Санта-Барбара Интервью Владимира Кристовского

ШЕЛЕСТ: Владимир Кристовский у нас в гостях. Привет!

КРИСТОВСКИЙ: Здравствуйте, дорогие радиослушатели.

ШЕЛЕСТ: Почти Ален Делон уже!

МИТРОФАНОВА: Да, снимается в кино теперь Владимир Кристовский. Снял гитару с плеча, повесил свой сюртук на спинку стула музыкант, расправил нервною рукой на шее…

ШЕЛЕСТ: Нервный бант.

КРИСТОВСКИЙ: Какой-то бант.

МИТРОФАНОВА: И все, да?

КРИСТОВСКИЙ: И все. Вот все так просто.

МИТРОФАНОВА: 19 апреля все в кинотеатр! Спасибо. Мы пошли.

КРИСТОВСКИЙ: Я наконец-то стану знаменитым.

ШЕЛЕСТ: Вот! Ничего себе! И даже по городам и весям поедешь представлять фильм или только в Москве?

КРИСТОВСКИЙ: Пожалуй, по городам поеду, а по весям – подумаю.

МИТРОФАНОВА: А по весям поедет Стас Михайлов.

КРИСТОВСКИЙ: Он уже поехал.

ШЕЛЕСТ: Вон Екатерина Климова представит, она актриса, ей привычней. Правильно?

КРИСТОВСКИЙ: Кстати, да.

ШЕЛЕСТ: С Екатериной Климовой Владимир снялся в фильме "Свидание".

МИТРОФАНОВА: Постельная сцена есть? Скажи сразу. "Санта-Барбара" – эротическое шоу.

КРИСТОВСКИЙ: Сплошные постельные сцены.

ШЕЛЕСТ: Я сейчас видела трейлер, там постельная сцена на мотоцикле даже.

КРИСТОВСКИЙ: На мотоцикле, да. У нас все проходило на мотоцикле.

МИТРОФАНОВА: Да ты что! Что это за новая мода такая? А вы хоть в шлемах целовались там?

КРИСТОВСКИЙ: Ну, естественно. Тыкались друг в друга шлемами. А как без них?

МИТРОФАНОВА: Ты как-то очень кратко отвечаешь. Однажды я приехала нечаянно брать интервью у Саши Васильева из "Сплинов". Задаю какой-то длинный вопрос, а он: "Да, хорошо". То есть такие были ответы. Меня заставили переделывать.

КРИСТОВСКИЙ: Скромный, интеллигентный человек. В общем, так. Это было прекрасно. Мы снимали в Москве, там было много трюков на мотоциклах, всяких хулиганств, драк. Также пришлось неоднократно играть пьяного человека и с похмелья. И это было легко, так как на съемочную площадку я попадал в основном или в одном, или в другом состоянии. Вот. С мотоцикла однажды Катя чуть не упала и реально чуть не убилась.

ШЕЛЕСТ: И виноват в этом был ты.

КРИСТОВСКИЙ: Нет, виноват был не я, потому что, когда она у меня сидела на баке, я контролировал ее движения…

МИТРОФАНОВА: Где-где сидела?

КРИСТОВСКИЙ: К нему – задом, ко мне – передом. Передком, можно так сказать. Тогда как раз все было хорошо.

ШЕЛЕСТ: А ты к ней чем сидел в таком случае?

КРИСТОВСКИЙ: И я к ней.

ШЕЛЕСТ: Ты лицом к ней сидел? Поняла. Так.

КРИСТОВСКИЙ: Поэтому, собственно, мы начали с постельных сцен этот разговор. Вот. А был кадр, когда она сидела у меня сзади и играла сильно пьяную девушку, которая хулиганит во время погони на мотоцикле. И вот она однажды встала на подножках у меня, такую сделала «звездочку», и мотоцикл как тряхануло – там был стык на дороге, – и она так качнулась назад. А мы же без шлемов, без защиты, без всего. Она удержалась, но я, в общем, спиной почувствовал, что она качнулась, и сильно испугался. Если б она упала у нас, сильно бы поранилась.

ШЕЛЕСТ: Что это означает? У Кати сильные ноги, которыми она держалась? Или баланс все-таки?

КРИСТОВСКИЙ: Не знаю, что у нее сильное…

МИТРОФАНОВА: А чем ты ее хватал?

КРИСТОВСКИЙ: Мне нечем было хватать ее.

МИТРОФАНОВА: В том-то и дело!

КРИСТОВСКИЙ: Да. Но она как-то удержалась. Видимо, за счет сильных ног или еще чего-то.

МИТРОФАНОВА: Слушай, а как могли продюсеры или даже режиссер романтической комедии Юсуп Бакшиев сэкономить на каскадерах? Понятно, мужика можно найти каскадера. Лысому приклеить парик…

ШЕЛЕСТ: Как муж Екатерины Климовой Игорь Петренко позволил вообще?

КРИСТОВСКИЙ: Так каскадеры там были. На самом деле нам предлагали снимать, как обычно: поставить мотоцикл на тележку, чтобы мы ехали, улыбались, как в американских фильмах. Они все разговаривают…

МИТРОФАНОВА: Ну, естественно. И волосы даже не шелохнутся.

ШЕЛЕСТ: И «рулят» еще активно.

