Санта-Барбара Рок-музыкант Сергей Галанин о новых творческих проектах

ШЕЛЕСТ: Ну, здравствуйте, Сергей Юрьевич.

ГАЛАНИН: Всем привет.

МИТРОФАНОВА: Да уж, как полтинник стукнуло, так все, Сергей Юрьевич.

ШЕЛЕСТ: Будьте добры. Сергей Галанин у нас в гостях. Привет.

ГАЛАНИН: Привет.

МИТРОФАНОВА: Ты дома для души, кого слушаешь?

ГАЛАНИН: А я дома стараюсь не слушать.

МИТРОФАНОВА: Ваенгу?

ГАЛАНИН: Я все-таки, если музыку ставлю дома, то на DVD все-таки.

МИТРОФАНОВА: Да ты что?! У тебя так много времени?

ГАЛАНИН: Музыку слушать можно только в машине, мне кажется, или, если ты едешь в метро в наушниках, или, если за грибами поехал, в лесу можно музыку слушать. Это я согласен. А вот смотреть ее надо, в основном-то, на концертах, в крайнем случае, дома на DVD.

ШЕЛЕСТ: Это ты сейчас придумал за грибами?

МИТРОФАНОВА: Вот про грибы ты, конечно, я до сих пор обдумываю, какие грибы ты там…

ГАЛАНИН: Ну, бывает, что ты идешь в лес просто подышать, освободиться от всего и, конечно, редко, когда с собой берешь. Но я говорю просто для кого-то. Для меня это неприемлемо. Но кто-то, я думаю, может себе позволить как-то совместить.

ШЕЛЕСТ: Но все-таки какое-то движение.

МИТРОФАНОВА: Грибы собирать.

ГАЛАНИН: Грибы я обожаю собирать, даже если их нет. То есть, я по лесу, если буду гулять, конечно, ничего не буду, на башку ничего не буду ставить.

МИТРОФАНОВА: Это возраст, Сереж, возраст.

ГАЛАНИН: Это мудрость.

ШЕЛЕСТ: Это жизненный опыт.

ГАЛАНИН: Это желание освободиться от всего лишнего, чего мы насасываем в городе. Поэтому, если еще в лес надевать наушники.

МИТРОФАНОВА: А можно сказать всасываем.

ГАЛАНИН: Но кому-то это приятно. Кому-то.

ШЕЛЕСТ: Конечно, под какой-то саундтрек идти по лесу. Забавно бывает.

ГАЛАНИН: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Вы пропустили мою шутку.

ШЕЛЕСТ: Мы пропустили твою шутку.

МИТРОФАНОВА: Ну, ладно, хорошо. Ты знаешь, я недавно видела одного известного певца, но он так, скажем, из цеха Erasure, но он не голубой, но такую музыку поет.

ШЕЛЕСТ: Сиреневый немножко.

МИТРОФАНОВА: Сизый еще скажи.

ШЕЛЕСТ: Имя?

МИТРОФАНОВА: Имя, сестра. Бекингем. Он просто красит седые волосы. Как ты к этому относишься?

ГАЛАНИН: Я не крашу, народ красит. Ну, каждый для себя решает сам. Я, честно говоря, когда девушка что-то с собой делает с течением времени, тут никаких вопросов не возникает, просто надо как бы, я думаю, делать с кем-то проверенным. Даже красить волосы надо проверенной краской, а то будет…

МИТРОФАНОВА: Радикально черный цвет «Титаник», Киса Воробьянинов.

ГАЛАНИН: Да это ужас, упадем в обморок и не узнаем. А мужикам красить волосы, ну, пусть, чего хотят, то и делают, я как-то не за это. Мне кажется, это лишнее. Лучше наголо.

МИТРОФАНОВА: Тоже верно.

ГАЛАНИН: Ближе к пожилому возрасту у многих тонзурочки, все это пошло. И я удивляюсь, вот когда с такими же, как у меня, ходят эти ребята, вот здесь меня немножко это дело ломает. Было бы у меня здесь что-то, светилось, я бы тоже, конечно, давно бы все побрил бы. Но пока чего-то есть, ну, значит, пока носим.

ШЕЛЕСТ: Очень хорошо даже есть.

МИТРОФАНОВА: Хорошо, что у тебя есть мнение по этому поводу. А то, знаешь, некоторые об этом…

ГАЛАНИН: Ну, бороться за три волосинки глупо. Мужику надо выглядеть, ну, нормально. Лысый мужик – это здорово.

МИТРОФАНОВА: Согласна.

ШЕЛЕСТ: Да, абсолютно. Просто это навевает некоторые мысли. К нам тут в программу «Девчата» случайным образом зашла группа «Скорпионс». И вот… Как зовут солиста?

ГАЛАНИН: Клаус.

ШЕЛЕСТ: Клаус, совершенно верно. И вот у него эти черные седины, скажем так, и сразу такое уныние.

МИТРОФАНОВА: Да это Рудольф покрасился.

