Ранеты Владимир Винокур в гостях у шоу "Ранеты"

ВИНОКУР: Здравствуйте, ребята.

 

ТИМОФЕЕВ: Очень рады вас видеть. Для нас большая честь, что вы к нам пришли.

 

ВИНОКУР: Спасибо.

 

САВЕЛЬЕВ: Владимир Натанович, не только нас, но и всю страну беспокоит, как Настя, все ли в порядке, все ли живы, здоровы?

 

ВИНОКУР:  Да, в Интернете появилось позавчера известие, что у дочки Винокура  угнали машину. Ну, там схема простая. Знаете, когда одна машина подрезает, вторая чуть-чуть врубается в багажник, нормальный человек выходит узнать, что у него там происходит. Ну, она, молодая девочка, ехала из театра из Большого, у нее мысли были на сцене.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, конечно, па-де-де.

 

САВЕЛЬЕВ: Тут па-де-де, а тут ДТП.

 

ВИНОКУР: И тут человек на плохом русском языке ей говорит: ╚Ты понимаешь, что ты сделала?╩ И начинает ей объяснять, как жить на свете. ╚Где ты работаешь?╩ Она растерянно говорит: ╚В Большом театре╩.  ╚Гдэ?!╩ И понятно, что он ее заговорил, а в это время второй сел за руль ее машины. Там осталась сумка с документами, все ключи. И эта машина ее обогнула и уехала. Хорошо обогнула и уехала. Благо, у нее система противоугонная спутниковая, и машина потом застопорилась. Ее нашли во дворах на набережной.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Не взяли ничего, ни ключи, ни деньги?

 

ВИНОКУР:  Не взяли. Ну, они по другой части, они же машины воруют.

 

САВЕЛЬЕВ: Какие благородные автоугонщики.

 

ВИНОКУР:  Да не очень благородные, это гопстопники. Я с большим уважением отношусь к тем, кто технически вырубает спутниковую систему охраны, сканеры, отношусь с уважением к мастерам. Конечно, понятно, что с уважением к преступнику относиться это, конечно, нонсенс. Но человек, который  может┘

 

ТИМОФЕЕВ: К специалисту.

 

ВИНОКУР:  Да, есть мастера. А выбить кувалдой или молодую девочку оскорблять, когда второй садится за ее руль и уезжает, это... Я считаю, что на Кавказе должны стыдиться, что есть у них такие родственники, которые шастают по Москве и разводят молодых девочек. Мальчиков они не разводят, они видят беззащитных людей.

 

ТИМОФЕЕВ: Владимир Натанович, ну, а почему она не раскричалась, что, мол, а вы знаете, кто мой папа?

 

ВИНОКУР:  Она не раскричалась, но я думаю, что те, кто это сделали, вряд ли смотрят телевизор, это другое поколение.

 

САВЕЛЬЕВ: Вряд ли, если они не знают, что такое Большой театр.

 

ВИНОКУР:  А с другой стороны, может быть, они все равно вскрывали ее сумку, но увидели документы. Поэтому они во дворы машину поставили, уехали, мол, подождать, хватятся, не хватятся, они не знают, что спутник находит местоположение. Ну, все это понятно. Есть другой способ, я ее учу, как умный папа, говорю: ╚Ты не должна выходить, должна застопорить все двери, закрыть окна, и сказать этим наглецам: вызывайте милицию╩. Она говорит: ╚Правильно, я могу так сделать, но у моей подруги выбили заднее стекло металлическим предметом и вырвали сумку и все. И она осталась в машине, но без сумки╩. Так что понятно, тут говорить о том, конечно, дай Бог, что я первое, что спросил, когда она позвонила: ╚С тобой все нормально?╩ Железяка, ну, ладно, хрен с ней, жалко, что документы надо восстанавливать, возня все. Но в этой истории, конечно, вы сами понимаете, есть правовое начало, потому что есть страны, где за угон дают большой срок. Даже у нас бывшие страны СНГ дают огромный срок. Вы сегодня поезжайте в Грузию, которая сегодня, как говорится, притча во языцех у нас вместе с ее президентом, но там совершенно идеальный порядок в смысле уголовных преступлений.

 

САВЕЛЬЕВ: Все здесь.

 

ВИНОКУР:  Почти полностью уничтожена преступность. То есть, все открытые машины.

 

САВЕЛЬЕВ: Вы, главное, Анастасии передавайте привет большой.

 

ВИНОКУР:  Обязательно, Настюша будет рада, что мы ее вспомнили.

 

САВЕЛЬЕВ: Пускай не расстраивается.

 

ВИНОКУР:  Я всем говорю, всем, у кого, не дай бог, может случиться такое, не волнуйтесь, главное быть живым, здоровым, а все остальное это так.

 

ТИМОФЕЕВ: А как полицейские сработали в этой ситуации?