КРИСТОВСКИЙ: Да. И я сказал, что было бы немного странно меня сажать на тележку и не использовать, скажем так, мой мотоциклетный опыт. Я говорю: "Давайте, чтобы все смотрелось по-настоящему, мы сделаем сами". И мы стали делать сами. Каскадеры сидели весь этот процесс, смотрели в монитор и говорили нам, что все, теперь вы можете зарабатывать этим деньги, ребята, вы молодцы!

МИТРОФАНОВА: А неужели есть женщины-каскадеры в России?

КРИСТОВСКИЙ: Да, там была девушка-дублер, которая сидела…

ШЕЛЕСТ: И курила.

МИТРОФАНОВА: Одну за одной.

КРИСТОВСКИЙ: Но, пользуясь отчаянностью Катьки, мы ни разу не использовали дублера.

МИТРОФАНОВА: Слушай, но Катька после съемок в клипе Стаса Михайлова может вообще…

КРИСТОВСКИЙ: …больше ничего уже не делать и нигде не сниматься? Согласен.

МИТРОФАНОВА: Такой славы не видел… А ты не видела, Ольга?

ШЕЛЕСТ: Нет.

МИТРОФАНОВА: Она там в такой романтической, значит, ауре. У нее длинные волосы, по-моему, блондинские. И дождь идет. И, в общем, там такой сюжет, «шо такого мы не бачили», как говорит Ани Лорак.

КРИСТОВСКИЙ: Я не видел.

МИТРОФАНОВА: А я видела. Только где? Спросите меня, где? Но я до конца досмотрела сие.

ШЕЛЕСТ: Да, здорово!

КРИСТОВСКИЙ: Молодцы!

ШЕЛЕСТ: Как ты вообще попал в этот фильм? Именно твой мотоциклетный навык, нет?

КРИСТОВСКИЙ: Я попал туда случайно. Ты знаешь, я удивился… Во-первых, меня спротежировал мой друг, который меня предложил. Но самое смешное…

МИТРОФАНОВА: Он взял гонорар.

КРИСТОВСКИЙ: Да-да, забрал все. И еще с меня взял. Самое смешное, что ребята, по-моему, увидели меня в телесериале про студентов "Универ". Я там когда-то на три секунды появлялся, с гитарой какая-то сцена, и, представляешь, мне после этого все сказали: "А мы тебя видели!" Я говорю: "Ни фига себе! Такой популярный сериал, что все видели!"

МИТРОФАНОВА: Джорджа Клуни один раз заметили, знаете, в каком сериале? Про больницу. Он там играл доктора. Он ходил с умным лицом, диагнозы, клизмы ставил, под мышку градусник вставлял, иногда путал то и другое.

ШЕЛЕСТ: А потом стал знаменитым актером.

КРИСТОВСКИЙ: Таки заметили.

МИТРОФАНОВА: Да. Так что учти.

КРИСТОВСКИЙ: Я понял, что очень полезно иногда сниматься в сериалах.

ШЕЛЕСТ: Да. Чтобы потом сняться на обложку «Голливуд репортер». И создатели этого фильма тоже тебя увидели в этом сериале?

КРИСТОВСКИЙ: Да, они и увидели. Они говорят: "Да, мы видели, ты – актер".

ШЕЛЕСТ: И по ходу дела они не разочаровались?

КРИСТОВСКИЙ: Я не знаю, надо у них взять интервью.

МИТРОФАНОВА: Ты знаешь, у нас есть очень хороший друг, нам так повезло, просто счастье работать на одной станции с Антоном Долиным. Он такой умный, что у меня даже нет слов. Кинокритик. Вообще кинолюб. Он недавно написал статью после выхода фильма "Тот еще Карлосон", и сложно передать его умнейшую, красивейшую речь, но смысл таков, что сейчас кино не хочет рассказать о любви или о настоящих каких-то эмоциях, они просто их заменяют чем-то, непонятно чем. Просто за баблом гонятся, просчитывают эти формулы. И настолько это видно, что аж противно. Скажи, это, наверное, примерно та же формула? Они просчитывают актера, они снимают Ларису или актрису?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, нет, я думаю, что у нас будет история очень хорошая, романтическая.

МИТРОФАНОВА: О вреде добрых фильмов. Знаешь, вот пишут: "Такой фильм добрый!" Но эта доброта – вообще дешевка.

КРИСТОВСКИЙ: Дешевка?

МИТРОФАНОВА: Но я не тебе это говорю. Теоретически.

ШЕЛЕСТ: Тебе предложили, ты прочел сценарий. Представил себя в роли… как зовут героя твоего?

МИТРОФАНОВА: Дима. Я ему напомню.

КРИСТОВСКИЙ: Дело в том, что это же ремейк фильма, известного в Америке, "Свидание вслепую". Там играли Брюс Уиллис и Ким Бейсингер. И ребята-сценаристы сделали некую интерпретацию для нашего времени.

МИТРОФАНОВА: Украли сценарий.

КРИСТОВСКИЙ: Адаптацию. Да.

МИТРОФАНОВА: А они деньги заплатили Брюсу Уиллису или тем авторам, нет?

ШЕЛЕСТ: Они немножко видоизменили его.

КРИСТОВСКИЙ: Я думаю, что чуть-чуть. Поменяли имена.

МИТРОФАНОВА: Совсем чуть-чуть. Оплатили Интернет.

КРИСТОВСКИЙ: В деньгах он не нуждается.

ШЕЛЕСТ: То есть, вкратце, фильм о том, что вы повстречались и напились.

