Ранеты Тимур Батрутдинов в гостях у шоу "Ранеты"

4 августа 2011, 12:05

Персоны

Актер, шоумен

САВЕЛЬЕВ: Друзья, наконец-то, он пришел! Этот мерзавец! Сколько можно ждать? 4 месяца! У нас в гостях Тимур Батрутдинов. Тима, привет!

БАТРУТДИНОВ: Я тебе потом пожму. Очень интересная у вас беседа. Я много о себе узнал.

САВЕЛЬЕВ: В какой момент?

БАТРУТДИНОВ: Ну, вот во все моменты, когда со знающим человеком, знающим нутро.

САВЕЛЬЕВ: Ты слушал сейчас и некоторые проблемы для себя определил сразу же?

БАТРУТДИНОВ: Да, слушал. Особенно когда едешь в пробке на Третьем кольцо, столько проблем начинаешь из себя вытаскивать!

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот сейчас только что зашла Оля и сказала, что обязательно нужно сказать, что Тимур Батрутдинов является резидентом Comedy Club.

БАТРУТДИНОВ: Да, представляете!

САВЕЛЬЕВ: Да, если кто не знает!

КОВАЛЕВСКИЙ: Давно?

САВЕЛЬЕВ: Есть такой проект, называется Comedy Club.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это новенькое что-то?

ТИМОФЕЕВ: Да, да, нам смешно шутят.

САВЕЛЬЕВ: Вот. И Тимур один из этих ребят. Резидент Comedy Club. Но это для всех, кто впервые вообще включил телевизор и радио.

БАТРУТДИНОВ: Это у нас пиар-служба такая. Вот для них не важно, куда ты пойдешь, главное, скажи, что ты - резидент Comedy Club.

ТИМОФЕЕВ: Не напрягает вообще пиар-служба?

БАТРУТДИНОВ: Само слово - да.

ТИМОФЕЕВ: А служба?

БАТРУТДИНОВ: Чем-то душевным не веет от слова ╚пиар-служба╩.

КОВАЛЕВСКИЙ: Не знаю. У нас самая душевная пиар-служба в мире на "Маяке".

БАТРУТДИНОВ: Да? Но вы ее, наверное, не называете "пиар-служба" или "пиарщики". Пиарщики - как обзывательство звучит.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, у нас, как ласкательное слово.

БАТРУТДИНОВ: Ласкательное? Пиарщик ты мой, хорошенький!

САВЕЛЬЕВ: Слушай, Тим, очень многие рады, что ты пришел, и сразу же острополитические вопросы: будешь ли ты баллотироваться, нужен тебе электорат и что ты для этого готов сделать?

ТИМОФЕЕВ: Неужто Кремль тебе проплатил за то, чтобы голоса оттянул?

БАТРУТДИНОВ: Но тогда не Кремль, а подкремлёвье какое-то.

САВЕЛЬЕВ: Послушай, кто твои избиратели?

БАТРУТДИНОВ: Мои избиратели? Это, во-первых, не мои, а Егора Батрудова. Это совершенно два разных персонажа. Я-то нормальный человек. Меня политика не особо интересует. А Егора Батрудова интересует. И, честно говоря, он создает серьезную конкуренцию всем. Я даже подумал в новом сезоне уже не пускать Егора Батрудова, ан, нет!

ТИМОФЕЕВ: Рвется!

БАТРУТДИНОВ: Да! Ждет. Тем более, вот эта летняя заставка по поводу горячей воды, она настолько в тему пришлась. Везде, где бы я ни был┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет горячей воды - нет проблемы?

БАТРУТДИНОВ: Да.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я не видел.

БАТРУТДИНОВ: Только слышал! Просто этот кинескоп потрескался и слушал телевизор.

КОВАЛЕВСКИЙ: Слушай, Тимур, а это твоя идея, сам придумал?

БАТРУТДИНОВ: С Мартиросяном. В Сочи поехали зимой. Прекрасный эвкалиптовый воздух навеял. Листочек эвкалиптовый мне под нос приклеился, Мартиросян смотрит: " Да ты же - депутат!"

САВЕЛЬЕВ: У тебя усы эвкалиптовые.

БАТРУТДИНОВ: Да. Ну, вот! Егор Григорьевич Батрудов так появился.

ТИМОФЕЕВ: Не скучаешь ли ты по Гарику "Будьдогу" Харламову?

БАТРУТДИНОВ: Не скучаю. Потому что мы видимся с ним сейчас каждый день, мы с ним готовим программу на двоих телевизионную. И он мне уже надоел. Программа не началась еще, а уже┘

САВЕЛЬЕВ: И он мне уже надоел!

