Маяк. Москва 10.04.2012 - Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника

С июля 2010 года в России действует закон "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)". Однако люди не прибегают к этой процедуре, потому что до сих пор не в курсе: еще до суда можно решить спор о налоге или трудовой конфликт. Впрочем, эксперты отмечают, что многие просто не хотят прибегать к услугам медиаторов – якобы посредники только мешают делу. Кроме того, на юридическом рынке есть арбитражные суды. Будут ли востребованы медиативные процедуры москвичами? Ведущая Елена Щедрунова узнала мнение члена совета партнерства "Альянс профессиональных медиаторов" Ольги Юрьевны Родягиной и члена Альянса профессиональных медиаторов Фатимы Владимировны Докшукиной.

ВЕДУЩИЙ: Гость программы - член совета некоммерческого партнерства "Альянс профессиональных медиаторов" Ольга Юрьевна Родягина и член Альянса профессиональных медиаторов Фатима Владимировна Докшукина. Давайте для начала расскажем слушателям, кто такие медиаторы. Я представляю, понимая значение этого слова. Но я думаю, что многие вообще впервые сегодня это слово услышат. Ольга, начинайте.

РОДЯГИНА: Да, действительно. Термин "медиация" совершенно недавно в рамках правового поля вошел в нашу жизнь.

ВЕДУЩИЙ: Недавно - это когда?

РОДЯГИНА: С 1 января 2011 года вступил в действие закон о той самой альтернативной процедуре медиации с участием того самого медиатора-посредника. То есть классическое понимание этого слова, по-русски говоря, это посредник. Но в медиации этот посредник – независимое, нейтральное лицо и беспристрастное, которое при участии сторон содействует сторонам в принятии ими взаимоприемлемого решения по их конфликту или спору.

ВЕДУЩИЙ: В данном случае мы говорим о юридических спорах и юридических конфликтах?

РОДЯГИНА: Совершенно верно. Мы говорим о правовых спорах, а на сегодняшний день законы медиации регулируют именно сферу гражданских правовых споров, где может быть применена данная процедура.

ВЕДУЩИЙ: Значит, медиатор - это юрист прежде всего, но его нельзя отнести, например, к адвокатам, я правильно понимаю, это разные вещи?

РОДЯГИНА: Вы знаете, дело в том, что рассмотрению медиатора подлежат споры именно правового характера, но тем не менее фигура медиатора, она многогранна. Это не обязательно юрист. Но, конечно, на сегодняшний день, учитывая, что институт новый, человек, который занимается таким видом посредничества, он должен, конечно же, быть юридически подкован, но при этом это должен быть еще и психолог, и экономист. Моя точка зрения такова. Это такой человек с опытом, соответственно с многогранным образованием, который может рассмотреть конфликт в данной сфере, проверить его на соответствие закону и в то же время как психолог отрегулировать этот конфликт.

ВЕДУЩИЙ: Ну, то есть заставить людей все-таки хотя бы сесть за стол переговоров, хотя бы посмотреть друг другу в глаза и друг друга услышать.

РОДЯГИНА: Обязательно.

ВЕДУЩИЙ: Что зачастую очень сложно сделать. Обрисуйте примерный круг дел, которыми занимаются медиаторы, в каких случаях имеет смысл их приглашать?

РОДЯГИНА: На сегодняшний день - это сфера гражданско-правовых споров.

ВЕДУЩИЙ: Но не все понимают, что такое гражданско-правовые споры.

РОДЯГИНА: Хорошо, поясню. Как правило, это семейные споры. Это то, что социально на сегодняшний день необходимо просто. Это жилищные споры; это споры трудовые, но здесь индивидуальный трудовой спор имеется в виду, то есть непосредственно спор между работодателем и работником; и это экономические споры, которые также находятся в сфере гражданской юрисдикции, это споры, например, между организациями, юридическими лицами, то есть по поводу бизнес-конфликтов.

ВЕДУЩИЙ: То есть речь идет не только о частных лицах, но и юридических тоже? Это все-таки широкая сфера деятельности?

РОДЯГИНА: Сфера широкая, да, в рамках именно гражданских правоотношений, то есть не уголовных, подчеркиваю, а гражданских.

ВЕДУЩИЙ: То есть это, я так понимаю, супруги, это соседи?

РОДЯГИНА: Это работники и работодатели, это соседи.