ГАЛАНИН: Рудик красится, по-моему, в белый цвет и ему более-менее это идет. А вот, когда человек в черный, радикально черный, уже не тот радикальный, о котором мы с тобой говорили, а в такой…

ШЕЛЕСТ: Ну, видно, в чем причина, по крайней мере, он же не гот.

ГАЛАНИН: Истинно черный цвет в этом возрасте смешит меня, это точно.

ШЕЛЕСТ: Да, уже видно, что человек растерял весь свой рок-н-ролл, где-то там далеко позади.

ГАЛАНИН: Да, да. Тем более, он такой небольшого роста Клаус, он такой поджарый. Мне кажется, дал бы лысого, и все, и нормально было бы.

МИТРОФАНОВА: Ну, тоже мирно.

ГАЛАНИН: Меня звали на эту программу на встречу с ними, они были по ящику, я не поехал, потому что думал, там будет история. Мы знакомы, я был на том первом концерте, когда они приезжали, их поддерживал «Парк Горького» тогда, разогревал.

МИТРОФАНОВА: Moscow Calling.

ГАЛАНИН: Это было в Питере, правда, ну, они с Moscow Calling, да, тогда мы других песен у «Парка» толком и не знали. Bang, да вот эта. Ну, и вот, и мы туда поехали с Гариком в плане поддержки, делал все Стас Намин.

МИТРОФАНОВА: Ага, небось разогнали всю тусовку.

ГАЛАНИН: Я помню, как это все было. Было все здорово. Как мы гуляли, как мы потом в ресторане, я, так сказать, мы только познакомились, и мы уже выпили, и мы уже так с Клаусом на ты, причем он по-английски, я по-русски, мы понимали друг друга отлично. Я говорю: может, споем? И он спел несколько своих баллад за столом. Он совершенно в этом плане человек нормальный, обычный.

МИТРОФАНОВА: Ну, это 20 лет назад, когда ты рассказываешь. Сейчас-то он такой уже, знаешь…

ГАЛАНИН: 1988 год, даже чуть больше. 25 лет.

МИТРОФАНОВА: Дает тоже такого Стаса Михайлова.

ГАЛАНИН: Да, уже дает?

МИТРОФАНОВА: Да.

ГАЛАНИН: Ну, я не поехал на встречу, потому что никого не было, ни «Парка», ни Стаса Намина, ни Гарика, сидела Юлечка Савичева с Наташей Гулькиной, я думаю: что мне там делать?

МИТРОФАНОВА: Вот именно.

ГАЛАНИН: А так ребят хотелось повидать.

МИТРОФАНОВА: Хорошая компания – Юлечка Савичева, Наташа Гулькина и Сергей Галанин.

ШЕЛЕСТ: Чего мы все о зарубежных артистах.

ГАЛАНИН: О рок-н-ролле.

ШЕЛЕСТ: Вот в руках держу я альбом «СерьГа» группа «Детское сердце» называется. И тут 11 песен.

ГАЛАНИН: Вообще мы выпустили на мой полтинник две пластинки. Была мысль выпустить двойник, ну, такая глупая, но прикольная мысль. Потом я подумал, что все-таки, ну, двойник, как-то непонятно, что с ним делать выпускающей компании самой. Потому что я им предложил потом разделить эти на два, и они пошли нам навстречу, они выпустили эту пластинку, и мы бесплатно раздавали тем, кто тогда пришел на концерт в «Крокус», а другая пластинка рядом продавалась. Хоть какой-то бизнес, ну, хоть как-то сейчас людям отбиваться, потому что в связи со свободным Интернетом, я за него, но в связи с этим очень сложно с бизнесом вот этим, его нет, этого бизнеса.

МИТРОФАНОВА: Даже пираты уже стонут.

ГАЛАНИН: Конечно. И мы выпустили эту пластинку. И вторая пластинка «Природа, свобода и любовь», там еще 14 песен. Итого 25 песен.

ШЕЛЕСТ: Вот, простая арифметика.

МИТРОФАНОВА: Ты пишешь песни по любому поводу?

ГАЛАНИН: Да нет, мы лет пять ничего не выпускали просто, Рит.

МИТРОФАНОВА: А, накопилось.

ГАЛАНИН: Накопилось. Сейчас много выпускать не нужно, мне кажется. В основном, на концерте 90 процентов все равно просят играть известные песни. А то мы любим играть какие-то кавера, 10 процентов еще каверов, все, новым песням вообще места нет практически. Поэтому это дело такое.

ШЕЛЕСТ: Но, тем не менее, в концерте они присутствуют?

ГАЛАНИН: На концертах таких, как бы таких больших, грандиозных или каких-то специализированных фестивальных мы все-таки, конечно, показываем, да, такое. А, когда концерты клубные, маленькие, там люди все здесь, они, конечно, пришли попеть с тобой, они же не могут с тобой петь новые песни.

МИТРОФАНОВА: Сереж, ну, скажи про кавера-то. Мне, кстати, не западло, вот я такое слово употреблю, что артисты делают.

ГАЛАНИН: Пол Маккартни до сих пор их играет.

МИТРОФАНОВА: Конечно. Это первое. А второе, вот лучше, чем Talking 'bout my generation еще никто не придумал, правильно? А вот ты, какие выбрал для себя кавера?

