Ранеты Андрей Разин в гостях у шоу "Ранеты"

КОВАЛЕВСКИЙ: Мне кажется, что это наш звездный час! Друзья, у нас в студии Андрей Разин! Здравствуйте, Андрей Александрович.

РАЗИН: Здравствуйте, все присутствующие здесь, в студии. И, конечно же, все наши теле- и радиослушатели. Сегодня рождается, я так понял, новый коллектив.

РАДЦИГ: Вы так уже поняли.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, вот именно об этом мы хотели с вами поговорить сегодня. Перед вами сидят четверо бездарных, плохо выглядящих, не умеющих петь и лишенных музыкального слуха...

РАЗИН: Но хорошо говорящих.

ТИМОФЕЕВ: Что тоже немаловажно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да. Говорить кое-как научились. Значит, вот стоит задача┘ Понимаете, мы в эфире до пятницы. В нашем распоряжении есть два дня. Кто, если не вы, может подсказать нам и научить нас, как сделать из нас звезд? Ну, а все остальные могут послушать, может быть, будут рецепты.

ТИМОФЕЕВ: Берите ручки, бумажки.

РАЗИН: Давайте так. То, что я у вас здесь - это вы уже звезды. Это я вам сразу говорю. Потому что сейчас уже не стесняется ни телевидение, ни радио говорить, кто первый продюсер Советского Союза. А больше всего мне понравилась Алла Борисовна Пугачева, когда у нее на Украине, когда она поддерживала Тимошенко, у нее спросили журналисты: "А с чего, Алла Борисовна, начался шоу-бизнес вообще в Советском Союзе?" Она говорит: "Когда ноги этого колхозника ступили на перрон Казанского вокзала, с этого дня и начался шоу-бизнес". Спрашивают: "А кто такой колхозник?" - "У нас, - говорит, - один колхозник на эстраде, это Разин".

КОВАЛЕВСКИЙ: Да вы что!

ТИМОФЕЕВ: Это комплимент, я считаю, крутой.

РАЗИН: Да. Поэтому, я считаю, правильно, что вызвали меня.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но что делать нам? Что?

САВЕЛЬЕВ: Андрей Александрович, смотрите, какая ситуация. Вот у нас сейчас уже здесь, в этой студии есть укомплектованный коллектив. Есть звукорежиссер, четыре артиста и продюсер. Дальше?

РАЗИН: И шаг номер два, да? Вы знаете, когда Айзеншпис вышел из тюрьмы и пришел ко мне домой в джинсах, в кофте такой красивой... Я говорю: "Где ты взял, ты ж только из тюрьмы вышел?" Он говорит: "А это еще я десять лет назад купил, мне из-за границы привезли". Ну, модно был одетый. Он говорит: "Андрюх, с чего ты начинал, как ты вот их подбирал и так далее? По голосу?" Я говорю: "Никогда. Ни голос, ни музыкальная грамота, ничего меня не интересовало. Интересовала только внешность, интересовала то, понравится ли это народу или нет".

ТИМОФЕЕВ: Вот мы же понравимся?

РАЗИН: Судя по вашей внешности, судя по вашему темпераменту, я думаю, что эта группа тоже может существовать.

САВЕЛЬЕВ: Сколько концертов в марте?

РАЗИН: Я вам хочу сказать, что группа "Ласковый май", несмотря на то, что мы уже 23-й год существуем, 97 концертов дала в прошлом году в оригинальном составе. И сегодня не говорите о том, что группа "Ласковый май", наш репертуар не идет. Сегодня в Минске на 9 февраля ни одного билета нет. В Баку на 20 февраля - ни одного билета нет именно на наш состав, первый состав. А мне уже 47.

РАДЦИГ: Гастролируете, да, вы?

РАЗИН: Да. Депутаты, правда, худыми не бывают. Но выхожу на сцену, ничего. Поэтому вы комплекции хорошей, нормальной. Я бы так сказал - кассовой. Привыкайте к тому, что у вас тоже будут свои поклонницы.

РАДЦИГ: Андрей Александрович, как вы считаете, целевая аудитория наша - это кто?

РАЗИН: Я думаю, что и молодежь будет вас посещать, и уже и в возрасте люди. Почему? Потому что сегодня у нас нет коллектива с такой позитивной динамикой, как вот эта компания, которая меня пригласила.

