Шоу Риты Митрофановой Сергей Пенкин в гостях у Риты Митрофановой
7 июня 2010, 21:05
Персоны
МИТРОФАНОВА: Добрый вечер, уважаемые радиослушатели. У меня в гостях удивительный человек. Человек, с которым я знакомлюсь впервые, – Сергей Пенкин. Сергей Михайлович, я бы даже сказала.
ПЕНКИН: Ой, я сразу начинаю волноваться.
МИТРОФАНОВА: Я – Маргарита Михайловна. Поэтому вот как оно бывает, Михалыч. В хорошем смысле.
ПЕНКИН: Конечно.
МИТРОФАНОВА: Я тоже – Михайловна. И, кстати, когда мы будем уже программу "Old School" вести, придет еще наш музыкальный директор – Михаил Михайлович Иконников. И тоже о музыке. В общем, мы все тут Михалычи собрались. Ой, Сергей Михайлович, ну, вы знаете, честно скажу, даже растерялась: на "вы", на "ты"?
ПЕНКИН: Как хочется.
МИТРОФАНОВА: Да? Ну, у нас уже такая, мне кажется, разница в возрасте, она уже не чувствуется.
ПЕНКИН: Да дело не в возрасте.
МИТРОФАНОВА: Да?
ПЕНКИН: Дело не в возрасте. Дело в том, что, наверное, когда человеку комфортно и не важно, можно на "вы", на "ты" разговаривать. Самое главное, что нет дискомфорта, что есть тепло и есть отношение друг к другу, есть отношение к радиослушателям.
МИТРОФАНОВА: Ну, добро пожаловать. Мы, кстати, послушаем несколько песен. Новые и старые. Ну, старые, это "Feelings", я думаю, не будем?
ПЕНКИН: Нет, я думаю, что не будем.
МИТРОФАНОВА: Ну, это совсем старая.
ПЕНКИН: Постоянно из концерта в концерт его просят. Но есть много интересных хороших песен. Мы лучше послушаем песню, которая называется "За пеленой дождя".
МИТРОФАНОВА: Прям сейчас?
ПЕНКИН: Конечно, давайте сейчас, конечно.
МИТРОФАНОВА: Да, давайте сейчас. Мой дедушка, тоже диджей, говорил: "Песня хорошая, но длинная". Ты не боялся такой формат брать? Ведь станции очень боятся длинных, таких масштабных песен.
ПЕНКИН: Вы знаете, я никогда не думаю о станциях. Мне наплевать на станции, на форматы. Я пою то, что мне нравится. И если мы будем гнаться за форматом, то не будет искусства.
МИТРОФАНОВА: Я полностью с тобой согласна, потому что я с форматом общаюсь как раз те самые 17 лет, когда работала на одной станции, потом на другой.
ПЕНКИН: Мы будем делать по-другому. Формат будет подделываться под нас, когда захотят Пенкина.
МИТРОФАНОВА: Смотри, смотри, Пенкин! Есть тут одна такая история. Даже наша с тобой любимая Сара Брайтман, Фил Коллинз или Элтон Джон, они тоже с этим вопросом сталкивались. Ну, такой опыт есть во всем мире.
ПЕНКИН: Ну, у меня с Сарой была такая ситуация, что, когда она пела в Лондоне, я пел здесь, и когда я пел там на фальцет, она говорит: "А можно фальцета немножко прибрать, а то, говорят, подумают, что я у нее на бэк-вокале пою". Поэтому мы как-то немножко это сделали.
МИТРОФАНОВА: Нет, я к чему клонила? Что все эти люди уважаемые┘
ПЕНКИН: Да я понял.
МИТРОФАНОВА: ┘ и ты в их числе, все равно сталкиваются с неким прокручиванием на радио. Ну, как ни крути. Есть радио "Эдит", есть редактирование песни, которая по согласию, что называется.
ПЕНКИН: Нет, я понял. Но все равно, допустим, ты поешь полную версию. А для этого есть версии, которые делают уже аранжировки или альбомные или для радиостанций. Поэтому здесь я хочу сказать, что зависит от меня. Я все равно делаю так, как хочется мне.
МИТРОФАНОВА: То есть, уже последнее слово┘
ПЕНКИН: Как требуется искусству. Но как нельзя: "Там тише, тише, там это не сделаем", там это неправильно будет.
МИТРОФАНОВА: Сергей, кстати, извини, я иногда будут отвлекаться на компьютер, потому что наши слушатели пишут сообщения. Я, конечно, слушаю.
ПЕНКИН: Хорошо, хорошо, я весь во внимании.
МИТРОФАНОВА: Мой вопрос был насчет этой песни, которая, действительно, такая широта слышится и возможности. Очень красивая. Я бы спросила: "А кто это поет?" Ну, если бы не узнала, кто по радио.