БАТРУТДИНОВ: Надоел. Я уже думаю: Гарик, может быть, как-нибудь без тебя?

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот мне интересно, Тимур, серьезно, все-таки твоя работа это (как я себе ее представляю) в общем, соотнося ее с нашей работой на радио, ежедневно ты должен (ну, не ежедневно, может быть, раз в неделю), но в любом случае, процесс-то не останавливается в голове, все время нужно выдавать какой-то креатив. И в какой-то момент (я вот по Тимофееву сужу).

ТИМОФЕЕВ: Вот стрелочник! Господи! Надо придумать нового персонажа.

САВЕЛЬЕВ: Когда проблема идет о тебе: "Есть у меня один товарищ┘"

КОВАЛЕВСКИЙ: Что я хотел сказать? Вот ты чувствуешь, что креатив иссякает, но ты каждый день не можешь выдавать на-гора шутки, выдумывать новые какие-то ходы.

САВЕЛЬЕВ: Усталость металла.

КОВАЛЕВСКИЙ: Усталость металла. Вот есть это?

БАТРУТДИНОВ: Возникает иногда, да, действительно, такое ощущение, когда ты понимаешь, что ты уже не шутишь, а придумываешь шутки. Вот это, конечно, самое не очень приятное. Но когда придумаешь шутку и смеешься от нее, становится сразу приятно.

САВЕЛЬЕВ: Подумаешь: вот я пошутил!

БАТРУТДИНОВ: Пошутил классно! Хочется иногда какого-то перерыва, чтобы не шутить.

ТИМОФЕЕВ: Поплакать?

БАТРУТДИНОВ: Публицистически поговорить.

КОВАЛЕВСКИЙ: Что?

БАТРУТДИНОВ: Публицистически. Документально. Но потом как-то становится скучно, и опять возвращаешься к своей рутинной, веселой работе.

ТИМОФЕЕВ: Расскажи, как придумать шутку?

САВЕЛЬЕВ: Свежий вопрос для Тимура.

БАТРУТДИНОВ: Ну, думаешь, может быть чего-нибудь смешное придумать. Ну, и вот так вот придумываешь шутку. Это случайно, всегда спонтанно происходит. Когда останавливает тебя ГАИшник, когда не останавливает ГАИшник. Это же тоже весело, в принципе.

САВЕЛЬЕВ: Не остановил. Ты его проехал и пошутил.

БАТРУТДИНОВ: Да нет, это ГАИшник уже пошутил, что не остановил тебя. Эвона как!

САВЕЛЬЕВ: Много вопросов. Сейчас все не могу перечислить, которые приходят на форум, на СМС-портал. И я тебя, кстати, давно не видел. Как с личной жизнью?

БАТРУТДИНОВ: Да вообще в поряде.

САВЕЛЬЕВ: Я сейчас не об этом. Женщина есть, невеста есть?

БАТРУТДИНОВ: Нет, невесты нет.

САВЕЛЬЕВ: А первый вопрос: есть, да?

БАТРУТДИНОВ: Это значит: а скажите, у вас женщины нет? - А вот женщины у меня есть.

КОВАЛЕВСКИЙ: Расскажи про новый проект с Харламовым.

БАТРУТДИНОВ: Не скажу пока, правда. Мы с ним так расходились на год. Но не из-за того, что поссорились, а он пошел в свое плавание, я - в свое. И потом мы, поплававши, как-то пересеклись на одном бережку, и: "Слушай, чего-то я соскучился!" - И он: "Слушай, я чего-то тоже соскучился!"

САВЕЛЬЕВ: Крепко обнялись┘

БАТРУТДИНОВ: Да. Причем, этот бережок был┘ Это мы на канале "Дискавери" озвучивали с ним двух американских персонажей, которые выживали вдвоем. И вот рядом посидевши поняли, что накопилось уже.

ТИМОФЕЕВ: Это, наверное, смешно? Два выживающих ┘

САВЕЛЬЕВ: Два человека озвучивали персонажей и крепко жали друг другу руки.

ТИМОФЕЕВ: Озвучили плохо, потому что уткнулись друг другу в плечо.

БАТРУТДИНОВ: Да. И постоянно всхлипывания были.

САВЕЛЬЕВ: Тимыч, кино предлагают тебе? Или, я знаю, что предлагают. Как часто?

БАТРУТДИНОВ: Даже сегодня я смотрел кино со своим участием. "Два Антона".

САВЕЛЬЕВ: Да, да, я слышал.

БАТРУТДИНОВ: Да. Его не запустили в свое время. Не знаю, почему? Можно много догадываться, почему его не запустили.

ТИМОФЕЕВ: А сейчас?