КОВАЛЕВСКИЙ: "Ранеты". Нас зовут "Ранеты".

РАЗИН: Название "Ранеты" убийственное. Кто это придумал, сразу ставлю 5. Молодец! Значит, он будет тексты писать. Значит, он будет тексты вам писать тогда. Вот. Ну, и самое главное, определитесь в репертуаре.

РАДЦИГ: А я музыку написал.

РАЗИН: Вот это тоже хорошо. Не покупайте, пожалуйста, за десять тысяч долларов песни. Пишите их сами. Даже если это будет плохо получаться, в любом случае пишите. Например, заходит Сергей Кузнецов и говорит: "Андрюш, ну, дай мне выпить". Я говорю: "Сережа, сегодня концерт. Ни капли". Он говорит: "А если я песню хорошую напишу?" Я говорю: "Иди, напиши песню. Если будет она хорошая, то я тебе дам 100 грамм выпить". Он пошел. Через 10 минут охранник говорит: "Он уже готов". Я говорю: "Заходи". И он поет "Розовый вечер". Я говорю: "Налейте ему 200 грамм".

ТИМОФЕЕВ: Принес два альбома.

РАЗИН: Он записал песню "Розовый вечер" за 10 минут, потом ему дали выпить.

КОВАЛЕВСКИЙ: Потому что выпить хотелось.

РАЗИН: Так что если вы тоже что-то захотите написать, то пишите сами. Но вообще мы с вами поговорим. Поговорим.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, тут проблема, понимаете?

РАЗИН: Мы должны открывать секреты нашим радиослушателям и всему многомиллионному народу, как я вас буду раскручивать?

РАДЦИГ: Видели бы вы нашу откровенную фотосессию! Мы ничего не скрываем от своих радиослушателей.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, смотрите! Мы сами кое-что уже предприняли, кое-какие шаги.

САВЕЛЬЕВ: В нас уже плюют там.

РАЗИН: Но это хорошо уже┘

ТИМОФЕЕВ: Ну, что? Показать можно уже, да?

КОВАЛЕВСКИЙ: Конечно. Обязательно. Первое, что мы сделали, чтобы заявить о себе - мы решили сразу раздеться.

РАЗИН: Но это уже у "На-На" было. Я помню, опубликовал даже статью в газете "Ласковый май", миллион двести тираж, я опубликовал. Ко мне приходит фотограф и говорит: "Андрей Александрович, сколько вы мне заплатите денег?" А газету выписывали дети, миллион двести тысяч тираж, Минск выпускал. Я говорю: "А что за фотографии?"  Он говорит: "Я буду просить пять тысяч рублей". Я говорю: "А что такое?" - "Меня попросил Алибасов сфотографировать "На-На" голыми. Но на плакате все прикрыто. А заставил он их полностью голыми фотографироваться". Но это был, представьте, 1990-й или 1991-й год. Первый состав. Я говорю: "И что, они у тебя прям голые?"  Он говорит: "Да, голые. Но Алибасов пленки все забрал. Но он не заметил, я сфотографировал их на свой фотоаппарат".

ТИМОФЕЕВ: А у вас тогда был встроен в глаз фотоаппарат?

РАЗИН: Он говорит: "Стояло два охранника надо мной, чтоб я ничего... Но я умудрился. У меня был фотоаппарат на шее маленький. И я расстегнул свитер и сделал снимок". Я говорю: "Ну-ка, показывай". Он мне вываливает откровенный снимок. Я ему, естественно, немедленно пять тысяч рублей и пишу "на главную". После этого нашу газету закрыли. Но самое главное, что я это опубликовал - огромная фотография со всем хозяйством "На-На". И написал: "На-На" или "Дай-Дай". Это был такой грандиозный скандал. Алибасов бегал по телевидению, узнав, что я туда приехал, ловил┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Но, Андрей Александрович, знаете, нашим хозяйством особо не похвастаешь.

РАДЦИГ: Просто после нас уже никто не осмелится на подобные выходки. Мы закрыли эту тему навсегда для шоу-бизнеса.