ПЕНКИН: Ну, да. Я просто хочу сказать, что я очень много слушаю фирменной музыки, я не стараюсь придерживаться наших форматов, потому что три прихлопа и два притопа, поэтому от э того, может быть, и музыка становится другой. Потому что надо стремиться к чему-то прекрасному, хорошему.
МИТРОФАНОВА: Ну, конечно. А как, если все об этом говорят и думают, и я часто привожу пример. Я была на съемках какой-то программы, там, где все собрались, якобы, монстры российской эстрады. И тут начались дискуссии. И я говорю: "Ну, а как же вы такую музыку-то пишите?" – А он говорит: "А я люблю "Битлз". И прикрывается "Битлами". А как?
ПЕНКИН: Я просто хочу сказать, что люди не могут достичь тех высот, чтобы сделать такую музыку. Потому что надо стремиться к этому. Я хочу сказать, что у меня сейчас будет бенефис осенью на канале НТВ. И много я спел дуэтов с разными певцами. Они говорят: "Мы закрываем проект". – Я говорю: "А почему?" – "Потому что артистов много, а снять бенефис о певце некого". Понимаете, что страшно. Много и в то же время их нет никого.
МИТРОФАНОВА: Особенно, мне кажется, проблема с молодежью. Нет?
ПЕНКИН: Да вообще, не только. И с молодежью, со взрослыми. Потому что молодежь хочет все и сразу. Так не бывает. Надо же к чему-то стремиться, идти вперед. На чем-то учиться, делать это красиво и хорошо. Я понимаю, что все хотят петь сейчас по-английски, по-испански. Но по-русски тоже тяжело петь, если фирменно красиво петь. Вы спойте сначала по-русски, а потом лезьте дальше. Все хотят на европейскую эстраду. А европейская эстрада не пускает наших.
МИТРОФАНОВА: Нет.
ПЕНКИН: Потому что там своих много.
МИТРОФАНОВА: Ну, да.
ПЕНКИН: Надо делать красиво на своей эстраде. Мало того, что красиво, и петь без фонограммы.
МИТРОФАНОВА: Да.
ПЕНКИН: Ну, если молодежь начинает петь под фонограммы, что будет лет через 10? Я пел в такую аппаратуру и моего возраста, да и вы, наверняка, когда начинали первый эфир на радиостанциях, микрофоны были далеко не которые сейчас, а были во много раз хуже. И поэтому у нас была хорошая школа, мы стремились к чему-то хорошему. Хотелось, чтобы все было красиво. Но сначала надо научиться делать на плохой аппаратуре или сначала петь живьем, а потом потихонечку стремить к чему-то лучшему.
МИТРОФАНОВА: Ну, наверное, так, может быть, какой-то молодой корреспондент или девочка у вас спросила однажды (или у тебя) я иногда буду сбиваться (впервые познакомились так близко).
ПЕНКИН: Ах, маленькая шалунья: чуть-чуть впервые.
МИТРОФАНОВА: Да. Так, и читаю вопрос в каком-то интервью, мол: "Сергей, а скажите, а если бы вы хотели жизнь заново начать┘", я думаю: что за бред? Как это заново начать и что бы изменить в жизни? По-моему, у тебя прекрасная, удивительная, интереснейшая жизнь. И как можно вообще такие вопросы задавать?
ПЕНКИН: Очень интереснейшая. А я так бы и начал ее. Все то же самое прошел бы. Потому что это, как расписаться на своей подписи и еще раз подписаться. Все то же самое будет.
МИТРОФАНОВА: Ну, родиться где-то далеко достаточно, да?
ПЕНКИН: Нет, у меня шикарное было детство.
МИТРОФАНОВА: Таких прям лишений адских не было?
ПЕНКИН: У меня в каждом возрасте своя золотая жизнь. Я, например, радуюсь, что я себе сегодня приобрел в память о маме, у меня сегодня у мамы день рождения. Но, к сожалению, ее уже нет 10 лет со мной. И поэтому я хочу сказать, что в память о ней я себе сегодня сделал замечательный подарок – купил себе "Мерседес" белый.
МИТРОФАНОВА: Ну, что ж! Наши поздравления. Не знаю насчет "Мерседеса", но у нас вопрос к вам.
ПЕНКИН: Я говорю к тому, что я сделал себе подарок, я получаю от этого удовольствие. То есть, в каждом возрасте есть свое удовольствие.
МИТРОФАНОВА: Да, но у тебя не бывает, что иногда с удовольствием перебираешь? Ведь это, как, как раз, когда родители нас воспитывают, они говорят: нужно же не только себе, нужно еще и другим? Я одна росла в семье.
