Разум и чувства "Профессионал"

КОВАЛЕВСКИЙ: У нас сегодня в гостях Николай Николаевич Дроздов. Здравствуйте, Николай Николаевич.

ДРОЗДОВ: Здравствуйте, дорогие друзья, здравствуйте, Максим, здравствуйте, Вера.

КУЗЬМИНА: Здравствуйте. У меня огромное количество вопросов.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот газета у тебя в руке.

КУЗЬМИНА: У меня газета, буквально на днях была в одном из кафе-ресторанов…

ДРОЗДОВ: Я газет не читаю.

КУЗЬМИНА: А я вам показываю вашу…

ДРОЗДОВ: Ну, дадите ее?

КУЗЬМИНА: Конечно, без проблем.

ДРОЗДОВ: Красотища.

КУЗЬМИНА: Единственное, я ее, конечно, потрепала, потому что вычитывала и подчеркивала из вашего интервью какие-то вещи для себя. Но я надеюсь, что ничего страшного в этом, хорошо?

ДРОЗДОВ: Да нет, давайте, дайте посмотрю.

КУЗЬМИНА: Пожалуйста.

ДРОЗДОВ: Буду зачитывать отрывки.

КУЗЬМИНА: Все, без подготовки придется, отдала я газету.

ДРОЗДОВ: Поехали, это уже эфир идет?

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, мы уже в эфире.

ДРОЗДОВ: Что же мы так треплемся без толку, давайте по делам. Ваши вопросы.

КОВАЛЕВСКИЙ: Давайте сразу про 17 мая.

ДРОЗДОВ: Да, 17 мая, четверг, после дождичка, концерт в Кремлевском Дворце, так и хочется сказать Съездов. Ну, мы привыкли.

КОВАЛЕВСКИЙ: И мне хочется, верите, нет?

ДРОЗДОВ: Ну, вот верите, ну, давайте хоть один съезд там проведем.

КУЗЬМИНА: Кто будет съезжаться и для чего?

ДРОЗДОВ: Вы знаете, прямо вот тут написано, а, тут убрали это с обложки, там написано самое главное, наискось в левом нижнем углу всех этих билбордов написано, что средства от вырученных билетов будут направлены на благотворительную программу «Вернем детям улыбку». Поэтому нужно собрать деньги на лечение детей, я курирую эту программу, с болезнями такими, как заячья губа, волчья пасть. Эти дети, которые так изуродованы от рождения, ну, ужас, конечно, как их жалко. И, когда они маленькие, родители их опекают, они даже не чувствуют, потом они начинают чувствовать, начинают замечать.

КОВАЛЕВСКИЙ: Конечно, когда он в социум попадает.

ДРОЗДОВ: Его боятся, с ним не дружат, с ним сидеть за партой не хотят, даже играют в детском саду уже не все, а уж в школе, а уж когда 13 лет начинается превращение в юношу, девушку, это не возможно. Надо до этого обязательно сделать операцию, а она довольно дорогостоящая, но ее великолепно проводит команда замечательного хирурга Владимира Алексеевича Виссарионова в институте пластической хирургии. Они сделали по нашим направлениям этого фонда уже почти 900, больше 890 операций. И вот стольких детей они вернули к жизни, к нормальной человеческой жизни. Они делали их красивыми, делали их такими, какими они должны быть по природе.

КОВАЛЕВСКИЙ: Наверное, дурацкий вопрос, а государство как обычно вообще не…?

ДРОЗДОВ: Ну, что считать обычным, в какое-то время это было, вообще благотворительность у нас считалась излишним делом, потому что все финансируется государством, и в тот период, довольно длительный, как вы знаете, считалось, что все должно делать государство, оно заботится, все институты государственные. Пусть эта забота была, может быть, не такой интенсивной, как вот мы сейчас можем себе позволить, но она была регулярной, и там были очереди, и денег ни с кого не брали. Но это было так давно, что сейчас, мне кажется, уже начнем сравнивать, обижаться.

КУЗЬМИНА: Ну, надо сказать большое спасибо.

ДРОЗДОВ: Ну, у нас, в нашем развитии России столько много плюсов, что сейчас вспоминать отдельно взятые минусы, сейчас мы…

КУЗЬМИНА: Надо сказать большое спасибо за Кремлевский Дворец, который предоставляет, правильно, 17 мая?

ДРОЗДОВ: Конечно, да, и артистам, которые согласились.

КОВАЛЕВСКИЙ: Что значит, предоставляет, он что, бесплатно предоставляет что ли?

КУЗЬМИНА: Нет, конечно.

ДРОЗДОВ: Ну, не совсем, да. Поэтому, если было бы так, что все сделали бесплатно, мы бы написали: все средства, вырученные от продажи билетов. Но насчет «все» не получается, конечно, естественно, надо заплатить аренду. Потом все службы Дворца (осветители, сантехники, рабочие, грузчики, шофера), мы не можем их призвать быть благотворителями, у них зарплата, у них семья, они работают на те средства, которые зарабатывают.

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, получается билеты, да?

ДРОЗДОВ: Да, билеты. Но почему билеты могут в данном случае сыграть свою большую роль, потому что артисты выступают бесплатно. Вот с артистами мы можем позволить.

