Культурное путешествие Чистые пруды – московская классика

Как так получилось, что пруд один, а в названии их много? История улицы Чистые пруды в Москве. Знаменитости, которые здесь жили. Интересные факты.

СТУПАК: Приветствую всех слушателей, в эфире программа "Культурное путешествие". Полина Ступак и Марат Сафаров в студии. Марат, здравствуйте.

САФАРОВ: Здравствуйте, Полина.

СТУПАК: Здесь жил Сергей Эйзенштейн и Георгий Данелия, а Юрий Нагибин посвятил этому району целую книгу. По ней снят фильм, сценаристом которого выступила Белла Ахмадулина. Здесь можно увидеть дом, фасад которого украшен изображениями диковинных животных. И здесь же находится знаменитое творение архитектора Романа Клейна – бывший кинотеатр, ныне один из самых известных московских театров. А в самом начале улицы можно увидеть таинственную Меньшикову башню – церковь Архангела Гавриила. И именно с именем ее владельца во многом связывают историю названия этого места, куда мы сегодня отправимся. А говорить будем о Чистых прудах. Марат, если с топонимом более-менее все понятно (хотя тоже есть несколько версий, и, по-моему, ни одна из них не является официальной), больше интересует другой момент: пруд-то один, тогда почему сохранилось множественное число, и куда делись все остальные?

САФАРОВ: Да, это такая интересная история, она повторяется вообще в Москве еще раз – с Патриаршими прудами, который тоже один. И собственно это такая москвоведческая классика – вот эти пруды, множественное число в отсутствие второго, парного, третьего. Главное, что этимология названия – ну вроде бы очевидная история, потому что Мясницкая рядом проходит. Это всем известное такое пространство скотобоен старых московских, соответственно все, значит, какие-то отходы от этого промысла, они сбывались в мясных лавках, собственно это даже были скорее не скотобойни, а места продажи мяса. Так вот они, значит, утилизировались в этих прудах, они стали Поганые, хотя… И вот здесь сразу же такое вот более древний, можно сказать, средневековый слой топонимики: а, может быть, поганые, потому что здесь располагались идолы, причем, идолы даже, может быть, и не славянские, а какие-нибудь финские, балтские, не знаю, там какие-то совсем древние архаичные. А может быть, такая версия существует, что вообще здесь разворачивались драматические события основания Москвы. Юрий Долгорукий, значит, здесь конфликтовал с легендарным Степаном Кучкой, и соответственно вот Кучка его плохо принимал.

СТУПАК: Долгорукий разозлился…

САФАРОВ: И Долгорукий разозлился, казнил боярина, да, а боярин, значит, поганый. Потому что поганое – это все, значит, что-то чужое, это не обязательно мерзкое, это чужое, чуждое.

СТУПАК: А еще когда-то, совсем еще глубоко в древности здесь были болота, а болота, как мы понимаем, пахнуть все равно хорошо не могут.

САФАРОВ: Вот! И поэтому Поганые пруды – такой долгий старый московский топоним был заменен светлейшим князем Александром Даниловичем Меньшиковым, действительно устроителем этих мест. И если бы… если да кабы, если бы не сослагательное наклонение, не уехал бы он в Петербург на такое повышение губернатором Петербурга, не строил бы он Ораниенбаум, ну и наконец не оказался бы в опале, то, возможно, продолжение было его энергичных таких градостроительных разных затей. Но Меньшикова башня – ему памятник. Вот по сути, если брать петербургские, конечно же, пригороды Петербурга – там, где он был, где он отметил свой талант энергичный организатора, то Меньшикова башня в Москве – главный символ его такой недолгой, но очень яркой власти.

СТУПАК: Это действительно вот что-то такое барочное, красивое, высокое.

САФАРОВ: Нарышкинское барокко, да.

СТУПАК: Да, и это, кстати, самая старая из сохранившихся и единственная церковь в Москве, выполненная в виде башни. И очень интересная история ее создания. Ведь тогда уже действовал запрет строить любое здание выше Колокольни Ивана Великого в Кремле, и все-таки Меньшикову было позволено.

САФАРОВ: Все было здесь Александру Даниловичу разрешено, все он мог сделать, и лучших архитекторов – Ивана Зарубного, крупнейшего такого архитектора петровской эпохи, он пригласил к этому проекту, нарышкинское барокко, вот эти херувимы, которые на фасаде, это часы, масонские знаки, которые долгое время здесь существовали, но потом были сбиты в 19-м веке. И такой грандиозный интерьер – иконостас...

Слушайте в аудиофайле!