Маяк. Москва 23.04.2013 - О борьбе с коррупцией в столице

ГИБДД России намерена проводить онлайн-трансляции экзаменов на получение водительских прав. Возможно, такая мера позволит эффективнее бороться со взятками. Совещание по борьбе с коррупцией в экзаменационных подразделения ГИБДД провели после того, как в Москве раскрыли схему незаконной выдачи водительских удостоверений.

В частности, права выдавались соискателям, не прошедшим обучение и не сдавшим экзамены. О борьбе с коррупцией в столице рассказывает начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции прокуратуры Москвы, советник юстиции Алексей Валерьевич Шекк. Ведущая - Елена Щедрунова.

ВЕДУЩИЙ: Гость программы - начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции прокуратуры Москвы, советник юстиции Алексей Шекк. Самый первый вопрос - насколько часто возбуждаются дела о коррупции в Москве? Я понимаю, что как-то выделять Москву из всех регионов было бы странно, но уж коль вы отвечаете за Москву, то речь идет именно о Москве.

ШЕКК: Но в данном случае выделять Москву можно по одной причине. Здесь очень большая концентрация органов власти. И поэтому достаточно высокий уровень коррупционной преступности. В прошлом году наблюдалась определенная тенденция к уменьшению уголовных дел, расследованных и направленных в суды, о коррупции.

ВЕДУЩИЙ: А с чем это было связано, с тем, что стали меньше давать взяток или с тем, что стали меньше раскрывать подобных дел?

ШЕКК: По результатам, проведенного нами анализа, мы пришли к выводу, что это было связано с падением активизации деятельности правоохранительных органов по выявлению коррупционной преступности. Соответственно нами были приняты ряд организационных мер, координационных мер по активизации деятельности правоохранительных органов.

ВЕДУЩИЙ: А можно раскрыть, что это за меры? Как можно побудить правоохранительные органы действовать более активно в этой сфере, если для них закон - не указ?

ШЕКК: Органы прокуратуры обладают правом координации деятельности правоохранительных органов. Проводятся они в форме координационных совещаний. Руководителям всех правоохранительных органов города предлагается активизировать то или иное направление деятельности. Если мы говорим в общем о преступности, в данном случае мы говорим о противодействии коррупции, предлагаются конкретные меры, каким образом это нужно сделать, и в последующем эти меры исполняются и контролируется ход их исполнения.

ВЕДУЩИЙ: Алексей Валерьевич, когда вы говорите о том, что предлагается повысить активность, как правило, та же полиция на это отвечает, что вот это - палочная система, нам спускают план, мы должны, кровь из носа, план выполнить, отсюда всякие приписки или наоборот недописки и так далее, и тому подобное. Вы сейчас примерно об этом рассказываете?

ШЕКК: Нет. Я рассказываю немножко о другом. В первую очередь, мы ориентируем правоохранительные органы на выявление значимых преступлений коррупционных. Противодействуем, в том числе, так называемой палочной системе, когда искусственно идет формирование статистических неких показателей за счет выявления мелких фактов взяточничества в размере 300-500 рублей - то есть вот эти бытовые взятки, которые у всех на слуху, и соблюдается вот этот баланс. То есть мы, с одной стороны, смотрим, чем реально занимаются, и если видим, что в каком-то не в том направлении идут правоохранительные органы, то есть начинается искусственное завышение статистических показателей, на это тоже обращается внимание. Органы прокуратуры обладают рядом надзорных полномочий в отношении правоохранительных органов. И путем принятия мер реагирования мы стимулируем появление именно значимых преступлений.

ВЕДУЩИЙ: А как прокуратура определяет, например, что те же органы следствия не очень активны в этом  направлении? Потому что когда снижается количество уголовных дел заведенных и тем более доведенных до суда - это может быть свидетельствовать просто о том, что люди испугались той борьбы с коррупцией, которая ведется, и просто стали либо вести себя осторожней, либо вообще заниматься этой деятельностью. А вы говорите, что нет, дело в том, что следователи стали работать хуже. А как вы определяете в такой сфере, как коррупция, это же очень трудно -  доказуемое преступление… Чтобы его действительно реально доказать, кто-то из участников этой сделки должен сотрудничать со следствием. Разве не так?

