Санта-Барбара Диана Вишнёва о жизни в балете
27 октября 2011, 21:05
Персоны
ШЕЛЕСТ: У нас в студии прима-балерина Мариинского театра, народная артистка России Диана Вишнева. Диана, здравствуйте.
ВИШНЕВА: Здравствуйте.
ШЕЛЕСТ: Спасибо большое, что вы до нас дошли, потому что я знаю, какое дикое расписание у вас, вы очень редко бываете в Москве. В связи с чем вы приехали сейчас в Москву?
ВИШНЕВА: В связи с открытием Большого театра, я надеюсь завтра попасть.
ШЕЛЕСТ: А вы уже были там?
МИТРОФАНОВА: А как попасть? Просто зайти или выступать?
ВИШНЕВА: На открытие. Нет, я буду как зритель, как приглашенный гость, это будет гала-концерт и официальное открытие Большого театра. Но я уже бывала, видела уже отреставрированную историческую сцену.
ШЕЛЕСТ: Ну, и как вам? Вы на чьей стороне?
ВИШНЕВА: На чьей? Ну, я так рада, что наконец-то он открылся все-таки, понимаете. Все равно чисто человеческие чувства у меня всегда превалируют. Да, много говорят о недоделках, много что не работает, но все-таки прошло шесть лет, и наконец-то мы дождались.
ШЕЛЕСТ: А у вас Большой театр тоже вызывает какое-то трепетное чувство как у балерины, или все-таки от Мариинки, не знаю, больше эмоций?
ВИШНЕВА: Ну, Мариинка это родной дом и родной театр, но с Большим у меня уже тоже давнишняя история, и, конечно, два театра совершенно не конкуренты друг другу, а каждый со своей историей, со своим стилем, со своими плюсами и минусами.
ШЕЛЕСТ: А говорят, вокруг Мариинки ходили всякие разные слухи.
МИТРОФАНОВА: Ольга Шелест, ущипните все-таки меня, настоящая балерина рядом! Я первый раз вблизи вижу людей искусства балетного.
ВИШНЕВА: А вы в театр совсем не ходите?
МИТРОФАНОВА: Ну, хожу.
ШЕЛЕСТ: Кто же ее туда пустит!
ВИШНЕВА: Приглашаю.
МИТРОФАНОВА: Нет, дело не в этом, а куда, где балет показывают? Вот Большой был шесть лет закрыт.
ВИШНЕВА: На Новой сцене показывали.
МИТРОФАНОВА: Тоже показывали?
ВИШНЕВА: Конечно.
ШЕЛЕСТ: А Станиславского и Немировича-Данченко?
ВИШНЕВА: Вот у меня будет спектакль 16-го, 17-го, 18-го с моей новой программой, приходите, программа называется "Диалоги".
ШЕЛЕСТ: Это вы как раз в Театре Станиславского будете?
ВИШНЕВА: Да. Три дня назад была премьера в Мариинке, и скоро мы приедем в Москву.
МИТРОФАНОВА: А можно я не с Шелест пойду, а с мужем своим, потому что он тоже, по-моему, никогда на балете не был. Он гитарист. Да?
ВИШНЕВА: Конечно, приходите.
ШЕЛЕСТ: Тебя приглашают.
ВИШНЕВА: Потому что программа очень интересная, даже не потому, что я там танцую, а я бы как зритель сама сходила на эту программу.
МИТРОФАНОВА: Вы в пачке?
ВИШНЕВА: Нет. Это современный балет. Это индивидуальный мой проект, который я сейчас сделала с помощью моего фонда и при поддержке Мариинского театра, и это современный балет, я танцую босиком, потом я танцую современный балет Ноймайера на пальцах, а потом снимаю пуанты и снова танцую на ковре.
МИТРОФАНОВА: А музыка?
ВИШНЕВА: Музыка Менотти, Фредерика Момпу и Шуберта в обработке Малера.
МИТРОФАНОВА: Так, ну Шуберта я поняла, а┘
ВИШНЕВА: Момпу – это испанский композитор.
МИТРОФАНОВА: Современный?
ВИШНЕВА: Нет, он уже умер.
МИТРОФАНОВА: А вот почему так, мне интересно, танец современный, то есть вы как-то изменили форму подачи, а музыка старая? Почему нельзя под ╚Битлз╩ сплясать?
ВИШНЕВА: Можно, конечно, почему, есть современный балет под классическую музыку, есть современный балет – специально написанная музыка сегодняшнего дня или современные композиции.