РАЗИН: Во-первых, раскрутить артиста - это, прежде всего, придумать кучу всяких историй. Когда я взял Юру Шатунова, первое, что я подумал: он сирота, родился в 1973 году, матери нет. Элвис Пресли, значит, умер тогда-то. Я тут же вызвал журналистов из журнала "Смена" и сказал: "Вы знаете, нашлась сумасшедшая, приехала из Америки, русская баба. Студентка, училась за границей, в США. Родила Юру Шатунова, бросила его в роддоме. А теперь увидела, что он звезда, приехала, открыла страшную тайну, что она родила его от Элвиса Пресли. Значит, мы эту сумасшедшую поместили в дурдом". Нашли девушку, которую положили для этих целей... Та кричала как бешеная: "Я мама! Если вы мне не отдадите Юру!", - и так далее. И все журналы написали, что Юра Шатунов - это сын Элвиса Пресли, после чего я продал 30 концертов в США.

ТИМОФЕЕВ: Да вы что!

РАЗИН: Да. И Юра Шатунов ездил по США.

ТИМОФЕЕВ: Поклонники Элвиса приходили?

РАЗИН: Полные залы были, потому что все приехали посмотреть. Мать упекли в сумасшедший дом, а отпрыск, значит, популярный певец из детского дома, приехал в США. Поэтому мы имели грандиозный успех.

РАДЦИГ: Единственное, чего не хватает в этой истории - это карлик и чернокожый гей, мне кажется. Для полноты картины.

РАЗИН: Поэтому истории надо придумывать, историй надо много придумывать. И есть одна очень известная актриса, которая звонит мне и говорит: "Андрей, взяла девочку, хочу раскрутить. Мне за нее заплатили хорошие деньги. Ты не можешь ей придумать историю, потому что у нее все хорошо. Папа есть, мама есть, училась хорошо, прилежная, всегда на пятерки. А мне нужно придумать ей скандал". Я говорю: "Так придумай сама". Она говорит: "Я не могу. Разин, ты же можешь только скандалы придумывать". Я, говорит, тебе заплачу только 20 тысяч, больше не проси, у меня больше денег нет.

РАДЦИГ: Ребята, а у кого сколько? Давайте по сотке скинемся. Придумайте нам историю сейчас.

САВЕЛЬЕВ: На - 600 рублей. Хотя бы первое предложение!

РАЗИН: Сходу не могу. А вот 600 рублей - это, конечно, очень мало. Ну, очень мало!

САВЕЛЬЕВ: 900!

ТИМОФЕЕВ: Нашего продюсера интересуют деньги! Это для нас немаловажно.

РАЗИН: Торг тут неуместен. Мне очень понравился Горбачев, когда его попросили┘ Когда моего "дядю" попросили прокомментировать, правда ли то, что вышло на экранах в художественном фильме, он посидел, подумал и говорит: "А он же талантливый! Но и Остап Бендер был талантливый". Он перепутал живого Разина с вымышленным Остапом Бендером. У человека все уже в голове перемешалось. Но больше всего мне понравился Артемий Троицкий, когда Кира Прошутинская вела программу, помните, "Пресс-клуб", и кто-то сказал, что Разин - это Остап Бендер, и Артемий Троицкий через свое все заикание: "К-кто Остап Бендер? Разин? Д-да Остап Бендер - это сын Разина!" Да я не обиделся.

КОВАЛЕВСКИЙ: Для того, чтобы плотно сотрудничать с начинающей звездой, с артистом, надо с ним быть плотно знакомым, знать о нем много деталей? Или это все миф?

РАЗИН: Вы знаете, в советские времена мы все получали зарплату 80-100 рублей. И если мы покупали автомобиль, мы должны придти были в ОБХСС и сказать, где мы взяли деньги. В финуправление пойти и взять справку о доходах. А если мы взяли справку о доходах, то сразу идет опять ОБХСС. Поэтому был замкнутый круг. И денег не было. И тогда мы выкручивались как? Я, например, украл комбайн, продал и на эти деньги купил кассеты и раздавал бесплатно, чтобы не продавать, чтоб в тюрьму не сесть. Вот. За комбайн избежал тюрьмы, а кассеты раздал народу. Так раскрутился. Раньше эти миллионы рублей были государственные, а потом  развалили страну и забрали все биоресурсы. И на биоресурсы теперь делают┘. Не случайно, помните, говорили: "Как у Алсу появился новый клип, значит, на заправках увеличилась цена топлива". Поэтому сейчас все продюсеры практически получают очень солидные заказы. Например, мой директор был вызван одним очень серьезным олигархом, Рашидом Дарабаевым, и ему на стол наличкой прям положили один миллион долларов. И сказали: "Вот этот парень должен участвовать в одном из фестивалей, и он должен там взять призовое место". "Славянский базар". И что вы думаете? Он участвовал и взял призовое место.

