Шоу Риты Митрофановой Геннадий Соболь – гость Риты Митрофановой и Дмитрия Мириманова

МИТРОФАНОВА: Частный детектив Геннадий Соболь у нас в гостях.

СОБОЛЬ: Здравствуйте.

МИТРОФАНОВА: Частный детектив – это вообще как? Где пистолет?

МИРИМАНОВ: Это очень серьезная профессия? Это профессия, кстати, или нет?

СОБОЛЬ: Я считаю, что это больше призвание, нежели профессия.

МИРИМАНОВ: Призвание? А вот правда – вы с пистолетом пришли?

СОБОЛЬ: Нет, я пришел без пистолета.

МИРИМАНОВ: А он есть?

СОБОЛЬ: Он есть, он лежит в сейфе.

МИТРОФАНОВА: И ручка с фотокамерой.

СОБОЛЬ: Вот ручка – это первое оружие любого сыщика, любого детектива, любого опера. А на самом деле первое оружие или первый инструмент детектива – это, конечно же, голова.

МИТРОФАНОВА: Вот, кстати, о голове. Она у вас очень тщательно выбрита. Это чтобы парики наклеивать?

СОБОЛЬ: Это чтобы ветер приносил свежие мысли.

МИТРОФАНОВА: Ну а правда, голова на сколько важна – на все 100 процентов?

СОБОЛЬ: Ну на самом деле даже, наверное, на 200 процентов. Потому что частный детектив – это профессия творческая. К сожалению, в системе МВД немножко по-другому построено, там система палочная: то есть план давай-давай, а на раскрытие преступлений, которые на самом деле хорошо готовились или следы которых хорошо сокрыты, зачастую оперативникам не хватает времени, не хватает, может быть, поддержки руководства. Частные детективы, они в этом плане более раскованы, то есть частный детектив может выбирать то дело, которое как бы ему больше нравится, который он может своими возможностями раскрыть или помочь человеку.

МИТРОФАНОВА: Ну по профессии вы, наверное, не биофак МГУ заканчивали.

СОБОЛЬ: Нет, по профессии я юрист-криминолог, то есть я заканчивал юридический факультет.

МИТРОФАНОВА: В МГУ?

СОБОЛЬ: Нет, я заканчивал Московский экстерный гуманитарный университет. А в МГУ я учился на историческом факультете. Поэтому у меня два образования гуманитарных.

МИРИМАНОВ: Но при этом 15 лет отработали в системе МВД. Вы майор запаса, майор милиции, да?

СОБОЛЬ: Да, я майор милиции, я отработал 15 лет в МВД, отработал без единого взыскания, награжден наградами, благодарностями. А когда встал вопрос о том, что в семье появляется третий ребенок, я стал задумываться о том, как жить дальше. А зарплата┘ Я ушел из милиции майором, старший оперуполномоченный по особо важным делам, и я тогда получал в 2004 году 18 тысяч рублей. То есть семья в таком большом составе на эти деньги явно не могла прожить. Поэтому я решил уйти в частный сыск.

МИРИМАНОВ: А вот наверняка сейчас вам приходится сталкиваться с коллегами бывшими. Они к вам относятся как? Потому что понятно, что вы ушли из-за финансовых каких-то вопросов. Они вам завидуют, боятся, недолюбливают?

СОБОЛЬ: На самом деле я работаю в самой тесной связке с сотрудниками милиции, как с бывшими, так и с теми, с которыми приходится связываться так или иначе по делам. Мы друг к другу относимся очень хорошо, потому что на самом деле мы делаем одно дело. Если посмотрите, ╚02╩ на лбу у меня написано.

МИТРОФАНОВА: А вы ухо проколите. Вы тогда будете вообще вливаться в среду любую, сразу вам верить будут в сто раз больше. И татуировочка где-нибудь такая┘

СОБОЛЬ: Нет, нет, нет.

МИРИМАНОВ: Коллеги не поймут.

СОБОЛЬ: Нет, не то чтобы коллеги не поймут, у нас коллеги привыкли ко всему. Просто как бы за долгое время работы в милиции, за уже пять лет работы в частном сыске я наработал определенный как бы имидж, наработал свое имя, и поэтому так радикально менять его не хочется.

МИРИМАНОВ: А у вас, наверное, есть своя клиентура? У каждого частного детектива своя какая-то база есть.

СОБОЛЬ: Совершенно верно. Ну не база, а есть люди, которым услуги необходимы. Потому что мы работаем как с юридическими лицами, так и с физическими лицами. И на самом деле самые благодарные клиенты – это те клиенты, которые передают тебя своим знакомым, рассказывают, как ты им помог. Потому что на самом деле люди, с которыми я общаюсь, они благодарны моей работе, потому что на самом деле кто обращается к частному детективу, те уже обращаются на самом деле как бы как к истине в последней инстанции. Потому что им уже, значит, не помогли ни в милиции, не помогли другие какие-то органы, и они уже обращаются к частному детективу, то есть готовы платить деньги за решение своей проблемы.

МИРИМАНОВ: А обращаются с какими вопросами, как правило, чаще всего?

СОБОЛЬ: Моя специфика, специализация – это розыск пропавших без вести и скрывающихся лиц. То есть вот это как бы стезя, которая меня кормит. Потому что розыск пропавших без вести в системе МВД налажен довольно-таки скверно, и поэтому очень многие люди обращаются. И те же сотрудники милиции обращаются, например, когда они установили лицо по преступлению, но им не хватает либо ресурсов, либо каких-то других возможностей для того, чтобы это лицо разыскать.

МИТРОФАНОВА: Ну а какая-то романтика шерлокхолмская все-таки присутствует? Ну хоть на три процента?

СОБОЛЬ: Ну на самом деле романтика, конечно, присутствует. Хотя те, кто захотят работать, например, частным детективным только ради романтики, ну это немножко неправильно. Потому что на самом деле частный сыск – это бизнес. То есть в системе МВД в какой-то мере работать легко. То есть тебя обеспечивают кабинетом, тебя обеспечивают оружием, тебя обеспечивают определенными правами, то есть защищает как бы закон.

МИТРОФАНОВА: А есть какой-то закон о частных детективах?

СОБОЛЬ: Да, конечно, закон есть. Он был принят в 1992 году, и в принципе с этого времени ведется отсчет частному сыску и охранной деятельности в России, в современной России. Потому что в дореволюционной России частный сыск был развит довольно-таки сильно.