Первый отряд Свои. Анастасия Чернобровина

ФИШЕР: Традиционно в рубрику «Свои» мы зовем людей, которых каждый день видим на телеэкранах, которых встречаем в коридорах холдинга ВГТРК и говорим «привет». Мы стали всех людей, которые нам интересны, вызывать к себе в студию, в рубрику «Свои». И вот Анастасия Чернобровина пришла к нам. Настя, спасибо вам большое.

ЧЕРНОБРОВИНА: Привет, Марина, Николай, Михаил, всех очень рада видеть. Действительно, ходим по коридорам, мы-то уверенней говорим: «привет!» – только вы не откликаетесь, а вот теперь, наконец…

СЕРДОТЕЦКИЙ: А, вот в чем дело.

ФИШЕР: А я все время оборачиваюсь и думаю, с кем за моей спиной вы здороваетесь.

ЧЕРНОБРОВИНА: Вот видите как, а теперь мы все пообщаемся и будем уже одной большой семьей.

ФИШЕР: Дорогие друзья, у нас есть видеотрансляция, посмотрите на Настю Чернобровину вне утреннего эфира телеканала «Россия»…

СЕРДОТЕЦКИЙ: В новых декорациях.

КРАВЕЦ: Только-только после эфира, действительно.

ФИШЕР: И вне телеканала «Моя планета». Хотя Николай Сердотецкий сойдет за какого-нибудь зверька забавного.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Да? Настя, мы с ним потом выясним отношения.

ЧЕРНОБРОВИНА: Вообще, представляете, у вас есть такая уникальная возможность говорить всей стране и «добрый вечер», и «доброе утро». Это такое удовольствие. А мы-то говорим всегда только «доброе утро».

КРАВЕЦ: Анастасия, скажите, пожалуйста, «доброй ночи».

ЧЕРНОБРОВИНА: Доброй всем ночи.

КРАВЕЦ: Ведь нечасто от вас услышишь такие слова.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, всех рада слышать, видеть.

ФИШЕР: Пишет наш слушатель: «Всем доброй ночи. Тут я узнал про нашу сегодняшнюю гостью, что Анастасия Чернобровина с родины «Бурановских бабушек». Это так?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, из Удмуртии.

ФИШЕР: Настя, а вы болели за бабушек?

ЧЕРНОБРОВИНА: Конечно, болела еще в прошлом году и за них голосовала, и обидно было, что они не прошли, потому что, мне кажется, бабушки талантливые, запоминающиеся, яркие, харизматичные. И вот правда восторжествовала. Я думаю, если они и не победят, то точно запомнятся всему миру.

ФИШЕР: А вы их позовете в эфир «Утра России»?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да с удовольствием, конечно.

ФИШЕР: Бабули, заходите, все нормально! Настя, вы знаете, я был поражен, читая вашу биографию. Я знал, что вы ведете «Утро России», поскольку я себе «Утро России» без вас не представляю. Знал, поскольку видел вас на «Моей планете», но это же еще далеко не все, оказывается, что вы делаете и что вы уже сделали. В прошлом году вас наградили орденом «За заслуги перед Отечеством». Правда?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, случилось такое.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Во-первых, наши аплодисменты, а во-вторых, как это случилось?

ЧЕРНОБРОВИНА: Ну, вы знаете, я совершенно, искренне вам говорю, не ожидала, что вот так наградят, и всему руководству канала сказала, естественно, спасибо огромное. Но мне кажется, за эту награду я еще должна буду поработать ближайшие лет 20-30.

КРАВЕЦ: Это аванс, да?

ФИШЕР: Бесплатно?

ЧЕРНОБРОВИНА: Готова и так. Ну, кстати, с удовольствием сейчас работаю еще и в Русском географическом обществе, с удовольствием именно, безвозмездно и совершенно не требуя ничего, поскольку миссия такая очень приятная, благородная, на мой взгляд.

КРАВЕЦ: Буквально сегодня ведь, да, была пресс-конференция?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, да.

КРАВЕЦ: И вы как раз были в кадре.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, я и модерировала, и вела. Миссия этого общества, она вообще уникальная. Ведь мы сами наверняка не знаем географию нашей страны, правда?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ну, плоховато.