КУЗЬМИНА: Ну, кстати говоря, вас поддержали самые известные люди в этой стране.

ДРОЗДОВ: Конечно, и они, во-первых, знают эту программу, они уже неоднократно у нас выступали, именно бесплатно, и удавалось так собирать деньги на операции. Ну, эти люди, понятно, не бедные, могут себе позволить один раз выступить бесплатно, если уверены, что деньги пойдут, куда надо. А они уверены в нас.

КУЗЬМИНА: Можно я перечислю тех, кто будет на концерте?

ДРОЗДОВ: Да, я могу сам. Хотите, я перечислю?

КУЗЬМИНА: Хотим.

ДРОЗДОВ: Иосиф Давыдович Кобзон, Юрий Антонов, Саша Буйнов, Коля Басков, Лариса Долина, Михаил Боярский, Максим Галкин там даже есть.

КУЗЬМИНА: Михаил Жванецкий.

КОВАЛЕВСКИЙ: Даже Максим Галкин?

ДРОЗДОВ: Ну, Михаил Михайлович вообще для меня подарок. Да вообще каждый из них для меня подарок.

КУЗЬМИНА: Лев Лещенко, Сергей Лазарев, Жанна Фриске, в общем, все. Вот, кстати, Александр Буйнов будет, Макс, тебе обязательно нужно сходить.

ДРОЗДОВ: Ну, Александр Буйнов потрясающий.

КОВАЛЕВСКИЙ: Потрясающий.

ДРОЗДОВ: Самое главное, что одно из первых его выступлений было у нас в передаче «В мире животных», я его помню, совсем молодой, пришел с овчаркой, у него была собака, и он говорит: давайте так сделаем. Я говорю: с удовольствием. И вот одна из его первых песен у нас была на передаче «В мире животных». Это было очень давно, лет 20, наверное, тому назад. Я понимаю, что он может даже вспомнит об этом. Вот я, по крайней мере, расскажу об этом в Кремлевском Дворце. Я понимаю, что мы небольшую ему прибавку к рейтингу дали, работящий человек, как он вкалывает, как он исполняет, ну, гигант. Ну, каждый из них, а Жанна Фриске, она два сезона плечом к плечу…

КУЗЬМИНА: Вместе с вами в «Последнем герое».

ДРОЗДОВ: Была в «Последнем герое». Понимаете, для меня это удовольствие, я не страдал от этого, ну, снижаешь вес, 15 килограмм в месяц уходит, но комары, москиты, там мокрые тропинки, лежишь на земле, спишь.

КУЗЬМИНА: А вот эта история, как вы подошли к Тимати ночью, и пошли охотиться на жаб.

ДРОЗДОВ: Не к Тимати, это был Толмацкий.

КОВАЛЕВСКИЙ: Представляю.

КУЗЬМИНА: А, простите, пожалуйста.

КОВАЛЕВСКИЙ: Подходит Дроздов к Тимати и говорит: Тимати, пойдем ловить жаб.

КУЗЬМИНА: Так и было, подожди, это был Толмацкий, это был Децл, друзья.

ДРОЗДОВ: Ну, Децл, вообще-то я их так никого не называл, ни Макс, Максим Сергеевич, Децл, как его называете?

КОВАЛЕВСКИЙ: Тимати.

КУЗЬМИНА: Толмацкого как зовут, Макс?

ДРОЗДОВ: Ну, Тимати это другой совсем.

КУЗЬМИНА: Кирилл.

ДРОЗДОВ: Кирилл Александрович, Максим Сергеевич.

КУЗЬМИНА: Кирилл Александрович, будьте любезны.

ДРОЗДОВ: Да, я всех на «вы», они друг друга на «ты» все время, поругиваются, а я не давал им это делать.

КОВАЛЕВСКИЙ: Скажите, а романы случались там? Вот вы были плечом к плечу с Жанной Фриске, но хотелось бы бок о бок?

ДРОЗДОВ: Нет, вы знаете, что в первых двух играх я знаю там что-то было, даже кто-то поженился, но 3-4-5-я игры шли с очень строгим соблюдением правил этого проекта. Там просто никому в голову не может это придти, когда вас всю ночь едят комары, у вас нет ничего от укусов комаров и москитов, если вам не дают никаких моющих средств…

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, свадьбы случались редко?

ДРОЗДОВ: Нет, ну, в эти остальные игры ничего ни разу не было.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, может быть, вы просто не знали?

КУЗЬМИНА: Николай Николаевич чуть не отравил всю бригаду.

ДРОЗДОВ: Нет, это тоже опять…

КУЗЬМИНА: Это не правда?

ДРОЗДОВ: Ну, конечно, не правда. Сейчас я вам расскажу в двух словах.

КОВАЛЕВСКИЙ: Подождите, про свадьбы дорасскажите.

ДРОЗДОВ: Нет, ну, про свадьбы, после вот этой первой свадьбы…

КОВАЛЕВСКИЙ: И что, никто ни к кому не лазил в палатки ночью?

