Маяк. Москва 06.02.2012 - Об обязательном страховании опасных производственных объектов

В России с января этого года вступил в силу закон об обязательном страховании опасных производственных объектов (ОПО). Это новый вид обязательного страхования в нашей стране, своего рода "промышленное ОСАГО". Какими же будут новые выплаты для пострадавших от аварий на шахтах, дамбах, плотинах, ТЭЦ, ГЭС, АЗС, в лифтах и на эскалаторах? Кого и как будут страховать? Об этом расскажет президент Национального союза страховщиков ответственности (НССО) Андрей Васильевич Юрьев. Ведущая – Елена Щедрунова.

ВЕДУЩИЙ: Гость программы - президент Национального союза страховщиков ответственности Андрей Юрьев. Напомним нашим радиослушателям, что с первого января 2012 года вступил в силу закон об обязательном страховании опасных производственных объектов. Поводом к принятию данного закона послужила масштабная авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Но обратите внимание, этот закон говорит в том числе и о страховании несчастных случаев, которые могут случаться на АЗС, в лифтах и на эскалаторах. Не каждый из нас работает на ГЭС или другом крупном промышленном опасном объекте, но все пользуются лифтами, эскалаторами, часто заправляются на АЗС, то есть данный закон касается абсолютно всех, кто живет в нашей стране. Поэтому на что бы вы прежде всего обратили внимание наших радиослушателей?

ЮРЬЕВ: Ну, прежде всего я бы, наверное, обратил внимание на саму цель этого закона. Мы все за восемь прошедших лет достаточно привыкли к тому, что у нас есть страхование автогражданской ответственности, то есть это то ОСАГО, с которым мы выезжаем на дорогу. Вместе с тем, помимо автомобилей, у нас есть масса различных производств и инструментов, которые являются опасными. Соответственно с этого года у нас вступает в силу закон о страховании ответственности именно владельцев опасных производств. Если проводить аналогию с ОСАГО, там все крутится вокруг одного предмета - это автомобиль с различными характеристиками: мощность, стаж, пробег и так далее. А здесь по реестру Ростехнадзора у нас в стране существует более 260 различных типов опасных объектов. Это не только шахты, как шахта «Распадская», не только ГЭС, как Саяно-Шушенская, не только лифты, эскалаторы, грузоподъемные механизмы - это плотины, плотинки, то есть все, что окружает нас и теоретически может вследствие аварии причинить вред. Соответственно владелец такого объекта, который является потенциально опасным, как на производстве, так и вне производства, он обязан страховать свою ответственность за вред, причиненный людям и их имуществу.

ВЕДУЩИЙ: Вы сказали, что страхует ответственность владелец данных объектов. В случае, например, с АЗС - это владелец АЗС. Я правильно понимаю, да?

ЮРЬЕВ: Совершенно верно.

ВЕДУЩИЙ: В случае с лифтами в жилых домах кто? Это «Мослифт», если про Москву говорить, да?

ЮРЬЕВ: Либо управляющая компания, которая эксплуатирует. Речь идет именно об эксплуатанте, который поддерживает этот объект, в данном случае лифт, в надлежащем состоянии, то есть он не должен быть изношен, должен быть достаточный уровень безопасности. Соответственно тот, кто является эксплуатантом, то бишь владельцем, и должен страховать свою ответственность.

ВЕДУЩИЙ: Я прошу прощения. Управляющая компания и эксплуатант - это все-таки зачастую разные лица юридические, потому что, например, когда меняют лифты при капитальном ремонте, все-таки компания «Мослифт» этим занимается, и она несет ответственность за этот лифт. Когда лифт ломается, вызывают людей оттуда, а не из управляющей компании. Все-таки кто ответственный?

ЮРЬЕВ: Если лифт является общедомовой собственностью, которой управляет либо ЖЭК, либо управляющая компания, то замена лифта производится за счет средств общедомовой казны, так скажем. Соответственно те деньги, которые закладываются на эксплуатацию… «Мослифт», может быть, такой глобальный подрядчик в целом по Москве, но он, в общем-то, отношения к этому не имеет. Надо смотреть в каждом конкретном случае, кто является владельцем этого опасного объекта.

