Ранеты Продюсер Александр Толмацкий в гостях у шоу "Ранеты"

РАДЦИГ: К нам в студию пришел Александр Толмацкий. Александр, Доброе утро. Я не знаю даже, как лучше вас представить? Вы продюсер, бизнесмен, вы - просто медийное лицо? Как вам удобнее?

ТИМОФЕЕВ: Диск-жокей Дома культуры завода "Серп и молот".

ТОЛМАЦКИЙ: Было такое, да.

РАДЦИГ: Какой это год был, Александр?

ТОЛМАЦКИЙ: "Серп и молот"? Сейчас я затрудняюсь сказать. Где-то, наверное, 1980-81.

РАДЦИГ: Александр, ну, вы как диск-жокей ДК┘ Ведь раньше диск-жокей - это такая была совмещенная профессия.

ТОЛМАЦКИЙ: А мы по заводам работали раньше: "Серп и молот", завод Владимира Ильича. Там были такие дома культуры┘ И раньше все это по-другому выглядело.

РАДЦИГ: Но вы совмещали человека, который заряжает бобину и объявляет: "Сейчас звучит потрясающая композиция"┘

ТОЛМАЦКИЙ: Да. Еще плясал пляски, что-то говорил и такие круглые бобины ставил. Мы заранее их записывали. Одна была большая бобина и она в течение всего этого времени крутилась.

РАДЦИГ: Кроме вас на дискотеке был кто-то в этот момент?

ТОЛМАЦКИЙ: Как ни странно, у меня в то время были самые большие дискотеки, тысячи по полторы. Сегодня даже не везде такое количество людей бывает.

САВЕЛЬЕВ: Вход - рубль, оплата по таксе.

ТОЛМАЦКИЙ: Что мы только ни делали, да. За что и были наказаны неоднократно.

ТИМОФЕЕВ: Александр, но буквально вчера по телевизору показывали фильм о Мамонове. Показывали 1989 год. И этот перфоманс на сцене. И я подумал, что люди-то были настолько продвинутыми! Как вы считаете?

ТОЛМАЦКИЙ: 1989 - это уже поздно для меня.

ТИМОФЕЕВ: Это Богдан Титомир, да? Уже ваше сотрудничество с Титомиром?

ТОЛМАЦКИЙ: Почему мне все время приписывают? Мы хорошо знакомы.

РАДЦИГ: Просто Титомир нам об этом говорил.

ТОЛМАЦКИЙ: Мы хорошо знакомы, да. Я как-то помогал какие-то вещи делать, консультировал. Вообще 1989 - это был Родион Газманов, а потом Олег Газманов. То есть немножко другая у меня была история. У меня был опыт с детским шоу-бизнесом. А Титомир - он немножко попозже. Где-то, по-моему, да, 1989-90.

ТИМОФЕЕВ: Но в 1989 году занимаетесь с Родионом Газмановым, потому что хотите заработать денег?

ТОЛМАЦКИЙ: Случайно абсолютно.

РАДЦИГ: А с чего вообще начинается?

ТОЛМАЦКИЙ: Вообще, когда я начал заниматься тем, что сегодня называется продюсированием, все, что у меня было до этого, это был такой┘ Сегодня это называется - клубный бизнес. Я играл в каких-то группах, барабанщик был модный. А потом вдруг я стал диджеем. Вечеринки я вел. Было две студии звукозаписи: одна была Чернавского, другая - Лисовского. Я имел отношение к студии Чернавского. И там как раз я встретил Олега Газманова. Он написал в этот момент песню "Люси".

САВЕЛЬЕВ: И четырехлетний Родион┘

ТОЛМАЦКИЙ: Нет, ему не четыре года было. Ему лет 6-7. Он все время сидел, до последнего момента читал книжку за кулисами. Ему говорят: "Выход! Выход!" Он так бросал книжку, выбегал петь песню "Люси". На самом деле, это собирало колоссальные стадионы. По несколько стадионов в день по всей стране. Удивительная была история.

РАДЦИГ: Это благодаря телевидению, наверное. Потому что был клип, я помню, на эту песню.