ВЕДУЩИЙ: Насколько востребована эта процедура сейчас?

РОДЯГИНА: Востребованность ее определяется, наверное…

ВЕДУЩИЙ: Тем, что о ней мало кто знает.

РОДЯГИНА: Да. Это во-первых, к сожалению. Закон действует год, то есть с января 2011 года, уже больше года прошло. Но тем не менее, несмотря на то, что он принят не так давно, хотелось бы, конечно, чтобы информационно эта тема освещалась более широко. Поэтому благодарим вас за приглашение сегодня в студию, чтобы поговорить на эту тему. Но тем не менее граждане уже готовы и по семейным спорам пытаются обращаться именно за урегулированием без суда этих вопросов.

ВЕДУЩИЙ: Фатима, скажите, пожалуйста, что касается семейных дел, с чем чаще всего приходят? В каких случаях имеет смысл приходить и договариваться?

ДОКШУКИНА: Ну, семейные дела обычно привязаны именно к тем конфликтам, которые чаще всего в семьях возникают. Это взаимоотношения супругов, безусловно.

ВЕДУЩИЙ: Это материальные взаимоотношения или не только?

ДОКШУКИНА: Это и по жилищному вопросу, это и по отношению к детям, по отношению к образованию детей, по отношению к будущему детей. Если это уже разведенная семья, по отношению к тому, где, с кем будут жить дети, сколько времени они будут проводить с каждым из супругов, порядок определения этого общения. Это могут быть споры не только между супругами, мы же знаем, что большинство наших семей живут с родителями. У нас были и такие прецеденты, когда сложные отношения со старшим поколением, когда живут вместе три поколения и возникают конфликты: мать - взрослый ребенок, бабушка - ребенок. То есть всевозможные варианты семейных отношений: братья, сестры, сводные. Это все кажется очень далеким от нас, но тем не менее, когда начинаешь работать, понимаешь, что это все рядом, близко.

ВЕДУЩИЙ: А можно какой-то конкретный пример? Вы можете какую-то историю рассказать, не называя, естественно, фамилий?

ДОКШУКИНА: Это один из принципов медиации - полная конфиденциальность. Мы не можем, естественно, ссылаться на конкретные случаи, но, например, очень распространенная ситуация - разведенные родители, которым сложно поддерживать нормальные, эмоционально ровные отношения, которые оба хотят общаться с ребенком, оба определять его жизнь, влиять на обучение, на образование, времяпрепровождение. И вот родители не могут определить…

ВЕДУЩИЙ: Они не могут найти общий язык.

ДОКШУКИНА: Не могут найти общий язык, не могут определить, кто сколько должен общаться, даже при том, что судебно это было урегулировано. То есть продолжается спор. Даже при том, что суд вынес постановление, что родитель А общается столько-то часов, а родитель Б - столько-то часов, тем не менее конфликты продолжаются и продолжаются годами.

ВЕДУЩИЙ: И получается, что народ вместо того, чтобы идти к судебным приставам, обеспечивая выполнение решения суда, идет к медиаторам, я так понимаю, зачастую это эффективнее бывает?

ДОКШУКИНА: Совершенно верно. Поскольку решение, принятое в медиации, оно предусматривает… Вот если вы приходите в суд, суд удовлетворяет только ваши исковые требования, только. За пределы исковых требований он не выходит. На медиации вы можете принимать решения по любому вопросу, вплоть до одежды, вплоть до того, в какое время будет ребенок вставать и ложиться, и так далее.

ВЕДУЩИЙ: Но это фиксируется?

ДОКШУКИНА: Это фиксируется. В результате медиации подписывается медиативное соглашение, которое имеет силу договора. Кроме того, что оно имеет силу договора, все-таки медиация базируется на добросовестности, родители или стороны принимают решение совместно, и, значит, они оба ответственны за то, что они приняли. Медиатор не участвует в выработке решения, он только регулирует.

ВЕДУЩИЙ: Ну, он, видимо, регулирует, но и оформляет, типа стенографистом работает? Я утрирую, конечно, вы же понимаете.

ДОКШУКИНА: Нет, даже формулировки прописываются самими сторонами.

ВЕДУЩИЙ: Стороны сказали, а медиатор просто записывает, да?

