От первого лица Судьба детища Цветаева

Наша собеседница - Ирина Александровна Антонова, директор Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина. А поговорим мы о том, как предполагается развивать один из самых известных и любимых музеев страны, почитателей которого немало и в столицах, и во всей России...

^{(Запись этой беседы слушайте в аудиофайле)}

АНТОНОВА: Видите ли, упомянутый момент развития - судьба всех музеев, которые насчитывают не одно десятилетие своего существования; это происходит во всем мире. Сейчас развитие предполагает, конечно, и расширение коллекций, но более всего - возможность показать уже имеющиеся собрания публике.

Не секрет, что большинство крупных музеев мира самую большую часть своих коллекций хранят в запасниках, и не потому, что не хотят их показывать. Причина - в том, что, созданные для какой-то определенной цели, - скажем, наш музей, созданный Иваном Владимировичем Цветаевым для коллекции слепков как воспитательное, педагогическое, дидактическое учреждение, - со временем все музеи растут, коллекции их увеличиваются, и появляется такая необходимость...

Назову несколько примеров. Значительно увеличился Лувр, - всем известно, в том числе за счет пирамиды и подземных пространств, за счет приобретения дополнительных зданий, расположенных рядом. Скажем, знаменитая Галерея Тейт (Tate Britain): было выстроено большое новое здание Современной галереи (Tate Modern), чтобы развивать и показывать искусство сегодняшнего дня. Такие же изменения в других музеях.

Только что я была в Чикаго, - знаменитый Чикагский художественный институт (The Art Institute of Chicago) построил здание, которое даже больше прежнего по размерам, для своих увеличивающихся коллекций. Знаменитый Национальный музей живописи и скульптуры в Мадриде, или, как его уважительно величают испанцы, "Museo del Prado", построил специальный корпус, - я была приглашена на его открытие, - посвященный специально XIX-му веку: сейчас возник очень большой интерес к этому несколько забытому этапу в развитии мирового искусства.
Так что наше желание развиваться вполне обоснованно, имея в виду то, что музей сильно изменился в своем составе со времен не только Ивана Владимировича Цветаева (если говорить статистически, то с девяти тысяч экспонатов до почти семисот тысяч); естественно, что в прежних параметрах музей уже не может существовать...

Я с полной ответственностью говорю: увеличить в два с половиной раза наш показ вполне возможно; мы могли бы и больше, если бы было место. И мы сохраним музей на том же высоком художественном уровне, таким же содержательным и значительным, каким он является сегодня.

- Вы упомянули о строительстве новых помещений музеев за границей. Но известно, что Москва страдает болезнью дороговизны земли, и вечная проблема - отвоевать хотя бы небольшой участочек, чтобы построить не какой-нибудь дурацкий - прости, Господи! - офисный центр, а нечто полезное и нужное людям...



АНТОНОВА: В этом смысле мы находимся в достаточно тяжелой ситуации; мы располагаемся в самом центре Москвы, в так называемом Белом городе. Мы кругом застроены. Но интересно, что прозорливейший Иван Владимирович Цветаев, наш основатель, еще в 1898-м году, когда предстояло провести еще только торжества по случаю основания музея, написал, что "... ныне начинаемое нами предприятие будет, конечно, в дальнейшем развиваться, в том числе за счет тех зданий, которые расположены вокруг нас". Он и не мыслил, что музей может развиваться как-то по-другому. И мы следовали ему...