникает с классическими работами Гриффита многочасовыми, или с «Наполеоном» Абеля Ганса, который длится, там полная версия там тоже, бог знает, сколько.

А.ДОЛИН:  Совершенно верно. Лав Диас снимает черно-белое кино, конечно, отсылаясь к старым фильмам, когда еще не было этих форматов кинотеатральных. Когда никто не требовал, чтобы фильм вписался в полтора или два часа.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Но, с другой стороны, мы имеем «Властелина колец», который 9 часов идет.

А.ДОЛИН:  А авторская версия, знаешь, сколько идет?

Е.СТАХОВСКИЙ:  Еще подлиннее, да.

А.ДОЛИН:  Там часов 11, наверное, все выйдет. Поэтому я за Лав Диаса, ну, и за всех тех авторов, которых я перечислил, все эти фильмы мне кажутся очень такими яркими событиями этого года.

После этого плавно переходим или не плавно, а резко к русским картинам, потому что у нас все-таки Россия и год российского кино.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Здесь мне очень интересно тебя послушать, потому что, ну, вот для меня лично не было в российском кинематографе открытий серьезных. Хотя я многое пропустил, конечно.

А.ДОЛИН:  Ну, вот для меня есть две картины, которые лидировали в моем личном рейтинге. Одна из условных блокбастеров, ну, действительно условных, другая из условных авторских фильмов. Условный блокбастер года для меня это «Дуэлянт» Алексея Мизгирёва.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Очень много споров было.

А.ДОЛИН:  Очень много и продолжаются. Я включил его в десятку лучших фильмов, уже получил столько всего, столько тумаков за это, ну, разумеется, отказываться от своего не намерен. Мне кажется, это редчайший случай, а, может быть, уникальный случай, а, может быть, первый случай после «Ночного дозора» Бекмамбетова, когда кто-то в России снимает блокбастер. То есть фильм для большой аудитории снимает, как радикальный фильм. То есть он делает фильм, этот автор, в данном случае Мизгирёв, по своему собственному сценарию. Это все им придуманный мир.

Он выстраивает свой мир, не основанный ни на каких клише, ни на каких зрительских ожиданиях, придумывает своих героев, свою интригу, делает крайне мрачный фильм, никаких не пытается света в конце тоннеля выстраивать, и делает интригу вокруг совершенно неочевидного сюжета, сюжета потери и попытки восстановить честь, то, что является частью кодекса рыцарского или кодекса XIX века, но точно не кодекса человека XXI века.

И, основываясь на этом, Мизгирёв делает странное, там в этом фильме все странное, то, что они заказывали реальные архивные антикварные дуэльные пистолеты, а дальше их портили, потому что вещь теряет антикварную, пистолет теряет антикварную ценность, когда там пробиваешь обратно дуло, оно все залито свинцом. Но ему, Мизгирёву надо было, чтобы пистолеты были настоящими, и чтобы они еще стреляли по-настоящему, что они и делают. То есть это поиск такой болезненный какой-то аутентичности этого, на самом деле, совершенно вымышленного мира. Попытка вообще презреть советский взгляд.

Мы же все знаем советский XIX век, XIX век из советской школьной программы, XIX век из советской экранизации. Взять, и через все советское перепрыгнуть и попробовать увидеть XIX век совершенно другими глазами, это так, по-моему, круто, что я все драматургические какие-то неоднозначности или слабости этому фильму готов простить. Как я прощаю их любому авторскому фильму. Вот сказать про авторский фильм, ну, тут драматургически это неоднозначно, но это авторский фильм, у него есть автор, он что захотел, то и сделал, он не пытается какому-то жанру соответствовать. Если спросить, в каком жанре снят «Дуэлянт», ну, что ты скажешь, исторический фильм, невозможно. То есть здесь нет никаких…

Е.СТАХОВСКИЙ:  В каком, кстати, жанре снят «Дуэлянт»? Я вообще-то не озадачивался этим вопросом даже.

А.ДОЛИН:  Непонятно, это ретро, киберпанк, триллер.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Нет, понятно, что это можно обозначить просто словом драма, таким очень общим понятием.