ДОКШУКИНА: Медиатор записывает, еще раз проверяет правильность формулировок, уточняет согласие с каждым словом формулировки, и только тогда принимается медиативное соглашение.

ВЕДУЩИЙ: А что грозит тем людям, кто нарушит это медиативное соглашение, этот медиативный договор, последствия-то какие? Я понимаю, что последствия - возвращение к плохим отношениям. А какие-то юридические последствия влечет нарушение такого договора?

РОДЯГИНА: Во-первых, мы уже говорили, что медиация - это процедура добровольная от начала и до конца. Никого принудить нельзя. И в том, в общем-то, и фокус заключается, потому что, если стороны идут в суд, они заблаговременно знают о том, что будет принято решение, будет принято оно судом. И какая-то из сторон неизбежно проигрывает. На медиацию люди мотивированы по-другому. Они приходят туда добровольно, договариваясь, что их волнует и что их интересует. И соответственно, если они мотивированы разрешить свой конфликт, даже, допустим, если брать на примере семейной медиации, то они знают, что им в любом случае придется договариваться о том, как, например, общаться с ребенком, или о разделе имущества того же самого. Они готовы к тому, чтобы его исполнять. Они мотивированы на то, чтобы прийти и заключить медиативное соглашение в соответствии со своими интересами, не придав этому конфликту открытость и публичность, как происходит в суде, - эта процедура конфиденциальная. Поэтому они садятся за стол переговоров и договариваются на таких взаимовыгодных условиях, что это получается взаимоприемлемое решение. Взаимоприемлемость гарантирует то, что стороны мотивированы его исполнять.

ВЕДУЩИЙ: Ну да, они заранее готовы до чего-то договориться и потом это соглашение исполнять, потому что в суд иногда просто насильно приводят.

РОДЯГИНА: Принудительно, конечно.

ВЕДУЩИЙ: А тут как бы должна быть добровольность с обеих сторон.

РОДЯГИНА: Тут стороны исходят из своих выгод.

ВЕДУЩИЙ: Вопрос, как долго идет процедура переговоров? Вот самая короткая, Фатима, из вашей практики и самая длительная?

ДОКШУКИНА: Ну, самая короткая - обычно бизнес-переговоры, где конфликт носит все-таки характер спора по предмету.

РОДЯГИНА: Он не личностный.

ДОКШУКИНА: Где более ориентированы люди на разрешение спора именно.

ВЕДУЩИЙ: С материальными потерями, я так думаю, материальными.

ДОКШУКИНА: Здесь возможно договориться и за, наверное, две сессии. Конечно, сложные споры, где есть третьи лица, где много заинтересованных, где конфликт тянется очень давно и очень сильная эмоциональная составляющая конфликта, быстро урегулировать нельзя. Но все-таки оптимально - это три-четыре встречи, не считая подготовительного этапа.

ВЕДУЩИЙ: А что такое подготовительный этап?

ДОКШУКИНА: Значит, подготовительный этап. Люди обращаются к нам с заявкой о проведении процедуры. Это должна быть добровольная, двусторонняя заявка. Поэтому, если пришла только одна сторона, мы должны приложить все усилия, чтобы и вторую сторону привлечь и убедить. По результатам первоначальной встречи подписывается медиационное соглашение о проведении этой процедуры, что стороны согласны принимать участие без давления. Дальше мы рассматриваем документы предъявленные, потому что мы не просто личностные споры расследуем, мы все-таки…

ВЕДУЩИЙ: Юридический аспект этих споров.

ДОКШУКИНА: Да. Юридический аспект. Поэтому любые документы, которые есть у сторон, для нас имеют значение. Но мы их не рассматриваем в судебном ключе. Нам не нужны доказательства, нам не нужны аргументы. Мы просто рассматриваем их в предметном, содержательном ключе. В целом на медиацию по закону отводится от 30 до 180 дней.

ВЕДУЩИЙ: Ну, от месяца до полугода.

ДОКШУКИНА: До полугода, да. Оптимально, конечно (медиация не может затягиваться бесконечно, иначе это спор бесконечный), оптимально - это месяц.

ВЕДУЩИЙ: Мы уже обрисовали какие-то основные вещи, касающиеся медиации. Медиатор - посредник, медиатор - переговорщик, как хотите называйте.

РОДЯГИНА: Независимый посредник.