ТОЛМАЦКИЙ: Телевидение все получилось позже. Была такая компания "Премьер СВ", там работал Володя Жечков. И мы с ним вместе делали пиратские вещи. Мы брали из эфира, пиратски выносили рулоны, вставляли туда съемку Родиона и Олега Газманова. И вдруг в эфире (в концерте не должен был участвовать)┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Да вы что!

ТОЛМАЦКИЙ: Да. Такие вещи мы делали.

РАДЦИГ: А сейчас такое возможно?

ТОЛМАЦКИЙ: Сейчас нет, конечно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Подождите! А это как называется: хулиганство или уголовщина?

ТОЛМАЦКИЙ: Это телевизионный бандитизм.

САВЕЛЬЕВ: И конферансье в эфире говорит: "На сцене балет из Республики ГДР". И Родион Газманов выходит.

ТОЛМАЦКИЙ: На самом деле, мы делали так, что он участвовал в концерте (были сборные концерты). Ничего другого не было на телевидении в то время, если вы вспомните как раз 1989 год. Это самый зародыш шоу-бизнеса нынешнего.

САВЕЛЬЕВ: "50х50" передача.

ТОЛМАЦКИЙ: Да, да. И там снимали всех, а показывали не всех. Я делал так, что показывали┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Тех, кого надо!

ТОЛМАЦКИЙ: Но это было чистое пиратство.

КОВАЛЕВСКИЙ: Александр, а сегодня такое возможно?

ТОЛМАЦКИЙ: Сегодня нет, к сожалению. Сегодня немножко все по-другому это выглядит. Но было так.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, хорошо! А сегодня можно придумать какие-нибудь другие методы хулиганства эфирного?

ТОЛМАЦКИЙ: Эфирное хулиганство? У вас здесь такое, скорее всего, эфирное хулиганство. Эфирное хулиганство приносит хороший рейтинг.

КОВАЛЕВСКИЙ: Понимаете, мы здесь сами себе хозяева. Мы подмяли под себя ВГТРК и делаем, что хотим.

ТОЛМАЦКИЙ: Так это и есть то правильное хулиганство, которое приводит к положительному результату.

РАДЦИГ: Александр, скажите, у нас здесь творческий коллектив, на самом деле, собрался, который уже взорвал шоу-бизнес своим творчеством. Вопрос в следующем. С чего начинается общение продюсера и творческого коллектива? Допустим, мы готовы раскрутиться с вашей помощью. Что вы нам можете предложить?

КОВАЛЕВСКИЙ: Мы вам симпатичны?

ТИМОФЕЕВ: Мы талантливы?

ТОЛМАЦКИЙ: Я последние несколько лет практически не занимаюсь раскруткой артистов.

КОВАЛЕВСКИЙ: Знаете, почему? Потому что вы не встречали нормальных ребят.

ТОЛМАЦКИЙ: А я сейчас объясню. Героев пока ┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Во-во! О чем и речь!

ТОЛМАЦКИЙ: Дело в том, что сегодня, кстати, то, чем вы занимаетесь, более перспективно, чем петь песни. Вы понимаете это, да? Почему? Разговорный жанр сегодня сильно опережает вообще то, что называется - музыка. И люди устали, мне кажется, люди реально устали от обилия музыки. Ведь за последние несколько лет не появилось ни одной большой звезды. Почему? Звезда - это как герой, да? Когда у каждого поколения есть свой какой-то герой. Сегодня появляются герои или нет - в шансоне какие-то персонажи. Но какая-то такая полоса. В разговорном жанре герои есть - "Comedy Club" и там целая плеяда героев. Тот же Паша Воля. И много ребят, которых можно перечислить. А в музыке героев нет. Потому что и музыкального эфира как такового сегодня, в общем, на телевидении нет.

ТИМОФЕЕВ: Саша, скажите, это наша проблема или глобальная?

ТОЛМАЦКИЙ: Нет, это наша проблема.

ТИМОФЕЕВ: То, о чем мы говорили сейчас, это бизнесменство или это занятие творчеством?

ТОЛМАЦКИЙ: Это занятие творчеством. А вообще, на самом деле, любое творчество должно приносить деньги. Творчество без денег - это какое-то кастрированное творчество.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы знаете, Александр, у нас вчера была группа "Gorchitza".