ЧЕРНОБРОВИНА: Плоховато, согласитесь. А что говорить о туристах, на которых мы обижаемся порой, что они говорят: Сибирь, медведь, водка и всё. А когда я езжу по регионам России, понимаю, что соседи не знают, что происходит за тысячу километров от них. Да какое, в 500 километрах что происходит, они уже не знают. А когда недавно съездила в Хакасию, вернулась, один человек меня спросил: «Хакасия? Это что за страна такая?»

ФИШЕР: Да ладно. Это же остров.

ЧЕРНОБРОВИНА: Поэтому я думаю, что если вы вольетесь в ряды Русского географического общества и поможете нам всячески рассказывать о самых ярких акциях, которые происходят в нашей стране, об экспедициях, об открытиях, то, я думаю, страна…

КРАВЕЦ: Это довольно просто сделать?

ЧЕРНОБРОВИНА: Абсолютно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А что надо сделать?

ЧЕРНОБРОВИНА: Во-первых, можно вступить в члены, стать членом Русского географического общества, это делается очень просто. Нужно написать заявку, и через какое-то время управляющий совет, в который входят вице-президенты – это именитые люди, географы, исследователи, ученые…

СЕРДОТЕЦКИЙ: И вы, правильно?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет-нет, я пока не доросла. Это уже такие маститые люди, взрослые, достигшие уже определенных высот в области географии, исследований разных, которые и определяют, достоин человек или не достоин войти в ряды Русского географического общества. Ну, как правило, достойны бывают все, кто увлечен и кто любит свою Россию, свою страну Россию.

ФИШЕР: Ребята, нам нужно вступать, у нас же есть такая уникальная возможность на всю Россию рассказывать. Всё, мы в деле.

ЧЕРНОБРОВИНА: А вот вы знаете, что у нас теперь новый лозунг появился: «Копать – это модно»? А знаете почему?

ФИШЕР: Нет.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Подождите, то есть в Русском географическом обществе лозунг «Копать – это модно», да?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, да. Еще один лозунг придумали…

КРАВЕЦ: Мне кажется, у журналистов примерно такой же слоган, нет?

ЧЕРНОБРОВИНА: Может быть, да.

КРАВЕЦ: Отчасти.

ЧЕРНОБРОВИНА: Вы знаете, еще один слоган «Откроем Россию заново» придумали недавно…

ФИШЕР: О, это круто.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, поскольку Россию надо открывать, и я думаю, что любой из нас, из вас, попав в любую точку нашей страны, окажется буквально на другой планете. А вот «Копать – это модно» – это наша новая акция историко-археологической экспедиции под названием «Кызыл-Курагино». Наверное, название пугает, но на самом деле этот край находится в Туве, это, кстати, родина Сергея Кужугетовича Шойгу, который является президентом Русского географического общества, и вот он всех молодых продвинутых ребят приглашает поучаствовать в этой экспедиции, поскольку можно найти очень много уникальных артефактов, которым несколько тысяч лет, несколько сотен лет.

КРАВЕЦ: То есть приглашение на археологические раскопки.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, туда поедут студенты со всего мира, эта акция рассчитана на четыре года, и мы все будем копать, искать и, может быть, как-то впишем свое имя в историю нашей страны, а может быть, даже и перевернем историю мира, кто его знает?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Да, в наших недрах же не только нефть и газ, а сколько всего у нас закопано там.

ЧЕРНОБРОВИНА: Конечно, а представляете, какая романтика: лагерь, гитара, костер! Как Сергей Кужугетович нам рассказывал, он неоднократно в детстве тоже принимал участие в таких экспедициях, и он говорит: да что там раскопки – влюбились, поженились, потом дети уже рождаются, и тоже копать…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Сам Сергей Кужугетович играет на гитаре, собирает всех около костра.

ЧЕРНОБРОВИНА: Играет, ой, что вы!

КРАВЕЦ: «Лыжи у печки стоят…»

ЧЕРНОБРОВИНА: Романтика.

КРАВЕЦ: Летом причем.

ФИШЕР: Дорогие друзья, я обращаюсь к радиослушателям. Традиционно в рубрику «Свои» мы просим наших гостей, наших уважаемых коллег приносить свою любимую музыку. И вот уже второй раз мы поражены и взволнованы. Эрнест Мацкявичюс оказался поющим человеком, и Настя Чернобровина тоже принесла свои песни. Анастасия, буквально пару слов о песне «Эйфория», откуда она?