ДРОЗДОВ: Какие палатки? Нет палаток, если на первой игре что-то такое, когда не было публичных лиц, были какие-то…

КУЗЬМИНА: Условия.

КОВАЛЕВСКИЙ: Шуры-муры.

ДРОЗДОВ: Условия другие, шуры-муры, а здесь все должны построить себе хижину, строят хижину из листьев, покрывают, стен нет, дождь вечером идет, каждый вечер тропический дождь после захода солнца. Часа два идет, все промокшие лежат на этих самых, на бамбуковых палках, и вот так рядочком. А я, как человек старший, ну, как старый бизон, я уходил в сторону, чего же я буду с молодежью лежать. Я ложусь отдельно на тропинку просто, и по мне бегают эти самые крабы ночные какие-то, мыши, грызуны, это все, даже скорпионы.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, да, тут, наверное, не до любви.

ДРОЗДОВ: Какая там, они все, я почему особенно, ну, я говорю, просто уважаю Жанну Фриске, потому что, если я весь искусанный, похудевший, мне это забавно, интересно, а когда девушка, она вся в пупырях искусанная.

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, ой, фу, ужас, Жанна Фриске в пупырях!

ДРОЗДОВ: Ну, да, искусано лицо.

КОВАЛЕВСКИЙ: Кошмар. Фу, косметики нет.

ДРОЗДОВ: Вы бы посмотрели на меня. Косметики никакой, все чешется.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это уже не та Жанна Фриске.

КУЗЬМИНА: Которую мы знаем.

КОВАЛЕВСКИЙ: Которую мы знаем и любим.

ДРОЗДОВ: Она знала, что мы ее такой тоже любим, понимаете ли, и она выдержала все, вернулась, стала киноактрисой уже, понимаете.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот, стала киноактрисой.

ДРОЗДОВ: И она согласилась придти бесплатно, что для нее тоже не очень характерно, она такая жесткая женщина.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но, с другой стороны, Николай Николаевич, вот стоит, смотрит заплаканная, покусанная Жанна Фриске, ну, хочется же по-человечески подойти, ее обнять, приласкать, успокоить, приголубить, сказать: Жанночка.

ДРОЗДОВ: Нет, только голосом, обнять уже там не хочется.

КУЗЬМИНА: Макс, только пупыри мешают.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, уже до такой степени, что даже обнять не хочется?

ДРОЗДОВ: Нет, ну, почему? Ну, ребят, действительно, мне по-отечески хотелось их всех поддержать. Максиму Покровскому я, знаете, что говорил, чтобы поддержать его дух? При всех всем я говорил: вы знаете, кто такой Максим Сергеевич Покровский, это Петр Ильич Чайковский наших дней. Ну, тут сразу у всех улыбка.

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, врали, да?

ДРОЗДОВ: Ну, слушайте, ну, все, доброе слово.

КОВАЛЕВСКИЙ: Льстили.

ДРОЗДОВ: Ну, это же, понимаете, лесть это, когда вы говорите и кажется, что это правда. Но когда это ясно, что это просто веселая шутка, он сначала обижался, потом говорил: ну, ладно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Жанне Фриске можно было сказать: ты величайшая певица всех времен и народов.

КУЗЬМИНА: Николай Николаевич, я вам отдала газету, в которой ваше интервью…

КОВАЛЕВСКИЙ: Верните.

КУЗЬМИНА: И именно там история про жаб звучит в том ключе, в котором я ее передаю.

ДРОЗДОВ: Ну, это безобразие, конечно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Цвет газеты, видишь, какой?

ДРОЗДОВ: Да, желтенькая. Мы даже не будем ее называть.

КУЗЬМИНА: Не будем.

ДРОЗДОВ: Вы знаете, в чем дело? На самом деле, было все немножко по-другому. Жабы там водятся, мясо у них не ядовитое, я это знаю. Мы с Кириллом Александровичем планируем ночную экскурсию, чтобы наловить этих жаб и покормить людей, вместе спланировали, мы вместе идем, я его не бужу, он не спит, мы сразу вечером с заходом солнца собираемся. Я пытался один ловить, но вот жабу увидишь фонариком, когда к ней подходишь с фонариком и хочешь схватить, она упрыгивает. А потом мы разработали…

КУЗЬМИНА: Тактику.

ДРОЗДОВ: Он светит на нее, а я с другой стороны подкрадываюсь и одним броском, так сказать, ее так.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот хитренький, сам с фонариком стоит, а Николай Николаевич прыгает тут за жабами.

ДРОЗДОВ: Нет, ну, тот просто не умеет.

КУЗЬМИНА: У Николая Николаевича такой опыт.

ДРОЗДОВ: Ну, тот не умеет, у него другие интересы.

КОВАЛЕВСКИЙ: Поймать жабу это такая проблема для музыканта?

ДРОЗДОВ: А вы попробуйте!

КУЗЬМИНА: И чем все закончилось? Вы наловили жаб?

ДРОЗДОВ: И вот мы наловили жаб, и когда снимали с них шкуры, вот тут мы совершили ошибку. Мы снимали шкуру когда, на шкуре же ядовитые железы, а когда снимаешь шкуру, оказалось, она плотная такая, трудно снимается, вот мы снимаем, тянем с одной стороны, а на пальцы яд этот попадает, потом перехватываешь руку туда, руку сюда, и вот этот…

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, в общем, остается.