ВЕДУЩИЙ: Тогда возникает вопрос. Закон уже вступил в силу. И, строго говоря, в наших платежках за коммунальные услуги это страхование ответственности управляющей компанией должно как-то отразиться, потому что понятно, что страховая компания не из кармана собственных сотрудников будет вносить эти страховые взносы, а из наших с вами карманов.

ЮРЬЕВ: Здесь есть два аспекта. Во-первых, по закону с 2012 года вводится страхование владельцев именно опасных производственных объектов. Значит, эскалаторы, лифты в многоквартирных домах начнут страховаться с 2013 года, со следующего. Это раз. И второе, по поводу того тезиса, что это должно отразиться в наших платежках. Приведу простой пример, сколько это стоит. Постановлением правительства утверждены тарифы по страхованию как раз вот этого «промышленного ОСАГО», так назовем его. И там установлено, что в случае если в доме до пяти лифтов, то устанавливается тариф 0,05% от страховой суммы. Страховая сумма по закону для такого рода категорий объектов устанавливается в 10 миллионов рублей. То есть, если что-то произойдет, не дай бог, это означает, что страховая компания должна будет выплатить сумму в пределах 10 миллионов рублей.

ВЕДУЩИЙ: Ну да, страховое покрытие.

ЮРЬЕВ: Причем хочу обратить внимание, в законе специально смещен акцент на то, что главным образом возмещается вред, причиненный жизни и здоровью, не имуществу, в отличие от ОСАГО. Если по ОСАГО выплаты идут за железяку, за автомобиль, то здесь главным образом за вред, причиненный жизни и здоровью, - по 2 миллиона рублей за смерть каждого человека. Так вот, при тарифе 0,05%, если это лифт в типичной девятиэтажке пятиподъездной, надо будет заплатить дому в год 5 тысяч рублей. Если мы разделим на типовое количество квартир, которые присутствуют в типовой пятиподъездной девятиэтажке, то это приходится в месяц на одну квартиру около двух рублей.

ВЕДУЩИЙ: То есть этого могут и не заметить?

ЮРЬЕВ: Это в принципе может быть абсолютно незаметно. То есть на фоне тех расходов, которые несут жильцы, связанных с уборкой, с охраной, с эксплуатацией, обеспечением работы эксплуатирующей организации, два рубля в месяц - это…

ВЕДУЩИЙ: Но дело в том, что за ОСАГО же платят не в рассрочку, если мы берем такую аналогию. Там ты платишь сразу эту сумму, ты сразу оплачиваешь свой страховой полис. А тут, вы говорите, рассрочка. Я так понимаю, что в начале года или накануне начала года управляющая компания просто оплачивает эту страховку, оформляет ее и платит всю сумму. Разве не так?

ЮРЬЕВ: Да, но просто управляющая компания раскладывает все свои расходы помесячно в течение всего года.

ВЕДУЩИЙ: То есть получается, что она где-то должна взять кредит, пусть даже на те же 5 тысяч рублей?

ЮРЬЕВ: Вы знаете, я не думаю, что управляющей компании надо брать кредит на 5 тысяч рублей, потому что зарплата любого из дворников, которых она привлекает, в общем-то, повыше, чем 5 тысяч рублей. Поэтому я не думаю, что это очень большие деньги. Другой пример - АЗС, с которым мы тоже с вами встречаемся. Тариф чуть-чуть побольше, 0,13%. Это означает, что АЗС для того, чтобы застраховать свою ответственность, должна заплатить 13 тысяч рублей в год. Что это такое? Эта сумма равна эквиваленту порядка 8 баков автомобилей. То есть ты заправил 8 автомобилей, и в течение всего года у тебя застрахована твоя ответственность. Причем как в ОСАГО, так и вот в этом «промышленном ОСАГО» страховая сумма является револьверной. То есть в принципе может каждый день происходить страховой случай - страховая сумма не уменьшается. Каждый день страховая компания несет риск выплаты в пределах 10 миллионов рублей.

ВЕДУЩИЙ: То есть это страховое покрытие для каждого случая?

ЮРЬЕВ: Конечно.