А.ДОЛИН:  Ну, это значит все и не значит ничего. Второй такой же дикий фильм-мутант, но уже малобюджетный и снятый для маленькой аудитории, тоже по этой причине меня восхищающий, фильм «Зоология» Ивана Твердовского. При моем уважении большом к фильму «Ученик» Кирилла Серебренникова, для меня «Зоология» это авторский фильм года. Совсем молодой режиссер, 27 лет, между прочим, вторая уже картина. И фильм со страннейшим сюжетом, что-то отсылающее к Кафке, немножко к Гоголю.

Женщина, не молодая женщина, махнувшая на себя уже рукой, работающая в зоосаду, в маленьком приморском провинциальном городке, однажды обнаруживает, что у нее вырос хвост. И дальше начинает жить с этим хвостом. И поначалу даже кажется, что это фильм, как общество реагирует на вот таких изгоев, маргиналов, уродов, как оно их изгоняет, не готово принимать. Но это верхний, поверхностный, наименее интересный пласт картины. Это история о том, как человек в себе открывает что-то необычное и уродливое, и в то же время прекрасное, и трансформируется под воздействием этого. И о том, когда тебе дана такая возможность, ты готов к этой трансформации или нет?

Мы сегодня упоминал Акутагаву, у него есть совершенно гениальная новелла про монаха с длинным уродливым носом, который с ним жил, и потом долго сложными операциями себе его уменьшил, но с уменьшенным носом жить не смог, потому что он привык к своему огромному. И эта история женщины с хвостом, и что было дальше с ее жизнью. Это еще и история первой любви. Там упоительные актерские работы, и стиль, который балансирует, вот такого вообще не бывало в нашем кино, между таким натурализмом, реализмом крайним таким, сгущенным, и совершенной фантастикой, гротеском. Тут вспоминаешь «Нос» Гоголя уже, где все настоящее, но только Нос ходит в мундире, а человек без носа, потому что не заметил, как цирюльник ему его отрезал.

Е.СТАХОВСКИЙ:  И в конечном итоге никого это не удивляет, то, что Нос ходит в мундире.

А.ДОЛИН:  Абсолютно. Как и трансформация Грегора Замза в гигантского таракана.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, исходя из того, что ты рассказал, вообще создается первое, во всяком случае, ощущение, что «Зоология» по задаче, по поставленному вопросу, по сути, является продолжением прошлой работы Твердовского «Класс коррекции».

А.ДОЛИН:  Да, конечно. Только в ней совершенно нет уже эмоциональной манипулятивности, она такая отстраненная, ироничная и совсем не спекулирующая на каких-то нежных чувствах зрителя, что признак художественной зрелости, безусловно. Поэтому для меня «Дуэлянт» и «Зоология» это вот две российские картины года.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Два фильма? А «Аустерлиц», ты говорил о нем в начале.

А.ДОЛИН:  Я сейчас скажу еще о двух картинах, это подгруппа, это фильмы российских режиссеров документалистов, сделанные не в России. Почему и как, об этом я расскажу чуть попозднее. А сейчас я просто повторю еще раз, «Дуэлянт» и «Зоология», потому что это два по-настоящему нестандартных русских фильма этого года, в разных двух сегментах, поэтому для меня они лучшие.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Которые обязательно нужно посмотреть любому человеку, который считает, что он интересуется кинематографом и любит кино, даже если эти фильмы в итоге вызовут у него полное отторжение.

А.ДОЛИН:  Я считаю, что так, да.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Это «Итоги года» в области кинематографа. Мы заговорили о русском кинематографе, и я уже так нагло забежал вперед, хотя ты сам первым произнес название «Аустерлиц». Ну, теперь об отечественном документальном.

А.ДОЛИН:  Ну, вот Сергей Лозница родился в Белоруссии, учился в Киеве, потом учился во ВГИКе на высших курсах, потом работал в Петербурге, а сейчас живет в Берлине и работает там, и в Германии сделал фильм «Аустерлиц». Можно назвать его русским режиссером, ну, он русскоязычный режиссер, наверное. Этот фильм не русскоязычный, там вообще нет слов. Это документальная картина, которая вся снята в бывших нацистских концлагерях, превращенных в музеи. Это наблюдение не за бывшими лагерями, а наблюдение за туристами, которые туда ездят. Это фильм о концлагерном туризме.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Об эмоциях, то есть.

