Маяк. Москва 30.07.2012 - Каковы основные причины подтоплений в Москве?

Жара, резкое похолодание, ливни… Погода в Москве становится всё более непредсказуемой. И многие столичные службы явно к этому не готовы. Так, скажем, дождевая канализация не выдержала сильных осадков. Короткий, но "тропический" ливень затопил центр: потоки воды охватили Солянку, Ордынку, Спартаковскую площадь, Садовническую и Садово-Кудринскую улицы, площадь Савеловского вокзала. Каковы основные причины подтоплений: ветхость сетей, изначально неправильный диаметр труб, недостаточное количество ливневок или их недостаточная расстановка? Почему центр Москвы во время ливней похож на Венецию? Узнаем у главного инженера Мосводостока Анатолия Анатольевича Чибрикова. Ведущая – Елена Щедрунова.

ВЕДУЩИЙ: Гость программы - главный инженер Мосводостока Анатолий Чибриков. Собственно, самый главный вопрос, который волнует людей, прежде всего тех, кто живет в Центральном административном округе: почему, когда идут сильные ливни, наши улицы превращаются в реки? Особенно почему-то на пешеходных переходах, по которым бредешь просто по колено. Что происходит?

ЧИБРИКОВ: В центральной части города существует у нас самая старая сеть водосточная, 1930-1940-х годов строительства.

ВЕДУЩИЙ: А что, там ливней, что ли, было меньше в то время?

ЧИБРИКОВ: Нет, ливней не было меньше. Сеть была рассчитана на ту сложившуюся застройку. Изменилась застройка сегодня, изменился и коэффициент фильтрации стока. То есть больше площадей заасфальтировано, газонов стало меньше, проезжей части стало больше, и требований к стоку стало больше. И то, что вы отметили, это как раз было недавно, в июле, был интенсивный дождь, когда у нас наблюдалось затопление нескольких улиц. В основном это была улица Солянка, это бассейн водосборный реки Рачки, многие, может, знают, многие не знают.

ВЕДУЩИЙ: А что это такое?

ЧИБРИКОВ: Это речка Рачка на территории города Москвы. Начиналась она от Чистых прудов и имеет водовыпуск как раз в районе Яузских ворот, она впадает в речку Яузу.

ВЕДУЩИЙ: То есть она под землей сейчас, в коллекторе?

ЧИБРИКОВ: Конечно, она в коллекторе. Вот я о чем говорю, что коллектор старый, участками он 1935-1940 годов. Его диаметр обеспечивает пропуск воды. Но 13 июля в центре города был зафиксирован сверхнормативный дождь, то есть он был по интенсивности и по скорости прохождения сверхнормативный - за полчаса выпало порядка 32 миллиметров осадков, что составило половину месячной нормы, и выпало это не в течение хотя бы трех часов, а, я отметил, за полчаса. И поэтому, естественно, пропускная способность коллектора не справилась с такой интенсивностью, часть воды скопилась на улицах, на проезжей части, что и создало такую неблагоприятную ситуацию.

ВЕДУЩИЙ: Анатолий Анатольевич, но у нас же не только в этих местах, не только в районе Китай-города проблемы с затоплением. Я еще раз повторю, как только сильный ливень, практически во всем Центральном округе затопление. Ну, не в том смысле, что вода доходит до дверей машин, например, но еще раз повторю, чтобы перейти улицу во время сильного ливня, нужно надевать резиновые сапоги выше колена или вплавь добираться. Какая-то ненормальная ситуация.

ЧИБРИКОВ: Я понимаю, о чем вы говорите.

ВЕДУЩИЙ: Старые ливневые стоки, ливневая система.