БАТРУТДИНОВ: А сейчас его запустили (внимание: в 3 часа ночи), поэтому я, немного не выспавшийся, потому что ждал премьеры в 3 часа ночи посмотреть. Я там пою. И Гавр там тоже поет.

САВЕЛЬЕВ: Поэтому в 3 часа ночи запустили, чтобы люди не смотрели?

БАТРУТДИНОВ: Да, да, это не для слабонервных.

САВЕЛЬЕВ: Слушай, подожди. Но помимо кино, ╚Камеди╩, есть проект, известный, не знаю, в узких или широких кругах, группа "Губы".

БАТРУТДИНОВ: Да!

САВЕЛЬЕВ: Я присутствовал однажды на концерте, но надо признаться, что и тексты, и музыка у группы "Губы" крайне неожиданная, но крайне профессиональная. Это удивительно!

ТИМОФЕЕВ: И даже клипы сняты на профессиональную камеру со светом.

БАТРУТДИНОВ: На профессиональный телефон.

САВЕЛЬЕВ: Что происходит сейчас с вокально-инструментальным ансамблем "Губы"?

БАТРУТДИНОВ: Мы подумываем о электроальбоме, который назовем "Электрогубы". В принципе, это тоже связано было с Харламовым, потому что мы какое-то время отсутствовали из поля зрения друг друга. Сейчас он опять вернулся, вернулся ко мне. Это по поводу девушки. Какие девушки? Ко мне Харламов вернулся!

САВЕЛЬЕВ: Поэтому и девушки нет! Конечно, какая девушка, если есть Харламов!

ТИМОФЕЕВ: Он же лучше! Тимур, а можешь вообще представить себя вне Comedy Club?

БАТРУТДИНОВ: Могу. И неоднократно это себе представляю. Как бы повернулось, если бы я пошел по специальности и все-таки экономикой занимался? Я же экономист по образованию. И хорошее образование получил. И периодически, когда я смотрю на своих сокурсников, разъезжающих на "майбахах", едущих в свою Венгрию, я понимаю, что вроде тем занимался и получаю-то хорошо, но почему не так? Но, видимо, всему свое время. И Кесарю кесарево.

САВЕЛЬЕВ: А Венгрия венгру.

КОВАЛЕВСКИЙ: "Привет, Тимур! Ты - супер! Как с тобой встретиться? Замутим?" Красноярский край, Настя.

САВЕЛЬЕВ: Харламов, смотри, как написал! Просто неожиданно.

БАТРУТДИНОВ: Сидит строчит. Давайте замутим, Красноярский край. А разве его не замутили еще?

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот конкретный парень, да? Какой вопрос - такой ответ.

"Передается ли алкоголизм по наследству на генном уровне?" - спрашивает Денис.

БАТРУТДИНОВ: Вам ничего не грозит, Гена.

САВЕЛЬЕВ: Тогда из Ивановской области, Лора написала СМСку: "Добрый день, Тимур. Смотрела по ТНТ передачу о вас и о вашей личной жизни. Одно расстройство. Искренне желаю вам счастья и любви. И, главное, чтобы было доверие".

БАТРУТДИНОВ: Это действительное главное.

САВЕЛЬЕВ: Что ты наговорил в этой передаче, расскажи, пожалуйста.

БАТРУТДИНОВ: Да ужас! Самое главное клеймо, от которого я хочу избавиться, - это завидный жених, который никак не может жениться, потому что уже на этом фоне - маленькая проблемка. Это же придуманная проблемка. Ну просто я еще не женился. Не женился, да? Все время путаю. Даже когда свадьбы вел, путал.

САВЕЛЬЕВ: Жених и невеста. Не мог понять, кто из них кто.

БАТРУТДИНОВ: Кто из них кто, потому что оба с бородой. И, в общем, моя основная профессиональная деятельность померкла на фоне того, что юморист или все-таки жених! Да нет, какой он юморист? Жених!

КОВАЛЕВСКЙ: Как он может быть юмористом, если он не женат до сих пор!

БАТРУТДИНОВ: Не женат до сих пор. И, посмотри, лицо какое грустное!

КОВАЛЕВСКИЙ: Грустное. Сам вот, вроде бы, шутит, а ведь думает┘

БАТРУТДИНОВ: На ком жениться-то?

САВЕЛЬЕВ: Я ж самый завидный жених!

БАТРУТДИНОВ: Сам себе завидую.

САВЕЛЬЕВ: Мама переживает?

БАТРУТДИНОВ: Мама переживает. Мама, привет! Мама слушает, кстати.

САВЕЛЬЕВ: Вот, отлично. Здравствуйте!

