Первый отряд Игорь Кожевин

ФИШЕР: Друзья, Игорь Кожевин у нас сегодня в гостях - ведущий программы "Вести+" и "Вести" на телеканале "Россия 1". Игорь, здравствуйте.

КОЖЕВИН: Добрый вечер, или доброй ночи уже.

ФИШЕР: Я ничего не перепутал, не оболгал вас?

КОЖЕВИН: Ну, вот немножко небольшая неточность, я готов ее поправить.

КРАВЕЦ: Поправьте, пожалуйста.

ФИШЕР: Давайте. "Вести минус"?

КОЖЕВИН: Нет, если по штатному расписанию, то должность и у меня, и у Андрея Кондрашова (я знаю, что он был), мы на самом деле не ведущие "Вестей".

КРАВЕЦ: А кто же вы?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Да ладно!

КОЖЕВИН: Наша должность называется "политический обозреватель".

КРАВЕЦ: О-о-о!

КОЖЕВИН: То есть это предполагает как бы ведение и параллельно делание таких вот сюжетов на какие-то такие совершенно важные вещи.

КРАВЕЦ: Игорь, а вы могли бы поздороваться сейчас с нами и с нашими слушателями так, как вы обычно делаете это с экрана.

КОЖЕВИН: Ну вот в это время именно?

КРАВЕЦ: Нет, в это время вы, наверное, уже спите.

КОЖЕВИН: Ну как это? Нет, у нас как раз в это время, примерно через полчасика, выходит выпуск "Вести+".

КРАВЕЦ: Игорь, давайте.

КОЖЕВИН: Пожалуйста. Это "Вести+". Самое время подвести итоги уходящего дня. В студии Игорь Кожевин. Здравствуйте.

ФИШЕР: Классно! Здравствуйте, Игорь. И первый вопрос?

СЕРДОТЕЦКИЙ: И первый вопрос: как вы прокомментируете итоги сегодняшнего дня?

КРАВЕЦ: Уберите два неправильных варианта ответа.

КОЖЕВИН: Сегодняшний день был прекрасный.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вы сегодня работали?

КОЖЕВИН: Да, я сегодня провел вместе с Леной Ганиной, моей партнершей, выпуск 17 часов. А вот сейчас она готовит как раз выпуск "Вестей +".

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вы довольны новым составом нашего правительства?

КОЖЕВИН: Я доволен, что это случилось.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ждали долго, да?

КОЖЕВИН: Ждали как минимум два дня, потому что на прошлой неделе в понедельник и пятницу меня приглашали специально на работу, потому что были ожидания, что вот-вот-вот… И ты приходи обязательно, сделай что-нибудь. Я приходил, на протяжении восьми часов ожидал, ничего не случилось. И вот сегодня случилось.

ФИШЕР: А что вы скажете об итогах минувших выходных? Вы смотрели, вы болели?

КОЖЕВИН: Да, конечно, конечно. Я очень рад, наши большие молодцы!

ФИШЕР: Наши - это "Челси"?

КОЖЕВИН: Наши - это сборная России по хоккею.

КРАВЕЦ: А по поводу футбола, действительно вы за кого болели?

ФИШЕР: Нет, ну просто с хоккеем ситуация, слава богу, была такая, что нам не пришлось особо болеть, они пришли и победили. А вот за "Челси" или "Баварию" вы болели?

КОЖЕВИН: Не болел.

КРАВЕЦ: Ни за тех, ни за других?

КОЖЕВИН: Нет, я болел за наших хоккеистов, а в остальное время я проходил прекрасное время на даче - шашлыки…

ФИШЕР: Хорошо-то как!

КРАВЕЦ: А вот вы нас поправили по поводу должности - ведущий или политический обозреватель. Но политический обозреватель, он не только читает с листа, получается, но еще именно свое мнение высказывает. А ведущему разве не позволяется такие вещи делать?

КОЖЕВИН: Вот, Марина, я на самом деле…

КРАВЕЦ: Столкнулся с непрофессионализмом…

КОЖЕВИН: Нет-нет-нет. Я просто, готовясь к вам придти, посмотрел, что наши в основном многие уже были - и Андрей Кондрашов, и Таня Ремизова была. И сложилось впечатление, что ведущие - это те люди, которым приносят все на листе. Вот на самом деле ведущие, в общем, как и корреспонденты, они большую часть пишут сами.