А.ДОЛИН:  Об эмоциях, о поведении, о том, в каких шортах и футболках люди туда приходят, с какими лицами они, это без авторского комментария, без закадровой музыки. Камера очень спокойно, почти неподвижно следит за людьми. Это ужасно интересно, в этом есть такой вуайеризм, ну, он такой открытый, потому что, как смотреть на тех, кто пришел смотреть на место, где было много призраков, но они невидимы, их нет, их нет на экране, мы их только себе воображаем. Это как действительно, слово «Аустерлиц» хорошее, это название романа Зебальда, который вдохновил отчасти эту вещь, роман о последствиях холокоста тоже, и в то же время название знаменитой битвы наполеоновской. Это было малюсенькое местечко Аустерлиц, которое стало великим в истории благодаря битве, которая там состоялась.

Е.СТАХОВСКИЙ:  И у Абеля Ганса, опять же, есть фильм «Аустерлиц».

А.ДОЛИН:  Да, в общем, этот «Аустерлиц» множественно отсылает к другим Аустерлицам, и это очень странная, многоплановая картина, хотя сделанная обманчиво просто.

И другая удивительная картина, сделанная Виталием Манским, который режиссер, ну, такой космополит, он уже и россиянин, и украинец, и в Латвии он свою студию сейчас обосновал и там снимает. Но фильм «В лучах солнца» он снимал вообще в Северной Корее. Эта картина удивительной судьбы, она уже шла в российском прокате и имела очень большой зрительский успех для документального фильма.

Это фильм, который снимался в Северной Корее, об обычной одной девочке, которая поступает в Союз детей, это их пионерская организация. Ну, понятно, что когда Манский получил разрешение снимать в Северной Корее, приехал, выяснил, что девочку для него выбрали, семью девочки выбрали, маме и папе назначили новую работу, девочке назначили новую школу, их перевезли в новую квартиру. То есть это была огромная глобальная постановка. И для того, чтобы не делать постановочный фильм, выдавая его за документальный, Манский прибег к трюку. Он приехал в Северную Корею с камерой, куда были вставлены две флэшки. Одну флэшку он был обязан по условиям контракта сдавать северокорейским товарищам, они проверяли, все ли он правильно снял, а другая продолжала снимать все время.

И это фильм о фильме, где мы все время выходим за кулисы этого постановочного спектакля. Ну, там, не знаю, девочка ложится спать, ее укладывает мама, мама говорит ей какие-то слова, ну, такая интимная обстановка в спальне. И вдруг, раз, выходит какой-то дядечка в кожанке и в кепке и говорит: «Так, так, надо еще вот такую фразу в сценарий добавить, скажите, пожалуйста». И снова удаляется. И второй дубль, мама снова укладывает ее спать, и говорит ей немножко по-другому это все. Это ужасно и смешно, и странно, и страшно даже местами, это совершенный то ли сюрреализм, при этом это гиперреализм. И взглянуть одним глазком вот так вот в видоискатель спрятанной камеры на Северную Корею ужасно интересно. «В лучах солнца», мне кажется, фильм, который многое говорит и о России тоже, и, я думаю, этим объясняется, в том числе, его большой успех у нас в прокате.

Так что Виталий Манский, Сергей Лозница герои-документалисты этого года для меня персонально, это мой выбор.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Да, понятно. Что со следующей подгруппой?

А.ДОЛИН:  Дальше, поскольку мы уже с тобой по России, и по концлагерям, и в Северную Корею заехали, и на Филиппины, и в Мексику, возвращаемся опять в нашу любимую Америку. Потому что все-таки американское кино самое крупное в мире, его больше всего люди смотрят. И у меня сразу шесть фильмов американских, которые не являются фильмами чисто коммерческими, не сделаны именно для извлечения коммерческой прибыли, не являются блокбастерами. Это авторское американское кино очень разное от фильмов гениев и знаменитостей до фильмов молодых, мало, кому известных режиссеров.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Давай с гениев начнем, так проще.

А.ДОЛИН:  Ну, тогда с Квентина Тарантино. Год начался с «Омерзительно    й восьмерки», как без нее. На мой взгляд, это возвращение Тарантино буквально к эстетике его «Бешеных псов», к его раннему кино, где самый смак был в диалогах, а не в каких-то боевых сценах, где не было чистой игры в жанр, потому что режиссер влюблялся в своих героев и делал их почти живыми. Потому что все равно слишком гротескными, чтобы быть живыми. «Омерзительная восьмерка» это почти что такой брехтовский театр, это вообще очень театральная вещь.

