Санта-Барбара Беседа с Аленой Свиридовой

ШЕЛЕСТ: У нас в гостях Алена Свиридова. Алена, привет.

СВИРИДОВА: Гутен абенд.

ШЕЛЕСТ: Всегда приятно видеть тебя у нас в гостях, потому что человек с массой каких-то невероятных историй, в каких-то постоянных путешествиях. Но… Все наши слушатели здесь просто бьются в истерике, еще шоу у нас не успело начаться, уже вопросы: "Когда выйдет новый альбом?"

МИТРОФАНОВА: Спой чего-нибудь.

СВИРИДОВА: Бывали дни веселые…

МИТРОФАНОВА: Нет, это не твоя песня.

СВИРИДОВА: Но зато хорошая. Во всяком случае, у меня сегодня такое настроение. Альбом выйдет. Но я его пишу. Вот сейчас мне прислали новую аранжировку к песне, я вот вам рассказывала. Чуть я ни впилилась в соседнюю машину.

МИТРОФАНОВА: В которой ехала Ирина Аллегрова?

СВИРИДОВА: Нет. Какая-то девушка. Она меня ругала, видно, страшно, судя по ее лицу.

ШЕЛЕСТ: А потом, представляешь, она будет ехать, и так у нее: "Это же была Свиридова!"

СВИРИДОВА: Вот идиотища! О чем она думала? А думала я о песне, честно признаюсь.

МИТРОФАНОВА: То есть вы не ругались на перекрестке?

СВИРИДОВА: И как-то было очень весело. Нет, все-таки женщины, они как-то…

ШЕЛЕСТ: Они друг другу показали из-за стекла все , что они друг о друге думают.

СВИРИДОВА: Нет, я была согласна, что, конечно, не стоило так стремительно выезжать из переулка...

ШЕЛЕСТ: Торможение не предпологалось под эту музыку.

МИТРОФАНОВА: А я опять в шиномонтаже была. Я всегда привлекаюсь парковщиками, мне прокалывают раз в месяц с регулярностью.

ШЕЛЕСТ: Я не привлекаюсь, но у меня тоже вот позавчера шесть шуроповертов нашли в колесе.

СВИРИДОВА: По-моему, какие-то злые люди.

ШЕЛЕСТ: По-моему, это они сами. Я говорю: "Что-то показывает давление ". Они говорят: "А давайте проверим". Проверили. "А вы, – говорят, – кофе, пойдите вот там в кафе у нас..." Потом: "Мы помыли колесо, у вас шесть шуруповертов". Я говорю: "Показывайте, где у вас шуруповертка эта ".

МИТРОФАНОВА: А что это такое вообще , я не пойму?

ШЕЛЕСТ: Шурупы, которые просто втыкаются в машину.

СВИРИДОВА: Ты на стройки ездила. Вот мы и узнали, где ты была вчера вечером.

ШЕЛЕСТ: Да. "Может, вы где-то, – говорят, – на стройке были ?" – "Да нет, не была". Ну, в общем, да. Так что…

МИТРОФАНОВА: Это мы так спрашиваем, какая у Алены Свиридовой машина. На какую накопила?

СВИРИДОВА: Накопила на Икс-5. Накопила, да.

ШЕЛЕСТ: Такая дерзкая машина. То есть ты такой дерзкий водитель.

МИТРОФАНОВА: А где ты деньги-то взяла, раз ты альбом не выпускала?

СВИРИДОВА: Но я же их раньше выпускала. Дивиденды-то идут.

ШЕЛЕСТ: Концерты, в конце концов, есть, наверное, выступаешь.

СВИРИДОВА: Ну, нормально так. Да и вообще там в БМВ народ тоже любит артистов, делает им всяческие благости, предложения приятные.

ШЕЛЕСТ: То есть ты такой резкий водитель? Потому что БМВшники – они все такие…

СВИРИДОВА: Нет, я могу. Но вот я сейчас была просто в другом состоянии таком…

МИТРОФАНОВА: Конечно, она пришла на эфир в костюме невесты. В белом вся.

СВИРИДОВА: В белом. А это зимний вариант зайчика.

МИТРОФАНОВА: Овечки, я бы так сказала.

ШЕЛЕСТ: Ты вот в осеннем варианте зайчика.

МИТРОФАНОВА: Слушай, да.

ШЕЛЕСТ: Пора шубку менять.

МИТРОФАНОВА: Сбрасывать.

СВИРИДОВА: Белый – цвет невинности. Я как-то в себе ее культивирую, несмотря ни на что. Несмотря на опыт прожитых лет.

МИТРОФАНОВА: Мы тут распечатали ваш год и день рождения. Не будем говорить.

СВИРИДОВА: Она гнусным голосом таким сказала!

ШЕЛЕСТ: Это она любит, конечно! А, знаешь, сколько она мне любит лишних годков приписать!