КРИСТОВСКИЙ: Мы повстречались, да. Сначала она напивается и портит мне жизнь. Потом я напиваюсь и порчу ей. Все это происходит на фоне истории про маньяка, который за нами гоняется весь фильм, хочет меня убить.

ШЕЛЕСТ: Понравилось сниматься?

КРИСТОВСКИЙ: Ты знаешь, в главной роли мне очень понравилось сниматься. Очень понравилось.

ШЕЛЕСТ: То есть в "Универе" тебе не понравилось сниматься?

КРИСТОВСКИЙ: Там ты не понимаешь… Ты попадаешь в кино, если ты играешь второстепенную роль, и не понимаешь, что происходит. То есть ты играешь что-то маленькое свое и уходишь. И у тебя остается странное чувство, что весь день просидел в гримерной, потом на две минуты тебя позвали, что-то ты там сделал и ушел. А когда ты втягиваешься в процесс и понимаешь, насколько это прекрасно, и эти люди становятся для тебя родными, с кем ты играешь… Вот. И когда все заканчивается, появляется прямо какое-то чувство – как, почему?.. Настолько втягиваешься.

МИТРОФАНОВА: А долго вы снимали его?

КРИСТОВСКИЙ: Мы снимали полтора месяца. Полтора летних месяца.

ШЕЛЕСТ: То есть в прошлом году.

КРИСТОВСКИЙ: В позапрошлом году.

ШЕЛЕСТ: Даже в позапрошлом?

КРИСТОВСКИЙ: В позапрошлом году.

ШЕЛЕСТ: Вот это самое, мне кажется, адское – ждать, когда фильм выйдет на экраны.

КРИСТОВСКИЙ: Я уже забыл даже, он выйдет или нет когда-нибудь. Для меня такое счастье было, что он наконец-то выходит.

МИТРОФАНОВА: А что за проволочки? Что случилось?

КРИСТОВСКИЙ: Ой, там досъемки, пересъемки! У меня же там все дети снимались в итоге.

МИТРОФАНОВА: Ну, наконец!

КРИСТОВСКИЙ: Доснимались. Все мои четверо детей играли моих детей. Наших с Катей.

МИТРОФАНОВА: Подожди. Тут написано, что Дима – холостяк.

ШЕЛЕСТ: Но потом-то он встретил Катю.

КРИСТОВСКИЙ: Потом-то у нас…

ШЕЛЕСТ: А, то есть у вас хэппи-энд.

КРИСТОВСКИЙ: Хэппи-энд и дети.

МИТРОФАНОВА: Четверо.

ШЕЛЕСТ: А можно так рассказывать, что хэппи-энд, дети?

КРИСТОВСКИЙ: Конечно. С этого фильм начинается.

МИТРОФАНОВА: А зачем смотреть тогда?

КРИСТОВСКИЙ: У нас хэппи-энд, и вот…

ШЕЛЕСТ: И вы рассказываете детям, как вы встретились?

КРИСТОВСКИЙ: Как все вышло-то.

МИТРОФАНОВА: А маньяк тогда что?

КРИСТОВСКИЙ: Сергей Бадюк – известный спортсмен, он такой огромный!

ШЕЛЕСТ: Это лысый такой, с бородой?

КРИСТОВСКИЙ: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Я его знаю лично, кстати.

КРИСТОВСКИЙ: Он играл, собственно, "плохиша", который за нами гонялся. У нас были драки…

МИТРОФАНОВА: То есть профессиональных актеров, кроме Кати, нет?

КРИСТОВСКИЙ: Почему? Нет, что ты! У нас Кайков Андрей.

МИТРОФАНОВА: Джордж Клуни.

КРИСТОВСКИЙ: Джордж Клуни опять же. До того, как он в сериале…

ШЕЛЕСТ: В качестве постера на стене.

МИТРОФАНОВА: Вот Кайков Андрей и… Давай еще.

КРИСТОВСКИЙ: У нас снимались одни знаменитости. Но у меня память хреновая.

МИТРОФАНОВА: Понимаю тебя.

КРИСТОВСКИЙ: Знаю только нескольких.

ШЕЛЕСТ: В фильме прозвучат песни "Uma2rmaH"?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, нет. Мы решили песни "Uma2rmaH" не вставлять. И мы специально перепели песню из "Чародеев" "О любви". Вот. Сделали на нее свою версию и спели в конце, где как раз хэппи-энд.

ШЕЛЕСТ: Здорово. А тебя как-то учили? Поскольку у тебя нет актерского образования.

МИТРОФАНОВА: Режиссер ставил задачу-то?

ШЕЛЕСТ: Да. Как вообще происходило всё взаимодействие на площадке?

КРИСТОВСКИЙ: Я не помню, во-первых, потому что было давно. Но я же до этого играл в кино и играл…

МИТРОФАНОВА: Да ты что!

КРИСТОВСКИЙ: Играл, да. Играл какие-то роли второго плана.

ШЕЛЕСТ: Эпизодические роли.

КРИСТОВСКИЙ: И ставили передо мной всякие сложные задачи в некоторых моментах. Даже приходилось рассказывать со слезами какую-то историю, чего я никогда не делал.

МИТРОФАНОВА: А как ты заплакал?

КРИСТОВСКИЙ: Я очень долго готовился. Это было в Питере. Мы снимали фильм… Как же он назывался-то?

ШЕЛЕСТ: Слушайте, правда, с памятью у человека беда. Как ты песни свои помнишь?

КРИСТОВСКИЙ: А у меня вообще память очень плохая.