ПЕНКИН: Другим? Вы хотели сказать, что делать в жизни другой, да?
МИТРОФАНОВА: Нет. Когда люди эгоисты. Что я имею в виду.
ПЕНКИН: Но я не эгоист.
МИТРОФАНОВА: Нет?
ПЕНКИН: Я построил у себя на родине две церкви. Это уже не эгоизм. В память о маме с папой. И вторую – для города. Поэтому я иногда стараюсь помочь в детских домах. Иногда, когда сейчас снимали обо мне фильм.
МИТРОФАНОВА: "11-ая попытка"?
ПЕНКИН: В Пензе. Нет. Фильм к бенефису документальный. Я пришел в свою родную школу, и у меня никто ничего не просил. Я сказал: "Скажите, – директору, учителям, – что нужно вашей школе?" Ну, не супер-пупер, какое-то там что-то. Они говорят: "Вы знаете, у нас на выпускной вечер нет аппаратуры". Я им подарил аппаратуру. Это говорит о том, что я люблю жизнь, я люблю дарить людям подарки. Мне это приятно. Так что я не эгоист далеко.
МИТРОФАНОВА: Все. Мы это выяснили. Или это зависит от денег и богатства, либо, может быть, от воспитания. Или собственного мироощущения.
ПЕНКИН: Я думаю, что от воспитания и, наверное, от алчности. Потому что иногда бывает людям денег много и хочется еще, еще, больше. Но знаешь о том, что мы живем одной жизнью. И на тот свет не возьмешь эти деньги. Лучше помогать и делать. И очень хочется, конечно, чтобы не ломалась старина, чтобы исторические знания оставались.
МИТРОФАНОВА: Ой, это такой объемный вопрос! У нас была недавно экскурсовод в гостях. Я даже когда попыталась начать говорить об этом, она почему-то даже испугалась.
ПЕНКИН: Ну, что бояться?
МИТРОФАНОВА: Потому что она ходит по этим тропам, а там половины уже нет. И ей страшно, наверное.
ПЕНКИН: Ужасная эта ситуация. Потому что мы ломаем свои корни, которые были построены до нас. Не знаю, как это, в общем, сказать. Мы уничтожаем культуру. Ведь даже некоторые музеи немцы не сломали, а мы ломаем хуже даже, чем немцы. Поэтому это очень обидно.
МИТРОФАНОВА: Ну, да. И очень приятно, и правильно, и закономерно, что ты говоришь об этом.
ПЕНКИН: Ну, а кто? Если никто не будет говорить, это будет очень тяжело. Ну, кто-то должен сказать.
МИТРОФАНОВА: А с певцом не обязательно об эстраде говорить.
ПЕНКИН: Хотя бы мой один голос. Люди подумают, что, действительно, надо оставлять┘ Представляете, если бы не было сейчас Лондона, не было Парижа. Одно Бирюлево вокруг было бы, одни спальные районы.
МИТРОФАНОВА: Товарное.
ПЕНКИН: Да. Товарное, пассажирское – неважно. Просто надо оставлять свою историю, чтобы мы приезжали в центр и ценили это. Центральную часть.
МИТРОФАНОВА: Кстати, с нами в студии еще, видимо, импресарио, личный помощник.
ПЕНКИН: Менеджер, импресарио, директор, друг – Вадим.
МИТРОФАНОВА: Я уж чувствую. Да. Потому что мы с тобой сражались, чтобы затащить его в студию, чтобы иногда он реплику какую-нибудь.
ВАДИМ: Все правильно пока. Я не нужен пока.
МИТРОФАНОВА: Все правильно. Хорошо, хорошо.
ПЕНКИН: Мы послушаем следующую тогда песню, пока нам не звонят.
МИТРОФАНОВА: Нет, у нас есть.
ПЕНКИН: Давайте ответим на звонок. На любой, первый попавшийся.
МИТРОФАНОВА: Я хотела задать с форума несколько вопросов. "Сергей, буквально недавно пересматривала в Интернете ваш старый концерт. И еще советского ТВ. Там было столько блеска, столько костюмов, столько харизмы вашей! Огромный вам привет и спасибо за прекрасного гостя!" Так, это не вопрос. "Привет, Сережа! Откуда у вас такая любовь к красивой обуви? Это с детства или потом появилось?"
ПЕНКИН: Нет, это было с детства.
МИТРОФАНОВА: Это было с детства. А у меня с детства от неимения, собственно, какой-либо обуви, сейчас какой-то пунктик.
ПЕНКИН: Не важно, есть имение, неимение. Но можно не имение, можно иметь много обуви, но безвкусной. Всегда обувь – это красиво. Можно пойти в костюме дорогом и надеть домашние тапочки, то костюм смотреться не будет. А если ты наденешь хотя бы драные джинсы и рубашка у тебя будет красивая, туфли, то это очень красиво будет смотреться.