ЧИБРИКОВ: Нет. Это имеет место, я отметил. У нас проектирование сетей ведется как раз по таким показателям, то есть нормативы принимаются по периодичности прохождения сверхнормативных дождей. То есть для нормальных ситуаций, при нормальной интенсивности - 10-15 миллиметров в час, допустим, - нужен определенный диаметр коллектора. Если мы говорим о том, что надо исключить даже минимальное скопление воды на проезжей части, то есть вопрос не в том, что там количество дождеприемных решеток нужно увеличить, чтобы воду эту спустить в трубы, а надо увеличивать диаметр трубопровода, то это очень дорого для города. И получается, что эти трубы, этот бюджет средств, он будет работать только раз в пять лет, когда будет сверхнормативный дождь.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Меня зовут Тамара Петровна. Мне хочется задать вопрос. Вот говорят про стоки. Мы живем около метро «Алтуфьево». От «Алтуфьево» до Лианозово делали дороги. Когда будет дождь, наверняка здесь все затопит: ни одного стока нет. Раньше были сливные решеточки, но сейчас все заасфальтировали.

ЧИБРИКОВ: О каком шоссе идет речь?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Метро «Алтуфьево» до Лианозово, это Алтуфьевское шоссе.

ЧИБРИКОВ: Ну, что я могу сказать. Речь идет о том, что сейчас на самом деле ведется строительство глобальное по магистралям, делается уширение дорог. И во время строительных работ… то есть создается впечатление, что водосточных решеток нет. Это именно связано с реконструкцией дороги. Идет уширение, идет переустройство инженерии. Поэтому я хочу уверить, там реконструкция дорог проходит со всеми согласованиями по дождевой канализации, есть проекты, какое существующее положение дел по водостокам, какое необходимо для уширяемой дороги увеличение пропускной способности и обеспечение водостоками. И то же самое касается Алтуфьевского шоссе.

ВЕДУЩИЙ: Анатолий Анатольевич, слушательница говорит о том, что были решетки стока, они сток видели реально, жители, сейчас они его не видят. Вполне возможно, что стоки появятся. Но до того момента, как они появятся, может все затопить.

ЧИБРИКОВ: Это происходит очень часто именно в летний период, потому что именно в летнее время происходит максимальное количество капитальных ремонтов, и там, где есть водостоки, срезается асфальт, вот по уровню срезанного асфальта стоит вода во время дождя, потому что, пока они не положат новый слой, естественно, вода не будет уходить правильно в водостоки. Поэтому здесь, если Тамара Петровна имеет в виду, что нет дождеприемных колодцев, я могу уверить, такого не может быть, они там будут.

ВЕДУЩИЙ: Они там будут, видимо.

ЧИБРИКОВ: Возможно, у нее создалось впечатление при сегодняшней реконструкции этой дороги…

ВЕДУЩИЙ: Но получается, что нет такого правила, согласно которому реконструкция дороги, ее расширение сопровождается сразу созданием тех самых ливневых стоков. То есть сначала ее расширят, а потом сделают ливневые стоки? В данном случае претензии не к вашей организации, потому что понятно, что не вы расширяете дорогу. Но тем не менее получается, что практика вот такая, да?

ЧИБРИКОВ: Вообще сначала подготавливают инженерию, что, возможно, совпадает именно с переносом проезжей части, потому что временно колодцы убираются, идет расширение дороги. Поэтому, возможно, создалось такое впечатление, что их не видно. Там все в соответствии с проектом. И водосточные сети будут на месте.

ВЕДУЩИЙ: Вернемся к тому, что дорого перекладывать трубы в центре Москвы, там, где старые коммуникации. Ситуации, которые были этим летом, они нетипичные, и трубы другого диаметра могут понадобиться раз в пять лет, как вы сказали. Но климат явно меняется. И ливни в Москве больше становятся похожи на ливни, которые идут в тропиках. Если учесть, как вы правильно заметили в начале разговора, что у нас тут не столько земля в городе, сколько асфальт, воде этой деться некуда. Напомню, что в тропиках в основном земля, и в землю уходит основная часть воды, а у нас все это остается на поверхности. Тогда, может быть, все-таки раскошелиться и организовать горожанам нормальную жизнь?

ЧИБРИКОВ: Совершенно согласен с вами. Мы сейчас готовим соответствующие предложения, в принципе они и раньше были, но, проанализировав за прошлый год ситуацию, а особенно в этот год, мы посмотрели, что необходимо все-таки менять подход к проектированию.

ВЕДУЩИЙ: Нормы фактически менять?