МИТРОФАНОВА: А он тексты распечатывает, ламинирует и на сцену кладет.

КРИСТОВСКИЙ: Я реально помню только тексты. То есть текстов я много могу запомнить, а вот какие-то события…

ШЕЛЕСТ: А имена детей своих ты помнишь?

КРИСТОВСКИЙ: Но я путаю. Я помню, но путаю. Все время не так называю: "Стася, что шапку не надел?" – "Папа, я – Яся". Ну, вот так.

МИТРОФАНОВА: Так. И как тебя научили плакать?

КРИСТОВСКИЙ: Никак. Я сам понял, как сыграть это. Но мне кажется, что пока что труднее, чем там, мне не было. Потому что фильм "Свидание", он был такой достаточно… без каких-то истерик и слез, достаточно веселый. В общем-то комфортно.

ШЕЛЕСТ: Играл самого себя практически.

КРИСТОВСКИЙ: Да. Все, что наполняет мою жизнь – мотоцикл, женщины, пьянство и драки, – все, собственно, там, в фильме, отображено. Поэтому там было несложно играть.

ШЕЛЕСТ: Здорово!

МИТРОФАНОВА: Придется оценить, конечно.

ШЕЛЕСТ: Да. Придем обязательно. Уже прошло два года, были какие-то еще предложения?

КРИСТОВСКИЙ: Я снялся в фильме "Клуши", Александр Котт снимал. Тоже у меня там роль второго плана с Лизой Боярской. У нас там небольшая романтическая история по фильму. Вот. Мы снимали в Панаме. Тоже было очень весело.

МИТРОФАНОВА: Ни фига!

ШЕЛЕСТ: Главная роль?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, нет, роль второго плана. Там женские три главные роли. А у меня роль второго плана. Я играл панамского миллионера.

МИТРОФАНОВА: А этот фильм уже идет?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, он тоже еще не вышел.

ШЕЛЕСТ: Панамского миллионера – смотри-ка! Как ты вживался в эту роль, скажи, пожалуйста? Это же роль на сопротивление.

КРИСТОВСКИЙ: Это было просто тоже. Немного рому…

ШЕЛЕСТ: А вот это действительно интересно! Смотри, еще не вышел фильм "Свидание", а тебя уже пригласили сниматься еще где-то. Это просто флер музыканта, человека, который на сцене, привлекает режиссеров? Или как они узнают, что есть такой…

КРИСТОВСКИЙ: Но у меня очень много друзей из кинобизнеса.

ШЕЛЕСТ: А! То есть волосатые руки!

МИТРОФАНОВА: Конечно.

КРИСТОВСКИЙ: Очень волосатые.

МИТРОФАНОВА: И много детей.

ШЕЛЕСТ: Или через постель?

КРИСТОВСКИЙ: Ну, во-первых, через постель тоже.

МИТРОФАНОВА: У него много друзей, много детей. И он так от детей отдыхает чуть-чуть: «Я поеду в кино, детишки, поснимаюсь в Панаме. Приеду – гостинчики привезу». Да?

КРИСТОВСКИЙ: Нельзя. На границе арестуют с такими гостинцами.

МИТРОФАНОВА: Да? Почему? Шутка.

КРИСТОВСКИЙ: Давайте я про песню расскажу. Песня-то не наша же.

МИТРОФАНОВА: Это то, что мы сейчас послушаем?

КРИСТОВСКИЙ: Да. Мы же продюсируем коллектив, он называется "Досвидос"

МИТРОФАНОВА: Неплохо.

ШЕЛЕСТ: Кто "мы"?

КРИСТОВСКИЙ: Мы с братом. Вот. Мы наконец-то взяли группу и их продюсируем. Вот такие ребята! Тоже два брата.

ШЕЛЕСТ: Нижегородские?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, нет! Не нижегородские. Группа называется "Досвидос".

МИТРОФАНОВА: А они рэп, что ли, поют?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, я тебя умоляю! Ну какой рэп?

ШЕЛЕСТ: Давай послушаем и оценим.

КРИСТОВСКИЙ: Давайте послушаем, да.

МИТРОФАНОВА: Давайте. Я не против.

ШЕЛЕСТ: Смешные, да! То есть они совсем малыши?

КРИСТОВСКИЙ: Два брата, да. Они небольшого роста, очень смешные ребята.

МИТРОФАНОВА: Сейчас мы говорим о группе "Досвидос".

ШЕЛЕСТ: Да. Которую продюсируют братья Кристовские. Взяли под свое крыло. Понравилось так или они сами попросились?

КРИСТОВСКИЙ: Сергей их нашел.

МИТРОФАНОВА: Может, им жить негде было?

КРИСТОВСКИЙ: Во-первых, им негде жить было. Им и сейчас негде жить. А потом Сергею понравилось, он взял их, записал, мне поставил, мне понравилось. Я говорю, давай, надо их продюсировать.

ШЕЛЕСТ: Вот это да! И что, они прямо приехали в Москву и теперь пробиваются?

КРИСТОВСКИЙ: Они и были в Москве и пробиваются.

ШЕЛЕСТ: А, они москвичи!

МИТРОФАНОВА: Мне не понравился знаешь какой звучок? Вот эти искусственные трубы. Или это настоящие? Это на клавишах, да, вы делаете?

КРИСТОВСКИЙ: Это какой-то саксофон был.

МИТРОФАНОВА: Вот это меня чуть-чуть напрягло.