МИТРОФАНОВА: Да, очень симпатично смотрится Сергей Пенкин в нашей студии. Он элегантно одет: в лакированных штиблетах. В общем, такой франт. И, действительно, когда я зашла и увидела его, я думаю: "Господи, ко мне вокалист "Дюран-Дюран" ("Duran Duran") в Диоре пришел, Саймон Ле Бон ("Simon Le Bon"). А тут, смотрю – Сергей Михайлович. Вот оно как бывает!
ПЕНКИН: Спасибо большое за комплимент.
МИТРОФАНОВА: Но неужели все-таки это шматье красит? Да нет же, ну! А на голове все тот же творческий беспорядок.
ПЕНКИН: Все то же шаловливое┘ Нет, но я хочу сказать, конечно, сначала душа, а другое все – огранка.
МИТРОФАНОВА: Да уж! Это точно! Ну, конечно, нашим некоторым звездам надо на вас обратить внимание. Потому что как они одеваются, это вообще – туши свет в Новинском пассаже, я обычно так говорю.
ПЕНКИН: Новинский пассаж – это не совсем последнее.
МИТРОФАНОВА: Нет, ну, это такое у меня выражение.
ПЕНКИН: Зато свое. Здорово!
МИТРОФАНОВА: Ну, что, послушаем песню. А какую песню будем слушать?
ПЕНКИН: Будет "Возьми с собой мою любовь". Эту песню я хочу подарить всем нашим близким, которые рядом с нами. А те, кого рядом с нами нет, пусть они останутся в нашей памяти. Эту песню я также хочу посвятить своим маме, папе, брату, сестре.
МИТРОФАНОВА: Вадим сейчас повеселил меня. Он общался со своей женой и она, оказывается, меня слышала до этого. И говорит, что я должна была быть маленькой.
ВАДИМ: Маленькая в кожаной куртке, маленького роста, маленькая девочка такая.
МИТРОФАНОВА: Кожаная куртка, косуха – типа.
ВАДИМ: В кожаных штанах.
МИТРОФАНОВА: Ой, как потеет все в кожаных штанах.
ВАДИМ: А, оказалось, красивая, элегантная женщина.
МИТРОФАНОВА: Спасибо. Это меня нечаянно причесали сегодня. Дело в том, что я нечаянно попала на телевизор и там волей-неволей причесывают. Вы же знаете.
ПЕНКИН: И нечаянно сегодня встретились со мной.
МИТРОФАНОВА: Конечно. Поэтому вам сегодня повезло. А так, конечно, это пани Броня. На радио же не видно. Хотя у нас есть Интернет-вещание. Я отметила, что лирическое такое направление получило твое творчество.
ПЕНКИН: Да, я – лирик.
МИТРОФАНОВА: А как же настроение танца, на концертах же народ обычно бежит к сцене.
ПЕНКИН: Ну, зачем? Для этого есть и другие певцы.
МИТРОФАНОВА: Ну, вообще, я согласна с тобой и слушатели, потому что говорят: "Действительно, почему наш шоу-бизнес думает, что два прихлопа, три притопа нам достаточно, народу?" Возмущаются, очень хвалят голос. Сильно!
ПЕНКИН: Спасибо.
МИТРОФАНОВА: "Я балдею", – дядя Иня, подписался, "Сергей – супер!" – подписался из Ульяновска. – "Песня прям под мое настроение". А еще: "Спросите у гостя, не пробовал ли он петь на итальянском языке?"
ПЕНКИН: Ну, это, наверное, плохо знают мое творчество. У меня в моем репертуаре есть испанское "Бессаме мучо" ("Bessame Mucho"), итальянская "Санта Лючия" ("Santa Lucia").
МИТРОФАНОВА: И еще на армянском прекрасная песня, дуэт с Соной, я так слышала.
ПЕНКИН: На французском есть, на немецком серенада. Много песен есть. Ну, и, соответственно, конечно, на английском. У нас есть телефонный язык. Мы слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.
ПЕНКИН: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наталья Плющенкова. Сергей, я вам хочу передать огромный привет от души сотрудников ресторана "Олимп".
ПЕНКИН: О! Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Если вы помните, вы начинали свое творчество┘
ПЕНКИН: Да, конечно, конечно, помню. Мне это приятно, да.
МИТРОФАНОВА: Это в Лужниках?
СЛУШАТЕЛЬ: Я работала администратором. Я очень рада. Вы, может быть, меня и вспомните. Я слежу за вашим творчеством, я очень рада, что у вас все получилось. И когда вы пели "Feelings", несмотря на то, что это был ресторан, все замирали.