ТОЛМАЦКИЙ: Я видел афишу какую-то. Я не знаю, не слышал.

КОВАЛЕВСКИЙ: Мегаталантливые люди. Украина.

ТОЛМАЦКИЙ: А вы знаете, я не слышал. Я щелкаю все украинскую эстраду. Я считаю, что украинская эстрада сегодня - номер один на территории СНГ. И по мне, сегодня там есть несколько персонажей. У меня клубный бизнес, должна приехать Джамала. Я считаю, что какая может быть "Горчица" рядом с Джамалой? Это мое личное мнение. Это просто мое личное мнение. Я считаю, что вообще украинская эстрада сегодня - интернешнл. Может быть, я что-то слышал. Не могу ничего сказать, обсуждать не могу даже.

КОВАЛЕВСКИЙ: Наверняка слышали. Вы просто, наверное, не знаете, что это "Gorchitza". Так что они рассказывали вчера, к сожалению, за эфиром. Каким образом радиостанции выбирают для себя музыку. Значит, есть ребята талантливые, европейского уровня музыканты. Приносят песню. И на радиостанциях говорят: "Нет, вы знаете, здесь уберите "цумба-цумба", здесь уберите эти инструменты┘" Ну, вам, наверное, это известно, да?

ТОЛМАЦКИЙ: Проблема в том, что, как правило, неудачники становятся музыкальными редакторами на радиостанциях. Людей, которые занимаются шоу-бизнесом, боятся приглашать куда-то и не приглашают на эти позиции. Может, я сейчас глупость говорю, абсурд? Абсолютные неудачники сидят в роли музыкальных редакторов на радиостанциях и начинают рассказывать продюсерам и музыкантам, какие ноты играть, как им сводить, что формат, а что не формат. Понимаете меня, да?

КОВАЛЕВСКИЙ: И что мы хотим? Рождение каких звезд мы ожидаем в таком раскладе?

ТОЛМАЦКИЙ: А поэтому и сдох российский шоу-бизнес. А на Украине все происходит, в принципе.

КОВАЛЕВСКИЙ: И как нам разорвать этот замкнутый круг? Как дать героям родиться?

ТОЛМАЦКИЙ: Поменять руководителей и музыкальных редакторов радиостанций многих.

РАДЦИГ: Да вы карбонарий!

ТИМОФЕЕВ: Неужели решит проблему? Интернет, пожалуйста! YouTube! У Бибера (Bieber) миллиарды скачиваний!

ТОЛМАЦКИЙ: Послушайте, пожалуйста. Ведь не может быть какого-то одного источника. Безусловно, есть свободное поле - Интернет. И там все понятно. Теперь другая ситуация. Почему у нас появлялись звезды? Допустим, был канал MTV, руководил Боря Зосимов. Он был очень прогрессивным человеком. Я имеет отношение к Муз-ТВ, до того, как АРС купил этот канал. То есть мы его готовили к продаже и раскручивали. В тот момент музыкальные каналы были тем самым источником звезд. Не боялись брать абсолютно неизвестного никому артиста, которого никто не слышал ни на радио, ни на телевидении, нигде. И делали из него звезд. "Мумий Тролль" на радио крутился? Нет!

ТИМОФЕЕВ: Нет. И Земфира.

ТОЛМАЦКИЙ: Земфира, что, на радио? Нет! Я много могу перечислить ребят, которые стали звездами только благодаря телевидению. И это правильная история. Телевидение должно воспитывать своих героев. А музыкальное телевидение в последнее время говорит: "Нет, мы не музыкальные! Давайте сериалы!" Да можно деньги зарабатывать на музыке хорошие!

ТИМОФЕЕВ: Вы говорите все верно. Тогда была возможность появления новых звезд. Но и схемы тогда тоже работали. Лена Зосимова тоже пела по телевизору. И Влад Сташевский.

ТОЛМАЦКИЙ: Вы берете крайние отклонения. На самом деле, ничего плохого нет в том, что Лена Зосимова пела, ничего плохого нет в том, что пел Влад Сташевский. Люди выбирали сами своих героев. Но стали героями-то Земфира, да? "Мумий Тролль", к примеру. Сын мой, в конце концов.