МИТРОФАНОВА: Вот я думаю, что искусство такое высокое, классическое, это мое личное мнение, все-таки должно как-то стремиться навстречу┘
ШЕЛЕСТ: Обывателю?
МИТРОФАНОВА: Да нет, человеку.. Ну, я могу сказать, что я обыватель в большом смысле, но если сейчас другие времена, если сейчас кумиры все-таки не Шуберт, а братья Галлахер из "Оазиса".
ШЕЛЕСТ: Не Шуберт, а Шнур.
МИТРОФАНОВА: Шнур – это мое личное пристрастие. Кстати, ваш односельчанин, так скажем.
ВИШНЕВА: Да. Вы знаете, мне кажется, очень важно, чтобы балетмейстер заказывал музыку композитору. В этом содружестве, например, первое отделение – Марта Грэм, она работала именно с Джан Карло Менотти, и Джан Карло Менотти специально писал для этой вещи ╚Лабиринт╩, и Исаму Ногучи специально делал дизайн. Поэтому этот момент, да, я очень его приветствую, когда┘
МИТРОФАНОВА: Ой, Диана, пока у вас административная группа не дремлет, надо знаете кого, пока жив? Эннио Морриконе. Мне кажется, это гениальный композитор современный, вспомните фильмы эти, и вот с балетом, мне кажется, сработало бы.
ВИШНЕВА: Ну, для шоу, бродвейских шоу очень хорошо, наверное В балет, мне кажется, посерьезнее надо музыку все-таки. У нас есть Леонид Десятников, который замечательно пишет музыку.
МИТРОФАНОВА: Ну, это все своеобразное такое, в которое нужно вникать. Может быть, Radiohead тогда, на всякий случай. Все, я молчу┘
ШЕЛЕСТ: Современный балет – что это такое? Это то, чего балерина, чего прима достигает уже по истечении какого-то времени, когда она уже оттанцевала все классические постановки, или вас и современному балету учат тоже в училище, в балетных школах, это преподают тоже?
МИТРОФАНОВА: Как пятиборье.
ВИШНЕВА: Нет, вообще это разные совершенно ипостаси. Вообще балерина современная, она не танцует классический репертуар. Я, конечно, классическая балерина, которая изучает новый для себя язык. И чем раньше ты его начнешь изучать, тем тебе в дальнейшем┘ Не знаю, для меня, мне кажется, совсем нереально танцевать классику, потом √ бац! – захотела и станцевала современное. Это очень жестокий переход. Поэтому лучше всего начинать потихонечку, когда ты танцуешь классику, обращаться, если у тебя есть тяга к этому, если ты чувствуешь, если тебе это близко, конечно, как можно раньше.
ШЕЛЕСТ: Интересно. Рита прервала нас по поводу перестройки Мариинки, там тоже шли какие-то разговоры, было тоже перекопано много асфальта, а что в результате?
ВИШНЕВА: Ну, сейчас вот сдвигается высота┘
ШЕЛЕСТ: Новая сцена?
ВИШНЕВА: Высота растет, да, новая сцена. Но театр наш, конечно, находится сейчас не в очень хорошем состоянии, потому все ждут, когда откроется новая сцена, чтобы, я надеюсь, закрыть театр на реконструкцию, если деньги еще остались на это.
ШЕЛЕСТ: Вот интересно тоже, у артистов у балетных, у оперных, у них спрашивают, а что бы они хотели, а что нужно?
ВИШНЕВА: Нет, бог с вами.
ШЕЛЕСТ: То есть для этого есть специалисты? Или потом вы приходите и так: елки-палки, а люка-то нет в сцене!
ВИШНЕВА: Ничего нас не спрашивают. Был момент, когда вообще театр хотели закрыть.
МИТРОФАНОВА: Это какой театр?
ВИШНЕВА: Мариинку. Это было четыре-пять лет назад.
МИТРОФАНОВА: А там сделать шопинг-центр, что ли?
ВИШНЕВА: Нет, закрыть на реконструкцию, а куда труппа должна была переселиться, никого не волновал вопрос. И, конечно, артисты поставили этот вопрос ребром, и, слава богу, театр не закрыли.
МИТРОФАНОВА: Так, а ремонтировать параллельно как-то могут?
ВИШНЕВА: Нет, сейчас мы уже проговорили.
ШЕЛЕСТ: Ну, как у Большого есть Новая сцена, и все перекочевали туда и танцевали на Новой сцене, пока Большой ремонтировался. А у Мариинки нет новой сцены, она только строится. Поэтому нужно достроить, туда всех переселить и закрыть старое здание, да, я так понимаю?
