Научный факт Редактирование генома человека: больше вреда или пользы?

Генетическая перепись. В России стартовали два масштабных проекта по изучению генофонда нашей страны. Один из них предусматривает создание национальной базы генетической информации. Туда будут внесены сведения о геномах растений, животных и микроорганизмов. Другой проект касается создания масштабной базы генетической информации уже о людях.

Какие горизонты это откроет для российской генетики? На что эта наука способна сегодня? И придем ли мы к редактированию генома человека? Эти темы Руслан Быстров обсуждает с научными экспертами. В эфире – руководитель отдела статистического анализа данных Genotek Александр Ракитько, главный научный сотрудник Института общей генетики имени Вавилова РАН, руководитель лаборатории эпигенетики, доктор биологических наук, профессор Сергей Киселёв, руководитель Лаборатории геномной инженерии МФТИ Павел Волчков, заведующий кафедрой биоэтики лечебного факультета РНИМУ имени Н.И. Пирогова Минздрава России, доктор философских наук Елена Гребенщикова, профессор, доктор биологических наук, руководитель национальной генетической инициативы "100 000 + Я" ПАО НК "Роснефть" Константин Северинов.

БЫСТРОВ: Приветствуем наших первых научных экспертов – профессора, доктора биологических наук, руководителя Национальной генетической инициативы "100000 + я" ПАО НК "Роснефть" Константина Северинова и главного научного сотрудника Института общей генетики имени Вавилова РАН, руководителя лаборатории эпигенетики, доктора биологических наук, профессора Сергея Киселева.

СЕВЕРИНОВ: Эта база, которая создается при участии Института имени Курчатова, это будет место, где будет депонирована и на компьютерах храниться генетическая информация различных организмов, до которых, условно говоря, дотянутся руки наших уважаемых коллег. Это могут быть растения, это могут быть животные (как домашние, так и дикие), это могут быть микробы.

<…>

КИСЕЛЁВ: Зачем сохранять информацию о геноме всех организмов? Во-первых, я так думаю, чтобы оставить эту информацию для потомков. Потому что в настоящее время достаточно большое количество видов со временем исчезает, мы знаем об исчезнувших, на нашей памяти уже исчезло много видов. <…> Вторая, так сказать, это более амбициозная цель – во время этого проекта научиться работать с генетической информацией, научиться создавать базы данных, научиться сохранять эту информацию, научиться обрабатывать генетические данные.

<…>

БЫСТРОВ: США стала второй в мире страной после Великобритании, в которой одобрили лечение тяжелого заболевания крови с помощью редактирования генов. Что это за технология, и является ли она очередным шагом к редактированию генома человека? В нашем эфире – руководитель лаборатории геномной инженерии МФТИ Павел Волчков. <…>

ВОЛЧКОВ: Если говорить языком обывателя, это просто мы в конкретном месте портим небольшой элемент в геноме, и это в целом для пациентов выходится в пользу. <…> То есть фактически редактирование происходит не всех клеток человека, не на стадии эмбриона, а лишь небольшой фракции тех самых гемопоэтических стволовых клеток, еще и непосредственно не in vivo, то есть не в человеке, а ex vivo, то есть клеток, извлеченных на какое-то время из человека. Запрещены сейчас, мораторий есть на редактирование генома человека именно на стадии эмбриона. Почему? Потому что в этом случае отредактированный геном может, собственно говоря, передаться следующему поколению. <…>

БЫСТРОВ: Для чего нам это может понадобиться – редактирование генома человека на ранних стадиях эмбрионального развития, что мы получим? <…>

ВОЛЧКОВ: Если прокомментировать только клинические применения, мы можем избавить себя, например, от рака, мы можем избавить себя от большинства, если не всех, аутоиммунных заболеваний, приостановить развитие многих сердечно-сосудистых заболеваний; заболеваний, связанных с обменом веществ, сделать проблему ожирения больше не актуальной. Ну, в общем, вы можете просто взять список социально значимых клинических заболеваний, от которых, собственно говоря, человек умирает, и, в общем-то, все они как раз-таки могут стать мишенью терапии именно на основе редактирования генома. Скорее всего, искоренятся если не все, то многие.

<…>

БЫСТРОВ: Итак, до редактирования генома человека остался буквально один шаг. И единственное, что удерживает от него человечество, – этические вопросы. О них говорим с заведующей кафедрой биоэтики лечебного факультета РНИМУ имени Пирогова Минздрава России, доктором философских наук Еленой Гребенщиковой.

ГРЕБЕНЩИКОВА: Технология редактирования генома связывается не с ее такими терапевтическими методами, не возможностью лечения заболеваний, потому что вроде бы это ни у кого не вызывает сомнений (да, надо лечить, и у нас этих заболеваний очень много), а вот с теми возможностями, которые можно рассматривать как проблему биотехнологического улучшения человека. На самом деле мы все знакомы с этими технологиями улучшения человека: допинг в спорте, косметическая хирургия – это все улучшение. То есть это использование терапевтических методов, условно, в целях, которые не являются строго терапевтическими, лечебными. И вот этот новый дивный мир, которого все боятся, и с ним связывают перспективы дизайна детей, вот он как раз и вызывает вопросы и, конечно, вызывает некую настороженность. <…> Нужен какой-то разумный внятный подход, какие-то более-менее понятные ориентиры, которые определяют этичность использования технологий. Прежде всего, конечно, я как биотик говорю о безопасности, эффективности и надежности этих технологий. Ну мы не можем экспериментировать на людях.

<…>

БЫСТРОВ: Генетикой интересуются не только ученые, но и простые люди. Так все больше россиян платят немалые деньги за создание своего генетического паспорта. Какие данные в нем содержатся, и чем они могут быть полезны? К нам присоединяется директор по продукту медико-генетического центра Genotek Александр Ракитько.

РАКИТЬКО: В последнее время гораздо более популярны в силу своей снижающейся стоимости и высокой информативности стали так называемый генетический паспорт или же полное геномное секвенирование, когда анализируются сотни тысяч мутаций. <…> Кроме того, в этот тест входит еще и, например, такой раздел, как эффективность лекарств.

БЫСТРОВ: Сколько всего параметров в этом генетическом паспорте?

РАКИТЬКО: Порядка 150 заболеваний мультифакторных. Еще порядка сотни заболеваний, которые связаны с наследственными формами. Есть порядка 50 показателей, связанных с питанием, усвояемостью микронутриентов и спортивными особенностями. Ну и происхождение – это этнический состав, поиск родственников. … Мне кажется, в будущем это станет неотъемлемой частью персонализированной медицины, потому что уже сейчас очевидно, что невозможно лечить всех одинаково, к каждому требуется индивидуализированный подход.

Слушайте в аудиофайле!