КРАВЕЦ: Так. А политический обозреватель?

КОЖЕВИН: А политический обозреватель, он еще как бы не просто представляет всю картину дня, но ему иногда доверяются еще какие-то такие конкретные события. Как вот, например, сегодня (если кто смотрел "Вести") Павел Зарубин, мой коллега, тоже политический обозреватель, делал сюжет об этом событии целиком. Я вот об этом же событии - о сегодняшнем представлении правительства - буду делать большой сюжет на программу итоговую "Вести недели".

КРАВЕЦ: То есть это будет такая кавер-версия на вашего коллегу по сути.

КОЖЕВИН: Да-да-да, ну в некотором смысле. Вот так же, как Андрей Кондрашов сделал совершенно блестящие материалы, несколько материалов о исторических параллелях, рассказывал он об этом.

ФИШЕР: Игорь, прежде чем мы начнем (это была разминка) я хочу сказать нашим слушателям: напишите нам и нашему гостю что-нибудь. Игорь, в очень короткой биографической справке, посвященной вам персонально на сайте "Вестей", есть строчка: "Игорь Кожевин родился тогда-то в Петрозаводске". Волею судеб вот у нас с Николаем есть несколько друзей и были коллеги из Петрозаводска. И мы не могли не отметить, что это всегда чудесно позитивные, добрые и энергичные люди.

СЕРДОТЕЦКИЙ: С улыбкой, с широкой улыбкой.

КРАВЕЦ: Карельская природа? Что влияет на людей?

ФИШЕР: Вот вы явно тоже ведь из этих.

КОЖЕВИН: Ну, на самом деле в Петрозаводске я прожил всего пару лет, но действительно корни мои финно-угорские безусловно, потому что дедушка у меня финн, и него фамилия была Сулмалайнен. Но большую часть жизни я прожил после Петрозаводска в городе Сыктывкаре, это Республика Коми. И, в общем, как бы там начиналась и моя журналистская карьера, в общем, оттуда.

КРАВЕЦ: А в Скандинавии или Финляндии вас принимают за своего? Ну все-таки чувствуют что-то такое родственное?

КОЖЕВИН: Нет, я, конечно, бывал в Финляндии, но никто ко мне не подходил и не признавался, что, мол, ты наш, одних кровей.

КРАВЕЦ: Ну, это по умолчанию просто, видимо.

ФИШЕР: Я думаю, сейчас лучше не ехать в Финляндию.

КРАВЕЦ: Почему?

ФИШЕР: Ну, вчера, помнишь, был полуфинал.

КРАВЕЦ: А, да…

КОЖЕВИН: Позавчера был полуфинал. Нет, ну мы сегодня обратили внимание на европейские газеты - и финские, и шведские. Они писали как раз о том, что вот это была блестящая победа, и действительно наши были гораздо лучше.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Они называли нас красной машиной?

КОЖЕВИН: Нет, они говорили, что мы им напомнили Советский Союз, нашу сборную.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Я знаю, они любят вспоминать те годы.

КРАВЕЦ: По силе и по мощи самой настоящей.

ФИШЕР: Ну, традиционно надо понять продолжение истории. Вы родились в Петрозаводске, пару лет поросли там соответственно и поняли, что надо уходить.

КОЖЕВИН: Да, надо ехать в Сыктывкар.

ФИШЕР: Ну, не все с первого раза попадают…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Потому что все электрички в Москву уже были заняты. Люди хотят в столицу, а вы решили сделать какой-то хитрый такой гамбит.

ФИШЕР: И отучившись соответственно на …

КРАВЕЦ: Филологическом факультете.

КОЖЕВИН: Я могу помочь.

ФИШЕР: Да, я вижу, на филологическом факультете Государственного педагогического института, и вы решили пойти на телевидение.

КОЖЕВИН: Нет, не так все было. На самом деле журналистика и то, что я вот здесь и пришел к вам в гости, это случай, которому я, конечно, благодарен безумно. Но как-то вот со мной было так, что я очень долго не мог понять, кем же я хочу быть. То есть я понимал, что вот школа заканчивается, и вроде бы как-то надо определяться, а кем определяться - было непонятно.

ФИШЕР: Вот можно я быстро скажу? Обычно в такие моменты целый ряд наших слушателей начинает напрягаться очень сильно. Потому что нам часто пишут: как попасть на радио, как стать ведущим?