ВИШНЕВА: Да.
МИТРОФАНОВА: Вот ты оперных ребят вспомнила. Если популяризировать┘
ШЕЛЕСТ: Культуру в массы?
МИТРОФАНОВА: Ну да. Сейчас же бедолаг – оперных певцов всех эксплуатируют телевизионные шоу, начали с фигуристов, а сейчас оперных, по-моему, мучают┘
ВИШНЕВА: Да, а потом будут балетные.
МИТРОФАНОВА: Вот вопрос.
ШЕЛЕСТ: Будут? Уже знаете?
ВИШНЕВА: Да, уже снят он.
ШЕЛЕСТ: Да вы что?
ВИШНЕВА: Реклама на телевизоре идет, не видели?
МИТРОФАНОВА: Значит, мы этот телевизор не смотрим, этот канал телевизора.
ШЕЛЕСТ: Что это будет?
ВИШНЕВА: Фигуристы танцуют с балеринами.
ШЕЛЕСТ: Да вы что? И вы там участвуете?
ВИШНЕВА: Нет, я там не участвую, мне было предложение, но┘
ШЕЛЕСТ: А какие балерины? Анастасия Волочкова?
ВИШНЕВА: Нет, балерины Большого театра, Михайловского и Мариинского.
ШЕЛЕСТ: Ничего себе. Когда у них хватает времени?
ВИШНЕВА: Но не примы, а солисты.
МИТРОФАНОВА: Подождите, вы хотите сказать, что любого, по большому счету, можно всему научить, даже летающий стол?
ВИШНЕВА: Я не знаю, что им предложено, это мы увидим, но, наверное, определенные какие-то вещи, я не думаю, что уж совсем профессиональные.
МИТРОФАНОВА: Четверной лутц.
ВИШНЕВА: Нет, так это фигуристы теперь учатся, их балерины учат носить их, поддержки делать.
МИТРОФАНОВА: То есть мужчины будут?
ВИШНЕВА: Да, мужчины фигуристы, а девушки балерины.
МИТРОФАНОВА: Слушайте, Заворотнюк-то вообще, наверное, седая будет. А взяли этого парня?
ВИШНЕВА: Наверное.
МИТРОФАНОВА: Он такой симпатяга.
ШЕЛЕСТ: Чернышев-то?
МИТРОФАНОВА: Ну, Петька, мне еще имя так нравится. Ну все, туши свет в Мариинке.
ШЕЛЕСТ: Да, вот видишь, это солистки, у солисток времени полно, а вот у прим, посмотри, я открыла сайт Дианы Вишневой и просто читаю афишу, начиная с 2008 года: Дюссельдорф, Санкт-Петербург, Москва, Токио, Вашингтон, Санкт-Петербург, Москва, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Санкт-Петербург, Амстердам, Токио, Токио, Москва, Санкт-Петербург, Нагоя┘ И так далее, и тому подобное. Нью-Йорк, Нью-Йорк, Оттава – это просто сойти с ума. У вас, правда, расписано┘
ВИШНЕВА: По дням, иногда по часам.
ШЕЛЕСТ: Нет, не то что по дням, по часам, по годам.
ВИШНЕВА: Ну, на год, на два – это, конечно, скорее всего, да, на год – вплотную, на два – с такими перерывами, то есть есть окошки.
МИТРОФАНОВА: Это все из-за ╚Форбса╩? Из-за списка ╚Форбса╩?
ШЕЛЕСТ: Да, кстати, хотим вам напомнить, что Диана вошла в список, двадцать пять, по-моему, было выбрано персонажей, которых знают за рубежом.
МИТРОФАНОВА: Зря рассекретили.
ВИШНЕВА: Десять, по-моему, от культуры.
ШЕЛЕСТ: Да, двадцать пять в общем и десять от культуры, и Диана также вошла в эту когорту людей, которых на Западе знают и которые внесли какой-то существенный вклад. Вы много проводите времени на Западе?
ВИШНЕВА: Да, очень много. Конечно, каждый год по-разному, но думаю, что да, половину года, иногда даже побольше бывает.
ШЕЛЕСТ: А в Мариинке сколько танцуете, сколько постановок у вас?
ВИШНЕВА: Вы знаете, зависит от репертуара, зависит уже, как гастролирует компания, я очень много тоже с Мариинским театром езжу по миру, помимо того, что танцую у себя дома. Поэтому год на год не приходится, я смотрю по новым работам, я смотрю, что мне предлагают на Западе и что мне предлагают в России, у меня всегда есть выбор. Из-за этого я такое делаю себе расписание.