ТИМОФЕЕВ: Удивительная история!

РАЗИН: Хотя этого парня никто не знает. Сегодня деньги вершат практически все. И вот те продюсеры, которые прошли школу, скажем, мою школу или школу свою, они практически все сейчас работают на кассовый результат. И попробуйте этого продюсера заставить взять просто какого-то с улицы парня, раскрутить и сделать ему имя.

САВЕЛЬЕВ: Тысяча двести, ребята!

РАЗИН: Ставки растут!

САВЕЛЬЕВ: Вы на что намекаете, простите?

РАЗИН: Я хочу все-таки прощупать к концу этого эфира вашу состоятельность.

САВЕЛЬЕВ: Так давайте продадим ваши часы. У нас все равно нет денег?

РАЗИН: Пока 1200 уже есть в банке. А начинали, заметьте, с 600 рублей.

КОВАЛЕВСКИЙ: И еще не конец эфира. Андрей Александрович. Вы говорите, что сейчас уже деньги не решают. Но, тем не менее, если на стол расстелить не миллион, а десять миллионов, но все-таки это сумма?

РАЗИН: Я вам одно могу сказать: я единственный продюсер, который заявлял и заявляю всегда - любой человек, если он не глухонемой, он у меня запоет. Неважно, поете вы, не поете, есть у вас слух, нету┘ У меня есть такая методика, по которой у меня за три дня любой человек запоет.

ТИМОФЕЕВ: Как у кузнеца, да?

РАЗИН: Я стараюсь эту методику никому не рассказывать, потому что у нас и так сейчас две тысячи звезд!

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, нет, не рассказывайте.

РАЗИН: А так будет уже сто тысяч звезд. Но эта методика основывается только на одном: человек должен обязательно не учиться никогда нотной грамоте.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это про нас.

РАЗИН: Полностью ноль. Ноль. Если он знает нотную грамоту и где-то учился в музыкальной школе - все, моя методика не работает.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я, по-моему, пошел, ребята.

РАДЦИГ: Андрей Александрович, а вот я не умею играть.

РАЗИН: А вы все, по-моему, попадаете под мою категорию.

САВЕЛЬЕВ: Кроме Максима, я замечу.

РАЗИН: Но Максим хорошо пишет и придумывает, поэтому мы его поэтом сделаем.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я готов, пожалуйста.

РАДЦИГ: А я тогда буду шнуры протирать. Что мне остается? Музыкальная школа.

САВЕЛЬЕВ: Нет, я не учился в музыкальной школе. Более того, я не умею играть ни на каких инструментах. Скажите, в нашем коллективе я на чем буду играть?

РАЗИН: Во-первых, все участники коллектива всегда играют у продюсера на нервах. Это самый главный инструмент. А дальше мы распределим уже по росту┘ Вот я, например, когда набрал группу "Ласковый май", там ничего никто не мог. Я смотрю: этот Миша длинный. Я говорю: "Так, Миша, ты будешь клавиши носить на сцене". Игорь Сафиуллин чуть-чуть поменьше и горбатый. Я говорю: "Так как ты горбатый, будешь с саксофоном выходить". Значит, несколько песен надо писать с саксофоном. Юру Шатунову жалко, он ходит, как бегемотик. Я говорю: "Ты будешь петь". Сережа Ленюк шею все время тянул. Все время тянул шею, я говорю: "Значит, ты будешь барабанщиком, чтоб тебя из-за барабанов было видно". И вот я распределил все эти роли. И что вы думаете, все справились, все выучили свои партии. И сегодня, например, бывший муж Леры Кудрявцевой, наш Сережа Ленюк, про него все говорят: "Это барабанщик группы "Ласковый май", бывший ее муж". Почему говорят? Потому что Сережа своей шеей получил инструмент - барабан. А если бы он встал за клавиши, то все говорили бы: "Лерин муж, бывший клавишник группы "Ласковый май". Разин определял, кто на каком инструменте будет играть.