ГАЛАНИН: Какие песни… Кавера петь сложно. Я всегда в этом смысле отдаю себе отчет, я не имею права петь все подряд. Я, конечно, многое люблю, но многое мне петь не дано. Но то, что я как-то прочувствовал и пропустил уже через себя за какие-то годы, конечно, тут мы не обходимся без «Creedence» нашего любимого, то, что мы еще с Гариком тогда, так сказать, мутили.

МИТРОФАНОВА: «Have You Ever Seen The Rain»?

ГАЛАНИН: Да. Ну, мы поем иногда и Фрэнка Синатру, мы иногда поем и «Когда весна придет, не знаю». Ну, это просто по настроению, и когда уж очень теплая компания, конечно. Надо отдать должное нам, мы никогда не репетируем эти песни, мы их играем тут же для людей и играем по-своему. Вот, как мы играем, то есть, мы никогда не пытаемся это делать по каким-то правилам, иначе нет смысла никакого. Например, на нашем концерте мы закончили выступление кавером группы «Чайф» «Поплачь о нем», потому что там тусовка, которая приехала, говорит: а, может быть, мы чего-нибудь тут замутим все вместе? Там люди, конечно, такие мало в каверах смыслящие, но «Чайфы» умеют свои песни играть. Мы когда с Гариком эту песню тоже играли, а Ефремов и Охлобыстин, они слова отлично знают, мы спели «Поплачь о нем». Я там даже на бас-гитаре поиграл. Но до этого я для всех своих гостей, тех, кто принял участие, и тех, кто пришел в зал, мы сыграли «Ничего на свете лучше нету», это было шоком. Мы же ее делаем в хорошем таком поп-панковом варианте, потому что песня-то изумительная, мы из нее все выросли. Мы не выросли, в смысле выросли, а мы из нее все вышли, из этой песни. И в ней сейчас такие слова, что «нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы». Сейчас это очень актуально.

ШЕЛЕСТ: Для подрастающего поколения. Пересмотрите мультик.

ГАЛАНИН: Хороший мультик, да.

ШЕЛЕСТ: Тут Олег Меломан пишет нам, написал целую стопку вопросов пока о том, что, тут комплименты, очень люблю: «Исполняет ли группа «СерьГа» самые драйвовые из творчества группы «Бригада С», особенно самый наирокнролльнейший суперхит «Дряненакопитель»?»

ГАЛАНИН: «Дряненакопитель» – это были «Бригадиры». Из «Бригадиров» мы вообще ничего не играем, мы из «Бригадиров» играем одну песню, редко играем песню «Чертополох», она была в виде клипа, и поэтому как-то имеет свою некую какую-то жизнь.

МИТРОФАНОВА: А «Бригадиры» это кто?

ГАЛАНИН: Ну, это когда мы с Гариком разошлись на год, я за год успел выпустить несколько таких, были какие-то записи, мы их потом объединили, потом выпустили пару каких-то моих альбомов. А вот из «Бригады С» мы играем две вещи тоже не самые забойные, но мы их сделали в таком кайфе, «Белый колпак» мы играем, и вот мы как раз с Гариком ее на моем юбилейном концерте спели вместе и спели, как мы ее делаем. Гарик ее делает так более основательно.

МИТРОФАНОВА: Целиком, на восемь минут.

ГАЛАНИН: А мы ее более блюзовой делаем. И плюс мы играем «Сантехника» иногда, того самого сантехника, который сидит на крыше, крайне редко.

МИТРОФАНОВА: Угу, сидит сантехник на крыше.

ГАЛАНИН: Я сейчас отдаю себе отчет, эта группа у нас в эстетско-квартальном, группа, которую я очень люблю, ну, только с моим недовокалом, понятное дело. Но с каким-то таким, с какими-то изюминками, хрусталиками. Поэтому эту песню играем редко, потому что она должна сама попроситься, ее не всегда можно сыграть. Мы кондовые рокнрольщики, мы не всегда можем себе позволить филигранно что-то сделать. Я говорю об этом честно, откровенно. В этом наш, может быть, и кайф, а, может быть, и какой-то наш минус, но мы такие.

ШЕЛЕСТ: Спрашивают, кому посвящена песня «Лене».

ГАЛАНИН: Есть такая песня, я рад, что слушатель в теме.

МИТРОФАНОВА: В отличие от ведущих.

ГАЛАНИН: Это очень редкая песня, мы никогда не играли ее на концертах, это песня памяти Лены Майоровой, которая погибла, если вы помните. Мы были чуть-чуть знакомы, но вот этого чуть-чуть, этой нашей встречи, которая произошла, кстати, опять же не без помощи Игоря Ивановича, это было на фильме Александра Митты «Затерянный в Сибири», где Гарик играл и Лена там играла, вот мы познакомились на этой премьере, это было давно-давно. И вдруг потом вот эта новость ужасная. А мы сидели в студии. Вы не поверите, я не знал, почему так, но мы не были друзьями. Но, видимо, была какая-то… и по фильмам, она же красавица такая была. И меня чего-то пришибло и на следующий день мы сразу, не репетируя, записали эту песню. То есть, за ночь я написал эти слова, не сложные, но, которые очень… вы, кстати, послушайте намедни, это одна из очень странных и красивых песен, но мы никогда ее не играем, потому что киношники не просят, и им, может быть, и слава богу, я же не написал, кому, я сейчас это сказал первый раз за, может быть, 15 лет ближайших. Но песня очень красивая, трепетная.

