Любить нельзя воспитывать Выпуск 250

18 января 2022, 17:00

Д.ЗИЦЕР: Я приветствую вас, дорогие мои друзья, вот мы и снова вместе. Сейчас мы с вами послушаем музыку и начнем наши диалоги.

И вот сразу начинаю с сообщения. Мне пишет Владлен из Воронежа: «Работаю я учителем физической культуры в школе где-то 5 месяцев. У меня есть один класс, это 1-й класс, я хотел бы от них добиться дисциплины и тишины. Это сложно получается. Иногда получается, иногда полный хаос. Я понимаю, что это дети, и им по 7 лет, я хочу вести с ними правильный диалог. А мне говорят – быть с ними пожестче. Но мне сложно, я человек доброго нрава. Иногда обращаю внимание на других учителей, начинаю сравнивать и думаю – а, если я так по-доброму буду к ним относиться, не сядут ли они мне на голову? Вопрос вот, в чем, как быть? Заранее спасибо. Доброго дня».

И вам, Владлен, доброго дня. Послушайте, мне кажется, во-первых, что ваши сомнения абсолютно уместны. Мы люди, потому мы и сомневаемся. Или мы сомневаемся, именно это делает из нас людей. Я хотел бы обратить ваше внимание вот, на что. Они – дети, как вы верно говорите, 7 лет. Дети, Владлен, вообще-то это народ шумный. И когда вы говорите, что вы хотите от них добиться дисциплины и тишины, вот давайте вместе зададим вопрос – а зачем, собственно говоря, нам, учителям, и вам, и мне дисциплина и тишина? И что мы называем дисциплиной?

Наверное, вы имеете в виду, что вам хочется, чтобы они нас слышали. Но этому можно научить только одним способом – если вы будете слышать их. Наверное, вам хочется, чтобы они были заинтересованы в вашем предмете. Как это сделать? А сделать это следующим образом. Мне кажется, совершенно не обязательно быть с ними жестким, скорее, наоборот. Приходят к вам дети 7 лет, садятся в круг вместе с вами, да, да, не встают, несмотря на то, что это физкультура, а садятся, и вы говорите им примерно так – друзья, я так по вам скучал, слушайте, у меня есть для вас одна новость, и так далее.

А дальше вы можете заниматься любыми спортивными играми, а дальше вы можете стремиться к любым достижениям. Главное, чтобы вы были вместе. Вот я вам даю честное слово, проверьте это на ближайшем уроке, попробуйте поговорить с ними человеческим голосом, и они вас непременно услышат.

Когда нам 7 лет, нам очень хочется играть, и это здорово, если учителя могут с нами играть, если учителям тоже играть хочется. Так что вот, что я думаю. Я желаю вам удачи. Не волнуйтесь на тему дисциплины и тишины. Тишина, напоследок скажу я, это, как бы это сказать, не самый значимый показатель на уроке.

Ведь, Владлен, если мы с вами подумаем, как мы с вами себя ведем с друзьями, когда нам интересно, мы же говорим, перебивая друг друга, и не переставая. А, если мы замолкаем, если мы находимся в полной тишине, скорее всего, нас скучно или мы чего-то боимся. Так что я думаю, что вы на правильном пути. Действуйте. Нет, они не сядут вам на голову, они вас будут очень-очень любить и бежать на ваш урок бегом, потому что там будет происходить что-то, что заставляет их быть другими, что открывает жизнь с новой стороны. Что-то, что помогает им развиваться. В общем, короче говоря, удачи вам.

Татьяна из Нарьян-Мара, здравствуйте.

ТАТЬЯНА: Добрый вечер, Дима.

Д.ЗИЦЕР: Слушаю вас.

ТАТЬЯНА: Я хотела бы задать вопрос. У нас 13-летняя дочь, и у нее сложно складываются отношения со сверстниками. То есть, у нее нет друзей от слова совсем. И, как следствие, мы никак не можем выйти из детсадовского возраста. То есть мы проводим все свободное время…

Д.ЗИЦЕР: Кто это мы?

ТАТЬЯНА: Ну, семьей, все свободное время мы проводим вместе. То есть на коньках, на тюбингах, в кино. То есть вот все дела, которые она, в принципе, могла бы уже делать со сверстниками, ну, как-то общаться именно со сверстниками, она это все привлекает нас. И когда мы ей предлагаем, ну, там пригласи на каток свою подругу, она говорит, что они не ходят. Ну, то есть не то, что подруга, ну, есть же у нее, с кем она общается в школе как-то. И она этого или не хочет делать, или, ну, то есть я пока не могу этого понять, но она нам говорит – мне с ними не интересно. Мне очень сложно, то есть и мы с папой уже сломали голову, мы не можем понять, почему это происходит. То есть, то ли она не хочет взрослеть и не хочет вот это покидать…

Д.ЗИЦЕР: Ну, подождите, Татьяна, давайте с простых вопросов начнем, с простых. Вопрос первый – а вам, зачем это понимать?

ТАТЬЯНА: Ну, потому что я хотела бы, чтобы она со сверстниками как-то общалась.

Д.ЗИЦЕР: Зачем?

ТАТЬЯНА: Как зачем?

Д.ЗИЦЕР: Я задаю идиотские вопросы, но в этом моя роль, спокойно. Давайте.

ТАТЬЯНА: Ну, наверное, чтобы уметь это делать, чтобы в дальнейшем ей было проще во взрослую жизнь…

Д.ЗИЦЕР: Так она умеет.

ТАТЬЯНА: Ну, мне кажется, что она, нет, почему я так беспокоюсь, потому что она, когда выбирает, например, ну, мы ездим на отдых или куда-то, она выбирает себе в, так скажем, попутчики, не знаю, как это назвать, не друзья, но людей, с которыми она…

Д.ЗИЦЕР: Ну, приятели.

ТАТЬЯНА: Приятели, да, детей всегда более младшего возраста. То есть она не хочет почему-то коммуницировать со сверстниками, она всегда выбирает 7, 8 лет, то есть вот с ними проще. И я это вижу именно в том, что она хочет командовать, доминировать. То есть папа с мамой можно это делать, она этому училась делать, и она не может никак вот. А в команде, в компании сверстников там, естественно, нужно уметь прислушиваться к мнению сверстников, там никто не будет тебя особо…

Д.ЗИЦЕР: Татьяна, ну, давайте порассуждаем. Я ведь не знаю. Меня тут, извините, я должен сказать, у меня два целых сообщения: «Дима, здравствуйте, что у вас с голосом?» Ребята, все нормально у меня с голосом, я очень сильно простужен, поэтому ближайшую недельку, я думаю, что я так поговорю. Извините, пожалуйста, Татьяна, просто надо было ответить, люди волнуются. Все в порядке, не волнуйтесь, спасибо.

Татьян, значит, смотрите, давайте мы поймем с вами, она сама-то тяготится этим или нет?

ТАТЬЯНА: Ну, ей, да, ей уже какое-то время мне казалось, что ей комфортно вот в этом, сейчас я уже вижу, да, потому что она говорит, например, ну, вот я вижу, что в классе есть девочки, с которыми она бы хотела, ну, то есть вот у них есть общие интересы. А я у нее спрашивала…

Д.ЗИЦЕР: Это она говорит или это вам кажется?

ТАТЬЯНА: Нет, она говорит. Я у нее спрашиваю – почему ты, ну, она говорит – они не хотят со мной дружить, вот, с кем я хочу… Просто, когда задаю ей вопрос, она говорит – вот, с кем я хочу, они не хотят со мной дружить. Я говорю – а ты подходила? Она говорит – да, они как бы вот сторонятся меня вроде как. Почему-то с теми, с кем она хотела бы дружить, эти дети с ней не очень хотят дружить. Вот как-то так получается.

Д.ЗИЦЕР: Ну, разберемся сейчас. А что ваша дочь называет дружбой? Вот, что вы называете дружбой, и что она называет дружбой?

ТАТЬЯНА: Ну, дружбой, что я называю дружбой?

Д.ЗИЦЕР: Дружба крепкая не сломается, как известно.

ТАТЬЯНА: Да, какие-то интересы общие. Ну, то есть она уже достаточно взрослая, и она понимает, что вот, например, вроде как какие-то такие завязываются отношения, потом она говорит – они меня просто используют, потому что им нужно только, чтобы у меня списать.

Д.ЗИЦЕР: А дружба, на самом деле, это?

ТАТЬЯНА: Ну, какие-то взаимные, наверное.

Д.ЗИЦЕР: В чем? Ну, давайте, давайте.

ТАТЬЯНА: В чем?

Д.ЗИЦЕР: Ура. Значит, мы с вами только что нащупали случайно пункт первый. Надо бы поговорить об этом. То есть, если она сама, действительно, подает первые признаки того, что она хочет быть в каких-то других отношениях с людьми, хорошо бы вы с ней поговорили о том, чего она хочет-то. Только без нравоучений, без вот этого вот – пойди сама, подружись с девочками. Чего она хочет? Вот смотрите, вы сейчас замешкались с ответом на этот вопрос, и это нормально абсолютно, потому что это что-то, что мы взвешиваем, тема, на которую мы можем сомневаться, размышлять, анализировать и так далее. Поразмышляйте вместе с ней. Вот чего, на самом деле, она хочет, это же интересно.

Потому что, если мы с вами получим ответ или хотя бы намек на ответ, чего она хочет, может, вы сами что-нибудь новое откроете и про себя тоже, мы сможем поставить следующую задачу – а как этого достичь. Я хочу чего-то конкретного, дружба это очень-очень абстрактное слово, честное слово, ну, правда. Ну, хотелось бы, чтобы меня любили, и я тоже кого-то в ответ любил. Ну, может, это любовь, а, может, не любовь, а, может, дружба, а, может, дружба не это. Это пункт первый.

ТАТЬЯНА: Нет, ну, какие-то общие интересы, как-то гулять ходить.

Д.ЗИЦЕР: Какие?

ТАТЬЯНА: Ну, не знаю, какие у нас раньше были интересы, были ведь какие-то интересы.

Д.ЗИЦЕР: Раньше вы хотели бы сыграть в «Сказку о потерянном времени», вы хотели бы, чтобы она вернулась туда? Нет, нет, это стоит этого разговора, вот честное слово. И, если дружба, например, если ваша дочь скажет – мам, я хочу, чтобы девочки разделяли мои интересы. Вы спросите – какие интересы у девочек. И она может с изумлением обнаружить, что она не знает. А потом вы спросите ее, а какие именно интересы ты хотела бы, чтобы они разделяли? Это длинная история, это длинный…

ТАТЬЯНА: Да, у нее, например, как, знаете, она пытается, например, организовывать какие-то игры. То есть она вот в этой игре, ну, к Новому году, например, были там какие-то вот, и она пыталась организовать там какой-то квест, какие-то вопросы придумывать. А по итогу получается, что ее люди, из ее окружения, они не захотели в эту игру играть. И, естественно, у нее разочарование. Я ей объясняю, что, ну, а, может быть, они изначально не были готовы, не захотели, ну, вот почему-то не захотели. Ну, она, естественно, как-то вот расплакалась.