КОВАЛЕВСКИЙ: Александр, но не всегда люди выбирают своих героев. Только ленивый не слышал┘ Спросите у любого интеллигента, слышал ли он песню: "Два кусочека колбаски"? И вам 100 процентов населения скажут, что слышали.

ТОЛМАЦКИЙ: Как ни странно, этой группой я занимался. Более того, они и были героями на тот момент. У каждого героя есть момент своего героизма.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, они были не герои. Их песни звучали из любого унитаза. Поэтому любой, даже глухой, слышал "два кусочека колбаски".

ТОЛМАЦКИЙ: Неправильно! Неправильно!

КОВАЛЕВСКИЙ: Заливали в уши это, и поэтому 100 % было в курсе.

ТОЛМАЦКИЙ: Да никто никому не заливал, оно само залилось. Слушайте, сегодня есть Стас Михайлов, да? Ну, я же не просто так сказал. Его никто никуда не заливает, он сам залился. Люди себе выбирают, чего заливать им в уши, понимаете? В Интернете что, кто-то заливает?

КОВАЛЕВСКИЙ: В Интернете - нет.

РАДЦИГ: Но кругом вся Москва заклеена Стасом Михайловым, деваться от него некуда уже.

ТОЛМАЦКИЙ: Это сейчас. Но до того он уже стал, как ни странно┘ Я не отношусь к этому ни хорошо, ни плохо. Мне это не нравится, это не мое искусство и вообще к моему менталитету не имеет отношения. Но, тем не менее, мы не будем с вами отрицать, что он стал героем для этих теток, которые ходят к нему на концерт. Молодец! Герой! Для них.

ТИМОФЕЕВ: Мы говорим об отечественном шоу-бизнесе. И не только отечественном. И пришли к выводу, что его нет, что он умер.

САВЕЛЬЕВ: Не то, чтобы он умер. Так дохленький просто сейчас.

ТОЛМАЦКИЙ: Так случилось, что подрубили наши средства массовой информации российский шоу-бизнес. Жестко подрубили.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но, если вдуматься, говорят об этом постоянно. Давайте не будем лукавить, шоу-бизнес шоу-бизнесу рознь. Но появление Стаса Михайлова, Елены Ваенги - это все-таки открытие. К ним можно относиться, как угодно, но тысячные залы они собирают.

ТОЛМАЦКИЙ: Они не просто тысячные - многотысячные залы собирают. Более того, у них есть четкая своя аудитория. Вообще у любого артиста должна быть своя аудитория. И кто бы там ни говорил, плохо это, хорошо, я считаю, что они - герои своего времени. Сейчас, значит, такое время. Значит, они сейчас такие герои. И, значит, той публике, которая на них ходит, они нужны. Поэтому ругать не надо ни в коем случае.

КОВАЛЕВСКИЙ: Хорошее сообщение пришло из Белгородской области, очень справедливые слова написал нам человек неподписавшийся: "Вы говорите "тетки слушают Михайлова". Да потому и слушают, что в действительной жизни им не хватает таких слов любви". Все очень просто! Виктор Цой в свое время спел "Хотим перемен". И это были действительно два слова, которых┘

ТОЛМАЦКИЙ: То поколение и те, для кого он пел, хотели перемен.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да! Хотели перемен. Все! А тетки хотят любви.

РАДЦИГ: Понятно, что каждый артист занимает свою нишу, как в свое время┘

ТОЛМАЦКИЙ: Мультиниши такой не бывает. У каждого есть свой слушатель.

РАДЦИГ: Таня Буланова спела песни слезливые - и все поплакали. Таня Буланова закончилась - появилась на ее место певица MakSim. Правильно? Потому что для этих же девочек, для этих же девушек тоже были слезливые песни.

КОВАЛЕВСКИЙ: А сейчас есть певица Елена Ваенга.

РАДЦИГ: Да. И это второй или очередной этап.

ТОЛМАЦКИЙ: Ребята, я же говорю о чем? Что есть разные ниши в шоу-бизнесе. Но последние два персонажа, о которых мы говорим - Ваенга и Стас Михайлов - это абсолютно однотипная ниша. И сегодня, наверное, такое время. Наверное, так случилось, что наши средства массовой информации привели ситуацию к тому, что сейчас время такой музыки.