МИТРОФАНОВА: А, давайте, мы ее качнем, она есть где-то в Интернете, можно же послушать.

ГАЛАНИН: Но я бы хотел все-таки что-то со свежего.

МИТРОФАНОВА: Нет, свежего нет, а мы можем в «Олдскуле» качнуть. Когда ты ее написал?

ГАЛАНИН: Смотрите, она светлая грусть. Я написал ее черт те когда, это альбом, по-моему, «СерьГа» или альбом «Дорога в ночь», я уже не помню, потому что это был 1995 год, может 1996 год.

ШЕЛЕСТ: Ну, и последний вопрос: «Что слышно о бывшей гитаристке группы «СерьГа» Любане? Как она сейчас, где живет, чем занимается, сколько у нее детей?»

ГАЛАНИН: Сколько детей, не в курсе, но была у нее дочь, жила в Москве, играла где-то в клубах. Честно говоря, мы не видели уже больше 10 лет. Вот как бывает.

МИТРОФАНОВА: Слушай, я чего-то подумала о женщине в рок-н-ролле, мне кажется, это все-таки тяжелая работа.

ГАЛАНИН: Очень тяжелая. И я скажу, вообще это работа такая, если она тебя захватила, не отпускает.

МИТРОФАНОВА: И надо жить по этим законам и схемам.

ГАЛАНИН: Точно.

МИТРОФАНОВА: И тут здоровье щадить некогда.

ГАЛАНИН: Это раз, да. Потом, стоит выпасть на несколько, не знаю, как Валерии удается, пусть она не в рок-н-ролле, но она тоже как-то в музыке, как ей удается рожать и возвращаться, рожать и возвращаться, это вообще памятник ей надо поставить. А вот так вот, чтобы забить на семью, на любимых людей, на материнство, это сложно, мне кажется. И, во всяком случае, хочется здесь передать привет Диане Арбениной.

МИТРОФАНОВА: Да, кстати, молодец.

ГАЛАНИН: Да, в этом смысле хочется передать привет.

МИТРОФАНОВА: Психанула.

ГАЛАНИН: Ну, и я говорю, здесь у каждого своя жизнь. Но рок-н-ролл, мне кажется, что это чуть-чуть женское дело, а оно в такой дозе и присутствует, по большому счету, ведь не так много у нас женщин рокнролльных.

МИТРОФАНОВА: В Советском Союзе бывшем? Ну, то есть, на нашей территории.

ГАЛАНИН: Да, на нашей. Ну, и в мире не так много, по большому счету, все равно это какой-то небольшой процент, видимо, все-таки.

ШЕЛЕСТ: Давайте попробуем что-нибудь послушать с нового альбома, может быть?

ГАЛАНИН: Давайте.

ШЕЛЕСТ: А что это будет?

ГАЛАНИН: Вот мы поговорили о хорошей теме о какой-то такой, о правильном ощущении жизни. Твоя душа это дуэт с Алексеем Романовым, несколько дуэтов есть на этих пластинках двух.

МИТРОФАНОВА: А это из «Воскресенья» Леха?

ГАЛАНИН: Леха Романов, тот самый Леха Романов и песня «Твоя душа». Она немножко в движении, она о хороших вещах. То, что Леша присоединился, это для меня вообще счастье большое, потому что Леха – великий скромный человек. Алексей Романов великий скромный человек. Потому что это музыкант высочайшего уровня, и он такой простой, он настоящий. Вот есть несколько таких людей, Петр Николаевич, например, Мамонов, из этой же серии.

МИТРОФАНОВА: Ну, он не очень простой.

ГАЛАНИН: Ну, я имею в виду простой, он говорит простыми вещами с тобой.

МИТРОФАНОВА: Да, ситуация, «Детское сердце», понятно. Но у этих мужчин печень-то не детская.

ГАЛАНИН: Я согласен. Так у многих у нас у подростков уже не детская печень, это проблема наша. Я хотя за то, чтобы на стадионах, как проблема была поднята недавно, чтобы разрешили все-таки пиво, потому что запретами ты все равно культуру не привьешь пития. Культура пития – это что-то внутри семьи и большей части, тут тоже, как в обществе к этому, но все равно это от нас должно идти, от всех, от каждого из нас. Вообще нельзя никому давать решать, надо самому решать проблемы-то. Не надо никогда ждать чего-то, так можно всю жизнь прождать.

ШЕЛЕСТ: А дети у тебя, у тебя сын?

ГАЛАНИН: Старший и младший.

ШЕЛЕСТ: Они же, старший, наверное, уже выпивает, ему сколько уже?