БАТРУТДИНОВ: Наталья Евгеньевна, здравствуйте.

САВЕЛЬЕВ: Наталья Евгеньевна, мы передаем вам привет. И ваш сын передает вам привет лично.

БАТРУТДИНОВ: Да, мама, они не врут. Я передаю лично.

КОВАЛЕВСКИЙ: Слушай, Тимур, значит, есть информация, что Незлобин запускает свой теле- какой-то то ли сериал, то ли телепроект.

ТИМОФЕЕВ: Телемарафон.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это так?

БАТРУТДИНОВ: Да, они отсняли даже "пилот". Но это тоже, насколько я знаю, насколько с ним успел пообщаться. Не любим все говорить так подробно о том, что предстоит, потому что ребеночек еще не родился, чего его обсуждать? Вот когда родится┘

КОВАЛЕВСКИЙ: А ты читал сценарий?

БАТРУТДИНОВ: Нет, не читал. Но все равно сценарий - одно, а как это воплощено, это всегда получается┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, да. А я, представляешь, даже кастинг делал для этого "пилота".

БАТРУТДИНОВ: Да?

КОВАЛЕВСКИЙ: Да.

САВЕЛЬВ: Поэтому ты слышал? Я слышал, писали. Я ходил на кастинг, меня не взяли. И поэтому "я где-то слышал, это неудачный проект запускается".

БАТРУТДИНОВ: Просто в последнее время все об этом говорят.

САВЕЛЕВ: Слушай, а у тебя не было желания самому стать продюсером? То есть свой проект, свой продакшн, свои договоренности с каналами?

БАТРУТДИНОВ: Вот сейчас в эту сторону движемся.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, нет! Вот я, почему про Незлобина вспомнил!? Не потому, что так интересно про Незлобина, а просто так получается, что у каждого резидента Comedy Club получается свой какой-то телевизионный, кино- , теле- что-то такое.

САВЕЛЬЕВ: Но это круто очень.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да?

ТИМОФЕЕВ: Или нет?

САВЕЛЬЕВ: Конечно, круто. В любом случае, это развитие. В любом случае человек выходит из┘

ТИМОФЕЕВ: Круто или нет, Тимур?

БАТРУТДИНОВ: То, что у всех проекты?

ТИМОФЕЕВ: Да.

БАТРУТДИНОВ: Наверное, круто. Потому что не все время же только Comedy Club заниматься. Мы же так же могли все врем КВНом заниматься когда-то.

ТИМОФЕЕВ: А вспомни историю про веник, который нельзя сломать, когда прутики все вместе.

БАТРУТДИНОВ: Нам помню. Нам не мешает быть в одном венике. Просто периодически от веника какой-нибудь росток начинает в сторону расти. Почему бы и нет? Больше заметать будем.

САВЕЛЬЕВ: Слушайте, а хотите историческую справу для всех слушателей и, особенно для Максима Ковалевского? В нашем радиоформате у нас была программа "Блондинки против брюнеток". И раньше в жюри вместо Ковалевского, сидел Тимур Батрутдинов.

БАТРУТДИНОВ: Да.

САВЕЛЬЕВ: И очень успешно это делал. И люди сходили с ума, девушки сходили с ума вдвойне.

БАТРУТДИНОВ: Да, меня вытаскивали. А вытаскивают его сейчас?

ТИМОФЕЕВ: Вытаскивают.

САВЕЛЬЕВ: Тебе даже от многих девушек привет. Но не такой: "привет", а такой: "Привет передай! Наш парень!" Вот такой. Многие тебя помнят и любят до сих пор.

БАТРУТДИНОВ: Тоже им привет большой. Я тоже их помню и до сих пор люблю.

ТИМОФЕЕВ: Тимур, скажи, а есть вещи, над которыми ты не шутишь, вот нельзя шутит на эту тему?

БАТРУТДИНОВ: Это общепринятые вещи.

ТИМОФЕЕВ: Какие?

БАТРУТДИНОВ: Джинсы, майка, носки.

ТИМОФЕЕВ: Ну, серьезно! На похоронах можно пошутить?

БАТРУТДИНОВ: На похоронах бывает, конечно, какая-нибудь истеричная мысль. Но это, скорее, нездоровое что-то. Конечно, об этом особо не пошутишь, потому все мы бренны. По поводу своей смерти, да, можно шутить. А все, что окружающих┘. Ой!