Д.ЗИЦЕР: Где она организовывала эту игру-то, в школе, что ли?

ТАТЬЯНА: Нет, нет, это в семье. У нас просто, мы встречаем Новый год с семьей и приходят друзья, и вот она, значит, из ближайшего окружения, ну, братья, сестры, то есть все знакомые, и она пыталась как-то это все организовать, чтобы это было весело, интересно, а получилось так, что никто…

Д.ЗИЦЕР: Тань, ну, я вернусь, вы удивитесь, но я вернусь к тому же самому пункту. Она интуитивно старается сделать так, чтобы всем было интересно. Ответьте с ней на вопрос, что такое дружба, ну, честное слово. Ну, представьте себе, что вы бы с ней поговорили на эту тему, и она бы открыла вместе с вами, что дружба это не играть в игру, которую один предложит, а это, например, разговаривать о своих интересах, о кино, которое я смотрел, ну, и так далее. Она же наугад идет, и поэтому она, конечно, обламывается, а не просто расстраивается.

Тут не хватает, понимаете, вы все время немножко говорите про вот эту самую историю про дружбу, как про что-то, само собой разумеющееся, то, что понимаете вы, я, все радиослушатели и дочь ваша должна понимать. Да нет. Надо понять, каких отношений я хочу, надо понять, чего я хочу, и тогда я смогу предсказать в определенном смысле, будут играть в предложенную мной игру или нет. Это же сложнее устроено все.

Теперь подождите, я должен, поскольку наш разговор все равно близится к концу, я еще одну вещь хочу успеть вам сказать. Мы вообще с вами понимаем же, что друзья бывают не только в школе, правда?

ТАТЬЯНА: Ну, конечно.

Д.ЗИЦЕР: Ну-ка, скажите-ка мне быстренько три пункта, чем интересуется ваша дочь, помимо школы?

ТАТЬЯНА: Художество, декорации и очень интересуется Гарри Поттером, у нее эта уже три года болезнь.

Д.ЗИЦЕР: А какой декорацией, что такой декорацией?

ТАТЬЯНА: Ну, декоративно-прикладным искусством. То есть вот ей очень нравится что-то руками делать, из чего-то что-то.

Д.ЗИЦЕР: Шикарно. А она куда-нибудь ходит с этим?

ТАТЬЯНА: В художественную школу.

Д.ЗИЦЕР: В какую? Почему в эту, почему туда?

ТАТЬЯНА: Почему в художественную школу? Потому что она единственная в нашем городе.

Д.ЗИЦЕР: А в этом художественной школе есть еще люди, которые интересуются декорацией и всем остальным?

ТАТЬЯНА: Ну, она, скорей всего, больше такая академическая художественная школа, то есть там только живопись, рисунок, ну, упор. То есть вот она не находит себя, вот этого творчества ей, видимо, не хватает там.

Д.ЗИЦЕР: Ну, отлично, я же туда и рою в эту сторону. Так помогите ей найти. Я понимаю, что не во всех городах есть бесконечное количество кружков, секций, курсов и так далее. Но поищите, и это очень-очень важный пункт. Потому что, я скажу вам, если бы вы жили, ну, не знаю, в Москве, в Питере, ну, реально в каком-нибудь огромном городе, я бы, конечно, сказал вам вместе с ней обойти несколько разных пунктов, несколько разных точек и поискать такое, что сразу, знаете, приходите и запах прямо ваш, что называется. Окей, в вашем случае это будет посложнее. Но поищите. Вы абсолютно правы, что друзья берутся из интереса тоже общего, ну, так помогите ей создать этот интерес.

Академическая художка дело хорошее, я надеюсь, но нет у нас на это времени. Но, надеюсь, она туда ходит, потому что это выбрала она, а не мама. Но опустим сейчас эту часть. Но вообще-то, если человек любит декорировать, я использую ваше слово, то, конечно, академическая наука нам тут помогает в теории, а в практике не очень. Ну, сколько всего можно переделать. Можно этим заниматься, может быть, оформление помещений, это может быть, я не знаю, театральные какие-то постановки, это может быть медиа в современном смысле слова. Ну, вот такое поищите. И тогда не исключено, что она найдет там людей, которые разделяют ее интерес.

Теперь смотрите, я возвращаюсь обратно к вашему первому вопросу, давайте еще двадцать секунд и прощаемся. И первый вопрос был – чего нам делать-то, в общем, с этим? Не делать вам с этим ничего, на мой взгляд. И абсолютно не клевать ее в макушку на тему того, что у тебя нет друзей, ты неправильно все делаешь, и так далее. И не заниматься нравоучениями, абсолютно не заниматься.

Если она приходит и говорит – мам, вот у меня такая проблема, ну, чего мама должна делать, успокаивать, поддерживать, не объяснять, у вас не на все есть ответ, все в порядке. Вот, если вы вместе этот ответ поищете, не почему у нее нет друзей, а чего я хочу, чего ваша 13-летняя замечательная, я уверен, девочка хочет, каких отношений, каких интересов, чего ей не хватает, и так далее.

Самое последнее, Тань, радуйтесь, что она хочет проводить время вместе с вами, радуйтесь. Как бы ни повернулась жизнь, через пару лет это закончится, помяните мое слово, во всяком случае, на время. Так что радуйтесь каждой секунде и не называйте это детсадовскими развлечениями, ладно?

ТАТЬЯНА: Да. Хорошо, да. А вот то, что она сверх меры, как мне кажется, верит в чудеса и прочее, это тоже для ее возраста еще норма?

Д.ЗИЦЕР: Ну, вы прямо вообще, вы прямо, действительно, вот вы, ту-ту-ту, у нас с вами, раз, и разговор на двадцать пять минут, ничего себе, ну, на двадцать. Вопрос про чудеса не был анонсирован, что вы имеете в виду? Ну, давайте, договорю уж с вами до новостей.

ТАТЬЯНА: Ну, вот я уже сказала, что «Гарри Поттером» она вот прямо увлекается, увлекается, у нее эти книги без конца, в ухе эта книга без конца. Она уже по шесть раз перечитала это все, и она вот прямо в этой всей истории варится и никак не может эту историю от себя отпустить.

Д.ЗИЦЕР: А почему ее надо отпустить?

ТАТЬЯНА: Ну, как-то идти куда-то вперед, что-то другое уже, начать интересоваться какими-то другими вещами. То есть, ну, это вот такое, как мне кажется, чудо…

Д.ЗИЦЕР: Какими? Тань, какими, ну, быстренько скажите мне, у нас осталась минутка. Какими вещами, какими?

ТАТЬЯНА: Другими какими-то, другую литературу какую-то…

Д.ЗИЦЕР: Какую?

ТАТЬЯНА: Ну, по возрасту, я не знаю, что…

Д.ЗИЦЕР: Какую, ну, скажите? «Гарри Поттер» это по возрасту. Какую? Назовите, Тань, назовите.

ТАТЬЯНА: Любовные романы детские.

Д.ЗИЦЕР: Какой? Какой любовный роман вы советуете ей прочесть?

ТАТЬЯНА: Даже затрудняюсь сказать, ну, что-то, не знаю.

Д.ЗИЦЕР: Окей, в мои годы в этот момент учительница говорила – садись, «два». Я не имею сейчас вас в виду. Тань, весь разговор, смотрите, главный у нас лейтмотив – разговор должен быть конкретный. Она читает «Гарри Поттера», может быть, например, только не обижайтесь, потому что мама ей не предложила другую книжку, про которую мама бы сказала – слушай, я зачитывалась этой книжкой, давай прочтем ее вместе, например. Мне кажется, что замечательно, если люди верят в чудеса. Мне кажется, что, действительно, «Гарри Поттер» это не единственная книга о чудесах, есть много замечательных книг о чудесах, не знаю, ну, «Хоббит» какой-нибудь, первое, что в голову приходит, много.

ТАТЬЯНА: «Властелин колец», вот это все как бы у нее все, она витает вот в этих всех сказках.

Д.ЗИЦЕР: Ну, так шикарно, видите, выясняется уже, что не только «Гарри Поттер», но и «Властелин колец». Если бы у меня сейчас было время, я бы, знаете, о чем сейчас с вами поговорил, а времени нет, поэтому вы без меня об этом подумаете, что ее в этом увлекает, что в этом крутого, разделите ее интерес. Нет, нет, не волнуйтесь, все шикарно. И, Тань, подумайте над конкретными ответами, а лучше над конкретными вопросами. Я желаю вам удачи. Не волнуйтесь, замечательная девочка, все хорошо. Новости, друзья.

Челябинск на линии, здравствуйте, Ксения.

КСЕНИЯ: Здравствуйте, меня зовут Ксения, еще раз представлюсь. У меня такой вопрос, Дима, я вам писала по поводу, у меня два сына, старший Егор 5 лет, младший Анатолий 3 месяца. И у меня такой вопрос. У них разные папы и хотела уточнить, старшему нужно ли вообще говорить о существовании родного отца? Они не общаются, ребенку было 2 года, как мы с папой разошлись. Более он не захотел общаться. И у меня такой вопрос, нужно ли сейчас, потому что маленький будет называть «папа», а старший называет мужа, ну, просто по имени Алексей. Хочу узнать.

Д.ЗИЦЕР: А почему он называет мужа по имени, а не папа?

КСЕНИЯ: Ну, когда мы, получается, сошлись год назад, поженились, ну, и как-то вот мы, когда ребенка спросили, как ты хочешь называть, потому что мы еще были, просто встречались. Он как-то привык «Леха» его называть, ну, поэтому как-то вот так завелось. Ну, а также на вопрос, допустим, в садике – за тобой, кто придет, он – папа Леха. Ну, «папа» это просто, как приставка, а не вот обозначение именно вот папа.

Д.ЗИЦЕР: Ксения, нужно об этом говорить абсолютно точно. Это не простой разговор для вас, я абсолютно в этом уверен, но он и не очень сложный. Ну, давайте сначала поймем от обратного, почему, я думаю, что вы сами понимаете, почему. Потому что нет ничего тайного, что не стало бы явным, как мы с вами знаем, правда же? Это абсолютно точно.