ВЕДУЩИЙ: Независимый посредник, да. Мы уже сказали, что стороны, которые участвуют в переговорах, они абсолютно равны в своих правах и никто не является стороной-заявителем и стороной потерпевшей.

РОДЯГИНА: Отношения подчинения отсутствуют.

ВЕДУЩИЙ: Да, абсолютно. Вот кто-то послушал нас сегодня и решил, что нужно ему все-таки вот таким образом разрешить тот спор, который, может быть, длится уже годами. Что человек должен сделать? Опишите его маршрут, те документы (если они нужны, конечно), которые он должен принести с собой на первую встречу с медиатором. Ольга Родягина.

РОДЯГИНА: Смотрите, как вообще инициируется процедура. В идеале обе стороны, которые пришли к мнению о том, что не надо идти в суд, а давай договоримся, сядем за стол переговоров, они могут инициировать эту процедуру вместе.

ВЕДУЩИЙ: Правда, у многих возникнет вопрос. Если они уже поняли, что им можно договориться, то зачем еще какой-то посредник?

РОДЯГИНА: Дело в том, что это будут не просто переговоры. Им важно, чтобы была создана атмосфера, чтобы участвовало это независимое лицо, которое могло бы их направлять, то есть управлять этой процедурой так, чтобы они в рамках того, что они хотят, всё получили и соответственно зафиксировали это надлежащим образом. Не зря все же на сегодняшний день уже принят закон о медиации. То есть именно легитимный способ. Не просто, допустим, подкрепить протоколом совместных действий ведение простых переговоров, например, в бизнес-проекте, между какими-то контрагентами, а именно зафиксировать это и придать таким образом этой процедуре законную силу, при этом не посещая судебные инстанции.

Но это в идеале. А так, в общем-то, процедура, как правило, инициируется одной из конфликтующих сторон. Вот здесь как раз и ответ, зачем посредник. Смотрите, одна из конфликтующих сторон обращается в организацию, которая обеспечивает проведение этой процедуры с назначением медиатора либо с возможностью выбора сторонами того посредника, с которым они хотели бы провести данную процедуру. После того как обращается одна из сторон, соответственно со второй стороной связывается уже именно сам посредник и говорит о том, что поступило предложение провести данную процедуру. И организовывает этот процесс.

ВЕДУЩИЙ: Тот, кто первым приходит, он просто обрисовывает ситуацию, без документов и без всего, или он все-таки некие документы приносит?

РОДЯГИНА: По желанию. То есть первоначально это всегда консультации, потому что, несмотря на то, что гражданско-правовая сфера у нас огромная: гражданские споры между юридическими лицами, между физическими лицами, гражданами, - тем не менее каждый человек, обращаясь за помощью, может представить информацию сразу полностью, то есть подкрепить юридическими документами, особенно если конфликт или спор уже рассматривался в суде, соответственно, уже есть или решение, или какие-то предварительные документы. Либо, если это семейный, например, конфликт, он просто приходит и рассказывает, что я могу вообще в этом случае сделать и что мне для этого нужно. То есть это все индивидуально, сфера очень широкая. И в каждом конкретном случае всегда есть свои варианты.

ВЕДУЩИЙ: Но главное, обратите внимание, если вы не можете договориться со своим партнером по спору - вот я буду называть «партнер по спору», хотя звучит несколько странно, - если вы не можете договориться, более того, вы, может быть, в настолько плохих отношениях с этой второй стороной, что даже говорить с ней не хотите, пожалуйста, вы имеете возможность обратиться ко второй стороне через посредника. То есть вам не нужно поступаться собственной гордостью и звонить первым, это сделает за вас посредник. Это уже большой плюс. Теперь, для того чтобы наши слушатели поняли все-таки, как вообще проходят подобные дела, давайте попробуем нарисовать картинку какого-то совершенно конкретного дела. Фатима, давайте вы расскажете. Итак, давайте про семейные разборки.

ДОКШУКИНА: Ну, давайте остановимся на семейных, это самый легкий разбор полетов - семейный, это понятно всем радиослушателям, во всяком случае. Естественно, мы уже сказали, что медиация - это переговоры. То есть, если говорить житейски, это беседа. Здесь нет судебного процесса, здесь нет представителей сторон, здесь есть беседа равносторонних, равноправных участников. И медиатор в этом смысле тоже не является ни арбитром, ни судьей, не оценивает, он является компетентным человеком, который может разрешить спор. Здесь имеет значение всё: стол, за который мы их усаживаем, комната, в которой они находятся, позиция, в которую мы их усаживаем, - всё, вплоть до цвета мебели, вплоть до цвета обоев и так далее. То есть всё должно создавать благоприятную атмосферу, которая снимает напряжение. И медиатор, человек, владеющий психологическими, социологическими приемами, видя стороны, понимает, как правильно начинать разговор с этими сторонами. То есть это все протекает в форме беседы.