КОВАЛЕВСКИЙ: Не знаю, моя мама один раз поехала на похороны к знакомым. Осень, грязища. И автобус остановился где-то в километре от входа на кладбище. И там был один престарелый родственник хромой, с протезом, и вот они их вытащили всех из этого автобуса похоронного, и они пошли. Дождь проливной, отвратительная погода. И вообще тусовка, ну, похороны как бы, никакой радости. А у меня мама такая хохотушка. И они бы пошли побыстрее, но вот этот хромой родственник престарелый быстро идти не может. И вся эта процессия мало того, что похороны и дождь, так они вынуждены медленно, под дождем┘

ТИМОФЕЕВ: Посадили бы его сверху!

КОВАЛЕВСКИЙ: Видишь, уже пошел креатив! Так вот, они идут и каждый в своих мыслях. А моя мама идет (она рассказывает потом) и думает: "Господи, ну, сколько же можно в от это вот хромание! Вот это сколько мы сейчас будем еще идти?" И вслух она говорит: "Ну, мы долго еще тут хромать будем?" И понимая, что она это произнесла вслух, на нее напала такая истерика хохотливая! Все понимали ситуацию. И там начался такой хохот. И вот идет похоронная процессия на кладбище хоронить человека и хохочет.

САВЕЛЬЕВ: Ну, это в лучших африканских традициях, когда они веселятся, играют на музыкальных инструментах.

КОВАЛЕВСКИЙ: Мексиканских.

БАТРУТДИНОВ: Но вот на таких мероприятиях оголяется все, все нервы. И, собственно, слегка дотронься и можно либо расплакаться, либо рассмеяться.

САВЕЛЬЕВ: Да, может быть это есть такое снятие стресса?

БАТРУТДИНОВ: Да, может быть. А ты как стрессы снимаешь, как правило?

САВЕЛЬЕВ: Вот тебя слушаю и получаю удовольствие.

БАТРУТДИНОВ: Серотонин, как бананы и солнечный свет.

ТИМОФЕЕВ: Из Башкортостана: "Тимур, как с татарским языком?" Булат, Уфа.

БАТРУТДИНОВ: Татарский язык? Я наполовину татарин. Родился в Подмосковье, в селе Вороново. Там по-татарски плохо говорили.

САВЕЛЬЕВ: Особенно в магазине.

БАТРУТДИНОВ: Да, особенно в магазине. Первое время я еще как-то пытался найти общий язык, пришлось выучить русский и забыть татарский. Ну, да, действительно. Просто не было практики.

САВЕЛЬЕВ: Тим, много вопросов про Comedy Club, что происходит с проектом. У кого-то есть ощущение, что динамика положительная, кто-то думает, что все, уже не тот ╚Камеди╩!

ТИМОФЕЕВ: Да, старый ╚Камеди╩ был лучше.

САВЕЛЬЕВ: Я-то помню! На твой взгляд, что происходит? Что происходит с проектом?

БАТРУТДИНОВ: Происходит трансформация. Конечно, если посмотреть первые выпуски, вторые и третьи, то они сейчас разительно отличаются от того, что мы сейчас видим на экранах канала ТНТ, много новых персонажей, много новых лиц. Например, человек, если посмотрел первый сезон ╚Камеди╩ и уехал куда-то на Марс или не включал ничего, потом включил: а где те люди, которые были? А где вот эта маленькая сцена? Сейчас это уже, скорее, не Клаб, а шоу, я бы это назвал ╚Камеди-шоу╩.

САВЕЛЬЕВ: Камеди-концерт.

БАТРУТДИНОВ: Да, Камеди-концерт.

САВЕЛЬЕВ: Еще один концерт в "Олимпийском".

БАТРУТДИНОВ: Кстати, было и такое невероятное ощущение: выйти на сцену и сказать: "Привет, "Олимпийский!" Не в составе там вручаешь кому-то премию, а сейчас будешь номер показывать, веселить и говорить.

ТИМОФЕЕВ: Тим, а как тебе самому больше нравилось, когда это было уютное, полуподпольное, андеграундевое такое┘

САВЕЛЬЕВ: Все в кафешке началось.

БАТРУТДИНОВ: Мне, конечно, по душе маленький пятачок, на котором мы стояли, могли забыть текст и на ходу что-то придумать и посмеяться на этой же сцене. Конечно, нынешний формат более серьезный.

САВЕЛЬЕВ: Ключевое слово - формат, понимаешь?

БАТРУТДИНОВ: Да, да. Не собьешься. Тут уже, конечно, должно быть все четко. Хочется вот этой альтернативы. И я надеюсь, что мы с Харламовым сделаем.

САВЕЛЬЕВ: Вот, кстати, хорошее слово прозвучало "формат". Цензура сильно подрезает крылья?