ТИМОФЕЕВ: Может, просто это пласт людей самый большой?

ТОЛМАЦКИЙ: Знаете, что сейчас происходит, в моем представлении? Так как вдруг эти все радиостанции появились, которые начали качать ностальгирующие музыкальные программы┘ Они ничего нового не создают. Мы уже начали с того, что ничего нового сейчас создавать невозможно. Мы пожинаем плоды этой ностальгирующей культуры, которая и пришла сегодня. Вы посмотрите, что происходит! Кто собирает стадионы и дворцы спорта?

КОВАЛЕВСКИЙ: Ретро!

ТОЛМАЦКИЙ: Ретро, да.

РАДЦИГ: А у вас есть мысли, как изменить эту ситуацию?

ТОЛМАЦКИЙ: Я уже назвал свои мысли. Надо брать на работу в компании, которые занимаются продвижением артистов, людей из шоу-бизнеса. Не берут нас почему? Потому что боятся. Потому что мы слишком альтернативные и жесткие.

РАДЦИГ: Александр, не берут вас, потому что пока вы будете изменять вкусы аудитории и прививать одного артиста к аудитории, это будет неделя, две, месяц и так далее. И это будет провал по рейтингам. Соответственно, потеря денег. Ну, разве нет?

ТОЛМАЦКИЙ: Ничего подобного. Минуточку! Так надо выбирать то правильное из массы информации, и не надо рассказывать им, как им делать музыку. Ты лучше вообще ничего не рассказывай, чем рассказывать о том, что это формат или не формат. Выбери, что тебе приятно и что ты умеешь делать. Более того, каждый человек, который пытается привить вкус кому-то, должен иметь некие свои заслуги в этой области.

КОВАЛЕВСКИЙ: Александр, у меня в связи с этим вопрос. Вы сказали еще в начале нашей беседы, что шоу-бизнес - это для вас и для многих, прежде всего, искусство, а потом деньги. У меня в связи с этим вопрос. Известные продюсеры, которые раскручивают тех или иных исполнителей, скажем, Влада Сташевского, Зосимову, те продюсеры, которые вливают бабло, заливают песни на радиостанции, они должны чувствовать какую-то ответственность за то, что они делают?

ТОЛМАЦКИЙ: Ты берешь немножко не те отклонения. Берем Влада Сташевского, им занимался Юра Айзеншпис. До сих пор, я считаю, что гениальней продюсера, чем Юра Айзеншпис, нет, не было, и, скорее всего, пока не будет.

КОВАЛЕВСКИЙ: А что такое - Влад Сташевский?

ТОЛМАЦКИЙ: Влад Сташевский - это то, чем занимался Юра и то, во что он верил. И в результате, что бы там ни было у него на тот момент, Влад Сташевский делался на моих глазах, мы были приятелями с Юрой. На тот момент он из "мальчика ни о чем и никакого" все-таки сделал звезду. Это чисто продюсерский проект.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это понятно, то есть, гениально с точки зрения продюсирования - взял из подземного перехода пацана и сделал из него звезду. Но с точки зрения ответственности перед людьми?

ТОЛМАЦКИЙ: Ребята, а какая ответственность? Есть люди, продюсеры, допустим, у которых уже есть какое-то имя. И им, наверное, уже при возникновении определенного имени не хочется ни позориться, ни ставить себя рядом с тем, о чем мы говорим. Есть нынешние музыкальные редакторы, их никто не знает, они не потеряют ни имя, ни лицо, они ничего не потеряют и ничего не приобретут. Они приобретут только какие-то деньги. И поэтому радиостанции и телевидение теряет деньги на уровне музыкальных редакторов, которые эти деньги прячут в слово "формат" или "неформат". Ничего, что я так жестко в этом отношении?

САВЕЛЬЕВ: А что, неужели продюсеры из шоу-бизнеса, если придут на места музыкальных редакторов, не будут брать деньги? Да к ним недоверия гораздо больше, чем к тем людям, которых мы не знаем.