 

ВИНОКУР:  Очень оперативно сработали ребята. Я приехал во двор, где стояла машина, Настю еще допрашивали на  Красной Пресне в районном отделении, а я приехал, стояли два наряда ребят, эксперты снимали отпечатки пальцев, ну, все, как в кино, я первый раз столкнулся.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Но взяток никаких не требовали? Или с вас берут больше?

 

ВИНОКУР:  Я получил удовольствие. Я общался с молодыми ребятами, молодые лейтенанты, капитаны, такие приятные, интеллигентные ребята. Я с ними поговорил и почувствовал, это другое поколение, другая информация, это люди Интернета, они говорили не только об этом преступлении, об угонах, об этих подонках, они говорили о политике, они говорили о жизни, и это было очень интересно. И потом с уважением очень, ясно, что люди смотрят телевизор и знают, что такое Большой театр.

 

САВЕЛЬЕВ: Как вы думаете, найдут их?

 

ВИНОКУР:  Я думаю, вряд ли. Насте давали на опознание тысячу фотографий, но это сложно очень, у нас столько бригад работает в Москве, тем более это не специалисты, они там держат картотеки специалистов, которые вскрывают, угоняют. А это гоп-стоп. Хорошо, что по башке не дали, а так уехали.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, вот на будущее скажите дочери, что, когда выходит из машины, чтобы брала с собой руль.

 

ВИНОКУР:  Руль, да, или лучше пистолет.

 

САВЕЛЬЕВ: А у нее все есть и руль, и пистолет?

 

ВИНОКУР:  Нет, я просто говорю, что травматический, хотя бы отпугнуть.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, давайте от личного к общественному, как говорит один наш общий знакомый, когда мы играем в преферанс.

 

САВЕЛЬЕВ: Ну, раскрывай все тайны.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Мы с Григорием Ильичем Ковалевским┘

 

ВИНОКУР:  Мой друг давний юности. Кстати, я хочу сказать, что с вами рядом сидит простой парень Макс Ковалевский. Но, самое главное, что он родственник всех ╚Виртуозов Москвы╩, потому что его дядя - главный человек, ну,  конечно, после Володи Спивакова, великого нашего музыканта, но Гриша очень известный музыкант, это прежде всего, потом еще директор ╚Виртуозов Москвы╩, это его родной дядя.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Спасибо, Владимир Натанович.

 

ТИМОФЕЕВ: Вы ему сейчас тут честь делаете.

 

ВИНОКУР:  Ну, может быть, если он решит свалить с радио, то у него есть куда, потому что тяжелый у дяди контрабас.

 

САВЕЛЬЕВ: Дело в том, что он уже однажды свалил с радио и опять вернулся в эту страну, понимаете.

 

ВИНОКУР:  Ну, потому что радио не может обойтись без Макса Ковалевского.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Так я что хотел сказать-то┘

 

ВИНОКУР:  Здорово я тебя раскрутил?

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Я хотел сказать, как говорит Григорий Ильич Ковалевский, когда мы играем в преферанс: ╚Сначала общественное, потом личное. То есть, сначала сдай картишки, а потом уже запиши себе╩. Так вот мы поговорили о личном, теперь к общественному. Я в руках держу вашу книжку, Владимир Натанович.

 

ВИНОКУР:  Да, вышла книжка ╚Смех без причины┘╩ С многоточием.

 

КОВАЛЕВСКИЙ:  Кстати, многоточия нет. Опечатка.

 

ВИНОКУР:  Ну, это я попросил не ставить пока, потому что это же признак дурачины. В принципе, книга правдашная, потому что она о жизни, о том, что пройдено. Это второе издание, первое издание закончилось 1998-99 годом, и не хватает там лет 12-ть. Вот я 12 лет дописал, ну, вспомнил молодость.

 

ТИМОФЕЕВ: Макс, ну, что, может быть, откроешь на любой странице, давай, какой-нибудь отрывок прочитаем, а Владимир Натанович пусть прокомментирует.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Так, и вот сразу интересненькое, глава номер 3, называется ╚Тамара╩.

 

ВИНОКУР:  Дело в том, что я ей (нынешней моей супруге) сказал тогда знаменитую фразу. Я подошел, она не отвечала на мои ухаживания, потому что знала, что я с подругами ее встречаюсь, и они рассказывали даже в общежитии, какая обстановка у нас, какой у меня халат. И она сказала: ╚Я принципиально не хочу с вами ничего общего иметь╩. И я ей, в конце концов, сказал: ╚Слушай, слабо тебе выйти за меня замуж, потому что я не всегда буду стажером этого театра, я буду известным и богатым?╩ Ну, она, дурочка, поверила.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: И мается всю жизнь теперь?

 

ВИНОКУР:  Ну, не мается. Вот дочка взяла фамилию Винокур, а она так и осталась Тамара Первакова. Ну, сначала не поверила, а потом поздно уже брать фамилию. Но зато она, в общем, как все балетные, со своей фамилией 37 лет.

