Маяк. Москва 18.04.2013 - Кто отстаивает права сироты, и кто контролирует ситуацию в детских домах?

Недавний скандал в столичном детдоме номер 46 в очередной раз показал: во многих подобных учреждениях по-прежнему неблагополучно… В данном случае дети жаловались на жестокое обращение воспитателей. Уголовное дело завели, потом закрыли, потом снова возобновили разбирательство. В итоге воспитателей, которые заступались за детей, уволили. А "зачинщиков" перевели в детские дома для умственно отсталых. Кто отстаивает права сироты, и кто контролирует ситуацию в детских домах?

На вопросы ответит заместитель начальника отдела координации деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и социальной адаптации выпускников управления опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних Департамента социальной защиты населения Москвы Михаил Викторович Шибелёв. Ведущая - Ирина Козловская.

ВЕДУЩИЙ: Гость программы - заместитель начальника отдела координации деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и социальной адаптации выпускников управления опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних Департамента социальной защиты населения Москвы Михаил Шибелёв. Михаил Викторович, я думаю, непростая у вас должность. И мы сегодня попытаемся объективно со всех сторон попробовать понять эту проблему, о которой говорят очень много и во всех регионах Российской Федерации, но у нас сегодня Москва. Как часто к вам обращаются с какими-то требованиями или просьбами проверить тот или иной детский дом, потому что там с детьми плохо обращаются либо не оказывают им какого-то должного медицинского обследования? И как вообще происходят проверки таких учреждений?

ШИБЕЛЁВ: Регулярно поступают такие обращения. Выезжаем департаментом, создаем комиссии, разумеется. От департамента выезжают представители, которые проводят проверку. В комиссии части включаем психологов, которые могут общаться с детьми.

ВЕДУЩИЙ: Откуда эти сигналы приходят? И кто - воспитатели, дети?

ШИБЕЛЁВ: От граждан, от бывших воспитанников. Конечно, ситуация не всегда однозначная, потому что все, что связано с человеческими взаимоотношениями, всегда имеется определенный признак субъективизма. И не всегда можно сказать, что подтверждаются те факты, которые бывают изложены. Но, тем не менее, мы работаем и берем, что называется, ситуацию под контроль в любом случае, если было какое-то обращение.

ВЕДУЩИЙ: С какими жалобами звонят вам воспитанники, которые уже вышли из этих учреждений, на что они жалуются в первую очередь в Москве?

ШИБЕЛЁВ: Обычно у самих воспитанников, конечно же, жалоб бывает не так много. Все-таки, приезжая в учреждение и  разговаривая с воспитанниками, я уже понимаю, что для многих это часто становится их домом. И с преподавателями они как к родителям, что называется, приезжают советоваться, консультироваться. Конечно, бывали, наверное, какие-то конкретные ситуации, которые с отдельными воспитанниками происходили. И когда они уже стали выпускниками, они стараются их обнародовать. Так в основном, конечно, проблемы у нас выпускников связаны в основном не с тем, что с ними как-то плохо обращались в учреждении. В основном проблемы, связанны с тем, что они не всегда до конца у  нас готовы к самостоятельной жизни. Они обращаются с просьбой разъяснить им ту или иную ситуацию.

ВЕДУЩИЙ: Скажите, а разве цель воспитателей, в том числе, которые в детском доме, не является, в частности, и то, чтобы этих детей приучить к выходу из детского дома? Да, в какой-то степени государство о них заботится. Но они должны быть готовы, когда они выйдут из детского дома, они должны рассчитывать на себя, идти дальше получать какое-то образование. А по статистике, я так понимаю, что очень мало, кто идет получать образование и часто продолжается какая-то достаточно порочная практика, в чем-то начатая их родителями. Почему вот воспитатели не занимаются в принципе - это же вот важная проблема?