ЧИБРИКОВ: Да, менять нормы. Они в принципе есть. То есть для таких сооружений, как транспортные эстакады, метрополитен, там закладывается сверхнормативный дождь, то есть закладываются сети, чтобы не было, не дай бог, такого, что мы подтопили метро или транспортный тоннель. То же самое и с обычными улицами. Но дело в том, что мы видели и анализировали на самом деле… Я прекрасно понимаю желание жителей и гостей, мегаполис Москва - такой город, что вообще должны ходить в ботиночках и нигде не промочить ноги.

ВЕДУЩИЙ: Но так не бывает. Так не бывает, но вплавь-то не хочется, по колено в воде не хочется, по щиколотку - так и быть, но не по колено.

ЧИБРИКОВ: Поэтому мы посмотрели, вы знаете, я отметил, что основной вопрос связан с пропускной способностью, но не везде. То есть где-то необходимо строить еще, нет сетей. Там идет сток рекой, как вы говорите, невозможно перейти, то есть сток идет по рельефу, идет по лотку, по лотку - это переход любой дороги будет по колено. Поэтому необходимо развитие сетей. Схема развития в центре города есть. Но для того, чтобы положить водосточную трубу, надо переложить кучу еще сопутствующих коммуникаций. Нет подземного пространства. То есть получается, что мы хотим всего лишь построить водосток, поставить решетки, положить трубу 400, диаметр небольшой, а в результате это обойдется в десятки раз дороже, чем стоимость водостока.

ВЕДУЩИЙ: Анатолий Анатольевич, ведь есть какие-то современные материалы, которые позволяют потом 50 лет ничего не перекладывать. Может быть, использовать их и как-то улучшить эту ситуацию?

ЧИБРИКОВ: Вопрос не просто в перекладке, потому что переложить в принципе по трассе, то есть не задевая другие коммуникации, это проще, это реально. А переложить с увеличением диаметра или с прокладкой дублирующего водостока - приходится, скорее всего, это делать, вот именно развитие сетей и новое строительство - это очень дорого, особенно в центре города. Но мы все равно в этом году дали, с учетом сложившейся ситуации за последние годы, предложения по разработке генсхемы, чтобы это было учтено, потому что в принципе отраслевая схема развития сетей водоотведения именно в центральной части города, она разработана, разработаны трассы водостоков, разработан и рассчитан их диаметр. Сейчас эта схема проходит актуализацию, то есть Москомархитектура должна в этом году выпустить новую схему будущего развития до 2025 года. И вот основная задача - реализация этой схемы в увязке с другими коммуникациями. И мы дали предложения, конечно, еще раз просмотреть существующую схему, актуализировать ее и посмотреть именно по диаметру, по пропускной способности и по развитию. Все-таки где-то сток собирать не по рельефу, а уже перехватывать заранее, надо строить сети. Такая задача поставлена. И, конечно, город эту схему должен сейчас утвердить. В принципе, будут посчитаны варианты, какого бюджета эта схема потребует, и, конечно, это немаловажно, потому что это деньги бюджетные.

ВЕДУЩИЙ: А собственно сами-то водостоки строите вы? Или вы только эксплуатируете?

ЧИБРИКОВ: Мы на данный момент, к сожалению, только эксплуатирующая организация, мы обеспечиваем водоотведение, очистку, текущий ремонт. У нас нет функций заказчика на реконструкцию сетей, на строительство.

ВЕДУЩИЙ: То есть вы даете свои предложения фактически и говорите о потребностях?

ЧИБРИКОВ: Мы как дворники: чистим и говорим, что там такие-то проблемы и что нужно делать.

ВЕДУЩИЙ: Но решение принимает правительство?

ЧИБРИКОВ: Правительство, да. И заказчик на новое строительство, это Департамент строительства города Москвы, Москомархитектура, НИиПИ Генплана учитывают эти схемы по развитию водостоков.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Михаил. Такой вопрос. У нас прокладывают очень много новых дорожек асфальтовых. И вы знаете, после того, как проходит какой-то ливневый дождь, или по осени по ним совершено невозможно пройти. Почему? Потому что совершенно не учитываются какие-то водоотводы непосредственно между бордюрным камнем или высота непосредственно асфальтового покрытия.