Значит, теперь, если он такую новость узнает не от вас, это, безусловно, будет воспринято, ну, не обязательно, как предательство, но, во всяком случае, как очень-очень нехороший мамин поступок, правда. Вот эти наши все фантазии про то, что дети поймут, что мы их берегли, ну, законный вопрос, от чего берегли. При том, что я на вашей стороне абсолютно, даю вам честное слово, я понимаю, почему вам с этим неудобно, я понимаю, почему вообще такой вопрос возникает.

Теперь, мне кажется, что разговаривать на эту тему, не надо никуда бежать, сломя голову, завтра утром, но вы же будете с ним вообще разговаривать в какой-то момент в течение ближайшего года, может быть, двух. Вы, в принципе, будете разговаривать о том, откуда дети берутся и вообще, что такое семья, и как она устроена. И это удобный момент поговорить про это. Потому что сейчас вот, я не знаю, завтра утром морочить ему голову, если у него, в принципе, нет пока запроса, откуда я взялся, начинать морочить ему голову про то, что смотри, вот Леша это одна, а вообще Леша не Леша, а дети появляются таким образом, ну, нет, пока не нужно срочно туда лезть.

Но как только этот запрос появится, а, если он не появится, то вам нужно его опередить, ну, скажем, лет в 6-то, я думаю, всяко, нужно про это поговорить спокойно, нормально, поставив все точки над «и» обязательно. То есть объяснить ему, что такое семья, и как устроена семья, подождите секунду, и так далее, и что это не обязательно совпадает, иногда даже с мамой не напрямую совпадает, не то, что с папой. Так что вот так поговорить на эту тему. И про любовь поговорить, и про то, почему люди вместе, поговорить. Да, у вас какой-то подвопрос есть явно.

КСЕНИЯ: Да, вот смотрите, 23 февраля будут все готовить там по любому в садике подарки для пап, и вот это будет, наверное, идеальная возможность ему рассказать. Потому что у нас расставание с папой, для него он был прямо, как ангел-хранитель, он его прямо любил и ждал. И когда мы разошлись, папа не мог трубки брать, я делала, как, я не говорила ни плохо, ни хорошо о папе, о родном, просто давала возможность общаться, ну, давала телефон, он звонил. И как бы потом все меньше и меньше папа стал отвечать на звонки, и совсем пропал. Показывать ли нужно фотографии, рассказывать вот…

Д.ЗИЦЕР: Нет. Нет, есть такое правило, вы знаете, оно в данном случае… Да подождите, есть такое правило, оно довольно важное в возрасте 5 лет – нужно отвечать на вопрос, который ставит перед нами ребенок. Нам не обязательно обгонять эту историю. Теперь, если вы говорите, я вас не так понял, вероятно, с самого начала, то есть, если речь идет о том, что он ему звонил, и с ним разговаривал, во-первых, у него в памяти осталось кое-что, уверяю вас, даже, если вам кажется, что он все забыл, у него в памяти точно абсолютно что-то осталось, если это был такой важный для него человек в его жизни. Тем более, это аргумент за то, чтобы с ним про это поговорить.

Нужно ли это приурочить к 23 февраля, нет, я не уверен, а почему. Ну, мы вообще подарки делаем людям, которым нам приятно делать подарки по разным поводам. Нет, не знаю. Главное, вот смотрите, Ксения, будьте в этом смысле, я призываю вас к чуткости, вот как только возникнет малейший вопросик или малейший намек, или что-нибудь, поговорите. Ну, может, не в эту секунду, а отложите на пару часов или на денек, когда вам будет удобно и с самой собой будет полегче, поговорите. Отличная тема, честное слово. Еще раз, я хорошо понимаю, что вы сами волнуетесь, наверное, немножко. Но вообще отличная тема, не сложнее других.

КСЕНИЯ: Ну, да. Ну, а вот хотя бы примерно, в каком русле говорить, что, да, у тебя Леша не родной папа, но у тебя есть папа, и он тебя все равно любит. Или как это правильно?

Д.ЗИЦЕР: Для того чтобы, Ксения, для того чтобы он понимал, что такое родной папа, он должен понимать, что такое, извините, роль отца при рождении ребенка. Поэтому я и говорю – не торопитесь. Что такой родной, не родной? Ну, вот попробуйте мне объяснить своими словами, что такое родной папа и не родной папа, это как?

КСЕНИЯ: Ну, папа, который воспитывает, и папа, который биологический.

Д.ЗИЦЕР: Ну, что такое биологический для ребенка 5 лет? Ну, прикиньте?

КСЕНИЯ: Ну, да, согласна.

Д.ЗИЦЕР: Это какая-то жесть.

КСЕНИЯ: Ну, да.

Д.ЗИЦЕР: Значит, еще раз, если нет запроса, 5 лет это чуть-чуть рановато, поэтому я и не говорю вам – сделайте это немедленно. Я говорю – не тяните особо.

КСЕНИЯ: Да, я поняла.

Д.ЗИЦЕР: Но при этом, конечно, он должен понимать, что такое биологический папа, и откуда дети берутся, не обойтись вам без этой темы, я вам слово даю.

КСЕНИЯ: Ну, я появлением маленького мы это обсуждали просто уже, откуда берутся дети, как это появляется.

Д.ЗИЦЕР: Шикарно. Ну, так подождите, тогда картина другая, и эта часть легче. Если он понимает, на самом деле, вот, как вы говорите, что такое биологический отец, ну, тогда можно про это разговаривать. Но тогда я бы говорил как раз, я упомянул это уже, о том, что такое семья и о том, по какой причине люди вместе. Вот, по какой причине, Ксения, люди вместе? Давайте-ка, я спрошу, а вы ответите.

КСЕНИЯ: Ну, они любят друг друга.

Д.ЗИЦЕР: Скажите, точно. Мы выбираем быть с теми людьми, кого мы любим, действительно, когда мы становимся взрослыми, там много вокруг, я не буду говорить все.

КСЕНИЯ: Ну, хорошо, он тогда спросит – а вы не любили друг друга? Ну, вот подвопросы у него же тоже будут, и как, и я растеряюсь.

Д.ЗИЦЕР: А почему вы растеряетесь? А вы любили друг друга, Ксения?

КСЕНИЯ: Ну, наверное.

Д.ЗИЦЕР: Ну, а потом, что произошло? Давайте, давайте, короткий ответ только давайте.

КСЕНИЯ: Да нет, не было ничего особо такого, поэтому…

Д.ЗИЦЕР: Но мне кажется, что надо говорить о том, не надо его глушить тем, что не было ничего особенного, а надо говорить с ним о том, что, когда мы живем вместе, вот мы взрослые, мы принимаем решение, и ты принимаешь уже решение, люди взрослые могут принять решение, что им правильнее развиваться и идти другим путем, и идти своим путем. И мы с папой твоим приняли решение, что нам лучше расстаться, потому что для каждого из нас в этом есть такая, ну, по-взрослому я скажу, потом вы поменяете этот текст, точка развития.

Потому что у нас выяснилось, что у нас разные интересы немножко, выяснилось, что нас разное интересует. И, несмотря на то, что мы благодарны там году, двум, трем, не знаю, скольким, которые мы были вместе, мы по-взрослому приняли решение, что нужно идти дальше. Вот и все. Главное – отвечать честно. Ну, разве это не так? Ну, надеюсь, что так.

КСЕНИЯ: Ну, да. А, если захочет увидеть, простите, что так долго, вот, если он захочет увидеть, скажет – ну, покажи мне его, или я хочу с ним поздороваться, увидеться, а мы сейчас вот в разных городах.

Д.ЗИЦЕР: Так, что сделает мама Ксюша, ну-ка, расскажите? Это сейчас нехорошо было, что я перефутболил вам вопрос.

КСЕНИЯ: Ну, я понимаю. Но мне кажется, что имеет смысл позвонить, но опять это его обидит. Потому что я знаю, что он ответит, он скажет – мне некогда, и все. И ребенок опять расстроится, и опять слезы.

Д.ЗИЦЕР: Ксения, нет, ну, подождите, вы же сейчас не ответили на вопрос вашего ребенка. У нас же вопрос не что мы сделаем, и не будем сейчас предсказывать ничего. Есть вопрос ребенка – могу ли я его увидеть? Слушай, я не знаю, папа живет далеко, давай напишем ему письмо. Конечно, да. Это непростая, и для вас непростая тема, и для него это не самый простой разговор на свете. Но ему в этот момент нужна поддержка, поддержка мамы.

Так что вы будете говорить правду, облегчая эту правду, облекая эту правду в обертку, с которой ему будет легче, но вы будете говорить правду, конечно. Конечно, потому что вы напишете, и потом будете оберегать его. И даже, если папа поведет себя очень странно и скажет – мне не нужен этот разговор, вы ему скажете – слушай, у папы, значит, есть дела, пройдет время и, возможно, ты сам сможешь доехать до него и встретиться. Ну, тут много очень вариантов есть. Но главный принцип – это принцип правды, конечно.

КСЕНИЯ: Хорошо, я вас поняла, спасибо вам большое.

Д.ЗИЦЕР: Прощаемся?

КСЕНИЯ: Да, вы мне ответили, спасибо большое.

Д.ЗИЦЕР: Я желаю вам удачи. Всего доброго, до свидания.

У нас на линии Москва, наконец. Мария, здравствуйте.

МАРИЯ: Здравствуйте, Дима.

Д.ЗИЦЕР: Что скажете?

МАРИЯ: Если подходить сразу к вопросу, то есть сын, его зовут Вася, ему 7 лет. И иногда перед сном он сильно может расстроиться, расплакаться из-за того, что он переживает, что родители умрут, в общем, из-за этой темы. И я хотела спросить у вас, как следует с детьми обсуждать тему смерти так, чтобы они так сильно не расстраивались.

Д.ЗИЦЕР: В очередной раз Дима Зицер в программе «Любить нельзя воспитывать» советует прочесть вместе с детьми книгу, которая называется «Мой дедушка был вишней». Написала ее замечательная Анджела Нанетти. Запомнили или записали?

МАРИЯ: Записываю, да.

Д.ЗИЦЕР: «Мой дедушка был вишней». Ну, потом можете переслушать в подкастах или на YouTube у меня этот кусочек. Удивительная книга, вы прочтете ее вместе, вы поплачете вместе, возможно, и вы поговорите, она детская. И вы поговорите по мотивам этой книги о том, как устроена жизнь, и как устроена смерть. Там про это есть, про все, поверьте мне. Что такое память, и как мы остаемся в памяти, и что такое остаться в памяти других людей. И немножко, может быть, поговорите уже, а зачем мы живем, потому что человеку уже 7 лет, и так далее.

МАРИЯ: Да.

Д.ЗИЦЕР: Вот так вы поступите.