ШИБЕЛЁВ: Конечно же, во всех учреждениях существует программа государственной адаптации. С воспитанниками проводятся и занятия на эту тему. Кстати, в большинстве учреждений города Москвы для детей-сирот создаются условия, именно приближенные к домашним. То есть это такие вот наподобие семейных воспитательных групп, где находятся по 7-8 человек. Вот они живут с кем-то - прямо мини-квартира. И очень часто уже у них появляется возможность даже потренироваться что-то готовить, они уже учатся планировать свой бюджет.

ВЕДУЩИЙ: Но это все-таки не до конца подразумевает социальную адаптацию, это несколько более широкое понятие?

ШИБЕЛЁВ: Разумеется. Конечно, проводятся и занятия по этому поводу. Их готовят к самостоятельной жизни. Но вот именно в целях того, чтобы выпускники были в дальнейшем гораздо более адаптированы к самостоятельной жизни, сейчас в Москве будет развиваться система центров постинтернатной адаптации. И уже сейчас, конечно, система постинтернатной адаптации, она не пустая. Уже сейчас в 15 учреждениях для детей-сирот действует такая государственная услуга, как постинтернатное сопровождение выпускников. Они могут получать там всю необходимую правовую помощь, психологическую помощь, педагогическую помощь. Они, конечно, туда обращаются. Но то, что вы сказали, что не все идут, не все получают образование, тут, конечно, зачастую мы не можем 18-летнего воспитанника к чему-то подвести. Он у нас уже человек самостоятельный, его никто не может принудить.

ВЕДУЩИЙ: Естественно, главное дать ему всю необходимую информацию.  А по каким вопросам обращаются к вам граждане проверить то или иное учреждение? Потому что мне кажется, эти учреждения, они очень закрытые для утечки информации. То есть либо граждане просто пишут, что "рядом со мной находится такой-то детский дом - мне кажется, там не все благополучно", или они называют какие-то конкретные факты?

ШИБЕЛЁВ: Вы знаете, из того опыта, который у меня был, в основном обращения поступают не от сторонних граждан, а от граждан, которые являлись бывшими работниками этих учреждений. И как вы понимаете, часто конфликтные ситуации, которые заставили их уйти, толкают их на то, чтобы ссориться с администрацией. Конечно, нельзя сказать, что в их жалобах нет доли правды, но все-таки мы понимаем, что когда человек жалуется, он все-таки значительно преувеличивает то, что бывает на самом деле.

ВЕДУЩИЙ: Но вы знаете, я бы с вами в этом плане не согласилась. Вы сказали, что вы создаете комиссии по таким заявлениям. Но я хотела бы обратиться к нашумевшему делу, которое стало открытым, благодаря СМИ. И вот именно после того, как СМИ рассказали об издевательствах, только тогда в вашем департаменте соцзащиты создали эту специальную комиссию по проверке заявлений о жестоком обращении?

ШИБЕЛЁВ: Но тут тоже ситуация была непростая. Если вот объяснить ситуацию. Конечно, тяжело понять все наши межведомственные противоречия. Но дело в том, что как раз учреждения эти были переданы на тот момент не так  давно в департамент.

ВЕДУЩИЙ: А когда они были переданы?

ШИБЕЛЁВ: Они перешли буквально в октябре месяце того года. Пока прошли все процедуры по передаче, уже был уровень ноября. И как раз вот к этому времени поступила жалоба, которая как раз явилась для нас одной из первых, даже, по-моему, первой. И мы сразу на нее отреагировали.

ВЕДУЩИЙ: А до этого кто занимался этими организациями?

ШИБЕЛЁВ: Конкретно 46 детский дом находился в ведении департамента семейной и молодежной политики города Москвы. И вот они выполняли функции полномочных учредителей. Но я не хочу в данном случае перекладывать долю ответственности на бывшего учредителя. Здесь был проведен выезд и психологов, которые в принципе констатировли, что не совсем факты те, которые были изложены в обращении, они не подтвердились.