ВЕДУЩИЙ: Это действительно так. Кстати, для меня знаете что загадкой является? То, что у нас почему-то не делают те же тротуары немножечко скошенными к краям, чтобы вода стекала, и там почему-то не делают желоба, в которые эта вода собиралась бы и соответственно в тот же коллектор уходила. То есть у нас вода течет бурным потоком по всей ширине. Ее даже перешагнуть зачастую невозможно. Вот я так понимаю, что Михаил примерно о том же говорил: заасфальтировали, а куда там вода денется? Если еще учесть, что асфальтируют с колдобинами, то это превращается в непроходимое совершенно место, это даже уже не дорожка, а непонятно что.

ЧИБРИКОВ: Все правильно. В основном это связано с внутриквартальными территориями. И я думаю, что речь идет о них, то есть о маленьких проездах, о дворовых проездах, где делают благоустройство. И вопрос-то в чем. Делается дорожный проезд, и выделяется пешеходная зона, то есть делается тротуар, и он отделяется бордюрным камнем, чтобы у пешеходов была определенная защита от проезжающих машин. Но как раз возникает вопрос по водоотводу. И дело в том, что благоустройство, оно реально в бюджете, а вот проложить водостоки… То есть нужно запроектировать, нужно проложить водостоки.

ВЕДУЩИЙ: Я поняла. Отлакировать лучше, чем сделать хорошую, качественную работу.

ЧИБРИКОВ: Да. И часто благоустройство… Дело в том, что жители просят: вот сделайте нам, сделайте красиво, нам нужно качественно, нам нужны пешеходные дорожки, нам нужны стояночки, а водостоки часто просто даже не закладывают. То есть говорят: существующий рельеф позволяет.

ВЕДУЩИЙ: Куда-то это все стечет.

ЧИБРИКОВ: Куда-то это все равно потихонечку разгонится. И часто просто проекты благоустройства, они даже к нам…

ВЕДУЩИЙ: Вы их даже не видите?

ЧИБРИКОВ: Да. Мы их даже не видим.

ВЕДУЩИЙ: Почему у нас не делают так называемые водостоки, то, что в старой-то Европе существует? Если вы посмотрите на старые мостовые, например, в том же Париже, то обязательно увидите водосток в виде такого желоба, который бог знает сколько веков назад был сделан, он до сих пор остается, до сих пор поддерживается. Мне кажется, что в Москве было что-то подобное, я помню со времен детства. Но сейчас я практически нигде этого не вижу. Может быть, они и были, но их там закатали в асфальт. Почему нет этого правила, почему не прописано, что это должно быть в обязательном порядке?

ЧИБРИКОВ: Дело в том, что открытый желоб, он все равно связан с возможностью сброса по рельефу. В принципе сейчас это делается просто без желоба, и, конечно, вода растекается. Понимаете, в принципе по проектированию у нас этот желоб заменяет лоток, то есть соприкосновение проезжей части и бордюрного камня. И уклон дороги должен такой быть…

ВЕДУЩИЙ: Чтобы это была узенькая полосочка?

ЧИБРИКОВ: Да, чтобы во время дождя этот открытый лоток… Да, его можно сделать выделенным. Но это требует дополнительных затрат как при новом строительстве, так и при капремонте: одно дело срезать асфальт до бордюрного камня, другое дело восстанавливать каждый раз этот лоток.

ВЕДУЩИЙ: Но получается, что с уклоном как-то не складывается, с правильным уклоном?

ЧИБРИКОВ: Уклон. Это третья проблема, которую я хотел отметить, она менее масштабная в плане влияния на то, что люди по колено ходят, но она тоже создает неудобства, потому что вода правильно не отводится. То есть где-то сделали капремонт, не соблюли те вертикальные отметки, которые были ранее, и всё, водоотвод нарушился. Где-то в пешеходной зоне стоят локальные лужи, которые просто не перейти.

ВЕДУЩИЙ: А когда делают этот новый ремонт дороги, ваших инспекторов не вызывают, чтобы вы проверили и сказали: нет, ребята, вы вот тут технологию нарушили, будьте любезны сделать как положено?