ТОЛМАЦКИЙ: А я сейчас попытаюсь объяснить. Так эти деньги лучше, когда радиостанции и телевизионные компании говорят: да нет, нам эти деньги не нужны, мы все бесплатно делаем. А все это в результате завуалировано и теряется на уровне менеджмента. Так тогда определите себе тот коридор, где вы будете официально брать деньги за продвижение какого-то продукта, определите, что это за продукт и берите их, и зарабатывайте эти деньги. А не говорите, что у нас нет денег, на рекламе денег мало. И потихонечку эти радиостанции все сдыхают. Более того, вокруг шоу-бизнеса просто прокрутка песен по радио. Дальше это целая индустрия┘ Почему радиостанция создает и не использует продукт, который она создает?

РАДЦИГ: Понимаю, мы эти вопросы можем задавать очень долго. Я вчера видел, в кафе сидели ребята, разговаривали: у меня рок-группа, одна развалилась, другая создалась и все остальное┘ Сидят ребята, у которых в голове сидит: чтобы попасть на радио, нужна куча бабла, чтобы стать звездой, надо кучу бабла. О таланте нет вообще речи.

ТОЛМАЦКИЙ: Мы сейчас о чем говорим? Возникло слово "формат". Что такое формат - способ отказать, неважно, талантлив он или нет. Он не друг, он тебе не нужен - неформат.

РАДЦИГ: Но сейчас у людей в голове складывается, что, чтобы стать звездой, чтобы попасть на радио, надо только бабло. Ну, куда мне, у меня бабла нету, я так и будут сидеть у себя в подвале и играть на гитарке, и все. А на самом деле, деньги буду зарабатывать где-нибудь в банке. И все, отбиваются руки, отбивается желание вообще заниматься этим.

ТОЛМАЦКИЙ: Теперь мое личное мнение. Музыкант становится тогда музыкантом, когда его творчество начинает кто-то покупать. А до тех пор, пока его творчество не начали покупать, он должен работать в банке, официантом, мыть посуду и параллельно заниматься тем делом, которое ему нравится, - музыкой и творчеством. И когда это творчество начнет ему приносить больше денег, чем его параллельная профессия, тогда он может сказать: а теперь я буду зарабатывать деньги путем работы музыкантом. А когда человек говорит: нет, ну, я музыкант, я больше ничего делать не буду, не умею, - неправильно. Весь Запад, весь западный шоу-бизнес возникает именно так. Они в свободное от работы время занимаются музыкой. И если им удается достичь какого-то уровня, они становятся суперзвездами. А до этого момента они никому также не нужны. И им не западло мыть посуду и подметать полы.

САВЕЛЬЕВ: Мне все равно. Немножко ломает, когда вы говорите о продюсерах. Но это продюсеры, о которых вы говорите, сделали то, что мы сейчас имеем, это их заслуги. У меня есть знакомая одна такая полуолигархша, я говорю: "Оль, ну, ты-то когда запоешь?" Она говорит: "Я не хочу петь". Она не думает о том, может ли она петь, талантлива ли она. Она говорит: "Нет, я петь не хочу".

ТИМОФЕЕВ: Как говорит Жванецкий: "ПисАть надо тогда, когда уже не можешь, также как и пИсать".

ТОЛМАЦКИЙ: Да дело не в продюсерах. Если композитор, то продюсер, а продюсеров как таковых у нас, в принципе, и нет практически сегодня. Если человек композитор, то все его коллективы примерно одну и ту же песню поют. Ну, скорее всего, вы со мной согласитесь. Продюсер - это тот человек, который может выбрать из массы более-менее приличного материала тот самый приличный, который, в результате, выстрелит. Сегодня этот институт убит напрочь. Более того, он должен контактировать опять с теми же телевизионными компаниями и радиостанциями. И здесь мы опять втыкаемся в проблему неудачников, которые сидят на эфире и не пускают. Он для них не является источником вдохновения финансового.

КОВАЛЕВСКИЙ: Александр, давайте вернемся к той истории, которую вы рассказали в начале эфира, когда вы стырили пленки и вмонтировали туда то, что должно было быть вырезано. Совершили такое хулиганство телевизионно-продюсерское. На сегодняшний день несмотря на то, что все понятно - другие технологии, другие средства на сегодняшний день - возможно совершить что-то подобное, какое-то хулиганское действие в разрезе ТВ?