МАРИЯ: Да, спасибо. Ну, конечно, мы в 7 лет уже обсуждали эту тему не по книжке, конечно, а просто по жизни, и, видимо, он из-за этого как раз думает на тему…

Д.ЗИЦЕР: А вы не преувеличивайте, Мария, потому что книжка и киношки это вообще крутая история, они нам очень-очень помогают. Мы сами иногда что-то можем не сформулировать или неудачно сформулировать, а тут, глядишь, вместе что-то посмотрели или вместе что-то почитали, и другие люди дали нам возможность про это поговорить другими словами. Так что я «за» обеими руками. И не преувеличивайте с разговорами на эту тему, то есть специально не лезьте сами.

МАРИЯ: Спасибо, супер. Хорошо, спасибо большое, до свидания.

Д.ЗИЦЕР: Желаю вам удачи. Класс. Всего вам доброго, до свидания. Дорогие друзья, у нас реклама на «Маяке», после чего мы продолжим как всегда.

Андрей из Москвы, добрый вечер.

АНДРЕЙ: Да, Дима, здравствуйте. Меня Андрей зовут.

Д.ЗИЦЕР: Очень приятно.

АНДРЕЙ: Я папа девочки. Очень приятно тоже вас слышать, спасибо за вашу работу. Я папа девочки, которой не так давно исполнилось 8 лет. И мы случайно с женой не так давно обнаружили, что она смотрит, ну, грубо говоря, порнографию.

Д.ЗИЦЕР: Порнушку, проще говоря.

АНДРЕЙ: Да, случайно совсем. Начали смотреть, ну, я случайно просто телефон взял, чтобы какую-то игру хотел, ну, не суть. И соответственно чего-то залез там, не знаю, случайно, и вкладок там же куча всяких, и увидел, что там видео раз, два, три, четыре, пять. Может быть, я не сильно бы так расстроился и переживал из-за этого, если бы это не было бы там, потом жена вечером пришла, начали смотреть досконально историю, что это было с начала ноября соответственно. И вот как бы есть некие переживания, а, может быть, и не переживать. Вопрос, что, как нам делать, что делать?

Д.ЗИЦЕР: А, правда, вы еще ничего не успели сделать? Успокойте меня. Или успели?

АНДРЕЙ: Ну, в смысле, что сделали, ну, конечно, мы дочке сказали, что так нельзя, что это такое, ты взрослая, ну, как бы смотреть, ну, объяснили, как могли соответственно. Ну, конечно, телефон улетел в помойку, конечно, наверное, возможно, я переборщил.

Д.ЗИЦЕР: Конечно, да вы что, шутите, что ли? Вопрос, что вы не успели сделать тогда, слушайте?

АНДРЕЙ: Даже не знаю, подскажите, что не успели, и как на это реагировать.

Д.ЗИЦЕР: Слушайте, мне кажется, что надо достать телефон из помойки, во-первых, потому что чужое брать нехорошо. Вас наверняка в детстве этому учили, правда?

АНДРЕЙ: Да телефон уже новый купили, тот телефон уже из помойки, к сожалению, не достать.

Д.ЗИЦЕР: Отлично. Значит, смотрите, это когда было-то все?

АНДРЕЙ: Это было, ну, это было в декабре, у нее как раз 28 декабря день рождения, было где-то за неделю или за две, за неделю, наверное, до дня рождения.

Д.ЗИЦЕР: Я заплачу сейчас. Ну, слушайте, я скажу вам пошагово, что, на мой взгляд, нужно делать, а вы зададите вопросы. Пошагово, мне кажется, нужно сделать следующее. Мне кажется, вам, мама принимала участие в аутодафе?

АНДРЕЙ: Ну, в разговоре только как бы, разговаривали, да, ну, там беседа была часа полтора, наверное. Ну, честно говоря, давили, конечно, на нее, наверное, думаю, что, возможно…

Д.ЗИЦЕР: А про что давили-то? Слушайте, я все равно лучше вас на следующий час перенесу, если мы не успеем, но это прямо такая тема. А о чем вы разговаривали-то с ней полтора часа?

АНДРЕЙ: Ну, вообще спрашивали, почему ты это смотришь.

Д.ЗИЦЕР: Я расскажу вам за нее. Она же наверняка вам ничего не ответила.

АНДРЕЙ: Сказала – не знаю.

Д.ЗИЦЕР: Я знаю, почему она это смотрит. Вы чего, не знаете, почему люди смотрят порно? Ну, честно?

АНДРЕЙ: Ну, если мне 35 лет, то ей-то 8, 7, не знаю.

Д.ЗИЦЕР: И?

АНДРЕЙ: Я в 7 лет в своем возрасте даже не знал, что это такое.

Д.ЗИЦЕР: Я вас поругаю немножко, Андрей, это всего лишь значит, что ее родители с ней не поговорили о том, как устроены интимные отношения. Это всего лишь значит, что ей самой нужно было удовлетворять собственный интерес. И когда она его начала удовлетворять, она еще находится в возрасте, когда она родителям доверяет, и поэтому она не очень скрывалась, родители еще и надавали по башке, при том, что вообще-то это их ответственность сделать так, чтобы она узнавала об этом не из порнографии, а от мамы с папой и из детских книжек специальных. Все, ругать больше не буду.

Значит, смотрите, что нужно, на мой взгляд, делать. Нужно вам вместе с вашей женой в ближайшие дни, я бы не тянул, прийти к вашей дочери и попросить у нее прощения за то, что вы так на это отреагировали. Бес попутал, мы не ожидали этого, это было от неожиданности, это было от того, что мы очень огорчились, а потом мы поняли, что вообще-то причина огорчения отчасти мы сами. Котик, мы не будем так реагировать, извини, мы тебя точно напугали, мы не хотели и так далее. Это первая часть. Давайте я договорю, а потом вопрос.

Часть вторая. Мне кажется, нужно сказать – дружище наша дорогая, мы понимаем, что это интересно. Другое дело, что мы очень-очень огорчены, что мы не успели просто с тобой про это поговорить, что вообще-то этот интерес можно удовлетворить иначе. Что то, что находится в сети, не всегда бывает безопасно, и мы учимся с годами отбирать безопасное содержание, безопасный контент. А, если прямо бросаться туда с головой, то иногда можно найти какую-то дрянь просто и гадость, даже, если это кажется интересным, на первый взгляд, и эта дрянь и гадость, она не удовлетворяет нашего любопытства, она, скорее, рождает новые и очень-очень странные вопросы.

Третий пункт. Мы обещаем тебе, что ты можешь к нам прийти с любым вопросом, мы даем тебе честное слово. Не будет вопроса, про который мы тебе скажем – ты еще маленькая, или мы не должны про это разговаривать, или ты не имеешь права этим интересоваться. Прости нас, пожалуйста, что мы этого не сделали вовремя, на любую тему мы готовы с тобой поговорить.

Четвертое или пятое, я уже не помню, четвертое, по-моему. Давай мы с тобой сядем с замечательной книжкой, какой-нибудь, не знаю, «Where Did I Come From» «Откуда я взялся», есть много книжек, как вы знаете, в магазинах хороших с картинками не пошлыми, замечательными, не ранящими, и поговорим вообще о том, как устроена жизнь взрослых людей, которые любят друг друга, и немножко, откуда ты взялась, и откуда дети берутся, и так далее.

И в конце я бы добавил еще раз – котик, извини нас, пожалуйста, мы больше так не будем, честно.

АНДРЕЙ: Я понял, понял. Ну, так тут еще…

Д.ЗИЦЕР: Честно?

АНДРЕЙ: Ну, я, в принципе, просто говорю, я вас часто слушаю, как бы я, в принципе, понимаю, что делать, но то, что просто сейчас, в принципе, после всех тех вещей, которые, ну, не знаю, конечно, никто рукоприкладством не занимался, не бил, не трогал.

Д.ЗИЦЕР: Да я уверен. Ну, вы испугались, слушайте, вы выдали реакцию на шок.

АНДРЕЙ: Ну, да.

Д.ЗИЦЕР: Это шоковая реакция, вы испугались, вам было неприятно. Я не то, что вас, нет, вообще-то я, конечно, вас не осуждаю, я сожалею об этой истории. Теперь, вы не волнуйтесь, она не будет это смотреть. Но она не будет это смотреть только при условии, что, действительно, она может прийти к маме с папой и задать любой вопрос. Если она будет маме с папой верить, то когда мама с папой скажут ей – котик, да забей, если тебе будет интересно, ты и в 15, и в 17, и в 20 успеешь это посмотреть и, скорее всего, закроешь. Понимаете?

АНДРЕЙ: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: Ну, вот, в чем суть. Не волнуйтесь, спокойно, поговорите с женой, найдите такой момент и легко, за чаем проведите этот разговор с объятиями, поцелуями и так далее. Я желаю вам удачи. Вы большой молодец, что вы позвонили, на мой взгляд, и дали нам возможность на эту важнейшую тему поговорить, она актуальна не только для вас.

АНДРЕЙ: Большое вам спасибо.

Д.ЗИЦЕР: Спасибо вам, Андрей дорогой. Друзья, новости и скоро следующий час.

На линии у нас Екатерина из Ростова-на-Дону. Добрый вечер, Екатерина.

ЕКАТЕРИНА: Добрый вечер, Дима. Я буду кратко.

Д.ЗИЦЕР: Кратко будете? Да, давайте, хорошо.

ЕКАТЕРИНА: У меня есть сын 13 лет, Андрей. И, если вообще как бы я всегда знала, с кем он общается, знала весь круг его друзей до определенного возраста, лет до 11. То есть последние два года я не знаю людей, с которыми он общается. Всяческие попытки мои там схитрить, подслушать, встретить после школы успехом не увенчались. Я стараюсь не лезть в его личное пространство, в телефон я его, в принципе, не залезаю никогда, потому что считаю, что это нехорошо.

Д.ЗИЦЕР: Класс. Согласен с вами.

ЕКАТЕРИНА: Но, естественное чувство беспокойства у меня возникает. И вот вопрос, нужно ли мне оставить эту ситуацию и никак не копаться дальше, дождаться, пока как бы она сама рассосется? Либо все-таки предпринимать какие-то действия?

Д.ЗИЦЕР: Давайте, во-первых, мы попробуем понять, что вас волнует. Рассказывайте.

ЕКАТЕРИНА: Чувство неизвестности.

Д.ЗИЦЕР: А конкретнее?

ЕКАТЕРИНА: Я не знаю, с кем он и где он. Ну, то есть, грубо говоря, когда он покидает школу, он где-то час еще общается со своими друзьями, которые мне неизвестны, потом, в принципе, вовремя возвращается домой, ну, в обозначенное им время. В принципе, он обещает…

Д.ЗИЦЕР: Ну, ведь это всего час и, вероятнее всего, он общается со своими школьными друзьями, разве нет?

ЕКАТЕРИНА: Не знаю, возможно, это, может быть, и старшеклассники.