ПЕНКИН: Спасибо большое.
СЛУШАТЕЛЬ: И от вашего голоса до сих пор прям мурашки по телу.
ПЕНКИН: Спасибо большое. Видите, это приятно.
МИТРОФАНОВА: Да, спасибо огромное. Хорошо, что дозвониться смогла. Также из Пензы привет и "любим, ценим, гордимся".
ПЕНКИН: Спасибо. Я тоже люблю свой город.
МИТРОФАНОВА: А, действительно, когда ты понял, в какой момент, что у тебя все получилось? Потому что ты делал то, что ты любишь?
ПЕНКИН: В какой момент, когда я понял, что все получилось?
МИТРОФАНОВА: Когда гонорары пошли или когда грабить перестали? Или когда люди серьезно стали относиться? Или кода тебе не пришлось, наоборот, доказывать, что ты не какой-то там клоун, а нормальный, серьезный, умный человек?
ПЕНКИН: Я, наверное, хочу сказать, что все равно я по 5-балльной системе стою на четверке, но все равно стремлюсь к чему-то еще. На одну ступень. Поэтому то, что сейчас готовлюсь к концертам 11 февраля в Кремлевском Дворце съездов, у меня будет там отделение с моими музыкантами, а другое отделение будет с оркестром имени Юрия Васильевича Силантьева. Поэтому мне приятно под руководством Александра Клевицкого, человека, который создал сейчас, возобновил такой замечательный оркестр, и вообще, мне с ним приятно работать. Я хочу сказать большое спасибо. Это, наверное, очень хорошая школа.
МИТРОФАНОВА: Хорошая школа! Я слышала, что ты собирался или у тебя были благие намерения школу какую-то открыть? Или помочь?
ПЕНКИН: Я хочу свою вокальную школу с мини-концертным залом. Но пока очень сложно достучаться до наших московских властей.
МИТРОФАНОВА: Но про ваш домашний концертный зал мы наслышаны.
ПЕНКИН: Но мой концертный зал – это за городом. Хочется, чтобы что-то открыть в центре, чтобы приходили ко мне, и не только у меня преподаватели были наши, но и итальянцы. Хотелось, чтобы люди приходили и получали по-настоящему, не для понтов, что Пенкин открыл школу, а именно по-настоящему учить. Потому что я добрый, но в учебе я очень требовательный. Поэтому я хотел, чтобы в моей школе выпускались настоящие хорошие певцы. И я бы, наверное, с богатых людей брал за уроки деньги, а с бедных – я бы учил их бесплатно. С талантливых бедных людей.
МИТРОФАНОВА: Такой Пенки – Робин Гуд. Вери Гуд. У нас есть звонок.
ПЕНКИН: Да, мы слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Борис зовут.
ПЕНКИН: Добрый вечер. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, хочу поблагодарить вас за творчество, получаю наслаждение от того, что слушаю вас. Вопрос звучит в следующем. Такой замечательный голос и ни разу не представлялся на "Евровидении" от России. Есть планы?
ПЕНКИН: Вы знаете, я вам хочу сказать, что я в 94-ом году я представлялся.
МИТРОФАНОВА: Зарубили.
ПЕНКИН: Да, отобрали в сторону. И взяли Юдифь. Поэтому я не поехал. Но я думаю, что мы уже в 94-ом году заняли бы первое место. Я почему был уверен? Потому что эта художественная самодеятельность с каждым годом все хуже и хуже становится, это "Евровидение". Ну, в принципе, я не смотрю. Мне достаточно посмотреть хорошие концерты западные. Спасибо вам большое. Мне было очень приятно.
МИТРОФАНОВА: Да, согласна. Да, спасибо. Ну, а насчет западничества. Я, в принципе, себя считала всегда таким западником, и с 85-го года слушаю "A-ha", "Boney M" и всякое. И я не слышала тебя. Скажи, как отнестись?
ПЕНКИН: Я хочу сегодня для вас, для всех, кто любит хорошую музыку поставить дуэт с замечательной певицей Сарой Брайтман именно сейчас и чтобы все радиослушатели послушали этот замечательный дуэт.
МИТРОФАНОВА: "Бесподобно! Даешь на татарском!" – Руслан из Казани съюморил.
ПЕНКИН: Да на любом!
МИТРОФАНОВА: Молодец, здорово!
ПЕНКИН: Я пел блюз. Когда был в Казани, пел блюз на татарском.
МИТРОФАНОВА: Да! Блюз на татарском – звучит┘
ПЕНКИН: Мне дали слова, транскрипцию. И я все спел.
МИТРОФАНОВА: А, знаешь, как по-татарски "интернет"? Интерда. Кстати, один татарский актер мне подсказала эту шутку. А кто у нас на линии? Алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.