ВЕДУЩИЙ: Независимо от того, сколько этих случаев будет в течение года?

ЮРЬЕВ: Да.

ВЕДУЩИЙ: Я так понимаю, что владельцы АЗС сейчас опять взвоют и скажут: у нас очередной налог, да сколько можно! И тут же на этом фоне повысят цены на бензин. Вы же знаете, нам главное предлог найти, для того чтобы быстренько повысить цену.

ЮРЬЕВ: Насчет поводов я с вами соглашусь. Их полно в нашей жизни.

ВЕДУЩИЙ: Не думаете, что будет такая ситуация? Со следующего года, вы сказали, страхуют ответственность АЗС, то есть можно сказать всем автовладельцам: готовьтесь, ребята, к повышению цен.

ЮРЬЕВ: Нет, АЗС с этого года. И закон уже действует в отношении АЗС. Просто я специально привел эти примеры. Суммы крайне незначительные.

ВЕДУЩИЙ: Они незначительные. Но при этом все равно, как мне кажется, владельцы АЗС… Автолюбители, понаблюдайте, что происходит с ценами на АЗС. Почувствовали ли вы с начала года повышение цены на бензин при том, что цена на нефть на рынке держится примерно одинаковая в течение последних шести месяцев, даже больше, и не должно быть каких-то резких колебаний?

Уже с этого года страхуется также и ответственность тех компаний, которые поставляют в наши дома свет, тепло, газ, воду и так далее. Их ответственность страхуется. В Сестрорецке случилась авария. Это тот случай, который подлежит страховому покрытию?

ЮРЬЕВ: Совершенно верно. Подлежит. И как только будет закончено расследование аварии, то есть будут установлены с помощью сотрудников Ростехнадзора, МЧС России истинные причины - что это действительно была авария, как говорится в средствах массовой информации, на задвижке, которая сломалась, и магистральный газ пошел в квартиры, соответственно при попытке зажечь газ в квартирах возникали факелы, - если именно эта версия подтвердится официальным заключением, то страховая компания обязана будет заплатить тем людям, жизни и здоровью которых был причинен вред. А жизнь - это сумма до 2 миллионов рублей. То есть это новый порог, на который мы выходим и начинаем ценить нашу жизнь.

ВЕДУЩИЙ: Так это все-таки 2 миллиона рублей в любом случае или до 2 миллионов рублей? Если человек погиб?

ЮРЬЕВ: 2 миллиона рублей.

ВЕДУЩИЙ: По-любому? Если человек, не дай бог, погиб, 2 миллиона семье выплачивается?

ЮРЬЕВ: Да, однозначно. Если причинен вред здоровью, то есть человек не погиб, но у него либо инвалидность, либо необходимо было лечение, то выплата происходит в пределах 2 миллионов рублей, в размере, соответствующем тяжести вреда, причиненного его здоровью. Это однозначно. Закон при этом, если уж затронуть тему именно возмещения вреда жизни и здоровью, особо подчеркивает, что вред возмещается и в том случае, если потерпевший был работником на этом предприятии. Как правило, классическое страхование ответственности - это ответственность за вред, причиненный третьим лицам, тем, кто вокруг, рядышком. Работники предприятий и производств никогда не считались третьими лицами. Но вот аварии на Саяно-Шушенской и на «Распадской» показали, что гибнут-то в основном те, кто рядом с этим опасным объектом. Если уж он взрывается, то платить надо именно им. У нас 9 января была авария на одной из электростанций в Краснодарском крае. Там как раз был взрыв на газовой затворке, произошло возгорание, три человека были доставлены в больницу. Один из них в больнице скончался. В Сестрорецке, как вы знаете, два человека погибли, еще четверо находятся с тяжелыми ожогами в больнице.

ВЕДУЩИЙ: И это все страховой случай?

ЮРЬЕВ: Это все страховые случаи. То есть страховые компании обязаны платить. Точка.

ВЕДУЩИЙ: Я так понимаю, что возмещается не только вред, причиненный жизни и здоровью, но также и имущественные потери покрываются?

ЮРЬЕВ: Да, совершенно верно, но, еще раз подчеркну, акцент именно на жизнь. То есть имущественные потери, они ограничены - не более 500 тысяч рублей.