Д.ЗИЦЕР: А старшеклассники все нехорошие, как мы с вами знаем, они такому могут научить.

ЕКАТЕРИНА: Ну, я не знаю.

Д.ЗИЦЕР: Да ладно, Екатерина, я буду кратко, и, главное, вы говорите вначале, это всегда, знаете, анонс длинного разговора, но не факт, сейчас посмотрим. А скажите мне, пожалуйста, вот когда вы говорите ему – слушай, а кто у тебя друзья? Он чего отвечает-то?

ЕКАТЕРИНА: Он отвечает – мама, я не хочу тебе рассказывать, потому что, если вдруг со мной что-нибудь случится, ты начнешь им названивать.

Д.ЗИЦЕР: Так, а вы что отвечаете, интересно?

ЕКАТЕРИНА: Я ему отвечаю, что, ну, понимаешь, бывают же разные ситуации. Иногда же, действительно, бывает какая-то ситуация SOS, и, возможно, мне будет необходимо узнать, где ты и что ты, и мне будет не к кому обратиться тогда.

Д.ЗИЦЕР: Так, Екатерина, внимание, сейчас у нас будет с вами вторая попытка. Давайте попробуем еще раз вариант ответа на вопрос – мама, почему тебе нужно знать, кто мои друзья?

ЕКАТЕРИНА: Потому что я должна быть спокойна, что это хорошие люди, наверное, так.

Д.ЗИЦЕР: Ой, мама, вторую попытку не прошла, она была хуже первой, потому что во второй попытке ты еще и заявила, что ты не доверяешь моему выбору. Тебе кажется, что, если ты не будешь об этом знать, то я выберу плохих людей, мама. У такой мамы не может быть плохой сын или сын, который выберет плохих людей. Мама, я даю тебе третью попытку. Внимание, мама, зачем тебе нужно знать, кто мои друзья?

ЕКАТЕРИНА: Чтобы я не переживала.

Д.ЗИЦЕР: Ну, чтобы ты не переживала, мама дорогая, пей, что там пьют, не знаю, валерьянку, валиум. Я-то тут причем, мам?

ЕКАТЕРИНА: Ну, тогда у меня нет ответа на этот вопрос. Я знаю, что…

Д.ЗИЦЕР: Да ладно. Мама Катя, ну, как это у вас нет ответа? Сейчас я скажу этот ответ возможный, и вы сразу скажете, что? А-а-а. Ну, вот спорим? Смотрите, пожалуйста. Значит, во-первых, я начну издалека, я же люблю запутать, как вы знаете.

Во-первых, мне кажется, что, действительно, говорить человеку – расскажи мне что-то или сделай что-то, чтобы я не волновалась, ну, как бы это сказать, это не очень честно, а, главное, что это ни к чему не ведет. Потому что, если человек сделает это, вы будете волноваться на тему чего-то еще. И человек постепенно становится заложником вашего волнения. Ну, совсем, как вы когда-то были заложницей волнения, вероятно, своей мамы, я не знаю, как у вас это было устроено, или каких-то других людей.

Мне кажется, что главная причина, по которой мы хотим знать, кто друзья наших детей, потому что нам интересно все, что интересно нашим детям. Потому что это наши любимые люди. И так же, как мы хотим знать, какие книжки они читают, какие фильмы они смотрят, какую музыку они слушают, что они любят, какую еду, мы, конечно, хотим знать, с кем они дружат, потому что это же их жизнь. А мы так хотим, чтобы их жизнь была хоть немножко и нашей жизнью. И, если мы говорим так, то нашим детям не на что обижаться, заметьте. Не обязательно, что они тут же побегут к нам рассказывать нам правду. Но, во всяком случае, они видят в этом не ранящую, а поддерживающую причину. Это первая часть. Ну, чего, нашли другой ответ?

ЕКАТЕРИНА: Да, здорово.

Д.ЗИЦЕР: Нашли, я за вас. Отлично. Теперь следующий момент. Эти отношения возможны, если этот же вектор можно повернуть и в обратную сторону. То есть он знает, кто ваши друзья, какие у вас интересы, я, кстати, допускаю, что так оно и есть.

ЕКАТЕРИНА: Да, естественно.

Д.ЗИЦЕР: Ну, очень хорошо. Какие у вас интересы, о чем вы говорите и так далее, причем по вашей инициативе. Значит, постепенно, это в одну секунду не произойдет, он начнет платить вам тем же, потому что ведь, ну, вот как же мне сказать-то это, Екатерина, ну, потому что в постановке вопроса – расскажи мне, а то я буду волноваться, он, конечно, видит такой ультиматум и угрозу. И, конечно, он не рассказывает – ну, мам, не хочу, чтобы ты волновалась, это вообще сложная какая-то, мам, ты знаешь, история. Я расскажу вам, как это примерно может быть устроено в голове человека 13 лет. Ну, во-первых, мало ли, где я задержался, а ты пойдешь звонить моим друзьям. Позор, мамуль, позор.

ЕКАТЕРИНА: Да.

Д.ЗИЦЕР: С другой стороны, ну, да, окей, а вы ему говорите, что вы именно это и будете делать. С другой стороны, я не хочу, чтобы ты волновалась, действительно, я тебя очень люблю и очень ценю. Третье, до 11 лет, действительно, мам, у нас с тобой все было общее и все было понятно, но в 11 лет, ты знаешь, со мной произошла такая штука, которая называется, как, Екатерина?

ЕКАТЕРИНА: Пубертат, не знаю, переходный возраст?

Д.ЗИЦЕР: Ну, неплохо, начало переходного возраста. И, в общем, ты наблюдаешь, мам, вполне естественные процессы, ничего особенного. Можно ли сохранить в так называемом переходном возрасте откровенные отношения? О, да, можно, но над этим, в общем, нужно работать, вы не поверите, родителям. Это печальное сообщение.

У меня есть такая книжка, похвастаюсь я, которая называется «О бессмысленности воспитания подростков». Там прямо про вашего сына написано, честное слово. Если вы решите, там про это, про то, про что мы сейчас с вами и разговариваем. Ничего не поделаешь. Сейчас ваш сын вошел в период, когда он пересматривает свои принципы, пересматривает свою жизнь, когда он по-новому смотрит на маму, когда он пытается отделиться и пытается сказать – слушай, нет, у нас не все общее, у меня есть свои секреты, мои друзья это мои друзья.

Имеете ли вы право об этом знать? О, да. Но для того, чтобы он вам об этом рассказал, нужно быть очень-очень чуткой, очень-очень. Ну, и соответственно не пугать его желанием об этом узнать, а, в общем, говорить правду. Я надеюсь, что это правда, то, что я сказал, что вообще-то вам, ну, он же обалденный, сын-то ваш, нет?

ЕКАТЕРИНА: Да.

Д.ЗИЦЕР: Ну, так, если он обалденный, и вы узнаете, что он дружит с каким-то старшеклассником, например, это же повод сказать…

ЕКАТЕРИНА: Я не буду переживать по этому поводу.

Д.ЗИЦЕР: Нет, может, вы и будете, вы только что рассказывали, что будете. Но я хотел вам сказать, что, может, и не повод переживать.

ЕКАТЕРИНА: Я постараюсь не переживать, да.

Д.ЗИЦЕР: Да не надо стараться, переживайте, материнское дело переживать и отцовское тоже, переживайте на здоровье. Но в этот момент найдите в себе силы и найдите, главное, вот эту струну, которая отвечает за то, чтобы сказать – слушай, это так круто, а что в нем крутого-то, я тебя с этой стороны совсем не знаю, давай познакомимся. Это здорово, ты же мой сын, это круто. Вот, что я думаю.

ЕКАТЕРИНА: Хорошо, спасибо вам огромное.

Д.ЗИЦЕР: Смотрите, обещали, да?

ЕКАТЕРИНА: Да.

Д.ЗИЦЕР: Волнуйтесь на здоровье. Главная идея – волнуйтесь на здоровье, действительно, родительское дело бояться и волноваться, все в порядке. Только это не значит, что мы должны брать наших детей в заложники. Все, потихонечку изучаем друг друга, все хорошо. Пока.

ЕКАТЕРИНА: Спасибо.

Д.ЗИЦЕР: Евгения из Петербурга, здравствуйте.

ЕВГЕНИЯ: Здравствуйте. Звоню по поводу своей племянницы. Ребенку 10 лет. Когда дело не касается уроков, ребенок замечательный, с великолепнейшим чувством юмора.

Д.ЗИЦЕР: А когда дело касается уроков, то что?

ЕВГЕНИЯ: Да, она слышит взрослых очень-очень хорошо. А когда дело касается уроков, ребенок превращается в пустышку со стеклянными глазами, никакого абсолютно интереса. Она в 3-м классе…

Д.ЗИЦЕР: Действительно, как странно, правда?

ЕВГЕНИЯ: Да, с одной стороны, в общении, она хороша в общении, на любую тему поговорить с ней. Она занимается, и игры любит, и с детьми со всеми сходится очень быстро. В общем, если не уроки, то золотой ребенок. Как только уроки, все, сразу, вот три года учится и три года мама над ней стоит. Она никогда не знает, что ей нужно, она все время – мама, а что мне нужно делать после того, как мама два часа на нее…

Д.ЗИЦЕР: Евгения, ну, подождите, помогите мне сделать так, чтобы вы услышали себя со стороны. Вот просто попробуйте услышать себя со стороны.

ЕВГЕНИЯ: Да, пожалуйста.

Д.ЗИЦЕР: Вы рассказываете о замечательном ребенке, который в одном пункте дает сбой. Логика, простая логика, что это может означать, скорее всего? В любом одном пункте.

ЕВГЕНИЯ: Ну, вы не подсказывайте, я сейчас, я пытаюсь максимум выложить информации, поэтому я сейчас не смогу ответить ни на один ваш вопрос.

Д.ЗИЦЕР: Сможете. Вы сможете. Я отвечу за вас так же, как предыдущей слушательнице я сказал – я сейчас отвечу, и вы скажете «а-а-а». С вами сейчас произойдет то же самое.

ЕВГЕНИЯ: Давайте.

Д.ЗИЦЕР: Если у вас такая замечательная племянница, во что я верю на сто процентов, и есть какой-то пункт, где она не замечательная, может быть, дело не в ней, а в этом пункте? Вам такая идея в голову не приходила?

ЕВГЕНИЯ: Да, дело, в общем и целом. Но ей там 11 лет учиться, и что-то же надо с этим делать, какой-то интерес надо как-то проявить, в ней вырастить этот интерес.

Д.ЗИЦЕР: Нет, нет.

ЕВГЕНИЯ: Нет? Так.

Д.ЗИЦЕР: Ну, вот смотрите, я сейчас немножко поиграю в Кассандру, ладно?