КРАВЕЦ: А оказывается, нужно просто расслабиться.

ФИШЕР: И когда возникает такая ситуация, что "я случайно все-таки"… так, сейчас он расскажет. И будут вопросы, поэтому я их просто предвосхищаю.

КОЖЕВИН: Я изучил предложения двух высших учебных заведений, которые были в Сыктывкаре, и я понял, что я хочу сдавать экзамены, не готовясь к ним. И соответственно выбрал те предметы, которые я мог сдать, не готовясь. Это оказались русский язык, литературы и историю. Вот и получился филфак.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Серьезно? Вообще не готовясь? То есть репетиторы, подготовительные курсы…

КОЖЕВИН: Нет, у нас была хорошая школа, я в принципе неплохо учился, и мне было, в общем, несложно поступить. И единственное, что филфак оказался в пединституте. И постепенно как-то я вот настолько как бы вник в эту педагогическую профессию, что я восемь лет отработал в школе. И в школе, и преподавал в вузе, то есть преподавал язык, литературу и мировую художественную культуру.

КРАВЕЦ: А вот по поводу, кстати, мировой художественной культуры.

ФИШЕР: Мы поговорим после выпуска новостей на "Маяке", поскольку обязательной частью рубрики "Свои", друзья, является прослушивание музыки, которую приносят наши герои. Игорь Кожевин не стал исключением, несколько его любимых песен мы послушаем, чтобы поближе познакомиться, как будто мы у Игоря в гостях, и он говорит: "Давайте послушаем сейчас, ребята…" Ди-джей Жора, что?

ДИ-ДЖЕЙ: Ну, у нас собственно три на выбор: "Несчастный случай", Фрэнк Синатра и Виктор Цой.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ну, может, Синатра?

КРАВЕЦ: Давайте с Синатры начнем.

КОЖЕВИН: Давайте с Синатры, да.

КРАВЕЦ: Остановились мы на одном вопросе, который я все-таки закончу.

ФИШЕР: А можно я скажу сначала, что наши слушатели не могли не отметить великолепный музыкальный вкус нашего гостя.

КРАВЕЦ: Да?

ФИШЕР: "Хороший музыкальный вкус у гостя" - я цитирую.

КРАВЕЦ: Прекрасно! Игорь, вы преподавали русский язык и литературу, мировую художественную культуру. Так получилось, что я училась в очень хорошей школе, у нас была преподавательница по МХК как раз, ну вот буквально два занятия прошло, и все, и она пропала. И мне, честно говоря, все оставшиеся годы было очень жаль, что у меня так и не было этого предмета.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Где она? Вопрос.

КРАВЕЦ: Вы же наверняка вращаетесь в одной сфере с преподавателями МХК.

ФИШЕР: Ну, как ее зовут, Мариночка?

КРАВЕЦ: Я уже даже не помню.

КОЖЕВИН: Я не брал.

КРАВЕЦ: Не брали эту женщину с собой никуда?

КОЖЕВИН: Нет.

КРАВЕЦ: Мне хотелось, во-первых, спросить: сейчас вообще МХК в школах как один из основных предметов вообще есть? Вы не знаете? Ну, вы же какое-то время практиковали.

КОЖЕВИН: Нет, я знаю, что есть. У меня дочка относительно недавно закончила школу, и в принципе МХК есть. Но я-то как раз был как бы сторонником того, что сам по себе отдельный предмет МХК особо не нужен, а нужен такой интервьюированный курс, когда литература МХК, история МХК, чтобы у человека, который заканчивает школу, складывалось какое-то такое общее представление о мире.

КРАВЕЦ: То есть, получается, МХК не рассматривает литературу как часть?

КОЖЕВИН: Да, вот я именно это и хотел сделать, как бы общий курс. Но, в общем, не успел.

ФИШЕР: Вот даже немного неловко говорить, что у нас в Челябинске не было такого предмета в школе, поэтому я вообще не понимаю, о чем идет речь.

КРАВЕЦ: Я помню только про барельеф и горельеф, вот все, что она нам успела…

ФИШЕР: А что такое горельеф?

КРАВЕЦ: Ну, это изображает, насколько выступает оно, так сказать, на поверхность.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Барри и Гарри сокращенно.