Первый этап. Естественно, каждая сторона должна иметь возможность рассказать о своей позиции. Она имеет право высказать всё: свои эмоции, свои переживания, свои критические оценки.

ВЕДУЩИЙ: Это в крик не переходит?

ДОКШУКИНА: К сожалению, естественно, это может перейти и в крик. Но при этом мы все-таки понимаем, что каждая сторона должна иметь возможность высказаться. По процедуре мы оговариваем - что очень важно, - по предварительной процедуре мы сразу оговариваем, что никаких оскорблений, никакой агрессии, никаких унижений, давления…

ВЕДУЩИЙ: А вот не сдержался человек, вышел из себя и понес на другую сторону. Вы что, сразу прекращаете сеанс?

ДОКШУКИНА: Нет, конечно. С эмоциями надо работать.

ВЕДУЩИЙ: Вы говорите: валерьяночки выпейте?

ДОКШУКИНА: Ну, в каком-то смысле, можно сказать, да. Мы такие методики выбираем, в общем, в виде валерьяночки. Есть масса психологических методов, которые помогают нивелировать взрыв эмоций, помогают выпустить пар.

ВЕДУЩИЙ: В том числе и агрессию вот эту?

ДОКШУКИНА: И работа по процедуре очень этому помогает. Когда на первом этапе люди сами вырабатывают процедуру: сколько будет встреч, о чем будем говорить, в каком порядке будем рассматривать. То есть нужно, как говорят американцы, получить как можно больше «да», найти те самые интересы, которые эти две стороны сближают. Если мы говорим о семейном споре, стороны обвиняют друг друга, что плохо ухаживают за ребенком, мало уделяют времени, но все-таки основной их интерес в ребенке. Вот давайте говорить про ребенка. Здесь, конечно, умение, такт медиатора…

ВЕДУЩИЙ: Какой-то конкретный пример можно?

ДОКШУКИНА: Ну, опять же, возвращаясь к конфиденциальности, не хотелось бы давать отсылки к реальным, конкретным примерам, но могу сказать, что у нас был опыт успешного разрешения. Был большой семейный конфликт между двумя братьями, у которых уже были семьи. Более того, один брат, к сожалению, был уже умерший, но у него оставалась семья. И был очень сложный многосторонний конфликт, который невозможно было в суде рассмотреть.

ВЕДУЩИЙ: А в чем конфликт был?

ДОКШУКИНА: Конфликт был в том, что пытались разделить загородный дом, который оставили родители.

ВЕДУЩИЙ: То есть делили наследство, давайте так скажем.

ДОКШУКИНА: Делили наследство, да. Один из братьев был заинтересован в сохранении полностью загородного дома. У него маленькие дети, нездоровые, ему нужен был загородный дом. Семья второго брата этим домом не интересовалась, не хотела иметь дом. И тем не менее нам удалось понять интересы каждой стороны, хотя все пришли со своей позицией: я хочу продавать, я не хочу продавать. Конфликт только кажется таким простым и очевидным. Это был долгий конфликт, долгие годы накапливался. И вот мы вместе от позиции приходим к интересам, от слова «позиция» мы приходим к слову «интересы». А интерес оказался в том, что семья второго брата хотела оплачивать обучение ребенка. Там были взрослые дети. Им нужны были деньги на обучение детей. И семье первого брата удалось решить этот вопрос. Они могли пользоваться загородным домом и выплачивать средства на обучение. Но это было многоэтапное…

ВЕДУЩИЙ: То есть дойти именно до этого было очень сложно, да?

ДОКШУКИНА: Не всегда стороны готовы делиться, даже несмотря на то, что это единая семья, не всегда стороны готовы осознать свои интересы, а тем более предъявить их другой стороне.

ВЕДУЩИЙ: Ольга, а вы нам расскажете, я так думаю, про бизнес-споры, потому что это тоже очень интересно?