ШЕКК: Это часть проблемы. Действительно коррупционные преступления обладают высоким уровнем латентности, то есть это корпоративная солидарность, нежелание сообщать о фактах коррупции даже в отношении случаев, если совершаются в отношении представителей коммерческих организаций, обычных граждан. В любом случае есть обратная связь, такая как соцопросы. То есть это тоже используется, потому что оно свидетельствует о реальном уровне преступности, коррупционной в том числе. И эти сведения используются в ходе анализа, проводимого нами.

ВЕДУЩИЙ: Самые, скажем так, коррупционно опасные сферы деятельности в Москве? Это я так выражаюсь аккуратно. Самые коррупционноемкие должности, вот так я выражусь?

ШЕКК: Должности вряд ли назову, а вот сферы, да. Москва не обладает какими-то особенностями от остальной России, сферы одни и те же. Это сферы, связанные с, если брать в общем, распределением бюджетных средств в тех или иных формах, как то бюджетные субсидии, закупки товаров для госнужд. Это - сфера ЖКХ, сфера здравоохранения, сфера предоставления и оказания государственных услуг.

ВЕДУЩИЙ: Вопрос у меня пока один. Сколько дел, действительно серьезных дел о коррупции вот в этих сферах доведено до суда и вынесены приговоры. Потому что народ же требует крови, и зачастую народ слышит, что вот возбуждено уголовное дело или поймали какого-то коррупционера за руку, и потом все уходит в песок. Чем все закончилось никто, как правило, не знает. Вот сколько за 2012 год реальных дел было рассмотрено в судах или доведено хотя бы до суда?

ШЕКК: За 2012-й прокурорами в суды было направлено 421 уголовное дело.

ВЕДУЩИЙ: Это мы говорим про крупные дела?

ШЕКК: Нет, это в общем, это общая коррупционная преступность, именно что касается правоохранительных органов Москвы. Нужно еще понимать, что есть правоохранительные органы более высокого уровня, которые также выявляют эти преступления и также их расследуют. Судами было рассмотрено 427 уголовных дел в отношении 493 лиц.

ВЕДУЩИЙ: Наказания какие?

ШЕКК: С наказаниями все…

ВЕДУЩИЙ: Просто чтобы понимать, что дают за взятку.

ШЕКК: Здесь надо разделять два понятия - дача взятки и получение взятки. Дача взятки является менее общественно опасным. И, как правило, там применяется наказание, не связанное с лишением свободы, применяются штрафы. За получение взяток, как правило, применяется наказание  в виде лишения свободы либо применяется наказание, в том числе как дополнительное, это новая норма у нас появилась в 2011 году, это кратный штраф, штраф о кратной сумме взятки. Достаточно серьезная мера. Есть очень серьезные штрафы.

ВЕДУЩИЙ:  Уже есть какие-то конкретные решения, что людям там выставляют штрафы в миллионы?

ШЕКК: В данном случае даже на сотни миллионов.

ВЕДУЩИЙ: Вопрос, как они их будут выплачивать?

ШЕКК: Суд, назначая это наказание, всегда оценивает материальное положение истца и возможность его исполнения. То есть однозначно. Было уголовное дело, сумма взятки там фигурировала в размере от 23 миллионов рублей.

ВЕДУЩИЙ: Это взятка такая - 23 миллиона?

ШЕКК: Да.

ВЕДУЩИЙ: За что же такие взятки дают, просто интересно?

ШЕКК: Это за земельные участки, причем опять же специфика Москвы - это были чиновники Московской области. Все договоренности происходили на территории Москвы, передача денег тоже шла на территории Москвы. Соответственно выявляли правоохранительные органы Москвы. Размер наказания составил двум лицам по 100 миллионов рублей каждому штраф был, и одному лицу, который был посредником, 5 миллионов рублей штрафа. Сейчас исполняется наказание.