ЧЕРНОБРОВИНА: Ну, все как-то спонтанно родилось. Мы когда-то все, известные ведущие канала «Россия», участвовали в проекте «Народный артист», причем проект только начинался, и в качестве хохмы мы все приехали и спели песни известных музыкантов наших. Мы спели, и те звукорежиссеры, которые записывали, сказали: у тебя интересный тембр, давай, может быть, запишешь какую-нибудь песню? Я написала стихи, и вот родилась такая песенка.

ФИШЕР: То есть стихи тоже ваши?

ЧЕРНОБРОВИНА: Стихи мои, да.

ФИШЕР: Друзья, суперпремьера в эфире «Маяка»! Анастасия Чернобровина, «Эйфория».

«...У вас чудесный тембр голоса. Здорово, что вы решили им пользоваться не только в "Утре России" или "Моей планете"», – пишут вам слушатели со всех уголков России: из Амурской и Орловской областей, Республики Якутии, Чукотского АО.

КРАВЕЦ: Валерия Ястребова пишет: «Она прекрасна, смотрю «Утро» только по «России», одни из самых интересных репортажей и приятных телеведущих. Спасибо».

СЕРДОТЕЦКИЙ: Сергей с Чукотки: «Привет, студия. У нас есть клуб «Страна странствий», ждем в гости. И, кстати, в Анадыре прекрасное солнечное утро, минус 28 градусов, желаю вам добра, ваш слушатель Сергей».

ЧЕРНОБРОВИНА: Спасибо.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вас, Настя, минус 28, я так смотрю, вообще не пугает?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, совершенно. Мы сейчас собираемся в экспедицию на Шпицберген. Казалось бы, все ждут уже тепла здесь, а мне все равно хочется еще в снега, хотя я очень люблю жару и лето. На Шпицберген, вы представляете, на норвежскую территорию, на этой территории все самое северное, это вообще удивительное, уникальное место, где и в марте, и в апреле, во-первых, всегда холодно, минус 15-20 градусов порой бывает, а во-вторых, это место, где нельзя рожать и нельзя умирать.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Почему? А если приспичило?

КРАВЕЦ: А как?

ЧЕРНОБРОВИНА: Увезут.

ФИШЕР: А почему нельзя?

ЧЕРНОБРОВИНА: Ну, потому что там нет роддомов, там очень небольшое количество людей проживает, холодно, нет условий. А умирать нельзя, потому что это вечная мерзлота, где хоронить…

КРАВЕЦ: Просто негде, да.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да. И вообще там люди ходят с ружьями по городу, ну, по своим поселкам, поскольку медведей, говорят, там белых больше, чем людей. И перед банком, вот я читала, висит такая табличка: «В банк медведи не заходят. Оставьте ружье при входе, пожалуйста». Ну, и так же в кафе все оставляют.

КРАВЕЦ: Ольга из Орловской области сообщает: «А у нас в городе Орле полчаса назад гремел гром, сверкала молния, прошел сильнейший дождь, прямо как в мае». Весна куда-то уже пришла все-таки.

ЧЕРНОБРОВИНА: Поздравляю с весной.

ФИШЕР: Настя, во время новостей вы сказали, что с детства любите рыбалку. Я вот даром что имею фамилию Фишер…

КРАВЕЦ: Ей не соответствуешь.

ФИШЕР: К сожалению, ей не соответствую абсолютно. А как так получилось, что вы любите и умеете рыбачить?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да совершенно случайно. Просто когда мне было лет 16, у меня была такая компания друзей, которые очень любили рыбалку. Я их попросила взять меня с собой, они сказали: мы девчонок не берем. И я говорю: один разочек, ну пожалуйста, я вам уху сварю, все сделаю. Мне нравилась природа. И вот мы поехали, они обычно на щуку шли, а они ловили щуку на живца, я им помогала…

ФИШЕР: Вы были живцом?

ЧЕРНОБРОВИНА: Я была живцом для лося, это была отдельная встреча, когда я осталась одна. А я ловила на удочку на живца, и у меня клевало одна за другой, они были в восторге. Наловила им массу рыбы, они ушли на озера, а я осталась.

КРАВЕЦ: Наварила им уху?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, уху я наварила, когда уже наловила линей, то есть когда я осталась одна. Вдруг пошел клев неожиданно, а я еще не знаю ни как подсекать, ни как тянуть. И я достаю одного линя, а я сидела на берегу, а там такой, как сказать, холм был небольшой, и я со всей дури достаю, он улетает в деревья куда-то, падает с этих деревьев, катится вниз, я на него всей грудью навалилась… Вот такие у меня первые рыбалки были. Но ребята, когда вернулись, они были в диком восторге.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Не было задето мужское самолюбие ваших друзей?