ПЕНКИН: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Сергей Михайлович, спасибо вам за прекрасный дуэт сейчас с Сарой Брайтман. Потому что это было такое какое-то дополнение голосов, такой перелив. И большое, большое спасибо вам за замечательные концерты, которые завершали вашу нынешнюю программу. И за то, что уже сейчас с сегодняшнего дня продается, билеты на ваш концерт. Мы уже их купили. Хотелось бы уточнить по поводу того, что вы говорили про исторические корни, про здания архитектуры, которые уничтожаются. Мы знаем, что в Пензе вам предлагали здание под вашу школу. Сейчас как раз это здание сгорело. И с чем, вы считаете, это связано? Это какие-то, скажем так, политические, внутрипензенские ┘
ПЕНКИН: Я понял. Я даже не знаю, как сказать. Но мне это здание, когда даже его разрушили, мне его сейчас отдают. Год назад оно было в хорошем состоянии. Я мог бы его восстановить. Сейчас что будет, не знаю. Но мне дают это помещение, то, которое уже в разрушенном состоянии осталось. Не знаю, что будет. Буду думать.
МИТРОФАНОВА: Ну, может быть как раз они хотят, чтобы ты восстановил все это дело.
ПЕНКИН: А там восстанавливать уже нечего.
МИТРОФАНОВА: Или построил новое тогда, может быть.
ПЕНКИН: Это плохо. Лучше бы старое было.
МИТРОФАНОВА: Да?
ПЕНКИН: Да.
МИТРОФАНОВА: Ну, тоже вариант. Видишь, это называется препоны и рогатки судьбы.
ПЕНКИН: Ну, у меня все очень сложно в жизни. Нет, у меня так, чтобы так – раз, с легкостью!
МИТРОФАНОВА: А ты в начале нашего интервью говорил, что, наоборот, жизнь должна тебе такое подставлять, а ты это преодолеваешь.
ПЕНКИН: Преодолевать┘
МИТРОФАНОВА: А так, когда все готовое молодежь хочет!
ПЕНКИН: Но не до такой же степени. Сейчас 50 лет, и я очень благодарен все-таки популяризации среди зрителей, не имея достаточного эфира на радиостанциях и телевидении.
МИТРОФАНОВА: Да, я полностью согласна. Абсолютно. И по СМС, по характеру, по отношению люди ценят голос, личность и то, что, действительно, тебя нигде не пиарят, тебя нигде не показывают, но, по большому счету, по раскрученным местам. И все равно есть и любовь и уважение.
ПЕНКИН: Ну, да. И еще пока даже звания не имею ни одного.
ВАДИМ: Будет.
ПЕНКИН: Я просто хочу сказать, у нас как на эстраде? У нас не успел из пеленок вылезти, а уже получает звание заслуженных, народных. Я пока еще не получил. Но, самое главное, это не звание, а самое главное – признание зрителей. Это самое-самое лучшее. А все остальное – это ерунда.
МИТРОФАНОВА: Обсуждение музыкальных стилей и направлений не утихает. И я остановилась на вопросе о гастрольном туре, который будет как раз завершен в Кремле большим концертом в честь 50-летия. Это большая дата. Ни одной пластической операции, позволю себе отметить. Я и то уже мечусь между салонами. Но завидую тебе я, Сергей Михайлович. Чуть-чуть.
ПЕНКИН: Я хочу сказать, что это, наверное, большое спасибо богу и маме с папой.
МИТРОФАНОВА: Ну, да. Это чисто генетически. Тина Тернер, ей, по-моему, уже 86, а она все в мини-юбках ходит. Бывает же такое!
ПЕНКИН: Вы знаете, я, с другой стороны, сейчас всегда на концерте говорю: злые люди они быстрее стареют от своей злости. Надо просто быть добрым человеком в жизни. Мне так кажется. Она столько перетерпела в своей молодости, Тина. Там с мужем проблемы были. И поэтому я хочу сказать, что ей судьба дает вторую жизнь, мне так кажется.
МИТРОФАНОВА: Ну, да. 90 % доброты.
ПЕНКИН: Она классная и добрая, да.
МИТРОФАНОВА: Да, как-то так. Во Франции живет. Дача-то у нее во Франции, а не в Одинцово.
ПЕНКИН: Ну, ничего страшного.
МИТРОФАНОВА: У нас как раз есть перспектива. Может быть, как раз гастрольный тур поможет нам отстроить.
ПЕНКИН: Но у нас есть небольшой загородный дом в Греции.
МИТРОФАНОВА: А, признался все-таки! Ну, хорошо. Поздравляю, это круто.
ПЕНКИН: Спасибо.