МИТРОФАНОВА: Вот, надо было туда идти в детстве, в балет. Но я такая была жирная.
ШЕЛЕСТ: Действительно, танцевала бы сейчас в кордебалете.
МИТРОФАНОВА: Но я вот как раз в детстве┘ а когда надо идти в балет?
ВИШНЕВА: Ну, профессиональная школа с 10 лет.
МИТРОФАНОВА: А, ну вот в 8-10 лет я была просто кабан.
ШЕЛЕСТ: Ты можешь все амбиции реализовать в дочери.
МИТРОФАНОВА: У меня чего-то тоже не очень она тяготеет, я на гимнастику ее повела, она отказывается.
ВИШНЕВА: Ну, вообще для девочки обязательно, мне кажется, какой-то кружок танцевальный, это всегда осанка на всю жизнь.
МИТРОФАНОВА: Но только не бальные танцы, это вообще, я считаю, очень странная вещь, особенно для мальчиков.
ШЕЛЕСТ: Может быть. Диана, судя по этому расписанию, вы уже станцевали на всех сценах мира больших, уровня Большого театра? А в Австралии вы были?
ВИШНЕВА: Да, и Сидней, и Мельбурн. У меня сестра родная живет в Австралии.
ШЕЛЕСТ: Да вы что?
МИТРОФАНОВА: Ну и как там?
ВИШНЕВА: Там как на другой планете, туда уезжаешь, и тебя совершенно не интересует, что происходит в Москве или Нью-Йорке, сидишь себе там с коалами и с кенгурятами.
МИТРОФАНОВА: А мы думали, что в Австралии, там же другое вообще все, люди все наоборот, получается┘
ВИШНЕВА: Люди кверху ногами ходят?.. Я туда уезжаю к сестре, конечно, я не могу ехать отсюда┘
МИТРОФАНОВА: А у сестры нет друга? Шутка.
ВИШНЕВА: Вообще-то там определенный, мне кажется, кайф для женщин, у них там очень много прав, они меньше работают.
МИТРОФАНОВА: И балерины?
ВИШНЕВА: Нет, не балерины. Балет там, конечно, я не думаю, что на высоком уровне, но, конечно, тоже есть и театры, и балетная кампания. Так вот, о чем я говорила, что┘
МИТРОФАНОВА: Женщины щадят себя.
ВИШНЕВА: Нет. Я, во-первых, не могу отсюда летать, я себе немножко упрощаю, и когда я лечу в Японию на какой-то концерт или на какие-то гастроли, немножечко поближе находишься к Австралии, только тогда я┘
МИТРОФАНОВА: А то можно психануть.
ВИШНЕВА: Да, можно психануть иначе просто – 24 часа в самолетах или даже больше, чтобы добраться, это подвиг.
МИТРОФАНОВА: Ну, вы же можете себе дорогой билет купить, не как мы – в трюме летаем.
ШЕЛЕСТ: Это правда, что артисты балета, солисты Большого и Мариинки, премьеры и примы летают бизнес-классом?
ВИШНЕВА: Я никогда не летаю. Это просто ноги превратятся┘
МИТРОФАНОВА: В руки.
ШЕЛЕСТ: Я просто совершенно случайно узнала, потому что мы как раз с Николаем Цискаридзе, и еще был, по-моему, Сергей Филин, мы летали на этот несчастный ╚Форт Боярд╩, когда там все бегают, едят тараканов, червяков и так далее.
МИТРОФАНОВА: Я тоже была, кстати.
ШЕЛЕСТ: И мы летели, и у них было это условие, что они все летят бизнес-классом, потому что им нужно держать вытянутыми ноги.
МИТРОФАНОВА: Мало того, что вытянутыми, надо еще наверх задирать.
ВИШНЕВА: Ну да, не знаешь уже, куда засунуть.
ШЕЛЕСТ: А что, болят?
МИТРОФАНОВА: Отекают.
ВИШНЕВА: Ну, кровообращение, да, отекают и такими становятся деревянными, оловянными.
МИТРОФАНОВА: Стеклянными, оловянными, деревянными.
ШЕЛЕСТ: Ничего себе, видишь как, точно нужно было в балерины идти.
МИТРОФАНОВА: Так у вас и кровать, значит, должна быть с таким чуть-чуть подъемом? Я один раз видела за границей, у одной тетки.