ЕВГЕНИЯ: Давайте.

Д.ЗИЦЕР: Значит, в Кассандру, которая видит не будущее, а прошлое. У меня есть новая знакомая, зовут ее Женя и живет она в городе Петербурге, там же, где и я. И эта Женя, вы знаете, вероятнее всего, не любила делать уроки. Сейчас ваша реплика. Нет, я любила, Дима, как ты можешь это говорить, я любила, приходила домой и уроки, уроки, и потом, когда заканчивала, говорила – мама, дай мне еще уроки, приходила в школу и говорила учительнице – что же вы так мало задаете, задайте побольше. Ну, что?

ЕВГЕНИЯ: Ну, конечно, этого не было, но не было такой пустоты, как вот сейчас вот с ребенком происходит.

Д.ЗИЦЕР: Была. Это вам кажется. Значит, я скажу, что я думаю про это.

ЕВГЕНИЯ: Да, вот это главное.

Д.ЗИЦЕР: Я сначала немножко поругаю систему, а потом мы с вами подумаем, чего с этим делать. Значит, была. Я не встречал людей, которые любят делать уроки. Вы знаете, я иногда это говорю, и иногда мне одно на, я не знаю, двести сообщений приходит – а я любил. Ну, верю, что я понимаю не все и не всех людей встречал. Но вообще-то уроки это странная история, Евгения, это странно, уроки это очень странно. Очень странно, почему человек, придя к себе домой, должен заниматься чем-то, чем он заниматься не хочет.

ЕВГЕНИЯ: Не хочет.

Д.ЗИЦЕР: Не хочет, конечно, никто не хочет. Как сделать так, чтобы человек хотел делать уроки? Я вам расскажу по блату. Подумать о том, что мы делаем с удовольствием. С удовольствием мы делаем то, чем мы увлечены, занимаемся, правда? Значит, учительнице в школе нужно сделать так, чтобы человек на эти уроки, извините за выражение, подсел, чтобы ему было так интересно в классе, что дома он хотел бы продолжить.

ЕВГЕНИЯ: Возможно, я не знаю

Д.ЗИЦЕР: Подождите, нет, смотрите, я говорю об учительнице, а вы хотите говорить о своей безалаберной в кавычках племяннице. У вас лучшая племянница на свете, лучшая.

ЕВГЕНИЯ: Вот как раз-таки про учителя и про школу.

Д.ЗИЦЕР: Прекратите ее ругать.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Подождите, давайте подведем теоретическую базу. Соответственно, если этого не происходит, то для наших детей и, в частности, для вашей замечательной племянницы эти уроки превращаются в муку. Теперь, если мой ребенок мучается, а я мама, как я должна поступить, как вам кажется?

ЕВГЕНИЯ: Помочь ему.

Д.ЗИЦЕР: Класс. Я должна эту муку максимально облегчить. Ну, если есть возможность, я могу сказать – слушай, не мучайся, забей, все будет хорошо. Если по той или иной причине, я в это не полезу, по той или иной причине мама считает, что это невозможно, она делает так, чтобы эта мука была максимально легкой или вообще из муки превратилась в какое-то минимальное развлечение или что-то. Евгения дорогая, ожидать появления интереса к урокам, это все равно, что сейчас вот у нас в Петербурге ожидать, я не знаю, что, завтра будет плюс 20. Это одинаково. Ну, можете ожидать, я буду рад, но шанса нет.

ЕВГЕНИЯ: Понятно. Хорошо, так в итоге-то ребенок, получается, вообще знаний никаких в школе не получает и, в принципе, не интересует ничего серьезного, кроме вот общения с друзьями, товарищами, мультики, вкусненькое.

Д.ЗИЦЕР: Нет, знания совершенно напрямую не связаны. Я объясню. Знания напрямую не связаны с уроками, это, во-первых. Они не связаны с уроками. Знания связаны особенно, она в 4-м, да, я так понимаю, 10 лет?

ЕВГЕНИЯ: 3-й класс.

Д.ЗИЦЕР: Тем более. Знания на 98, 99 процентов связаны с тем, как учитель эти знания преподает, и как, собственно говоря, устроен образовательный процесс, извините за специальное выражение. Вот, от чего зависят эти знания, вот, собственно говоря, и все. Если вы описываете ситуацию, это вообще другая тема и другой разговор, если вы описываете ситуацию, в которой ваша племянница потеряла интерес уже ко всему, уроки тут ни при чем. Довольно досадно, это очень жалко, если к 3-му классу взрослым удалось сделать так, чтобы любопытная, веселая, смотрите, что вы про нее говорили – любопытная, веселая, яркая, прекрасная, смышленая девочка потеряла интерес к тому, что ей преподают в школе.

ЕВГЕНИЯ: У нее он не появился, вот, в чем дело, не было интереса.

Д.ЗИЦЕР: И кто же в этом виноват?

ЕВГЕНИЯ: Ну, признать, что это мы, родственники, родители виноваты? Ну, нет, стараемся…

Д.ЗИЦЕР: Нет. Самое нелогичное сказать, что виновата в этом она, Евгения. То, с чего вы начали. Это самое нелогичное. До этого она была замечательная и всем на свете интересовалась, а потом перестала, и она виновата. Нет, она не виновата, то есть вообще не виновата, на 1 процент не виновата.

ЕВГЕНИЯ: А ребенок, получается, не надо, чтобы ребенок сам себя заставил что-то полезное, в принципе, делать?

Д.ЗИЦЕР: Нет, потому что мы с вами, во-первых, не знаем, что такое полезное, и что является полезным, а что нет, мы можем только предполагать. И ребенок в возрасте 7 лет, а тем более 6, а тем более 5, а тем более 4 вправе рассчитывать на то, чтобы взрослые, особенно, если эти взрослые профессионалы, учителя, например, сделали так, чтобы ему учиться было в кайф, чтобы ему хотелось идти дальше, чтобы ему хотелось учиться.

Вспомните вашу племянницу в 5 лет. Вот вы садились с ней, я не знаю, собирать конструктор, рисовать что-нибудь, и она говорила – дальше, дальше, она хотела продолжать. Потому что ей с замечательной тетей Женей было прикольно. И она ведь училась в это время. Училась рисовать, училась с мамой готовить, училась, я не знаю, что, кататься на лыжах, подставьте все, что угодно. А что было сделано не так, что она не захотела учиться читать, например? Это же странно.

ЕВГЕНИЯ: Ну, вот интерес не проявился у нее. Вот и непонятно.

Д.ЗИЦЕР: Да не интерес не проявился. Как интерес может не проявиться? Он до этого проявлялся, проявлялся, а тут перестал проявляться. Мы, взрослые, мы…

ЕВГЕНИЯ: Он проявлялся к элементарным и интересным вещам – куклы, потом эти…

Д.ЗИЦЕР: Ну, читать-то…

ЕВГЕНИЯ: К куклам, как проявлялся раньше интерес, так и проявляется. Сейчас же она повзрослела, и в ее жизни появились более серьезные вещи, к которым, по идее, должен возникнуть интерес…

Д.ЗИЦЕР: Например? К каким, ну, расскажите?

ЕВГЕНИЯ: Ну, порядок, в школе вовремя хоть элементарно заполнить дневник, положить вещи, хоть более-менее раз в неделю.

Д.ЗИЦЕР: Женя, вы серьезно? Вам кажется, что это интересно заполнить дневник? Ну, правда, Жень?

ЕВГЕНИЯ: Ну, я имею в виду, взрослые дела у взрослого человечка есть?

Д.ЗИЦЕР: Она не взрослый человечек. Либо она взрослый человек, либо она малюсенький человечечек. Не бывает взрослого человечка, не бывает никакого взрослого человечка.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо. Получается, делать-то, что с ребенком.

Д.ЗИЦЕР: С ребенком? Надо делать с собой.

ЕВГЕНИЯ: Или с нами.

Д.ЗИЦЕР: Речь идет о человеке 10 лет, о человеке в 3-м классе. Речь идет о замечательной девочке, еще раз, вспомните, с чего вы начали, замечательной девочке, ну, у которой есть определенный сбой. Мне кажется, что окружающие ее взрослые должны сделать несколько вещей. Во-первых, вы читаете дома с ней?

ЕВГЕНИЯ: Ну, я тетушка, в гости прихожу, ну, я книжки только покупаю.

Д.ЗИЦЕР: Ну, мама читает с ней? Или мама только стоит над ней?

ЕВГЕНИЯ: Уроки читает, то, что положено по школе, да, читает. Бабушка, мама, да, читают.

Д.ЗИЦЕР: Ну, какую-нибудь меньшую тошниловку, чем уроки, которые положены по школе? Мама последнюю книгу, какую прочла?

ЕВГЕНИЯ: Не скажу, не спрашивайте. Бабушка читает «Три толстяка» вроде бы там что-то.

Д.ЗИЦЕР: Себе мама последнюю, ваша сестра последний раз о книге прочитанной, когда вам рассказала?

ЕВГЕНИЯ: Да не вспомню я сейчас.

Д.ЗИЦЕР: Ну, что мы будем делать-то, Жень? Я расскажу вам, как сделать так, знаете, что, вот это редкий, правда, случай, мне надо бы заканчивать, но мы перенесемся с вами на после новостей еще на три минутки останемся, очень уж важная тема. Останьтесь, ладно?

ЕВГЕНИЯ: И повисеть на телефоне, да?

Д.ЗИЦЕР: Повисеть, повисеть.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо, спасибо.

Д.ЗИЦЕР: Ну, что, возвращаемся мы к нашему разговору. Евгения, вы тут?

ЕВГЕНИЯ: Да, да.

Д.ЗИЦЕР: Значит, Евгения, вот давайте то, на чем, на драматичной ноте мы с вами прервались. Вот я начал вас спрашивать про то, что читает ваша сестра, к чему, понимаете?

ЕВГЕНИЯ: Да, я понимаю. Я вам не отвечала, когда и что-то читает, потому что конкретно не вспомню. Но читается, и книги есть в доме.

Д.ЗИЦЕР: Я уверен.

ЕВГЕНИЯ: Книги читаются в доме.

Д.ЗИЦЕР: Ну, давайте я вас разрулю, если вы хотите, честно, вы же спрашиваете меня, что делать.

ЕВГЕНИЯ: Давайте, давайте.

Д.ЗИЦЕР: Я честно могу попробовать сказать, что с этой ситуацией делать. Делать вот, что. Мне кажется, что человек должен понимать, зачем читать. Вам кажется, что это вопрос странный, правда? Ну, как зачем? – хочется ответить. Ну, читать зачем? Если дома у меня, я не знаю, как устроена семья вашей сестры, ей богу, я ничего плохого не хочу сказать ни в коем случае. Но, если дома у меня вечерочком садится мама с книжкой, садится папа с книжкой, садится бабушка с книжкой, мы читаем что-то вместе, мы обмениваемся тем, что мы прочли, у меня появляется дополнительный смысл этого самого чтения так же, как я понимаю, зачем ходить на лыжах, зачем веселиться, зачем кидаться подушками, зачем готовить еду и так далее.