РОДЯГИНА: Хотелось бы подчеркнуть, что у медиации вообще достаточно широкая сфера применения, несмотря на то, что недавно она вошла в нашу жизнь в правовом поле. Но тем не менее. Был конфликт, и уже спор рассматривался в суде между двумя юридическими лицами, достаточно крупными. Спорили они о том, что были заключены договоры подряда и поставки соответственно сырья. Я могу, в общем-то, сказать даже более подробно и привести этот пример в лицах, поскольку эта процедура проводилась, и участники этого спора сказали, что информацию можно не скрывать, не то что принцип конфиденциальности был нарушен, а с согласия сторон мы осветили эту процедуру, потому что изначально она уже была публична. То есть она началась с того, что каждая из сторон подала на другую в суд с требованием вернуть сырье и соответственно заплатить деньги, а с другой стороны - за недопоставку товара. Дело происходило в Ульяновской области. И то сырье, которое поставлялось одной организации другой, оно просто взлетело на воздух банально в результате взрыва пороха, то есть это то сырье, которое было поставлено, и соответственно возник конфликт сначала, а потом спор. Но, учитывая то, что это бизнес-спор, соответственно там не как в семейных делах, там нет такой обостренности, таких эмоций, и люди поняли, что договариваться в суде, наверное, нерационально, потому что одна из сторон все равно проиграет и будет принято решение в одну или в другую сторону. И исходя из того, что бизнес-конфликт и вообще бизнес-отношения подразумевают долгосрочную перспективу, людям неинтересно заканчивать отношения из-за какого-то спора конкретно по какой-то поставке. Им важно сохранить в дальнейшем отношения…

ВЕДУЩИЙ: Ну, бизнес-отношения, да.

РОДЯГИНА: Исходя из этого, здесь как раз стороны отходят от тех самых пресловутых позиций, которые они занимают в суде, и приходят именно к обсуждению тех интересов, на основе которых они могут свою деятельность продолжать в перспективе.

ВЕДУЩИЙ: То есть, предположим, в этой конкретной ситуации уступлю я, а в следующей конкретной ситуации уступишь ты, примерно вот так, да?

РОДЯГИНА: Совершенно верно. Мы сегодня договоримся, но мы в дальнейшем сохраним наши деловые отношения, ведь это важно. И соответственно после того, как они урегулировали спор, они продолжили эти отношения, подписали еще контракты.

ВЕДУЩИЙ: Фатима, вернемся к семейным спорам. Дети участвуют в подобных переговорах в качестве одной из сторон?

ДОКШУКИНА: У нас, к сожалению, на сегодняшний день, если уж быть до конца откровенными, опыт не такой огромный, чтобы сказать, что дети у нас реально приходили в медиацию, хотя всегда споры были по поводу детей. Есть представители детей. Это могут быть законные представители в виде бабушек, дедушек, дядей, племянников и так далее. Это могут быть и административные представители, у нас был такой прецедент.

ВЕДУЩИЙ: Социальные службы?

ДОКШУКИНА: Да, социальные службы выражали интересы детей. К сожалению, дети… Закон оговаривает, что в медиации участвуют дееспособные стороны, которые имеют право подписать договор.

ВЕДУЩИЙ: С 18 лет только, получается, да?

ДОКШУКИНА: Да.

ВЕДУЩИЙ: Это уже как бы не ребенок?

ДОКШУКИНА: Да, это уже не ребенок. Это уже вполне такой взрослый гражданин.

ВЕДУЩИЙ: Да, может избирать и быть избранным.

ДОКШУКИНА: Но в этом смысле любые детско-родительские отношения, они, тем не менее, продолжают существовать и дальше, родители остаются родителями, дети остаются детьми. Многие вопросы, конфликты, конечно, привязаны к жилью, привязаны к выбору дальнейшего пути: где учиться, кем работать, куда переезжать. Были у нас конфликты, связанные с тем, что люди хотели совместно в гражданском браке проживать на территории мамы, вот был такой у нас случай.

ВЕДУЩИЙ: А мама не хотела. Мама хотела сначала в ЗАГС, а потом уже к ней.

ДОКШУКИНА: Нет, мама не ставила условием ЗАГС.

ВЕДУЩИЙ: Ну, в общем, подразумевала.