ВЕДУЩИЙ: То есть в данном случае человек все-таки ценится намного дороже, нежели имущество? Слава богу, потому что меняется психология.

ЮРЬЕВ: Да, мы приходим к этому вслед за Европой. Если в Европе в настоящий момент вообще нет никаких ограничений выплат за вред, причиненный жизни и здоровью, то у нас они есть. Мы потихонечку идем к этому. Вспомните ОСАГО, если проводить еще раз аналогию: 120 тысяч рублей за вред, причиненный имуществу, и до 160 тысяч за вред, причиненный жизни. Но, как правило, доли процента либо проценты составляют выплаты за вред, причиненный жизни, потому что люди не обращаются. Сейчас, я думаю, когда мы открыто говорим о том, что 2 миллиона рублей - это возможная выплата за вред, причиненный жизни, то люди научатся ценить то, что у них есть самое дорогое. Это далеко не железяки и не шубы, не магнитофоны, а именно их жизнь. Потому что на шубы и магнитофоны можно заработать, а вот на жизнь - тяжело.

ВЕДУЩИЙ: Задам вопрос по поводу взрыва газа в кафе в конце минувшего года. Шума было очень много. История продолжается до сих пор, там какие-то подробности новые возникают. Подобный случай, когда взрывается газовый баллон в месте общественного питания, подпадает под данные риски или нет, будут ли заставлять владельцев общепита страховать ответственность?

ЮРЬЕВ: Здесь все будет зависеть от того, что является причиной нанесения вреда. Если это авария на опасном объекте, как то произошедшая в Сестрорецке, то есть взорвалась задвижка, вентиль, который перекрывал магистральный газ, однозначно причина именно в недостатке самого вентиля. Если произошел пожар, вследствие которого взорвался газовый баллон, то это не проблема газового баллона как такового, то есть это не авария на опасном объекте, вследствие которой был причинен ущерб. То есть здесь надо смотреть на причину, потому что закон четко говорит, что вред причиняется и ответственность страхуется вследствие аварии на опасном объекте.

ВЕДУЩИЙ: Ну, мы назовем это громким словом «катастрофа», «техногенная катастрофа», вот так скажем, только маленького масштаба, что ли.

ЮРЬЕВ: Может быть, да.

ВЕДУЩИЙ: Техногенные вещи, так можно сказать. Мы об этом именно сейчас говорим. Но кафе, которые используют газовые баллоны в своей работе, подпадают под действие закона, владельцев этих объектов обяжут страховать подобные риски или нет? Ведь тот же газовый баллон может взорваться просто потому, что задвижка плохо сделана или произошел перепад температур. Или это не подпадает под действие закона?

ЮРЬЕВ: Вы знаете, под действие закона подпадают все те объекты, которые поименованы и состоят на учете в реестре Ростехнадзора.

ВЕДУЩИЙ: Я понимаю, что кафе и ресторанов там нет.

ЮРЬЕВ: Кафе и ресторанов там нет, потому что так можно дойти до абсурда, и мы с вами на каком-нибудь приусадебном участке, когда приедем с баллоном газа на летний период времени, тоже по идее должны будем страховаться. Ну, можно дойти до абсурда. Я думаю, что этого делать не надо. Это не была логика законодателей.

ВЕДУЩИЙ: То есть мы говорим исключительно об опасных объектах, прежде всего производственных. Что касается производственных объектов, вы сейчас сказали о том, что их работники тоже застрахованы и будут получать возмещение. Это как-то скажется на доходах этих работников, на них не переложат часть того бремени, которое сейчас возложили на владельцев предприятий, производств? Потому что я так понимаю, что если для дома это 5 тысяч, как вы сказали, при страховании лифтового хозяйства, то для крупного предприятия цифры гораздо больше?

ЮРЬЕВ: Вы знаете, приводил уже пример по АЗС, по лифтам, приведу пример по той же самой шахте «Распадская». Я думаю, что любой пользователь Интернета может посмотреть на сайте, какой объем угля добывается в год на этой шахте. В 2010 году на шахте было добыто 10,6 миллиона тонн угля. Если посчитать, сколько стоит страховка для шахты, а это самый высокий платеж, вот если брать пропорционально...