ВЕДУЩИЙ: Но это факт, что именно после этой ситуации, что ребенка, который позволил себе, как выражались некоторые воспитатели, вынести сор из избы, перевели в другой детский дом для умственно отсталых. Мы в принципе подготовили на эту тему материалы. И если у нас будет время, мы их обязательно пустим. Скажите, вот с таким моментом вы не сталкивались. Есть, конечно, ситуации, когда ребенок живет в такой семье, где алкоголики, наркоманы, и ему не место там. Но, мне кажется, главная приоритетная задача - ребенок должен расти в семье.

ШИБЕЛЁВ: Конечно.

ВЕДУЩИЙ: Иногда органы опеки считают, что вот все-таки не очень хорошо ему здесь, давайте мы на время изымем и поместим на какой-то период в детский дом. И потом родителям, которые в принципе не хотели, но обстоятельства их вынудили на какое-то время написать заявление, не по собственной инициативе, не могут обратно их вернуть, приходится очень много препонов преодолевать.

ШИБЕЛЁВ: Вы знаете, здесь ситуация не совсем так складывается тоже. Дело в том, что в учреждение для детей-сирот, как правило, попадают дети со статусом. То есть дети, имеющие статус детей-сирот либо оставшиеся без попечения родителей. Как раз со случаями, когда есть какая-то неблагополучная семья и когда у нас ребенок нуждается в поддержке государства, он временно помещается во временные социально-реабилитационные центры. Но дело в том, что сейчас в городе Москве разрабатывается модель профилактики социального сиротства и семейного устройства детей-сирот. Как раз 28 марта на межведомственной рабочей группе под председательством мэра Москвы эта модель была одобрена. Сейчас мы ее постепенно внедряем. И вот она как раз предусматривает, что основными задачами и целями работы органов опеки и попечительства будет как раз работа с семьей, с тем, чтобы ребенок не ушел из семьи. И соответственным образом будут и их качественные показатели оцениваться.

ВЕДУЩИЙ: К нам по телефону присоединился координатор программы фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Ильенко. И мы хотим задать ей несколько вопросов. Елена, скажите, вот вы занимаетесь проблемой детских домов. С чем вам приходится сталкиваться на практике?

ИЛЬЕНКО: На практике мы сталкиваемся с тем, что уровень социализации выпускников очень низкий. Дети выходят и не могут встроиться в социум. Им приходится невероятно сложно. И, безусловно, если говорить про адаптацию, то существуют какие-то проекты образовательные, существует работа психологов, ее никто не отменял. Но их эффективность, во-первых, относительна. А во-вторых, все это работа со следствием. И в первую очередь нужно подумать о причине. Дело в том, что в России существует совершенно ужасная система интернатных учреждений, которой нет ни в одной цивилизованной стране мира. Везде уже давным-давно проведены реформы, и интернатные учреждения упразднены или перепрофилированы. Например, в  Испании какое-то время назад все выпускники детских домов были приравнены к статусу «узник концлагеря». И нам нужно задуматься, почему ни одно европейское государство не запирает своих детей в детских домах. Дело в том, что, выйдя из закрытого учреждения, ребенок не имеет шансов на полноценную адаптацию в обществе.

ВЕДУЩИЙ: Елена, вот как раз об адаптации мы разговаривали в первой части программы, я тоже высказывала этот вопрос. И в принципе Михаил Викторович сказал, что этим занимаются и даже создаются специальные центры, чтобы детей в это больше вовлекать. Как вот вам эта идея?

ИЛЬЕНКО: Дело в том, опять-таки мы тут говорим о работе со следствием, а в первую очередь нужно работать с причиной. А причина заключается в том, что система абсолютно ненормальная. Дети в детских домах находятся абсолютно в искусственной обстановке. Они - изолированы, у них нет перед глазами модели нормальных человеческих взаимоотношений, у них нет взрослого, для которого они были бы важны индивидуально. А все эти факторы, они на самом деле необходимы для нормального формирования личности. Ребенок должен жить и может жить только в семье, как и происходит во всем остальном мире.

ВЕДУЩИЙ: Елена, сейчас Михаил Викторович что-то ответит вам по этому вопросу.