Если читать надо только для того, чтобы готовить уроки, это очень странный ответ. Читать на уровне среднего человека ваша племянница научится, как вы понимаете. Сегодня невозможно не научиться читать. Читать в техническом смысле слова.

ЕВГЕНИЯ: Ну, я понимаю, да.

Д.ЗИЦЕР: Она будет абсолютно точно. Значит, сделать так, чтобы она читала то, что хотите вы, возможно, начните читать вместе с ней. Просто начните читать, чтобы это было в кайф, чтобы это было удовольствие. Удивительным образом, Евгения, так же точно устроено с математикой и со всем остальным. Ну, не хочется читать вам лекции, но первый раз в первый класс большинство детей идут с огромным удовольствием, и они верят, что в школе будет классно, будет прикольно, они будут узнавать новое.

К сожалению, многие дети после первого класса возвращаются домой с перебитым желанием учиться. А потом взрослые приходят к ним и говорят – а-а, вы должны хотеть учиться. Так это же взрослые делают так, что они не хотят. Поэтому, мне кажется, вот, что, правда же, ваша племянница не «двоечница»?

ЕВГЕНИЯ: Ну, так как они по 10-балльной системе, то, наверное, «семерочница».

Д.ЗИЦЕР: Она «семерочница». Значит, «семерочница» на чисто русском языке и в менее совершенной системе оценок, это 4, 4 с минусом, 3 иногда. Нет, это выше, чем 3, безусловно.

ЕВГЕНИЯ: Хорошо.

Д.ЗИЦЕР: Значит, мне кажется, что вам нужно, вам, взрослым, которые окружают эту замечательную девочку, развивать всячески ее интерес не к урокам, интерес ко всему, к чему попало. Вместе ходить в музеи, вместе ходить на выставки, вместе с ней играть в то, что ей интересно и читать то, что ее может заинтересовать. Вместе с ней смотреть фильмы, которые вам кажутся адекватными возрасту и любопытными, и полезными, и увлекательными, и обсуждать потом эти фильмы, и так далее. И тогда…

ЕВГЕНИЯ: Да, это все делается, но я так понимаю, нужно это делать все больше, и ребенок не разбалуется?

Д.ЗИЦЕР: Женя, ну, Женя, ну, не портите впечатления. Во-первых, это все не делается, спокойно. Я обещал не ругать вашу сестру, обещал не ругать, но вы же сказали, что она стоит над ней с этими самыми уроками, ну, это же ваши слова, не мои.

ЕВГЕНИЯ: Да, ну, вот именно тот час, два, когда именно надо делать технически уроки. А так с ребенком постоянно…

Д.ЗИЦЕР: Не надо делать технически уроки, не надо. Надо в этот момент, чтобы мама ее поцеловала в макушечку, села рядом, положила ей вкусненькое на блюдечко, налила ей чаечку или, я не знаю, что она там у вас пьет, и вместе с ней сказала – котик, я вижу, что тебе трудно, ты знаешь, я же мама твоя, у меня сердце кровью обливается, я очень-очень хочу, чтобы тебе было полегче, давай я тебе помогу. Вот, что надо сделать маме, это конкретный ответ и конкретный совет.

ЕВГЕНИЯ: Спасибо огромное.

Д.ЗИЦЕР: Ну, правда. Теперь, Жень, последнее, я не могу это пропустить, я понимаю, что мы затянули. Вы говорите – она не избалуется? В каком смысле?

ЕВГЕНИЯ: Ну, что слишком много, допустим, ей внимания и самостоятельность…

Д.ЗИЦЕР: И она, не дай, бог, будет думать, что ее окружают любящие люди, какой кошмар. И она научится любить, это же ужас какой-то.

ЕВГЕНИЯ: Ну, а как дети разбалываются, но ведь дети как-то разбалываются, бывает же.

Д.ЗИЦЕР: Нет, вы удивитесь, но в этом смысле вы разговариваете с очень странным человеком. Любовью испортить нельзя. Можно испортить манипуляцией. Можно построить таким образом отношения с ребенком, кстати, и со взрослым, когда, если ты хорошо себя ведешь, ты что-то получаешь, получаешь больше. Человек выучивает эту формулу и начинает просить еще больше, а потом, как взрослые говорят – он мне на шею сядет. Он тебе на шею сядет, если у вас в отношениях не будет границ в его сторону, в первую очередь, и в твою, конечно, тоже. Невозможно избаловаться.

Избаловаться можно только, если наши отношения будут устроены следующим образом – значит, ребенок чего-то просит, я говорю «нет», потом я говорю «да», потом я говорю – ладно, черт с тобой, только заткнись. Вот так балуются дети в кавычках. А вообще-то вы не волнуйтесь, ее окружающие, судя по всему, ее учительница очень сильно работает над тем, чтобы она не избаловалась. Думаю, что многие окружающие тоже. Если мама и тетя Женя прекрасные будут на ее стороне, беды не будет. Сколько людей на стороне вашей племяннице в мире, сколько?

ЕВГЕНИЯ: Ну, все ее однофамильцы, как минимум.

Д.ЗИЦЕР: Не будьте так уверены, но, допустим.

ЕВГЕНИЯ: Ну, все семейство.

Д.ЗИЦЕР: Ну, ну, все семейство, сначала начните ее жалеть. Сколько это? 10 человек?

ЕВГЕНИЯ: Если собрать всех, наверное, да, будет.

Д.ЗИЦЕР: 10 человек. Сколько в ее жизни есть других взрослых? С каждым годом все больше и больше, которые не на ее стороне по целому ряду причин. Не обязательно против нее, но не на ее стороне. Будьте на ее стороне, что случилось, чем вы рискуете? Вы рискуете тем, что у вашей девочки будет хорошее настроение? Кстати, и у вас тоже. Вам не придется с ней ругаться, вам не придется ее пилить, вам не придется говорить ей, что она плоха. Все, прощаюсь, все остальное…

ЕВГЕНИЯ: Самое главное, спасибо вам.

Д.ЗИЦЕР: Все остальное в подкасте «Любить нельзя воспитывать» на моем канале YouTube и в книжках. Извините уж, но это так. Желаю вам удачи.

Рига на линии у нас. Ох, знал бы, что Рига, быстрее бы закончил разговор. Заграница. Ольга, здравствуйте.

ОЛЬГА: Добрый день, Дима. Сначала хочется сказать спасибо большое за ваш труд.

Д.ЗИЦЕР: Давайте, ура, пожалуйста, очень рад.

ОЛЬГА: Вопрос у меня о сестре и брате. Ой, извините, слышно меня?

Д.ЗИЦЕР: Да, да.

ОЛЬГА: Брату моему 16 лет и сестре 17. Одна из сложностей, которую наблюдаю, что сестра иногда вот по моему суждению, неуважительно к брату относится. Это может быть в каких-то действиях, как пройти мимо его комнаты и сильно стукнуть по его двери, какие-то обзывательства, какие-то…

Д.ЗИЦЕР: Зачем?

ОЛЬГА: Вот это очень хороший вопрос.

Д.ЗИЦЕР: Ну, у вас-то есть ответ какой-то.

ОЛЬГА: Ну, вот, да, могу поделиться своими размышлениями, что у нас не очень такая спокойная ситуация в семье между родителями, и довольно авторитарные родители. То есть одно из моих предположений, что сестра чувствует, ну, вот это давление родителей, и куда-то хочется, ну, возможно, выместить это.

А я, вот главный мой вопрос, может быть, у вас какой-то есть совет, как вести в этой ситуации, вот конкретно в тот момент, когда видишь вот это, ну, неправильное, унизительное отношение. Потому что мне страшно и сестру задеть, потому что мне кажется, агрессия идет тоже из каких-то внутренних конфликтов. Но и брата жалко, потому что я представляю, какое это может быть влияние на длительное, на много лет, если тебя постоянно как-то так шпыняют.

Д.ЗИЦЕР: А скажите, Ольга, пожалуйста, вы отдельно живете от них?

ОЛЬГА: Да, да, отдельно, но часто приезжаю.

Д.ЗИЦЕР: Вы живете отдельно. Еще несколько вопросов у меня. Вопрос такой, ну, допустим, мы с вами найдем ответ, а чего вы будете делать-то, вы же не с ними живете?

ОЛЬГА: Я бы смогла с ними поговорить. Я бы смогла с родителями поговорить. То есть я верю в разговор, они все, и родители, и дети уже в таком возрасте, где, мне кажется, они уже, ну, понимают, слышат. И та же сестра, она, я чувствую, что рефлексирует, она, ну, готова и с собой рассуждать.

Д.ЗИЦЕР: А родители видят эту проблему?

ОЛЬГА: Видят и не очень знают, как решить. Часто это получается – дергать сестру с агрессией, а это выводит еще на больший конфликт. То есть это по спирали.

Д.ЗИЦЕР: Согласен. Еще два вопроса у меня осталось, на этом этапе еще два вопроса. Вопрос первый технический. Знают ли они, что вы звоните?

ОЛЬГА: Нет.

Д.ЗИЦЕР: Потому что?

ОЛЬГА: Хотела начать с вами разговор напрямую, потом подумать, перешлю ли я им запись в YouTube.

Д.ЗИЦЕР: Ольга, Ольга, ну, допустим, ладно. И вопрос второй, что такое авторитарные родители? Это что значит? Давайте пару примерчиков.

ОЛЬГА: В целом, я так пару фраз скажу, родители в сложной ситуации между собой, в целом, атмосфера дома не очень такая дружественная. Они не разговаривают, допустим, очень долго, месяцами могут не разговаривать. То есть отношения между родителями не любящие. И, в целом, любви мало дома. Авторитарные в том, что часто может говориться, что надо делать.

Д.ЗИЦЕР: Все, дальше вы можете уже не говорить. Дальше и я, и я думаю, что, может быть, большинство тех, кто нас слышит, в общем, могут дорисовать эту картину. Я даже не знаю, чего сказать, потому что я знаю, что сказать, но я не скажу. Ну, ладно, я скажу легкую часть. Мне кажется, что вам нужно вместе с вашей сестренкой идти куда-нибудь пить кофе, благо в вашем замечательном городе…

ОЛЬГА: Делаем, да.

Д.ЗИЦЕР: Подождите. Благо в вашем замечательном городе есть много прекрасных мест, где можно это сделать. И с вашей замечательной сестренкой вам нужно говорить очень-очень откровенно не о том, что она ведет себя неправильно, а о том, что вы понимаете, что ей приходится переживать дома.