ВЕДУЩИЙ: Дай бог, чтобы оно исполнилось в полном объеме. Сдал-то этих товарищей кто, тот, у кого взятку вымогали, или тот, кто взятку предлагал? Ведь могли же в цене просто не сойтись.

ШЕКК: В данном случае информация стала известна о готовящемся преступлении от лица, у которого вымогали взятку. Это была взятка за предоставление земельных участков. И, собственно говоря, он проявил активную гражданскую позицию и сообщил о совершаемом в отношении него преступлении.

ВЕДУЩИЙ: А вот, поскольку я уже говорила о том, что человек, причастный к этой взятке, должен как-то сотрудничать с правоохранительными органами. Вот чаще приходят те, у кого взятки вымогают, или примерно равное количество тех, у кого взятки вымогают, и тех, кому взятки предлагают?

ШЕКК: В основном сообщают о фактах вымогательства взятки, сообщают лица в случае, если поступают к ним требования о  передаче взятки. Есть уголовные дела, и сейчас они расследуются пока еще, когда чиновник сообщил о факте предложения ему взятки, достаточно серьезная сумма, около 3 миллионов рублей. Он отказался от нее, сообщил сотрудникам правоохранительных органов и уже на последующую встречу он шел под контролем оперативных работников.

ВЕДУЩИЙ: Это речь не о сотруднике полиции?

ШЕКК: Нет.

ВЕДУЩИЙ: Это еще один случай? Там, по-моему, взятку 100 миллионов ему предлагали, сотруднику полиции, он отказался?

ШЕКК: Такие случаи, не сказать, что очень сильно распространены, но они есть.

ВЕДУЩИЙ: А вот то, что люди получают такие штрафы, и они должны эти штрафы исполнять, которые сотни миллионов рублей, их не останавливает? Вообще есть ощущение, что народ стал побаиваться вымогать взятки, давать взятки?

ШЕКК: По крайней мере, если анализировать статистику коррупционных преступлений, брать ее как и в целом по России, так и по Москве в частности, брать ее за период с момента создания антикоррупционных подразделений прокуратуры, и вообще в целом активизация в целом по борьбе с коррупцией, то наблюдается неуклонное падение именно выявленных преступлений коррупционной направленности.

ВЕДУЩИЙ: Когда вы говорите, неуклонное падение выявленных преступлений, до этого вы сказали, что работают не очень активно или все-таки преступлений стало меньше?

ШЕКК: Здесь мы уходим в теорию криминологии, начинаем говорить о латентности, какая она на самом деле есть. Реально эти цифры высчитать невозможно, их можно только предполагать. Общая тенденция такова, что количество именно дел уголовных о коррупционных преступлениях уменьшается. Почему был у нас определенный нюанс, мы понимали, что реально правоохранительные органы, они недостаточно активно противодействуют этому. Но это отдельный вопрос, там связано уже с оперативно-розыскной деятельностью. Поэтому здесь не стоит это обсуждать.

ВЕДУЩИЙ: Когда вы проводили опрос, люди в основном говорили о какой коррупции? Вряд ли многие из них ходят в высокие кабинеты и предлагают взятки в миллионы. Наверное, все-таки больше о бытовой говорили коррупции, про учителей, врачей и так далее?

ШЕКК: Опять же все зависит от целевой группы, которая попала под соцопрос. Если опрос проводится просто среди жителей города, то в основном говорится о бытовой коррупции. Осуществляется с нами взаимодействие и с объединением предпринимателей, которые как раз, как вы говорите, входят в высокие кабинеты. Они тоже говорят о достаточно серьезном уровне коррупции, который есть. Поэтому мы из нескольких источников получаем эту информацию.

