Шоу Риты Митрофановой Беседа с Мариной Голуб

МИТРОФАНОВА: В гостях у меня царь-баба, царь-пушка, царь-колокол – Марина Голуб, моя подруга не так давно.

ГОЛУБ: Да, это действительно так. Спасибо, Рита, за приглашение, люблю тебя, поэтому пришла. Я тебе хочу сказать, таких людей очень немного, как ты. На самом деле, все как-то смазались каким-то единым цветом, а в тебе.. Знаешь, мне очень важен твой цвет, цвет у тебя есть всегда, он какой-то ярко-оранжевый для меня, и когда я тебя вижу и слышу, я понимаю, что не все потеряно в наших женских и русских селениях.

МИТРОФАНОВА: Да, интересно, как ты запоешь, когда тебя Довлатова в свой будуар позовет. На самом деле, мы с Мариной Григорьевной Голуб познакомились на проекте "Девчата" не так давно, но уже стали действительно "девчатами" по жизни, поскольку общаемся и советуемся, и даже сейчас прихорашиваемся в отражении в очках. Удивительное дело, пришел человек на радио, на интервью и все равно причесывается, как ты думаешь, это что, машинально?

ГОЛУБ: Нет, это психоз, это женский психоз. Женщина же все время, знаешь, так немножко ручкой поправляет то челку, то какой-то предмет туалета...

МИТРОФАНОВА: То держит сумку, чтобы не украли.

ГОЛУБ: Да хрен уже с ней, с сумкой, знаешь, жизнь бы не украли, а все остальное уже неважно. Я хочу сказать, что конец года нам показал всем, насколько мы вообще не способны к жизни. Это самое страшное, когда ты живешь и понимаешь, что все вокруг разваливается на какие-то молекулы, разваливаются государственные структуры, разваливаются летные компании, разваливаются...

МИТРОФАНОВА: Аэропорты.

ГОЛУБ: Ну, я тебе могу сказать, я по полной программе это испытала на себе, потому что лично я 27 числа летела из Черногории, просидев двое суток там, прилетев в "Домодедово" и увидев, насколько "Домодедово", который был для меня всегда международным аэропортом, стал просто какой-то колхозной станцией, потому что там нет ни света, люди с фонариками пытаются друг друга просто увидеть в лицо, разглядывая фонариками паспорта. Мне всех жутко жалко, потому что, понимаешь, в чем дело, мы идем, бежим, работаем с утра до вечера, а куда-то это вдруг вылетает в трубу. Потому что есть какие-то, то ли люди, то ли структуры, то ли кто-то, я не знаю, над нами, который это куда-то все вытягивает, отсасывает, забирает, и, на самом деле, мы – голые на этом замороженном поле. И это я все ощутила. Мне очень жалко людей, очень, невероятно. Это все меня привело в такой транс. Я думаю: господи, да когда же у нас все это закончится. Не знаю, что должно произойти, не знаю, мы все должны что-то изменить. И больше всех мне жалко всегда, знаешь, женщин, стариков и детей.

МИТРОФАНОВА: Да, это жуткая история, я тоже все время думаю, когда взять своего детеныша в перелет, но это точно не в это время, потому что, конечно, они больше всего мучаются. Жуть.

ГОЛУБ: Ну, с каким-то таким не самым праздничным настроением мы приходим в Новый Год, но мы в него приходим. Может быть, надо, чтобы этот год быстрее прошел и Заяц нам принесет каких-то легких прыжков, легкой поступи, а Кот, который вместе с Зайцем как бы совместно, будет как-то мурлыкать какие-то нежные напевы.

МИТРОФАНОВА: Я честно тебе признаюсь, когда мои подруги, есть некоторые, называют своих бойфрэндов, мужей – зая или котик – выворачиваюсь наизнанку. Я не перевариваю эти сюсю-мусю и в связи с этим следующий вопрос. Скажи, пожалуйста, эти сложные отношения женщин и мужчин, они из года в год же не меняются точно, и 800 лет назад мы были недовольные подарками к Новому Году, и, может быть, все-таки человек разумный окончательно должен в эволюционной цепочке доразвиваться? Я говорю о мужчинах.