ВЕДУЩИЙ: Потому что это самое рискованное производство.

ЮРЬЕВ: 4,94% - это тариф, который надо заплатить при 10-миллионном полисе ответственности, это составляет 494 тысячи рублей, столько надо в год заплатить шахте. Если мы переведем это в стоимость угля, в среднем порядка 3 тысяч рублей в год стоит тонна, то мы получим эквивалент - 134 тонны угля. Сопоставим 134 тонны угля и годовой объем, добываемый на этой шахте, - 10,6 миллиона. Постараемся даже перевести это, чтобы было наглядно, во временные характеристики. Если шахта работает 24 часа в сутки, добывает вот этот уголь, то шахте, чтобы покрыть стоимость страховки, надо отработать восемь минут своего времени. Восемь минут времени и целый год покрытия - давайте сравним, и, я думаю, все вопросы отпадут. Это не столь огромные суммы, это небольшие суммы. Здесь очень серьезную работу провели актуарии, страховые актуарии, которые рассчитывали вот этот тариф для каждого из объектов. Самый большой - у шахт, один из самых маленьких - у лифтов и эскалаторов, вообще самый маленький - у гидротехнических сооружений: 0,1%.

ВЕДУЩИЙ: Саяно-шушенская авария в данном случае не сыграла своей роковой роли, все равно эти объекты считаются наиболее устойчивыми, наименее рискованными?

ЮРЬЕВ: Работа, которая здесь берется за основу, это работа математиков: вероятность наступления этого события с точки зрения теории вероятности. Потому что это очень кропотливый труд. Вспомните, например, - приведу западный аналог - тоннель под Ла-Маншем, мегасовременное сооружение конца прошлого столетия, вложены миллиарды евро. Произошел пожар. Вот если бы страховщики западные не страховали ответственность по этому тоннелю, то тоннель давно бы обанкротился, он просто перестал бы существовать, потому что страховщики до сих пор платят десятки и десятки миллионов евро за погибших там людей их наследникам.

ВЕДУЩИЙ: Ну да, страховое покрытие.

ЮРЬЕВ: Никто не мог предположить. Это суперсовременное сооружение, противопожарное, безопасное, вода не протекает.

ВЕДУЩИЙ: Тогда возникает вопрос, насколько наши страховые компании готовы страховать подобную ответственность, особенно у шахтеров? Там же действительно не знаешь, когда рванет, не знаешь, чем все закончится. Очень могут быть большие выплаты.

ЮРЬЕВ: Я с вами полностью согласен. Именно поэтому в рамках нашего союза все страховые компании, которые будут заниматься и сейчас занимаются заключением договоров, мы нашу работу строим таким образом, чтобы мы получали достоверную статистику, информацию, не скажу, что в реальном времени, но в очень короткие сроки после того, как что-то происходит, для того чтобы мы могли внимательно считать, передавать эту информацию в Министерство финансов, а Минфин России от лица правительства мог при необходимости корректировать в ту или иную сторону тариф. Но здесь нужно, что называется, палец держать на пульсе, это однозначно.

ВЕДУЩИЙ: Ну, эта корректировка тарифа занимает какое-то время. Не может получиться так, что страховая компания, застраховавшая ответственность той же шахты «Распадская», просто разорится, если, не дай бог, там будет подряд несколько несчастных случаев?

ЮРЬЕВ: Теоретически это возможно. Но это социальная ответственность страховой компании. Тебе дали право заниматься обязательным видом страхования. Ты должен обеспечить финансовую устойчивость своей компании. У нас в рамках союза, помимо того, что каждая компания заключает договоры, создан перестраховочный пул.

ВЕДУЩИЙ: Вот я про это как раз хотела спросить. Как свои риски страхуют?