А дома ей приходится переживать очень много всякого разного, потому что, если родители, как говорите вы, месяцами могут не разговаривать друг с другом и поддерживать напряженную атмосферу, напряженную обстановку, и в этой ситуации, ну, как это сказать, выдавать просто какие-то приказания и на этом отношения дома заканчиваются, ей, конечно, очень трудно.

И когда вы с ней поговорите и обнаружите для нее, что вы понимаете, что она вынуждена переживать, и этим обнаружите, что вы на ее стороне, вы сможете вместе с ней поискать инструменты, для того чтобы это пережить. То есть, вот как я переживаю вот эту ситуацию, что я делаю. Понимаете? Это все, это главное.

ОЛЬГА: Из-за отсутствия любви, если позволите несколько комментариев. Из-за отсутствия вот любви и каких-то чувств, проявления дома сестра не очень делится. Ее вот на какие-то такие разговоры очень сложно вывести. Она открыто говорит – мне не нужно делиться.

Д.ЗИЦЕР: А я разве сказал, что она должна с вами делиться? Ну-ка, Ольга, давайте, контрольная работа, что я сказал?

ОЛЬГА: Сказать, что я понимаю, а не спрашивать.

Д.ЗИЦЕР: Это называется присоединиться. Не пытать ее. Нам не надо, чтобы она сказала. Нам надо, чтобы она вдруг обнаружила, если она об этом не думала раньше, а, если думала, то подтвердила, что ничего себе, у меня есть близкий человек, который не требует от меня признаний и исповеди, который просто говорит – я тебя понимаю, ничего не говори. Ничего не говори, я тебя принимаю такой, какая ты есть. Слушайте, это очень-очень важно. И после этого, если вы скажете… Давайте.

ОЛЬГА: Извините, что перебиваю, мне кажется, что из-за связи. Видите, в этом-то и моя сложность, что у меня сердце разрывается, я переживаю за нее. Я согласна, что, ну, это все идет из-за ее, ну, вот переживаний внутренних. Но когда я вижу, как она делает больно брату, я разрываюсь пополам, потому что в то же время я не хочу, чтобы брату больно делали.

Д.ЗИЦЕР: Я знаю. Ольга, если вы дойдете с ней до точки, какие инструменты у меня есть, чтобы это пережить, вы дойдете и до этого. Сейчас ее инструмент это вести себя по отношению к брату подобно тому, например, как ведет себя по отношению к ней папа, я не знаю, и выражать свою эмоцию таким образом. Поэтому я и говорю, что, на самом деле, наша цель пробраться туда, поговорить с ней, вместе с ней поизобретать, это тоже не она должна говорить, поизобретать инструменты для выражения эмоций, для выражения чувств, для выражения мыслей и так далее. Давайте на полминутки останемся после рекламы.

Итак, Ольга из Риги, мы говорим с вами о том, что ваша замечательная сестренка должна приобрести новые дополнительные инструменты для выражения своих эмоций, вот и все. Я понимаю про брата, я, поверьте мне, услышал это с самого начала. Но добавить ей нотаций в ее жизнь, в которой нотаций и так много, мне кажется, не стоит. Мне кажется, она ударяет в комнату брата и ищет возможность его унизить, потому что у нее других инструментов нет. Вот, собственно, и все. Ольга?

ОЛЬГА: Да, да. Слышу, думаю над советом.

Д.ЗИЦЕР: Кроме этого я должен вам сказать, что пройдет год или чуть меньше года, и ваша сестренка просто уйдет.

ОЛЬГА: Да, да, об этом тоже думала, согласна.

Д.ЗИЦЕР: Ну, а чего тут думать, человек не должен жить там, где ему плохо, это совершенно, мне кажется, аксиома. Ну, для меня, во всяком случае, аксиома.

ОЛЬГА: Ну, это натурально, да, да.

Д.ЗИЦЕР: Так что прощаемся, я полагаю.

ОЛЬГА: Хорошо, поняла.

Д.ЗИЦЕР: Но, еще раз, все начинается в этом смысле с вас. Спасибо вам большое за то, что вы не безразличны в этой ситуации, и, похоже, действительно, вы единственный человек, который может помочь. Присоединяемся, разговариваем, определяем для нее, что вы не просто человек, которому не безразлично, а вы еще и человек, который внутри, глубоко внутри готов вместе с ней это обсуждать и искать, и понимает, что это вообще-то это очень трудно унижать брата и стучать кулаком в дверь каждый раз, когда ты проходишь. И вообще-то есть всякие другие, наверное, способы. Способов много, ну, собственно говоря, я думаю, что вы с этим справитесь сами, потому что, кроме всего прочего, у каждого свои.

ОЛЬГА: Да, спасибо. Вы хороший совет дали, потому что я выходила на разговор с ней – вот ты представляешь, какой итог того, как ты относишься к брату. Как вы, наверное, правильно говорите, это и так ей достаточно тех, кто ей говорит, как надо и не надо делать.

Д.ЗИЦЕР: Да, и она просто закрывается в этот момент, потому что, окей, мне не хватало родителей, у меня еще и Оля тоже тут будет нудить мне. Не пойдет.

ОЛЬГА: Да, да. Спасибо большое.

Д.ЗИЦЕР: Все, прощаюсь с вами. Давайте, друзья, у меня пять минуточек, попробую я взять несколько сообщений напоследок, потому что сегодня я делал этого мало. Ну, как же выбрать-то мне?

Ну, не знаю, вот Павел из Петербурга пишет: «Добрый вечер, уважаемый Дима Зицер. Поздравляю…» А, с юбилейным выходом программы, 250-я программа сегодня, ура, ура, друзья, поздравим друг друга. «Посмотрел по вашему совету «Дона Флор и два её мужа». Точно, в новогодней программе советовал я. «Расскажите, пожалуйста, в чем суть».

Ну, Павел, ну, как я расскажу, в чем суть? Ну, чудесный ностальгический фильм про любовь, 18+ жестко, безусловно, как вы могли заметить. Про поиски человеком любви, в частности, доной Флор замечательной. Про тернистый путь движения к этой любви. Про то, что, наверное, не всегда мы можем ее найти, и она не всегда такова, как нам бы хотелось. Ну, про что? Ну, как фильм рассказывать? А кроме всего прочего, фон такой, музыка такая замечательная, так все это красиво, такое все бразильское. Ну, в общем, надеюсь, вы получили удовольствие.

«Подскажите, пожалуйста, как помочь ребенку побороть страх похода к врачу. Дочке 2 года 11 месяцев. 1 февраля плановый осмотр у врача». Пытаюсь пропустить, потому что, наверное, ясно. «До этого плакала, пыталась убежать. Пытаюсь готовить, читаем книжки, она ни в какую. Если она снова будет сильно плакать, есть ли способы помочь ей? Как сделать так, чтобы это не оставило психологической травмы? Ирина».

Слушайте, Ирина, есть, ну, как минимум, два способа. Способ первый – это позвать врача домой. И вообще, Ирина, если у вас есть знакомый врач, например, это было бы прекрасно. Мне в моем глубоком детстве повезло, у моей мамы была очень близкая подруга, она была доктором, в случае чего звали ее. Курьез, почти анекдотический курьез заключался в том, что, когда какая-то болезнь у меня была, мне нужно было делать уколы, она отказалась делать уколы под предлогом того, что я ее не буду любить, когда вырасту, и для уколов приходила какая-то другая доктор или медсестра, ну, не помню, маленький был.

Значит, история номер один, это когда доктор приходит к нам домой. Потому что в этот момент ваша дочь 3-х лет почти находится на своей территории. И доктор, если он доктор чуткий и доктор, ну, как бы свой в кавычках и без кавычек, он чуть больше времени на это потратит, он придет, он игрушки посмотрит и поиграет, и так далее. Первое.

Второе, второй способ. Это, если вы идете к доктору, найдите клинику, найдите доктора, в которой вам комфортно, в которой хоть немножко интересно, в которой весело и прикольно, и прекрасно. Я когда-то рассказывал уже в эфире, был я, я прямо помню, что я прямо после визита этой клиники рассказывал в эфире, потому что обалдел от счастья. Было это в городе Хабаровске, не помню, как клиника называлась.

Детская клиника, меня пригласили просто туда, потому что, ну, вот сотрудники любят нашу программу и просто попросили зайти в гости. Я зашел. И, вы знаете, клиника была потрясающая, и доктора там были совершенно не в белых халатах, а в каких-то таких сказочных немножко нарядах, ну, естественно, не мешающих их работе. И стены были расписаны удивительно, не просто какими-то там Чебурашками и Крокодилами Генами, а какой-то удивительной красотой. И видел я своими глазами, как общаются с маленькими пациентами, и меня это совершенно потрясло.

Во-первых, здорово, что в России есть такие клиники, а, во-вторых, поищите, поищите, не клинику, так конкретного доктора вы найдете. Вот и все. Заставлять, нет, не нужно, тем более что вы говорите, что это плановый осмотр, который можно чуть-чуть подвинуть, значит, чуть-чуть переформатировать и так далее.

Что у нас со временем? Со временем еще минутка, ну, успею, может быть, успею еще что-нибудь одно. «Дима, в прошлой передаче вы говорили одной маме, что девочка сосет палец в 2,5 года, это нормально и скоро это пройдет. А моему сыну уже 5,5 лет, и это не прошло, и он все еще сосет палец. Что делать, как отучить? Папа Саша».

Дорогой папа Саша. Во-первых, проанализировать, что произошло, в данном случае это нужно. Если бы мы разговаривали, мы бы сделали это вместе. 5,5 лет, действительно, многовато. Вспомните, может, сосочку отобрали, может, пилили слишком сильно, может быть, может быть. В этом возрасте, в отличие от 2 лет, мы разговаривали, действительно, со слушательницей на эту тему, он, в общем, реагирует на какие-то ваши минимальные жесты.

Не надо его пилить, не надо ему говорить «не соси палец», не надо говорить ему «зубы будут кривые», ничего этого ни в коем случае не надо делать, вы достаточно раз в его жизни это сказали. В какой-то момент увидели, ручку отодвинули его тихонечко и в головку поцеловали, и рот заняли чем-то – конфеточкой или яблочком, или чем-то еще. Вот так и больше ничего.

Дорогие друзья, завтра видеоэфир, надеюсь, голос будет чуть получше. В любом случае, желаю вам любви. До завтра.

Любить нельзя воспитывать. Все выпуски

Все аудио
  • Все аудио
  • Итоги года
  • Любить нельзя воспитывать

Видео передачи

Популярное аудио

Новые выпуски

Авто-геолокация