ДРОЗДОВ: Уже с кожи яд перенесли на мясо, и когда мы заварили, ну, слава богу, что это уровень такой оказался, что всех нас, меня первого, не первого, а одновременно… Я смотрю, разговариваю с кем-то, вдруг так, ну, с собой раз так это. Все, интенсивно, раз, организм все выбрасывает.

КУЗЬМИНА: Ну, то есть, вы экопоселение, вы решили еще и очиститься. И вот тут, и все очистились, все.

КУЗЬМИНА: Шаман Николай Николаевич Дроздов.

КОВАЛЕВСКИЙ: А если все?

ДРОЗДОВ: Да, все очистились, и все ели. Один абсолютно не среагировали, это, как ни странно, Кирилл Александрович. У него какая-то есть закалка против этого.

КОВАЛЕВСКИЙ: А Кирилл Александрович это кто?

КУЗЬМИНА: Это Децл.

КОВАЛЕВСКИЙ: Видите, Децла даже жабий яд не берет.

ДРОЗДОВ: Да, вот это удивительно, у него какое-то противоядие внутреннее. Ну, как, например, когда кусает гадюка, например, мангуста, а у него уже противоядие внутри, в организме антигены, которые не действуют на ее яд. Вот у него тоже, я не знаю, откуда у него такая способность, но остальные все повалились. Мы со Сташевским даже потеряли сознание, нас погрузили в лодку и увезли.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да вы что? Сташевский после этого тоже стал актером?

ДРОЗДОВ: Нет, он вообще-то…

КОВАЛЕВСКИЙ: Только Жанна Фриске?

ДРОЗДОВ: Ну, понимаете, Жанна Фриске дважды была в этой игре и оба раза выходила в финал, она финалист. То есть, до самого-самого конца была. Сташевский в одной игре участвовал, довольно рано ушел, все-таки ему это немножко надоело.

КОВАЛЕВСКИЙ: Возраст.

ДРОЗДОВ: Какой возраст?

КОВАЛЕВСКИЙ: Я шучу.

ДРОЗДОВ: Дело не в возрасте. Он молодой мальчишка, но ему не интересно было, тут, видишь, мы почему иногда, мы каждые три дня должны выводить одного человека голосованием на совете племени. Кого-то съедали, сжирали, да ходили люди плакали, вот, посмотрите, там одна девочка сидит, не буду даже фамилию называть, возьмите меня отсюда, не хочу я. Понимаете, плачет просто, без фамилии. И таких было несколько, и они просили, а уйти с игры иначе, чем по решению этого совета племени нельзя, она не может, а я ухожу, нет, не отпускают, сиди на острове. И вот они ходили: ну, пожалуйста, проголосуйте, чтобы меня вывели. И вот, ну, первые такие другие были…

КОВАЛЕВСКИЙ: Так это Сташевский ревел, я понял, я узнал сейчас.

ДРОЗДОВ: Нет, это была девочка. Но Сташевский мужественно все это выдержал до какого-то момента.

КОВАЛЕВСКИЙ: Так, смахивая скупую мужскую слезу.

ДРОЗДОВ: И потом тихо, так сказать, слинял, когда понял, что пора. Да, многие говорили даже, певец там сидит, да я бы за это, все равно приз не достанется, я пять чесов бы сейчас сделал, и все, а я, как дурак сижу тут. И потом, давай тебя, лучше проголосуйте.

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, а в финале что там, какой там главный приз был?

ДРОЗДОВ: Приз очень хитрый, он очень крупный – 100 тысяч долларов, но нельзя их на себя потратить по правилам.

КОВАЛЕВСКИЙ: Как это?

ДРОЗДОВ: Очень просто, какая-то там закавыка, о которой мы как-то не всегда сначала сообразили, я, правда, сказал с самого начала, что я за приз бороться не буду, потому что меня пригласили просто поучаствовать. Знаете, сколько на место было? На 80 мест в 4 играх подано заявлений 35 тысяч человек со всей страны. То есть, это по 350 человек на место.

КОВАЛЕВСКИЙ: А на кого можно потратить, как можно потратить?

ДРОЗДОВ: А очень просто, дело в том, что выходит три финалиста, ну, самые лучшие ребята, крепкие, которые во всех соревнованиях победили, но между ними соревнования уже не делаются, а мы семеро участников племени, вышедшие уже, проигравшие им, мы за них голосуем. Наше голосование, никакое ни смс-голосование, никакого постановления жюри, мы их знаем как облупленных, мы с ними прожили этот месяц с лишним, и мы знаем, что есть, ну, такого практически не было, что если он, например, добился не честным путем выхода в финал, ну, ни одного голоса он не получит, правда?

КУЗЬМИНА: Так в итоге, победитель, как мог потратить эти деньги?

ДРОЗДОВ: И поэтому мы выбираем, мы семеро вышли уже из игры, обсуждаем, кого из них. И каждый говорит: ну, вот этот самый классный парень, как он всем помогал, как он не боролся, чтобы прорваться, а всем помогал, работал, собирал еду, собирал дрова, не ленился, ну, мы его просто любим, потому что классный парень или классная девочка. А второе, всех заставили сказать, на что они потратят этот приз.