ВЕДУЩИЙ: Алексей Валерьевич, мы продолжим про раскрытие. Известно, что в борьбе с преступностью очень важна профилактика. И в том, что касается коррупции, есть такой момент, что очень многие предприниматели, уж коли мы о них вспомнили, они как раз любят работать именно по этой системе. Потому что они заранее, понимая, сколько денег они отстегнут определенному человеку или некоторой группе лиц,  понимают, что они обеспечат себе получение контракта с огромными деньгами. Эти люди точно не придут к вам жаловаться, ни одни, ни другие. И тут вопрос возникает к организации тех самых конкурсов, потому что, приняв решение распределять бюджетные деньги на основании торгов и, казалось бы, сделать это абсолютно прозрачным, выяснилось, что наши люди всю эту прозрачность ставят под свой контроль и делают это абсолютно непрозрачным. Вот в этом смысле, может быть, не только Москвы, может быть, федеральная прокуратура, делает какие-то предложения правительству, чтобы вот тут что-то, может быть, поправить, что-то изменить?

ШЕКК: Ну, скажем так, что прокуратура города Москвы правительству вряд ли сможет сделать предложение.

ВЕДУЩИЙ: Я имею в виду Генеральная, например, прокуратура?

ШЕКК: А Генеральная прокуратура, во-первых, на постоянной основе надзирает  за исполнение законодательства о госзакупках. Тем же самым занимается и прокуратура города Москвы, и все прокуратуры города. Помимо прокуратуры, в данном случае очень важна роль именно оперативных подразделений правоохранительных органов, которые осуществляют оперативно-розыскную деятельность, поскольку по-другому, как правило, установить факт сговора между заказчиком и исполнителем невозможно. Да, есть определенные  нарушения, касающиеся проведения процедуры, но здесь всегда есть риск, что результаты аукциона или конкурса будут отменены, в том числе Федеральной актимонопольной службой. А вот когда уже идет сговор, и формальные процедуры все соблюдаются, по-другому это выявить невозможно. При этом мы еще отслеживаем, безусловно, фактическое исполнение работ, то, где сейчас наибольший объем преступности выявляется. То есть, когда подписываются акты о приемке выполненных работ за фактически невыполненные работы. Здесь уже чуть попроще по одной причине, что результат этих работ, он всегда реален, его можно проверить, сделан он или не сделан. Поэтому мы на постоянной основе все это осуществляем, и возбуждаются уголовные дела, и в суд они уходят, и судом люди привлекаются к уголовной ответственности, есть обвинительные приговоры по закупкам.

ВЕДУЩИЙ: Правильно ли я понимаю, что происходит мониторинг вот этих самых электронных торгов и тех лотов, которые там выставляются, тех условий, которые в этих лотах выставляются?

ШЕКК: Да, при этом этот мониторинг осуществляется не только правоохранительными органами, но и органами власти, непосредственно которые размещают торги. Это в Москве - департамент по конкурентной политике, Московское управление ФАС - Федеральной антимонопольной службы. И вот высокорискованные лоты и в том случае, когда в конкурсной документации есть какие-то пороки, они отслеживаются, они появляются, и эти лоты снимаются с торгов как раз в целях того, чтобы не допустить факта возможного сговора между исполнителем работ и заказчиком.

ВЕДУЩИЙ: Как часто сейчас это делается, чтобы понимать, насколько плотен вот этот заслон, стоящий на пути людей, любящих поиграть этими торгами?

ШЕКК: К сожалению, здесь нужно оперировать какими-то статистическими показателями, а это очень сложно сделать. Такую информацию просто отдельно мы не анализировали. Здесь можно только оперировать суммами размещенных торгов и снятых с размещения торгов. Тоже просто нет сейчас с собой этих статистических выкладок.

ВЕДУЩИЙ: Следующий вопрос, который касается давления на тех, кто проводит расследование подобных коррупционных дел. Ощущается ли давление на этих людей, и если  - да, то как они защищены?

ШЕКК: Буквально только что мы закончили анализ, вчера он был закончен. Мы именно анализировали факты воздействия на участников уголовного процесса, не связанных со стороной обвинения, это как следователь, прокурор, суд, а именно участники процесса - свидетели, защитники, потерпевшие. Как мы проанализировали, по тем делам, которые находились в производстве в следственных органах города Москвы, таких случаев не было, именно воздействия. Но при этом в любом случае законом предусмотрена возможность государственной защиты свидетелей потерпевших. Специальный федеральный закон есть, есть процедура, предусмотренная Уголовно-процессуальным кодексом.