КРИСТОВСКИЙ: Там вообще на этом месте была труба. Не знаю, мне Сережа дал последнюю версию, чего-то он там переделал.

МИТРОФАНОВА: Перемудрил.

КРИСТОВСКИЙ: Перемудрил, да.

ШЕЛЕСТ: Переделайте обратно.

МИТРОФАНОВА: Сережу мы еще поймаем твоего.

КРИСТОВСКИЙ: Это не конечная версия, надо что-то поменять.

ШЕЛЕСТ: И как вы их продюсируете?

КРИСТОВСКИЙ: Как? Вот так, приходим к вам и продюсируем.

ШЕЛЕСТ: А, толкаете! Мы говорим: "Давайте вашу музыку", а вы нам – другую.

КРИСТОВСКИЙ: Да. И говорим, что есть такая группа "Досвидос". Теперь вы будете знать.

ШЕЛЕСТ: Прекрасно, друзья! Вот здесь спрашивают: «А где же можно увидеть этих "Досвидос"?»

МИТРОФАНОВА: Слушай, а после фильма теперь Кристовский Вова станет известным актером, и они "братьями Люмьер" будут. Я им новую кличку придумала.

КРИСТОВСКИЙ: "Досвидос" можно увидеть…

ШЕЛЕСТ: Они вас разогревают где-нибудь?

КРИСТОВСКИЙ: …на концертах в клубах, мы будем устраивать их концертики. Следите за рекламой.

ШЕЛЕСТ: А в Интернете где-то? У них что-то есть уже? Видео какое-нибудь?

КРИСТОВСКИЙ: В Интернете есть, конечно. Мы сняли клип на песню "Громкоговорители". Причем такая новаторская идея была использована: весь клип делали из картона, то есть такая картонная мультипликация.

ШЕЛЕСТ: То есть парней мы не увидим там.

МИТРОФАНОВА: А там была машина, поезд? Ехало все?

КРИСТОВСКИЙ: Да, да.

МИТРОФАНОВА: Это дядя Петя мой снимал.

КРИСТОВСКИЙ: Да ты что!

МИТРОФАНОВА: Черненький такой. Петя Братерский.

КРИСТОВСКИЙ: Серьезно, что ли?

МИТРОФАНОВА: Конечно!

КРИСТОВСКИЙ: Так ты ж крестная!

ШЕЛЕСТ: «Молодые таланты, молодые таланты!» А у них вон какие воротилы за спиной стоят!

МИТРОФАНОВА: Давай тысячу евро сверху за мои страдания. Они две ночи там шуровали.

КРИСТОВСКИЙ: Серьезно, что ли?

МИТРОФАНОВА: Конечно.

КРИСТОВСКИЙ: А я думаю, куда у меня объектив один пропал?

МИТРОФАНОВА: Нет, это мы не брали. Клип отличный, кстати.

КРИСТОВСКИЙ: Офигенный. Вот так вот! Так что давай, рекламируй!

МИТРОФАНОВА: Все судьбы слились. Жуткое дело.

ШЕЛЕСТ: Так. «А хватает ли времени на "Uma2rmaH"? – спрашивает Евгений. – И когда ждать музновинок?»

МИТРОФАНОВА: Ума Турман беременна.

КРИСТОВСКИЙ: Как раз сейчас, между прочим.

МИТРОФАНОВА: Конечно.

ШЕЛЕСТ: Вы виноваты? Кто виноват?

КРИСТОВСКИЙ: У меня есть алиби. В общем, "Uma2rmaH" работает над собой. Мы как раз сейчас планируем сделать какой-то новый музыкальный формат с привлечением музыкантов или классических, или джазовых и снять какое-нибудь очень необычное видео. Вот есть такая идея. Я думаю, этим летом мы это провернем. Еще есть идея… Я скоро еду на Кубу на майские праздники…

МИТРОФАНОВА: Слушай, может, тебе уже хватит?

КРИСТОВСКИЙ: У меня есть песня "Последний бой Че Гевары". Вот. А так как там снимается кино (наши друзья опять же снимают), есть идея с местными музыкантами, с кубинцами сыграть эту песню, ну, просто чтобы они разучили, и снять такой клип на Кубе, чтобы играли кубинцы, а я спою песню "Последний бой Че Гевары". Надеюсь, получится. Посмотрим.

МИТРОФАНОВА: Странно, конечно. А зачем ты туда едешь?

КРИСТОВСКИЙ: Да я вообще там никогда не был. Ты что? Это моя мечта. Я, представляешь, до сих пор не был на Кубе.

ШЕЛЕСТ: Я тоже.

МИТРОФАНОВА: Я тоже.

КРИСТОВСКИЙ: Но вам-то зачем туда?

ШЕЛЕСТ: Действительно.

МИТРОФАНОВА: Действительно, у нас есть мужья.

КРИСТОВСКИЙ: Вы в Турцию езжайте.

ШЕЛЕСТ: К аниматорам?

МИТРОФАНОВА: К немецким.

ШЕЛЕСТ: Какой ужас! Ладно. У тебя так много увлечений: и мотоциклы, и парусным спортом ты немножко увлечен.

МИТРОФАНОВА: А жена вообще как себя чувствует?

КРИСТОВСКИЙ: А жена вообще не знаю где. Где ее носит?

ШЕЛЕСТ: Я к тому, что многие стенают, что ни на что не хватает времени, музыка все отнимает. А у тебя, я смотрю, хватает.

КРИСТОВСКИЙ: А у меня на все хватает времени.