ФИШЕР: А, это грязный Барри…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Да-да-да.

ФИШЕР: Я понял. Все, Марина?

КРАВЕЦ: Ну что, я свои два сложных слова сказала уже.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Маринина часть закончилась. Молодец.

ФИШЕР: Остановились мы на том, что пришло время переезжать в Москву.

КОЖЕВИН: Ну да. Но на самом деле как бы не было никаких планов переезда в Москву, просто все у меня получалось и все мне нравилось, и более того, я собирался защищаться, у меня диплом был по Борису Пастернаку "Доктор Живаго".

ФИШЕР: А помните, тема как сформулирована была?

КОЖЕВИН: Точно не воспроизведу, но смысл был как раз вот в том направлении, в котором шли мои мысли по поводу МХК, это вот философские как бы течения начала XX века, и непосредственно как они отразились в "Докторе Живаго". Но дело в том, что тут наступил 1998-99 год, и зарплату учителям начали давать (по крайней мере в Сыктывкаре) куриными окорочками.

ФИШЕР: То есть это не шутка, да?

КОЖЕВИН: И все было бы замечательно, и как бы можно было, наверное, самому просуществовать, но, в общем, была дочка, подрастала, и жена. И я понял, что…

ФИШЕР: И они обе хотели есть что-то кроме окорочков.

КОЖЕВИН: Да-да-да. И они, более того, хотели как-то, чтобы у них сапоги были не дырявые, и так далее.

ФИШЕР: И не из куриных окорочков опять же.

КРАВЕЦ: Когда человек планирует переезд, он, получается, морально готов к еще большим трудностям.

КОЖЕВИН: Вы знаете, на самом деле это был случай. Вот я только понял, что все, типа я готов каким-то образом сделать шаг куда-то в другую сторону, и в этот же день, когда мне пришло осознание, мне позвонила моя коллега, которая работала на местном телевидении, и предложила попробоваться. Она уходила в декрет, и освобождалось там место. Я действительно попробовался, и мне жутко не понравилось.

ФИШЕР: Ух ты!

КОЖЕВИН: Потому что после того как я рассказывал детям о вечном, первый мой сюжет мне предложили сделать о кружке юных поэтов. И я, конечно, в принципе не очень с детства любил самодеятельность, не нравилось, и вот тут оказалась такая тема, и казалось все как-то мелко, все не интересно. И вот я действительно пробовался, неделю ходил, мучился. И редактор наш местный сказала: "Заешь, я смотрю, что ты пишешь, и ты пишешь всякую фигню, у тебя не получится никогда", - сказала она мне. И это меня так разозлило. В общем, через полгода я возглавил дирекцию информационную в местном телевидении.

ФИШЕР: А вы уволили…

КОЖЕВИН: Нет, но как-то вот человек очень потом подвинулся сам. И еще через полгода мы вместе с нашей командой выиграли региональный конкурс "Время местное", и после этого последовало как раз приглашение в Москву на ВГТРК.

КРАВЕЦ: А про юных поэтов можно было сделать не про текущую ситуацию, а про Сашу Пушкина, Сережу Есенина, ну когда они были молодыми совсем ребятами. Почему нет?

ФИШЕР: Вот поэтому, Марина, Игоря и позвали в Москву, а нам пришлось сюда самим добираться. Игорь, когда ВГТРК кого-то приглашает в Москву, как это выглядит?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Как это получается, да. Присылают за вами самолет, здесь встречают.

КРАВЕЦ: Игорь, это Москва, приезжайте!

ФИШЕР: Покупают ли билеты, оплачивают ли место в общежитии?

КОЖЕВИН: Ну, на самом деле тогда группа продюсеров ВГТРК, среди которых один из нынешних руководителей "Маяка" Сергей Курохтин был, они как раз ездили по регионам, и они предлагали людям приехать постажироваться.

ФИШЕР: Такие скауты своего рода.

КОЖЕВИН: Да. Вот мне было предложено приехать, приехать за свой счет. Единственное, что предоставлялось общежитие. Общежитие, вот если вы когда-нибудь заходили вовнутрь нашего здания, дворика, там есть двухэтажное здание.

ФИШЕР: А оно где-то здесь?

КОЖЕВИН: Вот оно раньше было общежитием, а сейчас там офис.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Там Максим Галкин раньше жил, сейчас это его офис.