КУЗЬМИНА: Вот, и это стало решающим, в том числе.

ДРОЗДОВ: Конечно, не в том числе, а в первую очередь, и все это было записано на камеру и показано, и каждый сказал, на что он потратит приз. И, конечно, тот, кто сказал, что я куплю себе джип… Но были такие странные такие, ну, например, я выпущу новый диск, ну, иногда человеку кажется, что его новый диск это событие. Но для участников игры, которые все в пупырях, расчесанные, говорят, ну, как-нибудь сами заработайте на выпуск нового диска, правда? А вот другое дело, один говорит, я отремонтирую старую разрушенную церковь у нас в деревне, где моя мама живет. Понимаете? Это Саша Матвеев. Ну, вот я говорю, я за тебя буду и болеть, и помогать тебе, если уж ты выйдешь в финал, тогда я за тебя проголосую и уговорю кого-то другого.

КУЗЬМИНА: Сейчас мы попросим наших редакторов песню о Москве приготовить в исполнении Николая Николаевича Дроздова.

ДРОЗДОВ: Гимн Москвы.

КУЗЬМИНА: Да, очень хорошо. Ну, мы ее чуть-чуть попозже послушаем. Сейчас еще несколько слов хотелось бы услышать о «В мире зверей и друзей», это название эстрадно-циркового шоу, которое нас всех ждет 17 мая в Государственном Кремлевском Дворце.

ДРОЗДОВ: Ну, мы уже напомнили тем, кто сначала слушал передачу, что там будут, ну, такие мои друзья, «В мире друзей», в первую очередь.

КУЗЬМИНА: Вот про эстрадную часть мы поняли, про цирковую часть расскажите нам.

ДРОЗДОВ: Сейчас скажу. Вот «В мире друзей» это, действительно, я считаю их моими большими друзьями, хотя мы не дружим домами ни с Кобзоном, ни с Антоновым, ни даже с Сашей Буйновым, вроде мы часто видимся и там, и здесь, ни с Жанной Фриске, с которой мы провели два сезона на необитаемых островах.

КОВАЛЕВСКИЙ: Плечом к плечу.

ДРОЗДОВ: Мы не дружим домами, но это настоящие друзья, потому что они согласились, зная, как я забочусь об этих детях, чтобы на операции деньги были. Они говорят: мы бесплатно споем. То есть, для певца спеть бесплатно в Кремлевском Дворце это, ну, такое решение благородное. Потому что мог сказать нет, ну, многие сразу гонорары, все, правда. Но, если раздать на гонорары деньги, значит, ничего не останется, чтобы детям операции сделать. Так что оплачены будут там, конечно, все работы рабочих, сцены, и всех прочих, и арены, и билетеры тоже ведь не бесплатно работают. Все это понятно. Благотворительностью могут заниматься люди, у которых есть свободные средства от их творческой деятельности и это вполне понятно. Так что я им очень благодарен, что они согласились.

КУЗЬМИНА: Это единственный концерт будет?

ДРОЗДОВ: Да, один только концерт, конечно. Но потом мы будем придумывать еще какие-то. У нас постоянно идут какие-то мероприятия, где мы объявляем компонент благотворительно программы. И это у нас регулярно. Есть такой союз «Добрые люди мира», «Мир добра», и мы как раз этим занимаемся, и там есть «Вернем детям улыбку» отдельная программа помощи детям.

КУЗЬМИНА: Николай Николаевич, очень много сообщений приходит не только из Москвы, конечно же, спрашивают, как они могли бы вам помочь в этом проекте.

ДРОЗДОВ: Ну, во-первых, сейчас в данный момент это покупка билетов в Кремлевский Дворец, там шесть тысяч билетов.

КУЗЬМИНА: Так, хорошо, если люди далеко живут, не могут приехать на концерт.

ДРОЗДОВ: Ну, вот сейчас во многих кассах эти билеты с какой-то наценкой появились. А есть у нас наш оргкомитет, где сидит Наталья Викторовна Липинская, телефон которой 226-84-21, ей позвоните, у нас там билеты со скидкой даже.

КУЗЬМИНА: А для тех, кто не сможет купить билеты и приехать на это мероприятие, как могут поучаствовать в спасении этих детей?

ДРОЗДОВ: Нет, ну, во-первых, кроме того, если не можете приехать, то канал «Россия 1» снимает это все, и можно будет посмотреть. А все остальное, вот Наталья Викторовна Липинская, 226-84-21, московский телефон, она исполнительный директор этого фонда, и она может всегда…

КУЗЬМИНА: Как называется фонд?

ДРОЗДОВ: Фонд «Добрые люди мира».

КУЗЬМИНА: То есть, можно будет найти программу, именно касающуюся детей, и помочь.

ДРОЗДОВ: Нет, «Вернем детям улыбку», вот это точно, правильно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Алсу спрашивает на смс-портале, сколько послать?