СВИРИДОВА: Люди, это все детский лепет. Мне в "Википедии" столько приписали, что я просто бабушка русской революции. Да, да! Видела Ленина – сто пудов – живого.

ШЕЛЕСТ: С Пугачевой начинала.

СВИРИДОВА: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Подождите секунду. Ну, конечно, публичным людям многое приписывают. Вот Ванесса Паради жалуется, мол, разводят ее с Джонни Деппом. А у тебя браков, это все твои?

СВИРИДОВА: Ну, ты знаешь у меня браков всего два было официально. А все остальное история умалчивает. Это не для широкого круга.

ШЕЛЕСТ: А сейчас ты в поиске или в процессе?

СВИРИДОВА: Нет, я не в поиске. В процессе. Ну, да.

МИТРОФАНОВА: В процессе! Так!

ШЕЛЕСТ: Интересно!

МИТРОФАНОВА: А я знаю! Мне Аленка фотографию показывала.

СВИРИДОВА: Ну, ничего, правда, Митрофанова? Тебе понравился?

МИТРОФАНОВА: Ну, очень симпатичный. Конечно!

ШЕЛЕСТ: А что симпатичный! Главное, чтобы хороший был.

СВИРИДОВА: И хороший, да.

МИТРОФАНОВА: Ну, слава богу. В нашей "Санта-Барбаре" это больше всего женщин волнует.

СВИРИДОВА: Очень добрый.

ШЕЛЕСТ: Щедрый.

СВИРИДОВА: Чистый.

ШЕЛЕСТ: О! Это важно.

СВИРИДОВА: Не в смысле того, что носки меняет. Это само…

ШЕЛЕСТ: Априори.

СВИРИДОВА: Да. Вот. А вот как-то душой чистый.

ШЕЛЕСТ: А бриллианты дарит? Подарки вообще?

СВИРИДОВА: Бриллианты – нет. На фига они мне?

ШЕЛЕСТ: Просто у Риты 30 января день рождения. Тут даже: "Риточка, расскажи размер кольца. Я – волшебник".

МИТРОФАНОВА: Да, волшебник. Из Костромской области.

СВИРИДОВА: А вот странно! Кстати, когда мне, допустим, не близкие люди и не семейные (семейные – я-то знаю их возможности ) , а вот так друзья, например, говорят: "А что тебе подарить на день рождения?"... А мне сразу хочется сказать: "А на какую сумму я могу рассчитывать, чтобы как-то свои желания…" Мало ли!

ШЕЛЕСТ: То есть ты бриллианты тоже сама себе покупаешь, как Маргарита Михайловна?

МИТРОФАНОВА: Я бриллианты не…. А, купила один раз!

ШЕЛЕСТ: Ври больше!

МИТРОФАНОВА: Один раз купила.

СВИРИДОВА: Недавно купила. Но это была такая неземная красота, что невозможно было просто не купить. Это просто произведение искусства, которое нужно было купить. Вот.

МИТРОФАНОВА: И чего это ты так психанула?

СВИРИДОВА: Я не знаю. Я была в Париже, и там был антикварный салон. И я там гуляла-гуляля и настолько впечатлилась красотой!

МИТРОФАНОВА: Нагулялась.

СВИРИДОВА: Нагулялась. Двое суток я там все мерила ходила. А потом все-таки думаю: нет, вот буду я любоваться теперь. Ну, украшают женщину сережки, на самом деле, правда?

МИТРОФАНОВА: Слава богу! Я поэтому уши-то не прокалываю.

СВИРИДОВА: А, вот чтобы не ввергаться, не входить в расход.

МИТРОФАНОВА: Не тратить деньги. Да, конечно! Но я купила себе мелкие там, россыпь. Да, но черте что! Я понимаю, вот мы рассказывали, как один муж изменил жене. Коби Брайант, баскетболист. Так он ей такой бриллиант купил, желтый с белыми, что она даже говорит: "Я тебя прощаю, как будто ничего и не было". Понимаешь? Вот такое бывает в жизни у тебя? Ну, не в твоей, а вообще теоретически?

СВИРИДОВА: Ну, я, честно говоря, не знаю. Вот как бы… Мне поскольку таких не дарили, я сейчас пытаюсь, я честно, я честно, пытаюсь, думаю: "Интересно, а что бы я сказала?" Я бы все-таки порвала, как грелку. Вот честно. Как ретивая одна маленькая, но очень гордая птичка (это про меня)… Ну, а что у нас, Митрофанова, в нашем возрасте у нас остается только чувство собственного достоинства.

МИТРОФАНОВА: Ты меня старше. Не надо обобщать.

СВИРИДОВА: Но не так уж намного. Не буду тебе уже, это самое…

МИТРОФАНОВА: Хорошо, хорошо, Алена Валентиновна.

СВИРИДОВА: Маргарита Михайловна, знаем мы вас тоже. А совесть молчит.

МИТРОФАНОВА: Ну, ладно, хорошо. Мне кажется, если бы мне такого размера бриллиант подарили, я бы простила все.