И впервые после долгого перерыва он тут работал, например, с Тимом Ротом и с Майклом Мэдсеном, прекрасными артистами, с которыми он в тех же самых «Бешеных псах» и начинал. Но, конечно, главное здесь открытие это Дженнифер Джейсон Ли, которая никогда не играла у Тарантино, фантастическая, единственная женская роль в фильме, фантастическая, потрясающе сыгранная совершенно. Хотя все хороши, все восемь персонажей замечательные.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Эннио Морриконе и «Оскар».

А.ДОЛИН:  Да, Эннио Морриконе, прекрасный старик композитор, заслуженно получил свой «Оскар», замечательная музыка, очень хорошая, и никогда не скажешь, что такой усталый от жизни пожилой композитор написал это, то есть даже в голову не придет какой-то такой возраст приписывать.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Да. Следующий гений?

А.ДОЛИН:  Следующий гений Джим Джармуш, фильм «Патерсон» еще не вышел в России, но для меня это один из фильмов года, он выйдет в феврале. К следующему подведению итогов мы уже о нем, наверное, забудем, ну, то есть я-то не забуду, но вы точно посмотрите.

Это фильм, который был на Каннском фестивале, подло и предательски ему не дали никаких наград, считаю, совершенно зря. Одна из лучших картин Джармуша. И опять отсылка к его ранним работам, когда фильмы его были как бы ни о чем. Как фильм «Ночь на Земле» о том, как люди едут в такси. А здесь главный герой водитель автобуса в городе Патерсон, и фамилия у него Патерсон. Он водит автобус, семь дней в неделю он проживает на экране, и фильм заканчивается. Мы видим, как он идет на работу, как возвращается с работы, когда некоторое время он несколько маршрутов своих проехал, возвращается к своей жене, выгуливает собаку, заходит выпить пиво в бар соседний и ложится спать.

Тем не менее, при этом Патерсон не просто водитель автобуса, он поэт. Мы видим, как из этого рождается поэзия. И это не только поэзия стихов, которые звучат в фильме, а их там очень много, это поэзия визуальная. Фильм невероятно красивый, хотя как бы очень прост. И фантастическая работа Адама Драйвера, который больше всем, наверное, известен, как злодей немножко смешной из седьмого эпизода «Звездных войн», но здесь он чудесный. Скоро выйдет новый фильм Мартина Скорсезе «Молчание», там он тоже в главной роли, вообще сейчас он один из самых модных артистов.

И еще один фильм в нашем списке, где тоже он сыграл, мы сейчас до него доберемся.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Мне всегда интересно в таких случаях, кто стихи писал.

А.ДОЛИН:  Стихи Рона Паджетта, классика нью-йоркской школы, одного из тех поэтов, на стихах которых вырос Джим Джармуш в 1970-х, когда он приехал в Нью-Йорк, еще не знал, что будет снимать кино, думал, что, может быть, сам будет музыкантом или поэтом, и, собственно, писал стихи и играл в рок-группе. И Паджетт уже пожилой человек, лауреат всех на свете премий написал несколько стихотворений специально для фильма, для героя фильма.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Все, спасибо.

А.ДОЛИН:  Но там не только его стихи звучат, там много разных стихов. И там идет речь, цитируется Эмили Дикинсон, и Уильям Карлос Уильямс, который написал поэму «Патерсон», и в городе Патерсон был врачом, и в то же время поэтом.

Е.СТАХОВСКИЙ:  То есть мы превращаемся еще и в такую в постмодернистскую внутри себя историю, когда среди прочих стихов зрителю может быть интересно выискать, что из этого является цитатой, а что, например, новоделом.

А.ДОЛИН:  Совершенно верно. Нет, это очень, очень тонкая вещь и очень красивая. И я не знаю, можно ли к гениям причислять Тома Форда, уже пора или нет.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Уже можно, уже обязательно нужно.

А.ДОЛИН:  Да? Хорошо. Но фильм «Под покровом ночи», по-моему, это сенсация этого года, несмотря на то, что его лишили изначального названия «Ночные животные», что мне очень обидно. Гран-при Венецианского фестиваля, удивительная картина о мужском и о женском, о мести и о прощении, о насилии и психологическом насилии, о том, что такое брак, о том, что такое развод, о том, что такое переживание смерти близкого, о том, что такое литература и что такое процесс чтения вообще, об этом тоже эта картина.