ГАЛАНИН: Старший вообще не пьет, ему 25 будет. У него как-то так сложилось, он понял. Ведь у многих из нас проблемы, не знаю уже, откуда это, может быть, от того, что мы в городе, городские жители, может быть, от того, что мы какие-то там якуты все наполовину. Мы не воспринимаем многие алкоголь, начинаем дуреть после двух-трех рюмок. И он понял, что на него это воздействует очень неправильно. Вот я люблю тех людей, которые, если выпивают, то становятся добрее, есть такие. Но есть-то те, которые становятся бычарами, и вот здесь надо же тебе…

ШЕЛЕСТ: Ну, то есть, он сам дошел до этого, не ты ему объяснял?

ГАЛАНИН: Он сам. Нет, нет, он же видит, что я-то, на самом деле, я не пьющий, я выпиваю в компании, единственное, я не курю. Вот он сейчас не курит, не пьет. Бог миловал. Ему не нравится.

МИТРОФАНОВА: А младший сын?

ШЕЛЕСТ: Про младшего чего-то ты молчишь.

ГАЛАНИН: Ну, там еще 10 лет, слава богу, проблемы такие не стоят.

ШЕЛЕСТ: Не начались еще.

ГАЛАНИН: Но младший в силу того, что он поздний ребенок, он гуманитарий, он такой ботан, и он вообще не пьет ничего кроме чая практически. Чуть-чуть томатный сок любит. Он никакие соки вообще не пьет, газировку ненавидит. То есть, он чуть-чуть может кваса фирменного, если мы сидим в каком-нибудь хорошем кафе.

МИТРОФАНОВА: Слушай, ты какого-то писателя почвенника готовишь нам. Грибы сушить, в лаптях ходить.

ГАЛАНИН: Как здорово, что он до 10 лет дожил и пока еще сохранил в себе какую-то вот эту детскую чистоту даже в потреблении. Я уж не говорю о том, ну, просто про себя, как человека, как восприятие мира, даже в потреблении. И я так за это, прямо вот подольше бы это сохранялось.

МИТРОФАНОВА: Потому что у меня дочь уже сейчас… Я говорю ей: зачем тебе сумка? Она отвечает: ну, у тебя много сумок, вот и я хочу сумку. Тьфу, срамота.

ГАЛАНИН: Лучше уж сумку просить, чем пить какой-нибудь напиток противный, от которого желудок разъедается. Ну, в детстве-то он с толстыми стенками, а уж потом, извини меня, все же это выплескивается в проблемы.

ШЕЛЕСТ: Мы отвлеклись от темы, собственно, поющих мужчин, «Вальс поющих мужчин». Я думаю, что наши слушатели узнали очень многих, давай их все-таки перечислим.

ГАЛАНИН: Михаил Олегович Ефремов, Александр Ф.Скляр, Гарик Олегович Сукачев, Владимир Шахрин, Владимир Бегунов, Сергей Юрьевич Галанин, Ваня Охлобыстин нам помогал на концерте. Он должен был тут пару строчек спеть, но мы его не смогли вычислить на студию, там студия у нас как была в таком горячем варианте, и, в общем, без него это все обошлось, может быть, и не плохо. Но мы сейчас сводим версию концерта видео и он помогает усиленно, как будто он там вообще главное действующее лицо. Иван Иванович в этом плане молодец. То есть, он прямо в гуще событий этой песни. Вообще-то эта песня называлась «Вальс пьющих мужчин» изначально, и она есть на второй пластинке «Природа, свобода и любовь». Я ее там записал сам лично, без всяких гостей, потому что для концерта я, конечно, не мог провоцировать моих дорогих товарищей по цеху, они там очень многие любят иногда, как говорится, заложить за воротник.

МИТРОФАНОВА: За воротнюк.

ГАЛАНИН: Поэтому я не могу их провоцировать в этом плане, я это понял, и я сократил эту проблему до минимума, она там, ну, чуть-чуть обозначена, всего лишь чуть-чуть. Но на второй пластинке я уже дал волю, и там уж как вальс, там «Давай выпьем, друг мой, по одной», то есть, там по-настоящему.

ШЕЛЕСТ: Прекрасно.

ГАЛАНИН: «А утром вернемся домой», все очень просто.

ШЕЛЕСТ: Вопросов от наших слушателей очень много. Егор спрашивает: «Сергей, вы так хорошо и доходчиво говорите, приятно слушать, вам бы программу вести про музыку, вкусно рассказывать. Есть желание?»

ГАЛАНИН: Если предложат, подумаю. У меня было в жизни несколько таких моментов.

ШЕЛЕСТ: На «Нашем радио», нет?

ГАЛАНИН: Нет, на «Нашем радио» ничего не было. Ну, разные радиостанции были, телевидение было даже какое-то. Я сам ничего не предпринимаю в этом смысле. Если вдруг что-то будет интересное… Тут ведь проблема, в чем, тут ведь проблема в том, что я сразу становлюсь человеком, который не должен никого подвести. Я вписываться должен в график некий, правильно?

ШЕЛЕСТ: Да.