БАТРУТДИНОВ: Цензура сильно влияет, конечно, на все. Я лично на телевизоре могу не все сказать, что мог бы сказать. Скажу что-то, эти спонсоры денег не дадут. Скажу что-то другое, мне свободы не дадут. Конечно, приходится держаться вдалеке от таких вещей как джинсы, майка футбольная.

КОВАЛЕВСКИЙ: Слушай, тут из Новосибирской области сообщение: "Тимур, ты мужчина моей мечты. Позвони мне, пожалуйста. Эльвира. Новосибирск". Давай позвоним сейчас.

БАТРУТДИНОВ: Давайте.

КОВАЛЕВСКИЙ: Настя, набери, пожалуйста, Эльвире в Новосибирск. Узнаем, что хочет. И, может быть, как-то и нам перепадет что-нибудь в Новосибирске.

ТИМОФЕЕВ: А тебе завидно, да?

БАТРУТДИНОВ: Может быть у нее есть подруги вашей мечты?

САВЕЛЬЕВ: Да он женат.

КОВАЛЕВСКИЙ: А! Нам же нельзя! Мы женаты.

ТИМОФЕЕВ: А вчера на корпоративе ты по-другому говорил, Максим.

КОВАЛЕВСКИЙ: Естественно.

САВЕЛЬЕВ: Я же был на сцене. Это часть моей маски.

КОВАЛЕВСКИЙ: Эльвира. Привет, Москва, "Маяк". У нас тут Тимур сидит, мужчина твоей мечты. Мечтает с тобой познакомиться.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

САВЕЛЬЕВ: Очень хочет поговорить с тобой. Говори с ним.

БАТРУТДИНОВ: Здравствуй, Эльвирушка.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, это вы прикалываетесь?

БАТРУТДИНОВ: Да какой прикол, Эльвира?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуй, здравствуй. Мало ли! Вы же являетесь резидентом Comedy Club.

БАТРУТДИНОВ: Я являюсь резидентом Comedy Club.

КОВАЛЕВСКИЙ: Слушай, Эльвира, Тимур очень стесняется сейчас, ты знаешь. Он не женат до сих пор.

СЛУШАТЕЛЬ: Я тоже очень стесняюсь, вы не поверите.

КОВАЛЕВСКИЙ: Каждый раз у него дрожат коленки и потеют ладошки. Мы просто будем помогать ему. Сколько тебе лет?

СЛУШАТЕЛЬ: Сколько мне лет?

КОВАЛЕВСКИЙ: Ты Эльвира?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

КОВАЛЕВСКИЙ: Сколько тебе лет?

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, это нескромный вопрос.

БАТРУТДИНОВ: Это очень скромный.

КОВАЛЕВСКИЙ: Послушай, Эльвира, лучше признайся.

ТИМОФЕЕВ: Это самый скромный вопрос, который у нас подготовлен.

САВЕЛЬЕВ: Эльвира, лучше признаться, потому что по голосу 62.

СЛУШАТЕЛЬ: А! Если по голосу 62, то я могу сказать, что я с 81-го года рождения. А день рождения у меня в ноябре.

САВЕЛЬЕВ: Тридцаточка.

ТИМОФЕЕВ: Тридцаточка, Скорпион. Сексуально озабоченный знак Зодиака. Эльвира, что еще можете о себе рассказать?

БАТРУТДИНОВ: Может быть, Эльвира - повелительница тьмы?

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, нет, парни, серьезно, давайте не будем шутить хотя бы полторы секунды! Эльвира, что вы можете предложить нашему Тимуру? Он - понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно же, большую и чистую любовь.

КОВАЛЕВСКИЙ: Большую и чистую любовь - это ничего. Эльвира, это пустые слова, это буквосочетания. Что конкретно вы из себя представляете? Почему Тимур, мужчина вашей мечты, должен обратить на вас внимание?

СЛУШАТЕЛЬ: Не знаю. Потому что я его люблю.

САВЕЛЬЕВ: Прям любишь?

БАТРУТДИНОВ: Вот тут мое сердце растаяло.

САВЕЛЬЕВ: Нет, слабая презентация.

КОВАЛЕВСКИЙ: Мне тоже кажется, слабовата. Эльвира, надо было подготовиться немножко.

СЛУШАТЕЛЬ: Но это было так неожиданно. Но все равно мне очень приятно. Большое вам спасибо, радио "Маяк"

КОВАЛЕВСКИЙ: Естественно. Естественно. Но, тем не менее. До свидания.

БАТРУТДИНОВ: До свидания, Эльвира.

БАТРУТДИНОВ: Да нет, но это же нужно увидеться, за ручку подержаться.

КОВАЛЕВСКИЙ: Зачем? Она тебя любит.

БАТРУТДИНОВ: Кино какое-нибудь посмотреть.