КОЖЕВИН: Более того, мне там предоставили номер и гордо сказали, что раньше там жила несколько лет Светлана Сорокина. Ну, действительно номер был такой вполне приличный. И на протяжении двух недель нас стажировали. В это ж е время, примерно в это же время появились в "Вестях" и Женя Рожков, и Костя Семин, и Маргарита Симонян, которые сейчас возглавляют Russia Today, наверняка знают зрители. И вот как бы группе претендующих было сделано предложение.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А вы были совсем молодым человеком и та группа людей, про которую вы говорите?

ФИШЕР: В районе 30-ти лет, по-моему, да?

КОЖЕВИН: Мы были разного возраста, но мне тогда было 29.

КРАВЕЦ: А вот когда вы попали в кадр, волнения не было? Хотя в принципе преподаватель и ведущий (ну, неважно, в данном случае политический обозреватель), в чем-то же есть сходство в профессии. В плане того, что это все равно выступление на публике, видишь ты ее или не видишь. Но вы волновались, когда попали на новую должность?

КОЖЕВИН: Волнение, конечно, было. Причем, получилось, что я ведь в кадр сел, то есть это нынешнее мое ведение - это второй заход. Первый раз я вел, в 2001 году мне предложили вести, я тогда вел всего полгода, и, по большому счету, у меня не получилось. И после этого мне было предложено: слушай, товарищ, вернись-ка к корреспондентской работе.

КРАВЕЦ: А, я думала в Сыктывкар.

КОЖЕВИН: Нет, что вы.

ФИШЕР: Обидно было?

КОЖЕВИН: Было обидно, конечно. И это был такой удар по самолюбию очень серьезный.

КРАВЕЦ: Конечно.

ФИШЕР: И тогда вы наняли преподавателя.

КОЖЕВИН: Нет, и тогда я, в общем, увлекся тем, чем мне предложили заняться, то есть корреспондентской работой. Я тогда стал парламентским корреспондентом, порядка пяти лет я отработал в нашей Думе.

КРАВЕЦ: И ни разу потом не было желания повернуть время вспять и хоть какое-то время попреподавать в школе, взглянуть в умненькие глазки учеников…

КОЖЕВИН: Нет-нет. А вы знаете, на самом деле, что касается школы, то я как бы чувствую себя в этом смысле, в каком-то смысле исчерпанным человеком, потому что у меня был класс, я взял ребят в 4-м классе и довел до 11-го. И когда потом я снова взял пятиклассников, мне с ними уже было как-то не интересно, то есть я понял, что…

ФИШЕР: Те были лучше…

КРАВЕЦ: Слушайте, а поддерживаете, может быть, где-то отношения со своими учениками?

КОЖЕВИН: Конечно, конечно.

КРАВЕЦ: Они вас помнят, тычут пальчиком в экран?

КОЖЕВИН: Нет, они приезжают. Ну, не все, конечно, но приезжают, кто-то ночует, когда в Москве останавливается, некоторые в Москве живут, то есть мы встречаемся, общаемся.

КРАВЕЦ: То есть тоже приработок какой-то, Игорь? Ну, ученики приезжают, живут какое-то время…

ФИШЕР: Все в том же общежитии причем.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А вы работали в какое время?

КОЖЕВИН: Ну, это получается где-то с 2002, вот до 2007-2008 я очень плотно работал.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Много друзей там получилось знакомых среди депутатов, среди корреспондентов?

КОЖЕВИН: Среди депутатов - нет, среди корреспондентов - да, конечно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А вот эта работа подразумевает почти полный день нахождения в здании на Охотном ряду, да?

КОЖЕВИН: Да-да-да.

ФИШЕР: К чему ты клонишь, Коля, я не могу понять.

КОЖЕВИН: Я вот тоже не понимаю, но я отвечу. Приходишь к половине десятого, а обычно уходишь после шести вечера.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Кушали там?

КОЖЕВИН: Кушал.

ФИШЕР: Коля сейчас скажет: и я кушал.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Я один раз был в Госдуме и очень запомнил столовую, она мне показалась вкусной. Но потом я вот появился здесь. Ну, здесь-то лучше, но об этом позже, об этом мы еще будем разговаривать.