СВИРИДОВА: Простила?

МИТРОФАНОВА: Ну, конечно. Хоть Ольга Владимировна вообще бы в обморок упала бы. Я бы пришла, ей показала.

ШЕЛЕСТ: Так он же тебе и говорит: "Возьми кольцо, прости тогда. А если не простишь, то и кольцо не бери". Он же просто дарит в надежде на то, что ты простишь. А ты берешь: "Красивое кольцо! Не прощу!" Потом: "Ольга Владимировна, смотри, чего мне подарили!" Но же все остается тебе. Не обязательно возвращать. Но и прощать не обязательно.

МИТРОФАНОВА: Не знаю.

ШЕЛЕСТ: Тут наша слушатель интересуется: "Заглянул на ваш официальный сайт. Удивило, как тщательно там отслеживается все , что пишет о вас пресса. Нередко от артиста вашего цех можно услышать, что печатные СМИ либо искажают информацию о человеке творческой профессии, либо неправильно ее интерпретируют. Получается, у вас претензий к прессе нет?" Или все-таки бывает ?

СВИРИДОВА: Вы знаете, у меня претензии к прессе бывают. В частности , претензия у меня к "Википедии", которая меня приписала...

МИТРОФАНОВА: На меня показывает. Википедия Михайловна.

СВИРИДОВА: Разберись, Митрофанова. Ты это можешь. С Википедией. Во-первых, у меня очень хороший пиар-менеджер, который этим занимается. И просто ей нужно поставить памятник, она делает все очень профессионально и хорошо. Ну, а на прессу я не обращаю внимание. Если она пишет что-то приятное мне, я радуюсь, если она пишет что-то неприятное мне, я смеюсь и говорю: "Это легенды и мифы Древней Греции". Ну, собственно, вот та к вот…

МИТРОФАНОВА: Это про Макаревича, видимо.

СВИРИДОВА: Ну, видимо. Невидимо.

ШЕЛЕСТ: А сама ты охотно раздаешь интервью?

СВИРИДОВА: Да нет, неохотно. Потому что все это жвачка: на колу мочало, начинай сначала. И как бы уже это задрало. Но я понимаю, что, наверное, это часть моей профессии. И, наверное, это делать иногда надо.

МИТРОФАНОВА: Но ты никогда не была такой фигурой скандальной, ньюсмейкером сенсационным.

СВИРИДОВА: А я не умею. Что нужно сделать там? Водопроводчика…

МИТРОФАНОВА: Чтобы тебя муж побил.

СВИРИДОВА: Побил?

МИТРОФАНОВА: Да. Сильно, причем.

СВИРИДОВА: Я его тоже побью. Может быть, не так сильно, но буду сражаться до последнего.

ШЕЛЕСТ: Тогда будет: "Алена Свиридова побила своего мужа".

МИТРОФАНОВА: И мы первые в "Санта-Барбаре" подхватим эту новость и, конечно, …

ШЕЛЕСТ: И это пример может быть даже. И своих поколошматим.

МИТРОФАНОВА: Слушай, а Костромская область настаивает, чтобы я не ломалась. Кострома – ювелирная столица.

ШЕЛЕСТ: Ну, о чем ты? Говори размер, дура!

МИТРОФАНОВА: Маленький, 16,5.

СВИРИДОВА: А у меня еще меньше: 15 . Если там кого-то интересует, то, пожалуйста, такая информация. Можем ее выдать.

ШЕЛЕСТ: У тебя когда день рождения?

СВИРИДОВА: 14 августа. Пусть копят.

МИТРОФАНОВА: А у меня в понедельник.

СВИРИДОВА: А, Митрофанова! Ну, вот сегодня мы и начнем тогда!

МИТРОФАНОВА: Все! Неплохо предложено. У нас же нет завтра эфира, Ольга Владимировна?

ШЕЛЕСТ: Нету.

МИТРОФАНОВА: Хорошо. Но о творческих планах хочется, конечно, спросить. Но, в принципе, как , вдохновение ведь. Оно есть…

СВИРИДОВА: Да, вот сейчас меня прям муза посетила. И я вот вчера себе купила новую красивую гитару акустическую. А вот в субботу пойду и себе, наверное, куплю… Пойду ее потрогаю сначала, пианину новую красивую. Вот.

МИТРОФАНОВА: А зачем тебе новая?

СВИРИДОВА: Понимаешь, дело в том, что покупать инструменты вот, честно говоря, круче, чем бриллианты.

МИТРОФАНОВА:Я согласна.

СВИРИДОВА: Вот я испытала такой какой-то вчера восторг, и мы целый день… Просто мне помог Костя Никольский.

МИТРОФАНОВА: Ну, естественно!

СВИРИДОВА: И мы пошли в музыкальный магазин. И , короче, мы ее там щупали, трогали, играли все вместе, орали.

МИТРОФАНОВА: А можно он мне тоже поможет?

СВИРИДОВА: Может. Может. Он помогает.