МИТРОФАНОВА: Да это у Хворостовского: музыка, музыка…

ШЕЛЕСТ: У Хворостовского на четыре года вперед уже все расписано. У вас не так?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, классические музыканты – у них очень жесткий график. Я просто знаком с Денисом Мацуевым, у них на несколько лет действительно расписано.

МИТРОФАНОВА: Им, говорят, перед ответственным концертом ничего нельзя.

КРИСТОВСКИЙ: Слушай, но это жуткое, мне кажется, уже попадание в какую-то матрицу, в мясорубку. Мне кажется, от этого можно сойти с ума. Представляешь, постоянно у тебя одно и то же. Каждый день тебе надо садиться за рояль. Пускай это прекрасные какие-нибудь произведения, но, мне кажется, уже…

МИТРОФАНОВА: Подожди, а "Роллинг стоунз" уже 40 лет одно и то же играют.

КРИСТОВСКИЙ: Не знаю, надо делать какие-то, мне кажется, паузы, промежутки.

ШЕЛЕСТ: Но у "Роллинг стоунз" хотя бы костюмы цветные, а то все смокинг, смокинг, смокинг.

КРИСТОВСКИЙ: Они посвободнее как-то, "Роллинг стоунз".

МИТРОФАНОВА: Согласна.

ШЕЛЕСТ: "Владимир, и все же, какие трюки вам не позволили выполнять на съемках и пригласили каскадеров?" – Елена интересуется, переживает за вас.

КРИСТОВСКИЙ: А все нам позволили выполнять. Мы все делали сами.

ШЕЛЕСТ: То есть каскадеров зря приглашали?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, каскадеры участвовали в любом случае, потому что там были массовые драки, где, собственно, били каскадеров наших несчастных. Сергей Бадюк их избивал. Вот.

ШЕЛЕСТ: А тебя никто не дублировал, ты все сам выполнял?

КРИСТОВСКИЙ: Меня не дублировали, да. Я прыгал из окна сам. Правда, каскадеры там сначала прыгали сами, смотрели, все ли хорошо, никто ли не поранился. А потом уже в кадре прыгал я.

ШЕЛЕСТ: Ничего себе! Какой это был этаж?

КРИСТОВСКИЙ: Двенадцатый, разумеется. Нет, я шучу, конечно. Я прыгал со второго этажа коттеджа.

ШЕЛЕСТ: Но все равно страшно.

КРИСТОВСКИЙ: Он был высоким, этот коттедж.

МИТРОФАНОВА: Слушай, а вдруг посмотрят наши критики, хотя бы тот же самый Долин, и напишет: "Это невозможно смотреть!"

ШЕЛЕСТ: "Пусть Кристовский лучше поет песни!"

МИТРОФАНОВА: Да, каждый должен заниматься своим делом. Ты не готов психологически?

ШЕЛЕСТ: Не страшно тебе?

КРИСТОВСКИЙ: Не знаю, мне вообще не страшно. Я так счастлив, что выходит это кино. В любом случае у меня останется на всю жизнь иллюстрация какая-то моей жизни.

МИТРОФАНОВА: Летней, пьяной.

КРИСТОВСКИЙ: Да. Вообще все, что со мной происходило, уже осталось где-то на пленке.

ШЕЛЕСТ: А ты видел уже смонтированный фильм?

КРИСТОВСКИЙ: Я видел с черновым звуком. Более-менее, скажем так, предмонтаж.

ШЕЛЕСТ: И тебе понравилось?

КРИСТОВСКИЙ: Я на самом деле очень критически отношусь и к своим музыкальным работам, и тем более к фильмам…

МИТРОФАНОВА: Действительно. Кроме песни "Проститься" песен-то и нет больше.

КРИСТОВСКИЙ: Да, я даже удивился. Я ожидал, что будет хуже. Я удивился, думаю: ничего себе, отлично как-то получилось. Ну, не знаю, посмотрим еще с чистовым звуком. Он же должен еще лучше стать.

ШЕЛЕСТ: Еще и песня зазвучит. Еще и почистят, наверное, в фотошопе, кубики на животе пририсуют.

КРИСТОВСКИЙ: Кубики на животе и так есть!

МИТРОФАНОВА: Нечаянно я посмотрела на моего любимейшего Шнура в сериале. Вот все люблю, что он делает, что он говорит, все. Но это мне не понравилось! Вот честное пионерское. Он как не в своей тарелке. Или это мое личное ощущение? Ты не смотрел?

КРИСТОВСКИЙ: Я видел фрагмент тоже. "Детка". Я видел фрагмент, но мне тоже показалось, что как-то он не очень…

МИТРОФАНОВА: Да, он как стеклянный, оловянный, деревянный актер такой.

ШЕЛЕСТ: Выпить, может, не дали на съемочной площадке?

МИТРОФАНОВА: Нет. Он объяснил это тем, что это был новый опыт для него и он с удовольствием им воспользовался. Наверное, да.

КРИСТОВСКИЙ: Почему нет? С другой стороны, надо же с чего-то начинать. Да и деньги зарабатывать нормально.

МИТРОФАНОВА: Вот оно, золотое правило шоу-бизнеса.

ШЕЛЕСТ: Много денег на этом фильме?

КРИСТОВСКИЙ: Конечно, заработал. Что ж, я бесплатно снимался?