ШИБЕЛЁВ: Я абсолютно согласен с Еленой. Дело в том, что нами как департаментом тоже принимаются все усилия для того, чтобы передать максимальное число детей на воспитание в семьи. Мы абсолютно отдаем себе отчет, что какое бы ни было хорошее учреждение для детей-сирот, оно никогда в жизни не сможет заменить семью. Ребенок, конечно же, не получит, как Елена говорит, не увидит той модели семьи. Конечно же, наша основная проблема в том, что у нас в учреждениях контингент стареет на глазах. Конечно, все маленькие дети уходят на воспитание в семьи. Основная проблема с устройством детей именно старшего возраста и детей, которые имеют какие-то ограниченные возможности здоровья и дети-инвалиды.

ВЕДУЩИЙ: Елена, я знаю, что вы тоже занимаетесь профилактикой сиротства. Вот на практике с какими препонами  с чиновниками вы сталкиваетесь?

ИЛЬЕНКО: К сожалению, поскольку я не являюсь координатором данного направления, мне сложно об этом говорить. То есть я про работу с чиновниками ничего вам, к сожалению, не расскажу. Но я знаю о том, что у нас успешно работают проекты поддержки кризисных семей. То есть эту работу выстроить возможно, ее выстраивать нужно, и в этом нет ничего сложного. У нас открыт приют для молодых мам, которые выходят из роддомов и отказываются от детей, просто потому что им некуда идти с ними. И зачастую все это решаемо. И если в центр работы всех структур поставить данную конкретную семью, то, конечно, в основном можно помочь, нужно помогать. И в первую очередь нужно говорить не  о семейном устройстве, а о работе с кровной семьей. Зачастую ее можно поддержать, ей можно помочь. Тогда не будет этого бесконечного конвейера детей, которые изымаются из семей и помещаются в приюты. И даже если потом идут усыновления, все равно ребенок получает огромную травму  при отрыве от своих родителей и при помещении в приемную семью. Очень часто можно помочь.

ШИБЕЛЁВ: Да. Именно на это у нас направлена модель, о которой я уже упоминал. Она в первую очередь направлена на то, чтобы работать с кровной семьей, чтобы не допустить сиротства. Уже все остальные мероприятия идут только в тех случаях, если вот этого всеми силами добиться не удалось.

ВЕДУЩИЙ: Михаил Викторович, вот эта частная организация благотворительная, которая, я так понимаю, существует на пожертвования, которые поступают от людей. Там у них, видимо, свой сайт есть. Вот они такую социальную гостиницу организовали. Неужели  город не в состоянии открыть пять таких гостиниц, чтобы мамы не отказывались от детей? Это так сложно?

ШИБЕЛЁВ: Вы знаете, этот вопрос прорабатывается. Сейчас уже действительно выявилось, что у нас было одно такое учреждение. Его наполняемость уже подходит к концу. Мы понимаем, что подобное учреждение, базируясь на его опыте успехов и неудач, будет создаваться на базе других учреждений, где сейчас у нас все учреждения не забиты далеко. Поэтому сейчас будем смотреть, где еще открывать подобные учреждения, чтобы удовлетворить все эти потребности.

ВЕДУЩИЙ: Елена, у вас есть еще какие-то вопросы к представителю департамента соцзащиты?

ИЛЬЕНКО: Наверное, нет. Я, к сожалению, не могла слушать весь эфир, поэтому, наверное, нет.

ВЕДУЩИЙ: Спасибо вам большое, что вы приняли участие в нашем эфире. А мы с Михаилом Викторовичем Шибелёвым продолжаем обсуждать судьбу сирот в  детских домах. Вот дети-инвалиды. Я прочитала - кстати, пишет  тоже один из выпускников - что дети-инвалиды, они просто обречены на такую изоляцию, которая даже и не снилась, потому что в больницах хирурги, если какие-то проблемы с сердцем, отказываются делать опрецию. Она слишком дорогостоящая, нужны деньги. Денег на это нет. Если родители могут как-то еще попытаться собрать их, то здесь сразу говорят, нет. Вот что делать в таких ситуациях?