МИТРОФАНОВА: А то я дочке тоже хочу. Я-то сама не умею. Но я была удивлена, я была потрясена. Я захожу, продаются музыкальные инструменты. Магазины, они действительно, как секты. Там, во-первых, люди вообще не от мира сего находятся, в разных вот этих отделах. Кто шнуры покупает, кто гитару, кто какие-то крепежи. Но я посмотрю фортепьяно, красивый, Ямаха такое стоит, дешевле , чем сумка "Шанель", я говорю: "А как такое возможно?" Там красота такая, вот все клавиши, белые, черные, все, как надо. Лакированные. И дешевле, чем сумка дурацкая кожаная.

СВИРИДОВА: Да, конечно. Вот сумки эти – дурость какая-то, на самом деле.

МИТРОФАНОВА: А это – пианино! Я была потрясена. И вот хочется.

СВИРИДОВА: Но я хочу себе рояль, на самом деле. Единственное, вот все-таки дома как-то не поставишь его. Вот у меня не та квартира, что туда можно впендюрить рояль. Поэтому это пока мечта. Но разве что если такой совсем маленький-маленький кабинетный, его можно поставить туда. Но я буду мечтать.

ШЕЛЕСТ: Но это не то будет уже .

МИТРОФАНОВА: А что Костя Никольский?

СВИРИДОВА: А Костя Никольский отлично. Он такой весь тоже замороченный на всех этих гитарных примочках, штучках! И вот мы сидели с ним. …

МИТРОФАНОВА: Вы бы с ним и написали песню сразу.

СВИРИДОВА: Когда мы трогали эту всю гитару, там устраивали это шоу, там сказали: "Вы делаете совместный проект?" Мы так переглянулись. У нас просто…

МИТРОФАНОВА: Не было мысли об этом.

СВИРИДОВА: Может, они и появятся. Просто мой директор, который со мной работал , сейчас работает с Костей. И поэтому у нас такая вот как бы непрекращающаяся связь. Потому что директор – ты сама понимаешь – это вещь такая…

ШЕЛЕСТ: Родственник практически.

МИТРОФАНОВА: А у нас есть Никольского? Мы послушаем Алену. Ты взяла с собой музыку свою?

СВИРИДОВА: Да, взяла.

МИТРОФАНОВА: Мы послушаем, давай.

СВИРИДОВА: Но я только не новую, поскольку она еще не написана.

ШЕЛЕСТ: Из предыдущего.

СВИРИДОВА: Да.

МИТРОФАНОВА: А потом Никольского что-нибудь поставим. "Прошедший день ", мне так нравилась песня. А вот как (у Кости мы потом спросим у самого) ты относишься к своей старой музыке? Вот как актеры, они свои роли не смотрят, я слышала. А вот…

ШЕЛЕСТ: Да, у нас приходили тоже некоторые музыканты, с позволения сказать, и они говорили, что "ой, не ставьте старую, есть же новая аранжированная". То есть старые песни аранжированы по-новому, и они, якобы, по-новому звучат.

МИТРОФАНОВА: Да какие они музыканты? Я тебя умоляю!

ШЕЛЕСТ: Так я и говорю, с натяжкой сказано. Но, тем не менее.

СВИРИДОВА: Ты знаешь, что? Есть такие как бы истории. Как правило, на мой взгляд, они неудачны. Вот если тот же артист делает ремейк, он все равно не может выйти из вот этих своих проторенных дорожек. Вот этих рельс, на которых он стоит. Могут сделать хороший ремейк абсолютно другие люди, с другим взглядом на то, что написал этот человек. Поэтому я считаю, что, если произведение сложилось и оно попало в золотой фонд, его не нужно переделывать.

ШЕЛЕСТ: То есть " Розовый фламинго" тебе как-то переписать, переделать не хочется?

СВИРИДОВА: Нет, не нужно. 20 лет будет на следующий год этой песне.

ШЕЛЕСТ: Вот это да!

СВИРИДОВА: Справим юбилей, "Розовый фламинго, дитя заката!"

МИТРОФАНОВА: Здесь ночевал когда-то?

СВИРИДОВА: Да. 20 лет. Аранжировка не устарела, друзья. Вот поставьте, и вы убедитесь в этом.

МИТРОФАНОВА: И песня "Никто никогда", где Верник прославился.

СВИРИДОВА: "Никто никогда" тоже не устарела. И, в общем, масса есть, которые не устарели. А масса есть, которые устарели. Вот какая история.

МИТРОФАНОВА: Но "Овечка" – я вообще терпеть не могу эту песню. Я за нее тебя не любила даже несколько лет.

