Иллюзия власти "Власть и государство сакральны, когда к ним есть доверие"

Какова будет культура нового мира, контуры которого, по словам наших дипломатов, уже просматриваются? Какие культурные процессы "во славу" этого грядущего мира уже идут? В эфире "Вестей ФМ" политолог, кандидат политических наук, член-корреспондент Академии военных наук Сергей Судаков, соведущий – Владимир Аверин.

СУДАКОВ: Надо чётко понять, что дуализм в культуре заложен всегда. Это может быть культура Востока и культура Запада; это может быть даже просто территориальное деление, как всегда было в России: на европейскую и азиатскую часть. Мы можем говорить о том, что есть определённые традиции, которые формируют то или иное культурное предпочтение. Традиции вообще очень многое обусловливают. Но насколько это явные традиции?

Понимаете, в чём дело: есть позитивные и негативные традиции, и вот позитивные всегда выпячиваются: мы крутые, у нас много чего получается, мы удачливы и успешны; а что касается негативных традиций, они всегда замалчиваются. И вот это замалчивание тоже формирует определённый тип отношения к власти.

Так вот, если ты говоришь исключительно о том, что есть позитивные традиции, ты должен задаться очень хорошим мировоззренческим вопросом: а какова будет культура будущего, кто будет её формировать и под кого она будет формироваться? Потому что очень важно, как происходит сакрализация институтов власти и на каком основании.

Первое и самое главное основание сакрализации власти – это этатизм: отношение к государству или превалирование государства в делах каждого человека, индивида, рынка. А что такое сакрализация власти и сакрализация государства как такового? Ведь любая сакральность появляется тогда, когда у тебя есть стопроцентное доверие.

* * *

СУДАКОВ: Если мы внимательно будем разбирать византийскую культуру на какие-то сегменты, мы увидим два очень важных элемента, которые были Византией перенесены к нам. Это империализм, конечно, как абсолютное стремление к величию, причём любой ценой, не в том понимании, как о нём будут говорить через 100 лет или даже через 200 лет – это будет другой империализм; и, конечно, в самой жёсткой форме патриотизм. Вот две тенденции: империализм и патриотизм.

И всё вроде было бы хорошо и понятно, но оказывается, что очень тесное взаимодействие империализма и патриотизма приводит к тому, что многие институты государственной власти перестают работать, потому что каждый по-своему видит пути достижения патриотизма. Нет единого кодифицированного стандарта.