ТОЛМАЦКИЙ: На сегодняшний день другие принципы работы шоу-бизнеса. Сегодня есть некая такая поляна очень интересная, называется Интернет, в Интернете как раз есть те самые пиратские возможности, существуют социальные сети, которые определяют, скорее всего, жизнь самой активной публики, именно социальные сети. И в социальных сетях вы периодически смотрите, как у вас на стене вдруг появляется какой-то трек или какое-то приглашение на что-то. Это один из способов, примерно такое же хулиганство, которое в результате приводит к раскрутке того или иного продукта.

ТИМОФЕЕВ: Это вирус, спам, вы об этом говорите?

ТОЛМАЦКИЙ: Да, это фактически, то, что мы тогда сделали, это такой же спам.

САВЕЛЬЕВ: Саш, но при наличии таких технологий и площадок нового "Ласкового мая" тоже не появилось, не появилось нового Родиона Газманова.

ТОЛМАЦКИЙ: Ребята, я же еще раз говорю, что это некий такой полигон. Что сегодня происходит с телевидением? Я не буду называть имен, но есть некие генеральные директора музыкальных каналов, которые смотрят целыми днями в Интернет: о, здорово, давай мы это сделаем на телевидении. Это же неправильно. Они пытаются теперь из телевидения сделать Интернет-вещание такое.

ТИМОФЕЕВ: А почему неправильно, я с вами не согласен. Дизайнер прежде, чем что-то создать, какой-то новый макет или какую-то очередную свою работу, листает журналы других дизайнеров.

ТОЛМАЦКИЙ: Если ты создаешь что-то новое, просматривая много┘ А они пытаются прям скопировать или взять прямо┘

ТИМОФЕЕВ: То есть, это воровство формата получается?

ТОЛМАЦКИЙ: Да нет, они просто берут этих людей, которые там, и говорят: а давайте, мы сегодня сделаем это для телевидения. Но это не работает для телевидения, это работает для Интернета, где, в принципе, маргинальная аудитория реагирует на все.

КОВАЛЕВСКИЙ: Не только. То, что появляется в Интернете, люди это делают от себя и делают искренне.

ТОЛМАЦКИЙ: И для себя.

КОВАЛЕВСКИЙ: И для себя. А то, что выносят, просто тупо берут и копируют, это уже получается копирование чужого.

САВЕЛЬЕВ: Но тут-то смысл, мне кажется, в том, что нету героев в продюсерстве, нет человека, который раздаст кассеты по всем вагонам, нет человека, который врежет в телевизионную программу┘

ТОЛМАЦКИЙ: Безусловно, есть элемент хулиганства, он должен быть во всем. Только хулиганство способно достигать, такое правильное хулиганство способно достигать┘

ТИМОФЕЕВ: Да, авантюризм такой.

РАДЦИГ: Я вас слушаю и такое ощущение, что вы тоскуете по телевидению, и если бы вам сейчас в руки дали бы канал, вы бы из него сделали так┘

ТОЛМАЦКИЙ: Не исключаю. У меня есть точное видение, что бы я сделал для телевидения.

КОВАЛЕВСКИЙ: Александр, держитесь нас. В наших руках мощнейшая сила, о которой я вам говорил.

ТИМОФЕЕВ: Мы вас раскрутим.

ТОЛМАЦКИЙ: Спасибо.

КОВАЛЕВСКИЙ: Спасибо вам огромное, что пришли к нам. У нас есть одна старая добрая традиция в нашей программе: в конце передачи мы с нашими гостями обмениваемся часами. Но, как правило, это делает человек, который сидит во главе стола, это Оля, наша звукорежиссер.

ТОЛМАЦКИЙ: Боюсь, что я на эту операцию не готов.

ТИМОФЕЕВ: Александр нам показал свои часы, а сам дал понять, что сегодня он без часов.

КОВАЛЕВСКИЙ: Спасибо огромное.

ТОЛМАЦКИЙ: Спасибо вам за компанию.

Слушайте аудиофайл.