"Отзвуки театра" с Александром Калягиным Юрий Стоянов: критерий мастерства

Как-то Олег Табаков, разговаривая с Юрием Стояновым, заметил не без удивления: "Как, неужели вы играли в БДТ? Я вас не помню. Странно, я запоминаю всех хороших артистов". "Как же пришлось изворачиваться – мол, видно, когда он смотрел спектакль, я был болен, замена произошла, - вспоминал потом Стоянов. - Страшно вспомнить, что я придумывал, стыдясь признаться: да, я играл, а он и не заметил меня. А с другой стороны…

Не был я хорошим артистом. Для этого у меня попросту не было ролей, - считает Стоянов. - А раз не было ролей, значит, не послал я какой-то сигнал. Легче всего думать, что вокруг все дураки, а я – непризнанный гений"...

Юрий Николаевич Стоянов, народный артист России, - гость этой программы...

^{(Запись этой беседы слушайте в аудиофайле)}

Юрий Стоянов родился в июле 1957-го года под Одессой в селе Бородино, в семье врача-гинеколога болгарского происхождения Николая Георгиевича Стоянова и педагога Евгении Леонидовны Стояновой, заслуженного работника просвещения Украины, директора Одесского педагогического колледжа. Учился в 27-й школе в Одессе, - мать работала там заместителем директора по воспитательной работе и преподавала украинский язык и литературу. В детстве начал писать стихи, играть на гитаре, занимался фехтованием, учился в студии киноактера при Одесской киностудии.

После окончания в 1978 году Московского государственного института театрального искусства имени А. В. Луначарского играл в Большом драматическом театре им. Товстоногова, где работал по 1995 год.
В 1993-ем году совместно с Ильей Олейниковым основывает программу "Городок", актером в которой является по настоящее время.

- О театральных работах поговорим чуть позже. Но сыграть "Амадеуса", "Пиквикский клуб", "Смерть Тарелкина"... Что вы там еще играли?

СТОЯНОВ: "На всякого мудреца довольно простоты", "Телевизионные помехи"... Но это все-таки были "доедалки", как то, что осталось в холодильнике после 1 января: я не играл, я доигрывал. Все эти роли сыграны на срочных вводах: кто-то заболел, не дай Бог, умер, к сожалению, напился, опоздал на спектакль... От распределения ролей, так, чтобы придти и увидеть себя в распределении, - не внизу, там, где женщины, матросы, проститутки, солдаты, - не там, где "братская могила", а пофамильно - я за все восемнадцать лет могу вспомнить, пожалуй, лишь первую роль, на которую меня взяли в театр. Была такая венгерская пьеса Кароя Сакони "Телевизионные помехи", тогда очень популярная; собственно, на этом список и закончился. А таких небольших ролей на вводах было много...

- А как вы вспоминаете театр? Рядом работали великие актеры...

СТОЯНОВ: Как вспоминаю? Мне грустно и светло, печаль моя светла... А если расшифровать - все, что я умею на сегодняшний день, то, что мне пригодилось, что я смог попробовать руками, лицом, сердцем, - все это благодаря тому, что я там был...

На первый взгляд - "отсидел" восемнадцать лет, но все, что я умею - оттуда... И если бы я - не дай Бог! - там полностью реализовался, и у меня бы там получилось (говорю страшные слова!) - получилось же у Андрея Толубеева, еще у каких-то артистов, - так вот, если бы у меня получилось, и этот червь внутри меня был бы накормлен и все время получал бы эту булочку с изюмом, - я стал бы заслуженным артистом России, лауреатом премии Ленинского комсомола и сейчас ждал бы, какие роли даст мне Тимур Нодарович Чхеидзе, - ничего плохого я в эти слова не вкладываю! - не было бы всего того, что произошло дальше.

Я понимаю, что история не имеет сослагательного наклонения, и чего мне сейчас об этом думать! - но то, что я увидел, запомнил, услышал, никак не подтверждая очень много лет, - этот пар накапливался во мне очень много лет, бурлил, бурлил...

Мне очень помогло в театре (как это ни странно), где работали великие артисты, что там была невероятно демократичная атмосфера за кулисами. И я знаю, почему. Статус был у всех разный, но все были абсолютно равны перед одним человеком, и все были перед ним в равной зависимости. Это было эдакое добровольное "рабство", у некоторых - хорошо оплаченное, у некоторых - не особенно, а во главе стоял один человек, которого звали Товстоногов.

И проблемы были у всех - огромные проблемы были у Басилашвили, невероятные - у Олега Борисова, и когда читаешь его книгу, понимаешь, что происходило с этим, на первый взгляд, невероятно успешным артистом. Когда читаешь книжку, понимаешь, что человек погибал... Может, только у Евгения Лебедева не было таких проблем, в силу того, что это был любимый артист (и родственник)...

Поэтому мы были очень дружны. Там не было секретов, "старики" очень любили заходить в гримерные к молодым поболтать, и это очень помогало... А на репетициях Товстоногова я научился одной очень важной вещи: у него было одно невероятное качество. Помимо того, что он был великий режиссер, он был потрясающий редактор. Он думал о зрителе... И это потом мне очень пригодилось на телевидении...



-------------------------------------------------------------------------

^{"Я не могу отчебучить что-нибудь этакое в любую секунду, - сказал Юрий Стоянов в одном интервью. - Мне надо обрасти какими-то обстоятельствами, которые бы сделали меня свободным. Мне должно быть хо-ро-шо. Я ненавижу сдавать экзамены в профессии, ненавижу соревновательность в том, чем я занимаюсь. Я должен получать удовольствие от того, что делаю. Тогда у меня получается. Тогда я могу добиться того главного, чего можно добиться вообще в актерской профессии. И удивить не только зрителя, а иногда и самого себя. Мне кажется, это самый высокий критерий актерского мастерства, когда сам удивляешься: "Как это я сыграл? Что это было со мной? Не понимаю"...}