ЧИБРИКОВ: Сейчас все идет к этому. Это на самом деле сейчас в комплексе городского хозяйства взяли под особый контроль, по распоряжению мэра Собянина. Там связано и с ямочным ремонтом, и в том числе с соблюдением нормативных уклонов по асфальту. И я надеюсь, что эта ситуация исправится. Вот пять лет назад был правильный регламент согласования всех капитальных ремонтов, потом из-за трудностей определенных… проектирование немножко как бы отошло, то есть делали не проект, а делали схему асфальтировки.

ВЕДУЩИЙ: Чтобы опять же ускорить работы, я так предполагаю.

ЧИБРИКОВ: Конечно. Так проще. Сделали дефектовку проезжей части. И, естественно, возникали вот эти изменения общего положения дороги водоотвода, и нарушался этот водоотвод.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Вот у нас осенью в прошлом году стали укладывать асфальт, мы живем в центре Москвы, на Космодемьянской набережной, оказалось, что у нас нет вообще стоков. У нас то, что мы думали - стоки, это на самом деле канализация. И когда вызвали Москанализацию, они сказали, что ни в коем случае, мы вас будем штрафовать, если вы будете сюда уклон делать. То есть получается, у нас большие дома и совсем без стоков. Раньше сток должен был в Москву-реку быть.

ВЕДУЩИЙ: Понятно. Спасибо. Сейчас попытаемся выяснить, что же это было на самом деле на Космодемьянской набережной.

ЧИБРИКОВ: Ну, к сожалению, не могу сказать, поступала ли к нам такая заявка или обращение от жителей.

ВЕДУЩИЙ: Но вообще вот эта ситуация, когда сток сразу в Москву-реку, это нормальная ситуация?

ЧИБРИКОВ: В основном у нас есть, особенно в центральной части округа, небольшие водостоки, собирающие воду с прилегающей территории, они работали напрямую и сейчас работают напрямую. Космодемьянская набережная, я понимаю, что там, скорее всего, жилая застройка имеется в виду. Там на самом деле были внутриквартальные водостоки. Я готов себе записать, пометить.

ВЕДУЩИЙ: Да, пометьте себе проверить, что там происходит.

ЧИБРИКОВ: То есть либо опять был какой-то внутриплощадочный ремонт…

ВЕДУЩИЙ: Вот наша слушательница и говорит, что там меняли покрытие, и все стоки куда-то мгновенно исчезли.

ЧИБРИКОВ: И, естественно, Мосводоканал здесь ни при чем, потому что это водоснабжение и канализование от жилья. А водостоки совсем у нас отдельная система. По вашему вопросу. Дело в том, что очистные сооружения предусматриваются на основных коллекторах, на водовыпусках, то есть это магистральные коллекторы, которые собирают большой сток с водосборной площади. А вот эти ближайшие, они как напрямую… Дело в том, что по их небольшой площади водосбора они не несут сверхнормативные какие-то загрязнения. То есть этот сток условно чистый. Но по мере возможности, то есть при новом строительстве, эти стоки тоже переключают на магистральные коллекторы.

ВЕДУЩИЙ: Еще одна загадка, может быть, вы сможете ее разрешить для меня. Очень много ливневых стоков расположено ровно на "зебре" пешеходной. Я просто в нескольких местах с этим сталкивалась. И если учесть, что обязательно еще такой уклончик сделан к этому стоку, то, когда переходишь дорогу по этой "зебре", ты попадаешь в эту самую ситуацию: переплыть реку. Это с чем связано, раскройте мне эту загадку? Почему не выше, чтобы вода туда уходила и человек мог спокойно перейти, а ровно на "зебре"?

ЧИБРИКОВ: Если так честно сказать, в принципе получается что. Мы согласовываем проекты, мы не видим, где будет пешеходный наземный переход. То есть мы видим какие-то глобальные конструкции по надземному переходу, по подземному...

ВЕДУЩИЙ: А "зебры" вы не видите?