СВИРИДОВА: Да? Ой, кстати, сейчас вам расскажу смешную историю. Я сегодня, значит, закачиваю своему ребенку на айпод кучу музыки всякой и потом говорю: "Ладно, я пойду сейчас в студию, пойду поиграю, позанимаюсь". Он мне говорит: "Мам, слушай, а ты ведь до того, как меня родила, была такая веселая, скакала козой на сцене, песни пела такие песни, про "Овечку", например. Мне очень нравится, моя любимая песня. А сейчас ты как-то чего-то занудела ". Я так думаю: О! Оба-на! Говорю: "Ну, есть в этом какая-то вот…"

ШЕЛЕСТ: Конечно, устами младенца.

СВИРИДОВА: Устами младенца. И решила сейчас я понаписать веселых песен. Вот, между прочим. И вдруг как-то, действительно, а чего-то? Но дело в том, что мне нравится состояние такой светлой грусти. Оно вот как-то очень мои сердечные струны трогает, и мне как-то вот так светло. Не тяжело вот так вот грустится, чтобы там: э! А вот какое-то такое предчувствие, какие-то воспоминания, что-то такое вот, очень легкий, романтический флер – называется. Вот это мне нравится. Но, с другой стороны, веселье мне тоже нравится. И вот когда мы с тобой говорим всякие глупости, Митрофанова, я очень искренне этому радуюсь и жажду, чтобы это продолжалось как можно дольше. Поэтому можно и в музыке тоже повеселиться.

ШЕЛЕСТ: Похулиганить иногда. Что мы сейчас послушаем?

СВИРИДОВА: Сейчас мы послушаем… Да вот такая негрустная, на мой взгляд, песня. Называется она "Я не дам тебе скучать", кажется так.

МИТРОФАНОВА: У нас тут женский коллектив. Но как-то у нас ситуация не накаляется вроде пока.

СВИРИДОВА: А чего, у вас все время накаляется?

ШЕЛЕСТ: У Риты все время: если женский коллектив, кто-то должен воткнуть нож в спину.

МИТРОФАНОВА: Быть против. Баба Яга против.

СВИРИДОВА: Это будешь ты, Митрофанова.

МИТРОФАНОВА: Хорошо, я согласна.

ШЕЛЕСТ: Тебе уже кто-то воткнул в зад нож, что аж легинсы порвал.

МИТРОФАНОВА: Треснули, представляешь, на морозе. Я думаю, под вопросом наш с тобой выход в свет. Или придется прикрывать чем-то.

СВИРИДОВА: У тебя длинная жилетка.

МИТРОФАНОВА: Нет, не длинная.

СВИРИДОВА: И ты будешь брать интеллектом, и не будут смотреть на твою "ж", а будут смотреть тебе прямо в глаза, Митрофанова.

МИТРОФАНОВА: Но я пойду на "Вести FM" схожу, там мне очень нравится один диктор. Если он заметит, тогда он не смотрит мне в глаза.

ШЕЛЕСТ: Но если он очень хороший, он и не заметит или, по крайней мере, сделает вид, что не заметил. Так большинство людей... Вы с нормальными людьми тусуйтесь, и никто не заметит.

МИТРОФАНОВА: Тоже верно.

СВИРИДОВА: Если вы приходите в порванных штанах, и никто этого не замечает, расстегните пуговицу на блузке.

МИТРОФАНОВА: Вот!

ШЕЛЕСТ: Совет тебе мудрой женщины.

МИТРОФАНОВА: Совет да любовь. Хорошо, хорошо, я расслаблюсь.

ШЕЛЕСТ: Наши слушатели опять возмущаются: "Когда же вы сделаете приложение для айфона, хотим вас слушать, а не можем". И вообще как к новым вот этим техническим всяким прогрессивным новинкам?

СВИРИДОВА: Очень хорошо. Очень люблю.

ШЕЛЕСТ: Ты для музыки их используешь? Те же компьютеры?

СВИРИДОВА: Да, использую.

ШЕЛЕСТ: Программы.

СВИРИДОВА: Да.

МИТРОФАНОВА: Интересно, кто тебя научил.

СВИРИДОВА: Детенышек научил старшенький.

ШЕЛЕСТ: Кто же еще?

СВИРИДОВА: Кстати, мы сегодня целый день сидели с ним, вернее, все утро сидели в скайпе. Сейчас такая (она давно, конечно, есть) такая программа – тимвьюир называется, он прямо может влезть в свой компьютер, и если ты там сама чего не петришь, то он прям стрелочкой тебе все показывает, что нужно делать или сам за тебя все делает. Смотрит, а ты говоришь: "О, да, это круто, круто! Точно! Вот так сейчас я тоже сделаю. Ну, как? Сделала? Отлично". Вот. Очень даже хорошо. Понимаешь, Митрофанова? Вот как техника шагнула. О, я была, кстати, в Амстердаме недавно и собиралась младшему ребенку купить на день рождения айпод.

МИТРОФАНОВА: Айпед.

СВИРИДОВА: Нет, айпод. Нано такой сейчас там вышел, маленький такой квадратик.

МИТРОФАНОВА: У меня есть уже такой, лежит, пылью покрыт.