КОВАЛЕВСКИЙ: Тебе этого мало?

БАТРУТДИНОВ: Хотя, да. Действительно, аргумента такого еще не было.

КОВАЛЕВСКИЙ: ╚Ты мужчина моей мечты. 30 лет. Эдвард, Казань╩. Будем Эдварду звонить?

САВЕЛЬЕВ: Я думаю, что тоже для тебя впервые вопрос этот звучит: "Не сильно ли обижаются гости, над которыми вы иногда шутите?"

БАТРУТДИНОВ: Ничего себе! Это из 80-х вопрос?

САВЕЛЬЕВ: Нет, из Москвы.

БАТРУТДИНОВ: Ну, это 80-х километров Москвы. Не сильно обижаются. Да, не сильно. Ладно бы, просто обижались! Кто-то даже отсидел за это.

ТИМОФЕЕВ: Вот самый внимательный слушатель прислал┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Как это - отсидел?

БАТРУТДИНОВ: Ну, кто-то пошутил. Вот обратите внимание, все, кого нет сейчас в ╚Камеди╩, все сидят за неудачные шутки. Все очень серьезно. Многое не доходит до зрителя. А цензура - ладно бы просто┘

САВЕЛЬЕВ: Многие резиденты не доходят до дома.

КОВАЛЕВСКИЙ: Тимур, а как вы хотели, если все время шутить про джинсы, майки и ремни? Естественно, сядешь.

БАТРУТДИНОВ: Действительно. Рано или поздно этот ремень на шее окажется. Или на попе.

ТИМОФЕЕВ: Вот отлично из Москвы и области: "Пошути про меня. Вова".

БАТРУТДИНОВ: Вова, я пошучу про тебя. Это Егор Батрудов ответит: "Вова, я пошучу на выборах".

САВЕЛЬЕВ: А вот пошел шквал СМСок : "Позвоните мне в Ростов".

ТИМОФЕЕВ: Самый внимательный пишет нам: "Привет Гарику Харламову. Он мне очень нравится! Клевый парень."

БАТРУТДИНОВ: "Клевый парень" - это подпись.

КОВАЛЕВСКИЙ: Слушай, Тимур, давай поговорим про цирк. Ты же участвовал в цирке.

БАТРУТДИНОВ: Да, действительно, было такое.

КОВАЛЕВСКИЙ: Звери, да? Вот скажи мне, как происходит система отбора? То есть я слышал истории, что один очень известный человек не хотел участвовать в одном очень известном проекте на коньках. И другой очень известный человек позвонил ему и сказал: "Послушай, надо поучаствовать".

ТИМОФЕЕВ: "Послушай, Миша".

КОВАЛЕВСКИЙ: Надо, надо. Это Костя. Надо поучаствовать. Тот не хотел, но тот уговорил. И тот поучаствовал. Вот как происходит появление звезд во всяких цирковых коньковых программах? Это исключительно на добровольной основе или "надо, Петя, надо".

БАТРУТДИНОВ: Я за других не буду отвечать. Исключительно за себя. Очень мне было интересно в этом поучаствовать. Во-первых, я в цирке в детстве не был, кроме цирка-шапито. С этого цирка я помню только катающихся по шару мотоциклистов. Это невероятно было. А вот такого, чтобы сесть с мороженым и смотреть але-оп, как перепрыгивает цирк через фокусника┘ Ой, тигр.

САВЕЛЬЕВ: Цирк через фокусника?

БАТРУТДИНОВ: Ну, вот такое представление у меня о цирке было. Я решил, раз уж среди зрителей не получилось, так хотя бы на манеже побываю. Тем более, там было интересно. Там шесть различных дисциплин.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ты мог выбрать, да?

БАТРУТДИНОВ: Нет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Надо было освоить.

БАТРУТДИНОВ: Освоить, да. Это просто интересно.

САВЕЛЬЕВ: Я честно говорю, я не следил за этим проектом. Какие дисциплины тебе предлагали?

БАТРУТДИНОВ: Воздушная гимнастика там была. Клоунада. Иллюзия, дрессура. И, в общем, бла-бла-бла, и свободное что-то.

КОВАЛЕВСКИЙ: Санкт-Петербург пишет: " Comedy Club сейчас - это трансформация Мартиросяна в Петросяна".

ТИМОФЕЕВ: Есть такое ощущение?

БАТРУТДИНОВ: Ну, видимо, оба армяне.

ТИМОФЕЕВ: Они трансформировались, да?

БАТРУТДИНОВ: Ну, да, рано или поздно они трансформируются друг в друга. Гарик, прости. Это дружеская татарская шутка.