ВЕДУЩИЙ: Это для сотрудников правоохранительных органов?

ШЕКК: Да, для сотрудников правоохранительных органов есть тоже способы и методы защиты. Они предусмотрены, как правило, ведомственными приказами, социальные гарантии определенные предоставляются. В любом случае это наш риск.

ВЕДУЩИЙ: Кстати, вопросами коррупции в правоохранительных органах занимаются службы собственной безопасности этих структур? Или прокуратура тоже этим занимается, за этим надзирает?

ШЕКК: Если мы говорим о коррупции внутри правоохранительных органов, безусловно, этим занимается и служба собственной безопасности, это в случае, если речь идет о совершаемых преступлениях. Если нарушаются нормы законодательства, направленные на профилактику коррупции, как то законодательство о государственной службе, этим занимаются как подразделения самих органов, в данном случае кадровые подразделения, так и органы прокуратуры тоже. При этом мы также осуществляем и надзор за подразделениями, которые обеспечивают внутреннюю безопасность этих органов. То есть в данном случае этот блок полностью закрыт, вообще вопросов нет.

ВЕДУЩИЙ: Когда только начинала разворачиваться борьба с коррупцией, много говорилось о том, что главное, мы можем только все вместе победить эту коррупцию. И очень много зависит от нас, в частности от того, что мы готовы сообщать или не сообщать о ставших нам известными случаях коррупции или о покушении на дачу взятки, типа иди и расскажи о своем товарище. Я просто совсем огрубляю эту ситуацию. Поскольку в большинстве развитых стран, а мы очень любим оперировать таким понятием как развитые страны и говорить о себе, что мы тоже вроде там или уже почти там. Если в большинстве развитых стран это не считается зазорным, это считается нормальным, это считается гражданским долгом пресечь факт коррупции, то вот в нашей стране в этом смысле психология людей меняется? Одно дело, когда человек приходит и говорит, что ему пытаются дать взятку или у него вымогают взятку. И другое дело, когда человек сам вроде как не задействован в этом процессе, но ему становится что-то известно, люди приходят, рассказывают, может быть, даже на условиях анонимности, или нет? Что-то в этом смысле меняется?

ШЕКК: Буквально вчера видел факт возбуждения уголовного дела, когда человек сообщил о ставшем ему известном факте получения взятки. При этом взятка не у него вымогалась, и не он ее давал, он сообщил о данном факте. И в связи с этим возбуждалось уголовное дело.

ВЕДУЩИЙ: Прямо уголовное дело или доследственная проверка?

ШЕКК: Нет, это уже уголовное дело.

ВЕДУЩИЙ: А что человек должен сообщить, какие данные, чтобы было возбуждено уголовное дело? Еще раз повторяю, очень зыбкая же ситуация.

ШЕКК: Тут нужно понимать, что лицо, сообщившее о том, что он дал взятку, освобождается он уголовной ответственности.

ВЕДУЩИЙ: Это понятно.

ШЕКК: Соответственно, я так понимаю, была проведена определенная работа. Он сообщил о том, кто и кому дал взятку, и соответственно с кем-то из этих лиц дальше проводилась работа, после чего были получены достаточные данные для возбуждения уголовного дела.

ВЕДУЩИЙ: То есть тот человек, который дал наводку, он как бы остался в тени?

ШЕКК: Он сообщил в данном случае, это правильно, это активная гражданская позиция.

ВЕДУЩИЙ: Эта активная гражданская позиция, она как-то поощряется?

ШЕКК: Материально?

ВЕДУЩИЙ: Материально. Ну, пусть морально, грамоту дают?

ШЕКК: Пока только морально. Хотел бы заранее поблагодарить всех, кто сообщит об этом.

ВЕДУЩИЙ: А вообще часто приходится (вы сказали, вчера, раз вы запомнили), видимо, это единичные все-таки случаи?