САВЕЛЬЕВ: Я думаю, что в шоу-бизнесе до сих пор такая схема работы.

РАЗИН: Поэтому распределим. Не волнуйтесь.

САВЕЛЬЕВ: Есть руки - вот тебе треугольник.

РАДЦИГ: Андрей Александрович, видите, у нас еще звукорежиссеры скинулись, поэтому цена теперь 2640. Вывесили вот здесь.

РАЗИН: Ой, ставки растут. Тогда я вам сделаю предложение. Но посмотрим, сколько вы еще тут накидаете.

КОВАЛЕВСКИЙ: Предчувствие у меня хорошее. Как-то первые полчаса идут нормально. Мне кажется, мы производим хорошее впечатление.

РАЗИН: Пока хорошее. Пока. Не задаете плохих вопросов. Скажите, а кто-то звонить будет или нет?

КОВАЛЕВСКИЙ: А зачем нам, чтобы кто-то звонил?

РАЗИН: А пусть скажут, что┘

ТИМОФЕЕВ: Пускай нам Шатунов позвонит. Мы выясним у него все.

РАЗИН: Я помню, председатель Гостелерадио сказал: "Даем только Шатунова один клип. По Центральному телевидению". Думаю, как мне туда влезть, как мне влезть? И я придумал. Я беру рацию у милиционера и говорю: "Юра, я хочу с тобой петь".

КОВАЛЕВСКИЙ: Я помню этот клип.

РАЗИН: И показали этот клип. Он своих вызывает: "Я сказал, Разина чтобы там морды не было!" - "Так он же в клипе, он же у милиционера взял рацию и кричал, что он хочет петь". Он говорит: "И тут он вас надул".

КОВАЛЕВСКИЙ: С нами в студии сегодня наш продюсер Андрей Разин!

РАЗИН: Кстати, приглашая меня, девочки с моей любимой радиостанции сказали: "Андрей Александрович, мы не хотим вас приглашать, как специалиста, мы вас приглашаем с просьбой стать продюсером этой группы".

ТИМОФЕЕВ: Андрей Александрович, вам из Ставропольского края пишут: "Я пришлю тысячу рублей Разину, только раскрутите группу "Ранетов". Наташа".

РАЗИН: Все, понял.

КОВАЛЕВСКИЙ: Или, например, пишут: "Я пришлю три тысячи рублей, только не раскручивайте их".

ТИМОФЕЕВ: У нас телефонный звонок есть. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

РАДЦИГ: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Мария.

КОВАЛЕВСКИЙ: Здравствуйте, Мария, ваш вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста, можно ли ваших мальчиков заказать?

КОВАЛЕВСКИЙ: Заказать?

РАДЦИГ: Интим не предлагать только.

РАЗИН: Вы знаете, моих соседей уже заказали, поэтому давайте лучше пригласим их. А куда вы их хотите пригласить?

СЛУШАТЕЛЬ: В ДК "Железнодорожный".

РАЗИН: Так, ребята, молчите, теперь я включаюсь как продюсер. Сколько мест зал у вас там?

СЛУШАТЕЛЬ: 300.

РАЗН: 300 мест, так, билетики, значит, по две тысячи пойдут. Так, хорошо, ну, оставьте телефончик, продадим.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, это реально, да, возможно?

РАЗИН: Ну, вообще реально. Ребята, вы готовы?

ТИМОФЕЕВ: Нет, мы как бы готовы.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, просто она сказала "мальчиков", я так подумал, о ком речь?

РАЗИН: Ну, я имею в виду нашу группу новую, да, "Ранеты"?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, вашу группу "Ранетов".

РАЗИН: Все, забиваем. Но давайте сделаем все-таки первый концерт, значит, по 200 рублей с билета - это ваши.

СЛУШАТЕЛЬ: По 200?

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, Мария, не ваши, наши.

РАЗИН: Мария, ваши - за организацию. По 200 рублей - ребятам за участие, остальное все продюсеру, просто у меня много расходов будет.

ТИМОФЕЕВ: Потрясающе. Можно сразу маленькую просьбу: когда билеты будете брать в плацкарт, возле туалета не берите. Самое главное.

РАЗИН: Все, видите, мы уже начали обсуждать райдер.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, еще одна проблема: у нас нет одежды, вообще никакой.