ДРОЗДОВ: Пусть позвонит Наталье Викторовне. Ну, в принципе, одна операция стоит 30 тысяч рублей в среднем.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, это не такие смертельные деньги, между прочим.

ДРОЗДОВ: Ну, для кого, как.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, я имею в виду по сравнению с какими-нибудь операциями, которые стоят четверть миллиона.

ДРОЗДОВ: Нет, ну, ребенку выправить лицо, иногда, когда заячья губа, может быть, даже дешевле. А когда волчья пасть, это все верхнее небо расщеплено, это довольно сложная операция.

КУЗЬМИНА: Есть вопросы, не касающиеся 17 числа, и Кремлевского Дворца: «Спросите у Николая Николаевича, есть ли вероятность, что в «Мою планету» будут вкладывать больше денег?» Имеется в виду телеканал «Моя планета». «Чудесный канал, лучший из российских, но, видимо, мало дают денег, повторов очень много. Хотелось бы нового, нового интересного, и экспедиций, и путешествий».

ДРОЗДОВ: Ну, во-первых, «Моя планета» – это, действительно, замечательный канал внутри российских каналов холдинга ВГТРК. Там «Моя планета» сейчас со «Спортивным каналом» объединилась и сделала «Россию 2». Там есть «Моя планета», и спортивные состязания, и все-таки это государственное мероприятие, поэтому здесь нельзя говорить, что мало денег вкладывают, не нам с вами решать. Но там есть энтузиасты, которые уже ездят, уже отовсюду репортажи дают, по сути дела, такой расширенный «Клуб путешественников», потому что видишь корреспондента, то он оттуда, то он оттуда, из разных стран. А мы там со своим «В мире животных» тоже в этой «Моей планете» занимаем вот эту биологическую часть, там еще есть «Моя рыбалка».

КУЗЬМИНА: Николай Николаевич, вы интернетом пользуетесь, есть ли вы в социальных сетях?

ДРОЗДОВ: Я стараюсь этого избегать. Есть электронная почта, она тоже интернет, правда, вот с электронной почтой я…

КУЗЬМИНА: Дружу.

ДРОЗДОВ: Даже не очень дружу, я жене говорю: проверь чего там такое. Она прочтет, говорит что-то такое, надо ответить. У меня жена как секретарь в этом плане чуть-чуть фильтрует.

КУЗЬМИНА: Кто ваши помощники? Вот вы едете в Камбоджу, роуминг нужен, чтобы на связи быть, кто все это, кто помогает вам?

ДРОЗДОВ: Ну, роуминг на связи. Вот туда ты приезжаешь, там есть русская диаспора в Камбодже, люди, которые уже… Вот змеепитомник, куда я приехал, это наш российский гражданин Дорошенко Николай Петрович, ну, замечательный дядька, он работал в змеепитомнике в Ташкенте, ну, это был Советский Союз, был лучшим там змеятником, если можно так сказать. И он занимался этими змеями там, но у нас ядовитых змей, ну, как, гюрза, эфа, кобра обыкновенная, щитомордник и гадюка. А там море этих ядовитых змей, ну, десятки видов разных, начиная с королевской кобры, которая достигает в длину до 4-5 метров, голова размером с голову овчарки. И он с ними управляется, у них берет яд, он лечит. Он, кстати, достаточно там уже стал обеспеченным человеком за счет своего трудолюбия, умения все организовать. Он сейчас лечит все укусы в области, где живет, там на юго-западе Камбоджи всех укушенных местных жителей он лечит бесплатно, всякие уколы делает, операции и все такое. Молодец.

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, у нас в прошлом году на «Маяке» была передача, она называлась «Мы в мире животных», у нас такое оригинальное название было программы, и к нам приходили животные со своими хозяевами. Мы приглашали оригинальных животных, не таких, которых можно увидеть каждый день в повседневной жизни, и, в частности, у нас была кобра.

КУЗЬМИНА: Здесь, в студии?

КОВАЛЕВСКИЙ: Прямо здесь, в студии.

ДРОЗДОВ: Позвали бы меня, я бы с ней справился.

КОВАЛЕВСКИЙ: И специальный человек с ней управлялся.

ДРОЗДОВ: А кто, не помните?

КОВАЛЕВСКИЙ: Не вспомню.

ДРОЗДОВ: Ну, ладно, я, в принципе, знаю всех, кто может управляться.

КОВАЛЕВСКИЙ: Причем так управлялся, что от кобры до сих пор здесь остались следы. Если вы видите, вот здесь эти пятна на ковре, вот здесь была кобра.

ДРОЗДОВ: Ну, это от нее или от вас следы?

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот я к чему.

КУЗЬМИНА: От него следы на его стуле.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, пришлось поменять стул. Я к чему все это говорю, я знал до знакомства с этой коброй, что у меня, я панически боюсь змей, а после знакомства с коброй я в этом убедился окончательно.

ДРОЗДОВ: Ну, надо развеять это.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот как?

ДРОЗДОВ: Знаешь, я сейчас вспомнил по поводу следов от страха случай замечательный, вот мне вчера рассказали, я в Питере вчера был, просматривал те программы зверей, которые будут в Кремлевском Дворце 17 числа. Уникальная, например, единственная в российских цирках группа пингвинов, там целых три вида, пингвин голубой…

КОВАЛЕВСКИЙ: Меня один раз укусил пингвин, так забавно было.