ВИШНЕВА: Нет, иначе ты проснешься – голова твоя будет вся красная, как помидор.
МИТРОФАНОВА: Нет, ну не прямо вниз головой, а как-то чуть-чуть конец кровати поднимается и ноги вроде как выше чуть-чуть.
ВИШНЕВА: Нет, вообще, конечно, важно, как ты спишь, и вот эти ортопедические матрасы тоже, конечно, способствуют расслаблению тела, потому что репетиции по 8-10 часов, и твое тело не успевает посылать сигналы, мозг не успевает понять, что ему надо расслабиться, тело просто все время в тонусе. Это, конечно, очень вредно.
МИТРОФАНОВА: С балетом завязала, все. 8-10 часов репетиций. Я на маникюре сидеть 40 минут не могу.
ВИШНЕВА: Так это сидеть, а там вы будете танцевать.
ШЕЛЕСТ: Тем более не смогла бы. Что касается короткого века балерины, как это называют, я знаю, вы, по-моему, вчера принимали участие в ╚Пионерских чтениях╩, русские пионеры устраивали чтения, они как раз говорили на тему пенсии.
ВИШНЕВА: Да, я вот почему-то, знаете, не отважилась вслух сказать, что они меня правильно позвали, потому что я в принципе в этом году оформила пенсию.
ШЕЛЕСТ: А, вы стали пенсионеркой. Поздравляю. А нам еще представляешь сколько корячиться? 20 лет как минимум.
МИТРОФАНОВА: Какие 20? Мне уже 10.
ВИШНЕВА: Пенсия у нас, если ты прима, солистка, то по истечении 15 лет карьеры, если в кордебалете, то по истечении 20 лет ты можешь оформить пенсию, но это не значит, что ты уходишь на пенсию, это просто все от тебя зависит.
ШЕЛЕСТ: То есть вы продолжаете получать и зарплату, и пенсию.
ВИШНЕВА: Да.
ШЕЛЕСТ: Здорово!
МИТРОФАНОВА: А кордебалету это все-таки обидно, да? Или нормально?
ВИШНЕВА: Почему?
МИТРОФАНОВА: Прямо в книжке трудовой написано: кордебалет?
ВИШНЕВА: Не знаю, я даже не знаю, что у меня написано. Я думаю, там какая-то цифра, наверное, разряд, я думаю, что-то в этом роде.
ШЕЛЕСТ: Или, может быть, просто: танцовщица?
МИТРОФАНОВА: Ой, да господь с тобой. Танцовщица – это когда танец живота в ресторане. А тут чик-чирик.
ВИШНЕВА: Артист балета, я думаю.
МИТРОФАНОВА: Вот! Это как у нас, у нас же тоже не диджей, знаешь, в трудовой.
ШЕЛЕСТ: Но у нас-то разряды.
МИТРОФАНОВА: Да, у нас какие-то разряды. У тебя какой?
ШЕЛЕСТ: Ведущий эфира второго разряда, по-моему. Ну, это так, для отмазки, по-моему, написано.
МИТРОФАНОВА: Как у слесарей.
ШЕЛЕСТ: А вы вообще слушаете современную музыку?
ВИШНЕВА: Ну, я слушаю вообще-то и радио. Современную, что вы имеете в виду?
ШЕЛЕСТ: Я не знаю, Леди Гагу какую-нибудь?
ВИШНЕВА: Тоже слушаю, да. И не так, чтобы каждый день буду ставить. Вообще я слушаю тишину, потому что я до такой степени устаю даже просто от классической музыки, что я люблю, когда тихо очень.
ШЕЛЕСТ: А современные танцы вот эти, которые танцует Бейонсе, например, у нее какие-то совершенно дикие, невероятные штуки, она приглашает, кстати, балетных тоже хореографов для постановки, вы оттуда можете что-то заимствовать, или это совершенно другая история?
ВИШНЕВА: Нет, это другая история, это шоу такие, нет, к балету это не имеет отношения.
МИТРОФАНОВА: После этого, может, интегрируется все вместе, хотя я бы балет не трогала действительно. Зря на телеке завелись, мне кажется.
ШЕЛЕСТ: Фигуристы и балерины?
МИТРОФАНОВА: Да, это вообще как кошки и собаки, мне кажется.
ШЕЛЕСТ: Ну, это чтобы билеты в Большой лучше продавались.
МИТРОФАНОВА: Тогда ладно.
Слушайте аудиофайл.
Санта-Барбара. Все выпуски
Все аудио
- Все аудио
- Маяк. 55 лет