ГАЛАНИН: Вы же обязаны быть здесь. Не знаю, можно подмениться раз в полгода, но, наверное, не чаще, я уж не знаю, как вам разрешают. А я человек свободный, я всю жизнь боролся за свою свободу. Вот я хочу и иду, хочу, лежу.

ШЕЛЕСТ: Прекрасно.

ГАЛАНИН: Я вот так вот. Ну, если предложат, мы поговорим, я – за. Потому что я же не могу абы что в эфир давать, я бы чего-нибудь в этом плане какую-то тоже небольшую роль выполнял, какую-то микро, но нужную.

ШЕЛЕСТ: Согласна.

ГАЛАНИН: Вот, как Кирилл Немоляев у вас. Ну, ведь замечательно же.

ШЕЛЕСТ: Да, знакомит с тяжелым роком.

ГАЛАНИН: Да, вот, я согласен.

ШЕЛЕСТ: Такой вопрос. «Мне всегда было интересно, есть ли у рокеров концертная одежда. Попса, понятно, наряжается, утюжится, у всех свои костюмеры, имиджмейкеры. А вы делите майки на концертные и нет, и вообще, думаете, в чем выходить на сцену?»

ГАЛАНИН: Спасибо за вопрос, хороший вопрос. Я, конечно, не так, как…

ШЕЛЕСТ: Филипп Киркоров?

ГАЛАНИН: Да, это вообще не так, это точно. У нас в «Бригаде С» был свой костюмер в свое время, но тогда была история очень точно стилистически продуманная, и Игорь Иванович в этом плане поставил перед нами всеми и перед собой, в том числе, очень правильные задачи. Сейчас все, конечно, проще, и я понимаю, что форма, надо бороться за содержание. И поэтому иногда я выхожу в той же майке, в которой даже могу, нет, она чистая майка, но ей может быть 10 лет уже, она может быть вот такая любимая, вот держится и не рвется. А, может быть, чуть-чуть порвалась, но в этом есть какой-то кайф. Поэтому я, конечно, привожу с собой какие-то рубашки, майки, но я в этих же вещах могу появиться и просто так, это я вам честно говорю.

ШЕЛЕСТ: Ну, тут очень просят рассказать про райдер. Есть ли у вас райдер?

ГАЛАНИН: Ребят, райдер есть, но это все на сайте, это вещь не интересная. Мы просим маленькую бутылочку виски, дабы добавить в кофе. Я сейчас не лукавлю. Мы перед концертом в чистом виде не пьем. Ну, если вдруг это не на улице и не зима. Бывает так, что мы иногда на каком-то холоде…

ШЕЛЕСТ: Тогда бутылочка побольше.

ГАЛАНИН: Да, да, тогда можно. А так нет, только в кофе, чтобы чуть-чуть оживить связочки, буквально грамм 20-25. Ну, а после концерта уже можно, конечно, и отпраздновать, как говорится, победу.

ШЕЛЕСТ: Расслабиться. Ну, и вопрос очень резонный, на мой взгляд: «Интересно, а почему Сергей Юрьевич сидит с гитарой и не играет?» У нас же видеотрансляция, люди видят в гитару руках.

ГАЛАНИН: Оль, ну, ты же должна рассказать, что эту гитару мы нашли в кулуарах, как говорится, радиостанции.

ШЕЛЕСТ: Что значит в кулуарах? Под столом валялась гитара!

ГАЛАНИН: Непонятно, чья.

ШЕЛЕСТ: В нашем предбанничке. Ну, расскажи, Сереж, я просто в этом не разбираюсь, перепутаны струны, да? Не туда натянули струны?

ГАЛАНИН: Тут ужас, да. Ну, в принципе, можно, конечно, сделать вот, что: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла». Ничего другого даже на ней не сыграешь.

ШЕЛЕСТ: Ты попробуй, сыграй, тут просто струны, понимаешь, они, там не хватает, я так понимаю.

ГАЛАНИН: Одной струны не хватает, и их еще зачем-то передвинули и она не строится. Но я вот сижу, ее обнимаю, и мне как-то с ней приятно.

МИТРОФАНОВА: Это, как у нас сумки. У них гитара это как у нас сумки.

ШЕЛЕСТ: А она все про свое.

МИТРОФАНОВА: Нет, я вспомнила, как дети к музыке относятся. Ты вот, что скажи? Это же, как важно, это у музыканта, понимаешь. Ну, у классических музыкантов понятно, они пилят скрипку или пианино.

ГАЛАНИН: Нет, дети, насколько я сейчас уже понимаю, клюют на что-то правильное, хорошее, искреннее. Для меня ведь нет разницы между, ну, как нет разницы, нет разницы, то есть, я могу слушать и Фрэнка Синатру, и вот, например, я был на концерте, в отличие от тебя, кстати, Рит, «Синдереллы» нашей любимой.

МИТРОФАНОВА: «Мотли Крю» я не пропустила, «Синдереллу» мы не так любим.

ГАЛАНИН: На «Мотли Крю» мы с тобой встретились, я даже видела, что ты там делала, хулиганила, было здорово, приятно. Но дело не в этом.