ШИБЕЛЁВ: Во-первых, сейчас если конкретно говорить о воспитанниках учреждений для детей-сирот, являющихся инвалидами, то государством, на мой взгляд, делается достаточно многое. И порой кажется даже, что не у каждой семьи есть те средства, чтобы помочь своему ребенку-инвалиду. На уровне Российской Федерации принимаются меры по оказанию высокотехнологичной помощи таким детям, чтобы сделать их жизнь легче.

ВЕДУЩИЙ: Хорошо, если касаемо денег, затронули эту тему, то есть тоже такое мнение, что, да, государство очень много дает детям, вроде как бы заботится. Но, например, чтобы ребенок оставался и действительно рос в атмосфере семьи, пусть и приемной, часть этих денег, достаточно значительную, передавать опекунам или же семьям, которые хотят усыновить этого ребенка. Это первый момент. Здесь есть опасность того, и об этом тоже пишут, что иногда люди, пользуясь теми средствами, которые дает государство как подъемные, берут ребенка из детского дома, и тем самым они эксплуатируют, они издеваются. Они получают деньги от государства, и вроде под прикрытием, что я многодетная мама, у меня многодетная семья, я забочусь о детях, а на самом деле картина совершенно другая.

ШИБЕЛЁВ: Да, здесь картина двоякая, как вы сказали. Вот если говорить о тех средствах, которые выделяются на поддержку замещающих семей, могу сказать, что буквально в начале апреля было принято постановление правительства Москвы, согласно которому в ближайшее время будут увеличены денежные средства на содержание детей-сирот, которые находятся на воспитании в семьях. С другой стороны, вы правильно заметили, хоть это и не носит массового характера, но есть отдельные случаи, когда, конечно, оказывая все большую и большую поддержку семьям, я имею в виду прежде всего материальную поддержку, не всегда возможно отследить то, в какой мере эти деньги расходуются на благо ребенка. Здесь действительно есть наверняка случаи того, когда опека устанавливается в корыстных целях. Но здесь только вот контроль со стороны государства. Конечно, контроль должен быть неформальный, не настолько навязчивый. Но, тем не менее, у нас, кроме контроля ничего не остается. Конечно, многие опекуны жалуются на то, что их сильно контролируют, но с другой стороны, мы ведь тоже даем не игрушку, а ребенка.

ВЕДУЩИЙ: А сколько в Москве детских домов?

ШИБЕЛЁВ: В городе Москве 29 учреждений для детей-сирот, плюс детские дома-интернаты для умственно отсталых детей, в которых тоже большую часть составляют дети сироты. В принципе сеть немаленькая - 36 учреждений. Конечно, нельзя забывать здесь и о домах ребенка, которые сейчас находятся в ведении департамента здравоохранения города Москвы.

ВЕДУЩИЙ: Какие конкретно меры ваш департамент, несмотря на то, что стал недавно заниматься этой проблемой, прорабатывает, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию, уменьшить реально, не на бумаге, число детей в этих учреждениях?

ШИБЕЛЁВ: Как я уже говорил, все у нас в рамках модели.

ВЕДУЩИЙ: А что-то еще есть?

ШИБЕЛЁВ: Модель, которая была одобрена буквально месяц назад и начинает постепенно внедряться сейчас. Она даст нам такой толчок. Мы будем расширять и систему поддержки замещающих семей. То есть, прежде всего, будем пропагандировать систему сопровождения замещающих семей.

ВЕДУЩИЙ: Это будет в виде социальной рекламы?