ЧИБРИКОВ: Либо он есть, планируется, но он всегда может сдвинуться. То есть, конечно, мы смотрим, чтобы и проектировщики… Но потом в результате каких-то дополнительных мероприятий (то есть рассматриваются согласования с тем же транспортом, с той же ГАИ), возможно, переход немножко сдвигается, и вот так попадает.

ВЕДУЩИЙ: Как-то регулярно попадает.

ЧИБРИКОВ: Согласен.

ВЕДУЩИЙ: Я думаю, что так просто удобней работать.

ЧИБРИКОВ: Нет, абсолютно не в этом дело. Я прекрасно понимаю, что на самом деле не должна она попадать, и для пешеходов удобней будет, чтобы дождеприемных колодцев не было на пути.

ВЕДУЩИЙ: Нет, главное, чтобы они были выше перехода, чтобы это собиралось все не на пешеходном переходе, а выше, чтобы человек мог уже более-менее не по потоку переходить.

ЧИБРИКОВ: Да, согласен.

ВЕДУЩИЙ: Еще одна загадка. Я обратила на нее внимание в этом году, как раз во время этих самых ливней, когда шла по Тверскому бульвару. Старые дома, внешне отремонтированные, отреставрированные, водосточные трубы совершенно замечательные, из которых хлещет вот эта самая вода. То есть мало того, что на тебя дождь тропический, так тебе еще под ноги все сливается, в том числе и с этих крыш. Если честно, для меня это было загадкой, потому что, например, в моем доме уже несколько лет назад эти водостоки убрали в землю, трубу в землю, и они скатываются на проезжую часть. В данном случае, например, в нашем дворе никто от этого не страдает, когда идут ливни. Но в центре города… Тем более перекладывали плитку, а почему их-то не убрали в землю. Раскройте эту загадку?

ЧИБРИКОВ: Абсолютно правильно. Дело в чем. Я не буду сейчас разбивать на несколько категорий зданий, в принципе в центре и еще где-то это связано с самой архитектурой зданий, то есть там, чтобы соблюсти тот…

ВЕДУЩИЙ: Штиль, что ли?

ЧИБРИКОВ: Да, штиль.

ВЕДУЩИЙ: Там эти водосточные трубы настолько непрезентабельные, что явно не из архитектурного проекта.

ЧИБРИКОВ: Согласен. Значит, это первое. И все равно проблему можно решить. Дело в том, что, когда к нам обращаются, мы говорим, что мы не можем подключение сделать, хотя у нас в принципе в Москве должна быть закрытая система водоотвода.

ВЕДУЩИЙ: Все-таки, да?

ЧИБРИКОВ: Конечно. Но есть исключения. Все равно мы говорим о том, что, во-первых, проектировщик и заказчик по нашим требованиям должны предусмотреть проектом такое решение, при котором не будет ни при каком дожде затопления тротуаров, потому что осенью и весной это вообще приводит к гололедице, это тоже немаловажно. Одно дело - летом неудобно, брызгает вода…

ВЕДУЩИЙ: А зимой ты идешь по льду, это точно.

ЧИБРИКОВ: Дело в том, что не везде возможно убрать под землю, согласно нашим нормативам, потому что у нас дождевая канализация, она глубокая. То есть необходимо заложить на глубину минимум 1,7 метра, она находится вне зоны промерзания. Не везде это возможно. Заложить мелкий трубопровод, как в Европе это делается, у нас нельзя с учетом нашего климата, потому что просто труба замерзнет, и весной она не будет работать, и вся эта система нарушится. Поэтому один из вариантов - делаются лотки, только они должны быть с решеточками.

ВЕДУЩИЙ: То, что я говорила, желоба, решеточкой прикрытые.

ЧИБРИКОВ: Да, либо открытые, но должна быть система на летний дождь, чтобы не было разбрызгивания. Зимой она, конечно, работать не будет.

ВЕДУЩИЙ: Зимой она особо и не нужна.

ЧИБРИКОВ: Вот это наши требования. Но дело в чем? Мы не принимаем вот эти сети на себя. Дело в том, что это называется благоустройство. А благоустройство…

ВЕДУЩИЙ: Это опять не ваша епархия.