ГОЛУБ: Ты знаешь что, мне кажется, что все, что касается мужчин, надо оставить эту тему, потому что, знаете, как говорится: пускай у каждого будет своя обезьяна. Нам, женщинам, надо понять, что так случилось в этом мире, что произошла глубокая девальвация, девальвация мужских качеств. Мужчины превратились либо в геев, ничего против не имею, но превратились, мужчины превратились в безволевые, нестойкие существа, а в связи с этим идет предательство, какое-то мягкотелье, страх, страшно очень всем, и далее везде.

МИТРОФАНОВА: Ну, а вдруг в Сибири сейчас мужичье такое серьезное, сильное, настоящее слушает?

ГОЛУБ: Понимаешь, в чем дело, мы с тобой сейчас говорим, мы городские девушки, давай говорить о себе. Наверное, в Сибири повезло бабам, там мужики пьют водку, их обнимают крепко и там настоящие как бы супермены. Я за сибирских баб страшно счастлива. Но я не могу удовлетвориться только крепким пожатием и водкой с баней, мне хочется еще каких-то интеллектуальных вещей, каких-то мыслей, тепла, надежности какой-то, высокого какого-то штиля.

МИТРОФАНОВА: Штиля или стиля?

ГОЛУБ: Нет, этого штиля именно. Есть такие стильные, а толку? Я хочу сказать, не знаю, я в какой-то растерянности, потому что они нас обижают, они обижают нас иногда такими вещами... Мы уже привыкли к такой непритязательности, нам же ничего особенно не надо, просто будь немножко повнимательнее к моей просьбе, будь немножко повнимательнее к тому, что я хочу, но не делай уже то, что я тебя умоляю из года в год не делать. Ну, хотя бы под Новый Год. Ну, как бы не говори каких-то оскорбительных слов. Наверное, мы виноваты во всем сами. Я всегда говорю: это я виновата. И все мои подруги. Но, ребята, золотые мужчины наши, прекрасные парни, мы знаем, как вам тяжело, как тяжело зарабатываются деньги. У вас же, как что, так сразу – кризис среднего возраста и все. А кризис среднего возраста, значит: где мои деньги, где мои бабы, про что я живу? Понимаешь, это мы не спрашиваем, про что мы живем, мы рожаем вам детей и пытаемся их вырастить человеками. Не знаю, Рит, вопрос невероятно сложнецкий, очень. И у тебя он есть, и у меня он есть, и очень у многих женщин – что случилось? Мы виноваты, мы так хотели своего эмансипе, мы так хотели стать кем-то... Это, знаешь, наверное, причинно-следственная связь, одно тянуло за собой другое, когда они нам не давали, мы начинали самоутверждаться, а как же нам жить, мы становились сильными, а когда мы становились сильными...

МИТРОФАНОВА: А сейчас: пойди, почисти машину, заморишься.

ГОЛУБ: Я хочу сказать, у меня тут был день страшный, когда я прилетела из Черногории, у меня в этот день вечером был спектакль "Фигаро". Я прилетаю, опоздав, я день уже просидела в аэропорту полностью. Я прилетаю, самолет наш никто не ждал, потому что это не его день, час мы стояли, пока нас припарковали, слава богу. И началось. И я говорю: господи, помоги мне, я понимаю, что сейчас, может быть, и я опаздываю на спектакль, времени прошло 3 часа. Час я стою на парковке самолета – 4 часа. И вдруг, знаешь, мне вдруг подают почему-то vip-машину, которая к самолету. Я одна в бизнес-классе, мы не заказывали. Вдруг они говорят: "Садитесь". Меня привозят. Потом не дают час вещи. Я говорю: "Мне бы чемодан из Черногории, я опаздываю". Вдруг, раз – чемодан. Нет каталок. А мне черт знает куда за своей машиной, которая стоит на дальней парковке. Я подхожу к мальчику, который работает в "Зеленом коридоре", говорю: "Родной мой, ну, хоть одну штуку, я не довезу". Он пошел к какой-то тетке, отобрал, бедная эта женщина. Он мне привез. Потом я подъезжаю к парковке, ты знаешь, и моя машина┘ Я ее даже не узнаю, ее нет, она в панцире и два парня отбивают молотком так . Я говорю: "Мальчики, милые, что мне делать? Я уже опаздываю". А уже время 17.00 часов, а я еще в "Домодедово", в 19.00 часов спектакль. Они говорят: "Господи, да мы сейчас вам его отобьем". И они начинают отбивать. Я передаю им привет, это Миша и Андрей, прекрасные два человека, которые Марине Голуб отбивали машину. Они отбили машину, погрели, все сделали, говорят: "Осторожнее езжайте". Подъезжаю, не работает эта штука, чтобы деньги заплатить. Я ему говорю: "Деньги возьмите". Он говорит: "Да ладно, езжайте".