ШЕЛЕСТ: Лифчик над головой раскручивала?

МИТРОФАНОВА: Да.

ГАЛАНИН: Поэтому хорошая музыка может ведь звучать по-разному, и ты чувствуешь, что эти исполнители, они из разных жанров, но они тебе оба дороги. Сейчас я был на концерте Пола Маккартни. Ребята, ну, это что-то! А до этого я был на концерте Земфиры. Я первый раз посетил Земфиру, от и до посмотрел. А вообще за этот год я видел и «Пикник», и «Чижа», и Славу Бутусова, потому что там у Славы мы еще выступали. Это все было как раз в «Крокусе», я для себя делал выводы, как мне потом делать свой концерт и заодно посетил. И Джон Фогерти, солист группы «Creedence», то есть, у меня был такой насыщенный год, и все разное, и все такое замечательное. А потом после моего дня рождения было уже у Игоря Ивановича выступление тоже в одном из клубов. Здорово. Здесь ведь главное, чтобы тебя цепануло. Но меня может зацепить и Клавдия Ивановна Шульженко, меня может зацепить, извините, и Оззи Осборн, который приедет, и я обязательно пойду в этом составе это посмотреть.

МИТРОФАНОВА: Дай бог, ты что, ну, а там у парня-то диагностировали лейкоз на ранней стадии.

ГАЛАНИН: О, я не слышал.

МИТРОФАНОВА: Ну, да, и что-то они там завошкались, но, по-моему, пока ничего не отменяется.

ГАЛАНИН: Будем надеяться. Я поэтому и на сэра Пола пошел, ну, кто знает, приедет он еще, не приедет. 69 лет все-таки.

ШЕЛЕСТ: Так, а что с детьми-то, дети слушают?

ГАЛАНИН: И дети также, я к тому, что они слушают совершенно разные вещи. Павел Сергеевич любит, понятное дело, «Касту», это и я даже, так сказать, отношусь с почтением. Но он слушает Высоцкого. Как так?

ШЕЛЕСТ: Почетно.

ГАЛАНИН: Значит, ведь что-то в них есть от меня, они видят как-то чуть глубже, чем снаружи это все, это очень важно. Потому что в любой музыке, которую исполняют люди с душой, есть какие-то свои притягательные, я не могу от них отказаться, не могу. Я могу слушать «Queen», а после этого я могу послушать целый концерт того же Фрэнка Синатры. Ну, это же совершенно разные люди. Не зря же Бона пел с Фрэнком, ведь это же не просто так, дань уважения старому гуру. Да нет. Потому что там настолько все круто и по-настоящему, и такого больше нет.

МИТРОФАНОВА: Да нет, почти все музыканты, действительно, настоящие.

ГАЛАНИН: Вот в этом смысле ответ на вопрос, почему у меня дуэт есть с Михеем.

МИТРОФАНОВА: Ой, парень хороший был.

ГАЛАНИН: Конечно. Я говорю, он меня настолько зацепил своим голосом, я не знал, какой он человек, но своей манерой исполнения, своим голосом он меня настолько зацепил. Потом уже мы познакомились, я понял, что я еще и с человеком с ним не промахнулся. И, смотрите, как песня живет «Мы дети большого города», я очень рад этому. Это из-за того, что я такой, я не всеядный, но просто есть люди и тут, и тут, и там.

МИТРОФАНОВА: Ты просто уже умный с возрастом.

ГАЛАНИН: Да нет, ребята, надо просто чуть-чуть открыть себя. Потому что, я не понимаю людей, которые говорят, самое лучшая заграница это, например, Индия. Я говорю, ну, а как же, например, Норвегия?

МИТРОФАНОВА: Сколько нам открытий чудных готовит просвещения дух.

ШЕЛЕСТ: Готовит Сергей Галанин. Много вопросов, просто миллион. Все благодарят за такого прекрасного гостя. И вот Алеша Попович задает Сергею вопрос: «Вы когда-нибудь на концерте в рок-н-ролльном угаре разбивали гитару?»

МИТРОФАНОВА: Нет, я могу за Сережу ответить.

ГАЛАНИН: Братцы, ведь все, что разбивается западными артистами, это больше, ну, такая это постановка, это клево, это в настоящем угаре, но все равно об этом подумали уже техники и уже приготовили. Я вспоминаю историю с «Мотли Крю» на том концерте, где…

МИТРОФАНОВА: Где я лифчиком махала?

ГАЛАНИН: Нет.

МИТРОФАНОВА: В 1989 году?

ГАЛАНИН: Да, где мы с ними вместе играли на одной сцене.

МИТРОФАНОВА: Ты еще лифчик не носила.

ГАЛАНИН: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Дураки.

ГАЛАНИН: Кстати, может быть, и так. И там, когда Никки Сикс должен был удачно завершить свой вот этот «Тандерберд» или что там у него «Гибсон» такой ломовой совершенно расхерачить, извините за выражение, я видел, как ему сбоку дали другую гитару, точно такую же.