ШЕЛЕСТ: У тебя стандартный гонорар, и ты в съемочный день…

КРИСТОВСКИЙ: Да, обычный съемочный день стоит определенных денег. Но мы договорились на берегу, сколько это будет стоить. Потому что мое же время тоже очень дорого стоит.

ШЕЛЕСТ: Да, да. Я вот вчера смотрела, про Тарковского был документальный фильм (ему 80 лет исполнилось бы), как он снимал "Сталкера". Они снимали все лето. Снимали-снимали, у них оператор был. У них начались разногласия на площадке. Оператор периодически уезжал куда-то там веселиться, выпивать и так далее.

КРИСТОВСКИЙ: Наш человек.

ШЕЛЕСТ: Приезжал, соответственно, с похмелья, криво наводил фокус. И в результате, когда проявили пленку… Все лето они снимали, представляете? Проявили пленку – полный брак.

КРИСТОВСКИЙ: Да, я слышал.

ШЕЛЕСТ: И они все это следующим летом переснимали. Вот в Советском Союзе фильм снимали, понимаешь? Брак – ну ладно, давайте еще бюджетик. И еще поснимали. Но он уже получился немножко другой.

КРИСТОВСКИЙ: А знаешь, как он это объяснил? Он сказал, что этот фильм вообще двухсерийный, дайте на вторую серию. Ему дали на вторую серию, и он снял то, что было забраковано.

ШЕЛЕСТ: Так он еще и хитрый был! Смотри-ка! Помимо того, что гениальный.

КРИСТОВСКИЙ: А как? По-другому ничего не снимешь в Советском Союзе. Там надо было хитрить.

ШЕЛЕСТ: Да, согласна.

МИТРОФАНОВА: Ребята, я вот что думаю: можно я пойду?

КРИСТОВСКИЙ: Иди. Мы тебе сами хотели предложить с Олей.

ШЕЛЕСТ: Хотя бы до песни посидела ради приличия.

МИТРОФАНОВА: А что, песня через две минуты будет. Опять "Uma2rmaH" слушать?

ШЕЛЕСТ: Конечно. Или "Досвидос"?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, давайте "Uma2rmaH" не будем. Все знают "Uma2rmaH".

МИТРОФАНОВА: Но у тебя хоть одна любимая песня есть группы "Uma2rmaH"?

КРИСТОВСКИЙ: При чем тут "Uma2rmaH"?

МИТРОФАНОВА: Но ты же из "Uma2rmaH"!

КРИСТОВСКИЙ: Давайте "Досвидос" еще послушаем. Дайте, в конце концов, дорогу молодым коллективам на радио! Кто клип будет снимать следующий?..

ШЕЛЕСТ: Оператор.

КРИСТОВСКИЙ: Я понял, я понял. И про тысячу евро – я все запомнил. Но вы вернете объектив, давай договоримся сразу.

МИТРОФАНОВА: На берегу договоримся.

ШЕЛЕСТ: А у меня муж режиссер, кстати, если что.

КРИСТОВСКИЙ: Я понял. Хорошо. В доле. Заряжай!

ШЕЛЕСТ: Группа "Досвидос" – это два брата. А как у них фамилия?

КРИСТОВСКИЙ: Я не знаю. Правда, не знаю.

ШЕЛЕСТ: Но ты же паспорта у них забрал. Посмотрел бы.

КРИСТОВСКИЙ: Я сейчас посмотрю. Они у меня с собой.

ШЕЛЕСТ: Да, Володя с братом Сергеем продюсируют эту замечательную группу. В общем, нам пока нравится. Не знаю, каким будет полноценный альбом, но слушается забавно.

КРИСТОВСКИЙ: Спасибо.

ШЕЛЕСТ: Ну, и много вопросов тебе тут всяких разных. Вот спрашивает Ирина из Волгограда: "И все-таки, а зачем вам это нужно? Что вы в этом находите помимо финансового интереса?" Имеется в виду участие в фильме.

КРИСТОВСКИЙ: О, нет, что вы! Мне кинематограф очень интересен. Мне, в принципе, очень интересно играть, и я мечтаю, конечно, в этом как-то развиваться. То есть я смотрю на актеров хороших, и у меня все время, знаешь, мысль: а я что, хуже? А почему я так не смогу? И я питаю надежду (может быть, это я себя обманываю) как-то научиться играть, чтобы потом впоследствии можно было сыграть что-то такое, что прямо ах! И все скажут: "Ничего себе сыграл!" Я вот мечтаю, конечно, в этом как-то расти.

ШЕЛЕСТ: А как расти и развиваться? Конкретно на съемочной площадке?

КРИСТОВСКИЙ: Естественно, сниматься, да.

ШЕЛЕСТ: То есть сниматься и на практике это постигать? Или, может быть, обучиться этому?

КРИСТОВСКИЙ: Мне сказали, что не надо учиться, потому что актеры, которые учатся, они некоторыми штампами выражают потом свои…

ШЕЛЕСТ: Это как, собственно, Соловьев просил Таню Друбич не поступать ни в какие театральные вузы. Запретил ей даже категорически, и у нее нет никакого образования.

КРИСТОВСКИЙ: Да. По сути дела, это работа самого с собой. То есть со своим эмоциональным настроением, как бы заставить себя…

ШЕЛЕСТ: Вот тут интересуется Алеша Попович: "Владимир, недавно 1 апреля было. Вас как-нибудь разыграли в этот день?"

КРИСТОВСКИЙ: Нет.