ЧЕРНОБРОВИНА: Было немного, но все-таки они меня стали брать с собой на удачу, поскольку я действительно приносила им удачу.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Как талисман.

ЧЕРНОБРОВИНА: А вот когда рыбачила уже спустя много лет где-то в чужих районах, где были посторонние люди, сидим, озеро, много рыбаков, у меня клюет, а справа и слева у ребят не идет. Они говорят: что это, что это за девчонка, почему у нее идет, а у нас нет?.. Ну, сердились, да, мужчин немного раздражала этим.

КРАВЕЦ: Что это была за встреча-то с животным?

ЧЕРНОБРОВИНА: С лосем? Да случайно, когда я сидела там на одном озерце маленьком в глухом лесу практически.

КРАВЕЦ: Ну, такое часто бывает с молодой девушкой. Стандартная история для мегаполиса.

ЧЕРНОБРОВИНА: И вдруг треск, а ребята ушли далеко, они вернулись только к ночи, и вдруг из леса выходит лось, на расстоянии от меня, наверное, метров в десять он находился. И стоит, жует, жует так…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вызывающе так, да?

КРАВЕЦ: Абсолютно бескультурно.

ЧЕРНОБРОВИНА: А я уже грузило бросила вниз, и чтобы его достать, я уже себя привязала к каким-то корягам, и достать быстро не получилось бы. Я поняла, что сейчас либо я его пересмотрю и он уйдет, либо… И я просто молилась, глядя на него: пожалуйста, пожалуйста… Он долго стоял, смотрел, развернулся и ушел. А вечером, когда ребята вернулись, я говорю: ребята, я видела лося. Они говорят: да, галлюцинации, одну оставлять нельзя.

КРАВЕЦ: Кошмар какой!

СЕРДОТЕЦКИЙ: Настя, у вас же какая-то связь с природой. Смотрите, рыба к вам идет как будто сама, с животными вы можете найти общий язык. Вы прямо маугли двадцать первого века.

ЧЕРНОБРОВИНА: Мне так было обидно. А когда в 5 утра они снова уходили, вдруг он вернулся, вы представляете?

КРАВЕЦ: Я не понимаю, как так получилось, что вас оставляли одну в лесу? Вы как-то провинились, сварили плохо уху?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, я просто на щуку, мне не нравится щуку ловить на спиннинг, а они ловили, мне нравилось на удочку, я оставалась и спокойно удила, мне очень было хорошо. А вот последняя у меня была, самая потрясающая, рыбалка в Норвегии два года назад, когда я на одну леску поймала сразу три рыбы. Это, конечно, эйфория.

КРАВЕЦ: Вот тогда вы и спели, да?

ФИШЕР: Это ровно на три рыбы больше, чем у меня получалось поймать на одну леску.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Потрясающие сообщения приходят с Камчатки: «Настя, я вас обожаю. Была в Норвегии в том же домике, что и вы, вас там помнят».

ФИШЕР: Вы что, вырезали свое имя на кровати?

КРАВЕЦ: «Здесь была Настя».

ЧЕРНОБРОВИНА: Запомнил хозяин. А знаете, кстати, в этом домике, если мы про это говорим, там фантастическая баня в бочке. Холодно было, и нам говорят: вам бочку топить? Мы говорим: а что такое бочка? А это у них такая баня. То есть под открытым небом бочка с водой, и рядом стоит печка, куда дрова бросают, вода нагревается таким образом, ты садишься в горячую воду под открытым небом, дышишь прекрасным воздухом и согреваешься таким образом, ну, и купаешься, моешься. А они не знали, хозяин не знал, что мы будем это снимать, и затопил слишком поздно. И вода нагрелась не очень хорошо, то есть сверху она была теплая, а внизу ледяная. А сниматься надо, а на улице плюс пять. Пришлось прыгать…

КРАВЕЦ: Дублера нет.

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет. Я выпила глоток виски и сиганула туда. И делала вид, как мне хорошо, как я получаю удовольствие.

ФИШЕР: Глоток виски быстро перестал работать.