ФИШЕР: Одна из наших слушательниц Ольга говорит: "Какого же преподавателя потеряла российская система образования! Ценить такие кадры надо". И многие ведь заслуженные уже деятели телеэкрана преподают именно мастерство телеведущего или корреспондента. Вам не предлагают? И не хотите ли сами?

КОЖЕВИН: Мне пока не предлагали.

ФИШЕР: Мне кажется, такой неплохой был бы компромисс между… Хотя зачем он вам, с другой стороны?

КРАВЕЦ: А кроме новостной программы были когда-нибудь мечты какие-то вести что-то другое?

КОЖЕВИН: Ну, на самом деле были мечты вести что-то другое, но просто я пока не придумал что.

КРАВЕЦ: А, ну понятно, вы когда осознаете, все придет. У вас, видимо, так в жизни складывается.

ФИШЕР: А думаете вообще?

КРАВЕЦ: То есть в принципе.

ФИШЕР: Вот устраивает вас нынешняя ситуация, или хочется там свое шоу забабахать на "единичке"?

КОЖЕВИН: Понимаете, чтобы забабахать шоу, нужно иметь, что тебе сказать зрителю и с чем ты выйдешь, и это должно быть востребовано. То есть, вероятно, я пока не созрел для этого. То есть вот мне безумно нравится вот этот новостной ритм, в котором я сейчас живу. И сейчас возможность есть у меня и представлять картину дня в 17-часовых "Вестях" и опять же подводить в "Вестях+", с одной стороны. А с другой стороны, я по-прежнему делаю большие материалы политического характера. То есть я пока чувствую себя абсолютно востребованным, нужным, и мне очень интересно.

ФИШЕР: Дорогие друзья, нам нужно послушать еще одну композицию из тех, что Игорь принес с собой, а после этого наш традиционный опросник. Поэтому, я думаю, есть смысл дождаться.

КРАВЕЦ: Не переключайтесь.

ФИШЕР: Игорь, может быть, пару слов о песне? Это будет "Несчастный случай", композиция "График", которую никто из нас не слышал, по-моему, ни разу.

КОЖЕВИН: Ну, это неправда, сейчас вы услышите.

КРАВЕЦ: А-а-а, так это же "График"…

СЕРДОТЕЦКИЙ: А можно последний вопрос перед анкетой? Игорь, вы получаете какую-то обратную связь от ваших зрителей, ваша редакция?

КОЖЕВИН: Ну, иногда бывают письма. Раньше у нас на сайте был форум. Мне кажется, вот сейчас в обновленной версии я его не нашел.

ФИШЕР: А там вообще сложно как-то стало ориентироваться.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Да, и на нашем сайте тоже.

КРАВЕЦ: Ну, многие государственные сайты, они грешат.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А письма характера какого? То есть люди предлагают какую-то свою аналитику, свое видение ситуации? Либо это только критика или наоборот похвала?

ФИШЕР: Ну там сумасшедшие пишут?

КОЖЕВИН: Нет, это бывает просьба о помощи, и тогда соответственно ты пытаешься… Ну, это же не через новости, то есть ты отдашь куда-то, передашь в другую структуру. Иногда, конечно, в Интернете бывает критика, но Интернет сам по себе такой, в общем…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Смелая площадка.

КОЖЕВИН: Да.

ФИШЕР: Давайте снова о телевидении. Игорь, какая у вас любимая программа внутри холдинга нашего?

КРАВЕЦ: Это мы переходим уже к нашему анкетированию.

ФИШЕР: Ты права.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Отвечайте быстро и честно.

КОЖЕВИН: "Вести".

КРАВЕЦ: Ну а честно если?

КОЖЕВИН: Если честно, тоже "Вести".

ФИШЕР: А "Вести+"?

КРАВЕЦ: На самом деле Мишка не прав, он сказал лишнее слово "холдинг".

ФИШЕР: А у меня так написано: 1. любимая программа холдинга.

КРАВЕЦ: Мы в последнее время просто спрашиваем: какая вообще ваша любимая программа, может быть, телесериал, все что угодно, зарубежное телевидение, российское.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Театр.

ФИШЕР: Ну, телевизионный театр - это "Культура" любит показывать.

КОЖЕВИН: Ну, это да. Театр я если люблю, то живьем. А так в основном телевизор - это новости в первую очередь. И еще я включаю телевизор, когда какие-нибудь хорошие фильмы.