ЮРЬЕВ: У каждой компании есть так называемая доля собственного удержания, которую она может оставить, часть риска, которую оставляет на своем удержании в пределах своей финансовой платежеспособности. Все, что она не может у себя оставлять, а мы здесь применяем крайне консервативные методы определения размера такой доли, должно передаваться в пул. То есть распределяются риски между остальными участниками рынка. В этом случае пул, который состоит на данный момент из 51 компании, он принимает на себя основную тяжесть удара. Вот мы сейчас говорим с вами о маленьких рисках, 10 миллионов рублей. Но на самом-то деле смотрите, что происходит. У нас по гидротехническим сооружениям, по градообразующим опасным предприятиям, там, где возможное количество погибших более 3 тысяч человек, страховая сумма по закону установлена 6,5 миллиарда рублей. Это огромная сумма, которую, конечно же, одному страховщику отдельно взятому не потянуть. Именно поэтому вот такого рода риски, они подлежат безусловной передаче в пул и распределению между всем рынком.

ВЕДУЩИЙ: Насколько охотно страховые компании вступают в эту систему? Или им говорят, как вы сейчас сказали: социальная ответственность, товарищи, будьте любезны добровольно-принудительно?

ЮРЬЕВ: Вы знаете, конечно же, никто палкой не загоняет. Ну, страхование - это в первую очередь расчеты, расчеты и еще раз расчеты. Если компания по своим расчетам понимает, что она готова в своем портфеле, предположим, какое-то количество процентов отдавать вот этому социально ответственному виду страхования, как и ОСАГО, и не испытывать при этом серьезной финансовой нагрузки, то она вполне может прийти, подать заявление на вступление в союз, получить лицензию, стать участником перестраховочного пула и спокойно заключать договоры, размещая своевременно страховые резервы для того, чтобы покрывать убытки от будущих выплат.

ВЕДУЩИЙ: Правильно ли я понимаю, что в основном крупные российские страховые компании участвуют в этом союзе?

ЮРЬЕВ: Дело в том, что страхование ответственности опасных объектов, оно у нас существует еще с 1992 года. У нас есть два закона: закон о промышленной безопасности и о гидротехнических сооружениях. Вот эти два закона, они предусматривают так называемое вмененное страхование с того момента. И страховая сумма по тем законам, она определялась от 100 тысяч рублей до 7 миллионов. Большинство страховали, не особо задумывались. Сейчас государство, после вот этих трагических событий на Саяно-Шушенской, «Распадской», приняло решение, что должен быть иной уровень покрытия, иной уровень возмещения. То есть не должно государство каждый раз приходить и издавать постановление правительства, что каждому погибшему по миллиону из бюджета. Нет, будьте, друзья, любезны. Более чем в 900 раз повышается верхний лимит выплат, с 7 миллионов до 6,5 миллиарда, но при этом ответственность теперь несут страховые компании в случае, если что-то, не дай бог, произойдет. Поэтому здесь, что называется, конечно же, высокая степень риска. И здесь надо очень внимательно смотреть и подходить с экономической точки зрения, как это делать, целесообразно ли это или нет. Если нет, то надо по максимуму все отдать в перестраховочный пул и совершенно спокойно избавиться от этого вида страхования, сдать лицензию. Это разумно, это логично.

ВЕДУЩИЙ: Что касается эскалаторов, эскалаторы у нас в метро.

ЮРЬЕВ: И в торговых центрах.

ВЕДУЩИЙ: И в торговых центрах. Вот тут какие риски могут быть, просто объясните людям? Потому что кто-то поскользнулся и упал на эскалаторе, скользкий был эскалатор, повредил себе руку, ногу. Они подпадают под это страхование или нет?

ЮРЬЕВ: Опять-таки причиной страхового случая должна быть авария на этом объекте. Приведу простой пример. То есть и лифты, и эскалаторы - это из той категории, что редко, но метко происходит, к сожалению. 16 декабря прошлого года (еще закон не действовал) в Самаре в крупном торговом центре «Парк-хауз» делали ремонт ремонтники вот этого торгового центра, убрали две ступеньки. И, не закончив ремонт…

ВЕДУЩИЙ: Имеется в виду в эскалаторе?

ЮРЬЕВ: В эскалаторе. Они убрали их вниз, место не огородили, отключили ток и ушли. Соответственно народ пошел по эскалатору, увидел, что не огорожено. И под тяжестью тел эскалатор начал двигаться. И вот убранные две ступеньки показались снаружи. И в этот момент одна из продавщиц этого торгового центра решила пойти вниз. Она провалилась, ее - пополам. Это страшная вещь, которую нужно в каждом случае расследовать. Должно быть обязательно расследование, что это было: то ли это была просто наледь, и человек поскользнулся, то ли это действительно была авария.