ШЕКК: Достаточно редкие на самом деле случаи. Тут возникает вопрос сложности доказывания, сложности уголовного процесса. Поэтому пока единичны случаи. Но при этом опять же у тех же самых государственных служащих это не только право и моральная обязанность, это и обязанность установленная законом, сообщить не только о склонении его к совершению коррупционного преступления, но и о ставших ему известных фактах совершения коррупционных преступлений иными лицами. И при этом эта обязанность является безусловной для всех государственных служащих. Конечно, я пока практики такой не видел, чтобы наказывали за неисполнение этой обязанности.

ВЕДУЩИЙ: А это доказать невозможно.

ШЕКК: Я и говорю, что пока не видел.

ВЕДУЩИЙ: Но тоже в массовом порядке не приходят и не рассказывают государственные служащие?

ШЕКК: Достаточно много идет сообщений именно о госслужащих, о склонении их самих к совершению коррупционных преступлений.

ВЕДУЩИЙ: Все-таки идет это?

ШЕКК: Ну, побаиваются, конечно, потому что …

ВЕДУЩИЙ: Контроль более пристальный?

ШЕКК: Жестче стало действовать государство. И меры наказания достаточно жесткие применяются. Зачастую людям просто невыгодно брать взятки при нормальном материальном содержании со стороны государства.

ВЕДУЩИЙ: Когда вы говорите о том, что людей наказывают, и зачастую это бывают штрафы, пусть в огромных суммах, но штрафы, то есть это не уголовное преследование. Тем не менее, в том, что касается их дальнейшей карьеры, в той же чиновничьей должности, тут людям ставят крест? Или они на какое-то время лишаются возможности занимать чиновничье кресло?

ШЕКК: По поводу штрафов немножечко уточню. Это уголовное преследование.

ВЕДУЩИЙ: Но уголовное, я имею в виду без тюремных сроков.

ШЕКК: Да. Что касается дальнейшей судьбы человека, то уголовный закон у нас предусматривает возможность лишения права занимать определенную должность только на определенный срок. В любом случае у нас уголовный закон нацелен не на наказание как таковое, а основной целью и самого наказания является исправление человека.  Поэтому, исходя из этого постулата, вот эти нормы носят определенный по времени промежуток. Нет пожизненного лишения права заниматься государственной службой.

ВЕДУЩИЙ: А есть ли так называемые «черные списки» чиновников или предпринимателей? На самом деле это тоже очень действенная мера. Ты можешь быть не лишен по закону права занимать ту или иную должность. Ты можешь быть не лишен по закону права заниматься тем или иным видом бизнеса. Но если есть «черные списки», то твой потенциальный работодатель, заглянув в этот список, скажет, что, зачем он мне нужен, не дай бог, там опять чего-нибудь натворит и разбирайся с ним. Ровно так же, как и с предпринимателем. Зачем с ним заключать сделку, не дай бог, меня куда-нибудь втянет. То есть получается, что вступает в силу такая вещь, как  репутация, которая у нас, к сожалению, сейчас совершенно не работает. Может быть, тогда сверху насаждать вот эту потребность в хорошей репутации?

ШЕКК: Тут я уточню. Есть специальные виды государственной службы, у нас закона пока нет о правоохранительной службе, но государственная служба в сфере противодействия преступности, в том числе прокурорская служба, вот на ней как раз является недопустимым нахождение в случае, если ты был судим вне зависимости от того, по какой статье и когда. Общего такого посыла нет. Мне, по крайней мере, о таких списках неизвестно.

ВЕДУЩИЙ: А как на ваш взгляд, это было бы действенной мерой?

ШЕКК: В принципе, наверное, да. Но тут возникает другой момент. Ведь человек же реально может исправиться.

ВЕДУЩИЙ: Да, безусловно.

ШЕКК: Вот как это отследить потом? Вот если даже мы сейчас будем теоретизировать и говорить о том, что давайте вводить «черные списки», опять же виды преступлений могут быть разные.

ВЕДУЩИЙ: Я сейчас только про коррупцию говорю исключительно.