РАЗИН: Вот поэтому продюсер всегда берет очень много.

РАДЦИГ: Чтобы купить себе одежду.

РАЗИН: Когда случилась беда у Барри Алибасова, когда сгорел его весь реквизит в самолете, я ему позвонил и сказал: "Барри Каримович, поздравляю вас с обновками. Наконец-таки 15-летние костюмы сгорели, наконец-таки страна увидит новые костюмы, страховую компанию обуете, получите новые костюмы". Так что нет худа без┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Добра. Андрей Александрович, и вот один серьезный вопрос у меня к вам есть. Вот мы так все шутим, миллион туда, миллион сюда, триста за "Ранетов", что негусто...

ТИМОФЕЕВ: По двести.

КОВАЛЕВСКИЙ: По двести даже. Но вот если серьезно, вы же очень много, я знаю, помогаете людям. У вас есть сейчас какой-то проект, в котором вы заняты и делаете это безвозмездно.

РАЗИН: Да, действительно, совместно с Мурманским пароходством, председателем совета директоров Николаем Владимировичем Куликовым мы ведем один очень серьезный проект. Это семья майора Тарасова, который погиб в грузинских событиях одним из первых, и у него остался грудной ребенок, мальчик, и восьмилетняя девочка, которая, кстати, ходила в музыкальную школу. И у них есть мама Светлана. И Николай Владимирович купил в Москве шикарную квартиру почти за миллион долларов, с мебелью, с обстановкой для всей этой семьи и попросил меня... И взялся я за этот проект, потому что я понимаю, что если раскрутить эту девочку и сделать ее звездой, во-первых, травма пройдет. И нам хочется сделать из нее действительно очень хорошую актрису, певицу. И, по крайней мере, семья Тарасовых будет жить очень счастливо. Такие проекты действительно осуществляют только люди хорошие, люди, которые действительно душой переживают за эти семьи, и я такой одиночка в этих вопросах, и Николай Владимирович. Это такие бизнесмены точечные, это хорошие люди. Не ради рекламы, а ради того, чтобы помочь этой семье и помочь этим людям. Ну, а с другой стороны, я хочу сказать, что самое страшное, что у нас нет в вузах продюсерских факультетов. А это самая востребованная профессия за рубежом. Вы знаете, еще в советские времена я Михаилу Сергеевичу Горбачеву, когда он приехал к нам в село Привольное перед переездом в Москву с Марией Пантелеевной, с мамой, я сказал: "Михаил Сергеевич, а вот я читал в газете, что гонка вооружений в Америке на первом месте по деньгам, а шоу-бизнес - на втором. А у нас вообще его нет". Шоу-бизнес - это огромадные обороты денег, которые крутятся в свободных странах. Сегодня наша страна свободная. Но не иметь ни одного учебного заведения, которое готовит профессионально продюсера - это вообще беда, национальная беда. Поэтому у нас вот такая эстрада, у нас такая обстановка. Поэтому вы, наши "Ранеты", сегодня вынуждены обратиться к единственному продюсеру страны.

КОВАЛЕВСКИЙ: Так и есть, Андрей Александрович. Если мы сейчас вольем еще 1,5 тысячи рублей, мы рынок не обрушим?

РАЗИН: Я смотрю тут на часы и все время жду от вас еще каких-то предложений. Мы остановились на 1200.

РАДЦИГ: Минуточку. Было 2 640, плюс тысяча рублей, 3 640, я добавлю еще 60 рублей от себя. 3 700.

ТИМОФЕЕВ: У меня друг работает в банке, я возьму кредит на неотложные нужды, итого у нас пять тысяч рублей уже есть.

КОВАЛЕВСКИЙ: Даю еще две. У жены зарплата была позавчера.

РАДЦИГ: Семь тысяч, Леха, твое слово.

РАЗИН: Ладно, давайте еще мы подождем, может быть, вы раскошелитесь на более крупную сумму, потому что у меня есть для вас убийственное предложение.

РАДЦИГ: Вот из Мурманской области предлагают: "Давайте откроем фонд "Ранеты", денег срубим немеряно". Давайте.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вот Огнеслав пишет на форуме: "Ребята, деньги Разину не предлагайте, предложите название "Разинские Ранеты" или "Раскрученные Ранеты".