ЧЕРНОБРОВИНА: Нос ледяной, я околеваю. Я думаю, что хозяин был в шоке, он меня потом загнал бегом в душ горячий, еще виски. Поэтому он запомнил – ну, сумасшедшая девчонка.

ФИШЕР: Сергей Асёнов пишет: «Обалдеть! Такая недосягаемая на ТВ и такая простая у вас в студии! Завидую». Завидуйте, Сергей, смотрите видеотрансляцию на сайте. Настя, кстати, о недосягаемости. Вас же, наверное, часто узнают на улице или в общественных местах, что вы делаете в такие моменты?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да ничего не делаю. По крайней мере, в Москве, да где бы я ни была, очень позитивная реакция. Слава богу, тьфу-тьфу…

КРАВЕЦ: На красивую девушку с удочкой, да, конечно.

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет совсем сумасшедших, уж таких одержимых, очень позитивно реагируют, мы спокойно общаемся, сразу задают вопросы, о путешествиях больше всего, а как, а что, а где? Быстренько перебрасываемся словами, даю пару советов и бегу дальше. А однажды иду по улице, замученная какими-то переговорами, делами, и вдруг сзади подбегает человек с розой желтой и говорит: это вам. Вы представляете. На весь вечер настроение поднялось, так было приятно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Молодец.

ЧЕРНОБРОВИНА: Молодец, да. Молодому человеку спасибо отдельное.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Настя, а остались еще какие-то точки в нашей стране, где вы не были, но очень хотите туда попасть?

ЧЕРНОБРОВИНА: Море.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Северные или южные наши моря?

ЧЕРНОБРОВИНА: И север, и юг, все интересные места. Вот сейчас отправляем группу в экспедицию на плато Путорана. Вы не представляете, насколько это красивый заповедник. Там сейчас очень много застывших водопадов, замерзших рек, это надо видеть. Вот кто-нибудь заглянет в Интернет, посмотрит на фотографии и увидит, что это космос. Попасть в заповедник практически невозможно. И вот такая уникальная возможность у нашей группы сейчас есть, и я надеюсь, что я тоже когда-нибудь туда долечу.

КРАВЕЦ: Как называется, еще раз?

ЧЕРНОБРОВИНА: Плато Путорана.

ФИШЕР: Кстати, самое время послушать еще одну песню в исполнении Анастасии Чернобровиной, композиция называется «Дыши», я правильно понимаю?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да. И эта песня, я ее посвятила любимому человеку.

ФИШЕР: А он нас сейчас слушает?

ЧЕРНОБРОВИНА: Не знаю.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ну, будем надеяться, что слушает, конечно. Давайте всем любящим людям ее посвятим.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, давайте. Музыка его, кстати.

ФИШЕР: Оказывается, в обществе Анастасии Чернобровиной время летит очень быстро. У нас осталось меньше 10 минут, а еще куча вопросов. Ну, начнем мы, наверное, с традиционного нашего опросника, так называемой анкеты сотрудника ВГТРК. Кто первый? Ну, давайте я, ладно.

КРАВЕЦ: Давай ты.

ФИШЕР: Настя, какая у вас любимая телевизионная передача?

КРАВЕЦ: Вообще? Даже на зарубежном телевидении можно вспомнить какие-то примеры.

ЧЕРНОБРОВИНА: Ой, на зарубежном я не могу заснуть, пока не посмотрю «Топ Гир», «Выжить любой ценой», мне еще нравится про собак с Цезарем Милланом…

ФИШЕР: Да, да, как же называется?.. «Переводчик с собачьего»!

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, фантастический.

КРАВЕЦ: В оригинале смотрите «Топ Гир» и другие программы?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, я смотрю на «Дискавери», у меня нет тарелки, я смотрю то, что у нас заведено. Я считаю, что «Топ Гир» – это сейчас лучшее шоу вообще в мире, на которое надо равняться, совершенно фантастические сценаристы, операторы, естественно, ведущие просто харизматичные, увлеченные.

КРАВЕЦ: И развлекательно, и познавательно.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, молодцы.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Настя, если бы не ведущей, то кем бы вы работали?

ЧЕРНОБРОВИНА: Ой, когда-то хотела, как все, наверное, девчонки, актрисой быть…

ФИШЕР: Быть космонавтом?