ТИМОФЕЕВ: Но начиналось же все с упреков в сторону "Аншлага", петросяновщины и прочих юморесок.

БАТРУТДИНОВ: Я думаю, упреки всегда были.

САВЕЛЬЕВ: И будут.

БАТРУТДИНОВ: И будут, да. И это хороший показатель. Да. Гораздо неприятнее, когда вообще никакой реакции. А тут вот на стыке кто-то слышит, что это плохо-плохо. У, интересно посмотреть: это плохо. Так это, вроде, хорошо. Или наоборот.

ТИМОФЕЕВ: Но ты сам Comedy Club отделяешь от этого жанра, от петросяновщицы, от аншлаговщины? В чем разница?

БАТРУТДИНОВ: Наверное своевременностью. Тут в юморе, я считаю, главное, не забронзоветь. Просто бывает такое: юморист покажет удачный образ, удачную шутку и все. И до конца своих творческих дней эксплуатирует.

САВЕЛЬЕВ: Ее катает.

БАТРУТДИНОВ: Катает так или иначе. Да, да.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ох, ты сейчас обидел ребят!

ТИМОФЕЕВ: Но это хорошие ребята.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ты еще вспомни про Грушевского, который пародирует Горбачева 30 лет.

БАТРУТДИНОВ: И про него тоже вспомним.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот корифей юмора!

БАТРУТДИНОВ: Вот оно, полезло!

КОВАЛЕВСКИЙ: Опасно!

БАТРУТДИНОВ: Опасно! Очень опасно!

САВЕЛЬЕВ: Но все-таки надо признаться, при всем уважении к новым юмористическим проектам есть платформа - и эта платформа КВН. Согласись.

БАТРУТДИНОВ: Конечно. Сам оттуда выскочил.

САВЕЛЬЕВ: Да. И все оттуда выскочили.

ТИМОФЕЕВ: Благодарен или ругаешь?

БАТРУТДИНОВ: Ни в коем случае не ругаю. Благодарен. И, собственно, КВН меня вытащил из лап экономических деятелей.

ТИМОФЕЕВ: Из лап "майбаха".

БАТРУТДИНОВ: Да. Из лап Венгрии.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вообще, знаете, я крайне не люблю вот эти оценочные суждения. Вот только что мы об этом говорили, что ╚Камеди╩ уже не тот. Но я вам клянусь, вот я смотрю КВН, и у меня реально создается ощущение, что КВН уже не тот. Может быть такое.

ТИМОФЕЕВ: Этот сезон хороший, мне кажется, еще.

БАТРУТДИНОВ: Не смотрел.

КОВАЛЕВСКИЙ: А почему не смотрел-то? А именно потому, что и не смотрел.

БАТРУТДИНОВ: Да, да.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, правда ведь?

БАТРУТДИНОВ: Действительно. Но я все еще верю, что, может быть, это мы стары уже.

ТИМОФЕЕВ: Максим, ты даже молоко открываешь, пьешь и говоришь, что "это уже не то", понимаешь? Да нормально все.

КОВАЛЕВСКИЙ: И Версаль уже не тот.

САВЕЛЬЕВ: В Париж приехали, Ковалевский через каждые 15 минут: "Да, Версаль не тот". Впервые. "Французы не те".

КОВАЛЕВСКИЙ: Уже не те.

САВЕЛЬЕВ: "Шардоне", "Бумонд", "Шатоль" - не то.

КОВАЛЕВСКИЙ: "Добрый день. Говорят, что у Тимура резиновое лицо. Ребята, пощупайте его за него и расскажите". Тимофеев, ты ближе всех сидишь, его за него пощупай.

ТИМОФЕЕВ: Оно резиновое?

БАТРУТДИНОВ: Оно кожаное.

ТИМОФЕЕВ: Нормальное, теплое.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ребята, у Тимура резиновое лицо! Сенсация!

САВЕЛЬЕВ: "Тимур, слушаю "Маяк" и плачу. Как кому-то же повезет: такой жених!" Марина из Ростова.

БАТРУТДИНОВ: И без места. Подождите, жених с местом.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это не Марина пишет, это Михаил из Ростова пишет, а прикидывается Мариной. Тимур, спасибо большое.

ТИМОФЕЕВ: "Тупизм сплошной, господа! Мне вас жаль и ваших родителей. Могу себе представить их чувства! Не умеешь, не смеши".

САВЕЛЬЕВ: Вот это очень смешно человек написал.

БАТРУТДИНОВ: Это написал человек по имени Алекс.

КОВАЛЕВСКИЙ: Из Красноярского края.

САВЕЛЬЕВ: Алекс, сейчас мы тебе позвоним.