ДРОЗДОВ: Они щипучие очень. Пингвины приедут в Москву, приедет шимпанзе, Шон Коннери я с ним обнимался, так он меня там…

КОВАЛЕВСКИЙ: Это шимпанзе зовут Шон Коннери?

ДРОЗДОВ: Да, Шон Коннери, ну, что делать. Ну, он артист прекрасный, какие он, да Шон Коннери так…

КОВАЛЕВСКИЙ: Да Шон Коннери далеко до Шон Коннери.

ДРОЗДОВ: Конечно, он стоит на руках, а ногами в это время под музыку делает так пятками…

КОВАЛЕВСКИЙ: Шон Коннери так не сможет.

ДРОЗДОВ: Да что ты, ни за что!

КОВАЛЕВСКИЙ: Это к вопросу, как бороться со страхом.

ДРОЗДОВ: И все это будет. Ну, вот мне рассказал знаменитый клоун Май, Евгений Майхровский, он, на минуточку, мой ровесник, ну, вы видите, что я, так сказать…

КОВАЛЕВСКИЙ: Вам 60, да?

ДРОЗДОВ: Мне точно не 35-ть. Ну, и ему тоже. 50 лет творческой деятельности. А дальше подсчитайте. Ну, вот он тоже такие выделывал фокусы, я поражаюсь. Так вот, будет шимпанзе, будут пингвины, боксер кенгуру… Гигантский рыжий кенгуру, он такое вытворяет!

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, а вот вопрос, как бороться со страхом змей?

ДРОЗДОВ: Я просто хочу историю рассказать, как лев запретил в лесу всем по большому ходить где попало, говорит, ну, что вы лес загрязняете, только в отведенных местах и чтобы никто… Ну, заяц бегал, бегал, никак не найдет это отведенное место, и он так украдкой, видит, никого нет, сел под кустиком, наложил кучку и вдруг лев: ты что здесь делаешь? Он так лапкой прикрыл кучку, и говорит: я бабочку поймал. Ну, покажи. Ну, она улетит. И держит. Покажи, тебе говорят. Лев чувствует, что… Он так руку поднял, говорит: улетела, а какую кучу-то наложила. Ну, вот это прекрасно, это неожиданно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, а есть какие-то рецепты, как можно перестать бояться змей?

ДРОЗДОВ: Ну, есть, конечно, надо вообще их изучить, степень их опасности. Вот меня тяпнула гадюка, до сих пор такое, видите, кровоизлияние под кожей.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да вы что?!

ДРОЗДОВ: Это шишка – гадюка тяпнула прямо в студии, об этом много рассказывали. Меня спасла Лена Малышева, наша любимая Елена Васильевна, потому что она на третий день меня встретила и у меня вот здесь рука была белая, раздутая, а там красная уже была. Я говорю: да ладно. Что у вас такое? А это был День защиты детей, когда она организовывает посещение больниц, я пришел. Она: покажите. Все пристают ко мне: покажите. Я думаю, уйду, само, может быть, заживет. А потом в конце она вцепилась: а, ну, показывайте, когда все разошлись. И тут у меня на этом еще черные пятна, гангрена началась.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да вы что?

ДРОЗДОВ: Она говорит: завтра же у вас руку отнимут, вам это надо? И она меня, раз, и в Склифосовского отвезла, под капельницу, две недели меня отмачивали.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, вы-то тертый калач, Николай Николаевич.

ДРОЗДОВ: Ну, вот, значит, я не рассчитал. Все говорят: ну, ты гадюку, наверное, убил. Я говорю: за что ее убивать-то? Это я виноват, а не она, мы ее выпустили торжественно в то место, где ловили, так что тут все в порядке. Ну, не рассчитал один раз. А потому что не было у меня к гадюкам такой боязни, как у вас. Правильно, боязнь – это охранительное чувство. А кобру, конечно, если я беру, я ни секунды не спускаю с нее глаз, а там я просто отвернулся, она меня и цапнула. А тут я, значит, не спускаю глаз. Но у кобры свои методы, вот кобра бросается, у нее движения, ты глазами видишь, и можешь, раз, и отслониться. А если это гюрза или гремучая змея, она лежит, оп, и уже укусила, не успеваешь даже глазом проследить, в 10 раз скорость быстрее, движение, потому что это ядозобный аппарат совершенствуется.

КУЗЬМИНА: Вот вы сейчас говорите, а Ковалевский теряет сознание. Есть такие люди, которые…

КОВАЛЕВСКИЙ: В общем, рецепта нет. Рецепта, короче говоря, нет. Ну, знаете, я один раз, у нас еще был питон в гостях, и мне питона клали на шею.

ДРОЗДОВ: Ну, это же просто все.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот пока вы не вернулись к 17 числу, знаете, что всю жизнь хотел у вас спросить, Николай Николаевич, есть ли еще звери, которых вы не видели?