Конечно, я не могу от себя прогнать мысль, ну, как человек, может быть, чуждый моде, что Том Форд, весь этот фильм вообще о выборе профессии, он вообще о выборе амплуа в жизни, занимаешься ты коммерцией или искусством. Что Том Форд, всю жизнь торгуя этими замечательными пиджаками, себе говорил, что он не тем чем-то занимается, что он впервые, начав снимать кино, наконец-то, себя почувствовал полностью в своей стихии. Может быть, это мои фантазии, но вот, правда, я не могу их от себя прогнать, мне кажется, что он прям вот не может не снимать кино, что это прирожденный режиссер. Что это режиссер, который появился на свет, чтобы быть режиссером, что он для этого вообще существует.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, и его работы обе это доказывают.

А.ДОЛИН:  Мне кажется, да. Ну, вот этот фильм совершенно точно уже. Первый еще можно сказать, что такой прекрасный цветок, выросший из дизайнерского сознания Тома Форда, здесь уже так не скажешь. Ну, я не могу так сказать. «Под покровом ночи», конечно, тоже мой любимый фильм этого года.

И раз уж «Под покровом ночи», рядом вот тут гением, наверное, не пора еще называть канадца Дени Вильнёва, но Эми Адамс, сыгравшая у Тома Форда, она же играет в главной роли в фильме «Прибытие», и, конечно, «Прибытие» это сенсация года и лучший научно-фантастический фильм года для меня однозначно.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Наконец-то мы связываемся с вопросами языка в фантастике.

А.ДОЛИН:  Да, языка в фантастике и в жизни вообще, что такое язык, как киноязык, словесный язык, визуальный язык и записанный язык, и звучащий язык, как они друг с другом соотносятся, как соотносится язык и сознание. Это, на самом деле, и научный вопрос, и философский вопрос.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Проблема ведь не лингвистическая и не филологическая, в первую очередь.

А.ДОЛИН:  Она отталкивается от лингвистики и уходит очень далеко от нее, в сторону бытия и сознания. Это реально вот о первичности бытия или сознания фильм. Он очень сложный, хотя как бы простой. Там всего два героя, ну, два с половиной и почти нет никакой интриги интересной. При этом он не отпускает, он ужасно увлекательный. Конечно, я для себя, благодаря этой вещи, еще открыл и Теда Чана, удивительного фантаста, который за всю жизнь написал несколько небольших новелл, и вот по одной из них, собственно, поставлена эта картина и поставлена очень здорово.

И еще две картины в моем американском списке маленьком, и обе они сделаны молодыми режиссерами, не очень известными, но совершенно блестящими. Это картина «Специальный полуночный выпуск» или же попросту «Midnight Special», фильм не выходил в России, у него нет официального названия.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Да, что это?

А.ДОЛИН:  Это Джефф Николс, молодой режиссер, автор фильма «Мад», автор фильма «Убежище», кажется, назывался, очень интересный режиссер. И «Специальный полуночный выпуск» это фильм, вдохновленный работами раннего Спилберга и раннего Карпентера, может быть, отчасти раннего Кэмерона.

Это такая малобюджетная научная фантастика о родителях, которые находятся в бегах, пытаясь спасти странного мальчика, которого они воспитывают. И этот мальчик непонятно, кто, то ли он антихрист, то ли он мессия, то ли он инопланетянин. Это очень похоже на спилберговского «Инопланетянина», и сделано похоже. Совершенно магическая картина.

Потрясающая совершенно роль Майкла Шеннона, которого же мы видим и у Тома Форда в фильме «Под покровом ночи» в роли техасского сыщика. Тут он тоже играет и тоже очень хорош. И эта картина, которая показывалась в конкурсе Берлинского фестиваля, абсолютно меня очаровала, видимо, не очаровала жюри, не получила призов и не была даже куплена для российского проката, что ужасно обидно. Но этот фильм Джеффа Николса для меня такое маленькое чудо этого года, что ли.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, мы знаем, где искать.

