Лейтмотив Дети не стали хуже

Подростковое насилие: почему наши дети бывают столь жестокими и агрессивными, в эфире "Вестей ФМ" Руслан Быстров обсуждает с народным учителем России, членом Общественной палаты Ефимом Рачевским, врачом-психиатром высшей категории Александром Федоровичем, иеромонахом Свято-Данилова монастыря отцом Михеем и историком Андреем Светенко.

БЫСТРОВ: Ефим Лазаревич, в силу вашей профессиональной деятельности, часто ли вам приходится сталкиваться с проявлением жестокости у подростков?

РАЧЕВСКИЙ: Нет, не часто. И с каждым годом все реже и реже. Когда-то, вот я вспоминаю 80-е годы, середину 80-х, таких случаев было больше, но они не носили массовый характер, были единичные случаи избиений. Я еще помню, были драки, наша школа в Орехово-Борисово, были драки массовые между четной стороной Каширского шоссе и нечетной стороной. Потом они исчезли эти драки, сошли на нет. Поэтому, нет, не часто, редко-редко.

БЫСТРОВ: Удивительно, потому что расхождение мнение оно о том, что, наоборот, сейчас больше проявлений жестокости из-за глобализации всеобщей, компьютерных игр.

РАЧЕВСКИЙ: Нет-нет. Это – досужие разговоры, но, правда, не бабушек, которые сидят на крылечке у подъезда, а, как правило, тех политиков, которые не хотят глубоко вникнуть в проблему. Дети не стали ни злее, ни жестче, они такие же, какими они были всегда. Я бы даже наоборот сказал: дети отзывчивее, внимательнее, дети добрее стали. Это точно совершенно. Изменилось другое, изменилось то, что если где-нибудь в Восточной Сибири кто-нибудь кого-нибудь побил, то об этом знают моментально и в Майями, и в Урюпинске, разумеется, в Москве. Потому что есть очень мощная система коммуникаций, и в первую очередь – СМИ, такие, как, допустим, ваше радио. Поэтому это неправда, что изменились дети, что тут глобализация какая-то и так далее, это все поиски неких таинственных сил, которые не позволяют выучить стихотворение и получить пятерку по литературе; таинственных сил, которые с помощью погодных условий, ну, мешают, допустим, демографическому росту в стране. Это то же самое.

БЫСТРОВ: Вот вы сказали, что дети даже добрее стали. За счет чего произошли такие изменения?

РАЧЕВСКИЙ: Я не знаю, за счет чего, по всей видимости, за счет того, что стало меньше голодных детей. Я помню себя: я учился в маленьком провинциальном городке и ходил в школу через одну страшную для меня улицу. Мои родители имели безумную смелость отдать меня в музыкальную школу. И, как правило, когда я возвращался, мне было 7 лет, я слышал такие реплики: "Бей жида", допустим. Я – еврейский мальчик, с музыкальным инструментом, у меня его отбирали, ломали. А теперь этого нет, вы этого нигде не слышите. Когда ругают Интернет, то говорят про компьютерные игры, но забывают, что теперь и Толстой доступен, если нет денег, чтобы купить его в книжном магазине "Москва", можно бесплатно прочитать.

БЫСТРОВ: Вы думаете, дети читают Толстого в Интернете?

РАЧЕВСКИЙ: Я точно знаю, что читают. Я недавно, полгода назад, получил реплику, я с детьми в переписке нахожусь, такая фраза была: "Толстой – это круто!. Вот примерно так. Но если не читают, фильм посмотрят, да еще и не наш, а английский фильм "Анну Каренину, наверное.

Полностью слушайте в пудиоверсии.