МИТРОФАНОВА: Бог есть.

ГОЛУБ: Да, и ангелы есть. И когда я приехала на Таганку и там встала вся Москва, а время было полседьмого, когда ты мечешься, а мне говорят: "RAV 4 616, что же вы так мечетесь, остановитесь, пожалуйста".

МИТРОФАНОВА: Милиционеры.

ГОЛУБ: Подъезжает ко мне такой Дима. Я говорю: "Дима, родной, у меня через полчаса спектакль, включи "мигалку", отвези, я не успеваю". И он, включая "мигалку", говоря всем: "Разойдитесь, ребята!". И у меня еще было 10 минут, я еще кофе выпила в театре.

МИТРОФАНОВА: Рождественская история.

ГОЛУБ: Я хочу сказать, это были мужчины. Либо это мои такие ангелы┘ Я всем ребятам, которые мне помогли, передаю огромный привет и с Новым Годом. Знайте, что это такая малость, но это так много, на самом деле, подставить плечо другому человеку.

МИТРОФАНОВА: Боже мой, какая история, какая рождественская настоящая история. Голуб, я тебя поздравляю, такие жизненные испытания и выход из этой ситуации, это, конечно, большого стоит, дорогого.

ГОЛУБ: Это было безумие. Когда я вышла на сцену, я даже не поняла. Знаете, когда ты только что была вообще непонятно, где, и вдруг ты выходишь на сцену, играешь спектакль. Заодно принесла кому-то тоже радость и удовольствие. На самом деле, мы все должны делать только одно – несмотря ни на что, на законы, которые не исполняются, на правительство, которое иногда бездействует, на то, что люди иногда друг друга подводят, обманывают и делают страшные вещи...

МИТРОФАНОВА: Даже родственники.

ГОЛУБ: Даже родственники, мы должны друг другу, тем не менее, помогать. Сердце должно наше быть всегда открыто к помощи, состраданию и любви, и только так мы сможем победить. Не знаю, кто каким будет идти к этому путем, но идти надо, каждый лично для себя. Мне говорят: "А у меня в детстве то-то было". Неважно. Ты взрослый человек, ты вправе изменить свою жизнь. Это мы должны попытаться сделать, и, может быть, "тогда наверняка вдруг запляшут облака".

МИТРОФАНОВА: Дорогая моя подруга, а такой момент: если мы все время жалуемся, что мы в замоте, мы устали, ты говорила об эмансипе, о независимости, о работах, может быть, для женщины это тоже вариант жизни? Если ты сидишь около телека на пуховой перине в большом загородном доме и щелкаешь только каналы телевизора и рассматриваешь модные журналы – это жизнь?

ГОЛУБ: Ты знаешь, не будем говорить о болезнях. Я считаю, что это – болезнь. Женщина, которая не хочет ничего делать и только сидит пилочкой делает ногти и щелкает телевизором, либо это старость, либо это болезнь. Потому что на сегодняшний день самое главное в этой жизни быть, не люблю это слова, активной, но для женщины, мне кажется, интересно сегодня реализоваться. Очень много зависит от воспитания, от образования, хочешь ли ты его получить, просто от ума. Женский – это сложный момент – у нас много очень умных женщин.

МИТРОФАНОВА: Я недавно увидела какую-то женщину, она вся в каком-то золоте, бриллиантах. Я говорю: боже мой, а кто она? Ну, какой-то главный редактор. И тут я почему-то засомневалась и говорю: "А кто у нее муж?" "Да директор бань". Понимаешь, это как анекдот звучит. Но мы неужели все равно должны оглядываться на этих самых мужчин, которые нас реализуют?

ГОЛУБ: Риточка, а почему это плохо? Это такой немножко плебейский момент наш русский. На Западе любая профессия хороша, у нее какая-то компания, она работает, а муж заведует ее банями.

МИТРОФАНОВА: Да не ее. Я имею ввиду другая ситуация, что муж богатый, состоятельный, чем-то занимается, конкретно у него такой бизнес. И дало ей путевку в жизнь.