ЧЕРНОБРОВИНА: Это мальчики. Но потом в какой-то момент я сразу поняла четко, что нет, наверное, нет. Я долго занималась в театральной студии в школе, мне этого было достаточно. Потом хотела быть психологом, наверное, стала бы неплохим психологом. Но однажды – я уже поступила и училась, – однажды попала в такую ситуацию, когда сама себе психологически не смогла помочь. И поняла: если я себе не могу помочь, как же я помогу остальным.

КРАВЕЦ: А вы очень эмоциональный человек?

ЧЕРНОБРОВИНА: Очень, да.

КРАВЕЦ: Бывает, прямо взрываетесь? Можете накричать, рассердиться?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да я же огонь, Овен, конечно.

КРАВЕЦ: Наверняка вы уже не раз оказывались в такой ситуации, но вопрос следующий: что бы вы взяли на необитаемый остров?

ЧЕРНОБРОВИНА: Кого-то бы, наверное, взяла, чтобы кто-нибудь еще обитал.

ФИШЕР: Я так понимаю, это был бы автор музыки.

КРАВЕЦ: Кстати говоря, когда вы едете записывать программы, бывает такое, что очень много вещей из гардероба берете?

ЧЕРНОБРОВИНА: Вы знаете, была фантастическая история. Я летела в Венесуэлу с огромным чемоданом, поскольку мы там должны были пробыть дней десять, масса вещей на каждый день съемок. И в первый же день, как мы прилетели, я этот чемодан благополучно потеряла, и всё, что у меня было на руках, это майка и шортики, девочка дала…

ФИШЕР: Вы даже без шортиков прилетели?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, я со всем прилетела…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Девочка без шортов осталась.

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, чемодан остался где-то.

СЕРДОТЕЦКИЙ: У Анастасии все в порядке, Миша.

ЧЕРНОБРОВИНА: Мне дали зубную пасту, щетку, в общем, меня снарядили заново.

ФИШЕР: То есть так в костюме и с зубной пастой вы ходили.

КРАВЕЦ: Но чемодан больше не увидели?

ЧЕРНОБРОВИНА: Я была в кедах в одних, ходила хлюпала, – там плюс 35 градусов, влажность, везде водопады, дожди тропические, обуви сменной нет. И так я девять дней прожила там. А мы каждый день звонили в службу безопасности аэропорта, но чемодан не могли найти, а потом, когда мы уже полетели обратно, наш продюсер взял разговорник испанский и ушел часа на три. Я читала книгу. И вдруг часа через три с половиной – нам уже улетать, я уже разволновалась – идет с моим чемоданом. Я говорю: ты где это нашел? Он говорит: вот так, два слова, три притопа, два прихлопа, и где-то там в подвале, на минус третьем этаже, валялся, никому не нужный…

КРАВЕЦ: Что же он раньше-то не попробовал?

ЧЕРНОБРОВИНА: А там, понимаете, оператор на меня наезжал, говорит, самое главное, ты потеряла головку от штатива, которая стоит 2 тысячи долларов, какая там одежда! И, вы знаете, когда этот чемодан нашли, у меня было такое отторжение, говорю: зачем ты его нашел? Я вернулась совершенно свободным человеком и поняла, что по большому счету нам ничего не нужно.

ФИШЕР: Кроме головки от штатива.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Конечно, два куска.

ЧЕРНОБРОВИНА: Ну, там вообще удивительная история была, когда я, к сожалению, утонула; меня спасли, то есть жизнь дала еще один шанс, и когда еще вдруг и чемодан нашелся, и жизнь продолжалась, я подумала – зачем мне эти вещи?..

СЕРДОТЕЦКИЙ: Настя, мы не имеем права не спросить: что это за ужасная история?

ЧЕРНОБРОВИНА: Ну, там проходил дайвинг-фестиваль, и я, к сожалению, не прошла полноценную подготовку в Москве, но вот руководитель подумал, что я, наверное, справлюсь. А еще был шторм. Одним словом, неподготовленная, ни разу не погружавшаяся в море, пошла туда. В общем, все было как-то не очень удачно. Я не успела надеть нормально баллоны, выяснилось, что надели на меня профессиональные, а не любительские. А профессиональные отличаются от любительских тем, что там дыхание более редкое, профессионалы, они дышат редко, а новичок начинает часто дышать, и я не смогла сделать вдох, выплюнула, маска улетела, я захлебнулась, нас понесло течением… Операторы стоят на корабле, а нас уносит, и мой инструктор кричит: помогите! Машет рукой: кидайте канат! А оператор стоит, он же не слышит, не понимает.