А.ДОЛИН:  Да. И, наконец, последний из этих шести американских авторских фильмов в моем списке, это фильм, который я перевел для себя, он тоже не куплен для российского проката, словом «Отщепенцы», это условное название, называется «Bad Batch», что-то вроде плохая, злая пачка. Но это не это значит. На самом деле, это фильм, предсказавший выборы Дональда Трампа.

Это фильм, снятый Аной Лили Армипур, она этническая иранка, учившаяся в Лондоне, живущая в Америке, сделавшая картину про то, как в Америке близкого будущего сделали ничью землю, ничейную зону, куда выбрасывают наркоманов, преступников, бездомных, нелегалов, чтобы они там как-нибудь сами жили. И там есть огромное государство счастливых наркоманов, которое возглавляет персонаж Киану Ривза, и государство каннибалов. Главная героиня девушка красавица блондинка модель, которой в первые пять минут фильма отрезают и съедают ногу и руку, и дальше она весь фильм действует без ноги и без руки.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Хорошее начало хорошего разговора.

А.ДОЛИН:  В главных ролях Киану Ривз, Джейсон Момоа и Джим Керри без единой реплики. Оторваться от этого просто невозможно. Еще раз, фильм «Отщепенцы» Ана Лили Армипур.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Я так понимаю, еще есть несколько фильмов, о которых мы успеваем сегодня рассказать.

А.ДОЛИН:  Да, у нас 20 картин, как я и обещал, осталось 4. И это европейское кино. Ну, как мы можем про Европу не рассказать. Конечно, мы рассказали немножко про Россию, которая является частью Европы, рассказали о фильме «Аустерлиц», который формально является немецким фильмом.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ну, и ты упомянул уже несколько фестивалей.

А.ДОЛИН:  Да. Вот четыре выбранных мной фильма европейских в этом году. Две французские картины сразу. Одна из них, ну, правда, это такой пан-европейский проект, потому что фильм «Она» Пола Верховена сделан все-таки Верховеном, он голландец, известный своими голливудскими работами, в том числе. Но это чисто французская картина с упоительной 63-летней, во что поверить невозможно, Изабель Юппер в главной роли. История женщины, которая была изнасилована и которая ищет своего насильника. А зачем, почему и как, вы узнаете, когда посмотрите фильм.

Это черная комедия, по существу, это немножко анти «Пианистка», это психологическая драма, но очень ёрническая и, в то же время, это триллер. Но триллер с детективом внутри, который не имеет разгадки. Не потому, что она не найдет насильника, а потому что она главная героиня, фильм называется «Она», она часть давней, другой криминальной истории, связанной с ее отцом. Это очень запутанная хитроумная по-верховеновски умная, циничная и многоплановая история.

И, конечно, это фильм, который смотреть просто наслаждение, в отличие от того, какими часто бывают европейские авторские фильмы, вот от этого невозможно оторваться.

Рядом с этим фильм, который является маленьким сокровищем этого года, и мне ужасно обидно, что его в России показали 4-5 раз в кинотеатре «Пионер» и все. Это фильм Мишеля Гондри, лауреата «Оскара» за «Вечное сияние чистого разума» и другие картины, сделанная во Франции даже с участием Одри Тоту в маленькой роли. Фильм называется «Микроб и Бензин».

Это история двух парней, тинейджеров, двух одноклассников, которые сами себе сделали машину, микроавтобус и отправились  путешествовать по Франции. Ближайший аналог это «Простая история» Дэвида Линча. Вот такая маленькая история приключений, путешествий двух пацанов, которые решили устроить себе такие каникулы, которые хочется им. «Микроб и Бензин» это их кликухи.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Удивительно Гондри, ведь один вообще, чего тут греха таить, один из главных европейских режиссеров. И, казалось бы, что любая его работа автоматически должна попадать во все фестивали, во все кинотеатры.

А.ДОЛИН:  Это самый его локальный и самый его не выпендрежный маленький фильм. И поэтому он настолько естественный, он настолько чудесный, что, ну, я смотрел его, испытывая почти то же самое чувство, чудо, что я когда-то смотрел «Четыреста ударов» Франсуа Трюффо. Мне действительно кажется, что этот фильм полон удивительного волшебства, и он очень французский при этом. Гондри все-таки такой американский француз, французский американец, это чисто французское кино. «Микроб и Бензин», запомните, это не самая очевидная картина.