МИТРОФАНОВА: И он разбил все-таки…

ГАЛАНИН: И он разбил, конечно, другую. Потому что они играют на раритетных инструментах, в основном, на хороших, дорогих. Ну, просто нельзя бить штучные инструменты, не из-за того, что они дорогие, стоят, а из-за того, что ты другой такой не найдешь с таким характерным звуком, это же очень важно.

МИТРОФАНОВА: Это Хендриксу, но Хендрикс совсем в угаре был, он мог.

ГАЛАНИН: Поначалу, когда все проставляют, или тебе все проставляют, вот это не твое, как «The Who», тебе проставили аппаратуру, ну, чего там не зафигачить чьи-то там…

МИТРОФАНОВА: Чужое, уплачено.

ГАЛАНИН: Святое дело, да. Поэтому мы трепетно относимся, и мы всегда же были бедными в этом смысле, у нас гитар-то не так много.

ШЕЛЕСТ: Это как мы тоже, тут новость была пару месяцев назад, чувак один так любил свою гитару, 20 лет на ней какие-то песни сочинял, играл, «Гибсон», по-моему, это даже был, и попросил похоронить с этой гитарой. Его уже в могилу зарыли, а чувак, который на кладбище, смотритель, взял и разрыл, говорит: ну, нельзя такие вещи зарывать в землю. Представляешь, и украл гитару. Бедный, в тюрягу теперь сядет.

ГАЛАНИН: Ну, это не правильно, конечно, воля усопшего, это, конечно, святое дело.

МИТРОФАНОВА: Это как тоже история про майки на себе люди раздирают. Я однажды узнала, так это эффектно все выглядит, а потом меня подучили, что, оказывается надрез делают на майке, так ты ее хрен порвешь.

ГАЛАНИН: Конечно, никаких сил не хватит.

ШЕЛЕСТ: Ага, расскажите это Гарику Сукачеву, который каждый раз на концерте разоблачается.

МИТРОФАНОВА: Он так не делает сейчас.

ГАЛАНИН: Это Микки Рурк там может себе позволить, он дядька кожаный, настоящий такой, сбитый.

МИТРОФАНОВА: Да, а так надрез маленький такой делают, и потом, хрясь.

ГАЛАНИН: Мы все люди субтильные, тщедушные, откуда у нас такие силы. Майку не жалко, честно скажу, майку не жалко, но тут ведь должно все, ребята, вот, в чем дело, должно быть все естественно. Если ты понимаешь, что сейчас надо это порвать, видно, у меня до сих пор вот такого откровения со мной не случалось.

МИТРОФАНОВА: У Вакарчука поучись.

ГАЛАНИН: Рвет, да?

МИТРОФАНОВА: Да, сначала ЦИК, надрежет и рвет.

ГАЛАНИН: Молодец. Вообще Славка такой, но, ты знаешь, он немножко такой, по-моему, он такой, подготавливается ко всему.

ШЕЛЕСТ: Шоу-бизнес, в общем, по полной программе.

ГАЛАНИН: Но, с другой стороны, это же круто.

МИТРОФАНОВА: Не то слово, как.

ШЕЛЕСТ: Ковалев Алексей интересуется: «Сергей, вы долгое время называли себя патриотом района Марьино, но недавно, говорят, вы все-таки переехали. Патриотом какого района вы теперь являетесь?»

ГАЛАНИН: Ой, я рядышком с вами, почему я сегодня приехал с радостью, потому что пять минут и я дома. Я на Новослободской сейчас. Я все равно к Марьино отношусь нормально. Я сейчас рядом со своим институтом. Знаете, как интересно очутиться там, где я пять с половиной лет работали полгода, строили Олимпийский, в котором сейчас сэр Пол Маккартни и давал жару, как говорится.

ШЕЛЕСТ: Это, который строительный транспортный?

ГАЛАНИН: Инженеров транспорта. Вот я прямо из моего дома, в этом есть какой-то свой прикол.

ШЕЛЕСТ: А соседи чего говорят?

ГАЛАНИН: А соседи ничего не говорят.

МИТРОФАНОВА: Жанны Фриске нет рядом? Представляешь, у некоторых соседка Жанна Фриске.

ГАЛАНИН: У меня там Аркаша Укупник где-то, говорят. Но я, честно говоря, не вычисляю его.

ШЕЛЕСТ: И не надо. Ну, что же, спасибо большое.

МИТРОФАНОВА: Аркаше привет.

ШЕЛЕСТ: Аркаше привет. Поинтересуйтесь альбомом «СерьГа» «Детское сердце», который, я так понимаю, уже в продаже, да?

ГАЛАНИН: И второй альбом «Природа, свобода, любовь».

ШЕЛЕСТ: И первое, и второе издание.

ГАЛАНИН: Нет, вторая «Природа, свобода, любовь» называется, 25 песен.

ШЕЛЕСТ: Так что, друзья, добро пожаловать. С возвращеньицем, так сказать.

ГАЛАНИН: Спасибо вам за эту встречу Олечка, Рита, спасибо.

МИТРОФАНОВА: Семье привет.

ГАЛАНИН: Обязательно.