РАЗИН: Я вам расскажу, когда во время "Голосуй или проиграешь" все артисты побежали туда, где деньги дают и звания... А мы, единственные патриоты, с Юрой Шатуновым решили поддержать Геннадия Андреевича Зюганова бесплатно.

ТИМОФЕЕВ: Отчаянные ребята.

РАЗИН: И я был самым молодым доверенным лицом 1963 года рождения, меня ввели в штаб в "десятку", я был в "десятке", и эта "десятка" распределяла в последние дни предвыборные деньги штаба. И перед этим "Московский комсомолец" написал такую статью: "Дорогой, уважаемый Геннадий Андреевич Зюганов. Перед тем, как передавать на целые сутки все штабные деньги предвыборного штаба Разину, подумайте, пожалуйста, о своих деньгах. Постарайтесь  (нецензурно там сказали), вы понимаете, в туалет не сходить с ними. А мы постараемся на выборах такого-то не сходить в туалет и не проиграть страну". Я очень благодарен Геннадию Андреевичу, он все-таки не отстранил меня после этой публикации, я все-таки рулил сутки деньгами партийными.

КОВАЛЕВСКИЙ: Золото партии то самое.

РАДЦИГ: Так, ребята, я так понимаю, что продюсер с нами, продюсер видит, что мы коллектив перспективный.

РАЗИН: Да, уже заявки поступают, мне это нравится.

РАДЦИГ: Да, заявки есть.

РАЗИН: Фотосессия у вас шикарная, я посмотрел.

КОВАЛЕВСКИЙ: Еще один вопрос. В жизни мы должны выглядеть хорошо или фотошоп исправит проблему?

РАЗИН: Ни в коем случае. Я вам сразу скажу, психология страны - она воспринимает сразу человека. Я взял Олега Крестовского, которого я нашел на улице, за ночь его записал, а на следующий день был детский марафон, и мы с Шатуновым должны были его вывести в 12 часов в прямой эфир на всю страну. И вот все думали: кто же выйдет? Я сказал: будет новый солист, он будет найден завтра. И я нахожу его, записываем одну песню ночью, а в 12 часов Шатунов ему отдал свои джинсы, майку, и мы вышли в 12 часов, есть это в архиве Гостелерадио.

ТИМОФЕЕВ: Я помню с Крестовским.

РАЗИН: И выходит Олег Крестовский, и поет песню, и вся страна обалдевает. Вечером был гала-концерт, и когда объявили Олега Крестовского, все 17 тысяч встали. И тут же после этого концерта я подписал договор и продал его на Северный Кавказ на 300 гастролей. Только я попросил восемь дней, чтобы он хотя бы записал еще несколько песен.

ТИМОФЕЕВ: Кстати, Андрей Александрович, а вы не боитесь, что в стране появятся другие "Ранеты"?

РАЗИН: Вот это очень страшно, поэтому есть такая фирма "Юс", она находится на Проспекте Мира, пожалуйста. Так, кому мы поручим из вас?

ТИМОФЕЕВ: У нас Кирилл умеет писать.

РАЗИН: Кирилл, подайте заявку и запатентуйте срочно название. А то, боюсь, сейчас "Ранеты" поедут по всей стране.

КОВАЛЕВСКИЙ: Порвут нас по полной программе.

РАЗИН: Потому что Сердючка жаловался мне, Андрей Данилко, что┘

РАДЦИГ: Сердючка жаловался, это хорошо.

РАЗИН: Кстати, Андрей Данилко целый месяц жил у меня в подъезде, когда приехал с Полтавы, чтобы попасть в группу "Ласковый май". Но попал, я его взял.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, вы такие истории рассказываете... Мы сегодня ночью свободны, мы можем уже прямо сразу после 14 часов ехать записывать хит.

РАЗИН: Вот, я вам и хотел это предложить. Последняя цена у нас какая?

РАДЦИГ: Семь тысяч рублей.

РАЗИН: Дело все в том, что Сережа Кузнецов, наш композитор, он возьмет, наверное, четыре тысячи рублей, он у нас в Оренбурге живет, Валера Разумовский, который будет аранжировать, две возьмет.

КОВАЛЕВСКИЙ: А выхлоп какой?

РАДЦИГ: Штукарь целый остается.