СВИРИДОВА: Ну, вот. Ты уже большая, подари ребеночку какому-нибудь. Вот. И самое смешное, думаю: а где же там ближайший абсторг моей гостиницы? И тут слышу так: тык-тык-тык, – и говорит: "Так, выходи из гостиницы, идешь налево до первого моста, переходишь мост, проходишь 100 метров, и вот тебе абсторг", говорит мне мой сын из Канады, как мне дойти в Амстердаме до магазина. Думаю: вот техника шагнула!

ШЕЛЕСТ: До чего техника дошла!

МИТРОФАНОВА: Сначала техника, а потом Алена шагнула.

СВИРИДОВА: А потом я дошла туда очень быстро и купила этот айпод-нано.

ШЕЛЕСТ: Здорово. Так что с приложением для айфонов, для айподов, опять же, для всех остальных?

МИТРОФАНОВА: А что это такое вообще?

ШЕЛЕСТ: Чтоб люди скачивали просто твои песни, какие-то, может быть, новые, какие-то треки, черновые варианты даже.

СВИРИДОВА: Я озабочусь вот этим.

ШЕЛЕСТ: Новости про тебя.

СВИРИДОВА: Все в Интернете как бы есть. Кто ищет да обрящет, собственно говоря. Вот. Но, конечно, можно упростить для удобства, безусловно. Хорошая идея. Глубокое вам мерси.

ШЕЛЕСТ: Также интересуются, занимаетесь ли вы до сих пор вокалом? То есть нужно ли поддерживать горло в тонусе с помощью преподавателя?

СВИРИДОВА: Я сейчас опять хочу походить. Я хочу поучиться всяким каким-то таким интересным вещам для меня. Повышение квалификации это всегда полезно. Но это как спорт. И это как пианизм. Если ты не занимаешься, ты теряешь форму. Занимаешься – не теряешь.

МИТРОФАНОВА: А я вот никогда спортом не занималась. И теряю форму, соответственно.

ШЕЛЕСТ: Может, поэтому джинсы треснули, а не от мороза совсем?

МИТРОФАНОВА: Ну, что ж такое!

ШЕЛЕСТ: "Алена, а чем занимаются ваши сыновья, и связаны ли они с музыкой?" – Оксана спрашивает.

СВИРИДОВА: Младший сын занимается музыкой.

МИТРОФАНОВА: А ты со скольки отдала?

СВИРИДОВА: Я – с пяти.

МИТРОФАНОВА: У моей в мае пять.

СВИРИДОВА: Ну, вот. Отдавай. Уже можно. Но он музыкальный, ему это нравится. А старший занимается компьютерами, он программист. И когда меня спрашивают: "А ваш сын не занимается спортом?", – я говорю: "Это дети спортсменов занимаются спортом, а дети музыкантов занимаются музыкой, и нет у них иного пути !"

ШЕЛЕСТ: Это как я сегодня тоже обедала с одним знакомым фотографом, я говорю: "Ну, и чем дочь-то занимается?" (а дочь уже красавица выросла), такая: "Фотографирует". – Я говорю: "Не оставили девке выбора". А Олег Меломан задает очень такой глубокий, на мой взгляд, интересный вопрос, очень длинный, но ты соберись, послушай. " Алена, я вот что хотел спросить об одной песне из вашего творчества, называется она "В следующий раз". Эта песня завершает дебютный альбом "Розовый фламинго" (если вы не помните, вам напоминают). Какая-то она весьма загадочная, хэппи -энда не будет. Но очень музыкальная, мелодичная, приятная на слух: "Сыграют мне музыку у финишной ленточке трамбон и две скрипочки, тарелками – бас. Мы встретимся, мальчики, мы встретимся, девочки, но в следующей жизни, в следующий раз". Песня в стиле года 2012. Алена, а кто этот мужчина, который с вами записывал в студии эту песню, кто автор этой песни? Вообще что за повод был для сочинения этой весьма необычной песни? Но песня в следующий раз чисто конкретно олдскульно". Маргарита Михайловна, на заметку.

МИТРОФАНОВА: Хорошо. 1993 год у тебя "Фламинго" вышел?

СВИРИДОВА: Сам альбом вышел в 95-ом. Песня просто вышла раньше. Дело в том, что у меня есть такой друг Аркадий Арканов. И он был вообще моим первым другом в Москве. Когда я приехала еще такая овца овцой, никого ничего не знаю. И это буквально на первой передаче как-то он прямо ко мне подошел сам и сказал, что вот так хорошо , мне так вот нравится все. И мы стали дружить. И я просто так ему благодарна за то, что я, как бездомная кошка тогда, меня пригрели, пригласили в гости. А я, на самом деле, жила на съемных квартирах. И, конечно, вот Аркадий Михайлович (сейчас просто Аркаша), ну он такой, как отец родной. И вот он написал текст, я написала музыку. И мы спели ее. Конечно, это его мироощущение. Я тогда еще была весела и пела про "овечку" и всякое такое. Вот. И, конечно, с высоты его мудрости, вкуса и вообще вот такого мироощущения такая получилась хорошая песня. Он ее любит тоже очень.