ШИБЕЛЁВ: В том числе, пропаганда, разумеется. Чтобы семья не оставалась один на один со всеми проблемами ребенка и могла в любой момент обратиться в сопровождающую организацию. В том числе, возможно и негосударственные некоммерческие организации могли бы оказывать такую поддержку, которая уже успешно зарекомендовала себя у представителей волонтерской организации, с которой мы связывались, и соответственно оказывали бы всю необходимую правовую помощь, психологическую помощь. Часто детям требуются занятия логопедов, педагогов разного профиля. И это уже сейчас делается. Уже сейчас заключены договора о сопровождении замещающих семей порядка с 400 родителями. Это, конечно, мало. И эту работу надо расширять. И это мы будем делать. Мы надеемся на то, что когда мы сможем это афишировать, покажем, что быть приемным родителем - это не значит остаться наедине с ребенком. Это, во-первых, поддерживаемая государством и с материальной точки зрения, и с моральной точки зрения.

ВЕДУЩИЙ: Наверное, тут еще должен быть какой-то психологический аспект, например, курсы приемных родителей.

ШИБЕЛЁВ: Конечно.

ВЕДУЩИЙ: Потому что невозможно без этого.

ШИБЕЛЁВ: И кстати, это стало уже обязательно программой - подготовка приемных родителей. Сейчас в городе функционирует 44 школы приемных родителей, где они проходят подготовку. И число их постоянно увеличивается.

ВЕДУЩИЙ: Я хотела уточнить по поводу учебы. Эти дети, они учатся непосредственно там, где они живут, либо они учатся в обычных школах?

ШИБЕЛЁВ: Сейчас ситуация неоднозначна. В части учреждений - школы-интернаты и детские дома-школы, там, где дети непосредственно и живут, и обучаются. Но с 1 сентября вступает в силу новый закон об образовании в Российской Федерации, согласно которому уже сама организация для детей-сирот сможет осуществлять образовательную деятельность. Она, конечно, сможет ее осуществлять, но это уже будет не совсем… не то что поощряться, но это будет в крайних случаях. Больше того, мы в департаменте считаем, что дети не должны быть выделены в отдельную группу, где они будут и жить, и учиться все вместе и общаться только внутри себя. Разумеется, они должны учиться в обычной школе, со всеми другими детьми. Сейчас, я повторяю, эта ситуация отчасти существует уже в учреждениях для детей-сирот. Отчасти они уже учатся в школах, которые непосредственно в учреждении.

ВЕДУЩИЙ: Понятно, что дети там с непростым характером, с непростой судьбой.

ШИБЕЛЁВ: Это можно сказать о всех подростках, наверное.

ВЕДУЩИЙ: Да. Но все-таки здесь есть естественные аспекты, которые в обычных семьях часто исключены. Насколько во всех этих домах есть психологи, насколько они профессиональны? И может ли действительно пожаловаться, не побоявшись того, что о его откровениях потом узнают, и его за это накажут?

ШИБЕЛЁВ: Вот для этих целей на видных местах во всех учреждениях размещены телефоны доверия горячей линии, куда дети могут обратиться.

ВЕДУЩИЙ: Откуда они могут позвонить, прийти в кабинет директора? Не у всех же, наверное, мобильные телефоны?

ШИБЕЛЁВ: Мобильные телефоны практически у всех.

ВЕДУЩИЙ: Мобильные телефоны у всех?

ШИБЕЛЁВ: Да, практически у всех детишек есть. Для этого как раз, в том числе,  помогают и многочисленные спонсоры учреждений.

ВЕДУЩИЙ: По поводу помощи спонсоров. Здесь немножко оказывается такой перекос, я бы сказала. По сравнению с другими российскими регионами, возможно, Москва в этом вопросе уже на топовой какой-то верхушке.

ШИБЕЛЁВ: Да, безусловно.

ВЕДУЩИЙ: Потому что я знаю студентов, которые решили помочь, они собрали книги, они собрали игрушки, какие-то еще вещи. Стали обзванивать детские учреждения, а им говорят, что нам этого ничего не надо, давайте-ка вы нам деньги привезите.

ШИБЕЛЁВ: Действительно, учреждению чаще удобней, конечно же, работать с финансовыми средствами.

ВЕДУЩИЙ: С конвертами?