РАЗИН: Я ничего не получаю. Ну, хорошо, ладно, сумма пройдет. Одним словом, я сегодня обещаю вам в эфире, что вы споете новую песню, ее написал Юра Шатунов. Мы свои партии там прописали.

ТИМОФЕЕВ: "Старый лес"?

РАЗИН: Нет, эта песня называется "Новый Год", это рождение коллектива, мы ее в запасниках держим.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, отлично, сейчас февраль, как раз Новый Год в тему.

РАЗИН: Поэтому пока мы в январе, пока зима, пока холодно, я вам предлагаю прямо в ближайшее время подъехать ко мне в студию на улицу Минская в любое время суток и записаться. И мы сделаем хор √ Юра Шатунов, Андрей Разин и группа "Ранеты". И выдадим эту песню в эфире моей самой любимой радиостанции "Маяк". Это будет премьера песни. Так что готовьтесь.

ТИМОФЕЕВ: Мы, кстати, готовы открывать Олимпиаду этой песней.

РАДЦИГ: Андрей Александрович, у нас осталось всего два дня, нам надо это сделать сегодня-завтра.

РАЗИН: Сегодня вас уже студия ждет, наши партии записаны, поэтому вперед. У меня пишутся все быстро, нотная грамота у меня состоит из стрелок, я вам даю текст, вы берете карандашик и где выше, где ниже - рисуете стрелки.

ТИМОФЕЕВ: Выше, ниже не пой.

РАДЦИГ: Андрей Александрович, еще один вопрос, мы завтра сможем ее в эфир выдать?

РАЗИН: Обязательно. Сегодня можете уже подъехать, записаться, и завтра уже мы ее выдадим в эфир. У Разина все быстро.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, подождите, может быть, не новогодняя, может быть, к 8 Марта?

РАЗИН: Пока январь, пока мы с Юрой┘.

ТИМОФЕЕВ: Ребята, новогоднюю надо, новогоднюю.

РАЗИН: У нас заготовка на Новый Год.

ТИМОФЕЕВ: Берите, что есть, сейчас китайский Новый Год будет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я глупость сказал.

РАЗИН: Хорошо, мы изменим текст и сделаем под китайский Новый Год. Потом мы ее еще споем на китайском и поедем на гастроли туда.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нам без разницы вообще, что на китайском, что на русском.

РАЗИН: Значит, ребята, настраивайтесь, вся страна слушает нас, я вам обещаю, что Юра Шатунов, я и группа "Ранеты" выдадут через два дня шлягер всех времен и народов.

ТИМОФЕЕВ: Слушайте, но ДК железнодорожников уже ждет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Все, мы увольняемся!

РАДЦИГ: Ребята, сейчас главное, чтобы Макс ничего не сморозил, Максим, ты сейчас помолчи.

КОВАЛЕВСКИЙ: Все, у меня уже эйфория, а ведь у нас еще час эфира.

РАЗИН: Поэтому, дорогая страна, включайте радиостанцию. Во сколько будет у вас последняя передача?

КОВАЛЕВСКИЙ: В 14.00 нас здесь нет.

РАДЦИГ: В пятницу уже.

КОВАЛЕВСКИЙ: В пятницу последняя передача.

РАЗИН: А во сколько?

ТИМОФЕЕВ: В 14.30 уже можно брать билеты на Казанском.

РАЗИН: Все, в 14.30, страна, жду от вас предложений.

РАДЦИГ: Договорились.

КОВАЛЕВСКИЙ: Фу, друзья, у нас сегодня к нам зашел Андрей Разин и ушел не с пустыми руками.

ТИМОФЕЕВ: Приобрел себе коллективчик.

РАЗИН: Я продюсер, и мне очень приятно, что в этой песне будут принимать участие непосредственно Юра Шатунов, я и группа "Ранеты". Я даю вам слово, что каждый споет сольно, мы в этой песне услышим каждого участника, и мы сделаем красиво эту песню. Она, конечно, будет убивать все женское население.

ТИМОФЕЕВ: И некоторых мужчин.

РАЗИН: Потому что это мальчуковый будет коллектив.

КОВАЛЕВСКИЙ: Андрей Александрович, тогда спасибо огромное, мы с вами не прощаемся.

РАЗИН: Не прощаемся, договариваемся, сейчас прямо, потому что успех надо брать немедленно.

Слушайте в аудиофайле.