ДОКШУКИНА: Да. Значит, мама хотела официальных, серьезных отношений. Девушка ей не казалась достойной того, чтобы ее привели в дом. Но тем не менее мы смогли разрешить и этот конфликт, поскольку единственный сын, и интерес мамы все-таки - сохранить отношения с сыном, а интерес сына - сохранить отношения с мамой.

ВЕДУЩИЙ: А интересы девушки?

ДОКШУКИНА: А интересы девушки - мы считали, что в данном конфликте она незаинтересованное лицо - сохранить отношения мамы и сына. Но предметом, к сожалению, стали отношения с этой девушкой. Но тем не менее мы смогли помочь в этой ситуации найти взаимоприемлемое решение. Это не всегда компромисс. Даже правильнее сказать, компромисс - это не лучшее решение. В англоязычной литературе это называется «двойной проигрыш» - компромисс, когда и вы, и другой уступаете, это двойной проигрыш. Медиация - это… На своем третьем этапе - это креативная работа, это мозговой штурм. И здесь роль медиатора тоже важна. Он наравне со сторонами может высказывать любые возможные решения конфликта. Они могут оказаться невероятными. И их надо обсуждать.

ВЕДУЩИЙ: Ну, особенно если учесть, что медиатор - это действительно человек со стороны, и он не вовлечен эмоционально в этот спор, зачастую он может действительно предложить решение, которое спорящим сторонам в голову никогда не приходит. Вы уже упомянули, что были случаи такие, когда социальные работники представляли интересы детей. Сейчас часто обсуждается, что забирают детей из семей. Социальные работники приходят, что-то им там не нравится, ребенка забирают из семьи при том, что есть общее понимание, что все-таки в семье, если уж она не совсем ужасна, детям лучше, чем в детском доме. Вот насколько это перспективное направление для медиации?

ДОКШУКИНА: Я считаю, что, конечно, на данном этапе вмешательство органов опеки не всегда оправдано, не всегда психологически правильно выстроено, зачастую оно носит формальный характер, и абсолютно с вами согласна, что в подавляющем большинстве случаев детям надо оставаться с родителями. И прежде, чем что-то административно принять, эту ситуацию надо в разных ракурсах рассмотреть. Я думаю, что это поле наше все-таки в большей степени, чем административное.

ВЕДУЩИЙ: Я надеюсь, что, может быть, в перспективе просто органы опеки обяжут таким образом принимать решения, через медиацию.

ДОКШУКИНА: Как обязательный этап, совершенно верно.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Меня зовут Тамара Алексеевна, которая вас всегда беспокоит, когда очень волнующий вопрос меня интересует. В данном случае меня сейчас заинтересовал. Скажите, пожалуйста, куда можно к вам обратиться, потому что очень, очень важный вопрос, и мне нужна третья сторона, чтобы помочь разрешить этот вопрос.

РОДЯГИНА: Тамара Алексеевна, я благодарю вас за звонок и сообщаю информацию, куда вы можете обратиться непосредственно к нам за получением хотя бы даже первичной консультации, потом мы с вами соответственно проведем встречу и решим. Телефоны: (495) 682-86-39, (495) 786-01-26.

ВЕДУЩИЙ: Теперь главное, цена вопроса. Консультации платные, бесплатные, сколько это стоит, Ольга?

РОДЯГИНА: На сегодняшний день мы не можем претендовать на то, что процедура медиации должна быть дорогой, просто потому, что на сегодняшний день ее мало знают, она - альтернатива суду, и люди не могут, не зная, что это, платить огромные деньги, это понятно. Что касается конкретных случаев процедуры медиации, то все начинается с консультации, когда одна из сторон (или две стороны) соответственно приходит, обращается.

ВЕДУЩИЙ: Она платная, эта консультация?

РОДЯГИНА: Консультация может быть и бесплатной, может быть совершенно символическая плата в рамках первичного консультирования, она не может быть дорогой априори. А что касается конкретного спора, это все уже решается опять же, и поскольку процедура от и до добровольная, то в этом принимают участие стороны спора, потому что они должны участвовать в этом вместе.

ВЕДУЩИЙ: То есть на самом деле и материальная сторона вопроса обсуждается в ходе переговоров, и можно начинать ее обсуждать уже в ходе первой консультации?

РОДЯГИНА: Конечно.

ВЕДУЩИЙ: Я благодарю наших гостей.