ФИШЕР: И машет ему.

ЧЕРНОБРОВИНА: И он машет: все о`кей, все нормально, мы вас снимаем.

ФИШЕР: Жесть какая.

ЧЕРНОБРОВИНА: То есть сейчас, конечно, смешно, тогда это было страшно, я потеряла сознание.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Это все Венесуэла, это та поездка?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, это все было в Венесуэле, да. И нас в итоге все-таки сообразили, вытащили и долго откачивали, я выпила опять полбутылки рома.

ФИШЕР: В прошлый раз это было виски.

КРАВЕЦ: Алкоголь приходит на помощь очень вовремя.

ЧЕРНОБРОВИНА: Но было, правда, очень страшно, было тяжело, и переживалось это всю ночь, и поспать не удалось. Но, вы знаете, со своей командой съемочной мы так объединились, потому что никто не спал, мне было не очень хорошо, и, я помню, пошел такой ливень, у нас был один большой арбуз, мы все сели на веранде, шел этот дождь, и все молчали, всю ночь сидели, пили виски, ром, ели арбуз и все молчали. Вся команда была со мной в эти минуты. И, вы знаете, я чувствовала себя очень счастливым человеком, что у меня вот такая семья, что мне еще дан шанс, и я поняла, что надо ценить каждую минуту жизни. Пока нас не клюнет, мы никогда этого не понимаем, и гоняем на машинах, пока в аварию, не дай бог, не попадем. А вот после таких историй как-то все пересматриваешь в жизни, начинаешь говорить то, что не проговаривал. И я сказала себе: я буду говорить «люблю» столько раз, сколько я захочу, сколько мне позволит и потребует душа, и буду говорить то, что думаю, правду. Это очень непросто, но мне сейчас гораздо легче, я правда ценю каждую минуту жизни. А вот когда чемодан еще нашелся…

ФИШЕР: Ну, тут уже завязалось нешуточное движение.

ЧЕРНОБРОВИНА: Тут уже вообще.

ФИШЕР: Какая у вас любимая еда в нашей столовой?

ЧЕРНОБРОВИНА: Я не хожу, не успеваю.

ФИШЕР: А вообще по жизни?

ЧЕРНОБРОВИНА: А вообще очень люблю креветки, рыбу на гриле, ну, опять-таки скажу, мой любимый человек фантастически готовит рыбу на гриле и для меня…

ФИШЕР: А как он готовит виски!

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, кстати, коктейль делает потрясающий. Рыбу люблю очень.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Анастасия, мы уже убедились, что вы абсолютно бесстрашный человек, но есть ли у вас хоть одна фобия, возможно, скрытая?

ЧЕРНОБРОВИНА: Фобия? Ну, вот пока боюсь как раз погружаться. Но я надеюсь, что справлюсь с этим, я однажды займусь этим, потому что то, что происходит под водой… Я недавно посмотрела фантастический фильм «Океаны», наверняка вы его видели, документальный, там французские операторы, съемочная группа из Франции снимала.

КРАВЕЦ: Он шел в кино даже, да?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, да, в кинотеатрах, очень рекомендую посмотреть, кто еще не видел. Господи, это космос, это отдельный мир, и ради этого стоит заняться дайвингом, чтобы все это увидеть!

КРАВЕЦ: Анастасия, вы есть в социальной сети?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, кто-то подо мной, под моим именем там открыл страницу, и часто люди об этом спрашивают. Еще раз официально заявляю, у меня есть только мой сайт www.a-chb.ru, где я, когда успеваю, отвечаю на вопросы сама, а «ВКонтакте» и на «Фейсбуке» есть мои страницы, их открыл мой оператор.

КРАВЕЦ: Может, их открыл тот, кто лучше всех на земле готовит рыбу?

ЧЕРНОБРОВИНА: Нет, нет, открыл мой оператор, который всем там сообщает о том, что конфиденциальная информация – на моем сайте.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Анастасия, наш традиционный последний вопрос: можете ли вы по завершении этого часа сказать, что мы с вами одной крови?

ЧЕРНОБРОВИНА: Да, сто процентов, мы с вами одной крови были, есть и будем. И спасибо вам большое, что пригласили.

ФИШЕР: Смотрите «Утро России» и любите друг друга!

ЧЕРНОБРОВИНА: Пока.