Трахты-Барахты Андрей Разин в гостях у Романа Трахтенберга и Лены Батиновой

ТРАХТЕНБЕРГ: У нас, уважаемые радиослушатели, в гостях продюсер, один из главных мистификаторов отечественного шоу-бизнеса, экс-руководитель группы ╚Ласковый май╩, политик теперь – Андрей Разин. Что, теперь больше уже не руководитель, что ли?

РАЗИН: Почему? Руководитель. Всем добрый вечер, кстати!

ТРАХТЕНБЕРГ: А почему ╚экс╩ написано?

РАЗИН: Почему-то всегда все пишут ╚экс╩. Но я как бы молчу. Только летом я дал 68 концертов, один без Шатунова Юры, кстати.

ТРАХТЕНБЕРГ: Сам поешь, что ли?

РАЗИН: Сам пою, конечно.

ТРАХТЕНБЕРГ: А что ты поешь? Эти же самые песни? ╚Белые розы╩┘

РАЗИН: Мы поем и эти песни, и поем новые песни. У нас как бы по творчеству идет все пока хорошо.

ТРАХТЕНБЕРГ: Нормально. А ты выступаешь в балахоне, как Демис Руссос? Нет, просто я не видел ни разу, потому спросил.

РАЗИН: Нет, у меня специальная есть такая рубашка, которая меня очень худит на сцене и делает меня таким стройным, и молодит.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ну ладно, мы же не об этом будем говорить. Мы с Андреем сейчас будем беседовать обо всем, у нас час называется ╚Каляка-маляка╩. То есть мы покалякаем, помалякаем. Так вот, будем говорить о чем угодно. Итак, расскажи-ка, Андрей, чем ты сейчас занимаешься? Вот ты ведь политик.

РАЗИН: Ну, я хочу сказать, что у меня сейчас большая деятельность. Я депутат Государственной Думы Ставропольского края, председатель Ставропольского Фонда культуры, преподаватель Ростовского государственного юридического института Минюста России. Кстати, преподаю защиту авторских прав и смежных прав как раз. Дело все в том, что сегодня у нас очень сложная тема, так как, вы знаете, нас не пускают в ВТО из-за того, что у нас пиратство развито именно в интеллектуальном. Интеллектуальная собственность у нас практически разворовывается, на две минуты не оставишь. И хочу сказать, что из-за этого наша страна и сама страдает, и наши авторы страдают. Но самое страшное в том, что в советской действительности и в российской современной у нас специализированных таких учебных заведений, где бы проходила специализация по защите авторских прав, а это очень серьезная тема, одна из очень серьезных юридических норм и тем, на западе она вообще входит в тройку самых таких именно и денежных, и самых таких защищенных статей, то у нас, как и в Китае, полное пиратство, полный бардак. И в этом отношении никто иной как ╚Ласковый май╩ пострадал от этого, и я постоянно пребывал эти все 23 года в судах и имею хороший опыт. Поэтому, получив юридическое образование, специализацию именно по защите авторских прав, меня пригласили в Ростовский государственный юридический институт Минюста России, где сейчас именно создана кафедра по защите авторских смежных прав, а также интеллектуальной собственности, и я преподаю там уже как преподаватель.

БАТИНОВА: А если нет закона, как можно преподавать эту дисциплину?

РАЗИН: Есть закон.

ТРАХТЕНБЕРГ: Андрей, вот смотри, есть закон. А ты в Ростовской области? Ведь насколько я знаю, Ростов является центром пиратства у нас в России: аудиопиратство, видеопиратство.

РАЗИН: Кстати, я хочу сказать, почему Ростов. Я выиграл суд в позапрошлом году и отсудил 22 миллиона 800 тысяч рублей, получил их, кстати, с пиратской фирмы, которая незаконно тиражировала ╚Ласковый май╩. Это, кстати, к тому, что вы говорите, что у нас законы не работают. Работают. Получил эти деньги, отсудил, судья именно вынесла такой вердикт. Решение устояло, кстати, на всех уровнях. И это первое такое решение суда за всю постцарскую, постсоветскую и российскую историю, где 22 миллиона рублей я получил именно по нарушению авторских прав. Это самый крупный иск, который был за всю историю Российской Федерации.

ТРАХТЕНБЕРГ: Расскажи, Андрей, просто интересно, какой тираж они ╚запиратили╩?

РАЗИН: Они где-то приблизительно около 500 тысяч кассет группы ╚Ласковый май╩ издавали на протяжении пяти лет безнаказанно. Но потом все-таки наступила развязка, мы посчитали все свои убытки, и эти убытки составили 890 тысяч долларов. Кстати, когда задавали Дмитрию Анатольевичу вопрос о том, что законодательство у нас не работает, не хватает законодательства, на что Дмитрий Анатольевич сказал, что у нас есть судебные уже акты, которые взыскивают, и ничуть не меньше, чем на западе, и суммы довольно-таки капитальные. Законы у нас хорошие, и законы работают. Просто единственное, что судьи сегодня у нас боятся их применять, потому что нужна именно судебная практика, и она должна быть широко именно об этом оповещена, что, действительно, защита интеллектуальной собственности – это очень важное дело.