ВЕДУЩИЙ: Вот в данном случае это считалось аварией, да? То, о чем вы сейчас рассказывали, совершенно жуткий случай, это считается техногенной аварией?

ЮРЬЕВ: Это считается аварией.

ВЕДУЩИЙ: Хотя это был недосмотр и головотяпство тех людей, которые делали ремонт.

ЮРЬЕВ: Понимаете, зачастую очень многие аварии как раз являются следствием головотяпства многих людей, потому что вовремя не заменили какую-то прокладку, вовремя не заменили после окончания срока эксплуатации какой-то вентиль или еще что-то, и происходит авария. Здесь нужно заключение Ростехнадзора, который контролирует эти объекты.

ВЕДУЩИЙ: Получается, кто-то не заменил какую-то прокладку, рвануло, произошла техногенная авария, страховщик выплачивает все положенные суммы, а человек отделывается выговором, ну, уволят в конце концов.

ЮРЬЕВ: К сожалению, так. Так у нас происходит. Более того. В промышленности есть такое понятие - инцидент. Есть авария, и есть инцидент. Инцидент - это то, что не включается в официальную статистику. Авария - это включается всегда. То есть это всегда резонансно, это крупно, это приезжает комиссия, расследование. К сожалению, мы живем в такое время, когда многие опасные объекты - это наше наследство с советского периода, это абсолютно точно. Изношенность 50-60 и больше процентов, это даже отмечал президент Российской Федерации на заседании президиума Госсовета в марте прошлого года. То есть там было четко об этом сказано. И, к сожалению, отнесение к категории «авария» или «инцидент» на первичном этапе - это находится в компетенции владельца того или иного опасного объекта. Не раз рассказывали, например, нам о том, что произошел разлив нефти. Вот если больше 10 тонн - это уже авария, если меньше 10 тонн - это инцидент. Он учитывается только на самом предприятии. Есть такие документы, это не секрет, что на территории в два квадратных километра разливается 9,9 тонны нефти. Тоненьким слоем в 2 миллиметра. Как так получилось? А ты чего, документам не веришь? То есть вот этот менталитет советского времени, когда, если ты чуть-чуть выбиваешься за средний показатель по отрасли, ну, как правило, в большую сторону, это недопустимо, это означает, что к тебе придут старшие товарищи, скажут: ну-ка, где твой мешочек с сухарями, давай-ка иди лучше лес вали, потому что ты вред причиняешь, люди гибнут. Опять-таки сделали систему, при которой, не знаю, шла вагонетка, упала вагонетка вниз, погиб человек. Как это можно подать? Это можно подать как несчастный случай, что человек был после вчерашнего праздника.

ВЕДУЩИЙ: Зачастую так и бывает.

ЮРЬЕВ: И это не попадает в категорию аварии. Это оформляется как несчастный случай и попадает в статистику Фонда социального страхования, но это не авария.

ВЕДУЩИЙ: А как с этим бороться?

ЮРЬЕВ: С этим бороться только путем разъяснения, что люди имеют право на выплату, если произошла авария. Никто, кроме работников, этого не поймет и не докажет.

ВЕДУЩИЙ: Товарищи работники опасных объектов и товарищи жильцы, и вообще все, кто пользуется вот этими опасными объектами техническими, если что-то произошло, вы должны обращаться в инстанции и требовать, чтобы было расследование. Если вы докажете, что это была авария, точнее, вам помогут доказать, вы получите материальную компенсацию за те потери, прежде всего физические, которые вы понесли. Я правильно говорю? Я понимаю, что наш сегодняшний гость скажет: да, наговорил я, теперь страховые компании не разберутся… Но на самом деле действительно нужно наводить порядок.

ЮРЬЕВ: Надо наводить порядок. Если мы не переломим наш менталитет, в какой-то момент, наверное, будет поздно.

ВЕДУЩИЙ: Я благодарю нашего гостя.