МИТРОФАНОВА: Это хорошо, спокойно и не очень пафосно.
ПЕНКИН: Маленький такой.
МИТРОФАНОВА: Хотя остров Пафос, я надеюсь?
ПЕНКИН: Крит.
МИТРОФАНОВА: Хорошо. Так что с туром-то? Какие города? Вопросы: "Когда вы к нам приедете, когда вы нас порадуете?"
ПЕНКИН: А какой город?
МИТРОФАНОВА: Разные: Казань даже спрашивает. Новосибирск.
ПЕНКИН: В Новосибирске будем.
МИТРОФАНОВА: Ростов.
ПЕНКИН: В Ростове будем.
МИТРОФАНОВА: Томск, Тульская область. Как у вас география?
ПЕНКИН: Тульская область – Тула.
ВАДИМ: 70 городов будет, 70 городов в туре. Только в первом полугодии с сентября по декабрь.
МИТРОФАНОВА: А как это проходит? Это подпевки, я надеюсь, есть? Какой-то шоу-балет?
ПЕНКИН: У нас едет 25 человек. Без балета, без всего. Одни музыканты.
МИТРОФАНОВА: Без этой содомии.
ПЕНКИН: У нас три бэк-вокалистки, четыре работника, которые везут у нас конги. Кстати, Вадим играет на перкуссиях.
ВАДИМ: Хобби, подрабатываю.
МИТРОФАНОВА: То есть, не портит картину.
ПЕНКИН: Да, бас-гитара, соло-гитара, скрипач, саксофонист, клавиши.
МИТРОФАНОВА: То есть, этих перьев не будет?
ПЕНКИН: Нет, это вчерашний день.
МИТРОФАНОВА: Все уже, да?
ПЕНКИН: Конечно.
МИТРОФАНОВА: Скажи, а где ты все эти жилетки хранишь?
ПЕНКИН: За городом.
МИТРОФАНОВА: То есть, они у тебя как музей твоих чудес?
ПЕНКИН: У меня один костюм находится в краеведческом музее в моем городе. Правда, я еще ни разу не видел.
МИТРОФАНОВА: Нет, ну, количество этих жилеток! Пилотка и жилетка – это такой был образ!
ПЕНКИН: Иногда отдаю поклонникам. Иногда отдаю в дома там, где занимаются люди художественной самодеятельностью.
МИТРОФАНОВА: Ну, жалеть, в принципе, не о чем, да? Конечно, смешно было иногда смотреть на все это сейчас уже.
ПЕНКИН: Так интересно!
МИТРОФАНОВА: Интересно.
ВАДИМ: Этого уже лет 5 нет, наверное, 6 даже.
ПЕНКИН: Да, давно уже.
МИТРОФАНОВА: Ну, знаешь! Было же все-таки.
ПЕНКИН: Конечно, было. Но хотелось пошалить.
МИТРОФАНОВА: Ой, пошалил один такой!
ВАДИМ: Первый же был, первый был!
МИТРОФАНОВА: А скажи, пожалуйста, такой серьезный вопрос. Мы все послушали то, что принесли, да?
ПЕНКИН: Можно поставить нашу какую-то музыку.
МИТРОФАНОВА: Но, понимаешь, я боюсь, что, если мы опять на хвост или на горло, то будет┘
ПЕНКИН: Нет!
МИТРОФАНОВА: Лучше мы в программе "Old School" сделаем заявку. Сейчас пришел Миша Иконников, наш директор музыкальный, отличный парень.
ПЕНКИН: Кучерявый. Понял.
МИТРОФАНОВА: Да. Привет, кудрявый! Так, мы ставим песни до 1999 года включительно. То есть, олдскульные. И обязательно в одной из программ поставим что-нибудь из классики, проверенной временем. Ты в 91-ом у нас выпустил "LP Holiday". И правильно сделал, я так поняла.
ПЕНКИН: Это была песня, я пел с одной голландской певицей, она такая негритянка Генриетта Уильямс. И это был первый концерт и первый мой дуэт, замечательный такой. Люблю негритянскую музыку. И мне нравится, что они поют не как белые. И поэтому это первый дуэт был.
МИТРОФАНОВА: Да, есть, что вспомнить. Ну, правда, круто! 91-ый год, только все открылось. Жабры и эти, как их, шлюзы.
ПЕНКИН: Ну, почему? Я же работал в варьете. Поэтому я ездил с 87-го года. Я объездил Канаду.
МИТРОФАНОВА: Ты очень дипломатичный человек. Как тебе это удавалось, а? Это нужные люди или друзья, или твоя именно жизненная какая-то ┘
ПЕНКИН: То есть?
МИТРОФАНОВА: Ну, не знаю. Ведь за границу никого не пускали. И проверяли 100 раз.