ЧИБРИКОВ: Да. Мы говорим, что управа, балансодержатели этой территории должны…

ВЕДУЩИЙ: Тогда дадим совет жителям, куда обращаться, кому жаловаться. В управу жаловаться?

ЧИБРИКОВ: В управу, к балансодержателю, кто закреплен за данной территорией. Дело в том, что, например, какие-то серьезные заведения, дорогие гостиницы, рестораны, балансодержатели которых задумываются о своих посетителях, гостях, у них везде это сделано, у них обеспечено, потому что не дай бог наледь будет или будет вот это неудобство во время дождя. Поэтому это должно применяться везде.

ВЕДУЩИЙ: Еще эксперты говорят о том, что не справляются ливневые стоки с водой в том числе и потому, что зимние реагенты влияют на эту систему стоков. Насколько эта оценка верна?

ЧИБРИКОВ: Я читал эту статью. Совершенно неправильная оценка. То есть никаким образом реагенты ни в каком виде, ни в жидком, ни в твердом, не могут влиять в том объеме, в котором они применяются (я читал, там было связано с гранитной крошкой и так далее), на работоспособность системы, потому что в принципе обеспечение ее чистоты от тех же самых реагентов, от той же самой крошки - это наша задача. Если мы ее не обеспечиваем, значит, мы виноваты. Это в принципе четвертый вопрос о причине каких-то подтоплений локальных. Да, здесь, я не исключаю, есть вина, где мы вовремя…

ВЕДУЩИЙ: Не почистили?

ЧИБРИКОВ: Да. Или припыл какой-то мусор с дождем, то есть вовремя надо подъехать службе очистить решетку, чтобы обеспечить этот пропуск. То есть водосток есть, пропускная способность его есть, но она ограничилась в результате каких-то явлений, засорения и так далее. Это абсолютно наша вина, это наша эксплуатация, за которую мы отвечаем и должны обеспечить трубопровод, независимо - реагент это, или это листва, или это грунт с откоса. То есть факторы, о которых мы пишем, что содержание территории, конечно, очень сильно влияет. Если взять Кутузовский и Арбат, там чистая вода течет, или есть другие территории, на которых, к сожалению, есть и бытовой мусор.

ВЕДУЩИЙ: Площадь Белорусского вокзала. Тяжелый случай.

ЧИБРИКОВ: Да. Совершенно с вами согласен.

ВЕДУЩИЙ: А какие новые технологии по очистке воды использует Мосводоканал? Потому что я так поняла, что все, что собирается, а собирается много мусора, вы же не сбрасываете в реку, например?

ЧИБРИКОВ: Конечно. Дело в том, что у нас очистных сооружений сейчас порядка 120-130. Но 70% из них - это сооружения старого образца, которые требуют реконструкции, потому что сейчас проектируются, применяются сооружения глубокой очистки, с фильтровальными станциями.

ВЕДУЩИЙ: То есть их пока только 30 процентов в Москве, да?

ЧИБРИКОВ: Их 30 процентов. Я не посчитал, что идут уже в программе на этот год, то есть новое строительство, там 56 очистных сооружений. То есть не очень быстрый процесс.

ВЕДУЩИЙ: Но тем не менее этот процесс запущен?

ЧИБРИКОВ: Да. И реконструкция старых. При реконструкции старых очистных сооружений или тех же прудов-отстойников ставится уже совершенно новое оборудование, которое позволяет, по крайней мере, то, что сейчас заявлено для рыбохозяйственных нормативов, конечно, это очень серьезный норматив…

ВЕДУЩИЙ: То есть вы хотите сказать, что мы можем дожить до того светлого времени, когда в Москве-реке будут купаться в центре города?

ЧИБРИКОВ: Ну, вы понимаете, купаются же.

ВЕДУЩИЙ: Я понимаю, купаются на свой страх и риск, но Онищенко предупреждает. Но доживем до того времени, когда, не знаю, в Нескучном саду будут купаться, а не только загорать на набережной?

ЧИБРИКОВ: Я могу однозначно сказать, что вода на входе в Москву грязней значительно. То есть мы ее, можно сказать, очистными сооружениями разбавляем чистой.

ВЕДУЩИЙ: Вот так даже? Я благодарю нашего гостя.