ФИШЕР: А есть другой, кроме вас, любимый ведущий новостей? Или любимая.

КРАВЕЦ: Вот чей постер у вас висит в комнатке?

КОЖЕВИН: В комнатке у меня ничей не висит.

ФИШЕР: В комнатке общежития ты имеешь в виду?

КОЖЕВИН: Ну, я считаю, что очень профессиональные у нас обе пары вечерние - это Андрей Кондрашов и Салима, и Эрни и Таня Ремизова, конечно, это блестящие абсолютно.

КРАВЕЦ: А-а-а, Эрни…

ФИШЕР: Я вот оба раза имел честь общаться с Эрнестом Мацкявичюсом, мне тоже так хотелось, я чувствовал… А вы его называете в лицо Эрни?

КОЖЕВИН: Я его только Эрни называю. А как де иначе? Эрнест?

ФИШЕР: Круто! Я теперь тоже буду называть: здравствуйте, Эрни!

СЕРДОТЕЦКИЙ: Давай попробуем.

КРАВЕЦ: А вы знаете, что он поет песни и играет?

КОЖЕВИН: Да, конечно, конечно.

КРАВЕЦ: Ну, я думала, может, мало ли, может, для вас новость, а вы же любите новости.

ФИШЕР: А вы не поете песни?

КОЖЕВИН: Нет, нет.

КРАВЕЦ: Если бы не ведущим, то кем бы вы работали? Ну, если мы убираем, естественно, преподавательскую деятельность.

КОЖЕВИН: Уже сужаете.

ФИШЕР: Конечно. Из оставшихся двух профессий придется выбирать теперь.

КРАВЕЦ: Театр - вот сейчас Коля опять скажет.

КОЖЕВИН: Театр, вы знаете, мог быть, потому что мне даже давали такое вот целевое направление в ГИТИС.

КРАВЕЦ: Номерок?

КОЖЕВИН: Да, номерок. Но я чего-то не поехал. Ну, театр - теоретически я бы…

ФИШЕР: А госслужба?

КОЖЕВИН: Не думаю.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Не думаете?

ФИШЕР: Николай вербует просто.

КРАВЕЦ: А госслужба разве не сплошной театр?

ФИШЕР: Чтобы вы взяли с собой на необитаемый остров?

КРАВЕЦ: Ну вот хорошая пара - Андрей Кондрашов, Салима.

КОЖЕВИН: Что или кого-то?

ФИШЕР: Что, что. Что это?

КОЖЕВИН: Ну, хорошо бы, конечно, телевизор на батарейках.

СЕРДОТЕЦКИЙ: И новости смотреть. Любимая еда - в жизни и в нашей столовой.

КОЖЕВИН: Что это вы, пиарите нашу столовую?

ФИШЕР: Нет, нам просто интересно. Нам обычно достается весьма как раз ограниченное меню.

КРАВЕЦ: А я не стесняюсь, я говорю: да, я работаю за слойки из нашей столовой. Какое блюдо ваше любимое?

КОЖЕВИН: В нашей столовой мне ничего не нравится.

КРАВЕЦ: Опа!

КОЖЕВИН: В принципе я люблю все, что готовит моя жена. Она готовит совершенно великолепно.

ФИШЕР: А что она готовит в основном? Это русская кухня, итальянская кухня?

КОЖЕВИН: В принципе, она любит и может импровизировать.

КРАВЕЦ: Слушайте, Игорь, а смотрите, а если бы ваша супруга работала в нашей столовой, то вы бы и столовую полюбили. Вы предложите, может, она согласится, и рядышком будете.

КОЖЕВИН: Зачем? Нет, она эксклюзивна.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Такая сомнительная перспектива-то, Марина. Любимая музыка - здесь, я думаю, все ясно. Любимый фильм из недавно увиденных?

ФИШЕР: Коль, ты заворачиваешь прямо…

КРАВЕЦ: Мы уже тут вообще как-то в тупик гостей ставим что-то…

КОЖЕВИН: Из недавно увиденных?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Да.

КОЖЕВИН: Вот позавчера я смотрел совершенно удивительный, очень новый фильм под названием "Весна на Заречной улице".

КРАВЕЦ: О, хорошо!

СЕРДОТЕЦКИЙ: Сиквел? Прошу прощения. Нет? Оригинал, да?