ПЕНКИН: Но 87-88-ой год была перестройка. И то, что ездили с варьете мы в Германию, в Канаду, в Италию, это не я организовывал. Это делали на высоком уровне. И мы выступали не перед эмигрантами, а именно перед теми зрителями, в какую страну мы приезжали. И в Канаде я выступал с группой "Rolling Stones", "Status Quo", Ковердейл, Питер Габриэль, в общем, в одном клубе. Мне было приятно там выступить.
МИТРОФАНОВА: Слушай, ну, Ковердейл реально хуже выглядит. Я была на концерте. И под фанеру, гад, поет.
ПЕНКИН: Но тогда это было 88-ой год, это небоскребы, это так было здорово! Сейчас как-то уже привыкли. Столько сейчас фирмачей приезжает в нашу страну! А тогда-то все было закрыто.
МИТРОФАНОВА: В диковинку.
ПЕНКИН: Да. Это было: уф!
МИТРОФАНОВА: И такой полусерьезный, полуироничный такой вопрос. Не знаю, рассуди, как хочешь. В твоей истории в шоу-бизнесе, так называемом, вообще, люди – друзья могут быть?
ПЕНКИН: Могут. Мало, но могут быть. Я считаю, что подруги из группы "Мираж" просто замечательные. Лолита очень хорошая. Ну, не хочется сейчас раскрывать все дуэты, которые я записал в программе "Бенефис". Поэтому вы услышите много интересных, хороших, замечательных дуэтов.
МИТРОФАНОВА: То есть, есть все-таки в этом какой-то смысл.
ПЕНКИН: Есть, есть. Есть не пафосные, есть добрые, настоящие музыканты просто. Я считаю, что должны быть, в первую очередь, музыканты, а потом личности. Ну, личности-то есть, как музыканты, но потом как люди. Потому что если человек – личность на сцене, то он будет творить и не будет похож на другое, как Бах, Бетховен.
ВАДИМ: Есть у нас еще такие, есть.
ПЕНКИН: Шаляпин, Лемешев, Магомаев и все остальные.
МИТРОФАНОВА: Кстати, я слышала прекрасную песню "Моя любовь" или как там?
ПЕНКИН: "Мелодия".
МИТРОФАНОВА: "Ты моя мелодия". А какой грим! Эти черные баки! Вообще отлично. И такой вопрос. Есть ли у тебя мечта с кем-то из ныне живущих, именно каких-то таких суперлюдей? Ты очень больших людей уже видел и пел на сцене.
ПЕНКИН: Мне бы очень хотелось все-таки, чтобы на мой день рождения в Кремле я спел в дуэте с замечательным певцом, с двумя, это Джордж Майл и Элтон Джон. Это моя мечта.
МИТРОФАНОВА: Ну, это культовые фигуры шоу-бизнеса Запада.
ПЕНКИН: Это просто классика.
МИТРОФАНОВА: Да, это классика. Сейчас уже однозначно. А, скажи, они об этом уже знают? Или ты намекал им?
ПЕНКИН: Нет, нет, конечно, нет. Пока нет. Но у меня еще мечта, Вадик уже об этом знает, мой продюсер. И я хочу сказать, что я хочу пригласить, по мере возможностей, если найдутся меценаты, спонсоры, все-таки пока мы сейчас все своими силами делаем, хочется пригласить хор из Лос-Анджелеса 40 человек. Это здорово. И они поют там джаз со всеми делами. А я их чтобы заставить петь русскую музыку.
МИТРОФАНОВА: Ну, слушай, придется сейчас пока как-то своими силами приглашать Джорджа Майкла и Элтона Джона.
ПЕНКИН: Это как раз, 70 городов объеду, и весь гонорар чтобы отдать.
МИТРОФАНОВА: Конечно. А что! Психанул, полтинник! Бес в ребро и все такое! Придется пожелать творческих успехов, такой же жизнерадостности и иронии и в голосе и в жизни.
ПЕНКИН: Спасибо большое. Ну, я хочу всем радиослушателям пожелать здоровья, счастья, любви, больше праздников в наших серых буднях. Я люблю вас. Спасибо, что вы были сегодня со мной. И только благодаря вам я живу на сцене. Какой бы талантливый певец ни был, если нет зрителя, – нет артиста. Я люблю вас. Спасибо большое.
МИТРОФАНОВА: И я помню выражение даже моего дяди Пети: расти большой и не будь лапшой. Ну, что ж, спасибо Сергею Пенкину и до новых встреч. Пока.
ПЕНКИН: И вам спасибо.
Слушайте аудиофайл.
Шоу Риты Митрофановой. Все выпуски
Все аудио
- Все аудио
- Маяк. 55 лет