ШЕЛЕСТ: У тебя же куча детей. Дети-то…

КРИСТОВСКИЙ: Совершенно. Никак меня никто не разыграл. Даже обидно. Никто даже не позвонил.

ШЕЛЕСТ: Ты знаешь, у меня вот это 1 апреля точно так же прошло. Я сама столько розыгрышей придумала, и 1 апреля я как-то все это пропустила. И мне никто не позвонил и ничего такого не сказал, что у тебя спина белая.

КРИСТОВСКИЙ: Видать, все так расстроены из-за погоды, что все какие-то невеселые.

ШЕЛЕСТ: Может быть, да. А 1 мая все проснутся.

КРИСТОВСКИЙ: Когда метель за окном, не шутится.

ШЕЛЕСТ: "Володя, а вы будете выступать в "Русском доме" на Олимпиаде в Лондоне? Вообще планируете ли посетить это спортивное событие?" – Варвара спрашивает.

КРИСТОВСКИЙ: Вообще у нас были такие планы, но конкретики пока нет, в каких числах. Мы с "Боско" ездим на все Олимпиады, как правило. Вот. И на эту Олимпиаду вроде бы тоже мы собирались.

ШЕЛЕСТ: Шел разговор. А какие тебя интересуют виды спорта, что пошел бы посмотреть?

КРИСТОВСКИЙ: Меня интересует бокс в основном из летних видов спорта. Из зимних – сноуборд. В принципе, на Олимпиадах закулисная жизнь очень веселая бывает.

ШЕЛЕСТ: Интереснее, чем сами спортивные мероприятия.

КРИСТОВСКИЙ: Да, потому что там есть своя специфика.

ШЕЛЕСТ: Ну да. А чем твои дети увлекаются? Вот твои увлечения – мотоциклы, яхты, сноуборд.

КРИСТОВСКИЙ: У меня старшая увлекается акробатикой и рисованием, а остальные…

ШЕЛЕСТ: Они как-то профильно занимаются, кружки всякие?

КРИСТОВСКИЙ: Да.

ШЕЛЕСТ: А вот так с папой съездить куда-то?

КРИСТОВСКИЙ: Что-то как-то…

ШЕЛЕСТ: Нет? На сноуборд никто не встал?

КРИСТОВСКИЙ: Нет, на сноуборд как же не встал, на сноуборд встал.

ШЕЛЕСТ: Все?

КРИСТОВСКИЙ: Встали.

ШЕЛЕСТ: Всех заставили.

КРИСТОВСКИЙ: Ну, старшая, по крайней мере. Даже одна средне-маленькая попробовала. Но в основном они едут прямо, маленькие, знаешь, как они едут отчаянно, они просто едут прямо, пока не упадут. Но, я думаю, на сноуборд я их поставлю в любом случае, просто там маленьких много, они еще пока на заднице любят кататься.

ШЕЛЕСТ: «Володя, скажите, пожалуйста, какой у вас мотоцикл? Я большой поклонник мототехники, у меня Yamaha». Олег пишет.

КРИСТОВСКИЙ: Олег, я очень рад за вас, Yamaha хороший мотоцикл.

ШЕЛЕСТ: Без иронии сейчас?

КРИСТОВСКИЙ: Конечно, без иронии. У меня у самого есть Yamaha, но, правда, у меня Yamaha Enduro, ну, спортивный мотоцикл Yamaha WR450, это просто для хулиганства в лесу, покататься по лесу. У меня есть Harley-Davidson Ultra Electra Glide, такой мотоцикл для выходного дня. И у меня есть кастом, построенный для меня Юрой Шифом на заказ, он называется Gustav Skippone. Ну, можно в Интернете посмотреть.

ШЕЛЕСТ: Юрий Шиф – это кто-то известный в узких кругах?

КРИСТОВСКИЙ: Юрий Шиф это легенда…

ШЕЛЕСТ: Мотолегенда.

КРИСТОВСКИЙ: Да, белорусского кастом-строения. Потому что…

ШЕЛЕСТ: Да ты что, в Белоруссии кастом-строение даже есть?

КРИСТОВСКИЙ: Единственный человек с постсоветского пространства, выигравший чемпионат мира по кастомайзингу в Америке.

ШЕЛЕСТ: Ничего себе!

КРИСТОВСКИЙ: Занял первое место. Это вообще немыслимо в принципе для граждан – выходцев из бывшего СССР. Вот этот человек это сделал.

ШЕЛЕСТ: Сделал, потом тебе мотоцикл сделал.

КРИСТОВСКИЙ: Он привез мне американский журнал, такой главный американский кастом-журнал, где два разворота с моим мотоциклом. Просто в подарок привез, потому что американцам мотоцикл понравился, и они о нем взяли интервью там…

ШЕЛЕСТ: О мотоциклах.

КРИСТОВСКИЙ: Да, о моем конкретно. У меня есть такой журнал, как реликвия.

ШЕЛЕСТ: Слушай, у тебя есть фильм, есть журнал с мотоциклом…

КРИСТОВСКИЙ: Да. Я несколько мотоциклов продал, хотел поменять немного парк, и сейчас жду со дня на день Ducati Multistrada новый, он должен в середине апреля прилететь. Это такой повседневный мотоцикл, чтобы ездить на нем…

ШЕЛЕСТ: Где же ты все это хранишь?

КРИСТОВСКИЙ: У меня большой гараж, который забит всяким барахлом.

ШЕЛЕСТ: Это хорошо. Спасибо большое.

КРИСТОВСКИЙ: До свидания, друзья.