МИТРОФАНОВА: И вы до сих пор общаетесь?

СВИРИДОВА: Да, мы до сих пор общаемся. И, честно говоря, я вообще не чувствую с ним… Конечно, я понимаю, что это вот папа, но он такой хороший. Я не чувствую разницы в возрасте. Он на 30 лет меня старше, понимаешь? И вот я ему могу все глупости, Митрофанова, что и тебе, говорить, понимаешь?

МИТРОФАНОВА: Насчет чего?

СВИРИДОВА: А вообще насчет всего. Понимаешь, я определяю близость…

ШЕЛЕСТ: А чуть глупость – так сразу Митрофанова.

СВИРИДОВА: А я определяю близость вот человеку, которому можно говорить глупости, или которому нельзя. Вот есть же люди, которым нельзя говорить.

ШЕЛЕСТ: Это комплимент, Митрофанова.

СВИРИДОВА: Да. Нельзя говорить глупости. Потому что они скажут: вот дура! А я же не только дура, я еще и умная бываю. Понимаешь?

МИТРОФАНОВА: Да, насчет глупости. У меня есть такая подруга, не очень близкая, но она психолог – Гражина Будинайте. Мы ее приглашали в гости на эфир . Я ей звоню и говорю: "Слушай, такую чушь несу". Жаловаться я начала. Но не на работе. А вот как выпью, начинаю чушь нести.

СВИРИДОВА: Я не заметила. Мне очень нравится, Митрофанова. По-моему, весело.

МИТРОФАНОВА: А она говорит : "Может, тебе бросить пить?" Так просто все оказалось. Ну, так, попивать, если вдруг. А потому что это связано. Вот как будто отключается что-то, такую чушь несу! Вообще!

СВИРИДОВА: А, по -моему, это здорово. Это же "чушь прекрасную несли", это сказано уже давно. Она ж прекрасна.

МИТРОФАНОВА: Ну, не знаю. Но вот в эфире-то я, слава богу, трезвая, но…

СВИРИДОВА: Понимаешь, Митрофанова, если ты умная, несешь чушь, это просто ты отдыхаешь, а если ты чушь постоянно вообще по жизни несешь, некоторые даже не расслабляются по части несения чуши, поэтому это уже другая история.

ШЕЛЕСТ: Хорошо, что ты задумываешься о том, что говоришь.

МИТРОФАНОВА: Я думаю, да.

ШЕЛЕСТ: А есть же люди – несут чушь, и они об этом даже не задумываются.

СВИРИДОВА: Они думают, что они как раз-таки очень умные на самом деле.

ШЕЛЕСТ: Совершенно верно.

МИТРОФАНОВА: Фамилии мы сегодня не будем называть.

ШЕЛЕСТ: "Алена, – спрашивает Альберт, – а вы за кого, за коммунистов или за единоросов?" Вот такой вопрос.

СВИРИДОВА: Но как же я могу быть за коммунистов, друзья мои! Вот 70 лет это все было, уже ж мы все это видели. Как же это в здравом-то уме можно быть. Эта штука уж совсем не в здравом. И с единоросами тоже как бы все понятно. Я вообще, знаете, за что? Я за то, чтобы каждый человек на своем месте хорошо делал свое дело. И если что-то надо ему менять, то, пожалуйста, пусть он возьмет собственную персону, и это будет огромное поле для деятельности, вообще для перемен к лучшему. Вот. Потом там с собой более-менее разобрался – семья, дети. Вот и тренируйтесь в таком как бы… Вот такая история. И могу сказать, что вот если бы каждый вот этим занялся , собственным самосовершенствованием, то как-то наша жизнь поменялась к лучшему, я думаю.

ШЕЛЕСТ: Вполне возможно. Алеша Попович спрашивает: "Алена, а вот вы песни пишите и сами их исполняете, и на гитаре играете. А почему на Грушинском фестивале не выступаете?"

МИТРОФАНОВА: Такой, на засыпку. Даже я не решалась на такой вопрос. Потому что у Алены нет бороды и усов.

СВИРИДОВА: Да! И нет старых кед.

ШЕЛЕСТ: Хорошо! Тогда "Алена, скажите, – Котов Павел интересуется, – кто вам готовит еду дома? Или за вас все делает домработница? " И вообще быт как устроен у звезд, известных людей?

СВИРИДОВА: Домработница у меня есть. Она приходит раз в неделю, делает генеральную уборку. Это все да. Я люблю, когда чисто, конечно, не люблю убирать. Ну, я так убираю все, чтобы было так на вид чисто, но так вот глобально, все эти полки перетирать, все вот это – это ужас, ужас! Конечно. И там глажка – это страшная вещь. Я сказала, что домработница – это будет последнее, от чего я откажусь в лихую годину, не дай бог.