 

ТИМОФЕЕВ: Цирк, цирковые династии, балет тоже такая династийная история. Как вы попали в эти династийные истории?

 

ВИНОКУР:  Ну, любил балет всегда, потому что, знаете,  когда идет балетная девушка, ей говоришь: ╚Девушка╩. Она не поворачивается всем телом, она поворачивает только голову, шею на 180 градусов, это приятно. Мой товарищ Миша Шейнин, он был у меня директором, всегда говорил: ╚А я люблю рассыпать спички на кухне╩. Когда он ухаживал за балетными, рассыплет спички, ой, господи, у меня радикулит, и наблюдал, как они, не сгибая колен, собирают спички. Пор де бра  называется.

 

САВЕЛЬЕВ: В немецких фильмах это по-другому называется.

 

ВИНОКУР:  И потом дочка незаметно поняла, что она не пародистка, а все-таки серьезная девушка.

 

САВЕЛЬЕВ: И это прекрасно для девочки.

 

ВИНОКУР:  Да, она еще увлекается ╚Цирком дю Солей╩, летает в кольцах на канатах, работает на трапециях без страховки, в общем, такая отчаянная девушка. Я ей все время доказываю, что от этого хорошие дети не рождаются, но вот она, наконец-то, сейчас начинает верить. Занимается очень серьезно балетом, говорит по-французски, по-английски.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Давайте, пока мы про личное говорим, Владимир Натанович, вы похудели, как-то вот сложилось впечатление.

 

ВИНОКУР:  Я, да, похудел. Знаешь, обычно в наше время всегда, когда человек худел, спрашивали: как вы себя чувствуете? Я чувствую себя нормально, потому что, как говорит один философ: после 50-ти жизнь не кажется вечной. Но я подумал, что надо, как в любой цивилизованной стране, ездить на обследование. Вот я, не потому что у нас плохие врачи, ну, я езжу на гастроли в  Израиль, допустим┘

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, у нас врачи хорошие, медицина плохая.

 

ВИНОКУР:  Нет, у нас очень хорошая медицина, просто не оснащенная до такой степени, потому что всегда┘

 

ТИМОФЕЕВ: А так, хорошая.

 

ВИНОКУР:  Да, очень хорошая, у нас есть хирурги феноменальные, ну, врачи очень хорошие, но диагностика, я почему-то послушал своего приятеля и там провел обследование.

 

САВЕЛЬЕВ: В Израиле?

 

ВИНОКУР:  Да. И мне сказали, что очень важно, чтобы у меня не было наследственных дел (а у отца был сахарный диабет, у брата) нужно сбросить вес, килограмм 10-15, и давление, чтобы было нормальное. Я сбросил 20-ть. Но не просто сбрасывал, а занимался. Я, во-первых, каждое утро хожу в бассейн, плаваю, потом я занимаюсь, у меня тренажер дорожка иждивенческая, потому что встал, а она сама идет.

 

САВЕЛЬЕВ: А, понятно, как степлер.

 

ВИНОКУР:  Лыжи вот эти, забыл, вот именно. И я занимаюсь час, потом у меня репетиции, естественно, если вечером концерт, я не хожу, а так я и прохожу не меньше трех километров в день. И очень просто - иду в Лужники,  сейчас все повалят в Лужники, и там по улице просто не будешь пилить, потому что устанешь давать автографы, а вокруг большой арены сделал пару кругов, нормально.

 

ТИМОФЕЕВ: Отлично, и прогулялся, и настроение.

 

ВИНОКУР:  Прогулялся, настроение хорошее, учил текст, наушники, все, идешь.

 

САВЕЛЬЕВ: А вот еще стрельба из лука  у вас?

 

ВИНОКУР:  Стрельба из лука это совершенно феноменальное и неожиданное открытие, потому что мы много лет отдыхаем в одном клубе, ну, есть такие клубы Club Med. И мы с Львом Валериановичем с семьями, с друзьями, человек 15-20 обычно ездим компаниями, Настя у нас там выросла. Она именно залезла наверх, стала заниматься цирком. Почему у нее хороший французский кроме английского совершенного? Потому что там французский клуб и все говорят по-французски. И там я попробовал выстрелить из лука много лет назад и стал чемпионом, получил медаль. Все говорили: может, в прошлой жизни что-то было, связанное с Робин Гудом. Год проходит, я же не занимаюсь в Москве, приезжаю, опять натягиваю тетиву, мне нужно минут 10-15 пристреляться, и я опять разбиваю финал любого соревнования. Они, где десятка мишени, ставят теннисный мяч,  и я его разбиваю. И вот так продолжается много лет. И у меня полно этих медалей золотых. Понять не могу эту природу, мне даже лук подарили, он так в чехле у меня стоит, я ни разу из него не стрелял в Москве.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, это дар. Это, как вокал, когда человек умеет петь.

 

ВИНОКУР:  Если есть дар, то есть, а если нет, то нет.