ГОЛУБ: Я знаю огромное количество женщин, которые живут на Рублево-Успенском шоссе, которые живут за своими мужьями, рожают детей, прекрасные красивые дамы в бриллиантах, в мехах, ездящие на шикарных машинах, покупающие вещи в тех магазинах, в которых я себе даже позволить не могу купить. Но это ничего страшного, у них такая жизнь. У каждого своя судьба. Если эта дама хочет себя реализовать, она все равно придумает, как это сделать при богатом муже. Она придумает какой-нибудь благотворительный фонд, она чего-то такое начнет изучать, она куда-то поедет.

МИТРОФАНОВА: То есть, все равно все зависит от бабы.

ГОЛУБ: Я считаю, что это вообще зависит от человека. У нас на сегодняшний день – от человека. Я знаю прекрасно жену Ястржембского: милейший, умнейший человек, она столькими вещами занимается, она понимает в искусстве, занимается искусством. Есть большое количество женщин, которые богаты, которые делают галереи, открывают выставки. Замечательно. Я не хочу говорить: а почему ты не идешь к станку? Да не надо ей идти к станку. У каждой в этой жизни, у всех все расписано.

МИТРОФАНОВА: То есть, мы не должны искать, где правильно, а где нет?

ГОЛУБ: Ты знаешь, нет, всегда было общество, которое паразитировало и которое как бы рантье, и всегда были люди, которые работали в поте лица. Я люблю работать, я устаю, мне хочется отдохнуть, но я не могу просто отдыхать, не работая, не в радость мне этот отдых. Я сейчас дико устала, сейчас уеду на Новый Год на Гоа.

МИТРОФАНОВА: На поезде, я надеюсь?

ГОЛУБ: На поезде на Гоа буду неделю ехать, потом неделю возвращаться.

МИТРОФАНОВА: Скажи, Мариша, какие у тебя творческие планы? Многие знают, что ты разрываешься между театром, кино, телеком. Ну, дочь, слава богу, уже взрослая.

ГОЛУБ: Ну, у меня сейчас затишье в театре, жду какого-то проекта театрального. После "Вассы Железновой" мне надо, может быть, какую-то другую ипостась. Я думаю, намоются камни, не надо в каждой бочке быть затычкой, надо дождаться роли и высказаться. Пройдет, я думаю, около года и я опять что-нибудь скажу на сцене. В кино я только что отсняла одну картину, в Черногории я как раз снимала с моим любимым Кареном Оганесяном, с которым мы снимали "Пять невест". Я не буду говорить название, оно мне жутко не нравится, будет другое название. И буду сейчас сниматься, не буду говорить, что кристмас-история, у меня очень интересная роль, несколько возрастных ипостасей своих буду играть, и совсем старенькую, и моложе, и моложе, и совсем молодуху, такая любовная история, очень интересная, фэнтэзи. Продолжаем с тобой, Ритулечка, нашу замечательную передачу.

МИТРОФАНОВА: Смотрят все.

ГОЛУБ: Да. Я хочу сказать, что мне очень приятно, что ее полюбили. Это очень непросто на телевидении. Ее полюбили, ее смотрят, полюбили нас, они нас ждут, им очень нравится, что мы говорим, они сказали, что мы выработали уже свой стиль. Прекрасному нет предела, Рита, мы с тобой этой знаем, что мы будем точить наше искусство и никому не дадим спуску. Но мне нравится, что есть какая-то добрая интонация. Притом, что мы можем злословить, мы никогда никого не обижаем, у нас есть правильная ирония, потому что не иронично относиться к этой жизни вообще нельзя. Потому что это смешно, какая у нас жизнь, прямо обхохочешься. Я думаю, что пока достаточно. У меня есть мои те идеи, которые я никак не могу воплотить, потому что нет времени. Я по-прежнему хочу снять детскую картину, юношескую, как режиссер. И готов сценарий, но думаю, что я это осуществлю. И вообще хочу даже делать, может быть, мультфильмы и озвучивать мультфильмы.

МИТРОФАНОВА: Так мультфильмами занимается продюсер очень известный, он мне очень понравился, с бородой пришел дядя, я его так боялась – Сергей Сельянов.

ГОЛУБ: Да, я все знаю, сейчас очень многие начинают заниматься мультфильмами, и это очень правильно, но я безумно еще люблю озвучивать мультфильмы. Пишу немножко стихи, начала прозу. Что-то происходит. А главное, происходит что-то внутри. Я все-таки успеваю как-то меняться и как-то по-другому относиться к этому жизни, к людям, что-то изменять в себе.

Подробности беседы слушайте в аудиофайле.