ДРОЗДОВ: Ну, во-первых, это мне нравится, что вы все-таки, наконец, освободитесь от этой нагрузки, всю жизнь думать об этом.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, если успею, у меня их несколько.

ДРОЗДОВ: А, ну, знаете, очень много зверей, которых я не видел, поэтому любопытство не затихает. Вот мне все хочется опять куда-то поехать, что-то увидеть.

КОВАЛЕВСКИЙ: А кого вы не видели? Я имею в виду из таких вот, ну, не редчайший вид, я не знаю, какого-нибудь африканского кузнечика, а такие вот.

ДРОЗДОВ: Ну, дикий бык гаял, например, которые в природе живут в джунглях юго-восточной Азии. Я юго-восточную Азию еще не очень хорошо изучил, редко бываю. Вот это, помните, страны, Вьетнам, Лаос, Камбоджа, я только начал с Камбоджи, я еще не был ни в Лаосе, ни во Вьетнаме. Ну, был в Таиланде один раз на съемках «В мире животных».

КОВАЛЕВСКИЙ: У вас еще вся жизнь впереди.

ДРОЗДОВ: Ну, вся жизнь впереди, так интересно, все, что остаются все годы, я буду только ездить. Я сейчас, сегодня утром вернулся из Питера, где просматривал для концерта все номера, был в восторге. Я в восторге, потому что я такого не видел, чтобы так вела себя и ловко действовала шимпанзе Шон Коннери, пингвины, боксер кенгуру, гигантский рыжий кенгуру Бернард, он хлеще, у него же прием какой, у него боксерские перчатки, но он ими не бьет, а хватает так за шею.

КОВАЛЕВСКИЙ: И ногами.

ДРОЗДОВ: И бьет задними ногами.

КОВАЛЕВСКИЙ: А кого он бьет? Кто против него?

ДРОЗДОВ: Клоун Рында выходил, молодой парень, это зять, муж дочки этого замечательного Евгения Бернардовича Майхровского, клоуна Мая всемирно знаменитого, ну, там вся семья у них, зять, дочка, внук уже работает, потрясающе. И вот он берет этого клоуна Рынду, как ему в живот ударяет. Во-первых, это вообще очень больно, когтищи такие, а он еще переворачивается, падает на стол, разбивает стол. То есть, экстремалы.

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, были те, кто, узнав об этом концерте, сами попросились выступить?

ДРОЗДОВ: Ну, конечно. Ну, это я этим не занимаюсь, они все звонят Наталье Викторовне Липинской. У нее можно билеты купить со скидкой, в два раза дешевле, потому что она как бы по моей рекомендации, если они скажут от Дроздова, там вдвое дешевле билеты будут.

КОВАЛЕВСКИЙ: Там же будет совершенно замечательный сюжет, я так понимаю, что в ритмах бразильского карнавала и капоэйры все будет происходить?

ДРОЗДОВ: Да, да, конечно, и я потанцую, я так люблю латино…

КОВАЛЕВСКИЙ: Монахи древнего и загадочного монастыря Шаолинь.

ДРОЗДОВ: Да, ну, я их еще сам не видел, но едут, говорят, едут. А вот как же, капоэйра, я так люблю латино-американские танцы, я люблю петь и танцевать. Если люди думают, что я люблю лекции читать, они ошибаются.

КОВАЛЕВСКИЙ: Давайте перед песней еще раз напомним о мероприятии. Друзья, 17 мая в Государственном Кремлевском Дворце Николай Николаевич Дроздов ждет всех вас и будет вести это мероприятие, посвященное, в общем-то, своему 50-летию творческой деятельности, пойдем вот так. Ждет вас на эстрадно-цирковое шоу, посвященное вот всем этим прекрасным знаменательным событиям. Вырученные от продажи билетов средства, будут направлены на благотворительную программу «Вернем детям улыбку», с которой Николай Николаевич сотрудничает уже много лет и очень успешно, попечителем.

ДРОЗДОВ: 900 детей соперировано уже.

КУЗЬМИНА: Уникальное событие, которое будет сочетать в себе яркость двух жанров, эстрады и цирка. Добро пожаловать.

КОВАЛЕВСКИЙ: Николай Николаевич, вам придется придти еще раз, потому что я не совсем освободился от вопросов, которые меня терзают всю мою жизнь.

ДРОЗДОВ: С удовольствием.

КОВАЛЕВСКИЙ: Теперь вы несете за меня ответственность.

ДРОЗДОВ: Чай с молоком нальете?

КОВАЛЕВСКИЙ: Обязательно. Для вас бесплатно, потому что обычно у нас 5 долларов стоит.

ДРОЗДОВ: Очень вкусно.

КУЗЬМИНА: А диск с вашими песнями называется «Вы слыхали, как поют дрозды».

ДРОЗДОВ: Нет, «Как поет Дроздов». Это такой ремейк напрашивающийся.

КУЗЬМИНА: Как песня называется, которую мы послушаем?

ДРОЗДОВ: Это «Пора в путь дорогу», это о летчиках Великой Отечественной войны. Как раз с Днем Победы, дорогие друзья.

КУЗЬМИНА: Спасибо большое, Николай Николаевич.

КОВАЛЕВСКИЙ: Спасибо.