ШЕКК: Те же самые коррупционные преступления, их там порядка 30 составов преступлений, которые относятся у нас к коррупционным. Одно дело - это злоупотребление должностными полномочиями, одно дело - это получение взятки в огромном размере или там получение взятки за совершение незаконных действий. Другое дело, даже то же самое мошенничество, совершенное с использованием служебного положения. Ну, допустим, главный бухгалтер похитил деньги из организации своей, в которой он работает. Это тоже у нас в принципе относится к коррупции по общим посылам. Разная степень общественной опасности этих преступлений.

ВЕДУЩИЙ: Но если этот бухгалтер украл деньги, и потом люди не получили зарплату, это очень серьезные последствия социальные.

ШЕКК: Это одно. Если в одном случае наносится вред не только экономическим интересам того лица, от которого он получил взятку, вред наносится в первую очередь интересам государства, престижу государства. Во втором случае в большей степени вред наносится одной конкретной коммерческой организации. Но если это повлекло потом за собой невыплату зарплаты и социальные последствия, то, безусловно, это будет учитываться при назначении наказания. Вот эту градацию сделать. По крайней мере, пока такой идеи я не видел - введения «черных списков». Это касается и международных документов противодействия коррупции. Поэтому, наверное, преждевременно, говорить об этом.

ВЕДУЩИЙ: Но у них, может быть, просто другие работают механизмы, вот именно репутационные вещи. Достаточно о человеке, чтобы было известно, что у него такое было дело в прошлом, его досье, и у него уже понятно, определенная репутация. У нас чиновник может быть замешан в этом, уличен, наказан, он может заплатить штраф и через полгода занять похожую должность и там все это повторить. Проблема в этом, у нас репутация ничего не стоит. Поэтому я спросила, что, может быть, вот эту потребность в хорошей репутации имеет смысл насаждать сверху.

ШЕКК: По лицам, по которым есть неснятая, непогашенная судимость.

ВЕДУЩИЙ: Нет, все снято, все погашено, все выплачено. И пошел дальше, и продолжает дальше работать, как работал. Ведь никто же не боится, например, из сотрудников ГИБДД брать взятки, притом, что об этом все знают? Никто его за это не осуждает. Умеет человек устроиться. И вот это понимание, умение устроиться и получать деньги незаработанные, а именно полученные, это же проблема всего нашего общества.

ШЕКК: Да. К сожалению, необходимо менять что-то в мозгах, безусловно.

ВЕДУЩИЙ: Тем не менее, вот те люди, которые хотели бы сообщить о ставшем известном им коррупционном преступлении или готовящемся, но которые боятся прийти в правоохранительные органы, потому что существует мнение в быту, что придешь, бесполезно, еще тебе же хуже от этого станет. А возможно ли как-то анонимно сообщить об этом, например, есть ли какие-то телефоны доверия в той же прокуратуре или где-то еще?

ШЕКК: Во-первых, телефоны доверия есть во всех правоохранительных органах, насколько мне известно. Причем эти телефоны доверия размещены и на сайтах сети интернет, и во всех непосредственно подразделениях, во всех помещениях они есть. Есть телефоны доверия служб собственной безопасности. Опять же правительство Москвы в рамках программы «Открытый город» размещает телефоны доверия по всем департаментам.

ВЕДУЩИЙ: Анонимные заявки принимаются или нужно обязательно все свои данные дать?

ШЕКК: Если человек сообщает о совершенном преступлении, либо о готовящемся преступлении, он может это сделать анонимно. В любом случае должна проводиться проверка. Вопрос качества проведения этой проверки. Допустим, если человек сообщил недостаточные данные для выявления этого преступления, то, скорее всего, оно и не будет выявлено. И поэтому требуются, как правило, какие-то контактные данные лица.

ВЕДУЩИЙ: Короче, если вы пишите подробно и все, что вы знаете, можете скрывать свое имя, но, тем не менее, сообщайте о том, что происходит и чему свидетелем вы, может быть, стали или можете стать. Я благодарю нашего гостя.