КРАВЕЦ: А следующий вопрос мы задавали и Салиме, и Андрею, и даже Эрни. Помните ли вы свой первый поцелуй?

ФИШЕР: Первый с Эрни, первый с Салимой…

КРАВЕЦ: Опять сужаем тему. Миша, не надо. Свобода здесь, полная свобода вам.

КОЖЕВИН: Нет, не помню.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ну, нет так нет. На нет и суда нет.

КРАВЕЦ: Хорошо, если супруга нас слушает, то ладно, ОК,

СЕРДОТЕЦКИЙ: Любимая страна для отпуска, если у вас есть вообще отпуск.

КОЖЕВИН: Италия.

КРАВЕЦ: А есть ли у вас какие-то, может быть, страхи профессиональные…

ФИШЕР: Да подожди, давай про Италию чего-нибудь поговорим.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Это юг Италии, это…

КОЖЕВИН: Мне кажется, Италия хороша вообще любая.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вся, да?

КОЖЕВИН: Ну, Тоскана замечательная.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Русских много в Италии и отдыхает?

КОЖЕВИН: Вы знаете, мы в прошлом году отдыхали, мы снимали такой небольшой домик, небольшую виллу, и вокруг вообще… Кстати, там в поселке было всего пять-шесть домов. Русских не было.

КРАВЕЦ: Причем, "мы снимали" - это значит мы "делали репортаж", а вовсе не жили.

ФИШЕР: А вот теперь к любимому вопросу Марины. Есть ли что-нибудь, чего вы боитесь?

КРАВЕЦ: Вот некоторые ваши коллеги рассказывали нам о страшных снах, связанных с профессиональной деятельностью: а, не готов выпуск… Или что-то подобное.

ФИШЕР: Оговорки, пропущенные эфиры…

КОЖЕВИН: Ну, тогда два самых страшных сна. Один самый страшный сон учителя, мне до сих пор он снится. Это когда ты входишь в класс, и тебя никто не слушает, вообще никто не слушает. Вот он мне снится.

ФИШЕР: Жесть!

КОЖЕВИН: А второй сон, который мне тоже снится, это вот когда ты идешь на выпуск, и у тебя обнуляется суфлер, и у тебя вообще все обнуляется. То есть и папки у тебя не распечатаны, и ты не понимаешь: вот сейчас побежали кони, и как здороваться - ты знаешь, а что дальше - ты не помнишь.

ФИШЕР: Это очень изощренный кошмар.

КРАВЕЦ: Ну, можно еще потянуть коней, чтобы они еще подольше побежали…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Как будто вы о нем думали, я прямо в деталях…

КОЖЕВИН: Нет, он прямо да, снится.

ФИШЕР: Есть ли в какой-нибудь социальной сети?

КОЖЕВИН: Есть.

ФИШЕР: Да ладно! Редкий случай. В "контике"?

КОЖЕВИН: Ну, все начиналось с "Одноклассников", потом был "Контакт", потом "Фейсбук".

КРАВЕЦ: Ну, скажите честно, из "Одноклассников" вы уже все, или вы все еще там активный пользовать?

КОЖЕВИН: Ну, я туда не захожу. Нет, я активный пользовать - нигде. То есть вот я везде зарегистрирован…

СЕРДОТЕЦКИЙ: А "пятерочки" ставите на фотографиях за денежку?

КОЖЕВИН: Нет.

КРАВЕЦ: У них все в порядке с работой, Николай, что ты "за денежки"…

ФИШЕР: Ну и последний вопрос, который мы традиционно задаем в эфире. Николай?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Традиционно в конце эфира мы спрашиваем: считаете ли вы себя одной крови с нами?

ФИШЕР: Теперь.

КОЖЕВИН: Конечно, конечно. Почему теперь? И до этого.

КРАВЕЦ: Ну ладно, мы отдаем вам ваши ключи, ваши документы в таком случае…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ну, до этого мы не знали друг друга так близко. Спасибо вам большое.

КОЖЕВИН: Спасибо вам большое.

КРАВЕЦ: Спасибо вам.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Спасибо.

ФИШЕР: Еще немного музыки от Игоря Кожевина, друзья. Виктор Цой. Вот так-то вот! Я уверен, сейчас взвоют многие наши слушатели, от радости, конечно же! Игорь, спасибо большое, что вы пришли. До свидания.