ШИБЕЛЁВ: Ну, не с конвертами, конечно. Это все проходит через бухгалтерию и должно проходить через бухгалтерию и отражается соответственно на счетах учреждения. Но вот если говорить о виде помощи, которые многие считают необходимой, ведь не всегда, наверное, в учреждение идет то, что называется хотят отдать. Я не знаю, честно сказать, как здесь относиться.  Наверное, не вся помощь - это благотворительная помощь, оказываемая для того, чтобы в чем-то помочь детям. Но не всегда это нужно действительно учреждению, потому что у учреждения обычно есть, если говорить о книгах, библиотека. И в этой библиотеке есть все книги, которые рекомендованы Министерством образования Российской Федерации.

ВЕДУЩИЙ: То есть вы отвечаете за все эти учреждения, которые вы назвали в Москве, там их 29, у них прямо такая хорошая классическая библиотека?

ШИБЕЛЁВ: Она, по крайней мере, должна быть.

ВЕДУЩИЙ: Вот видите, у вас уже оговорка, по крайней мере, должна быть. То есть вы говорите, рисуя, по-моему, некий идеал, как должно быть. Но мне кажется, что на самом деле проблема-то до конца-то и не вскрыта?

ШИБЕЛЁВ: Вы знаете, конечно, учреждения разные. Для того, чтобы учреждения как минимум давали тот уровень, который у нас утвержден, мы как учредитель проводим соответствующие проверки. Но вот сейчас говорить о том, что в учреждениях города Москвы не выполняется какой-то минимальный уровень, этого, разумеется, говорить нельзя. Если говорить о богатстве той же самой библиотеки, а насколько у нас читающие дети?

ВЕДУЩИЙ: Это вопрос.

ШИБЕЛЁВ: Разумеется, она есть, она укомплектована всем тем, чем должна быть укомплектована. Конечно, она может быть укомплектована шире. Но вот насколько шире, здесь, наверное, тоже учреждения попадают в такую неловкую ситуацию, когда, с одной стороны, есть книга, с другой стороны, они не могут сказать, насколько она вредна или полезна часто.

ВЕДУЩИЙ: Кто не может сказать?

ШИБЕЛЁВ: Учреждение - оценить.

ВЕДУЩИЙ: Но как учреждение может оценить книгу, вредна она или полезна?

ШИБЕЛЁВ: Может быть, может быть. Я просто привязал сюда, может быть, волонтерскую помощь с книгами. По крайней мере, все учреждения обладают хорошими библиотеками. Другое дело, насколько дети читают эти книги. И они у нас больше уже пользуются, наверное, современными девайсами.

ВЕДУЩИЙ: Хорошо. Вот вы начали эту работу, вы подготовили программу. Какие-то конкретные результаты когда вы надеетесь увидеть?

ШИБЕЛЁВ: Уже до конца года мы рассчитываем действительно сократить число детей, находящихся в учреждениях.

ВЕДУЩИЙ: За счет приемности вы имеете в виду?

ШИБЕЛЁВ: Конечно, за счет передачи детей на воспитание в семьи. Это наш основной критерий. Это наша основная задача, к чему мы стремимся. И конечно,  работать с тем, чтобы дети не пополняли эти учреждения, работать с кровной семьей, с тем, чтобы дети не оставались все-таки без попечения родителей.

ВЕДУЩИЙ: Вопрос, который мы с вами так и не успели обсудить - душевое финансирование. Потому что были опасения, что будут больше набирать детей, будут больше давать денег, и на самом деле это ни к чему хорошему не может привести.

ШИБЕЛЁВ: Вы знаете, как построить критерий эффективности учреждения. Если критерий эффективности учреждения задать, к примеру, передачу детей на воспитание в семьи основным, то учреждение будет в конце года очень легко возвращать эти средства в бюджет, и ничего страшного в этом нет.

ВЕДУЩИЙ: Да ничего страшного нет. Я просто не очень верю, что они их вернут. Ну что ж, Михаил Викторович, спасибо вам большое за программу.