Дальше картина совсем не очевидная, она называется «Сьераневада», мой любимый румынский режиссер. В этом году очень много было сильных румынских картин, вот эта моя любимая, трехчасовая трагикомедия Кристи Пую, автора легендарной картины «Смерть господина Лазареску». И никакой Сьерры-Невады там нет, более того, название «Сьераневада» название специально написано с ошибками, с одной «Р» и без дефиса.

Е.СТАХОВСКИЙ:  В одно слово.

А.ДОЛИН:  В одно слово. Это история одной семьи, которая отмечает сорок дней умершего главы семьи. Они собираются все вместе и должен прийти для совершения некоего ритуала священник, но священник опаздывает. Это весь фильм про то, как они все большой семьей в такой загруженной трехкомнатной квартире, где есть старики, есть младенцы, есть женщины, есть мужчины, братья, сестры, тети, бабушки, они ждут этого священника, такое «В ожидании Годо». И они ждут ужина, потому что пока священник не придет, за стол садиться нельзя, а они все очень голодные. И начинают ругаться, спорить, обсуждать хорошо ли было при Чаушеску, было лучше, чем сейчас или нет. Это фильм, который обязаны были бы снять в России, но не хватает, видимо, драматургических способностей и других тонких…

Е.СТАХОВСКИЙ:  Или смелости.

А.ДОЛИН:  Да, потому что он очень радикальный, в то же время очень простой. И он потрясающе снят операторски, и я сказал себе сам: «Бинго», когда прочитал в интервью режиссера, что оператор невидимый это как бы дух этого умершего отца семейства, который присутствует там невидимо, ведь считается 40 дней, это пока он еще где-то здесь с нами, и он как бы смотрит на своих родственников, в то же время на всю Румынию и на весь Восточный блок, да и на весь сегодняшний мир, растерявшийся перед смертью чего-то важного. Можно сказать о том, что это фильм о смерти бога, пожалуйста, это одна из возможных трактовок. Только он совершенно не выспренний, он при этом очень иронично и легко об этом говорит. «Сьераневада».

Ну, и последний фильм, может быть, один из лучших фильмов года, он уже получил приз, как «Лучший европейский фильм года», премию FIPRESCI на Каннском фестивале, и я думаю, что впереди у него номинация на «Оскар» и, может быть, «Оскар» за лучший иностранный фильм года, и аналогично «Золотого глобуса». Это немецкий фильм, режиссер Марен Аде, замечательная молодая постановщица, это вторая полнометражная картина, фильм называется «Тони Эрдманн». Он выйдет в России в феврале. Это абсолютно потрясающий фильм, от него тоже невозможно оторваться.

Это, в общем-то, бытовая драма с элементами комедии. Она вдохновлена румынской новой волной. Действие происходит в Бухаресте. Главная героиня немка, она такая офисная рабыня, но очень высокопоставленная. Работает в большой аудиторской компании, у нее нет личной жизни, но есть любовник, есть какие-то подруги, с которыми она выпивает в баре, но вообще она живет со своими делами, деловыми встречами. И вот к ней из Германии непрошено на ее день рождения приезжает старик-пенсионер отец, который испытывает непреодолимую склонность к розыгрышам. Он приезжает в парике со вставными зубами и начинает ломать ей жизнь. Начинает срывать ее деловые встречи, лезть во все ее дела и пытаться…

Е.СТАХОВСКИЙ:  То есть вести себя так, что его хочется убить все время.

А.ДОЛИН:  Да, конечно. И, в то же время пытаться выбить свою дочь из этого колеса, в котором она, как белка крутится и дать ей немножко счастья парадоксальным образом. Это фильм об этом счастье. Но понимаешь это совсем не сразу, надо прожить его до конца, чтобы увидеть. Кроме того, в нем, вот отвечаю, лучшая, точно в кинематографе XXI века, а, может, и XX, лучшая «голая» сцена, лучшего не видели никогда.

Е.СТАХОВСКИЙ:  Ух, ты, а вот это, конечно, ты заинтриговал напоследок.

А.ДОЛИН:  Да, чтобы сказать самое лучшее. Еще раз, «Тони Эрдманн».

Е.СТАХОВСКИЙ:  Спасибо, «Тони Эрдманн», Германия, это мы запомним обязательно. Спасибо.

А.ДОЛИН:  Всех с Новым годом.