МИТРОФАНОВА: Согласна. Уровень, конечно, звездности я не знаю, насколько это определяет. Нет, наверное, это просто помощник. Потом с этим человеком ты общаешься и так на дружеской ноге, это никакая не прислуга.

СВИРИДОВА: Безусловно, это не прислуга. Это человек, который действительно тебе помогает. Если человек работает, вот он приходит, вот он 8 часов вот это все… Для того, чтобы так держать, это мне нужно тогда вот это время потратить… Но мне жалко, честно говоря.

МИТРОФАНОВА: Да ужас! Я сегодня пылесосила ковер, вообще, да не дай бог!

ШЕЛЕСТ: На стене который висит?

МИТРОФАНОВА: Нет! На полу.

СВИРИДОВА: А глажка пододеяльников! Вот была домработница в отпуске, я гладила пододеяльник. Чуть ни повесилась там. Это вот это туда-сюда, здоровый, туда его тягать! Но нет!

ШЕЛЕСТ: А так человек вроде и деньги за это получает.

СВИРИДОВА: Да, я готова…

МИТРОФАНОВА: Все отдать. Только бы не гладить.

ШЕЛЕСТ: Месячную зарплату.

МИТРОФАНОВА: Это ужасно! Я вообще тоже не глажу сроду никогда.

ШЕТЕСТ: Ну, хорошо. А водитель? Почему ты сегодня за рулем ехала?

СВИРИДОВА: Вот. Друзья, вот водителя я не хочу. Мне нравится машина. Это вот такое место, я действительно могу побыть одна. Я там ору песни, слушаю музыку, болтаю по телефону. Я не хочу, чтобы сидел там водитель. Я не с могу тогда говорить по телефону.

СВИРИДОВА: Потный.

СВИРИДОВА: Кстати, вот тоже такая история. Шутки шутками. Совсем недавно (между нами, девочками) тоже приехал мой один, очень известный всем приятель, не буду называть его фамилию, и мы куда-то поехали на прекрасной машине с водителем. Я открываю дверь и понимаю, что сейчас мне станет плохо. Потому что это невозможно, это вот просто караул! Такой запах пота чудовищный! И чего сидеть вот в этой дорогой, безумно комфортабельной машине и испытывать… И я говорю: "А чего ты не скажешь?" А он говорит: "А как я скажу? Неудобно". Но человек хороший, ему не хочется обижать.

МИТРОФАНОВА: Огромное количество сообщений. "Алена, здравствуйте. А вы были у нас на Камчатке? С любовью, Виктор".

СВИРИДОВА: На Камчатке нет, не была. Не приглашали меня камчадалы.

МИТРОФАНОВА: А ты уверена, что это так называется ?

ШЕЛЕСТ: Камчадалы, местные жители, да. А ты даже катаешься на лыжах. Ты могла бы просто съездить отдохнуть без приглашения.

СВИРИДОВА: Да? Уж лучше вы к нам.

ШЕЛЕСТ: Это дико далеко, это дико дорого. В Нью-Йорк слетать дешевле, чем на Камчатку.

СВИРИДОВА: Я хочу на Камчатку. Пожалуйста.

МИТРОФАНОВА: У меня есть одна знакомая, косметолог, она здесь живет, и она сто раз говорила, что можно туда съездить. Но, да, платить надо много денег.

СВИРИДОВА: Ну, давай заработаем, Митрофанова, и махнем на Камчатку.

МИТРОФАНОВА: Да вот сижу без отпуска. У меня даже, оказывается, накопилось 16 дней. Думаю, когда же Ольгу Владимировну оставить в одиночестве гордом? Я вот что подумала. Камчадалы. А знаешь, как в Евпатории людей зовут?

СВИРИДОВА: Ну?

МИТРОФАНОВА: Нет.

ШЕЛЕСТ: Догадайся.

СВИРИДОВА: Евпаторцы?

ШЕЛЕСТ: Если бы!

МИТРОФАНОВА: Евпаторийцы.

СВИРИДОВА: Ну, это как феодосийцы. Евпаторийцы. А вот есть в Белоруссии город Узда. Как зовут его жителей?

МИТРОФАНОВА: Алена Свиридова родилась в Керчи, но потом родители переехали в Минск, то есть в Белоруссию. Я смотрю по карте, как Красная Армия надвигалась на фашистов.

ШЕЛЕСТ: Да, кстати, есть в вашем репертуаре белорусские песни?

СВИРИДОВА: Белорусских нет.

МИТРОФАНОВА: А как же город, извини за выражение, какой?

СВИРИДОВА: Город Узда.

МИТРОФАНОВА: Но мы не будем уже выяснять отношения в конце программы. Нет времени на это. А мы хотим тебе песню сейчас поставить и подарить практически. Мы хотим, чтобы ты когда-нибудь на каком-то из альбомов сделала кавер-версию этой песни, потому что я считаю, что, если ты говоришься по авторским, это будет успех.

СВИРИДОВА: Да, да, красивая песня.